Дикая охота

На мобильнике высвечивается 4:21 Должно хотеться спать, но сна ни в одном глазу. Да и похуй. Миша пока так и не выяснил не в Велене ли Цири, не в Новиграде ли Цири, не на Скеллиге ли Цири. Вообще, похуй на Велен, и на Новиград тоже. Успеется. Миша нацелился добраться до Скеллиге, найти там Йеннифэр и… Поговорить нормально, вот. Какого хрена эта ведьма свалила, только появившись!? Но игра такому повороту событий сопротивляется, и Миху в который раз уже выносят пираты, снося полное здоровье с двух ударов. Пираты оказались тупо слишком высокого уровня, очевидно, что Геральт должен был встретить их, закрыв первые две сюжетки, тогда проблем бы не было. Но не желая сдаваться, Миша упорно пробовал снова и снова, понизив сложность до минимальной, используя перекаты, держа с противниками дистанцию с помощью Игни, и вот, наконец, получилось! Похоже, этот квест можно было пройти не только вынеся всех противников, но и просто продержавшись какое-то время. Пошла кат-сцена, корабль налетел на риф, и снова на экране появилась заставка загрузки. Дверь тихо скрипнула, впустив полоску света из коридора. Миша скосил глаза, пытаясь понять кого принесло к нему в номер в такое время и тут же наткнулся на хмурый взгляд Саши. — Мих, какого хрена? — мрачно интересуется Лось. И смотрит ещё так укоризненно, будто ему не всё равно, гаду. — Тебе чего надо? — попробовал огрызнуться Миша, но вышло как-то вяло. — Ты чего не спишь? 5 утра! — продолжил докапываться Сашка, подойдя к Мише и придирчиво разглядывая стол за ноутом. — Да нихрена не 5! — тут же возразил Миша, включив экран телефона. На мобильнике предательски высвечивается 5.09. Да как так вообще?? — Да блин, ну не спится. — грустно потянул Миша, надеясь обойтись без подробностей. — Ты мелатонин выпил? — тут же серьёзно спросил Сашка. Ну конечно, так просто от него не отделаться. — Да нехер эти таблетки! Потом пол дня башка болит. — хмуро ответил Миша. Не выпил он мелатонин. Он вообще не пытался лечь спать, и что с того? Сашка тем временем выудил из-за ноута пустую банку из-под Ред була, заглянул под стол и достал ещё одну такую же. — Нахер ты их на ночь пьёшь, Миш? — зло зашипел он, тряся перед Мишиным лицом уликой. Ну всё, началась. От этого буквально шаг до лекции о том, что кофеин вреден для сердца, он это знает, и лишение себя сна в сумме с энергетиками вполне себе селфхарм, так что давай, Миш, рассказывай какого хрена тебя в очередной раз перемкнуло. Миша этих разговоров не хочет. Потому что он прекрасно знает, с чего его корёжит, вот только обсуждать это с Сашей он точно не будет. Поэтому он переходит в нападение: — Ты вообще, что здесь делаешь? В 5 утра! — Зашёл тебя проверить, — как ни в чём не бывало отвечает Саня. Ни тени смущения, ни грамма неловкости. — То есть ты только вернулся? — уточняет Миша. Мысли, которые он успешно гнал, пытаясь прорваться на Скеллиге, с новой силой впивают в него зубы. — Ну да, — всё так же спокойно кивает Саша. Стёкла его очков бликуют из-за экрана ноута и прочитать что-то в его глазах сейчас невыполнимая задача. Да и без этого — Саша отлично умеет носить маски. Но и подковырнуть его вполне реально. — Хорошо погуляли? — елейно уточняет Миша. — Посидели, поговорили. Нормально. — Ясно. Миша хочет знать подробности. Нет. Миша не хочет знать ничего. Миша предпочёл бы, чтобы Саша скрыл от него это так, как от жены скрывают любовницу. Но хрен тебе, Миша. Это ты, возобновив общение с Андреем только и можешь что молчать да