Дроу-катастрофа

Tell me your dirty little secrets, Tell me what you wanna be. I'm a snake within your garden, When you're my Lilith, who needs Eve? There is power in your whisper When you toss it on the breeze. You don't care that I am broken, Let me worship at your feet. Shaman's Harvest — Lilith

      — Подъём, Бел'Лар!       Лларар рывком сел на постели, ещё до того как успел осознать собственное движение. Поясницу тут же прострелило неприятной тянущей болью, и дроу охнул. Его распахнутые карминовые глаза нервно зашарили по комнате, выискивая источник звука.       Нере. Он стоял над алхимическим столом и почти полностью скрывал лёгкое злорадство от испуга младшего.       До Лларара дошло: все живы, никого не убивают, — и с болезненным шипением он осел обратно на подушки.       — О Богиня, Нере... — дроу потёр лицо ладонями, с трудом продирая веки. — Я думал, на нас напали.       — На нас могли бы напасть, пока ты спишь, как жалкий идиот с поверхности. — В подушку рядом с головой ударилось что-то небольшое, но увесистое, отчего Лларар вздрогнул, резко отнимая руки от лица. Теперь он проснулся окончательно. — Тебе стоит оставить эту дурную привычку, если правда хочешь выжить.       Лларар повернул голову, фокусируя зрение на флаконе, что упал рядом, и хрипло хмыкнул:       — Всё-таки зелье лечения?       — Пей и поднимайся, — холодно велел Нере, звеня бутылочками. — У нас много обязанностей на сегодня. А у тебя — в особенности.       На столе перед старшим дроу что-то кипело, тягуче побулькивая, а над перегонным аппаратом поднимался и клубился в воздухе лёгкий белёсый пар. Почти весь он вытягивался на балкон через открытую нараспашку дверь, но чуткий нос Лларара всё равно улавливал едкие, сладковатые испарения, которые долетали до кровати.       Псионик больше не обращал на младшего внимания. Склонившись над старой книгой, он коснулся тонкими пальцами потрёпанной страницы, чуть повёл бровью — кажется, вычитал что-то, — затем достал из ячеистого ларца огненный янтарь и с хрупким звяканьем бросил его в ступку.       На Нере снова не было ничего, кроме накинутого на плечи халата. Тяжёлый фиолетовый шёлк плавно колебался от движений его тела и лёгкого ветерка с улицы, тускло мерцая в холодном свете. Но Лларар не позволил себе залюбоваться слишком надолго.       Старший был прав. Пора завершать дела и убираться отсюда.       Молодой эльф подцепил прямоугольный флакон, внутри которого переливалась красноватая жидкость, вынул пробку и приник губами к горлышку, запрокидывая голову. Вслед за обжёгшим горло холодком пришла лёгкость: в пояснице перестало больно тянуть, остатки сонной мути больше не мешали думать ясно, а тело расслабилось и наполнилось живительной энергией.       Лларар откинул одеяло и бодро соскользнул на пол. Он поднял руки над головой и с удовольствием потянулся, прогибаясь назад и широко зевая, — пара позвонков хрустнула, а мышцы живота приятно растянулись. Шрамы на груди слегка стесняли движение, но дискомфорта не доставляли; дроу прикоснулся к ним пальцами и проследил тонкую розоватую кожицу. Больше не болят. Хорошо. Он моргнул, оглядываясь.       Одежда лежала в кресле, и молодой дроу быстро подхватил её, разворачивая.       Он облачился в чёрные брюки из тонкой тягучей кожи подземских ящеров, а затем продел руки в кофту с высоким горлом из того же материала — идеальный поддоспешник, который достался ему с тела мёртвого тёмного эльфа вместе с самой броней. Теперь, правда, слегка испорченный швами поперёк груди...       Лларар махом отогнал эту мысль прочь. У него будет новая броня, когда они с Нере вернутся домой, эта испорченная — лишь временный инструмент. И он всё ещё пригоден для дела. Остальное — мелочи, недостойные внимания.       Поддоспешник был маловат чародею: рассчитанный на миниатюрных и низкорослых тёмноэльфийских мужчин, он плотно облегал его высокую, наполненную изящной силой фигуру. К счастью, материал был достаточно прочным и хорошо тянулся, чтобы не доставлять неудобств, несмотря на крепкое натяжение. Лларару даже нравилась эта тугость — обхватывающая мышцы кожа ящера словно заземляла его, заставляя находиться здесь и сейчас, удерживала в узде мысли и движения тела; Лларар чувствовал её как свою собственную.       Кофта имела ряд крошечных пуговиц вдоль позвоночника — традиционно для тёмных эльфов, — в единственном месте, где они не мешали бы в бою, не впивались бы в тело при падении или ударе о стену. Почти невидимые застёжки углублялись аккурат в ложбинку по центру тренированных спин дроусских воинов. Гибкий Лларар до этого застёгивал пуговицы сам. Но сейчас...       Он подавил хитрую ухмылку и подошёл к алхимическому столу.       — Брат, не поможешь мне?       Нере отвлёкся от варки зелий и окинул эльфа взглядом. Старший иронично приподнял бровь, тут же раскрывая мнимую беспомощность младшего, но противиться не стал. Он неторопливо отложил пестик в центр книги и двинул теперь свободной кистью по кругу. Лларар развернулся к нему спиной и отвёл волосы в сторону, придерживая гладкие пряди рукой.       Он почувствовал, как сильные пальцы свели края разреза над позвоночником, а материал плотно прилёг к торсу, и только теперь позволил уголкам губ немного приподняться.       — Давно ты занят зельями? — Лларар повернул голову к столу и присвистнул, обнаруживая ровный ряд баночек, заполненных цветным содержимым. — Вижу, что уже давно.       — У четырёхчасовой медитации есть свои плюсы, — Нере многозначительно выделил свои слова, вновь укоряя младшего за долгий отдых.       Изящные пальцы постепенно продвигались всё выше и выше вдоль позвоночника, рывками подтягивая ткань и застёгивая пуговицы. От случайных прикосновений к коже по спине Лларара пробегали лёгкие волны мурашек.       — На столике у кресла твой завтрак. А после я жду, что ты изложишь свои ближайшие планы в подробностях. — Нере поддёрнул разрез на лопатках, обтягивая чёрной кожей грудь младшего. — Что-то мне подсказывает, что я буду ими разочарован.       Лларар слегка фыркнул, ощущая, как пуговицы сходятся на шейных позвонках.       — Это мне говорит дроу, который вызвал обвал в Гримфордже, перебил всех своих подчинённых, а потом в одиночку пошёл к Баль... — ощутимый подзатыльник прервал его речь, а несильный толчок пониже спины направил в сторону кресла.       — Еда. Потом твои планы. А теперь не отвлекай меня, — Нере заправил волосы за уши и снова склонился над столом. Лларар со смешком сделал, как велено: устроился в алом кресле, подтянув босую ногу под себя.       Он взял со столика варёный картофель и слегка удивлённо заметил, что тот ещё тёплый.       Это позабавило чародея: он представил, как Нере вызывает гоблинов и с порога строгим жестом велит им вести себя тихо, а следом отдаёт приказ принести завтрак. Затем он принимает принесённый поднос прямо у порога и грозным взглядом отсылает прислужников прочь, не давая им пройти с едой через комнату, чтобы лишнего не шумели. А потом старший грациозно несёт завтрак к столику и беззвучно устраивает на нём.       И всё для того, чтобы разбудить младшего громким окликом, напугав до полусмерти. Лларар бросил на Нере задумчивый взгляд, мягко усмехнулся и поддел тёмным ногтем тонкую кожуру картофеля, размышляя над своим нынешним положением.       Молодого дроу выбрали невольным лидером группы больше двух месяцев назад, и с тех пор для него стало привычным думать за всех. Он свыкся с тем, что должен принимать решения сам и отвечать за их последствия в одиночку. Ему приходилось оказывать подобие наземской «заботы» каждому из своих соратников, таких разных, но одинаково ценных, чтобы поддерживать боевой дух отряда и преданность ему, Лларару.       И сейчас он тоже получал эту самую заботу, а вместе с ней — покровительственные и строгие наставления, почти-приказы, и чувствовал себя... необычно.       В груди шевельнулось что-то почти позабытое, далёкое и тонко пахнущее домом.       Лларар хмыкнул.       Да, он всегда предпочитал партнёров старше себя. Опытных, изворотливых и хитрых тёмных эльфов. Тех, от кого можно многому научиться, впитать через телесную и эмоциональную связь знания и мудрость.       Эти дроу были для молодого чародея одновременно и любовниками, и наставниками; они поучали и давали советы, стоя за его правым плечом, одновременно помогали вырасти над собой и вели собственную сложную игру, чтобы извлечь из их союза максимальную выгоду. Лларар хорошо изучил такую модель отношений; в обществе дроу она не была чем-то редким, скорее одним из вариантов нормы, частью игры в подчинение и власть.       Только вот, несмотря на неравенство в возрасте, опытности и силе, всех тех партнёров всегда трахал он сам.       И то, чему Лларар позволил произойти между собой и Нере... Мягко говоря, это не вписывалось в привычную, отработанную годами схему. Воспоминания о произошедшем и возможные последствия свербили на окраине сознания, а опасность, о которой предупреждал его Астарион — которую молодой дроу и сам время от времени считывал от старшего, — скалилась, как злая гиена. И хихикала насмешливо: «Слабак, слабак, попался! Не сумел уберечься, ослушался Мать... Ты теперь на крючке, ты пойман, пойман. Ты сломаешься?»       Лларар раздражённо вздохнул, хмуря белые брови, и снова вспомнил то, что произошло между ними вчера, пока счищал с варёного картофеля тонкую кожуру.       В глубине души Лларар понимал, что Нере воспользовался им.       Его слабостью, слезами. Чтобы заполнить своим присутствием пустоту, которая образовалась в душе младшего после похищения, чтобы удовлетворить... что? Жажду плоти? Потребность во власти?       Лларар слегка скривил губы. Он всё ещё ощущал на шее грубые укусы и невольно поднял руку, прикасаясь кончиками пальцев к тонкой коже под челюстью.       Дело уже сделано. Путь назад закрылся, как кованые врата храма Шар, что опустились в холодную воду за спинами соратников, когда те прибыли пару недель назад в Гримфордж.       Несмотря на гложущие душу сомнения, на вину за то, что он потерял над собой контроль, за то, что нарушил приказ Матроны, Лларар не мог не признать, что всё происходящее было... интересным. Каждый раз, когда они с Нере общались или просто находились рядом, ощущался ново, одновременно освежал и даровал странный, ненормальный для дроу покой.       Что ж, если всё так повернулось... Лларар был не против отдать Нере немного контроля над собой, раз тот так нуждается в направляющей роли. Пока это происходит за закрытой дверью, а не при остальных соратниках, всё в порядке.       Жуя варёный картофель, он краем глаза наблюдал за тем, как ловко и быстро Нере перебирает ингредиенты, чтобы составить набор для нового зелья.       Неприятно признавать, но укол старшего дроу в сторону недальновидности Лларара попал в цель. Его и спутников в последнее время окружал только хаос. Думать наперёд было трудно, а уж предсказывать что-то казалось и вовсе невозможным.       Чародей в основном действовал по наитию; когда принимал решения, совмещал устои общества дроу, вбитые в его голову Матерью и сестрой-воспитательницей, и непростые, часто смертельно опасные проблемы, которые надо было решать здесь и сейчас.       Чаще всего решения Лларара были однозначными — убить всех.       В целом, сейчас ничего не изменилось, кроме состава отряда.       Он предложил вскрыть череп Зарелл из отчаяния, пытаясь убедить Нере остаться всеми возможными способами. Но, обдумывая своё обещание глубже, Лларар понимал, что убийство — скорее необходимость, чем прихоть. Представление, которое эта огромная гоблинша устроила у трона Кетерика, показало её как самого опасного противника после Торма.       Зарелл кардинально отличалась от отребья, наводнившего замок. Фанатики, гноллы, багберы, гоблины... Лларар ухмыльнулся, отправляя в рот кусочек копчёной колбасы. Всё это мусор. Сброд, размениваемый в битвах задёшево. Зарелл же... Она получила свои способности от самой Абсолют.       