Лабиринт

Библиотека. Она располагалась в дальнем крыле поместья Фантомхайв. К счастью, до него не долетали звуки разбитого Мейлин сервиза или вопли Барда об очередном пожаре на кухне из-за фокусов с огнеметом. Внутри нее почти всегда было мрачно, исключением были лишь редкие жаркие дни в середине лета, когда солнце способно пробираться сквозь любые преграды и заполонять даже самую темную комнату светом. Из-за закрытых окон повсюду чувствовался запах бумаги, а благодаря стараниям Себастьяна на полках и корешках книг никогда не было ни пылинки. Книжные стеллажи из матового дерева, практически до потолка, создавали темный лабиринт. Он погружал во мрак и давил со всех сторон своими скрипящими полками, вынуждая испытывать дискомфорт от иллюзии нахождения в замкнутом пространстве. Но это были лишь игры воображения. На самом деле из него всегда был выход. Сиэлю нравилась библиотека. Даже несмотря на старомодный ремонт и безвкусные занавески. И хотя большую часть рабочего времени он проводил в своем кабинете, в библиотеке был гигантский склад необходимых ему материалов, не поместившихся в его письменный стол. Поэтому иногда приходилось отправляться на прогулку по поместью и заглядывать туда в поисках нужного документа. Он почти никогда не отдавал это задание Себастьяну и каждый раз относился к этому визиту с внутренним удовлетворением: хоть где-то в этом мире он мог побыть в одиночестве в окружении мрака. Дверь в библиотеку приветливо скрипнула, запуская Сиэля внутрь, и тот привычно погрузился в ее книжные коридоры. Приближаясь к центру комнаты, он бросил взгляд на симметрично прикрепленные к полкам таблички с буквами алфавита. И не смог сдержать улыбки. В первый раз, когда он приказал Себастьяну навести порядок в библиотеке, не уточнив при этом деталей, тот сделал логичную только в мире демонов перестановку, из-за которой Сиэль действительно заблудился среди полок и даже не смог пройти в центр комнаты. Тогда он приказал ему расширить запасы их семейной книжной коллекции, а затем без применения демонических сил расставить все книги в алфавитном порядке, опираясь на название произведений. Затем, к сожалению, Себастьяну пришлось все переделывать три раза, потому что Сиэль никак не мог вспомнить, как правильно их следует упорядочивать: по первому слову, по последнему или же по фамилии автора. Правда, после этого Себастьян несколько раз «нечаянно» проливал горячий чай на его руки за завтраком, но это того стоило. Книжный лабиринт слегка изменился после перестановки, но остался понятным для восприятия лишь тем, кто несколько раз его проходил вдоль и поперек. Сиэль, естественно, за столько лет выучил его наизусть. Поэтому он быстро оказался в центре комнаты и через мгновение склонился над столом, заваленным папками с документами. И вздохнул. Терпеть не могу бумажную работу. Он открыл папку с рабочими материалами, первую бросившуюся ему в глаза, и принялся шелестеть страницами. На заваленном бумагами столе догорала свеча, с каждой секундой угрожая погрузить библиотеку в еще больший мрак. Она успокаивающе потрескивала и тем самым отгоняла у Сиэля нарастающее желание скинуть все документы на пол. А затем приказать Себастьяну разобрать данное недоразумение. — Вам нужна моя помощь, господин? Сиэль не вздрогнул и ничуть не удивился внезапному голосу позади себя. Хотя он не успел ощутить присутствие Себастьяна, за столько лет у него было достаточно времени, чтобы привыкнуть к его подобным появлениям. — Разве ты не занят приготовлениями к ужину, Себастьян? — спокойно ответил Сиэль, не оборачиваясь. — Мне бы не хотелось есть сгоревшую рыбу, приготовленную по традиционному рецепту Барда. Он не видел лица Себастьяна, но был уверен, что тот улыбнулся. — Не стоит беспокоиться, господин. Все приготовления к ужину уже закончены. Сиэль по-прежнему перебирал