***
В один день Руи смастерил очередного робота, только уже для своих дорогих друзей. Он со счастливой лыбой на лице отпросился на улицу, дабы продемонстрировать его. Приятели по началу восхитились такому прекрасному созданию. Небольшой железный механизм в виде утконоса, что из своей мордашки мог пускать мыльные пузыри немалых размеров. Пусть даже если друзья и спрашивали, как их гений смог всё это сделать своими руками без какой-либо помощи, то, кажется, после ответа всё стало только более запутанным. Вдруг, у Камиширо, наблюдающего за их реакцией, в голове мелькнула одна крайне необычная мысль. Лучезарная улыбка вновь засияла на лице, а вкус восторга ощущался ярче, чем обычно. — А, ребята, ребята, — мальчик чуть ли не прыгал от радости, — давайте я потом добавлю этому роботу функцию полёта, а затем мы залезем на во-о-он тот забор, — он указывает пальцем на довольно тонкий забор, — и используем моего утконоса! Это же так весело будет! — Руи с искренним весельем глянул на друзей, которые заметно скорчились. Явно в худшую сторону. Заметив изменения, он наклонил голову набок, недоумевающе прикладывая указательный палец к губам. — М? Почему у вас такое лицо? Вам неинтересно? Ребята поёрзали на месте, переступая с ноги на ногу. Чувство неуверенности и опасения брало верх, отчего один из детей взволнованным голосом решил высказать свою точку зрения: — Руи, это всё весело, но это же опасно... А что если мы упадём и разобьём колени, или ещё чего похуже? Вдруг робот упадёт, и он сломается? Я не хочу, чтобы меня ругала мама, — мальчик недоверчиво посмотрел на Камиширо, выступив чуть вперёд. Вслед за ним остальные ребята закивали, не сводя глаз с механика, отчего тот чуть отступил назад, держа в руках своего робота. Сказать было нечего, а некое чувство стыда дало о себе знать, заставляя даже слегка вспотеть и похлопать глазками. Пытаясь переубедить своих друзей, Руи сглотнул, после чего неуверенным голосом заявил: — Я могу сделать его в виде дрона, и он точно не упадёт... Разве вам не интересно посмотреть на мыльные пузыри с высоты? Это же так интересно! — он поджал губы, что немного подрагивали от волнения, а уже вспотевшие руки напряглись, словно дети вот-вот начнут отбирать у него робота. — Мы не собираемся выполнять твои опасные затеи, Руи! Если ты хочешь — ты и делай, а нас не впутывай в это! — заявил уже другой ребёнок, нервно топая ногой по земле, оставляя после себя пыль от неё. Камиширо чувствовал себя таким осуждённым, опозоренным, что хотелось просто взять и горько заплакать, убежать туда, куда его понесут ноги. Его ценные друзья разбрасывались острыми словами, кажется, ни о чём не сожалея и не задумываясь о последствиях. Мальчик виновато посмотрел вниз, на свои ноги, не желая думать о чём-либо вообще, ибо теперь от любых мыслей становилось тревожно. Руи боялся, что будет дальше. Как демонстрация и тестирование нового механизма превратилось в такое публичное осуждение? Он надеялся на то, что хотя бы его приятели будут хорошо относиться к нему, без всяких претензий, унижений. Искренне соглашаться на его идеи, без опасений осуществляя их и получая от этого удовольствие, прямо как и сам Руи. Но даже тут мальчик терпит гадкую неудачу. Вот просто, что он делает не так? Что именно делает его таким... ненадёжным? С каждой секундой всё больше уходя в свои раздумья, чего, вообще-то, не хотелось, девочка, которая также была частью компании, решила неосознанно и внезапно добить Камиширо словами. Она скептически, явно также недоверчиво смотрела на мальчика. — Уходи отсюда, Руи... Ты странный, а с такими дружить не хочется, — ребята медленно, словно сами того не хотя, развернулись и стали постепенно исчезать из поля зрения Руи. Напоследок, один из детей повернулся, отчего остальные остановились вслед за ним. — И утконоса этого себе оставь! — ребята захихикали и продолжили свой путь. Казалось, что даже тишина была необычайно громкой и давящей на грудь. А маленький механик, всё держа робота в руках, наконец поднял голову, наблюдая, как знакомые ему фигуры уже были вдалеке от него. Сердце кричало от боли, которую он ощущает впервые. Не в силах больше контролировать свои эмоции, мальчик, поджимая губы, разворачивается и бежит домой с металлической игрушкой в руках.***