Тёмный эльф вспомнил ментальный приказ, от неожиданной силы которого чуть не уронил на каменный пол дочь Кетерика, грозя разбить ей голову и утратить ценный трофей. Оркша тогда велела всем повиноваться, и никто из заражённых иллитидской личинкой не мог противиться её воле. Лларара передёрнуло от того, каким отвратительно беспомощным он себя почувствовал, и зубы сжались сами собой.       После убийства Карнисса и Маркуса Зарелл оставалась последней из тронутых благословением. И это следовало исправить.       «Помнится, ты обещал показать ей, как наших мужчин учат "ублажать Верховных Матерей"?» — с нескрываемой иронией протянул голос Нере в его сознании, и Лларар чуть не подавился.       Он и забыл, что установленная ночью ментальная связь всё ещё активна, и та лёгкость, с которой псионик мог находиться в его голове круглосуточно... К этому он вряд ли когда-либо привыкнет.       Вслед за голосом послышался лёгкий смешок вслух, и старший дроу продолжил издёвку:       «Я бы с превеликим интересом послушал, чьих матерей ты успел ублажить за свои... Сколько тебе, мальчишка? Семьдесят?»       — Кхм... — Лларар заставил себя проглотить еду и отложил надкушенный картофель обратно на поднос. При мыслях о Зарелл аппетит резко пропал. — Мне уже девяносто пять, и я давно не мальчишка, — спокойно возразив, он плавно поднялся из кресла и направился к оставленному у шкафа рюкзаку, на ходу сплетая слабую косу. — Я воин дроу и чародей Дома. Которому, к тому же, позволено иметь собственных отпрысков.       Присаживаясь у своих вещей, Лларар усмехнулся немного нервно; он всё ещё не знал, как относиться к той самой ночной выходке старшего дроу.       — И спасибо, кстати, что оставил мне эту способность. На пару мгновений вчера я поверил, что ты оторвёшь мне яйца.       Нере не удержался от нового короткого смешка и пренебрежительно махнул рукой:       «Чтобы делать детей, много ума не надо. А вот чтобы убить Верного, тронутого благословением Абсолют... — он закупорил очередной яд, и в воздухе повисла драматичная пауза. Отставив баночку в ровную шеренгу снадобий, старший продолжил: — И что же конкретно ты запланировал ей показать?»       Лларар пожал плечами:       — Мензоберранзанский любовный трюк? — В эмоциональной связи проскользнуло лёгкое удивление Нере. Этот трюк был сложной практикой, которой по большей части владели только консорты Матрон. Прочие же чаще просто выделывались, будто разбираются в ней.       — Тебя обучали ему?       — Я знаю заклинание. Но оно мне не пригождалось, — Лларар лукаво улыбнулся, перебирая вещи, и вытащил из рюкзака обе лиры. — С размерами моего тела, знаешь ли... Примени я его, просто зельем лечения партнёр бы не обошёлся.       Лларар не мог видеть лица Нере, но кожей чувствовал, как в ответ на его неприкрытое хвастовство у того закатились глаза.       — Владельцам двуручных мечей незачем их нахваливать, — последовал саркастический ответ, и Лларар засмеялся. — «Больше скромности, Бел'Лар. Я с удовольствием посмотрел бы на лицо зелёной твари, если бы ты проделал этот трюк, но кроме шуток».       Молодой дроу, всё ещё посмеиваясь, выкинул обе лиры на ковер, освободив пространство в рюкзаке. Некоторое время он изучал снаряжение, давая себе паузу, чтобы сымпровизировать ответ.       «Я... Думаю, я использую зелье невидимости, чтобы пробраться в библиотеку незамеченным. Дождусь окончания действия зелья и приду к Зарелл... Скажу, что её клыки восхитительно блестят в свете сальных свечей, и я бы их облизал».       Лларар услышал раздражённый вздох Нере и наконец добрался до купленных вчера тряпочки и гвоздичного масла. Он извлёк их из рюкзака, устроился на мягком ковре, скрестив ноги, и невозмутимо продолжил:       «Я позову её за собой куда-нибудь в... укромное место. А там, хм».       — Элегантно раздвинешь ноги?       — Посмотрю по обстоятельствам.       — Блестящий план, Бел'Лар. Другого я и не ждал.       Лларар весело скривился от сарказма, которым сочился голос Нере, и подтянул к себе упряжь с мечом. С тихим шелестом он вытянул клинок из ножен и положил его поверх коленей, а затем вылил на мягкую тряпочку немного масла. Дроу не смог удержаться от того, чтобы поднять её к лицу и глубоко вдохнуть запах, так напоминающий Брэнну. Интересно, добилась ли уже сестра должности мастера над оружием? Или всё ещё ходит тенью за Матерью, выполняя роль охранницы?       Повисла расслабленная пауза; оба дроу молчали, каждый занятый своим делом. Нере некоторое время наблюдал за тем, как остатки состава сочатся из длинной трубочки в узкое горлышко последнего сосуда. Через пару минут старший нарушил молчание, покосившись на красивую резную рукоять клинка, который так старательно полировал младший.       «Вряд ли Карнисс дал бы тебе даже просто подержать свой меч, не говоря уж о том, чтобы подарить».       — Хм... — Лларар слегка нахмурился при воспоминаниях о драуке. — «Он имел наглость оскорбить при мне Паучью Королеву. И поплатился за это».       Лларар посмотрел на Нере и, считав его задумчивое выражение лица, удивлённо приподнял брови:       «Только не говори, что тебе нравился этот проклятый предатель».       «Карнисс был... забавный идиот. Но ты прав, что избавился от него — рано или поздно этот драук встал бы у нас на пути. Он был фанатичен до смешного, — ответил Нере, своим тоном давая понять, что тема Карнисса закрыта. — Что насчёт второй лиры? Чья она?»       Лларар выдержал небольшую паузу, натирая ароматным маслом тёмный металл клинка.       «Недалеко от места, где разбился иллитидский корабль, на который я был похищен, стоял аванпост Абсолют. Разрушенный храм Селунэ, грязь и кучи гоблинов. Над ними во главе — огроменный красный полукровка и женщина дроу».       «Дрор Разглин и Минтара, — Нере понимающе кивнул, перелистывая страницу. — Так они оказали тебе покровительство?»       «Нет».       «Ты украл лиру?»       Лларар гордо фыркнул, откидывая с плеча соскользнувшую на грудь косу.       «Я убил там каждого и сжёг их чёртово логово дотла».       — Очаровательно... — протянул старший; по его тону непонятно было, осуждает он действия младшего или восхищается ими. — «Ты знаешь, что убил женщину Бэнр?»       