документы, отчаянно пытаясь сфокусироваться на их содержимом. — Сегодня в меню картофель с соусом карри и запеченная скумбрия с овощами: идеальный баланс продуктов для здорового функционирования пищеварительной системы. Сиэль хотел вставить что-то язвительное, но долгожданный документ с информацией о перевозках продукции его компании, наконец, оказался в его руках. Это резко повысило его настроение, поэтому он развернулся с усмешкой на губах и вонзился взглядом в темную фигуру. Себастьян стоял в нескольких метрах от него и частично сливался с сумраком из-за идеально сидевшего на нем черного фрака. Его силуэт в темноте казался весьма естественным и расслабленным, и эту мрачную атмосферу разряжал лишь тусклый свет, исходящий от подсвечника в его руках. Пламя от свечи отражалось в его черных глазах и будто пыталось рассказать какую-то дьявольскую историю. Сиэль положил документ на стол и с шелестом провел по нему пальцами. — Наведи здесь порядок к завтрашнему дню, — он указал рукой на стол. — Разложи все по категориям и отдельно сложи документы, которые нуждаются в повторной проверке. Себастьян поклонился и поднес ладонь к груди. — Да, мой лорд. Отсутствие какой-либо дополнительной реакции с его стороны наверняка подразумевало внутреннее недовольство. Сиэля это вполне устроило, но он не сдержался и добавил: — Можешь не расставлять папки в алфавитном порядке. Себастьян поднял на него взгляд, и его глаза таинственно блеснули. Сиэль моргнул и тут же почувствовал запах дыма — свеча на его столе окончательно погасла, и теперь ближайший источник света находился в руках у Себастьяна. Он мгновенно приблизился и поставил подсвечник на стол рядом с потухшей свечой. Сиэль опустил глаза и расфокусировал взгляд: языки пламени рядом с его рукой, лежащей на столе, с гипнотической красотой переливались во тьме. — Не думал, что вас завораживает огонь, милорд. Сиэль поднял на него вопросительный взгляд, зная, что нет необходимости отвечать что-либо. Себастьян же неоднозначно приподнял брови и протянул руку к свече, прикоснувшись к стекающему воску. — Ваш дом был уничтожен при пожаре вместе с членами вашей семьи, господин. Кто бы ни был организатором данного происшествия, именно огонь разрушил вашу прежнюю жизнь, погружая вас в бесконечный кошмар, — он опустил руку и слегка улыбнулся. Сиэлю показалось, что это улыбка была искренней, но с Себастьяном никогда нельзя знать наверняка. Он неотрывно смотрел на пламя в его черных глазах и поэтому вздрогнул от неожиданности, когда почувствовал прикосновение к своей руке. Себастьян мягко обхватил его ладонь и провел по ней пальцами. А затем поднял на него взгляд. — Вы порезались о бумагу, милорд. Он смотрел на Сиэля открыто, и тот сделал усилие над собой, когда не отвел глаз, хотя это было первое, что потребовало его сознание. Черный взгляд соединился с голубым, и Сиэль мгновенно ощутил одновременно ненавистное и желанное давление. Будто тьма из дальних углов библиотеки, скрывающаяся все это время, наконец настигла его и желала раздавить. Этот взгляд был холодным, но при этом обжигающим: Сиэль почувствовал, как его правый глаз под повязкой болезненно завибрировал. И хотя прочесть Себастьяна и понять, что у него на уме, не всегда представлялось возможным, этот взгляд Сиэль знал даже слишком хорошо. Голод. Его глаза жаждали пищи. Так сильно, что вынуждали свою жертву застыть на месте и практически не дышать. Сиэлю на пару секунд показалось, что его ресницы навсегда застыли и больше не способны двигаться: так загипнотизировал его этот черный взгляд. Он поглощал блеск голубых глаз медленно и постепенно, будто насыщаясь чем-то, что может озарить беспросветную тьму. А затем вспыхнул цветом крови и мести. Сиэля заворожил этот красный блеск. Но Себастьян вновь провел пальцами по его холодной руке, вынуждая вернуться в реальность. Что-то