В уютном свете ламп

Music: SJ Ako - Ласковая грусть       Пейтон снова в «Ромеро» — впрочем, как и вчера, и пару дней назад, и неделю. Уютно ей здесь. И спокойно. Безопасно, если угодно. Как нигде в этом чертовом городе. Парадокс, не правда ли?       Перед ней — недоеденный стейк, от которого Пейтон время от времени отрезает маленькие кусочки, и папка с документами, которым она тоже не уделяет должного внимания. В ее рабочие и обеденные мысли то и дело заползают другие — более отвлеченные, от которых мадам мэр не отмахивается и не прячет в дальнем уголке сознания, тем самым подтверждая их право на существование.       «Ромеро». Популярный и дорогой ресторан Нью-Сиэтла, обставленный со вкусом и распахивающий двери не только перед зомби — основными клиентами, но и перед такими как она — обычными людьми. Несмотря на несильно большую площадь, «Ромеро» грамотно поделен на зоны. Есть более освещенная, ближе к середине — Пейтон помнит, что когда-то она была главным залом и в «Тенистых могилах» — прекрасно подходящая для званных обедов и деловых встреч, а есть более тихая, с приглушенным и почти домашним освещением, где лампы уютно подсвечивают столики, собираясь бликами на деревянных поверхностях, столовых приборах…       В такой зоне сейчас и Пейтон. Могла выбрать более освещенную, для работы, но выбрала неприметный столик в углу, где и ее не видно, хотя с новым статусом — мэр! Подумать только! — ей это даже на руку.       — Еще вина? — Непривычно хрипловатый голос ненавязчиво вплетается ватмосферу мыслей и Пейтон переводит взгляд на его обладателя. Блейн стоит рядом с бутылкой и Пейтон почти без заминки кивает.       — Да, пожалуйста.       Она наблюдает за тем, как новая порция алкоголя ударяется о стенки бокала контролируемой волной и пузырьки облепляют стекло как маленькие рыбки. Хочется взять бокал и посмотреть на свет - так, как делала-любовалась в юности, но Пейтон лишь мимолетно улыбается и благодарит.       — Не за что, мадам мэр, — кивает Блейн и собирается уходить, но она останавливает. Говорит то, что хотела давно и о чем думала сегодня.       — Здесь очень красиво. И уютно.       Блейн смотрит чуть дольше, чем нужно — всего мгновение, но Пейтон не хватает и его, чтоб понять этот взгляд, — а после вежливо кивает.       — Благодарю.       И уходит. А ей больше нечем его удержать.       Пейтон опускает глаза и тянется к бокалу.

***

      В этот вечер Блейн заметил ее не сразу: просто спустился вниз, осматривая-контролируя зал, а потом наткнулся взглядом на Пейтон за одним из столиков в Сумеречной зоне. Да уж, глупо было называть так, но он не сдержался. Была ли это всецело его идея или идея съеденного на тот момент мозга, склонного к поэтичным сравнениям, Блейн не знал, но при перепланировке будущий «Ромеро» был поделен на солнечную и сумеречную области.       Солнечная — для тех, кто не хочет прятать ни себя, ни свои дела, и живет на виду у всех: как зомби, что сейчас наводнили Сиэтл, хотят остальные того или нет. «Спасибо идиотам из Филмор Грейвс», — фыркает про себя Блейн. Не то чтобы он жаловался — вон какой ресторан отгрохал! — но сделать все можно было грамотнее. Так о чем он?       Солнечная зона. Точно. В ней чаще всего оказывались компании, деловые партнеры, супружеские пары, пришедшие за угасающей романтикой и так далее; в Сумеречной зоне дела обстояли иначе — и, признаться, Блейну она нравилась больше. Сумеречная зона для тех, кому хочется спокойствия и незаметности, приватности, если угодно. К таким клиентам внимание особое: более легкое и ненавязчивое обслуживание, не нарушающее атмосферы полумрака и некоего уюта. В сумеречные зоны обычно усаживались одиночки, желающие побыть наедине с собой, реже — парочки. Последние чаще предпочитали центральную область, солнечную. Видимо для пущего восторга от ужина или в попытке пустить пыль в глаза своей половинке — все-таки заведение Блейна было не из дешевых, хоть в меню и встречалось несколько блюд по весьма демократичным ценам. Но факт остается фактом — романтики в Сумеречную зону не забредают. А Пейтон забрела.       Это вообще было странно: Пейтон Чарльз и вдруг в «Ромеро». Вдвойне странно, что одна, не в компании коллег или того павлина, что в прошлый раз шептал ей что-то на ушко.       Блейн наблюдал издалека как она перелистывает бумаги в папке, изредка хмурясь — видимо Баракус совсем запустил дела, будучи на посту, — а затем переводит взгляд на зал, скользит им по интерьеру, лампам, посетителям, расставленным столикам… Вспоминает ли, как здесь было до?       На нем ее взгляд не задержался ни разу и Блейн с удивлением понял, что больше не испытывает ни досады, ни горечи по этому поводу. Так, легкая грусть. Вполне светлая, чего он от себя не ожидал. Начинает двигаться дальше?..       Он медленно гладит взглядом каштановые пряди, которые теплыми бликами подчеркивают лампы, обводит фигуру, запакованную в темный офисный костюм и по-прежнему испытывает тепло, но… уже без прежнего огня, что разгорался в нем раньше. На место пламени пришло ровное тепло, как в потрескивающем камине, возле которого приятно сидеть вечерами и молчать.       Блейн хмыкает и думает, что съеденный мозг явно был романтиком, а после берет бутылку и идет к столику — обязанности никто не отменял.       — Еще вина? — Спрашивает он и ждет ответа. Пейтон открывается от бумаг и спокойно — он уже и забыл как это — смотрит на него снизу вверх.       — Да, пожалуйста, — она чуть подталкивает к нему бокал и Блейн послушно его наполняет. Впервые за долгое время он не чувствует напряжения и исходящего от нее раздражения, Пейтон спокойна и не прячет глаза, она будто устала. Впрочем, он не удивлен: пост мэра требует много моральных сил. Поздравить ее?       Он ничего не говорит, четким и уже привычным движением промакивая горлышко бутылки салфеткой — в голове проносится смутное воспоминание, как его восхитило и удивило это движение официанта в детстве, когда дед привел его в ресторан и заказал себе вина. Он не помнит, что тогда подумал, но теперь и сам так умеет.       Он смотрит на Пейтон и ему чудится ее теплая улыбка и камин внутри будто разгорается ярче — надо срочно есть другой мозг, этот романтик его в конец доконает — и она негромко благодарит.       — Не за что, мадам мэр, — кивает Блейн и еле сдерживается, чтобы не отвесить поклон — но не хочет, чтобы она подумала, что он издевается и собирается уходить, но Пейтон останавливает.       — Здесь красиво. И уютно, — обычные фразы, ничего особенного, но явно сказанные искренне. Ей правда нравится.       Блейн благодарит — тоже вполне искренне и замечает грусть, притаившуюся в глазах Пейтон, отчего они гаснут, а после она тянется к бокалу, поудобнее перехватывая папку с документами.       «Что с тобой? Ты в порядке?» — Едва не спрашивает Блейн, но не открывает рта и отходит от ее столика.       Он уже давно потерял право что-либо у нее спрашивать.