Хэллоуин в Салеме

      Скоро Хэллоуин.       Почему бы нет? Почему бы Джерри Дэндриджу не отправиться в путешествие в одно из самых печально известных мест во всех Соединенных Штатах? Почему бы ему не насладиться посещением сообщества, одержимого одним из старейших случаев массовой истерии из когда-либо зарегистрированных? Конечно, нет никаких причин в чём-то себе отказывать, потому что Джерри Дэндридж делает всё, что ему заблагорассудится!       Он пропустил настоящие салемские суды над ведьмами всего на сто лет; в то время, свои ранние вампирские годы, всё ещё путешествовал по Европе. Хотел бы он совершить круиз с этими лицемерными пуританами; корабль прибыл бы в Америку пустым. Джерри ненавидел религиозных фанатиков, ненавидел любую благочестивую религию; ну, он же вампир!       Он был уже сыт по горло таким мегаполисом как Бостон. Отношения с ведущей местного ночного субботнего телеканала подошли к логическому завершению, и он решил собрать вещи, продать Мустанг и отправиться прямиком в меньший по размеру, но более известный город Массачусетса — Салем!       По сравнению со старыми временами, Салем стал терпимее к сверхъестественному, поскольку это приносило городу прибыль. На самом деле Джерри не планировал оставаться там надолго, просто снять небольшой шикарный номер в гостинице и насладиться двухдневным творческим отпуском от главной цели своей жизни. На короткое время забыть о делах, притвориться обычным туристом и немного повеселиться. Не отпуск, просто короткая передышка перед тем, как покинуть староанглийский штат.       Конечно, Джерри не мог сходить на обычные дневные экскурсии по самым процветающим и известным туристическим достопримечательностям Салема, но ему было наплевать на эти дурацкие экскурсии. Если бы он захотел что-то увидеть, то просто пошёл и посмотрел. У него не было никакого желания стоять в толпе поклонников ведьм, слушая нудную болтовню гида, излагающего заученные исторические факты, потому что для него это не представляло никакого интереса. Джерри сам был историческим артефактом, прожил четыреста лет и за эти годы повидал немало человеческой глупости. Зачем ему тур, который покажет больше идиотских фобий смертного человека? Не его тема. Он был наблюдателем за человечеством и их жалкими жизнями и проводил естественный отбор: отсеивал полных придурков от не совсем безнадежных. Те наивные идиоты, которых он использовал в качестве еды, были потрясающими на вкус, потому что каждая трапеза доказывала, что он умнее обычного смертного.       Его приезд совпал с традиционным праздником, известным как Хэллоуин. Именно этот праздник собирал в Салеме как подражателей ведьм и чернокнижников, так и многих других сверхъестественных существ, включая его. Хэллоуин для всех бессмертных был нерабочим праздничным днём, очень похожим на Рождество у смертных. В эту ночь настоящие монстры выходят поиграть. Бугимены покидают свои шкафы и могут помучить живых за пределами мест обитания. Демоны получают карточку на бесплатный выход из ада, чтобы бесноваться, завладевая телами смертных и заставляя их совершать самые ужасные поступки. Настоящие ведьмы и колдуны расхаживают, одетые в свои лучшие безбожные наряды, и устраивают оргии у костров в лесу, принося в жертву одну-двух зрелых девственниц. И даже самые яростные из них, оборотни, надевают свои меховые шубы и, подвывая от радости, вовсю развлекаются, выслеживая собирателей сладостей, но крадут не конфеты, а их жизни.       А для вампиров, таких как Джерри, множество костюмированных вечеринок, чтобы получить бесплатное пиво, угоститься сочными яблоками в традиционной Хэллоуинской игре «вылови яблоко зубами из воды», и высосать жизнь из нескольких аппетитных придурков в масках. Да, он ждал этого праздника каждый год только для того, чтобы иметь возможность обнажить свои клыки, и ни одна живая душа ничего не заподозрит. Можно ходить с полностью почерневшими и блестящими вампирскими глазами, и ни один проклятый смертный не подумает, что ты чем-то отличаешься от других монстров, бегающих вокруг.       После захода солнца и восхода хэллоуинской луны Джерри был готов и рвался в бой — весь Салем перед ним, только когтистую руку протяни! И нет, даже не думайте, он не собирался щеголять в костюме графа Дракулы; ни за что на свете! Дракула это фигня, а Джерри фигнёй не страдал. Он вышел в эту несвятую ночь, одетый в свой собственный костюм. Вампир любил восьмидесятые: музыку, моду, фильмы ужасов. Так что в этот вечер по случаю праздника слегка принарядился, выйдя из привычной зоны комфорта, но не отказался от любимого чёрного цвета. Он попал из своего гостиничного номера, расположенного на втором этаже, прямо в эпицентр празднеств; большая часть отеля была занята другими приезжими, старавшимися хорошо провести Хэллоуин в столице колдовства Соединенных Штатов. Он вроде как чувствовал себя шикарно в выбранном им на Хэллоуин наряде; ощущал, что больше похож на джентльмена, чем в своём обычном повседневном образе. В общем, выглядел он просто убойно, в прямом и переносном смысле. Вампир оглядел переполненную парковку отеля своими полностью чёрными как смола глазами, поправляя лацкан чёрного пиджака в стиле 80-х и заправленный под него чёрный шарф, затем поднял воротник чёрной рубашки, расстегнув первые четыре пуговицы. Серебряная цепочка со священным медальоном, заправленная под воротник, покоилась у него на груди. Аккуратно отглаженные чёрные брюки были затянуты на талии ремнем с серебряной пряжкой. Он спустился вниз по лестнице, изящные чёрные кожаные туфли грациозно ступали по бетонным ступеням.       