вздыхать, теряя все слова. А Реник никогда таким не был. Он не мнётся и не вздыхает, какой там. Сгребает всех в объятья на совместных фото, пока Миша не знает, уместно им вообще вставать рядом, и если да, то насколько близко. А Андрей… А что Андрей? С Мишей ему тоже неловко, а с Сашей, конечно, легче. Да и в конце концов, Миша сам же сказал, что принципиально он согласен, а все подробности по совместным концертам лучше обсуждать с Леонтьевым и директором. Вот они и встречаются теперь, обсуждают. К горлу подступает комок. Ревность вперемешку с яростью, чудный коктейль. Выплеснутся ему не даёт только гордость и собственное недоумение от того, как всё, чёрт возьми, перевернулось с ног на голову. Пока Миша ворочает неприятные мысли в голове, Саша тоже о чём-то думает, что-то решает. И, очевидно, решив, щёлкает пальцем по монитору: — Сохраняйся давай. И выключай ноут. — Тебя ебёт вообще? — тут же взвивается Мишка, — Иди давай от сюда! — Сохраняйся. Или я сам выключу, — спокойно сообщает Саша. То, что это не пустая угроза, Миша знает очень хорошо. И это охуенно! Он разворачивается к Саше, закрывая собой ноут, упирается руками в стол и колено, готовясь защищать своё право убиваться так, как ему вздумается, без всяких тут… — Можем подраться, — кивает ему Саня, — Но я и без этого всё сделаю. Давай, выключай. Он говорит это так вкрадчиво, с такой особенной улыбкой, которую нигде кроме постели Миша у него не видел. И это выбивает почву из-под ног. И отлично так напоминает, что да, этап, когда для того, чтобы получить от Саши то, что на самом деле Мише нужно, предварительно надо было покататься по полу и наставить друг другу синяков они уже 2 года как прошли. И всё же Мише неловко. Всё ещё неловко. Ничего больше не говоря он сохраняет игру, так и оставив Геральта на пляже с недобитой крылатой бабой. Экран ноутбука гаснет и комната погружается в утренний полумрак. Саша тем временем уже разобрал кровать, и умотал в ванную. Оно и к лучшему. Миша раздевается, подумав, оставляет трусы пока что на месте, но футболку снимает, залезает на своё место и ждёт. Ожидание, к счастью, не долгое, вскоре кровать жалобно скрипит и матрас хорошо так прогибается под тяжёлым телом, устраивающимся рядом. Но этих минут хватило, чтобы Миша успел пробежать пару кругов по излюбленному маршруту: Сане это не надо, он делает это просто потому, что это работает, нашёл подход к буйнопомешанному, вот и всё; Саша предпочёл бы сейчас быть не здесь, не со мной. Хотя последнее — это что-то новенькое. Привет из дня сегодняшнего. Как забыть с кем это Саша сидел и разговаривал до 5 утра? И только ли разговаривал? Последние мысли сгоняет чужая рука, обнимающая поперёк груди и прижимающая к горячему телу. Саша со спины обнимает Мишу всем собой, практически наползает на него, придавливая всем своим весом, и это хорошо, очень хорошо. Дышит в затылок, пролезает другой рукой под голову, вплавляя Мишу в себя полностью. Его много, он крепкий, горячий, он и обнимает, и разминает Мишины мышцы, и в этих ощущениях так легко потеряться. Но всё это довольно целомудренно. Раньше Миша даже не представлял, что два голых мужика под одним одеялом могут просто невинно пообниматься да так и уснуть, но опыт — сын ошибок трудных, а с Саши станется решить, что Мише на сегодня достаточно просто крепких объятий. Так что приходится подать пару сигналов. Миша проводит рукой по чужому бедру, трётся задницей там, где рассчитывает почувствовать стояк, и жалуется в подушку: — Я