(un)loved

Вечер очередного хорошего дня. За окном уже темно. Прохлада начинает трогать оголенную кожу рук. План ограбления банка Испании висит на доске, как всегда. Рядом стоит стол с кучей планов, чертежей и бутылкой вина, которая уже наполовину пуста. Мартин сидит в кресле и громко смеется над очередной шуткой Андреса про то, как нелепо они могут облажаться во время ограбления. Вариантов было куча. Например, когда Мартин будет идти около заложников, он упадет через чью-нибудь ногу, заложник возьмет автомат Палермо и прострелит ему голову. На самом деле, это могло произойти, поэтому это и было смешно. Андрес стоял напротив Мартина облокотившись о стол и широко улыбался. Ему нравилось, когда кто-то, а особенно Палермо, смеялся над его шутками. Мартин хотел, чтобы этот вечер никогда не кончался, ведь когда он кончится, Андрес пойдет в свою комнату к Татьяне и, может даже займется с ней сексом. Он хотел бы оказаться на месте Татьяны, хоть раз. Ощутить на коже горячее дыхание Берлина, почувствовать тепло от его тела, губ. Зарыться носом в прекрасные волосы Андреса, исследовать всю его полость рта, но это было физически невозможно. Если бы Палермо сделал так, то Берлин бы подумал, что его близкий друг сошел с ума и перестал бы с ним общаться. Они только друзья и ни капельки большего. Ну, Мартин так думал. —Мартин. — постепенно его улыбка Перестала показывать зубы, она стала обычной, которую привыкли видеть все люди. — Что ты чувствуешь ко мне? —Почему ты решил спросить об этом сейчас? — О Боже, как же Андрес любил задавать такие вопросы, которые ни просто никак не были связаны с темой, которую они обсуждали, но еще и при этом вводить людей в неловкое положение. Мартин перестал выглядить веселым, но улыбка не могла покинуть его лицо, пока ничего плохо не произошло. После этого вопроса он стал нервно теребить штанину. —Мне просто стало интересно. — Фонойоса подошел ближе к Мартину и уже стоял прямо перед ним, так, чтобы Палермо приходилось смотреть вверх. Если он нечаянно посмотрит вперед, то его взор падет на его пах, тогда ему станет очень неловко и он просто будет запинаться. Андрес взял подбородок Мартина, специально цепляя его нижнюю губу большим пальцем и приподнял его голову, чтобы тот смотрел прямо в его глаза. —Я... Я не могу сказать. — Палермо отвел взгляд наслаждаясь моментом. Как руки его возлюбленного трогали лицо Мартина, а особенно губы. — Наверное, ничего. Андрес опять широко улыбнулся и наклонился ближе к лицу Мартина. От неожиданности Палермо прислонился спиной к креслу. В его зрачках появилась искорка страсти и надежды, а сами глаза смотрели на черты лица Берлина. — Мартин, ты же знаешь, как я не люблю, когда мне врут прямо в лицо. Почему ты скрываешь это? —Что я скрываю? — Мартин начал пытаться смотреть на все, но только не на Андреса. —Мартин, ты любишь меня? — глаза Берроте замерли, смотря на одну точку, а руки стали сжимать ткань штанов еще сильнее. По шее пошли капельки пота. Мартин посмотрел на Андреса, который все так же мило улыбался, смотря тому в глаза. —Да. Я очень люблю тебя. Я люблю тебя еще с самого знакомства.. — Андрес отпустил подбородок Мартина и продолжин улыбаться. Палермо прикусил губу и не отводил взял от любимого. —Все эти годы мои чувства к тебе только росли, сейчас они на таком уровне, что разлюбить тебя я смогу только у... —Тише, Мартин. — Палермо слишком разнервничался и стал говорить все, что приходило в голову, с каждым словом говоря все громче. Берлин прислонил указательный палец к губам Палермо, чтобы тот замолчал, а большим пальцем гладил его подбородок. Андрес перевел взгляд на губы Мартина и провёл по ним пальцем, нежно натягивая нижнюю губу. — Успокойся. —Боже.. — Палермо цокнул языком и закатил глаза. В следующую секунду их губы соприкоснулись, заключаясь в