в его груди отчаянно выступало против разрыва зрительного контакта, но он предпочел это игнорировать и резко опустил взгляд. И когда он с облегчением почувствовал, что вновь способен ровно дышать, то втянул в легкие теплый воздух с остатками дыма. Его пальцы все еще находились в руке у Себастьяна. Тот не сжимал их, а держал очень легко, будто они не весили ни грамма. Эти прикосновения были приятными, и Сиэль, подчиняясь каким-то неведомым желаниям, подвинул свою руку дальше, позволяя пальцам в белой перчатке коснуться его запястья. Он никак не показал свое внутреннее волнение от этого действия и сделал вид, что пытается разглядеть упомянутый ранее порез. Сиэль напряг зрение и увидел на своем безымянном пальце крошечную царапину. На ней виднелся уже слегка подсохший пузырек крови. Он не ощущал никакой боли и, видимо, даже не заметил, как порезался в процессе возни с документами, а потому произнес: — Не думаю, что стоит обращать внимание на подобные мелочи. Себастьян демонстративно вздохнул. — Человек может погибнуть даже от крошечного пореза, если в него попадет инфекция. Не думаю, что вы бы хотели умереть подобным образом. Почему-то Сиэля повеселила эта фраза, и он игриво поднял взгляд. — А как, по-твоему, я хочу умереть, Себастьян? Он посмотрел в ответ как-то отстраненно, будто размышляя, как ответить на вопрос. Но, как и в большинстве их разговоров, слова были абсолютно не нужны. Себастьян улыбнулся. И за мгновенье оказался ближе, чем подобает находиться человеку во время обыкновенной беседы. Он обхватил его ладонь, и это прикосновение внезапно показалось Сиэлю пугающе естественным. Себастьян перевел на него свой красный и угрожающий взгляд. И затем медленно переплел с ним свои пальцы. Что происходит? Левая рука Себастьяна плавно, будто в замедленной съемке, оказалась рядом с его лицом, и длинные пальцы, несмотря на перчатки, оставили на щеке горячее и живое прикосновение. А затем осторожно проскользнули под волосы и мягко прикоснулись к его шее. Сиэль предпочел не двигаться. И наблюдать. Как Себастьян проскальзывает своими пальцами под рукав его рубашки и касается его запястья. Как его глаза блестят в сумрачной комнате, а затем переливаются красным светом и вводят в легкий транс. И как вокруг скапливается горячий воздух, постепенно затрудняющий дыхание. Он соблазняет меня. Эта мысль пришла Сиэлю в голову внезапно и тут же замерцала своей очевидностью. Последовательность происходящих действий подводила именно к этому, хотя мотив и конечную цель Себастьяна понять было сложно. Надо подумать. Сиэль слегка опустил глаза, чувствуя притяжение в красном безжалостном взгляде. Он попытался дать своим легким большее количество кислорода, но из-за стремительно поднимающейся температуры воздуха это оказалось проблемой. Когда он все же расслабил грудную клетку и сделал глубокий вдох, то почувствовал лишь запах чистой одежды и сладкий аромат цветов. И это никак не помогло ему в самообладании. Проклятье. Внезапно Себастьян провел рукой по его шее, будто намеренно не позволяя ему сконцентрироваться, и мягко поднял его подбородок, вынуждая их взгляды вновь соприкоснуться. И алые глаза смотрели так пронзительно, что Сиэль не сумел сразу отвести взгляд. Он отдаленно почувствовал, как пальцы Себастьяна мягко проникли глубже под его рукав, отчего тут же ощутил мурашки, пробегающие по всему телу. Проклятье. Проклятье. Проклятье. Сиэль сделал неимоверное усилие над собой и решил отвести взгляд в сторону хотя бы на пару секунд, чтобы проанализировать ситуацию. Игра совершенно неожиданно перешла в другую плоскость, и надо было срочно принять решение о том, как действовать дальше. Я не могу прекратить это сейчас. Рука Себастьяна все еще грела ему шею, отчего ему хотелось одновременно отстраниться и прижаться ближе. Его лицо было слишком близко, и с