***
— Ну так что? — Бобби гладил тыльной стороной ладони чужие виски и затылок. Демон всё так же сидел на нём, теперь уткнувшись в загорелую шею и тихо сопя, думая о чём-то далёком. После слов охотника он немного выпрямился и посмотрел на него, медленно смаргивая пелену полусна с глаз. — Что именно «что», лапуля? — улыбнулся довольно, как кот. Сейчас мурчать начнёт, ей-Богу. — Знаешь, даже два «что». Во-первых, что ты там говорил про то, почему милосердно разрешаешь мне тебя убить? — Бобби склонил голову набок и прищурил глаза, смотря на вскинутые тёмные брови и поднятый в обычной самодовольной манере острый нос. Не удержал позорного порыва нежности и поцеловал самый кончик носа Кроули. Тот смешно поморщился и снова расплылся в лыбе. — О, знаешь, довольно неловко для такой… Личности, как я, это признавать, но суть такова — ты мне слишком дорог, Сингер, — чистосердечно признался Кроули и посмотрел своими вишнёво-карими омутами в глаза, в душу. Без тени лукавства и притворства. Как человек, — А ещё ты просто обалденно трахаешься, — а, вот оно что. — Ладно. Спасибо, наверное. А во-вторых — чего ты ревел-то? — Тебе показалось. — Хрена с два! У меня всё ещё плечо мокрое от твоих нюней. — Могу высушить, ты же знаешь. — Не нужно. Просто скажи, почему вдруг резко прекратил меня жрать и стал плакать. Я спрашиваю это… Из интереса. Ладно, ещё немного беспокоюсь. — Как мило, Роберт, — фыркнул Кроули и закатил глаза в привычной манере, — Ладно-ладно, скажу. Я… Стал слишком сентиментальным и чувствительным. А твоя душа даёт такие всплески, что на ногах не устоишь. — А вот и врёшь! — Не вру! Только не договариваю! — демон смутился. Можно поздравлять Бобби, он смутил Короля Ада, — Я… Я вдруг подумал, что тебе вообще не сдался. Пришёл, значит, адский пижон с шотландским акцентом, тут же предложил сделку и ты согласился. Ты ему понравился, он не только согласился разорвать контракт и вернуть душу, но ещё и вернул тебе ноги, затем потрахался с тобой, стал к тебе, как говорится, на чашку кофе заглядывать, за твоими болванами следить… А зачем это тебе? Я — заноза тебе в зад, и не больше, — он тихо закончил и замолчал, потупив взгляд. Да уж. Вот это загоны у сильнейших. — Так, — грозно начал Бобби, — Слушай сюда, засранец. Я не выгоняю тебя из своего дома, я позволяю тебе лежать со мной под одеялом, пока я сплю, я успокаиваю тебя, когда ты после очередного дня на любимой работе приходишь выпустить пар именно сюда, я не возражаю, когда ты решаешь, что я питаюсь дрянью и делаешь ужасную полезную еду мне на ужин, — Кроули заворожённо смотрит на то ли гнев, то ли такую любовь. И то, и то, наверное. — И это ты вернул мне ноги, ты спасаешь моих мальчиков, когда они в беде в какой-то жопе на другом конце страны, ты в ответ на мои стариковские ворчания улыбаешься, ты… — он на миг остановился. Резко вспомнилась Карен. Карен-Карен, что бы ты сказала, если бы узнала, с кем якшается твой муж? «Неважно, с кем и когда, я лишь хочу, чтобы ты был счастлив, Бобби» — вспомнились вдруг её слова, сказанные давным-давно. Он мысленно ей улыбнулся. Она была бы рада за него. Тут он счастлив. — Неужели ты, глупый демон, думаешь, что ты мне не нужен? — он посмотрел на демона с вызовом и вопросом. Кроули не ответил. Хмыкнул тихонько, так же тихо поцеловал Роберта в губы и примостил голову на его плечо. Бобби вздохнул, потрепал Кроули по волосам и положил свой подбородок на чернявую макушку. И даже так, абсолютно молча и слушая ночь, они знали, что любят друг друга до безумия. Ну, почти молча. — А ты знал, лапуля, что наиболее мучительно для грешников? — Ой, заткнись, а?Говори
14 декабря 2023 г. в 20:16
— У тебя вообще бывает период, когда ты молчишь, а не мелешь всякую ерунду? — со стоном опускает голову на сложенные на столе руки Бобби, пытаясь хоть как-то укрыться от назойливого присутствия очень интересного создания рядом.