нежный и ласковый поцелуй. Мартин пока не действовал языком, потому что должен был держать себя в руках. Не долго думая Андрес ответил на поцелуй. Это был самый лучший момент в жизни Палермо. Губы любимого обжигали его. Берлин понял, что Мартин нерешительный в этом деле, поэтому применил язык сам. Он резким движением вошел в рот Палермо. От неожиданности и резкости он застонал прямо в рот Андреса. Берлин начал исследовать каждую десну, каждый зуб, заставляя того продолжать стонать. Мартин уже начал задыхаться от нехватки воздуха, поэтому решил сам отстраниться от губ Андреса. Тяжело дыша, Берроте смотрел в его глаза, которые продолжали так же нежно улыбаться ему. —Мартин, ты же понимаешь, что мы не можем быть вместе? — Брови Палермо нахмурились в недоумении. —Но почему? — Палермо приблизился ближе к лицу Андреса и хотел опять унестись в страстный поцелуй, как тот уклонился от его губ. —У меня скоро свадьба с Татьяной. Я не могу сделать это. — Его голова была немного повернута к стене, но глаза продолжали смотреть на Мартина почти не моргая. — Хочу сказать, что ты целуешься лучше всех девушек, с которыми я спал. —Боже, Андрес де Фонойоса, ты меня скоро доведешь.. — он закатил глаза, а уголки губ немного приподнялись. — Пожалуйста, не сравнивай меня с ними, а особенно с Татьяной. Я хочу, чтобы я был для тебя лучшим. —Ты ненавидишь всех моих спутниц, которые были у меня? — Берлин взял стул, который стоял рядом с столом и сел напротив Мартина, заглядывая тому прямо в глаза. Он положил ногу на ногу и облокотился о спинку стула. Он все еще мило улыбался, его улыбка ни на секунду не пропадала с его лица. —Да, так и есть. — Палермо взял бокал вина, который все это время стоял рядом с ним на книжном столике и отпил из него пару глотков, отставив где-то одну четвертую бокала. —Не умеешь ты растягивать удовольствие. Этому вину столько лет, а ты даже не подумав об этом выпиваешь все одним глотком. — сказал Андрес с тоном веселья в голосе. — Я даже не хочу знать, почему ты ненавидишь их всех. —Потому что я хочу быть на их месте! Они грубо заняли его не давая даже шанса на победу. —А может тебе не дает шанса именно тот, за кого они так отчаянно борятся? — Берлин ухмыльнулся и прищурился, поменяв позу. Теперь он сидел по обычному. Но только его ноги были раздвинуты в разные стороны, выставляя все на показ. — Мартин, ты думаешь я не замечал твои взгляды на моем паху или еще на каких-то сексуальных местах? —Я... —Ты меня сексуализируешь в своих фантазиях? — ухмылка растянулась на его лице, а с уст слетел вздох. — Мартин-Мартин, каждое утро поправляешь свой нимб над головой, а сам занимаешься такими извращенными делами ... Может, по ночами еще и дрочишь на меня? От таких мыслей даже я возбуждаюсь. —Что... Я.. Тебя возбуждаю? — не вытерпев такого потока эмоций, Палермо закинул в себя все,что было в бокале вина, даже забыв о словах Берлина. —Да.. Особенно твоя харизма. Мне кажется, что ты возбуждаешь даже натурала. Мартин, я тебе не говорил? Ты правда прекрасен, но мы не можем быть вместе, пока я с Татьяной. —Я знаю, но.. Откуда она узнает? Пока она не узнает, это не измена. — Палермо поддался вперед и положил руку на колено Берлина начиная поглаживать его. —Мартин, это так не работает. Как только ты начинаешь спать с другим или другой, это называется измена. —А любить? Любить не измена? — Палермо продолжал массировать колено Андреса, потихоньку добираясь до его паха. — Андрес, ты любишь меня? —Да, Мартин. Я люблю тебя. Я не думаю, что любовь это измена. Это просто факт того, что кого-то разлюбили. Но я люблю и Татьяну. —Ты любишь ее прям как всех тех, кто был до нее? — он не сдержался и резко притянулся к Андресу, который уже не сопротивляясь принял поцелуй Мартина. На этот раз он был короткий. — я люблю тебя. —Да, Мартин, я знаю.