каждой секундой сражаться с неизвестным внутренним притяжением было все труднее. Если я прикажу ему остановиться, то это будет проигрыш. Сиэль от некой безысходности обхватил своими пальцами его запястье. И хотя Себастьян не вздрогнул от такого мягкого воздействия, его прикосновения явно стали более напряженными. И когда рука в белоснежной перчатке коснулась пряди его волос и тем самым пощекотала ему шею, Сиэль, наконец, приступил к ответной атаке. Он резко поднял свою руку и накрыл ею пальцы Себастьяна, застывшие около его уха. Это выглядело так, будто он хотел убрать его руку со своего лица, однако он обхватил его ладонь и переместил ее к себе на затылок. Их пальцы вновь переплелись уже в его волосах, и Сиэль собрал все свое самообладание, чтобы не вздрогнуть и не отстраниться. Он мягко потянул за веревку, развязывая узел на глазной повязке, все еще чувствуя их совмещенные пальцы. Она с шелестом приземлилась ему на ботинки, позволяя фиолетовому свету от метки озарить окружающее их пространство. Глаза Себастьяна жадно и агрессивно вспыхнули. И Сиэлю это понравилось. Мой ход. Отдавая себе отчет в дальнейших действиях, Сиэль убрал руку со стола, вынуждая Себастьяна достать свои пальцы из-под его рукава. Он плавно поднес руку к его шее, прикоснулся к ней со странным волнением и осторожно провел по ней пальцами. Затем как-то небрежно спустился ниже, охватывая рукой его галстук. Приятная наощупь ткань зашуршала под его хваткой, и он ее отпустил, ощутив внезапное желание прикоснуться к рубашке, от которой пахло свежим средством для стирки. Сиэль не уделил внимания слабому протесту в своем сознании, и провел ладонью вдоль его хлопкового воротника, безжалостно игнорируя свои дрожащие пальцы. Боковым зрением он понял, что Себастьян наклоняется к нему ближе, и инстинктивно поднял взгляд, не успев обдумать это действие. Проклятье… Сиэль никогда не видел таких ярких и пугающих глаз. Они видели его насквозь и, казалось, медленно вытягивали из него жизнь. Себастьян мягко улыбнулся, и от этой улыбки у него внутри все сжалось: ему показалось, что он прямо сейчас прижмет его к столу, вопьется своими когтями ему в шею и уничтожит. От этих мыслей что-то внутри него одобрительно закричало, и Сиэлю подумалось, что так быть не должно. Себастьян медленно погладил его по щеке и задержал на ней руку. В этом жесте было что-то нежное и человеческое, чего никогда не могло быть в их взаимодействиях. Его рука опустилась ниже, и он аккуратно провел большим пальцем по его губам. А затем вздрогнул. Видимо, от того, что ощутил под своим пальцем горячий язык. Сиэль сделал это интуитивно, хотя в его голове усиленно шла борьба за лучший сценарий. А затем, не понимая, как подобная идея вообще могла прийти ему в голову, укусил Себастьяна за палец. И внезапно, когда в его сознании нарисовалась картина происходящего, он, то ли от понимания абсурдности ситуации, то ли от недостатка кислорода, громко рассмеялся. Уже через мгновение он почувствовал острую головную боль. А спустя пару секунд понял, что Себастьян откинул его на стол и навис сверху, как хищник над своей жертвой. — Вы действительно хотите играть со мной сейчас, господин? Сиэль мягко выдохнул, чувствуя, как боль от внезапного удара постепенно стихает. А затем бесстрастно ответил: — Разве я когда-нибудь прекращал? Себастьян улыбнулся. Только на этот раз его улыбка была жуткой. Он наклонился ближе. И Сиэль почувствовал, как горячее и болезненное напряжение растапливается в его груди и разливается по всему телу. Себастьян неторопливо отодвинул прядь его волос, а затем мягко очертил по кругу его уничтоженный и наполненный тьмой правый глаз. Кажется, этот фиолетовый свет вызвал в нем новый приступ голода, потому что его глаза снова убийственно вспыхнули. Себастьян резко обхватил своими крепкими пальцами его шею, и Сиэлю