Рука Лларара дрогнула, и он глубоко порезал палец о лезвие меча. Зашипев, молодой дроу прижался к ране губами, чтобы не испачкать и без того настрадавшийся ковёр.       Дом Бэнр. Первый из правящего Совета, древнее чуть ли не самого Мензоберранзана. Ллос всегда вставала на сторону их Матроны, а гигантский сияющий дворец Первого Дома окружали необъятные грибницы, вызывающие зависть, восхищение... И страх перейти Матроне Бэнр дорогу.       Подняв глаза на Нере, Лларар молча смотрел на него, изучая реакцию на новость, ощущая во рту чуть кислый и сладковатый вкус собственной крови.       Нере чуть скривил губы, наблюдая за ним краем глаза. Он неторопливо заткнул пробкой последнюю баночку с белым эликсиром невидимости и запечатал её воском, чтобы жидкость не контактировала с воздухом. Отложив все приготовленные снадобья в сторону, в ровный ряд, старший дроу собрал остатки ингредиентов в сундучок со множеством ячеек и ящичков, протёр стол и только после этого двинулся к Лларару, прихватив со стола один, самый маленький пузырёк и на ходу вытянув из него крошечную пробочку.       Лларар заворожённо наблюдал за тем, как старший подходит. Как тяжёлая гладкая ткань чуть развевается за ним, открывает почти всё его тело спереди: длинные стройные ноги, аккуратный член, подтянутый торс — и чудом не спадает с плеч. Нере безумно шёл фиолетовый шёлк.       — Давай сюда свою кисть, Бел'Лар, — велел он, заставляя Лларара оторваться от созерцания и вскинуть взгляд выше, на его лицо.       Старший дроу стоял над ним и ожидающе протягивал руку. Лларар оторвал палец от губ и вложил кисть в ладонь Нере. Кровь тут же заструилась вновь, стекая красной дорожкой на запястье; старший занёс баночку над раной и позволил одной лишь капле неохотно пролиться сквозь необычайно узкое горлышко.       Обнажённую алую плоть невыносимо обожгло, заставляя слёзы навернуться на глаза. Лларар рефлекторно рванул руку из захвата, но старший держал крепко. Сжимал запястье изящными пальцами и неотрывно, внимательно следил за действием состава.       — Не дёргайся. Ты же не мальчишка, а воин дроу. Я всё верно запомнил?       — Vith! — чародей сжал зубы, дыша сквозь них прерывисто и неглубоко. У него не было выбора, кроме как упереться взглядом в полыхающий огнём порез. Глаза Лларара поражённо распахнулись, когда он увидел, что зеленоватая субстанция расползается по ране тонкой плёнкой, а затем поднимается, будто кипящий в кастрюле суп, пузырясь и выплёскиваясь за ровно срезанные края. — Что это за адова кислота?       — Экспериментальный образец, — совершенно невозмутимо ответил Нере, поднимая руку младшего ближе к своему лицу и наблюдая за тем, как состав успокаивается и тут же засыхает тонкой корочкой. — Хм.       — Экспериментальный?! — Лларар задохнулся от возмущения. — Да ты шутишь?! Ты не пробовал это дерьмо раньше ни на ком?       — Следи за языком, Бел'Лар. — Нере подцепил чёрным ногтем зеленоватый край застывшего эликсира, и тот с лёгким хрустом оторвался от кожи. — Сработало блестяще.       Лларар высвободил руку из ослабевшего захвата, поражённо глядя на мгновенно затянувшийся порез. Ни следа. Даже надрезанная вена срослась как прежде, продолжая ток крови под бледной чистой кожей.       Старший дроу удовлетворённо шевельнул уголком губ, стянул с плеч халат и скинул его в кресло, пока младший удивлённо следил за каждым его движением.       «Что касается Зарелл, то я могу помочь тебе информацией. Слушай внимательно, Бел'Лар. — Нере прошёл к шкафу, где на двери была вывешена гладкая, начищенная мантия Абсолют. — Комнаты ближайших к Кетерику Верных соединены единым балконом. А комната Бальтазара соединена с библиотекой, в которой обитает огромная гоблинша».       Лларар наконец вышел из оцепенения и снова взял в руки тряпочку, на которой теперь красовалась пара живописных капель его крови.       «Значит, та дверь в комнате моих соратников...»       — Тоже ведёт на балкон, да. — Нере облачился в бельё и брюки, а затем стянул с вешалки мантию, стоя к младшему спиной. — «Начало твоего плана звучит неплохо. То, что ты будешь делать с огромной гоблиншей, меня не волнует. Важен только результат. И наилучший из возможных — тот, в котором ты выбираешься из библиотеки незамеченным».       Лларар кивнул, молча соглашаясь и снова берясь за меч. Краем глаза он следил за тем, как Нере надевает форму Абсолют, и в нём не остаётся ни капли той расслабленности и уюта, который давал наброшенный на плечи шёлковый халат.       «Комната Бальтазара примыкает к библиотеке? — Лларар развернул тряпочку, сложил её чистой стороной наружу и вновь принялся бережно полировать лезвие, втирая масло в холодный металл. — Значит, я мог бы увести Зарелл туда, а затем незамеченным выйти через балкон».       «Верно. Некромант мёртв, так что его покои в полном распоряжении зелёной твари. Расправься с ней, а я... — Нере с щелчком застегнул цепь Абсолют, фиксируя на плечах накидку из густого чёрного меха. — Проконтролирую, чтобы твои соратники, — он выделил последнее слово с явной издёвкой, — были готовы отправляться немедленно».       «Ты будешь смотреть моими глазами?»       — Разумеется.       Лларар снова кивнул. Гладким движением он вернул меч в ножны, отбросил тряпочку на ковёр и поднялся. Нере слегка приподнял брови, когда молодой дроу протянул ему свой клинок.       «Придержи у себя. Я пойду к ней безоружным. — В ответ на скептическое выражение лица старшего эльф слегка ухмыльнулся: — Почти безоружным».       Он подошёл к кровати, где у изножья покоились его сапоги, и вытянул из правого простые ножны с приделанными к ним ремешками. Лларар поставил ногу на кровать, обернул их вокруг щиколотки и затянул, застегивая. Он заказал эти ножны у гномихи в колонии миконидов, как только Астарион подарил чародею найденное сокровище. И с тех пор не расставался с ним.       С лёгким шелестом Лларар вытащил кинжал, чтобы проверить, удобно ли, а затем привычным движением вогнал его обратно: гарда упёрлась в навершие ножен с лёгким щелчком. Рукоять кинжала тёмноэльфийской работы блеснула алыми рубинами, прежде чем скрыться в сапоге — ровно настолько, чтобы не быть заметной извне.       