🔥Что скажет Мальбонте ⁉🔥

      Ступая по мраморной глади, освещённой лунным светом, стараюсь сделать свои шаги беззвучными. Крадусь там, где раньше мне низко кланялись. Глубокой ночью коридоры школы абсолютно пусты. Это даёт кратковременную иллюзию свободы.       Каждый новый день приносит всё новые лишения: сначала я потеряла свою власть — спасибо Чуме, далее, не без её участия, была лишена силы. Отсутствие тьмы Маля — пытка, впрочем с ней я уже смирилась. Затем и сам Мальбонте меня покинул. Он стал бесчувственным наблюдателем моих мучений. Когда я решила, что хуже быть уже не может - меня лишили и крупиц моих бессмертных сил. При этой мысли не могу сдержаться от гневного взгляда на свои кандалы — напоминание того, что теперь я игрушка Люцифера. Жалкая непризнанная — зверюшка, как любит называть меня Чума.        Как будто этого и постоянных физических пыток было мало... В череду утрат добавилась потеря моей дорогой Мими. Глупая надежда на спасение, вера в Орден Сопротивления, обернулись гибелью Мамона. Моё обещание, данное Элизе, не позволяло объясниться с Мими, да и что тут объяснять… Сначала по моей вине умер мой собственный отец, а теперь погубить удалось и её отца, получившего второй шанс на жизнь. Наверное, она испытывает такую же ненависть ко мне, как я, к безжалостно перерезавшему горло моему отцу, Люциферу. Ради безопасности самой близкой и дорогой я готова нести бремя её ненависти без возможности объясниться.        Но совсем оставить её не в моих силах. Она нужна мне. Жизненно необходимо знать, что она в порядке, насколько позволяет нынешний мир. Вот уже которую ночь я тайком пробираюсь к спальне лучшей подруги. Тайно наблюдаю за спящей Мими издалека. Это придаёт мне сил. Позволяет не чувствовать себя одинокой. Быть рядом не получая взглядов наполненных отчаянной ненавистью демонессы.       По пустынному коридору разносится громкий грохот от падения явно тяжёлого предмета, вырывающий меня из размышлений. Ускоряю шаг, чувствую как сердце начинает стучать с бешенной скоростью.       - Ты об этом пожалеешь, гадкий метис! - перехожу на лёгкий бег, когда отчаянный крик Мими доносится до меня.       Следующий шумный удар чего-то тяжёлого об пол, перемешивающегося со звоном стекла, ускоряет меня, и наполняет действия решимостью. Я не позволю навредить Мими. И не важно кто из метисов за дверью. Будь там сам Мальбонте. Мысль о Мале ледяным болезненным спазмом сжимает сердце.       Ну, что же ты, Вики? Пусть и ценой своей жизни, нужно защитить подругу. Замираю и как можно тише приоткрываю дверь в комнату. Единственный мой шанс помочь — остаться незамеченной, слабая энергия — делает почти невозможным моё обнаружение, и неосторожность в данном случае может лишить единственного преимущества в нынешней ситуации.       Картина, представшая передо мной, заставляет остолбенеть. Разгромленная перевёрнутая вверх дном комната: разломанный в щепки балдахин кровати, прожжённое постельное бельё, обломки рамы картины, залитый жидкостью, явно не кровью, ковёр, разбитое в дребезги зеркало, осколки многочисленной посуды, в которых угадываются черты когда-то замысловатых бокалов и расписных чайных кружек, обгоревшие и качающиеся на ветру ошмётки некогда роскошных занавесей. Даже массивный дубовый комод и тот перевёрнут и разломан на множество частей, чего говорить о разбросанных ножках — следах гибели туалетного столика и множества разбитых баночек, когда-то покоящихся на том самом столике.       А в центре всего этого… Вопреки страшным картинкам из моего воображения… В центре - Мими, сидящая верхом на поваленном в схватке Кристофере.       - Ты опять проиграл мне… - смакует каждое слово. Игриво, без тени злости, выгибаясь как дикая кошка, сильнее прижимая бёдрами к полу близнеца, добавляет:       - Самодовольный полукровка! - нажимает обеими руками на широкую и сильно вздымающуюся от рваного дыхания грудь Кристофера, попытавшегося приподняться.       Продолжаю наблюдать в оцепенении.       - Я готов проигрывать так по несколько раз на дню, - весело, даже как то по-детски радостно, смеясь отвечает ей поверженный бессмертный, откидываясь обратно на мощные крылья.       - Приз для победительницы, Мими! - притягивая к себе демонессу, с более томным и наигранно торжественным тоном продолжает он.       - Обойдусь! - сопротивляется та, с явным кокетством, которое, зная Мими, выглядит как самое натуральное заигрывание.       - Какая же ты очаровательная, когда строишь из себя сучку! - приподнимаясь и опираясь на один локоть, свободной рукой он увлекает демонессу в очень нежный поцелуй.       О, Шепфа! Конечно, сегодня на тренировке Кристофер заявил во всеуслышание, что она ему нравится. И всё в их мини бое кричало о взаимной симпатии. Искра между ними была бы заметна даже слепому. Но…       То, как Кристофер сейчас вжимал в себя демонессу, как из нежного их поцелуй перерос в страстный, то как Мими отчаянно сжимает пряди разноцветных волос притягивая к себе и не давая возможности разорвать их поцелуй - говорило о том, что искра давно переросла в пожар.       Знаю, нужно прикрыть дверь и уйти, но продолжаю наблюдать.       Чудом уцелевшее после заигрывания этой парочки освещение очень эстетично вычерчивает их фигуры тенями и бликами. В центре всей этой разрухи, они словно прекрасное произведение художественного искусства, ожившее под кистью гениального мастера.       Лёгкая волна тепла пробегает по телу, а во рту начинает пересыхать. То с какой нетерпеливостью раскрасневшаяся Мими, освобождает от одежды крепкое подтянутое тело Кристофера, как всё сильнее вжимается в него своими бёдрами, делая дыхание метиса тяжёлым и рваным, оставляющие влажные следы поцелуи, которые бликуют на коже Мими — напомнило об одном пробуждении в начале обучения на небесах.       По телу разлилась новая волна приятного тепла. Когда-то давно дерзкая демонесса так же, как сейчас его, оседлала меня, осыпала своими жаркими поцелуями, заставляла течь и изгибаться под действием её ласк, громко стонать от наслаждения... Да, это не переросло в любовные отношения. Но стало отличным началом для нашей крепкой дружбы. Мы не избегали этого случая, он не создавал между нами неловкости и уж тем более не стал поводом избегать друг друга. Скорей наоборот. Демоны вообще относятся к этому проще. Став демоном я не успела убедиться в этом на собственном опыте. То ли властная натура Мальбонте в моей постели отбивала «простое отношение» к сторонним связям, то ли роль правительницы обязывала. Сейчас это уже неважно.       Из размышлений меня вырвал тихий стон Мими. Кристофер, поймавшиий губами бусинку соска аккуратной девичьей груди, и беззастенчиво, играющий с ней ловкими пальцами руки, заставлял мою подругу выгибаться, подаваться на встречу его ласкам, запрокидывать голову. Вторая его рука крепко сжимала ягодицу демонессы, оставляя красные следы, на молочном шёлке кожи.       Я невольно почувствовала привкус кислой малины на губах: так ощущалась энергия Мими при наших поцелуях.       - Какая же ты горячая... Ммм... Малинка... - подтверждая мои воспоминания, хриплым от возбуждения голосом говорит Кристофер. И увлекает Мими в новый поцелуй.       Полностью обнажённые, во власти взаимных ласк, глубоких жадных поцелуев, они были прекрасны. Я уже не пыталась воскресить голос разума и убедить себя оставить влюблённых наедине. Энергия их возбуждения, источаемая страстью этих безумно красивых бессмертных, как будто передалась и мне.       Словно завороженная наблюдаю, как покрытые испариной мышцы перекатываются на предплечье Кристофера, как его крепкие руки с набухшими от напряжения венами жадно исследуют тело подруги. Капельки пота от жара и близости тел, падая, прочерчивают дорожки по рельефу груди , бегут по ярко выраженным мышцам пресса и теряются в районе уже эрегированного члена, соприкасающегося с изнывающей от ласк его пальцев промежностью демонессы, об этом свидетельствуют её стоны.        Зачем-то задерживаю внимание на достоинстве метиса и его внушительных размерах. Перехватывает дыхание вновь и вновь.        