Сборник B. (mineshield)

      Когда Пугод работает — это по-настоящему красиво. Модди готов смотреть часами на то, как он, полностью погруженный в работу, перебирает многочисленные листы различных документов, сортирует их, какие-то подписывает и складывает в аккуратную стопку на правом краю стола, какие-то уничтожает, не оставляя от них ничего. Его взгляд внимательный, максимально сосредоточенный, что он даже не поворачивается, когда Модди, приоткрыв дверь, заходит в небольшой кабинет, принося с собой холодный ночной воздух с едва уловимым запахом сигарет.       Пугод молчаливо продолжает перекладывать бумаги, чувствуя присутствие Модди, но он даже не поднимает глаза, не здоровается и не дергается, хотя Модди в глубине души уверен на все сто, что Пугод по-приятному встревожен и взбудоражен его возвращением спустя почти сутки — он никогда и не подаст виду. Но Модди это поймет, когда Пугод нетерпеливо обнимет его и прошепчет на ухо что-то вроде «я скучал» или «я беспокоился о тебе». И этого будет достаточно, чтобы выразить все то, что он чувствует.       Модди же так не умеет, поэтому все, что он может — это сидеть часами на диване в небольшом кабинете Пугода, оформленном под дорогую классику — в этом весь Пугод: кашемировые костюмы, драповые пальто, изящные часы на запястье, хорошо отточеные манеры и идеалистичность до мозга костей. Модди же таким не был от слова совсем, и потому его интерес был неподдельным. Ему интересно смотреть за Пугодом, погруженным в работу с головой, потому что это действительно красиво.       Пугод сам по себе очень красив. У него недлинные светло-русые волосы, с длинной челкой, которая чуть ли не закрывала глаза — Модди нравится убирать ее рукой, чтобы посмотреть в глаза Пугоду. Тот стеснялся, отводил взгляд в сторону, избегая зрительного контакта. Модди не мог себе отказать в том, чтобы поцеловать такого Пугода. Не важно, в щеки или в губы — это всегда будет невинно и трепетно, потому что момент для страсти всегда будет. Особенно Модди нравилось целовать Пугода в щеки, на которых виднелись едва заметные веснушки. Они становились ярче только с приходом весны. Такие же веснушки у Пугода на плечах и спине. Модди любит водить по ним пальцами, вырисовывая немыслимые созвездия.       Еще больше Модди любит, когда Пугод надевает очки вместо линз. Это бывает так редко, что Модди может пересчитать эти случаи по пальцам. Но очки Пугоду действительно идут — еще одна вещь, которую сам Пугод не признает.       — Долго будешь залипать? — вдруг произносит Пугод, не отрываясь от работы, но Модди без объяснений понимает, что если Пугод подаёт голос, то дело можно считать завершенным.       — Вечность, — Модди сразу же встает с диванчика, проходит к Пугоду.       Его пальцы легко поддевают чужой подбордок, приподнимая голову. Сам он наклоняется, чтобы оставить теплый поцелуй на сухих губах Пугода.       У Пугода красивые светлые глаза. Он всегда смотрит внимательно, но так часто смущается, не выдерживая зрительного контакта.       Модди проводит пальцами по лбу Пугода, отодвигает челку и снова целует. Ему хотелось бы сказать о том, как красив Пугод, как он любит каждое его движение и слово, но все, что он может — это нежно гладить его кожу и целовать, снова и снова. Вместо тысячи слов.       Пугод выпускает бумаги из рук и встает со своего места. Он выше Модди на пять сантиметров, но Модди готов клясться, что любит их разницу в росте и что Пугод все равно меньше его — он высокий и изящный, а Модди измотанный физической нагрузкой. Модди сильнее его, и они оба это знают, потому что Модди нравится несильно сжимать тонкие запястья Пугода в своих ладонях.       Пугод его обнимает, несильно, но достаточно крепко, чтобы выразить все свои чувства. Модди обнимает в ответ. И да, Пугод действительно кажется меньше.       — Я скучал по тебе, — шепчет Пугод, и этого достаточно.