Лларар щёлкнул семисантиметровым адамантитовым каблуком в пол и с лёгкой ухмылкой посмотрел на Нере.       — По-домашнему, не правда ли?       Старший не стал отвечать, только молча оценил его взглядом и отвернулся, чтобы подобрать пояс с рапирой и закрепить его вокруг собственной талии.       Лларар тем временем вложил обе лиры, которые ранее достал из рюкзака, в одну из своих рубашек и огляделся. Он зацепился взглядом за низкий табурет с мягким сиденьем под ноги и поднял его с пола: достаточно тяжёлый, основание отлито из цельного металла. В самый раз.       Дроу сложил табурет поверх перевязи и крепко примотал рукава к ножкам. Нере искоса наблюдал за младшим с долей интереса. Он завершил прилаживать собственный оружейный пояс и закинул за плечо меч младшего, застёгивая упряжь через грудь.       Быстрым шагом пройдя на балкон, Лларар осторожно выглянул вниз, отмечая двух патрульных, которые как раз свернули за угол. Упыри мялись внизу, что-то бормоча, но наверх никто из них не смотрел.       Чародей глубоко вздохнул, размахнулся и со всей силы отшвырнул конструкцию прочь, тут же отступая обратно в комнату, прижимаясь к стене и прислушиваясь. Послышался всплеск воды в озере далеко внизу, и сразу следом возмущённый визг нежити, которую задело брызгами. Бормотание, топот босых ног, лязг брони стражников, вернувшихся на шум.       Теперь следов их преступлений против Абсолют не осталось. А если кто-то и найдёт эти две лиры... Что ж, пусть гадают, что же это всё значит.       Старший одобрительно хмыкнул, и Лларар повернулся, встречаясь с ним взглядом. Повисла небольшая пауза, пока они изучали друг друга, и наконец младший негромко спросил:       — Одолжишь зелье невидимости?       Нере сделал жест рукой, подходя к столу и подзывая его к себе. Лларар с лёгкой улыбкой приблизился.       Прохладными пальцами взрослый дроу вложил в его ладони несколько эликсиров, среди которых, помимо знакомой голубоватой баночки, делающей невидимым, младший узнал зелье великого лечения, два средних зелий лечения и эликсир колосса.       Лларар не спешил отнимать рук и принимать зелья. Он обхватил ладонями кисти Нере и шагнул ещё чуть теснее, заставляя его вжаться поясницей в стол. Бордовые радужки псионика угрожающе потемнели, но молодой дроу сейчас был необычайно смел, поэтому погладил большими пальцами холёную кожу его рук и склонился ближе.       «Нере... — мягко прошептал Лларар в голову псионика, касаясь кончиком носа мягкой скулы и почти невесомо поглаживаясь о неё, вдыхая тонкий аромат масла, которое старший втирал в кожу. — Поцелуешь меня на удачу?»       Обронив невесомый вздох, он позволил младшему коснуться поцелуем родинки на своей щеке.       «Боюсь, мои поцелуи не приносят удачи. — Нере высвободил руки из длинных пальцев Лларара, вложил все эликсиры в его ладони и твёрдо отстранил от себя. — Вернёмся к этому разговору, если выживешь».       Молодой дроу выскользнул в коридор и окинул быстрым взглядом своё тело, оценивая действие зелья. Работает.       Стараясь ступать бесшумно, дроу прокрался по коридору до развилки. Там у дверей генерала Торма день и ночь дежурила курчавая некромантка со сворой скелетов.       Лларар осторожно выглянул из-за угла и замер, кажется, даже не дыша. От движения его прозрачное, как вода, тело шло мелкой рябью, и это мог бы заметить кто-то очень внимательный. Гадать о том, насколько развито восприятие у фанатиков, что сторожат главу культа, у него времени не было.       Дроу перебегал цепким взглядом от одной фигуры к другой и выжидал удачный момент. Наконец женщина вздохнула, на пару мгновений прикрывая глаза и разминая шею. Один из скелетов крякнул, и остальные вздрогнули, вместе со скрежетом костей обращая внимание на него.       Длинным прыжком Лларар метнулся в дверь библиотеки, мягко припадая на руки и кувырком уходя за угол. Он тут же прижался спиной к стене и снова затаил дыхание. В бедро упёрлись книги, в воздух прямо перед лицом поднялась пыль. В носу засвербело, и эльф зажал его рукой, боясь чихнуть, стараясь ровно дышать сквозь зубы.       Никто не заметил его движения и не услышал шелеста бумаги.       Лларар уже собирался облегчённо вздохнуть, как вдруг в коридоре послышался тихий гул, сопровождаемый хрупким каменным потрескиванием. Молодой дроу мгновенно похолодел.       Око.       Чёртовы стеклянные шары с узким зрачком наводняли каждый из аванпостов абсолютистов. Если такая дрянь его заметит, в чём тёмный эльф не сомневался, то вся эта шарада с прятками перестанет иметь хоть какой-то смысл. Невидимый надсмотрщик будет знать, что дроу был здесь перед самым убийством Верной, а значит — будут знать все.       Как же быть? Напасть? Попытка всего одна. Неудача — и Око поднимет такой вой, что сюда сбежится весь замок. И тогда им точно конец.       Звук приближался, холодно дребезжа и гудя уже совсем рядом, за углом. Лларар подобрался, напрягая тело.       «Помоги мне, Королева», — мысленно взмолился он, с тихим шелестом вынимая из сапога кинжал и аккуратно укладывая его на пол рядом с собой.       Вдох. Замереть.       Из-за угла показался тёмно мерцающий край фиолетовой сферы, а вслед за ним выплыл и её покатый бок. За толстым полированным стеклом клубился густой туман, и в нём плавал, покачиваясь из стороны в сторону, вертикальный чёрный зрачок.       Выдох. Напрячься. Напружиниться. Подобраться ближе к краю дверного проёма.       Сфера показалась на две трети. Зеница, окружённая острым лиловым свечением магии будто радужкой, плавно поворачивалась по кругу, то сужаясь, то расширяясь, обшаривая окружающее пространство в поисках нарушителей.       Вдох.       Сфера выплыла из-за угла одновременно с тем, как магический взор добрался до укрытия дроу. Их взгляды встретились, и Лларар кошкой бросился вперёд, схватил тяжёлый шар и рванул его на себя.       