не смогу уснуть. — Сможешь. — смеётся Сашка, прикусывая Мишину шею, — Прекрасно сможешь. После оргазма тебя всегда вырубает. С гарантией. Знаток, блин. И не поспоришь ведь. Тем временем Сашка запускает руку под резинку Мишиных трусов, по-хозяйски надрачивает его член, и одновременно трётся собственным стояком о Мишину задницу. Другая рука Саши тем временем ложится Мише на горло, не придушивая, нет, только надёжно фиксируя. Но и обещая большее, и от этого обещания Мишу, как всегда, накрывает жаркой волной возбуждения. Будто мало ему просто пидорства, так нет, с низу всё стучат и стучат. Стыд мешается с возбуждением, и Миша решается плеснуть ещё бензинчика в этот костёр. — Пусти, Сань, — просит он, и, как только Саша его отпускает, Миша пододвигается к краю кровати, нашаривает рукой сумку, и лезет в её внутренний карман. Смазка и презервативы находятся там, где и должны, никаких сюрпризов. Миша вручает их Сане, но тот только вопросительно изгибает бровь. Ну конечно, всё же надо делать правильно, или не делать вообще. Миша в курсе, Миша уже учёный, и Саша ему даже верит на слово, но не без слов, пока что ещё нет. Так что приходится всё-таки из себя выдавить: — Нормально всё, я готовился. После таких признаний только и остаётся уткнуться лицом в подушку, надеясь, что Саша не затупит, и тем более не станет задавать лишних вопросов. Саша не подводит, и без лишних слов избавляет презерватив от упаковки, а вскоре и Мишу от белья. Он готовит его ровно так, как Мише нравится, почти не пуская в ход пальцы. Побольше смазки, помедленнее старт. Вначале не глубоко, трахает, по сути, одной головкой, выходя полностью, и заходя снова, каждый раз чуть глубже. Это расслабляет, это совсем не больно. Больно будет потом, да и то… Саша тем временем подтягивает Мишу за бёдра, прогибает в пояснице, вынуждая принять самую унизительную позу из всех возможных. Но она же самая удобная, а ещё в ней не видно лица, а значит можно не стеснятся эмоций. Руки Саши оглаживают Мишину спину, сжимают задницу, а член тем временем скользит всё глубже, Саша уже не вынимает его, но всё ещё держит медленный темп. Всё-то у него правильно, всё-то у него под контролем… У Миши вот нихуя не под контролем, всё что он сегодня хотел, так это чтобы Саша пришёл вечером к нему как обычно проверить что да как, трахнул его, вдавив лицом в подушку, и остался с ним до утра, заняв собой всю кровать. Обязательно обнимая, а может даже закинув на него тяжёлую ногу. Миша готовился, Миша ждал. Но конечно же он не стал звонить и писать. Навязываться? Ещё чего не хватало. И вот, получается, дождался. Вот только на 6 часов позже, чем рассчитывал. И теперь Мише мало такого простого и понятного секса. Всегда работало, всегда заходило и было достаточно, но не сейчас. — Сань, хватит меня жалеть, ну? — подаёт голос Миша, толком не понимая, чего он хочет. Жёстче, быстрее? Боли? Саша будто не слышит. Он двигается всё так же, но вскоре, вогнав член полностью, наклоняется вперёд, практически ложась Мише на спину и чуть прикусывает его за шею, а после подхватывает Мишу поперёк груди и укладывает их обоих на бок, так, как они и начинали. Широкая ладонь снова ложится на горло, и вот теперь Саша начинает вбиваться в него всерьёз. Саши много, он большой, горячий, он двигает Мишу по постели, устраивая их так, чтобы им было удобнее, особо не прилагая усилий. Он направляет Мишу туда, куда считает нужным, сжимая его член ладонью, без дрочки, просто давая дополнительное напряжение. Всё