Чай на столе

      Леон задумчиво крутит в пальцах небольшого мишку — единственное, что оставила после себя Ада, исчезнув снова после шести лет разлуки. На самом деле, этого мишку Кеннеди еле спас, потому что по возвращении обратно домой, его и Эшли поместили в карантинную зону и избавились ото всех вещей, что были на них, на случай если паразит решил притаиться и без носителя. Отпустили только когда поняли, что оба полностью здоровы. Леона, конечно же, представили к награде и весьма увесистой премии, половина которой ушла на новенький байк (и откуда у него появилась одержимость ими?). И вот он сидит в своей одинокой небольшой квартирке. По всему столу разбросаны пустые коробочки из-под лапши из местной китайской забегаловки, по телевизору идёт какая-то глупая передача про селебрити (как будто бы людям реально есть дело до чужой постели, когда в мире творятся ужасы с вирусами и паразитами). Мишка в руках смотрит как будто бы с издёвкой, мол, опять сидишь страдаешь по женщине, которой на тебя плевать. Леон тяжело вздохнул и откинулся на спинку дивана. Выбросить бы этого медведя к чёртовой матери. С глаз долой, из сердца вон. Но рука не поднимается. Леон проклинает себя за эту слабость. Вдруг телефон жужжит от уведомления. Кеннеди лениво берёт со стола старенький нокиа. На маленьком экране сообщение:       «Неизвестный номер: Приветик, Леон, это Эшли! Еле выбила у папы твой личный номер! Как твои дела?»       Мужчина усмехнулся. Да, эта девчушка точно его из-под земли достанет. Пальцы побежали по кнопкам.       «Л.: Всё хорошо. Ты сама как?»       Ответ пришёл незамедлительно.       «Эш: Хожу к психиатру, пью таблетки, кошмаров стало меньше. Ты встретился с ней?»       Леон завис на добрых две минуты. И что на это можно вообще ответить? Решил напечатать короткое, но ёмкое «нет» и через секунду на всю квартиру раздался громкий звук рингтона. Только мужчина нажал на кнопку с телефонной трубкой, как практически оглох от девичьего крика.       — Почему ты с ней не встретился?!       — И тебе здравствуй…       — Леон, вы мужчины всегда такие глупые?       — Ты позвонила, чтобы обзываться? Надо было тебя с катера скинуть. Я бы посмотрел, как бы ты до дома вплавь добиралась.       — Ха-ха… Ну я серьёзно! Ты медведя открывал вообще?       — В смысле «открывал»?       На другом конце послышался страдальческий вздох.       — Он ещё и работает секретным агентом… А как ты думаешь зачем она этот брелок на ключи от катера прицепила?       — Не знаю… Для красоты?       — Мужчины… Прямо сейчас внимательно осмотри его и напишешь мне что нашёл!       Девушка на грозной ноте завершила телефонный разговор. Леон удивлённо хлопал глазами. И какого черта сейчас было вообще? Но всё же слова Эшли посеяли в его голове зерно слабенькой надежды. Он ещё раз глянул на медведя. Брелок как брелок, только… Подушечками пальцев Леон нащупал малюсенький замочек, хорошо запрятанный в шве на спине. Сердце пропустило несколько ударов.       — Да быть не может…       Пальцами подцепить не получилось, поэтому пришлось воспользоваться пинцетом. Внутри оказалась аккуратно сложенная бумажка. Руки немного задрожали. Прежде чем развернуть её, Леон залпом осушил стакан холодной воды. Текст был выведен невероятно красиво, а в углу красовался след от красной губной помады. Леон провел по нему пальцем и криво усмехнулся. Глаза вернулись к самому главному: к содержимому.       «Я знаю, что ты злишься на меня. Знаю, что не хочешь меня видеть. Ты имеешь на это право. Можешь считать мои слова очередным обманом, но я дорожу тобой.       Некоторое время я буду находиться по адресу ХХ-ХХХХ. Не надеюсь, что ты придёшь, однако позволю себе думать об этом.       С любовью, А.В.»       Леон перечитал письмо несколько раз не в силах поверить в реальность происходящего. Он точно не спит? Это точно не его потаённые мечты? Глаза лихорадочно пробежались по комнате в поисках ключей от байка. Они нашлись в кармане кожаной куртки. Быстро накинул её на плечи и выбежал из квартиры даже не выключив телевизор. Сердце билось как сумасшедшее, ломая только зажившие рёбра. Рёв мотора немного отрезвил, но не столько чтобы мыслить хоть немного логически и рационально. В принципе было плевать, ловушка это, не ловушка. Только бы она была всё ещё там. Только бы она опять не исчезла, подарив надежду.       Указанным адресом оказался неприметный квартирный комплекс. Спрыгнув с байка, Леон понёсся внутрь, но его порыв был остановлен бабулей консьержкой.       — А ну стоять, сынок! Куда это ты бежишь сломя голову. К кому пришёл?       И что ей на это ответить? Что если Ады тут уже нет? Что если она живёт тут, замаскировавшись под другого человека? Леон замялся. Старая леди поправила очки на носу и открыла блокнот.       — Ну и чего молчишь? Зовут тебя как?       — Леон Скотт Кеннеди.       Да, давай дурачок всем расскажи про себя. Адрес и должность свою назови ещё.       — О, так тебя ждут в двадцать первой квартире. Вот молодёжь нынче пошла, даже цветов жене не принёс.       У Леона округлились глаза от удивления.       — В каком смысле?       — Снимает квартиру девушка, назвалась Елена Кеннеди. Ох, или не жена твоя? Вот я дура старая, может это сестра…       Уши покраснели и он отвёл взгляд, прокашлялся.       — Нет-нет, жена… А цветы… Я доставку заказал.       «Вот идиот, совсем про это не подумал…»       — Ну, смотри мне! Она всё время расстроенная ходит, чем ты умудрился её обидеть?       Леон заверил бабулю.       — Вот как раз иду поговорить с ней.       — Иди-иди! На второй этаж, прямо по коридору и налево.       Мужчина кивнул и со всех ног побежал наверх. Консьержка вздохнула и улыбнулась сама себе.       — Ох, мой Питер был такой же… Всё этим молодым на месте не сидится…              Леон уже барабанил в дверь двадцать первой квартиры. Грудь вздымалась от нервного прерывистого дыхания. Ладони сжимались и разжимались в попытке себя успокоить, но всё никак не выходило.       «Ну же, открой дверь! Умоляю открой!»       Видимо, услышав его молитвы, дверь слегка приоткрылась. В квартире не горел свет, поэтому ничего не было видно. Леон прокашлялся.       — А-ада, я…       — Заходи.       Дверь захлопнулась на секунду, для того чтобы открыть цепочку. В квартире было всё также темно, но Леон вошёл без какой-либо задней мысли. Дверь за ним закрылась. К спине прислонилось холодное дуло пистолета.       — Иди на кухню.       — Меры предосторожности или ты меня похищаешь, Елена Кеннеди?       Женщина закатила глаза.       — Меньше слов, больше движения.       Помещение было маленькое, поэтому Леон без особых усилий в кромешной тьме нашёл кухню. Ада включила свет, и мужчина на секунду зажмурился. Как только глаза привыкли, он смог осмотреться. Интерьер его мало интересовал, гораздо больше ему хотелось рассмотреть совсем другое (другую). Ада похлопала ладонями по его рукавам и карманам. Ничего не обнаружив, она положила пистолет на кухонную полку между банками с крупами.       — Присаживайся. Чай, кофе?       Леон снял куртку и повесил её на спинку стула, на который сел сам. Наконец-то он мог взглянуть на женщину, терзавшую его сердце. Волосы её были слегка растрепаны, не было макияжа, и ночная рубашка слегка спадала с бледного плеча.       — Чай. Прости, что разбудил.       Ада кивнула и поставила чайник. Через несколько минут напряженного молчания, тишину нарушил свист. Женщина разлила кипяток по чашкам, поставила их на стол и села напротив. Губы двоих одновременно произнесли:       — Ада, я хотел…       — Леон, я должна…       Невольно оба неловко улыбнулись.       — Давай ты.       Ада прикрыла глаза и сжала в руках горячую чашку.       — Я не привыкла говорить о своих чувствах, а тем более извиняться перед кем-то, но ты, Леон, заслуживаешь нормального отношения.       Леон опустил глаза и напряженно следил за чаинками, что постепенно окрашивали воду в зелёный цвет.       — Раккун-сити. Шесть лет назад. Клянусь, я не хотела, чтобы всё так закончилось. Я не буду оправдываться, не буду пытаться что-то доказать, я просто хочу, чтобы ты знал. Я сделала очень много страшных вещей, но я никогда не желала тебе зла, Леон. Ты… Ты стал моим светом, моим якорем.       Её голос действительно был живым. Не было привычного кокетства и стали, не было той стены между ними, что выросла в тот роковой день. В Леоне боролась старая обида и какая-то безграничная и абсолютно неправильная любовь к этой женщине. Они ничего не знали друг о друге и в тоже время будто бы были знакомы всю жизнь. Будто бы в других вселенных они были всегда неразрывно рядом. Подушечки пальцев осторожно коснулись её руки.       — Ада… Каждый мой день не проходил без мыслей о тебе. Сначала я горевал, потом меня ела злость. Я ненавидел тебя так же сильно, как и любил. Я винил тебя в том, что ты меня предала, а потом в том, что спасла. Что продолжаешь спасать каждый раз, когда нас сводит судьба. Я просыпался с мыслями, что хотел бы упасть в ту пропасть вместе с тобой. Хотел бы, чтобы ты меня тогда всё-таки застрелила.       — Я должна была. Но у меня не хватило хладнокровия и профессионализма. Клянусь, будь на твоем месте кто угодно другой я бы без сожалений нажала на курок. Я не позволила себе предать тебя ещё раз.       Её голос стал совсем тихим, но невероятно чувственным и отчаянным. Оба знали, что им не суждено спокойно жить. Правительство, организации, биооружие… Их руки связаны. Как бы они не любили друг друга, они всегда будут по разную сторону баррикад.       Леон придвинулся ближе и аккуратно заправил прядь черных волос за ухо.       — Тебе идёт эта квартира, знаешь?       Ада положила свою ладонь поверх его, огрубевшую от мозолей, и прижала к своей щеке. Прикрыла глаза.       — Тут бабушкин интерьер. Это ты так кинул камень в огород моего возраста?       Леон рассмеялся и большим пальцем нежно провёл по её скуле.       — Меня всегда привлекали женщины старше.       — Попробуй пригласить на свидание консьержку.       Их лица оказались в считанных миллиметрах друг от друга. Дыхание касалось губ, взгляды были прикованы. Леон прошептал.       — Раз уж мы оба в недолгом отпуске, ты не хотела бы съездить на море?       — Заманчивое предложение, только сначала, будь добр, поцелуй меня наконец.       Губы мягко соприкоснулись и внутренности Леона сделали несколько кульбитов. Это было так невинно и драгоценно, будто влюбленные школьники, что встретились украдкой за дверью класса. Оба жаждали большего, но это был неподходящий момент. Всё у них ещё впереди, а пока чай скромно стынет пока двое обреченных влюбленных находят спасение в нежных объятиях друг друга. Леон второй рукой быстро печатает сообщение:       «Л.: Я её нашёл. Спасибо, Эш».