показалось, что он прямо сейчас сожмет его горло и будет наблюдать, как он задыхается. Но он лишь придвинулся ближе и ослабил хватку. А затем мягко выдохнул ему в шею, поиграв на ней пальцами, и медленно спустился рукой ниже, проводя ладонью по его груди. Сиэль чувствовал себя абсолютно дезориентированным в пространстве, и поэтому неизбежно вздрогнул, когда ощутил пальцы, соблазнительно обхватывающие его талию. А Себастьян в ответ прижал его к столу всем телом, не позволяя ему выровнять сбивчивое дыхание. Он понимал, что горячая рука водит вверх-вниз по его телу, и он изо всех сил боролся с желанием делать то же самое в ответ. И когда Сиэль почувствовал, как крепкие пальцы сжали его бедро, он был уверен, что более невыносимый приступ головокружения он уже не испытает. А потом ощутил, как Себастьян прислонился губами к его шее и оставил на ней влажный поцелуй. Я схожу с ума. Всему этому точно должно было быть рациональное объяснение, но в тот момент Сиэль не мог не то что запустить мыслительный процесс, но даже заставить себя нормально дышать. Ему казалось, что он расплавится от этих нежных прикосновений и острого жжения в правом глазу. Он разрывался между непривычным ощущением сладкого удовольствия и жгучей болью, и это дезориентировало и пугало. И когда он подумал, что ситуация не может стать еще хуже, его голова сама повернулась к Себастьяну, не спросив разрешения у своего обладателя. И он тут же ощутил горячий и желанный поцелуй на своих губах. Когда-то Сиэль читал книгу, где герой был настолько влюблен в свою партнершу, что во время близости хотел съесть ее, метафорически. Он испытывал такую тягу и страсть, что не мог оторваться от нее ни на секунду. И хотя Сиэль не закончил читать данную историю, потому что это оказался нудный слезливый роман для людей с более низким интеллектом, этот фрагмент невольно возник в его памяти. Потому что он понял, что это за чувство. Только его хотели съесть по-настоящему. Сиэль уже не отдавал себе отчета в том, что его правая рука царапала спину Себастьяна, видимо, желая остановить происходящее, а левая держала его за волосы и, наоборот, притягивала ближе. Еще. Сиэлю показалось, будто внутри его тела поселился другой организм. Неизвестные ему когти начали царапать его душу, разрывать ее на части, и с каждой секундой он понимал, что происходящее его убивает. Еще. Он чувствовал, как демоническая сила обволакивает его с головы до ног и желает уничтожить, и по какой-то неведомой причине ему не хотелось, чтобы это прекращалось. Сиэль не хотел умирать, но не желал останавливаться. А раздирающее его изнутри притяжение по-настоящему сводило с ума. Еще. Сиэль чувствовал невыносимую боль в правом глазу, как когда эта метка впервые поселилась в нем, заливая его лицо кровью. И понимал, что его горячее тело сходит с ума от приятных прикосновений, а загнанная в угол душа одновременно с этим борется с самой смертью. Он ощущал сладкий вкус чужих губ и не представлял, как от них можно оторваться, когда это прикосновение погружало его в бесконечное и губительное удовольствие. Остатки его сознания прорывались в реальность и пытались дать сигнал о том, что это следует прекратить. Но он понимал, как сложно будет остановиться, когда чьи-то горячие руки блуждали по его телу, в голове пульсировала боль, а мозг не получал кислорода, потому что он просто не мог его вдохнуть. В итоге Сиэлю стало сложно понимать, в какой реальности он находится. Возможно, Себастьян уже давно съел его душу, и он теперь уже на пути в его демонский желудок. Сейчас твой ход. Прекрати это. Сиэль, наконец, смог собрать остатки своего функционирующего сознания. Он с трудом открыл глаза и резко оттолкнул Себастьяна, разрывая поцелуй. А затем закашлялся и принялся судорожно глотать воздух. И когда его мозг получил нужную дозу кислорода, Сиэль, делая вид, что