Происходящее - прекрасно. Они прекрасны. Разглядываю, как в такт движениям ласк Кристофера, подрагивают чёрные пёрышки на крыльях Мими. От зрелища их интимной близости моё сердце ускоряется, отдавая частой дробью. Закусываю губу до крови, чувствуя как внизу живота начинает стягивать от собственного едкого желания.       - Тцц... Тццц... Тццц... Что же скажет Мальбонте? - раздаётся возле моего уха, опаляя горячим дыханием кожу шеи, в тот самый момент, когда крепкие руки метиса нетерпеливо приподнимают бёдра Мими, для того чтобы сделать первый толчок, выбив из неё оглушительный стон наслаждения.       О, Шепфа! Что за стыд. Мой вскрик неожиданности тонет в ладони, накрепко сжимающей рот. Вторая рука грубо хватает за талию и прижимает спиной к горячей мужской груди, явно одетой в атласную ткань. К своему ужасу, я узнаю владельца голоса сразу.              Протестуя, пытаюсь убрать его руки. Повернуться, чтобы испепелить наглеца одним из своих гневных взглядов.       - Ну тише, звёздочка! Думаю, мы дадим более ценный повод Малю для ревности его ненаглядной. Подглядывания, как-то мелко для бывшей правительницы, - будто случайно зацепив мочку уха губами, продолжает мой пленитель.       Долбанный Астарот! Близость его тела, издёвки, которые он так томно шепчет , ухудшают и без того распалённое чужой похотью состояние. Пытаясь вырваться, оказываюсь лишь сильнее вжата в его напряжённое тело, что тоже не способствует улучшению ситуации.       - Говорят, что метиса в постели не заменит даже принц Ада, - не нужно видеть его лицо, чтобы знать, что на нём натянута фирменная усмешка… Мысль прерывается от прикосновения его горячего языка, прочерчивающего влажную дорожку до самой ключицы. Тело предательски дрожит, а сжимающая талию рука, уже оглаживает ягодицу и движется от внешней части бедра к внутренней под сдвоенные стоны наслаждения, вылетающие за пределы комнаты в коридор.       Пытаюсь освободиться. За тщетную попытку к побегу, сразу же получаю укус в шею, от которого начинает неестественно сильно вздыматься грудь. Держит с каждой попыткой всё крепче.       - Ну-ну, куда же ты рвёшься, давай лучше проверим, так уж я тебе противен… - его рука , проникнув под короткую юбку платья, двинулась в сторону белья. Я отчаянно усилила попытки вырваться. Ну почему нельзя носить штаны или обтягивающие длинные платье...       - Хм, как я и думал! Дьяволица, ты лгунья и явно просто в восторге от происходящего! - добравшись до влажной ткани белья, заключает он.       Да как же он достал своими издевательствами! Исхитрившись сильно укусить ладонь, зажимающую мне крепко рот, и приложив всю силу, вырываюсь из его хватки и резко разворачиваюсь лицом к этому охамевшему в конец бесстыднику.       Большая, очень большая ошибка!       Раскрасневшаяся, тяжело дышащая , сразу же начинаю сверлить Астарота полным праведного гнева взглядом.       Он просто пышет самодовольством и ехидством. И вместе с тем он сногсшибательно красив: яркие, будто горные озёра, неестественно голубые глаза, украшенные длинными по-девечьи пышными ресницами, пухлые алые губы, контрастирующие с белизной кожи лица, но так сочетающиеся с многочисленными красными прядями разбавляющими гладь шёлка чёрных волос. Конечно же, на его лице бессменная ухмылка. Взгляд бежит дальше, по выдающимся грудным мышцам спускаясь по мышцам пресса, выглядывающих из под разреза бордовой атласной рубашки. Он хорошо держится. Если бы неестественно сильно натянутая ткань брюк на причинном месте, то можно было бы подумать, что происходящее его просто веселит.       Он был очень похож на своего брата, так громко стонущего на пару с Мими, всего в десятке шагов от нас. Но при этом он был совершенно другим, более дерзким, более хлёстким и более волнующим. Если между Мими и Кристофером были искры переросшие в пожар, то что же могло появиться от того напряжения, что почти осязаемо чувствовалось между нами при каждой встрече, страшно было представить. Сейчас же, осознав, что мой взгляд во время размышлений непозволительно долго задержался на топорщащейся части брюк, краснею.       - Подойдёт или Кристоф заинтересовал сильнее? - очередное ехидство в мой адрес.       Не собираюсь этого терпеть. И прежде чем отправленная в путь ладонь находит его щёку, для смачной пощёчины, неестественно быстрым движением, увернувшись от моей руки, он приникает к губам впиваясь в них властным, не терпящим отказа, поцелуем.       С ужасом понимаю, что не только не сопротивляюсь, а с таким же остервенением впиваюсь в горячие пухлые губы Астарота, пытаюсь выиграть эту яростную битву наших языков. Издаю слабый стон, когда одна рука метиса сжимает с силой грудь, а вторая быстрыми лёгкими движениями пробегается по позвонкам, в конце пути сжав до боли ягодицу. Его руки оглаживают основания крыльев, и я вздрагиваю, прихожу в себя.       Упершись ладошками в крепкую напряжённую грудь метиса, отталкиваю его, наконец разрывая поцелуй, чуть не поглотивший мои остатки разума.       - Можешь закричать! Всего лишь испортишь моему брату и твоей подружке первую близость, - с явной насмешкой и игривым блеском в глазах, успевает лукаво бросить мне, прежде чем основательно набрав в грудь воздуха, я успеваю что-то оскорбительное прокричать ему в ответ.       - Мммм… А как будешь объясняться… Как раз и проверим ораторские способности прославленной правительницы… - видя моё смятение, продолжает усиливать торжество своих насмешек. Просто скотина!        - Хотя я проверил бы кое-что другое… - и пользуясь моим замешательством от такого потока язвительности, вновь разворачивает меня спиной, с силой прижимая к себе.

Я пропала...

      Его большой палец оглаживает губы, влажные от крови после поцелуя, разбередившего мой более ранний укус. Вторая рука ловко освобождает от ткани платья вздымающуюся грудь, осторожно оглаживая каждый миллиметр оголившегося тела, будто невзначай цепляя торчащие от возбуждения то один, то второй соски и не задерживаясь на их ласку, двигается по ложбинке вниз, проходясь по чувствительной коже живота. Мои руки отчаянно сжимают его предплечья, в попытке устоять на подгибающихся от каждого нового прикосновения ногах.       То как он не прекращая жарким дыханием опалять нежную кожу шеи, вновь и вновь гладит живот, становится последней точкой. Никакие попытки его втягивать, избегая жарких касаний, меня не спасают. Запутавшись в своих мыслях и всё новых и новых волнах возбуждения, я сдаюсь. Оставляю все усилия к сопротивлению. Затуманенный вожделением разум, оставляет меня и ведомая страстью смыкаю губы на пальце, продолжающем гладить губы.        - Какая плохая… - шумно вдыхает Астарот, - но такая горячая! - и сбивчиво заканчивает фразу, когда мой язык проходится по безымянному и среднему пальцам, пришедшим на смену большому. Рука, оставившая ласкать живот, нетерпеливо спускается на внутреннюю часть бедра.       Сердце пропускает удар. Его пальцы отодвигают влажную ткань белья. Прикусываю пальцы находящиеся в плену моих губ, когда он раздвигает влажные складочки плоти. Ласки не задерживающиеся на одном месте, заставляют меня постанывать, ускоряя движения языком по проникающим в рот пальцам.       - Такая тесная… Неужели Маль не так велик, как о нём говорят… - хрипло шепчет, прикусывая до боли мочку уха, проникая двумя пальцами в уже изнывающую плоть.        Его толчки пальцами и едкие колкости доводят до исступления. Неосознанно сразу же подаюсь бёдрами на встречу, углубляя проникновение, выгибаюсь, откидывая голову на плечо. Тихие стоны невозможно больше сдерживать.        - Ну же, звёздочка, пропустишь самое интересное, - взяв меня за подбородок и вернув взгляд на происходящее в комнате, шепчет он.       Задыхаюсь от пошлой эстетики происходящего, от вида того, как перехвативший инициативу у Мими, и прижавший её к своей груди Кристофер, мощными толчками вдалбливаясь в демоницу, создаёт мелодию страсти. Звуки криков и стонов подруги, сопровождаются шлепками, от соприкосновения двух тел, им аккомпанируют хриплые прерывистые стоны метиса и звуки влажных рваных проникновений. Длинные ногти демонессы впиваются в крепкие мускулистые руки близнеца, оставляя длинные кровавые борозды. Демоница то вгрызаются в шею Кристофера, то запрокидывает голову, наполняя комнату страстными стонами удовольствия. Всё сильнее подмахивает бёдрами на встречу его фрикциям, побуждая Кристофера осыпать её ягодицы громкими шлепками.        - Нравится? Хочешь быть на нём вместо малышки Мими? - подстраиваясь под темп брата, и сжимая пойманный сосок, шепчет Астарот.       - Представляла себя на её месте, пока шпионила? - вспыхиваю от его слов.       Я никогда бы в жизни не призналась в этой порочной правде, даже под пытками Чумы. Но действительно, наблюдая за этими двумя, я неосознанно представляла, что это мои руки закапываются в ворох разноцветных кудрей, что это я, а не Мими запрокидываю голову от умелых ласк Кристофера, это мои, а не её ногти оставляют кровавые следы на его рельефной груди.       - Или может быть, звёздочка, хочет согревать своим теплом обоих братьев? - углубив проникновения пальцев и начав грубо стимулировать чувствительный бугорок большим пальцем, Астарот ловит срывающиеся стоны в глубокий поцелуй.       Его колкие пошлости, которые он не прекращая шепчет, разбавляют страсть и похоть, плещущиеся во мне, порциями стыда. Действия метиса, заставляют плавиться под его прикосновениями, терять связь с реальностью от разъедающего меня удовольствия, подаваться на встречу движениям руки, изгибаясь, всё сильнее вжиматься ягодицами в окаменевшую плоть близнеца, задыхаться от очередных сжатий груди, поцелуев и укусов в шею.        Когда до меня доносится рычание достигшего пика Кристофера, а затем помутнёный от собственных волн наслаждения разум, выхватывает картинку того, как он резко переворачивает Мими под себя: и продолжая изливаться в неё, делает всё более и более размашистые толчки, грозя проломить пол и провалиться вместе с ней на нижний этаж - всё внутри сжимается. Один за другим, спазмы крепче и крепче охватывают пальцы, которые так умело подражают брату. Яркая вспышка взрывом разлетающаяся по всему телу и сотрясающая каждую его клеточку, выбивает сладкий стон наслаждения, который мне не удаётся сдержать. Он сливается и теряется в криках, достигнувшей кульминации Мими.        - Какие дружные! - тяжело дыша, шепчет Астарот, прежде чем отстраниться, придерживая и не давая упасть моему содрогающемуся телу.       Стоя на негнущихся ногах, жажду продолжения. Страстно желаю почувствовать его член, чуть не натёрший мне мозоль меж ягодиц своим стойким трением, в себе. Хочу упереться в его голую грудь, оставлять царапины на его напряжённых ягодицах, впиваться в его шею не менее требовательными поцелуями, смыкать свои ноги на его пояснице... Жду звук расстёгивающегося ремня.       Вместо этого из похотливых планов меня вырывает звук закрывшейся двери в комнату подруги, и до ушей доносится гулкое эхо удаляющихся шагов, вернувшие моё блуждающее сознание.       Когда вся запыхавшаяся, разлохмаченная, поправляющая платье, со злостью на себя за случившееся, я смотрю ему в след, он оборачивается и показывает два пальца. Те самые, что несколько мгновений назад были во мне, а сейчас в лунном свете, падающем из большого окна коридора, переливающиеся от влаги на них. Они блестят. Астарот не сводя с меня взгляда, медленно облизывает их.       - Сладкая! - ухмыляется и дерзко подмигивает, в свойственной ему манере.       Явно наслаждаясь охватившим меня приливом гнева, добавляет:        - Хочешь попрошу разрешения у Люци на продолжение? - видя как я сжимаю от злости кулаки, с всё той же усмешкой бросает, - нет? О, Шепфа! Ну что я за идиотка! Готова задушить его голыми руками. Размазать по мрамору коридора, этого самодовольного… Мерзкого…       - Дай знать, как передумаешь. Хотя… Думаю, Люци вряд ли надоест такая конфетка, если даже чёрствый Мальбонте всё ещё не сводит с тебя глаз, - добавляет, не останавливаясь и не поворачиваясь, чтобы окончательно утопить меня в приступе гнева, прежде чем своей вальяжной походкой, с заправлеными в карманы руками, скрыться в окончательной тьме конца коридора.