И чуть не охнул, поражённый встреченным сопротивлением магической гравитации, которая удерживала Око в воздухе. Оно пока не осознало, что его пытаются атаковать, и вяло откачнулось назад, желая сбросить надоедливого эльфа, решившего вдруг пообниматься с ним. Дроу, мысленно поминая пять преисподних и грозя быть увиденным, перехватил скользкую сферу поудобнее и упёрся сапогом в дверной косяк, рванув теперь изо всех сил. На шее напряглись жилы, когда он изогнулся всем телом, повисая на сопротивляющемся стеклянном шаре и отталкиваясь ногой от шершавого камня.       Заклинание левитации оборвалось резко, как канат, и Лларар полетел спиной на пол. Он упал мягко, бесшумно и тут же извернулся, подминая Око под себя и крепко зажимая его коленями.       Оно наконец осознало, что на него напали, и задёргалось в тисках его бёдер, начиная возмущённо гудеть и грозя выскользнуть. Лларар, уже схвативший кинжал и занёсший его над расширившейся в панике зеницей, почувствовал нарастание ментальной энергии: сфера готовилась издать оглушительный вой. Дроу стиснул зубы и напряг грудь и руки, с силой вгоняя кинжал прямо в центр зрачка.       Толстое стекло хрупнуло. Зеница забилась, насаженная на адамантитовое лезвие, вошедшее в сферу по рукоять, а затем, мерцая, угасла.       Лларар замер, прислушиваясь к звукам вокруг. За углом слева, всего в нескольких метрах, шуршали мантиями и побрякивали костями скелеты. Из-за угла справа, через коридор и зал библиотеки, доносился шорох бумаг, которые перебирала Зарелл. Она что-то рычала себе под нос, кажется, не заметив лишних звуков. Лларар посмотрел вниз и увидел свои ноги.       «Адова сера...»       Зелье невидимости прекратило своё действие, как только дроу совершил атаку. Крепко сжав потухшую сферу меж ног, эльф отполз за ближайший стол и привалился к нему, считая удары собственного сердца, чтобы унять адреналиновый всплеск.       Успокоив дыхание, он с усилием вытащил кинжал из Ока и нашарил в сапоге ножны, возвращая оружие на место. С едва слышным стуком Лларар всунул стеклянный шар на нижнюю полку и прикрыл его книгами. Судя по количеству пыли и мусора, сюда никто не заглядывал лет пятнадцать. И вряд ли заглянет в ближайшее время.       Дроу осторожно поднялся и мягким шагом направился вдоль длинного стеллажа, почти касаясь его плечом и пробираясь к повороту библиотеки. Он плавно отдалялся от дежуривших в коридоре и следил, чтобы под ноги не попадались вырванные страницы, валяющиеся здесь повсюду.       Когда Лларар наконец стал уверен, что его никто не услышит, он быстро оглядел себя — вид вполне сносный. Чародей тихо стряхнул с поддоспешника пыль, пригладил волосы, глубоко вздыхая, и натянул на лицо свою самую очаровательную улыбку.       И самую глупую.       Зарелл была не одна. В этот раз в углу просторного зала библиотеки топталась патлатая великанша с огромной дубиной, едва ли не задевающая немытой головой потолок. Глядя на неё, Лларар внутренне сжался.       Сейчас он был совсем один, и лёгкая беззащитность колебалась на краю сознания, щекоча нервы. Не привык молодой дроу ходить без сопровождения. Что дома, что в Наземье... он редко бывал один.       А тем более редко убивал один.       Мотнув головой, сгоняя холодок тревоги слабым колыханием косы, Лларар вышел из-за угла.       — Зарелл... — мягко окликнул он, вальяжно опёршись плечом о стену.       Та вскинула взгляд, и вместе с ней, тихо рокоча, всем телом навстречу пришедшему повернулась и огриха. Она перехватила увесистое бревно поудобнее, хмуря уродливое лицо, и собиралась было сделать шаг, но Зарелл подняла руку, жестом веля служанке не вмешиваться. Та замерла и недовольно наморщилась, а Верная тем временем окинула замершего дроу оценивающим взглядом.       — Явился, значит? — краешек её полных губ дрогнул в подобии улыбки. — Продолжаешь испытывать мое терпение, мельтеша перед глазами...       От насмешливо-угрожающего тона Верной огриха снова зарокотала и принюхалась, слегка склоняясь в сторону тёмного эльфа. Тот внутренне напрягся, но не подал вида, лишь вальяжно оторвался от стены и неторопливо двинулся к столу, почти приветливо разводя руки в стороны.       — Я ведь обещал, что приду. И, по правде сказать, я уже успел соскучиться по твоему хмурому взгляду, — негромко произнёс он, подходя к Верной. Скользящим движением чародей присел на стол прямо перед ней и совершенно беспардонно смял наверняка важные бумаги.       Зарелл не двинулась с места, недобро сощурив раскосые глаза, и Лларар ответил ей дерзкой ухмылкой.       — Что, ты уже наигрался со своим дроу? Уверена, что ты нашёл множество интересных способов применить подаренную мной власть над ним... — Зарелл скривила полные губы, с нескрываемым злорадством вспоминая о Нере. — Ох, я бы посмотрела.       — Он быстро наскучил мне, — Лларар изобразил на лице пренебрежение и слегка поёрзал на столе, бедром сдвигая чернильницу. Неотрывно глядя в глаза Верной, он протянул к ней ногу, приобнял за твёрдое бедро и подтянул ближе. — Уверен, играть с тобой будет поинтереснее.       — Не верю, что он так быстро мог тебе надоесть... Я видела твои чувства к нему... — Зарелл после некоторой паузы поддалась движению, сделав шаг вперёд. Её высокая фигура нависла над столом, бросая на лицо Лларара густую тень. По его спине пробежал лёгкий холодок; эльф не знал, чего ждать. — Ты бы сожрал его заживо, настолько ты влюблён в этого жалкого дроу.       Лларар подавил всколыхнувшуюся в груди ярость и издал тихий смешок, слегка склоняя голову набок и понижая голос:       — Может, я просто влюбчивый? — Он протянул руку и прошёлся пальцами по толстой серебряной цепи Абсолют, лежащей на груди Верной, потом скользнул долгим взглядом до её паха, обтянутого плотной тканью форменных брюк, и обратно. Лларар вновь поймал взгляд Зарелл и перешёл на вкрадчивый шёпот: — Я и тебя бы сожрал... — Он подцепил цепь Абсолют пальцами и потянул на себя, заставляя оркшу плавно склониться ближе.       