— Рядом с тобой, лапуля, у меня есть лишь желание открыть свою душу и одаривать тебя своими грандиозными мыслями, — отвечает на вопрос (или мольбу, тут не поймёшь) Кроули, невинно хлопая глазками и дуя губки, ничуть не стыдясь выкладывать всё, что у него на уме.
В дом Бобби неожиданно и (как всегда) без приглашения ворвался страшнейший и сильнейший демон, Король бюрократии и бумажного ужаса, чтобы, кто угодно его дери, поболтать.
Бобби за 2 часа уже успел послушать чуть ли не университетскую лекцию про разновидности демонов, что оказалась довольно интересной и полезной — удивительно, учитывая, что обычно никакой смысловой нагрузки речь Короля Ада не несёт.
Затем пошли рассказы про его любимых питомцев, «маленьких клыкастиков», как он сам выразился, хотя абсолютно каждая адская гончая по крайней мере в сидячем положении может одарить взрослого мужчину ростом с Бобби своим чудесным дыханием, по которому с точностью можно определить, сколько часов назад у пёсика во рту побывал очередной человек, продавший душу 10 лет назад.
Потом Кроули минут 20 подряд хвалил себя за очередное новшество в сфере пыток и наказаний грешников, пока охотник не пригрозил тому, что с радостью пристрелит его, если тот не прекратит. Его Величество обиделось и молчало ровно 37 секунд, так что Бобби даже успел подумать, что демонское сердце не выдержало такого оскорбления и с громким «Аривидерчи!» остановилось. К сожалению, нет.
— Знаешь ли ты, лапуля, что такие воистину великие существа, как я, с обычными людишками вообще общаться не должны? А я общаюсь, да ещё с кем! С охотником! — продолжал сеять ужас и хаос среди бумажек, порванных книг и старого охотника Король, грациозно вышагивая круги по центру комнаты и драматично размахивая руками во все стороны. И как только умудряется обходить все демонские ловушки в таком перевозбуждённом состоянии? Неужели и вправду весь дом Сингера наизусть выучил?
— О, премного благодарен за такое внимание к моей персоне! — поклонился в ответ Бобби, — Не представляю, какой это труд!
Действительно, тяжела ноша! За секунду перемещаться из своей уютной Преисподней сюда, когда этому нахалу вздумается, тут же лезть лобызаться и зажиматься, как подростки, в тёмных углах, а затем валить на любую горизонтальную поверхность и объезжать до звёздочек в глазах! Вы уж извините, но Роберту не семнадцать, а раза в три, как минимум, больше, и такие происшествия сил ему не прибавляют!
А Кроули, видимо, очень понравилось саркастичное ворчание, доносящееся из-за стола, потому что он чуть ли не визжал от счастья и светился, как лампочка в подвале. В общем, жуткое зрелище. Как будто кот играет со своим же оторванным хвостом. Или та же адская гончая, будь она проклята.
— Да! Всё верно, мой милый Роберт! Я с тобой ещё и трахаюсь, представляешь? Другой на моём месте уже давным-давно тебя бы убил, но я, добрейшей души демон, — нет, — снова и снова горделиво поднимая нос до высоты своего эго, нёс свою бурду Король Ада.