За весь путь домой Камиширо успел нехило так расплакаться. И вот, он стоит перед дверным звонком, медленно протягивая указательный пальчик к кнопке, чтобы нажать на неё. Сегодня мама была дома, отчего на душе становилось хоть немного легче. Дверь открывают, а Руи с отчаянной физиономией потихоньку заходит домой под ласковый голос своей матушки, что радушно его встретила. — Ах, Руи, ты сегодня рановато... Фу-фу, неужели устал? — женщина захихикала, но мальчик не желал показываться маме, ибо лимонные глазки покраснели, а губы опухли. Мама юного механика приобняла его за плечо. Видно же, что её ребёнок что-то скрывает! Она останавливается перед Камиширо и садится на корточки, кладя руки на чужие маленькие плечи. Взгляд был встревоженным, а голова наклонена набок. Выражение лица Руи только больше её напрягло. — Твоё лицо... ты плакал? Сынок, что случилось? А мальчик отнекивается, кулаком потирая свои оба глаза, слёзы из которых до сих пор поступали наружу. Он не хотел доставлять своей любимой матери лишние проблемы, оттого и скрывал свою тоску. Но, по всей видимости, у него это получалось из рук вон плохо. Женщина с такими же фиолетовыми, но более длинными волосами, строго посмотрела на сына, убирая его руку со своего лица. Руи тихо всхлипывал, с трудом посмотрев на свою маму. Он уже забыл про то, что в руках у него был совсем недавно смастеренный робот-утконос, которого мама незаметно положила на пол. Он ещё долго мешкался, мол, говорить или нет, но даже из того, что он хотел сказать, вышло это: — Мам... Неужели я... правда странный? — Камиширо с надеждой смотрел на свою родную матушку, надеясь, что её слова смогут хотя бы что-то изменить. Она же не считает его странным, правда ведь? Не оставит ли она его? Мальчик нехотя вспоминал тот разговор, отчего кулаки сжимались. — И мои идеи... вовсе не весёлые, а опасные? — голос заметно дрогнул, кажется, снова пытаясь подавить своё желание плакать. Женщина вдруг замерла, отводя взгляд, а пазл в её голове постепенно собирался. Представляя возможную ситуацию у себя в голове, она снова вернула свой взор на сына. — Что заставило тебя так подумать, Руи? Тебе кто-то сказал об этом? — она встала на ноги, всё таким же заботливым, но не менее взволнованным взглядом осматривая мальчишку. — Давай зайдём к тебе в комнату, а там и поговорим, нечего у прохода тут стоять... — Камиширо кивнул, шумно вздыхая. Он направился к себе в комнату, пока его мама забрала с собой того небольшого робота, идя за своим ребёнком. Обстановка казалась до ужаса неприятной, мальчик сидел на своём диване, а рядом сидела мама. Однако её присутствие позволяло Руи вдохнуть воздух полной грудью и наконец сформулировать свою мысль, начав свой пересказ слезливым голосом: — Я просто... хотел показать своего нового робота, а потом предложил своим друзьям... пустить его в небо, чтобы он там пускал мыльные пузыри... но им это не понравилось, назвали опасным, а меня странным... — жёлтые глаза посмотрели в сторону женщины, что внимательно слушала его рассказ. Она тяжело вздохнула и приложила руку ко лбу. Руи игрался с рукавами, ибо их было некуда деть, а чувство нервозности возрастало всё больше. Сейчас добродушной матери Камиширо надо было придумать, как же сказать любимому сыну о правде, но таким образом, чтобы эта правда не сильно въелась в его ещё и так хрупкое сердце. Глаза по-ангельски посмотрели на мальчика, сразу было видно, что она всегда заботилась и желала только лучшего для него. Но так думал лишь сам Руи. Выражение лица его мамы резко изменилось: оно стало более мрачным, челюсть напряглась, а очи устрашающе сузились. Камиширо учуял что-то неладное, опасное, было страшно находиться даже рядом с любимой мамочкой. Да что уж рядом с мамой... Теперь весь дом казался чем-то пугающим! Не то скажешь, не то сделаешь — и сотня осуждающих лиц будут смотреть на тебя с презрением не только вне дома, но и внутри. А пока мальчишка предполагал всевозможные последствия, матушка с недовольным лицом так и не сводила глаз с Руи, словно прямо сейчас этим взглядом она поглотит всего мальчика целиком. Он нервно задышал, прижимая ручонки к себе, округленными глазами кое-как смотря на свой страх, что сидел буквально напротив него. — Твои друзья правы, сыночек. В чём вообще смысл твоих роботов? Хочешь быть как те чудики? — ни мышца на лице не дрогнула, а холодный голос ещё несколько раз прозвучал в разуме Руи, постепенно окутывая этим холодом и душу. Ему не послышалось? Почему мама говорит такие вещи? Нет, это уже невыносимо. Всё тело трясётся, мальчик понятия не имел, что вообще происходит. Ещё вчера матушка поддерживала Камиширо, говоря, что он ничуть не странный, просто отличается от других своими особенностями, что украшали его как личность. Нежно гладила по голове, обнимала своими тонкими руками, говоря, что её сынок — самый лучший ребёнок в мире. А сейчас что? Руи точно остался один, разве что со своими роботами, которые, по всей видимости, и правда были чудаковатыми, небезопасными. Ах, вот бы...***