***

Берлин устал от всех этих признаний и страстей, и ушел к Татьяне в комнату. Перед уходом мягко улыбнувшись тому, с кем только что провёл страстный и прекрасный вереч. Палермо же, выпив еще один бокал вина, убрал алкоголь в шкаф и ушел в свою комнату. Он был доволен тем, что сегодня произошло. А особенно был счастлив от того, что за стеной этой ночью он ничего не услышал. Значит, все таки Андрес имел совесть и после такого не занялся любовью с Татьяной. Он слишком перевозбулся. Он устал. Ему надо было отдохнуть и перевеварить всю эту информацию. На утро, когда Мартин вышел из комнаты и пошел во двор, где постоянно проходили завтраки, он не нашел глазами своего любимого. За столом сидели только Татьяна и Серхио — брат Андреса, который недавно приехал к ним. Палермо был близок с Серхио. Они познакомились через пару месяцев, после знакомства с Фонойосо. Они стали почти братьями и отлично ладили друг с другом. —Доброе утро Серхио, Татьяна. — Татьяна он произнес более.. обиженно? С тихой ноткой ненависти, хотя она ничего плохого никому пока не делала. Мартин выдвинул стул из-за стола и сел на него. —Доброе, Мартин! — Татьяна широко улыбнулась. Лучший друг ее мужа очень нравится ей. Когда-то они даже ходили вместе гулять! Конечно же, для Берроте это был самый унизительный день в его жизни .. Мартин кинул на нее взгляд, лениво улыбнулся и кивнул. На самом деле, Татьяна была отличной девушкой, которая, если бы Палермо не был геем, даже понравилась бы ему. Но ненависть из-за ревности к любимому давала концы всей симпатии к ней. —Доброе. — сказал Серхио не отрываясь от газеты. Господи, что бы он делал, если бы в один день, все газеты в мире исчезли? Верно, впал в панику. —А где Андрес? — Я не знаю, сегодня он ночевал не в кровати. — Татьяна помешивала чай, ее брови немного нахмурились, но когда она опомнилась, ее взгляд снова стал милым и нежным. Было видно, что она переживает, хотя таких случаев случалось уже миллионы раз. Она подняла взгляд на Мартина, который немного задумался, уставившись в одну точку. — Я думала, что он с тобой или Серхио. —Нет, я его не видел. — он поднялся со стула и вышел из-за стола, доедая бутерброд и пятясь назад. — Простите, я скоро. — Кажется, он знал, где он находился. Он быстрым шагом вошел внутрь здания, и пройдя кучу лабиринтов и коридоров, вышел на улицу. Он ускорился и добежал до обрыва — любимого места Андреса. Место, где он мог почувствовать себя кем угодно, помечтать и получить самые благоприятные сны. Об этом месте, а именно о том, что это его любимое, знал только Мартин. 6 месяцев назад, 9 вечера —Куда ты меня так долго ведешь, Андрес!? — Мартин смеялся и широко улыбался. На его глазах были руки Берлина, который так же смеялся. — Ты же не ведешь меня к трупам своих жен?! Да.. Шутка была неудачная, но точно в яблочко. —Мартин, это было лишним. — они уже почти подошли к нужному месту. Даже после замечания, Берроте не переставал смеяться. Когда дело доходило до прикосновений с Андресом, особенно на долгое время, он просто не мог удержаться, чтобы не улыбнуться. Руки Фонойосо остановили голову Мартина, который уже собирался идти дальше. После, они проскользили вниз с его лица, переместившись на плечи, тот смог открыть глаза. Он увидел прекрасный пейзаж. Обрыв, прямо рядом с их ногами, давольно высокий, но Земля видна. Дальний лес, без какого-либо упоминания цивилизации. В дали солнце почти село, накрывая всю Землю огромной тенью. На небе было множество красок, которые постепенно исчезали, а на их месте появлялись очертания звезд. Мартин перевел глаза на Андреса, который пока не собирался отрывать взгляд от этой красоты. Он нежно улыбался, заставляя второго застыть с приоткрытым ртом, не моргая и не отводя взгляда от того. Он по большей части засмотрелся на его глаза. В них можно было рассматривать это все в новых красках, в новой форме. Мартину всегда очень нравились