Птичьи кости

За окном сгущалась тьма. Однако в гостиной, казалось, было темнее. Мрачнее. Тревожнее. Ксюша слушала, слышала, но не понимала. Смерти. Убийства. Выстрел. Она медленно отошла от диванов. Откуда у убийцы пистолет? Нужно ступать тихо, выверяя каждый шаг. У убийцы должен быть мотив. Ксюше ни в коем случае нельзя попасться. Когда нужно было, девушка умела включать режим ниндзя. Навыком владела не одна только она, но он всё равно был полезен. И сейчас, когда все явно находились в полном эмоциональном раздрае, ей не составило труда незаметно выскользнуть из гостиной. Фиксика застрелили. Пока другие гадали, кто имел доступ к оружию, Ксюша знала. Ксюша помнила, кто имел пистолет. И ей совершенно не нравилась вырисовывающаяся картина. Потому что если этот человек — убийца, то что за фарс есть ксюшина жизнь? *** С самого основания Дома у Ксюши было две соседки по комнате — Макоша и Амелька. Всё начиналось так давно, что они втроём помнили и строительство Дома, и пустые скитания до него. Они часто засиживались допоздна. Сначала просто дружили, затем это плавно перетекло в влюблëнность. Ксюше сложно сказать, когда именно случился гарем. Всё произошло с одной стороны внезапно, с другой — совершенно обыденно. В любом случае один факт был неизменен: их взаимное доверие. Было ли оно реальным? Не так давно гремел долгожданный музыкальный вечер. В тот день Амелька задержалась на работе и рванула в переговорную, как только захлопнулась крышка её ноутбука. Впопыхах она неудачно махнула рукой, и по полу разлетелась колода дьявольских карт. Ксюша тогда лишь нежно улыбнулась на чужую рассеяность и мягко выгнала свою девушку из комнаты — собрать всё было не сложно, а вот Амелька явно сильно опаздывала. Ксюша пересчитала поднятые карты. Одной не хватало. Девушка привычно заглянула в низ колоды и слегка зависла. Пустая. Блок. Карта-подсказка, карта-помощница, карта-предсказательница. Гадания после неё вскоре сбываются. Ну или по крайней мере так говорят. Ксюша хмыкнула себе под нос. Сейчас не было времени на занимательную эзотерику, ведь и ей самой хотелось бы попасть на концерт. Она присела на колени и заглянула под чужую кровать. Последняя карта, словно на зло, оказалась практически у стены, сразу перед какой-то сумкой. Если лезть за ней, то придëтся с головой изваляться в пыли. Неприятно и не особо хочется. Ксюша огляделась и весело схватила кошину чесалку для спины. Уже лучше. Деревянные зубчики не смогли зацепить плоскую карточку, так что пришлось подтягивать сумку в надежде, что карта протащится за компанию. Не протащилась. Ксюша встала и задумчиво почесала спину. Лезть под кровать ей всё ещё не хотелось, однако и оставлять карту там нельзя — Ксюша про неё обязательно забудет, а колода в неполном наборе уже не пригодна. Девушка взглянула на потрëпанную сумку, безжалостно вытащенную на свет. Вещь была явно старой и ношеной, и честно говоря, Ксюша ни разу не видела Амельку с ней. Скорее всего это либо памятный раритет, либо же сборник случайных предметов, которые пока что всё ещё жалко выкинуть. Любопытство, как часто бывало, взяло верх, и Ксюша с лëгкой улыбкой растегнула молнию и разочарованно выдохнула. Вместо безделушек или забавного хлама в сумке был типично амельковский набор вещей: провода, какие-то мелкие приборчики, пустые зип-пакетики и прочие мелочи. Пытаясь найти хоть что-то интересное, Ксюша достала очевидно зашифрованный блокнот. Амелька не то чтобы скрывала свой шифр или специально кодировала записи, просто её почерк и мешанина трëх с половиной языков делали любые заметки нечитаемыми. Так и в этот раз. Ксюша пролистала несколько полузаполненных страниц, никак не в силах поймать суть. Точно что-то про человека, вероятно даже чьë-то досье. Имя было несколько раз перечëркнуто. Ксюша смогла точно разобрать слова задира и школьник. Цифры указывали на возраст — пятнадцать-шестнадцать лет. Остальные записи прыгали по строчкам и явно пестрили сокращениями. Так Амелька делала, когда впопыхах записывала чьи-то слова прямо во время разговора. Настенные часы стукнули семь вечера. Ксюша захлопнула блокнот. Стоило поторопиться, иначе она опять придёт под самый конец посиделок. Девушка положила блокнот обратно в сумку и хотела было на этом закончить, как заметила торчащий чëрный прямоугольник. Она аккуратно потянула его на себя, однако вслед за ним из сумки также потащились провода. Ксюша сняла их с предмета и… В её руках был пистолет. Совершенно настоящий пистолет. Не нужно быть Люцией, чтобы почувствовать