🔥🔥🔥

      В своей комнате разглядывая перед зеркалом многочисленные бордовые и синие кровоподтёки на шее, не исчезающие из-за сковывающих регенерацию оков, раз за разом прокручиваю в памяти случившееся. Впервые за долгое время с момента потери силы испытываю нехватку тьмы. А точнее остро жалею, что не могу оторвать башку этому наглому, невыносимому полукровке…       - Что скажет Мальбонте? - возникает в памяти вопрос Астарота... Ох, лучше бы переживал, что он сделает... Вряд ли он будет говорить.

            🔥🔥🔥🔥🔥

      Стоя у окна своей комнаты, Астарот раз за разом прокручивал происходящее в коридоре. Радость за брата вытесняла более личная радость. Вики Уокер, не просто сама поддалась на его провокацию, но так явно и искренне злилась когда он ушёл. Её пышущее гневом лицо вытеснило даже моменты интимных и страстных прелюдий. Он убедился в том, что она хочет его не меньше, чем он желает её. И оставленная без желаемого, она совсем скоро сама придёт в широко расставленную им сеть.       Сделав смачный глоток из кувшина с глифтом, он улыбнулся своим мыслям. Атмосферу личного праздника нарушила вылетевшая в памяти первая фраза, с которой он начал свой диалог с Вики.       - Что скажет Мальбонте? - глупее не придумаешь.       Бывший правитель небес, абсолютно непроницаемый и чёрствый, достигал пика своей эмоциональности и общительности при любом появлении непризнанной. Он действительно не спускал глаз с неё, отталкивал от себя вьющуюся вокруг Чуму, убеждал всех, что с возвращением силы она ему не нужна, но...       Стоило кому-то появиться рядом с Вики, и тяжёлый испепеляющий взгляд Маля прожигал его, а сила самого могущественного из метисов давила сильнее обычного.       В дверь постучали. Сердце ускорило бег. Неужели Вики решила закончить, начатое им... Одёрнув полы тёмного пиджака и заправив выбившуюся прядь за ухо, он двинулся к двери, приоткрыл её....       Мир поплыл от резкого удара головы о каменную поверхность. Его шею сжимала крепкая рука, поднимающая Астарота над землёй вынуждая задыхаться от нехватки воздуха. Прижатый к стене, он не мог раскрыть своих крыльев. Пригвождённый взглядом, сочащимся тьмой, метис даже не пытался вырываться. Эту силу ему не одолеть.       - Хотел знать, что я скажу? - раздался полный ледяной стали голос, от которого внутри всё сжималось.       - В следующий раз я убью тебя. Молча! - добавил незваный гость прежде чем выпустить шар тёмной энергии, Астароту в живот. Когда красноволосый полукровка сполз по стене, обагряя пол кровью, дверь закрылась. По коридору разнеслись тяжёлые удаляющиеся шаги визитёра.