все это время находился в здравом рассудке, укоризненно произнес: — Я понимаю, Себастьян, ты демон, но мне вообще-то еще нужно дышать. Себастьян искусственно улыбнулся и ответил весьма деликатно: — Прошу прощения, господин. Сиэль не успел сказать или сделать что-либо еще, потому что Себастьян вновь примкнул губами к его шее, и от этого обжигающего прикосновения ему снова стало дурно. Он резко выдохнул, пытаясь хоть как-то избавиться от вновь нарастающего напряжения. Затем ощутил, как поцелуи на его шее стали еще более жадными, и намеренно не пожелал анализировать, почему ему это понравилось. Себастьян провел ладонями по его животу, поднял их выше и задержал правую руку у его шеи, очертив на ней линию указательным пальцем. А затем вновь повернул его голову, отчего их губы соприкоснулись. В этот раз Себастьян замер, не проявляя инициативу, и Сиэль лишь почувствовал его сладкий аромат и легкое прикосновение губ. Он не дрожал. Его дыхание было спокойным, а хватка — мягкой. Но, несмотря на это, Сиэль был уверен, что он испытывает такое же по силе внутреннее напряжение. Однако едва ли их ощущения могли быть схожими по своей природе, ведь Себастьян не мог испытывать эмоции и вряд ли получал большое наслаждение от самих физических прикосновений. Он не был человеком и не нуждался в подобных контактах. Но по какой-то причине явно этого желал. Любопытно. Сиэль приблизился медленно: аккуратно прикоснулся сначала к верхней губе, а потом уже к нижней. А затем уверенно подался вперед и поцеловал его жадно, будто пытаясь проникнуть к нему внутрь и понять, что им движет. Он ощутил пальцы, направляющиеся к его подбородку: они небрежно погладили его по щеке и снова вернулись в его волосы. Этот поцелуй был другим. Сиэлю показалось, что Себастьян выстроил между ними мысленный барьер и не позволял через него пробраться. И теперь он будто погряз в этом странном переполняющем его желании и больше не мог выйти наружу. Ощущая, как с каждой секундой дьявольские силы окутывают его с ног до головы, Сиэль наслаждался этим сладким неторопливым поцелуем и отчаянно игнорировал навязчивые фантазии, забивающие его голову. Когда он вынудил себя остановиться, то мягко отстранился и хрипло выдохнул в губы Себастьяна. От этого его красные глаза вновь подозрительно блеснули, но Сиэль проигнорировал это и отвернулся. Надо отвлечься. Он мысленно оставил свое разгоряченное тело и сфокусировал взгляд на ближайшей книжной полке, попавшейся ему на глаза. Педантично расставленные на ней книги окончательно вернули его в реальность и частично упорядочили мысли в голове. Сиэль в очередной раз вспомнил, что находится в центре темного лабиринта, где он знает все повороты наизусть. А значит, какая бы ловушка его здесь ни поджидала, он всегда с легкостью найдет выход. Он также вспомнил, о чем шел разговор до начала этого безумия. А затем мягко выдохнул и демонстративно провел влажной ладонью по своим волосам. — Это не то, как я хочу умереть, Себастьян. Сиэль произнес это спокойно, но внезапно громко для комнаты, где единственным источником шума было потрескивание свечи. Он на пару секунд прислушался к этому приятному звуку, а затем повернул голову, чтобы проанализировать реакцию Себастьяна на свои слова. Он улыбался. Так, что Сиэль мог рассмотреть все его острые зубы. Безумные красные глаза снова прожигали его человеческое тело насквозь, а руки, все еще находившиеся на его теле, держались за него очень крепко. — К сожалению, у вас не будет права выбора, господин. Сиэль должен был почувствовать страх, но ощутил лишь нарастающее в груди раздражение. — Посмотрим, будет ли оно у тебя. Когда их взгляды вновь соприкоснулись, Сиэль отчетливо увидел, как его слова бесполезно растворяются в пространстве. Потому что он по-прежнему был в заполненном мраком лабиринте. Только выхода из него не было.