разницу веса мафиозного мулежа и… этого. Ксюша нервно оглянулась на закрытую дверь их общей комнаты, быстро вернула оружие на место и резко застегнула сумку. Хватит на сегодня любопытства. Да и вообще, мало ли зачем Амельке понадобился пистолет? Не ксюшино это дело. А! Она вообще карту пыталась достать! Ксюша спешно нырнула под кровать, задвинула подальше совершенно непримечательную сумку и схватила пропащую карту. Вылезла, села на ковёр и чихнула от пыли. С злополучной карты ей подмигивала неописуемой красоты Луна. *** Ксюше было необходимо найти Амельку раньше, чем это сделают другие. Девушка не была уверена, как всё пройдёт, но ей хотелось верить в лучшее. Она всё выяснит, посмеëтся над глупыми подозрениями, и затем они будут разбираться со всем этим ужасом уже вместе. О том, что делать в другом случае, Ксюша благополучно не думала. Ксюша заглянула на кухню, где Амелька должна была прибраться после сегодняшней большой партии печенья. Ожидаемо, там никого уже не было. Ксюша лично провожала Кошу и Стасю до дверей Дома — они вдвоём отправились на чайную распродажу, и уже тогда Амелька начинала мыть посуду. Где искать дальше? В их комнате? Она обычно не появлялась там допоздна. В чулане? Визитнице? Галерее? Мало вероятно, скорее уж она… в переговорной? Сегодня вроде как не с кем поболтать — Махруша ускакал в лес на испытания новой бомбы, младшие ребята уехали на экскурсию в музей Грамоты, а кто постарше — на разведку в Фиг Вам. Нет, кажется всë-таки в Фик Фан… В любом случае зачем Амельке быть в пустой переговорной? Или стоп. Именно это периодически и происходит. Нельзя сказать точно почему, но Амелька время от времени запиралась там в одиночку, пугая своим видом случайных мимокрокодилов. Ксюша чуть ли не бегом добралась до переговорной и остановилась, переводя дух. Всё или ничего. Она толкнула дверь и… Амелька была здесь. Она довольно мурлыкала над блокнотом, что-то помечая. Как только Ксюша сделала шаг в комнату, девушка подняла голову и улыбнулась: — О, солнце! Закончила свои дела? — Я да, — Ксюша говорила неуверенно, — но сейчас не до меня. Ты… Скажи мне, зачем? — Зачем что? — Амелька непонимающе захлопала глазками. — Зачем тебе пистолет? — А, это. Да так, у меня были кое-какие подозрения. Но в итоге ничего не произошло, так что нет смысла сеять панику. — Ничего не произошло? — Ксюша побледнела. — Ты называешь это ничем? Да как ты можешь?! Это ведь… — Я была аккуратна. Всего один выстрел, и он явно был заслуженным. Не парься, всё схвачено. — Блять, Мель, что? С-скажи что это не ты! Зачем тебе это? П-почему ты… Как ты могла? — Солнце, ты же знаешь, как я работаю. Такие штуки в моей природе, ничего не могу с собой поделать. Он выглядел слишком подозрительно. — Единственный, кто выглядит здесь подозрительно — это ты! — Я не понимаю, Ксю. Мы часто с тобой такое обсуждаем, мне казалось, что ты ок с моими замашками, — Амелька звучала недоумëнно, и её слегка обиженный тон совершенно сбивал с толку. — Нет, это!.. Одно дело говорить, но… Я никогда не… я никогда не хотела этого… — Боже, милая, не драматизируй. Хочешь, я схожу и извинюсь? Вот, и всё снова будет хорошо. — Что… Как ты можешь?.. — в ксюшиных глазах стояли слёзы. — Чшшшш, всё хорошо, — Амелька прижала её к себе. — Тебе не о чем волноваться. Я со всем разберусь, так что оставь это на меня, окей? Ксюша тихо заплакала. — Ну, ну, чшшшш, всё же в порядке, я не дам тебя в обиду. — Не надо… Просто сдайся, мама посадит тебя в холодильник, но… — Зачем всё так усложнять? Я поговорю с Дворецким и всё решу. Не переживай ты так, завтра никто уже об этом не вспомнит. Жизнь в Доме так летит, хах. — Пожалуйста, Мель… — Ксю, я разберусь. Не в первый раз и скорее всего не в последний. Сходи лучше поешь, у нас на кухне наверняка ещё осталось печенье. Давай-давай. — Печенье… Ты ведь скормила его Голубю, перед тем как… — Да-да, и Голубю оно очень понравилось. Печенье вышло и впрямь убийственно вкусным. — И впрямь… — Ксюша нервно сглотнула. Она уже не узнавала этого человека. Что ещё скрывалось за этой улыбкой? — Я пойду?.. — Конечно, милая. Да и ты что-то совсем бледная. Заботься о себе лучше. Может, приляжешь на часок? — Д-да, Амелька, спасибо. — Люблю тебя. — И-и я... — Ксюша медленно развернулась и также осторожно зашагала в сторону гостиной. Она не хотела провоцировать дикого зверя. Пусть Амелька думает, что её поддерживают. Главное сейчас — безопасно добраться до людей и сообщить… *** Откуда-то из глубины дома послышался женский крик. И выстрел. Тьма была уже в Доме.