Вот про «других» он, честно говоря, действительно загнул. Нет и не было бы никаких других демонов, вампиров, ангелов, наглых Королей Ада, да кого угодно, кому мог бы приглянуться старый охотник в замызганной донельзя кепке и такой же рубашке, вечно уткнувшийся в книги и бумаги и хлещущий дешёвое пойло. Один вон великолепный самовлюблённый ублюдок решил отличиться, и так на том и остался. Теперь и не убьёшь его, заразу — привязался Бобби к нему, как утёнок к первому попавшемуся бедняку, да и неудобно уже как-то. Хоть иногда, но демон бывает полезным и на свой манер добродушным. Очень редко — даже милым, когда разомлевший и довольный после своего очередного сексуального нападения на Роберта лез обниматься и молчаливо лежать, задумавшись каждый о своём.
В общем, мысли унесли Бобби куда подальше, пока он не очухался с недовольной мордой красноглазого собеседника перед лицом. Видимо, Роберт совсем отстранился от всего происходящего и не заметил, как Его Величество продолжило свою речь самого самовлюблённого существа на свете. Упс.
— Короче, я тебе ноги целовать должен за то, что ты изволишь вообще рядом со мной находиться, я правильно понял? — лениво протянул охотник, заглядывая в почти оскорблённые неуважением к своей персоне карие глаза, — Если это так, то извини, дружок, но тебя обожествлять я не намерен. Закончил свою вдохновляющую на самоубийство речь?
— О, нет, лапуля, я вовсе не закончил. Я только разогрелся, — ничуть не обидевшись на отказ от поклонения ему, довольно промурчал Кроули и нагло уселся на стол. Целиком. Не игриво облокотился на угол, а полез напролом, через все ценные пергаменты и старинные книги, невзирая на негодующие вопли Бобби и безуспешные попытки противостоять ему. Не сказать, что не грациозно, но уселся, свесив ножки, перед активно сопротивляющимся хозяином стола и гаденько так захихикал, — Вообще, когда сверхъестественная тварь занимается любовью с человеком, происходят довольно удивительные вещи, — многообещающе начал адский владыка.
Роберт повёл бровью и откинулся на спинку стула. Чего ещё это адское отродье может интересного рассказать? Про удивительную выносливость демонской породы во время секса, когда они готовы и к третьему, и к шестому раунду подряд? Про любовь к такой жестокости, что БДСМ кажется монашеством? Про то, что они на рассвете могут заплакать от всего необъяснимого, что происходит в той пустоте, которая осталась от проданной за лишние сантиметры ниже пояса души, и потом искать утешения у того, кто грозился мгновение назад всадить в их грудь демонский нож? Или это присуще одному только Кроули?..
Тот, в свою очередь, неведомым образом за считанные секунды переместился на колени Бобби и положил руки ему на плечи, в привычной манере закусывая губу.
— Ты вообще оборзел, я смотрю?! — прикрикнул на него Роберт, но скидывать с, по всей видимости, удобного места не стал, всё равно ведь усядется и будет выклянчивать всякие непотребства. Да и его вес ощущается почти привычно, равно как и ёрзание и пошлые шуточки вперемешку с тяжкими вздохами. До чего же он докатился, прости Господи. Скоро сам будет это чудище вызывать, когда соскучится.
— Ты только заметил? — хмыкнул демон и устроился поудобнее, как на троне, ей-Богу, — Когда человеческая и сверхъестественная плоти сливаются воедино, когда связь между человеком и тварью максимальна… — продолжил он заваливать ужасными эпитетами и без того уже вымотанный мозг охотника, — Когда души их находят друг друга…
— Нет у тебя души, не ври.
— …то происходит мощнейший выброс энергии. Взрыв, искры, буря, безумие! Частички людской сущности находят чужие, и наоборот. Устанавливается связь между монстром и человеком, и как бы ты эти нити не пытался разорвать, уже поздно — ты и твой любовник скреплены плотскими путами, и убежать ты никуда не сможешь. Ну, если не умрёшь в тот же день, лапуля, — подмигнул он хмурому Бобби и приблизился к его лицу, — Хотя даже в таком случае ты, дорогой мой Роберт, будешь со мной, в курсе? Никуда тебя не пущу.