Костистые жилистые кисти упёрлись в столешницу по обе стороны от его бёдер. От их внезапного сближения огриха злобно заурчала, до хруста сминая в пальцах рукоять дубины. Выражение лица Зарелл было нечитаемым, и на пару мгновений в голове Лларара пронеслась леденящая душу мысль: а вдруг он заигрался? Вдруг симпатия и желание в глазах огромной гоблинши почудились ему? И сейчас она сделает своей прислужнице новый жест рукой, и эта самая дубина тяжело обрушится на его голову, сминая череп и ломая шею? Нет. Нет, он точно видел что-то, он знает, как выглядит заинтересованный взгляд таких женщин, как эта. Вряд ли его убьют... Сразу.       И даже если он обманулся, эта Верная сделает всё сама. Проникнет в сознание, будет пытать его, мучать, глядя на пену, что струится по искусанным в исступлении предсмертной агонии губам, и улыбаясь любовно... Как тогда, когда смотрела на смерть гоблинов в его воспоминаниях.       Лларар скользнул взглядом по белеющей мутной радужке глаза, рассечённого давним шрамом, потом посмотрел в здоровый. Сглотнув не к месту сжавший горло горький страх, дроу хрипло спросил:       — Хочешь?       Зарелл холодно ухмыльнулась, оглядывая его тело, раскинувшееся на столе; её дыхание, горячее, с душком, овевало бледное лицо дроу. Она смотрела на него как на мясо.       О Богиня, да он и был сейчас мясом, чувствовал себя на этом чёртовом столе как на жертвенном камне.       Пауза. Какого чёрта она такая долгая?       Зарелл хмыкнула, видимо, удовлетворённая тем, что увидела, и её рука переместилась и оценивающе сжала эльфийский пах. Лларар подавил вздох и желание свести ноги: вместо этого он вызывающе ухмыльнулся в лицо Верной и развёл колени шире.       — Я планировала поразвлечься с тобой, когда ты вернёшься с реликвией... — протянула она. Дроу слегка откинул голову назад и почувствовал, как по виску сбегает холодная капелька нервного пота. Он понадеялся, что Зарелл этого не заметила. Взгляд разномастных глаз оркши сделался почти ласковым, а пальцы сжались как тиски, заставляя Лларара коротко ахнуть и слегка свести брови. Он старался не показывать боли и вместо этого дёрнул цепь Верной на себя, притягивая её лицо почти вплотную к своему. Их дыхание смешалось, и Лларар почувствовал собственными губами каждое следующее слово. — Но кто знает, вдруг ты сдохнешь в храме... Мне будет жаль, что не успела распробовать тебя как следует.       Лларар испытал облегчение, когда хватка на его члене разжалась, но его бедро тут же схватили, рывком сдвигая к краю стола. Рот опалило чужое дыхание. Зарелл склонилась ближе, и её острые клыки подцепили его нижнюю губу, прикусывая. Лларар преодолел отвращение и заставил себя издать лёгкий стон, приоткрывая рот навстречу острым зубам. Он сжал цепь и слегка скрутил, оборачивая её вокруг шеи Зарелл как петлю и подтягивая на себя, теснее, ближе.       — Мф... — укусы сделались грубее и резче, и Лларар подавался навстречу каждому, мягко постанывая. Он старался отвечать с тем же пылом, но Зарелл не дозволяла инициативы.       Чужие пальцы сжали волосы и рванули назад, запрокидывая голову. Дроу зашипел, в отместку повернув цепь сильнее. Зарелл с рычанием сомкнула челюсти, и Лларар ощутил во рту металлический привкус собственной крови.       Верная резко отпрянула, её клыки, багровые, влажно блеснули; потемневший взгляд зашарил по лицу эльфа, задерживаясь на израненных губах. Он часто дышал, чертовски сильные пальцы оркши всё ещё сжимали его волосы, оттягивая, и сознание слегка плыло от спёртого воздуха, выжженного сальными свечами, от несвежего запаха огрихи, одетой в грязные лохмотья.       Их с Зарелл взгляды встретились, и Лларар, приоткрыв губы, плавным движением языка слизал с них кровь. Он улыбнулся, уверенный, что его зубы ничем не отличаются от измазанных кровью клыков оркши. Её взгляд скользнул по лицу дроу вниз, алчно впитывая зрелище, и тот растянул уголки губ шире, демонстрируя окровавленный рот во всей красе. Её явно возбуждал открывшийся вид.       Но действительно ли так возбуждал?       Лларар скользнул рукой в разрез мантии Абсолют сразу под поясом. Кончиками двух пальцев он проследил паховый шов брюк, соскальзывая ими меж ног Верной. Зарелл обронила возбуждённый вздох, и дроу, мгновенно считав реакцию женщины, почти сочувственно свёл брови, склоняя голову набок.       — Неужели ты уже мокрая? — длинные эльфийские пальцы потёрли шов, ласкающе прошлись по нему глубже, надавливая. Он почувствовал жар и влагу, слегка пропитавшую ткань, и негромко цокнул языком. — И что же мне с тобой делать, милая?       Зарелл развела ноги чуть шире, припадая на руки. Её прерывистое дыхание овевало лицо Лларара, пока тот с нажимом ласкал её пальцами, и дроу старался не морщиться от душка, напоминающего прелый мох, которым пах рот оркши. Его верхняя губа чуть приподнялась, обнажая измазанные кровью зубы, и это можно было принять за возбуждение. Пальцами дроу продавил ткань глубже, с лёгкой грубостью, и Зарелл тихо зарычала, впиваясь в его бедро ногтями.       — Отведи меня в покои Бальтазара, — жарко прошептал Лларар, прижимаясь губами к зелёному уху. — У тебя ведь есть ключи? Хочу поразвлечься... без свидетелей, — он показал глазами на огриху и слегка ухмыльнулся, резко отнимая руку от паха Верной.       Зарелл, смерив его многообещающим взглядом, оттолкнулась от стола, и Лларар легко соскочил следом, направляясь вместе с ней к большой двери с полукруглым верхом, утопленной в каменную стену. Он бросил на огриху взгляд не без злорадства, держась по другую сторону Верной, на ходу достающей ключи. Зеленоватое лицо служанки перекосило от злобы, она тяжело переступила с ноги на ногу, издавая гортанный рык, но сделать ничего не могла.       Лларар привалился к дверному косяку, с театральным возбуждением оглядывая Зарелл, отпирающую дверь. Как только тяжёлая створка с ржавым скрежетом отъехала на петлях, дроу проскользнул внутрь, за талию затягивая Зарелл вслед за собой.       В нос ударил тяжёлый запах мертвечины, и Лларар едва удержал лицо от того, чтобы поморщиться.       Быстрым взглядом он оценил помещение и, внутренне решившись, обхватил оркшу за шею, впиваясь в её губы глубоким поцелуем; та вцепилась в него с тихим рычанием, голодно и жадно обшаривая обтянутое поддоспешником крепкое тело и оценивающе сжимая ягодицы. Ногой захлопнув дверь, дроу попятился к возвышению, на котором валялась гора бумаг и полуистлевший хлам. Кровати здесь не водилось, что неудивительно — владелец комнаты давно был мёртв и вряд ли нуждался во сне.       