это именно то, что Мише сейчас нужно, и в то же время снизу стучат всё сильнее. — Саш, Саша, — зовёт Миша, — давай, ну, ещё, давай, да, да-да… И Саша даёт, вбиваясь в него в совсем уже бешенном темпе. Его рука сдвигается с Мишиного горла на рот, запирая в Мише рвущиеся наружу слова, и Миша на пробу чуть прикусывает чужие пальцы. И тут же получает лёгкий, но ощутимый удар по губам. Это ощущается как удар тока по нервам, возбуждение резко подскакивает, аж до ноющей боли в яйцах, и Миша рефлекторно двигает бёдрами навстречу вбивающемуся в него Сашке. Безумно хочется кончить, и Миша тянется рукой к своему члену, но Саша не даёт ему себе помочь, отталкивая его руку и начиная надрачивать ему самостоятельно. Он делает это слишком медленно, тягуче, Миша аж мычит возмущённо: — Сильнее! — и тут же получает новый укус в загривок. Боль от укуса мешается с всё нарастающим удовольствием и Мишу начинает скручивать подступающий оргазм. Будто почувствовав это Саша совсем отпускает тормоза, в несколько ударов догоняет Мишу и одновременно с этим кусает уже всерьёз. Оргазм, смешанный с болью совершенно иссушающий. Волна спазматического удовольствия проходит по всему телу, скручивает ноги, отдаёт в зубы. Аж в сердце ноет — надо всё-таки поосторожнее с энергетиками… Сашка тяжело дышит в затылок, и не спешит вынимать член из Мишиной задницы. Его рука нашаривает одеяло, и, каким-то чудом расправив его, накрывает их обоих. Вообще, им есть о чём поговорить, вот только сейчас на Мишу наваливается усталость всей бессонной ночи разом, ещё и помноженная на обычную послеоргазменную истому. Всплеск эндорфинов, да. Рецепторы уже вполне восстановили свою чувствительность, и этот простой, естественный всплеск штырит как должно, хорошо так штырит, на самом деле. Саша тем временем вынул-таки опавший член, избавился от презерватива, презрев все нормы приличья завязав и кинув его тупо рядом с кроватью. Обычно он сбегает в душ, но сегодня, похоже, он слишком устал для этого. Так что Саша просто снова ложится рядом, обнимая Мишу тяжёлой рукой, и… Мягко целует место укуса. Это простое прикосновение губ к коже неожиданно прогоняет по телу новую волну сладкого удовольствия. Мишу мажет, Мише тепло и хорошо. Очередное маленькое доказательство падает в его личную копилку вещдоков; копилку, которую он, пожалуй, вскрывает и перебирает хранимые в ней сокровища слишком часто. Но сейчас Мише слишком хорошо, чтобы корить себя за это. Он поворачивается к Саше и быстро, пока не передумал, накрывает его губы своими. Почему-то такие нежности всегда кажутся Мише самыми стыдными, и сейчас не то чтобы что-то поменялось, просто… Хочется, вот и всё. Саша отвечает на поцелуй, мягко чухает Мишу по голове, зарываясь пальцами в волосах, а после тихо смеётся прямо в губы: — Спать, Миша, надо спать. Всё завтра. Миша не возражает. Завтра они поговорят о совместных концертах — до чего-то же Саня с Андреем договорились? Но это завтра, сегодня об этом точно лучше не думать. Завтра же, но уже так же ночью, в темноте, когда не чётко видно чужое лицо, они поговорят и о том, чего всё чаще хочется Мише. Саша умный, Саша поймёт, что с этим делать. И как. Ну и конечно же завтра Миша снова отправится выяснять не в Велене ли Цири, не в Новиграде ли Цири, не на Скеллиге ли Цири. Кстати, вот Йеннифэр точно на Скеллиге, надо будет до неё наконец добраться, раз уж он туда, наконец доплыл… Мише наконец-то хорошо и спокойно, и вскоре спасительный сон забирает его в свои объятья.