Очи слипаются, заставляя произнести что-то невнятное. Голова лежит на твёрдой поверхности, доставляя болезненный дискомфорт, а затёкшие руки держат что-то холодное, металлическое. Фиолетовая макушка с трудом поднимается, а глаза с трудом открываются. Всё тело ноет из-за неудобной позы, в которой заснул уже не маленький, а повзрослевший Руи. Осознание того, что всё это — всего-навсего кошмар, приходит не сразу. Приходит только тогда, когда Камиширо замечает в своей руке гаечный ключ, и понимает, что сидит вовсе не на диване, на удивление не испорченном за добрые девять лет, а за столом. Оглядываясь вокруг, он понимает, что на улице только ночное время суток, а не утреннее, как изначально предполагалось. Возможно, организм не выдержал такой нагрузки и столь долгого отсутствия сна, раз он действительно заснул в районе семи часов вечера и проснулся только во второй час ночи. Наверняка, со стороны механик выглядел как креветка, что довольно позабавило парня. В голове прокручивается сюжет недавно приснившегося сна, и от этого Камиширо кривится, встревоженно хмуря бровки. Из-за режима ли подсознание подкидывает ему такие неприятные сны?... Впрочем, даже если б так оно и было, то он всё равно не смог бы исправить свой режим сна, как бы он не пытался, ведь ему и так нормально. Подумаешь, жуткий сон приснился, на этом же жизнь не заканчивается? Матушка всё ещё та добрая душа, всегда поддержит, всегда обнимет. И друзья у него тоже есть, которые по-настоящему ценят его. Хотя, даже так Руи был немного взволнован. О чём же он думал перед тем, как заснуть, что ему приснилось такое... вот такое? Быть может, о тех же друзьях или же о своей маме? Звучит нелогично, поскольку во время своих увлечений механик, как правило, думает о хорошем, но чего только от него не ожидаешь! Остаётся лишь тяжело вздохнуть, оставив свои догадки на потом, ведь на носу было дело поважнее. Нужно доработать детали своего механизма, а потом уже размышлять о чём-то своём. Если посмотреть на первые работы Камиширо, то у него определённо виден прогресс, причём очень яркий. Теперь роботы, в первую очередь, могли привлекать внимание одним своим аккуратным внешним видом. Появилось больше принадлежностей, а за ними и идеи, что заполняли и без того наполненную затеями голову механика. Размер тоже отличался: если раньше механизмы были маленькие, размером с руку, то сейчас Руи создавал огромных роботов, вкупе с этим добавляя больше функций. Это всё не могло не радовать парня, однако эти факторы сказывались и на его состоянии, ибо он всё больше времени проводил за столом, забывая про еду и даже сон, что можно было заметить по его внешнему виду: синяки под глазами, которые невозможно было не увидеть, довольно худое тело, если не тощее, а он, между прочим, продолжал расти! Камиширо сам не помнит, когда в последний раз взвешивался, но, учитывая его высокий рост, то вес его явно не дотягивал до нормы. При этом, он плохо питался. Отсутствие овощей в еде, да и в принципе малое количество пищи приводило к недостатку витаминов в организме. Всё это привело к тому, что у Руи образовалась тахикардия. Не то что бы это мешало механику жить, просто ему порой было неприятно ощущать недостаток кислорода и боль в сердце при физических нагрузках. Симпатичный, маменькин сыночек, только вот здоровью, пусть и не такому слабому, оставалось желать лучшего.***
За ночь Камиширо успел целиком собрать механизм, который он всей душой желал принести в школу. Учителя уже делали ему замечания по этому поводу, но, несмотря на все понимающие кивки парня, тот всё равно с довольной мордой приносил разных роботов да другие творения в учебное заведение, а преподаватели нервно потирали свой лоб, опуская взгляд вниз. К слову, Руи больше не ложился спать с момента его пробуждения. На него самого это не особо влияло, но зато ещё как влияло на его самочувствие. Пусть даже если он и знал, что последствием будут головные боли и нервное напряжение, то он всё равно предпочёл бы заняться чем угодно, лишь бы не сном, поскольку считал это тратой драгоценного ему времени, которое можно использовать с пользой, а не отдыхом.***
