What is life?

— Ты помнишь нашу историю? — Симон говорит это с небольшим волнением. Конечно, Вильгельм понимает, о чем он, но прежде еще не было такой ситуации, когда Вильгельм, его Вилле, мог оказаться под стражей. — Ври им обо всем, не дай им забрать тебя — Ладони вспотели, руки трясутся, страх перед заключением никогда не был настолько сильным. Смотрит прямо через стекло, видит до боли любимое лицо, которое расплывается в ухмылке. — Забрать меня? — С насмешкой произносит Вильгельм — Симон, любовь моя, все подозрения против меня, — Стучит пальцами по столу. Конечно, ему страшно, провести всю жизнь в заключении, в дали от его любви, но Вилле пройдет через огонь и воду, лишь бы на Симона не было подозрений — Тебе не стоит приходить больше — Пауза, он сам не верит в то, что говорит — Они поймут, что тут виновен не только я. Твоя жизнь не должна быть испорчена. “Твоя жизнь не должна быть испорчена.” — Слова эхом отразились в голове Симона. Его жизнь и так давно превратилась в большой беспорядок. Может ли испортиться то, что и так пошло наперекосяк. **Flashback Симон** Симон помнит, как впервые ступил на преступную дорогу. Мама заболела, денег было крайне мало, а операция и лечение нужны были как можно скорее. Он и Сара работали не покладая рук, брались за любую подработку и возможность заработать хотя бы тринадцать крон. Что можно купить за эти деньги? Разве что литр молока, но точно не оплатить дорогостоящую операцию. Под натиском всех переживаний и страхов, ему в голову пришла очень глупая, грязная и неверная мысль: «На что люди спускают деньги в огромных количествах? Что можно продать, чтобы получить как можно больше денег?» — подумал тогда Симон, моя очередную дорогую машину какого-то парня — «Наркотики. Дети богатых родителей готовы отдать все свои деньги за эту дрянь» *** Украв лекарства отца-алкаша, он начал их продавать. Продавая таблетки, его терзала совесть, но Эрикссон успокаивал себя тем, что он делает это не ради себя, а ради здоровья, нет, не просто здоровья, а жизни, своей мамы. **End of flashback** Симон смотрит на сквозь Вильгельма не моргая, пытаясь усвоить то, что ему только что сказали. — Что? — спрашивает он в абсолютном непонимании. — Я говорю, — Вильгельм тяжело вздыхает — не приходи больше. Уезжай из страны, ты знаешь как и куда, беги, пока не поздно. — Вильгельм, нет. Ты буквально говоришь мне тебя бросить одного на этом пути! Мне все равно, моя жизнь и так большой кусок дерьма, ошибок и абсурда. Ты – это единственное, что случилось со мной хорошего. — Симон прожигает собеседника взглядом, пока тот пытается избежать зрительного контакта с ним. — Прости. – Сказал Вилле, встав со стула, закончив этим разговор.