глаза Андреса. Они были темные и красивые, в них можно было увидеть доброту, и нежность. Но на самом деле, сам он был не такой. Его улыбка и доброта в глазах могли часто противоречить его действиям —Друг, меня напрягает твой взгляд. Все нормально? — Берлин поднял правую бровь и повернул голову к Мартину. Тот испугался резких слов, дернулся и чуть-ли не упал. Равновесие спасло его. Если бы было возможно, то он бы как в мультике, стал до чертиков красный, покрывшись румянцем. Но тут, его выдавали только глаза. Он был не напуган, он был смущен, что его застали врасплох. —Да.. Да, конечно, все нормально. Прости. Мне просто очень нравится это место.. — Он нежно улыбнулся и перевел взгляд на маленький кусочек отражения Солнца на небе, который почти скрылся за горизонтом. —Поэтому ты смотрел на меня, а не на сам закат? — Мартин отвернулся от него чтобы тот не видел его выражение лица. Берлин весело засмеялся. — Ладно, я шучу. Если ты очень хочешь, то можешь приходить сюда в любое время. —Спасибо большое, Андрес. Неделю назад. 10 утра. тот же момент Мартин добежал до обрыва. Андрес лежал около края закинув ногу на ногу. Руки были закинуты за голову, послужив подушкой, черная шляпа лежала на его лице, закрывая глаза от малейшего лучика света. Место находилось давольно далеко от здания, поэтому было легко уединиться с мыслями, а может даже с кем-то. Походу, именно здесь он и провёл всю эту ночь. На данный момент, он выглядит спящим, поэтому Палермо тихо подошел к нему и сел рядом. Он легко провёл указательным пальцем по локтю Андреса. —Мартин, я не сплю. Что ты пытаешься сделать? — Палермо отскочил от того на пару метров, потому что такого он не ожидал. Берлин убрал правой рукой шляпу с лица и посмотрел на Мартина. — Ох, прости. Я не хотел напугать. —Ничего страшного. Что ты ту делаешь? Татьяна ищет тебя. — он взял шляпу, которую тот только что убрал с лица и стал рассматривать ее со всех сторон. —Мне нет до нее дела. — Палермо, который только что смотрел на детали шляпы, застыл и приоткрыл рот. — Что? Она должна принять факт того, что я разлюбил ее, только я не знаю, как это донести до нее. —Нет, ничего. Просто обычно девушки бросают тебя, а не ты их. — Мартин отложил шляпу. Он не знал, как реагировать. Радоваться и прыгать от счастья или грустить, и сожалеть Татьяне. —Ты должен винить себя. — улыбнулся Андрес и посмотрел прямо Мартину в глаза. —О чем ты? —Я влюбился в тебя, поэтому разлюбил ее. Если ты грустишь, то знай, это твоя вина. Ты украл у нее мое сердце. — Палермо не знал, как реагировать. Он просто уставился на лежащего перед ним Берлина. Лучи солнца жгли лицо. Они попадали на волосы Андреса, от чего начинали светиться и переливаться. Ветер дул прохладным воздухом, не давая вспотеть от жары. Фонойосо перевернулся на спину и протянул руку Мартину. — Иди сюда. Не долго думая, тот подполз к Берлину и лег рядом с ним, постепенно погружаясь в сон. Через неделю после этого. Данный момент. Андрес и Мартин как всегда мило болтали о всяком. Когда подходила Татьяна, Берлин сразу же прекращал смеяться, а его широкая улыбка становилась обычной или пропадала. Кажется, она начала замечать что-то, что было между этими двумя, но она не подавала виду, а просто нежно улыбалась и спрашивала, не хотят ли они кофе. В этот раз, когда это снова повторилось, она не хотела спрашивать их про напитки. Ее нежная улыбка стала подозрительной и не естественной. Она подошла сзади Андреса и нежно поцеловала его ухо. —Любимый, нам надо поговорить, пошли. — Она провела указательным пальцем по щеке Берлина и изящно обошла стол, чтобы опять встать напротив них. Татьяна посмотрела в глаза Мартина не желая тому зла. — Я украду у тебя его на пару минут. Андрес на пару секунд закрыл глаза и вздохнул. Потом встал из-за стола и кинул короткий взгляд на Мартина, а потом перевел на Татьяну. Без лишних слов, он кивнул ей и они покинули двор.