По пути в школу Камиширо с предвкушением у себя в мыслях рассуждал о первом тестировании робота, которого он сейчас держал в руках. Как же отреагируют ученики с его параллели? А как поведут себя учителя, когда увидят кое-что, что будет уже совсем скоро? Парень от неимоверного предвкушения не мог сдержать улыбки, сладостно хихикая. Он настолько сильно увлёкся представлением чужих удивлённых физиономий, что не заметил, как с его рук соскользнул маленький пульт управления от механизма, а тот сам по себе шёл счастливый, ничего не подозревая. Так бы пульт и лежал одиноко на улице, если бы его не поднял кое-кто, кто выглядел очень прилежно со стороны: можно было предположить, что он ученик той школы, в которой учился и Руи. Парень уверенным, энергичным шагом направлялся в учебное заведение, не обращая особого внимания на высокого человека перед собой, пока не споткнулся о что-то твёрдое, похожее на камень. Однако камнем это вовсе не было, а было... обычным пультом управления. Он удивился, нахмурив брови, после чего наклонился, дабы взять валяющийся на асфальте предмет. Наверняка, эта вещь принадлежала парнишке, который был спереди. Юноша с теми же нахмуренными бровями крикнул ему, приподнимая руку вверх, в которой и находился пульт: — Эй, парень! Эта вещь — не твоя случайно?! — голос был достаточно громким, чтобы фиолетовая макушка повернулась в сторону блондина, который махал рукой. Камиширо наклонил голову набок, не совсем понимая о чём тот говорит, пока, не приглядевшись, не заметил знакомый предмет в чужой пятерне. Парень тут же посмотрел на свои руки и понял, что чего-то действительно не хватало, а затем улыбнулся. Незнакомец подбегает к нему и протягивает пульт, стараясь отдышаться. Руи тут же кивает, забирая свою вещь и смотря на неё. — А... спасибо тебе. Боюсь, что было бы, если бы я его так и не заметил... — он выпрямился, явно не желая продолжать путь, предпочитая сначала внимательно рассмотреть предмет, чтобы убедиться в его сохранности. — Ха-ха! Не за что благодарить, это же ведь, в конце концов- ...Э? Ты это несёшь в школу? Но зачем? — блондин в недоумении чешет свой затылок, вглядываясь в чужой механизм. — У нас, вроде как, на уроках физики такое не просят принести... — Фу-фу, об этом ещё рано знать! — механик бросает хитрый взгляд и тут же по-быстрому уходит, оставляя недоумённого Тенму Тсукасу одного перед воротами школы со своими мыслями переваривать произошедшее.***
Настала пора длинной перемены, а значит пора исполнять желаемое. Лучшим местом для Руи была крыша школы, на которой будет удобно совершать дальнейшие действия благодаря большому количеству свободного места и отсутствию многих учеников. Всё необходимое с собой, на месте только сам парень, а остальные находились внутри здания или же на территории школы. Он глупо улыбался, словно играл в детские игрушки, и эта улыбка всё никак не спадала. Хотелось поднять людям настроение и на секунду отвлечь от своих дел. Камиширо кладёт один механизм на пол перед тонким забором. В бледной руке находился тот самый пульт, осталось только собраться и закончить начатое. Сердце стучало в быстром, взволнованном темпе. Механик улыбается, его палец аккуратно надавливает на кнопку пульта и в сию же секунду раздаётся громкий хлопок, который был известен почти всем ученикам данной школы, хотя некоторые всё же перепугались. Всё сначала покрывается небольшим туманом, который постепенно испаряется, и вместо него в небе летают... разноцветные конфетти в огромном количестве, после неспешно спускаясь вьющимися движениями вниз, создавая красивую, яркую картину. Снизу были слышны восторженные голоса учеников, что были во дворе школы. Даже некоторые учителя вышли на улицу, в итоге поражаясь произошедшему. По всей видимости, зрелище оттуда не менее красивое. Это можно было понять по Тенме, что сейчас находился на территории заведения и с искренней, не менее зачарованной улыбкой смотрел вверх, прямо на те красочные блёстки, большинство из которых уже валялись на земле. В голове проговаривались слова Руи, заставляющие Тсукасу хмыкнуть и сложить руки на груди. — Так вон оно что... Теперь я понял, — блондин ещё долго рассматривал получившийся салют. Конфетти уже не было на небе, но зато парень увидел на крыше знакомую фигуру, что уже стремилась к выходу и краем глаза заметила Тсукасу, в конце одарив его тёплой улыбкой.