— Ещё и после смерти буду с тобой, какой кошмар, — простонал устало охотник, откидывая голову назад. Нет, тогда Ад будет даже хуже, каким он бывает обычно. Его персональный Ад, конечно, уже здесь и сейчас, но ужаса и отчаяния он отчего-то не ощущает. Только невозможное спокойствие и безмятежность, чем его обычная жизнь, увы, не хвасталась. А ещё желание заткнуть этого придурка любым способом, причём таких на данный момент есть несколько, и самый кардинальный — вырезать ему язык. Или прострелить ему голову, тут уже к чему душа ближе. Вот только ружьё сейчас у края стола, а если к нему потянуться, то его руки будут тут же перехвачены ловким движением Кроули, — И почему я тебя ещё не убил?
— Потому что ты меня трахаешь, а ещё потому что мы с тобой связаны и твоё подсознание не разрешает тебе этого сделать, — нагло ответил на риторический вопрос демон и опустил рукой голову Бобби обратно, так, чтобы можно было всё недовольство читать по лицу, — И я не дам тебе себя убить. Пока что. Потом, может, и разрешу, уж больно ты… — шепчет горячо прямо в губы, не договаривая, и буквально вгрызается в них, не оставляя ни шанса отстраниться и приказать сказать, наконец, причину.
Целуется Кроули как в последний раз — с жаром и такой страстью, что начинает казаться, будто он хочет, чтобы Роберт его поглотил, впитал в себя, стал с ним одним целым и так и остался. Кусает его губы мягко, гладит по плечу одной рукой, а второй так крепко вцепился в рубашку на спине, словно боялся, что его оттолкнут, ударят, прогонят и никогда больше сюда, в эту обитель старых книг с ломающимися страницами, дешёвого виски из магазина и неуловимого тепла, не пустят. И из сердца тоже с позором и злорадным смехом выпнут. Как всегда делали. Как никогда не любили.
Сначала было интересно, чего же там такого про него думает Его Величество, а затем как-то забылось и затерялось на краю разума. «Да и к чёрту всё,» — подумалось Бобби, и действительно сильнее прижался к чёрту во плоти. Обнял его покрепче, запустил одну руку в его короткие волосы ёжиком, и решил, что он вполне себе доволен происходящим. И не только доволен, но и готов поспособствовать продлению. Может, дальше они и не зайдут, нет, но целоваться было… приемлемо. Может быть, даже приятно. Но себе в этом Роберт не признается.
Похоже, адское отродье и не собирается продолжать совращение, как обычно он это делает. Просто сидит себе тихохонько на чужих коленях и вылизывает рот Бобби, иногда мыча дрожащим голосом. А потом вдруг отстранился, уткнулся мордой в клетчатую рубашку на чужом плече и задышал учащённо, продолжая обниматься.
— Ты ревёшь там что ли? — посмотрел недоумённо на подозрительно затихшего демона Бобби, даже не пытаясь его поднять — не отлепится. Тот в ответ беззвучно помотал головой и вполне звучно всхлипнул, — Ревёшь, значит. По какому поводу такое «людское занятие» и «излишняя сентиментальность», а?
Он мягко погладил чёрта по спине, разглаживая складки на дорогом костюме и успокаивая дрожь от плача. Поцеловал в жёсткие волосы с запахом серы и горько-сладкого парфюма и так и остался — лицом в макушку Кроули. Да уж. Совсем что-то великий и ужасный Король хватку растерял — целуется нежно, с любовью, да плачет в плечо. Очеловечился!
Пустые, совершенно глупые и отчаянно нежные слова передавались молча — кожей к коже. Слышно было только тиканье часов с маятником, шум машин где-то и рыдание злополучной твари, в которую угораздило влюбиться охотнику, как мальчишке. Влюбиться, и — полюбить. Уже не как мальчишке. Уже как душе, отвечающей странным и глупым, но ярким и взрывам, и искрам, и бурям, и безумию. Тянущейся своими ниточками-ручонками навстречу Королю Ада. И полыхающей, полыхающей адским огнём — совсем не больно, скорее приятно.
Но и в этом себе Роберт Стивен Сингер не признается.
Пока что.
Примечания:
обожаю этих старичков. они слишком домашние :_)
всем счастья и здоровья!