Джерри миновал парковку; сегодня вечером он не собирался садиться за руль, потому что было на что посмотреть, а приятная долгая прогулка по Салему в такой оживленный вечер 31 октября — это то, что нужно обычно занятому вампиру. Благоговейный трепет и все эти сказочные ароматы, наполнявшие холодный воздух Хэллоуина, были божественными; зло в воздухе было густо смешано с отчетливыми ароматами смертных всех возрастов. Выйдя на тротуар, он зашагал, приветствуя прохожих в костюмах ободряющей клыкастой улыбкой; иногда в ответ он слышал похвалы его потрясающим клыкам и тёмным глазам, с довольным видом благодарил и продолжал свою прогулку. Его первой остановкой стал популярный локальный бар; самое время попробовать местное пиво. Вокруг было много баров на выбор, но портье отеля порекомендовал именно этот из-за его огромного ажиотажа на Хэллоуин.       Джерри шагнул в дверь, в которую постоянно кто-то входил и выходил. Глубоко вдохнул воздух, наполненный ароматом пива и запахами смертных. Его глаза просканировали лица в масках, покрытые гримом, и открытые. Все смеялись, улыбались пьяными хэллоуинскими улыбками, у некоторых были убогие накладные клыки, которые не шли ни в какое сравнение с его собственными, полностью натуральными. Он прошёл через переполненный бар, легко привлекая кокетливые взгляды многих полуодетых дам: типичные озорные кошечки, медсестры, ведьмы, дьяволицы и несколько вампирш-шлюх. Конечно, он получил много комплиментов своим клыкам, как от мужчин, так и от женщин. Он добрался до барной стойки, до отказа забитой посетителями, выкрикивающими свои заказы нескольким барменам. Ожидая своей очереди, обернулся, осматривая весь бар; в дальнем углу перед небольшим танцполом, заполненным танцующими в костюмах, сидел ди-джей; музыка, конечно же, на тему Хэллоуина. Это было определённо восхитительное зрелище, вся эта масса перекачивающих кровь сердец для него как шведский стол. Сегодня он планировал пойти дальше обычных перекусов; Хэллоуин для того и предназначен, чтобы съесть всё что хочешь, и даже больше. Черт возьми, он любил Хэллоуин!       Примерно через час Джерри стал своим в группе иногородних, приехавших из других штатов специально для того, чтобы посетить Салем во время Хэллоуина ради праздничной и пугающей атмосферы. Его обаяние помогло ему легко влиться в эту компанию мужчин и женщин; парни приняли его с распростертыми объятиями как нового приятеля, в то время как дамы отчаянно пытались скрыть свой растущий интерес к нему. Для женщин он всегда был убийственно привлекателен, во всех смыслах этого слова. Пиво лилось рекой, все смеялись и становились всё дружелюбнее. Да, он был общительным, когда это приносило ему выгоду; ничто не сравнится с ужином из нескольких блюд. По общему подсчёту, всего блюд в меню было шесть: три бывшие сестры из сестринства и три бывших брата из братства одного колледжа. По сути, они воспринимали это приключение как своего рода воссоединение и повод напиться, как в старые добрые студенческие времена. Он многое узнал об этой компании, кроме того, что все они когда-то учились в одном колледже и состояли в одних и тех же обществах. Все три дамы теперь были одиноки после трёх неприятных разводов, а из парней двое были разведены, а один так и продолжал вести холостяцкий образ жизни. Ещё в годы учебы в колледже посещение Салема на Хэллоуин было традицией, которая прекратилась, когда они пошли разными путями в разные жизни, и все потерпели неудачи, которые в итоге снова свели их вместе. Фактически, они заново переживали свои самые счастливые годы; как же печален и жалок этот кризис среднего возраста у смертных, думал вампир, но это работало в его пользу.       Приближался великий Полночный Час, пик ночи Хэллоуина, когда ад действительно разверзнется. Оживление в баре и не думало утихать; вечеринка, пьянство и танцы продолжались без остановки. Чтобы не быть седьмым колесом в телеге, Джерри удалось подцепить довольно бойкую и легкомысленную кошечку по имени… ну, имя он не запомнил и называл её просто Китти — Кошечка. За столом было тесновато, но все наслаждались близостью; для него было очевидно, что все три леди были в колледже возлюбленными трёх мужчин. По мере опьянения прошлые привязанности между шестерыми все больше проявлялись и усиливались. У него тоже: руки маленькой Кошечки уже исследовали его спину и опустились ниже, на что он с радостью ответил тем же. Он присоединялся к всеобщему смеху, гордо демонстрируя свои клыки, хотя понятия не имел, над чем, чёрт возьми, они смеются. Затем последовало объявление, которого, по-видимому, все шестеро ждали, и которое прозвучало как колокол к началу ужина для него.       Истинный холостяк группы, Сэл, посмотрел на часы и крикнул, пытаясь заглушить хаос в баре:       — Эй, парни и девушки!       Все взгляды обратились к нему, включая Джерри.       — Нам пора! — пропел он с широкой улыбкой на серовато-зеленом лице Франкенштейна. — Уже почти полночь, и вы знаете, где мы должны быть в полночный час, ребята!       Джерри был заинтригован и надеялся, что ему разрешат присоединиться, раз уж они стали такими хорошими приятелями; чёрт, он потратил целое состояние на покупку выпивки для этого ходячего банка крови! Холостяк указал на женщину рядом с Джерри, Лив.       Лив, недавно разведенная и одетая как очень откровенная версия Красной Шапочки, широко улыбнулась, приподнимая капюшон, прикрывающий ее крашеные рыжевато-каштановые волосы и оглядела нетерпеливые лица, уставившиеся на неё.       — Точно, — громко произнесла она нараспев, — Салемские близнецы, народ!       Она высоко подняла руки в воздух, держа свою почти пустую кружку пива, затем громко зааплодировала, и все присоединились к ней, а потом стукнулись кружками.       Все шестеро соскользнули с высоких стульев и встали на покачивающиеся ноги, допивая то, что осталось. Джерри обнял свою спутницу и посмотрел на группу, которая, очевидно, готовилась к отъезду.       — Что ж, было здорово познакомиться со всеми вами, — сказал он, хотя и предполагал, что встреча далека от завершения.       Один из двух разведенных парней, улыбчивый и усатый Хэнк, в костюме гениального доктора (настоящая медицинская форма с его работы), быстро подошёл к нему и дружески приобнял.       — Джерри, — Хэнк кивал головой в такт словам и вертел в руках свой стетоскоп, — твоя задница едет с нами, чувак. Ты здесь в гостях, и никто из местных не расскажет тебе всю правду о том, что мы знаем, — заявил он с широкой улыбкой.       — Ну, не хотелось бы навязываться… — вежливо ответил Джерри, хотя ему действительно нужно было пробыть с ними достаточно долго, чтобы добраться до каждого.       — А, чушь собачья! — крикнул другой разведенный парень, громкоголосый Дрю. — Ты поедешь, нравится тебе это или нет!       Он засмеялся, обнимая за плечи Пенни, которая развелась три года назад; оба были одеты в костюмы на одну тему, но поменялись ролями. Он был мощной чирлидершей с помпонами в руках, а она — очень миниатюрным футболистом. Дрю начал трясти своими красно-белыми помпонами, выкрикивая: «ДЖЕРРИ! ДЖЕРРИ!» Вся группа тут же присоединилась к скандированию.       Джерри оскалил клыки в улыбке и покачал головой:       — Хорошо! — крикнул он, желая, чтобы скандирование прекратилось. — Хорошо! Я поеду!       Конечно, он поедет; это лучше, чем преследовать их.       Последняя из шести, Энни, высокая стройная женщина с кудрявым рыжим париком на голове, одетая как её тёзка Сиротка Энни, в слишком короткое красное платье, спросила:       — Кто поведёт?       Все замолчали, глядя друг на друга, зная, что каждый из них изрядно набрался.       Джерри немедленно проявил инициативу, потому что любил пиво, но не мог от него даже опьянеть, не то что напиться до состояния нестояния. Он поднял свою украшенную длинными когтями руку:       — Я предлагаю свои услуги. Меньшее, что я могу сделать, раз вы все такие замечательные и позволили мне и Китти сопровождать вас.       Вся компания начала громко благодарить его и неуклюже обнимать. Итак, он взял на себя руководство: вывел группу из переполненного бара, из которого уже многие люди высыпали на тротуар и начинали буянить. Джерри полез в карман брюк, вытаскивая ключи от своего чёрного SUV.       — Двоим придётся ехать сзади, — предупредил он, нажимая на пульт дистанционного управления, чтобы открыть двери, и услышал двух расторопных добровольцев, Дрю и Пенни, которые, взявшись за руки, как первокурсники, помчались к задней части внедорожника. Вау, Джерри чувствовал себя так, как будто был нянькой и водителем для кучки чокнутых студентов, а не тридцатилетних взрослых. Он закатил глаза и шагнул к пассажирской стороне автомобиля, открывая дверь для Китти.       Внедорожник ехал по старому шоссе; внутри все ударились в воспоминания, только Кошечка сидела тихо, как мышка. Потом вся дружная компания начала ужасно фальшиво подпевать под музыку 80-х из коллекции Джерри, за исключением двоих в дальнем конце, которых не было видно из-за сидений; очевидно, на полу они творили бог знает что с его бедным автомобильным ковриком. Он никогда не учился в колледже, и был этому рад; если бы ему пришлось пережить четыре года с такими, как они, он бы убил себя, или, что более вероятно, их, всех шестерых. Он вел машину, следуя выкрикиваемым указаниям Хэнка, который иногда отвлекался на пьяное пение прямо ему в затылок. Будучи в костюме вампира-джентльмена, Джерри уделял Кошечке, оседлавшей центральную консоль, столь необходимое внимание, проводя своими длинными ногтями по её нежному бедру. Он догадался, что они приближаются к этому неизвестному месту, когда Хэнк заорал, чтобы выключили музыку, хотя сидел этот Безумный Доктор прямо за ним. Джерри нажал на кнопку стереосистемы на руле, и в машине стало тихо.       — Вот оно! — снова крикнул Хэнк в затылок Джерри, протягивая руку мимо него и указывая на тёмный поворот вверх по дороге. Он нетерпеливо похлопал Джерри по плечу и, продолжая указывать на поворот, взволнованно продолжил:       — Поверни туда, чувак, прямо туда! Да!       Джерри хмыкнул под нос, направляя внедорожник к повороту, в то время как Хэнк продолжал оживляться всё больше и больше. Чем скорее он вытащит этих пьяных идиотов из машины в темноту, тем лучше, но сначала у него были планы на расшалившуюся Кошечку.       — Чувак! — Хэнк снова заорал ему в затылок, — притормози вон там!       Он проследил, как рука Хэнка метнулась мимо его лица и нацелила палец на небольшую открытую площадку справа от грунтовой дороги. Джерри сделал, как ему громко было сказано, заехал на это пустое место, припарковался и заглушил двигатель. Четверо пьяных идиотов практически выпали из машины, когда он просто с лёгкостью выбрался и помог своей Кошечке благополучно спуститься на гравий, придержав её руками за тонкую талию. Он услышал, как Хэнк стучит в заднее стекло внедорожника, громко призывая Дрю и Пенни вытаскивать оттуда свои задницы. Джерри улыбнулся и подмигнул Китти, затем взял её за руку, в то время как Хэнк пошатываясь пробежал мимо, догоняя Сэла, Лив и Энни. Двое оставшихся умудрились выпасть сзади, громко и пьяно смеясь сами над собой. Его определённо окружали пьяные дебилы; он покачал головой и повел Китти вслед за четырьмя покачивающимися, но уверенно куда-то направляющимися людьми по тёмной гравийной дороге.       — Эй, Хэнк! — позвал Джерри и Хэнк чуть не споткнулся, пытаясь обернуться, чтобы посмотреть на него. — Так что это за история?       Джерри увидел, как четверо остановились, ожидая Дрю и Пенни, которые начали догонять их, все еще смеясь. Он присоединился к четверке, которая стояла неподвижно, и посмотрел на Доктора Хэнка в ожидании ответа.       — Окей, — Хэнк несколько посерьезнел и махнул рукой Дрю и Пенни, чтобы они поторапливались. Как только отстающие присоединились к их кругу, он прочистил горло.       — Ладно, поскольку ты… и ты, — он указал на Джерри, а затем на Китти, — не имеете ни малейшего гребаного понятия, придётся вас просветить.       Он кивнул, соглашаясь с какой-то своей мыслью.       — Знаешь, местные жители никогда не признаются ни в чём из того, что я собираюсь рассказать тебе… и тебе, — он снова указал на Джерри, затем на Китти. — Видите ли, во время тех процессов над ведьмами весь Салем показывал пальцами друг на друга вместо того, куда они реально должны были показывать. Хэнк слегка покачнулся вперёд и назад:       — Вон на той дороге, — он указал вниз, — жила одна семья. Они не были пуританами, они ненавидели долбаных религиозных лицемеров; ну, ты меня понимаешь. — он снова кивнул сам себе. — Короче, на самом деле причиной всей этой фигни с процессами над ведьмами были Салемские Близнецы. Он как бы застрял на букве «С», затем тряхнул головой и продолжил:       — Дочери-близнецы Мизери и Мэлис, фамилии я не знаю. Вот кто был настоящими салемскими ведьмами, а не бедолаги, которых казнили за это.       Он снова откашлялся. — Да, этих близнецов обнаружили не раньше, чем через десять лет после судебных процессов, кажется, — он усмехнулся, — когда горожане наконец нашли их, полагаю, им было около двадцати. Их родители были мертвы и сожжены, вскоре после процессов над ведьмами. Понимаете, они расправились со своими собственными родителями, потому что те узнали правду о том, что когда им было шестнадцать или около того, эти две девочки устроили весь этот хаос! Ну, само собой, горожане сохранили всё в тайне, — Хэнк прижал палец к губам, — они утверждали, что у них есть реальные доказательства причастности девушек к колдовству и целая куча всякого дерьма, доказывающего, что и к судебным процессам они приложили руку. Итак, жители Салема без суда и следствия схватили и сожгли обеих девушек, как в те дни в Европе, но, — он поднял руку с вытянутым указательным пальцем, — но говорят, что близнецы прокляли землю, на которой их сожгли; землю, принадлежащую их семье. Он неопределенно махнул рукой куда-то вверх по темной дороге. — И вот мы все приезжали сюда каждый Хэллоуин, когда учились в колледже, чтобы подурачиться. Эх, мы ни разу не видели ни следа этих Салемских близнецов, которые, как гласит легенда, обитают там, где был их дом и всё имущество. — он продолжал указывать. — Мы, — он обвел указательным пальцем вокруг, — нашли этот старый фундамент, который, возможно, является тем, что осталось от дома Салемских близнецов. Как же давно мы здесь не были, целых… — он закатил глаза, пытаясь подсчитать какие-то цифры, — не знаю, чертовски давно. Итак, ты, — он хлопнул по плечу Джерри, — и ты, — затем хлопнул рукой по обнаженному плечу Китти, — пойдёте с нами поискать их снова! Ну как вам это всё, а? — он вскинул руки вверх с широкой усатой улыбкой.       Ура, Джерри теперь будет охотиться на ведьм.       — У кого фонарики? — вопросительно проорал Хэнк. Видимо, алкоголь плохо влияет на слух, предположил Джерри.       — Вот дерьмо, — почти так же громко отозвался Дрю — проклятье, Джерри окружён толпой глухих пьяниц, — всё наше снаряжение осталось в арендованной машине!       — У меня есть, — сказал Джерри, который всегда был ко всему готов, — два фонарика во внедорожнике.       — Чёрт, как же нам повезло, что ты с нами! — тут же заявила Энни с широкой улыбкой, её маленькие темные глазки с удовольствием разглядывали привлекательного нового приятеля.       Джерри хитро усмехнулся, быстро подмигнул Энни, и удалился за фонариками. Этот короткий момент дал ему достаточно времени, чтобы определиться с каждым способом, который будет использован для расправы с этими пьяными идиотами. Он знал, что его девушка будет первой; надо только отвести её подальше, чтобы окружающий лес скрыл их от посторонних глаз. Он забрался на водительское сиденье, оставив дверь открытой, и открыл центральную консоль, доставая два фонарика.       — Помощь нужна? — раздался женский голос, который снова вызвал у него хитрую улыбку; он знал, что это та высокая и худая Энни. О, он собирался оторваться на славу с взрослой Маленькой Сироткой Энни!       Джерри вылез из машины и вручил Энни, которая стояла прямо у двери, кокетливо глядя на него, один фонарик.       — Я уже об этом позаботился, спасибо, — заявил он, снимая пиджак, бросая его на сиденье и закрывая дверь.       — Держу пари, ты знаешь, как позаботиться о многих вещах, — Энни немного запиналась, пытаясь флиртовать с одетым в чёрное очаровательным красавчиком. — Эта Китти, несомненно, чертовски везучая киска.       Намёк был грубоватым, но Джерри не возражал: это означало, что она станет лёгкой добычей, когда придет её время.       Джерри улыбнулся, обнажив клыки, и оглядел жаждущее тело Энни своими чёрными глазами.       — Скоро узнаем, — ответил он, обошёл самую непослушную Сиротку Энни, которую когда-либо встречал, и направился обратно к покачивающейся пьяной компании, включив фонарик.       Энни ухмыльнулась.       — Конечно, узнаем, — пробормотала она, дохнув перегаром, и включила фонарик, осветив Джерри сзади.       Как только Джерри с Энни присоединились к группе, все продолжили путь по темной гравийной дороге. Они шли шеренгой: Джерри с фонариком крайний справа, а Энни с другим фонариком крайняя слева. Джерри держал фонарик правой рукой, другая с удовольствием лежала на попке Китти, обтянутой чёрной мини-юбкой. Проклятье, он не мог дождаться, когда перейдёт к своей традиции массового потребления на Хэллоуин; с прошлого раза прошел год, и, чёрт возьми, он был готов начать шоу. Он практически чувствовал вкус их крови, смешанной с пивом сверх допустимой нормы. Просто нужно было подождать, пока они хорошенько не углубятся в эти леса.       — Сюда, ребята! — указал Хэнк и подбежал к узкой тропинке справа, махая группе следовать за ним. Он взглянул на Энни и жестом показал, что ему нужен фонарик, освещать путь. Энни передала фонарик, и он двинулся по тёмной и узкой тропе, все остальные выстроились за ним.       Джерри решил идти последним, Китти прямо перед ним. Луч его фонарика переместился из стороны в сторону, но упал прямо на симпатичный маленький зад Китти; брови приподнялись, придавая лицу заинтригованное выражение. Китти оглянулась через плечо, заметив, куда направлен луч, и улыбнулась ему в ответ, слегка хихикнув. Он намекающе подмигнул ей, что снова вызвало у нее хихиканье, приблизился вплотную и слегка хлопнул ее рукой по заднице, отчего она ахнула, затем последовал ещё один смешок. Это, пожалуй, был самый громкий звук, который она произвела за весь вечер. Он глянул вперёд, мельком заметив, как Энни оглянулась, быстро улыбнулся ей и подмигнул; она застенчиво улыбнулась ему в ответ. О, вот теперь начинается настоящий Хэллоуин, такой, каким он должен быть: сплошная кровь и игры!       Поход продолжался, уводя группу всё дальше и дальше в леса Салема; листва вокруг узкой тропы становилась всё гуще. Звуки леса тоже стали отчётливей: тявкающая песнь койотов за несколько миль отсюда, тихое уханье мудрых сов. К счастью, женщин окружали крупные сильные мужчины; к несчастью, никто не знал, что мужчина, замыкающий шествие, на самом деле был одним из этих созданий ночи, к тому же сверхъестественным ночным созданием.       — Эй, Хэнк! — крикнул Джерри с конца линии. — Куда, чёрт возьми, вы меня ведёте?       — Увидишь! — крикнул в ответ Хэнк. — Ещё немного, чувак!       Джерри закатил глаза, крепко обняв Китти. Он шагнул назад, притянул её спиной к себе, приблизившись к её уху.       — Не могу дождаться, когда попробую тебя на вкус… — прошептал он ей на ухо, затем сделал многозначительную паузу, — …Китти-Кошечка.       Он услышал её хихиканье и практически почувствовал по запаху, что она покраснела; кровь уже приятно разогрелась. Он подтолкнул её, держа руку сзади.       — Вот оно! — крикнул Хэнк группе и побежал вперёд вместе с остальными, стараясь не спотыкаться о выступающие корни и ямы.       Всё же споткнувшись, остановился, освещая фонариком каменный фундамент, окружающий яму, которая когда-то была подвалом предполагаемого печально знаменитого дома Салемских близнецов. Его губы под усами раздвинулись в широкой взволнованной улыбке:       — Чуваки, всё почти так, как я помню!        Он подошёл к каменной стене высотой в фут, которая когда-то поддерживала хижину. Посветил фонариком в яму глубиной в несколько футов, вспоминая все те Хэллоуины, когда они разводили костёр в центре ямы и пытались вызвать духи Салемских близнецов. Обошёл фундамент вокруг в поисках желоба, который когда-то использовался для спуска дров и припасов в подвал.       — Нашёл! — заорал он. — Нам нужен хворост и прочее дерьмо, чтобы разжечь огонь, ребята!       Он развернулся и направил фонарик в лицо Сэлу.       — Мы сходим! — вызвался Джерри, массируя когтистыми пальцами зад Китти. Фонарик качнулся и луч попал ему прямо в лицо; он скривился, прикрыв руками глаза.       — Спасибо, чувак! — крикнул Хэнк и наконец убрал луч света с лица Джерри.       Джерри медленно провел лучом фонарика снизу вверх по красивому миниатюрному телу Китти и остановился на её милом личике с нарисованными усиками, расходящимися по щекам от подкрашенного чёрным носа.       — Не поможешь мне с дровами? — многозначительно спросил он, и Китти молча улыбнулась. — Я расцениваю это как «да».       Он нетерпеливо схватил её за руку и потащил в сторону зарослей.       — Не задерживайтесь! — услышал он крик Дрю с понимающим смехом.       Джерри остановился и направил фонарик на Дрю.       — Не собираюсь давать никаких обещаний, — прокомментировал он, затем продолжил уводить Китти подальше от остальных. Он вёл её в чащу; листва красиво разрослась, деревья соприкасались ветвями. Он знал, что должен отвести её на приличное расстояние; не слишком далеко, но так, чтобы никто ничего не увидел и не услышал.       Пришло время начинать Хэллоуинскую игру «сладость или гадость» в стиле Джерри Дэндриджа.       Оказавшись достаточно глубоко в лесу, Джерри быстро отпустил руку Китти, пока она продолжала шагать вперёд, пригибаясь под низкой веткой. В тот момент, когда она оказалась с другой стороны, он выключил фонарик. Его глаза идеально сфокусировались в темноте, ясно видя Китти своим вампирским зрением; она обернулась, когда погас свет, и он легко прочитал вопросительное выражение на её лице.       — Джерри?       Надо же, у неё есть голос! Больше похожий на мышиный, чем на кошачий. Он ухмыльнулся, затем метнулся вправо. Его глаза следили за ней, когда она, немного запутавшись, попыталась снова нырнуть под ту ветку; теперь, когда всё вокруг неё поглотила полная темнота, тени стали еще темнее.       — Джерри? — она снова произнесла его имя, немного громче от беспокойства.       Он откликнулся на её зов, прыгнув на неё сзади, и, схватив её и крепко обняв, сильно прижал к себе.       — Бу, — лукаво сказал он ей на ухо, услышав её наивный вздох облегчения.       — Боже, ты напугал меня до полусмерти, — пожаловалась Китти с очередным вздохом облегчения, чувствуя, как его руки крепче сжимаются вокруг её рук.       Она положила ладони на его предплечья и снова вздохнула, почувствовав, как его губы коснулись её уха, затем услышала, как он сказал:       — Да я ещё и не начинал, Китти.       Она слегка улыбнулась, не совсем уловив смысл его слов. Его руки скользнули назад, затем она почувствовала, как его ладонь легла ей на плечи, после чего он провел когтями по изгибу её плеча.       — Эти штуки слишком острые для поддельных, — заметила она, когда когти прокололи тонкий материал её черных рукавов.       Она почувствовала, как его губы снова коснулись её уха:       — Разве я говорил, что они поддельные?       Она нахмурилась, сбитая с толку его словами или, возможно, не желая в них верить.       — А? — переспросила она вслух, слегка повернув голову; его рука скользнула вниз по её бедру.       — Ой, — она продолжала хмуриться, и ей стало не по себе в тот момент, когда почувствовала, как он вонзил острые кончики когтей в обнаженную плоть чуть ниже короткого подола ее мини-юбки.       — А знаешь, о чём ещё я никогда не говорил, что это подделка? — услышала она его вопрос; его тон больше не был очаровательным или соблазнительным, скорее угрожающим.       — Ха? — нервно выдохнула она.       Джерри быстро полоснул когтями по её бедру, заставив ахнуть от боли и шока. Схватил её за руку и развернул к себе. Включил фонарик, направив его себе в лицо, и широко улыбнулся, осветив свои клыки. Затем поднес свет к её испуганному лицу с широко распахнутыми глазами.       — Ага, вот об этом, — он слегка засмеялся, а затем без дальнейших колебаний вонзил эти совсем не фальшивые клыки ей в шею сбоку.       От шока и боли у неё перехватило горло, и она не могла позвать на помощь. Он глубоко вонзил свои клыки в её кровоток, медленно опуская её на землю. Уложив на спину, он сильнее впился в её шею, заставив судорожно вздохнуть.       Кровь капала с его губ прямо на плодородную почву. И вдруг, после того как кровь впиталась в землю, раздался странный, с придыханием, стон. Джерри поднял голову, услышав что-то похожее на человеческий стон, который был бы не слышен для смертных, но вполне слышен для его острого слуха. Он нетерпеливо провёл тыльной стороной ладони по своему блестящему от крови рту, затем провёл языком по ладони, слизывая чертовски вкусную Кошечкину кровь. Поднялся над неподвижным и опустошенным телом Китти, лежащим у его блестящих кожаных ботинок. Его глаза блуждали из стороны в сторону в темноте; возможно, он просто уловил последний вздох Китти, а не кажущийся призрачным стон. Взгляд его чёрных глаз переместился вниз, на безжизненное, застывшее от ужаса лицо Китти.       — Это лучшая чёртова киска, которая у меня когда-либо была, — его верхняя губа искривилась в лёгкой усмешке.       Он выключил фонарик, отвернулся от тела и направился в чащу, готовясь продолжить свою игру в сладости и гадости: гадости для них, сладости для него.       — Куда они нахрен пропали? — простонал Хэнк, который уже разжег костёр в центре ямы; его глаза окинули пространство над фундаментом.       — Чёрт, ты прав, Хэнк, — ревниво проворчала Энни. — Они, наверное, трахаются прямо сейчас, пока мы тут разговариваем!       Большую часть времени она ненавидела мужчин; они всегда оказывались мудаками, потому что, когда она хотела кого-то, они обычно интересовались другими. Энни подошла к Хэнку и вырвала фонарик у него из рук.       — Пойду положу конец их маленькому празднику траха! — снова проворчала она и выбралась из ямы, воспользовавшись старым желобом.       — Гребаные мужики, — пробурчала она себе под нос и направилась в ту сторону, где исчезли Джерри с Китти, — все они козлы.       Она продолжала свои ревнивые жалобы и комментарии, углубляясь в чащу.       — Эй, засранцы! — крикнула она в темноту, следуя за лучом фонарика. — Мы уже разожгли костёр без вашей долбаной помощи!       Её голос стал злым:       — Где вы, мать вашу?!       Она раздражалась всё больше и больше, чем дальше ей приходилось пробираться через высокие заросли, чувствуя каждый укол и царапину от растительности, цепляющейся за её белые чулки.       Джерри легко заметил эти белые чулки на фоне зарослей. Он также легко расслышал в криках Энни ревность, по громкости и выбору слов. Ему нравилось заставлять женщин ревновать. Он скрылся в зарослях, не сводя своих чёрных глаз с бедной маленькой ревнивой сиротки Энни.       — Эй, Энни, — позвал он её; она резко и испуганно обернулась и направила луч фонаря ему в лицо, осветив кровь, размазанную по его губам и подбородку.       — Что за черт… — услышал он ее бормотание.       — Эй, Энни, — повторил он с лёгким рычанием, — сладость или гадость? — и бросился вперёд.       Энни уронила фонарик, затем развернулась, пытаясь убежать, но тут же споткнулась, упав на четвереньки. Запаниковав, она попыталась ползти. Внезапно с её головы сорвали кудрявый парик и грубо схватили за коротко подстриженные волосы. Она хотела закричать, но когтистая рука быстро зажала ей рот. Её голова откинулась назад, широко раскрытые от ужаса глаза смотрели в темноту. Сдавленный крик оборвался в тот момент, когда она почувствовала агонию от клыков, безжалостно впившихся в шею сбоку. Её тело забилось в конвульсиях, струйка крови брызнула наружу, забрызгав основание ближайшего дерева.       Кровь впиталась в древнюю кору дерева, и снова раздался тихий стон удовольствия. Джерри быстро отстранился; то, что он услышал, никоим образом не могло исходить от Энни, потому что её рот был зажат его рукой. Энни все еще дергалась, когда он позволил ей упасть на землю. Кровь продолжала сочиться из проколов на шее и стекала вниз, на землю, быстро впитываясь в неё. Снова прозвучал ещё один стон, слышный только Джерри. Он нахмурился, облизнув нижнюю губу. Что это было, спросил он себя. Его взгляд опустился на Энни, которая продолжала биться в судорогах. Он потряс головой, должно быть, ему что-то послышалось; затем бросился доедать.       — А теперь у них там что?! — проворчал Хэнк. — Секс втроём? Он покачал головой и плюхнулся на землю. Его надежды снова переспать с Энни, как в колледже, рухнули.       — Почему бы и нет? — заговорила Пенни, прислонившись к Дрю. — Джерри горяч.       — Что?! — скривился Дрю, глядя на белокурую макушку Пенни.       — Я, блин, не слепая, Дрю! — огрызнулась Пенни; она всегда ненавидела, если парни считали, что она принадлежит только им. Во всех своих проклятых отношениях она только и делала, что отдавала, включая свой брак. И что получила взамен? Лживый ублюдок изменял ей!       — Парень чертовски горяч! Мне не стыдно признаться в этом, и если Энни хочет пошалить с ним и с его Кошечкой, то молодец!       — Господи, Пенни! — проворчал Дрю, оскорбленный её резкостью, и отодвинулся от неё.       Его предыдущий брак потерпел такой же крах, как и её, но он никогда не терял надежды найти другого человека, с которым мог бы разделить свою жизнь. Он надеялся, что их встреча вернет ту искру, которая вспыхнула между ними в колледже, но, видимо, Пенни стала слишком ожесточенной для любых отношений, вселяющих надежду.       — Почему бы тебе тогда не пойти и не присоединиться к ним! — он не мог даже взглянуть на неё; ему было стыдно за себя.       — О боже, Дрю, — проворчала Пенни, вставая и стягивая через голову джерси с названием колледжа, открыв мини-наплечники, затем бросила эту старую футболку ему: — Ты ничуть не изменился! Все тот же старый добрый плакса и прилипала Дрю!       Дрю встал и бросил футболку в костёр.       — Да пошла ты, Пенни! — сердито огрызнулся он. — А ты такая же шлюха, какой была тогда!       — Ну ни хрена себе, а ты нет? — Пенни толкнула Дрю, — Какая соблазнительная киска, этот костюм идеально тебе подходит!       — А ты… — Дрю хотел огрызнуться в ответ, но внезапно что-то тяжело упало в костер, подняв облако дыма и золы.       Он отшатнулся, Пенни тоже. Посмотрел прищурившись. Раздался крик Лив, которая отпрянула от костра.       — Что за черт?.. — спросил он, не веря тому, что видел.       Глаза Хэнка расширились, когда он посмотрел на костёр.       — Энни… — прошептал он, в его голосе прозвучало потрясение, — О… мой… Бог… Энни… — его начало трясти, глаза наполнились слезами при виде ужасного зрелища, когда тело Энни прямо у него на глазах начало пожирать пламя костра.       Сэл вскочил на ноги в тот момент, когда тело упало в костёр. Его грудь вздымалась, а сердце бешено колотилось. Повернув голову, он посмотрел туда, где, как он думал, была Лив, но она исчезла.       — Лив? — позвал Сэл, оглядывая яму. — Лив, — повысил он голос, не видя никаких признаков её присутствия, — ЛИВ! — в панике закричал он.       — Должно быть, она испугалась и убежала, — заявила Пенни, странным образом сохраняя спокойствие при виде того, как горит её подруга по колледжу.       Лив тяжело дышала, мчась по узкой тропинке; глаза расширены, слёзы размазывали косметику по лицу. Образ горящего тела Энни снова и снова прокручивался в её голове, пока она отчаянно пыталась убраться к чёртовой матери из этого леса. Внезапно она дернулась назад, её короткая красная накидка с капюшоном за что-то зацепилась. Она упала навзничь, сильно ударившись о тропу. Прежде чем она смогла даже понять, что произошло, ей на лицо упал луч фонарика.       — Красная Шапочка, — пропел зловещим тоном Джерри, — почему у тебя такие большие глаза? — он усмехнулся, затем быстро наклонился, схватил Лив за красные завязки плаща с капюшоном и рывком поставил на ноги в балетках из лакированной кожи. Он пристально посмотрел ей в лицо:       — Чтобы лучше видеть это, верно? — и язвительно улыбнулся, обнажив свои окровавленные клыки перед её широко раскрытыми глазами.       Он бросил фонарик на землю и схватился за оба конца завязанных на один узел веревочек. В ту секунду, когда она попыталась крикнуть, он быстро дернул за веревочки, заставляя её замолчать. Она начала задыхаться, руки отчаянно пытались стянуть удушающие веревки с горла. Джерри наслаждался выражением её вытаращенных глаз, пока медленно затягивал веревки вокруг её тонкого горла. Он внимательно наблюдал своим острым зрением, как её лицо покраснело из-за удушья, рот широко открылся, она продолжала давиться, задыхаться и пытаться дышать сквозь удавку, в которую он превратил завязки этого невинного плаща с капюшоном; звуки, которые она издавала, были музыкой для его ушей.       — Ну хватит гадостей, — хмыкнул он, — теперь сладости.       Его руки отпустили завязки и быстро сорвали накидку, бросив её в траву, а потом он повалил Лив на землю.       Кровь хлестала с непрекращающейся пульсацией; временное ограничение тока крови вызвало повышение давления. Пролившаяся на землю и окропившая окружающую зелень кровь снова быстро впиталась. На этот раз одновременно прозвучали два стона, которые заставили Джерри вскочить на ноги; проклятье, в этот раз он точно знал, что слышит! Его глаза сузились от растущего подозрения и раздражения вместе взятых. Затем дальше по тропе он услышал, как Сэл зовет Лив. Он посмотрел вниз; Лив была всё ещё жива и билась в конвульсиях. Он быстро метнулся влево, оставив Лив там, где Сэл мог ее найти.       Сэл шёл вверх по тропе, но не один, Дрю прикрывал его. Две бывшие звезды футбольной команды колледжа осторожно поднимались по тропе, каждый нес самодельный факел, поскольку обоих фонариков больше не было. Они приблизились к тому месту, где лежала Лив, и их внимание немедленно привлёк свет лежащего рядом фонарика. Сэл быстро побежал вперед, Дрю за ним.       — Лив! — закричал Сэл, вручил Дрю факел и упал на колени рядом с Лив, которая судорожно дрожала, издавая булькающие звуки.       Его глаза наполнились слезами ужаса, когда он быстро и крепко прижал руку к кровоточащему горлу Лив.       — Что случилось? — спросил Сэл, дрожа всем телом, когда увидел кровь, сочащуюся сквозь его пальцы. — О Боже, Лив, кто это с тобой сделал? — спросил он, видя, как взгляд её широко раскрытых глаз неуверенно остановился на нём. Он наблюдал за движением её окровавленных губ, но вместо слов на них пузырилась кровь.       — Это Джерри, — услышал он утверждение Дрю и увидел, как Лив закивала головой в знак того, что Дрю прав.       Внезапно Лив сильно дёрнулась, изо рта у нее брызнула кровь, затем её тело так же быстро обмякло.       — О, Лив, — всхлипнул Сэл. В колледже он обращался с ней как последний урод, желая сохранить свою драгоценную свободу, и только недавно понял, что она была единственной. — Лив, о нет, — он поднял её на руки, уткнувшись щекой в её лицо.       Дрю застыл на месте, ошеломленный, но не из-за того, что стал свидетелем смерти Лив. Его широко раскрытые глаза медленно переместились в сторону, когда он почувствовал, что его тело начинает отчаянно трястись. Его губы шевелились, но не издали ни звука, только струйка его собственной крови потекла по центру нижней губы. Он увидел, как когтистая рука, сжимающая его запястье, медленно поднимает факел у него перед глазами. Потом почувствовал, как клыки покинули глубины его плоти, и владелец этих клыков задул пламя факела. Его дрожащий взгляд был направлен на Сэла, который продолжал баюкать Лив. Губы Дрю шевельнулись в попытке произнести имя Сэла, но только кровь потекла сильнее. Он дёрнулся в тот момент, когда почувствовал, что эти клыки снова впились ему в горло. Его тело начало биться в судорогах, глаза закатились, а веки затрепетали. Хватка ослабла, и бывший форвард упал, приземлившись наполовину на Лив, что вызвало панический крик Сэла.       — Упс, кажется, я наелся, — заявил Джерри и рыгнул.       Он посмотрел на Сэла сверху вниз. Сэл посмотрел на него снизу вверх.       — Эй, парень, — ухмыльнулся Джерри, — сожалею о твоей даме… — он сделал паузу и снова рыгнул, — Вообще-то, нет.       Он бросился на Сэла, схватил его и прыгнул вместе с ним вверх, в густую листву деревьев. Громкое рычание смешалось с криками ужаса, ветки сильно затряслись, Сэл внезапно упал лицом вниз из листвы, схватив Лив за руку; он снова закричал, когда его быстро дернули обратно, таща за собой безжизненное тело Лив.       Пенни стояла прямо за стеной фундамента, глядя широко раскрытыми глазами в направлении, откуда доносились крики Сэла. Она обернулась и посмотрела вниз на Хэнка, который так и сидел у костра, глядя, как продолжают гореть обугленные останки Энни. Хэнк, очевидно, был в шоке и ни разу не пошевелился.       — Хэнк! — крикнула она ему сверху, — Хэнк! Она обхватила себя руками, в ужасе от происходящего.       — Черт возьми, Хэнк! — крикнула она снова.       Глаза Джерри бегали из стороны в сторону, он только что стал свидетелем ещё одного из этих проклятых стонов; что за чертовщина здесь творится?! На этот раз это прозвучало громче и определённо было двумя синхронными стонами.       — Что за черт?! — наконец, озвучил он своё недовольство тем, что он, очевидно, единственный, кто слышит это странное призрачное дерьмо.       Он вышел из чащи обратно на тропу, схватил фонарик и зашагал вниз по тропе. Его ночь неумеренного потребления достигла своего пика; он насытился до предела и планировал с последними двумя просто поиграть, а затем убить.       Пенни спустилась по старому желобу, зная, что должна заставить Хэнка двигаться, прежде чем случится что-то ещё. Она направилась к Хэнку, когда внезапно костёр вспыхнул, увеличившись в несколько раз. Сила этого возгорания, как взрыв, отбросила её назад к каменной стене. Она с ужасом увидела, что Хэнк остался сидеть на земле, но всё его тело охвачено пламенем. Хэнк не кричал и не двигался; его костюм сгорел, а плоть покрылась волдырями и воспламенилась.       — ХЭНК! — закричала она полным страха голосом, но к её крику присоединились ещё два.       Пенни сразу же замолчала, услышав крики, которые, казалось, продолжали доноситься из разгоревшегося костра. Слезящимися глазами она, застыв, наблюдала, как пламя костра начинает приобретать неестественный синий цвет, а крики перерастают в громкий злобный смех на два голоса. Она медленно поднялась на ноги, пытаясь потихоньку пробраться к желобу, но почувствовала, как земля завибрировала под её бутсами. Каменная стена позади нее тоже начала вибрировать. Она добралась до желоба и начала взбираться по нему на четвереньках, и уже добралась до верха, но две когтистые руки схватили её за голову, вытащив из желоба и поставив на ноги.       — Ты тоже их слышишь? — спросил Джерри у Пенни, которая широко раскрытыми глазами уставилась на его окровавленное лицо, освещенное разгоревшимся костром. — Что за черт, это всё?       Не дождавшись ответа, быстрым движением свернул Пенни шею и уронил в желоб тело, снова скользнувшее вниз. Его чёрные глаза посмотрели вниз на всё больше разгорающийся костёр, не ярко-оранжевый, а светящийся голубым. Он слегка отклонился назад, когда тело Пенни поглотил синий расширяющийся огонь, который теперь заполнил весь подвал. Потом был вынужден немного отступить от костра, когда пламя со взрывом схлопнулось и погасло, и всё стихло и погрузилось во тьму. Он почувствовал аромат горящей плоти. Что, черт возьми, только что произошло, спросил он себя, и мыслительный процесс вернул его к легенде, которую рассказал Хэнк, о так называемых Салемских близнецах. Что ж, возможно, пьяная болтовня этого чувака на самом деле оказалась правдивой историей. Ладно, в любом случае, ему пора уходить. Теперь, когда вся группа мертва, его игра закончена.       Джерри нашёл путь обратно к гравийной дороге, затем вернулся к своему внедорожнику. Открыл дверь со стороны водителя.       — Простите… — прозвучали два женских голоса.       Он медленно повернулся в направлении звука, нахмурившись. Перед ним стояли две идентичных девушки-близнеца: одинаковые длинные волосы цвета эбенового дерева, большие чёрные глаза, и платья, как из «Сурового испытания». Он моргнул; две довольно эффектные молодые женщины с одинаково бесстрастными лицами никуда не делись.       — Эм... да? — наконец выдал он; возможно ли, что он сейчас смотрит на печально известных Салемских близнецов?       Одинаковые красавицы посмотрели друг на друга, затем снова на него; одинаковые лукавые улыбки появились на их губах, и его перемазанные кровью губы невольно изогнулись в ответной улыбке.

***

      О да, это фантазия любого мужчины, смертного или бессмертного!       Джерри самодовольно улыбнулся. Он лежал в центре своей большой гостиничной кровати между настоящими Салемскими ведьмами — Салемскими близнецами. Одна рука обнимала одну близняшку, другая — вторую. Все выходят поиграть в Хэллоуин, к счастью для этого конкретного вампира. И игра, несомненно, удалась! Он просто обожал Хэллоуин! И уже не мог дождаться следующего Хэллоуина, чтобы вернуться в Салем и повторить всё снова, включая Мэлис и Мизери, Салемских близнецов. Какой же он везучий сукин сын, охотно признался он себе, и тут же озвучил свои мысли:       — Я охрененно везучий сукин сын!       Две ведьмочки одинаковым движением повернулись к нему, и два мелодичных голоса ответили в унисон:       — Да, ты прав.