Продолжая голодный поцелуй, Лларар сделал вид, что споткнулся о ступень, и упал на спину, заваливая Зарелл на себя. Та рухнула следом, и, хоть эльф и попытался смягчить падение, её массивное тело больно впечатало его лопатками в дерево и мусор, а затылок приложило о деревянный настил.       Лларар проигнорировал вспышку боли: его пальцы стремились раздеть Верную. Благодаря Нере дроу хорошо знал, как снимается облачение Абсолют, и быстро нашёл пальцами застёжку, размыкающую цепь с массивным символом, которая удерживала на плечах тяжёлый чёрный мех.       Зарелл оторвалась от его рта, заглядывая в глаза, и Лларар жарко ухмыльнулся, откидывая накидку в сторону: та звякнула о тяжёлый стол и обвалилась на пол, и от этого звука они оба слегка вздрогнули.       Оркша показала зубы, и дроу повторил её оскал. Он вдруг резко переместил их тела, теперь оказываясь сверху и вжимая Зарелл в ступени. Та зашипела и клацнула опасными клыками совсем рядом с его шеей. Дроу отдёрнулся от челюстей и, вжимаясь пахом меж её ног, слегка прикусил резкий подбородок, затем провёл языком до напряжённой шеи и рыкнул:       — Лежи. Я обещал показать, чему Верховные Матери учат нас, верно? — Тонкие пальцы ловко расстёгивали застёжку за застёжкой, обнажая ключицы и грудь. — Позволь мне вести...       Лларар освободил одну руку и отстранился от шеи Верной, напоследок оставив на ней след от укуса. Он схватил оба её запястья, вздёрнул их наверх и прижал к полу.       Взгляды оркши и дроу встретились, и повисла короткая пауза. В глазах Зарелл бесновалось раздражение, смешанное с желанием, она часто дышала, явно раздумывая над его предложением, слишком привыкшая доминировать, чтобы вот так отпустить чужой поводок. Но она явно была немного... заинтригована.       И Лларар, не дожидаясь, пока Зарелл решится, переместился ниже и склонился к зеленоватой груди, вбирая в рот крупный напряжённый сосок. Тихо замычав, изображая удовольствие, тёмный эльф обвёл его языком, бёдрами развёл ноги Зарелл шире и одной рукой начал расстёгивать пуговицы форменных брюк Абсолют. Верная ахнула под ним и двинула бёдрами, потираясь о его пах. Её возбуждение явно требовало разрядки или хоть малейшего трения, и оркша почуяла неладное, не найдя в брюках дроу ожидаемой твёрдости.       — У тебя не стоит, — злобно прошипела она.       Лларар с чмоком выпустил изо рта её сосок и слегка прикусил грудь, немного оттягивая зубами тонкую кожу, оставляя едва заметный след.       — Ох, милая... — Он сжал дёрнувшиеся было запястья Зарелл сильнее, удерживая на месте, и неторопливо провёл языком по центру груди вверх, до ключицы, прикусил выступающую косточку. — Прости. Я так нервничаю рядом с тобой, что...       Верная фыркнула, обнимая его ногами и вжимая крепче в свои бёдра.       — К счастью для тебя, мое благословение от Абсолют избавляет от таких проблем.       Лларар дёрнулся было, но едва он успел хоть что-то сказать, как под черепом загудело.       — Vith! — дроу не смог удержать вскрика, когда волна ментальной энергии вторглась в сознание, пронеслась в нём как ураган, снося преграду за преградой, заставляя челюсти сжаться, а мышцы напрячься и одеревенеть, и затем...       Резко и гулко ударилась о высокую псионическую стену.       — Ты... — Зарелл настолько не привыкла встречать даже малейшего сопротивления, что даже не сразу нашла слов. — Нере!! Этот жалкий ублюдок! — Глаза Зарелл яростно расширились, и она рванулась под тёмным эльфом, как обезумевший ездовой ящер, норовя сбросить. — Какого хера он делает в твоей тупой башке?!       Лларар едва смог удержаться, упёршись свободной рукой в пол и изо всех сил сжимая пальцы, заламывая запястья Верной и упирая их в старые доски. Зарелл была крупной и чертовски сильной и одновременно с попытками вырваться не прекращала стремление разжижить его мозги.       Дроу попытался схватиться за кинжал как раз в тот момент, когда очередной ментальный таран со всего маху врезался в выставленные Нере защиты. В глазах потемнело, на пару мгновений захват Лларара ослаб.       Этого хватило, чтобы Зарелл смогла выдернуть руки и в то же мгновение тисками сжать цепкие пальцы на горле эльфа, стремясь выжать из него жизнь. Как в полусне Лларар почувствовал под рукой знакомую холодную рукоять и вцепился в неё как в собственную жизнь, чувствуя, как та постепенно ускользает из его тела, пока Зарелл всё сильнее и сильнее сдавливает его горло.       Тело Лларара, отчаянно стремясь выжить, действовало само. Кинжал, невесомо выскользнувший из ножен, вонзился в грудь оркши по самую крестовину, прямо над сердцем. Мензоберранзанская выучка сработала рефлекторно, находя самый верный способ лишить врага жизни.       Верная хрипло ахнула, но хватку не разжала, напротив: большие пальцы надавили на кадык, стремясь в отместку забрать дроу с собой, сломать тонкие кости горла, прерывая частое и исступлённое дыхание.       Лларар, чьи зрачки были расширены, в плавно накрывающей его предсмертной агонии вонзил кинжал снова, а потом снова. Он слышал скрежет собственных зубов и влажные звуки распарываемой плоти, пока ранил Зарелл раз за разом. И смотрел прямо ей в глаза, не в силах больше вдохнуть и только хрипя, пока в сознании медленно расплывалась чёрная бездна забытья. Два глаза, один мутный, а другой карий, впились в его лицо в ответ, но постепенно, с каждым новым ударом ярость в них угасала, сменялась безжизненной тусклостью.       Лларар сипло зарычал, всаживая кинжал снова, так сильно, что на него самого брызнула кровь, окропляя лицо. Наваливаясь на рукоять сильнее, Лларар провернул лезвие, совсем как с Карниссом, точно так же скалясь прямо в зелёное лицо и наблюдая, как разномастные глаза постепенно покидает борьба, ощущая, как пальцы на его шее ослабевают. Победно заревев, дроу вытащил кинжал и вогнал его в горло Зарелл с такой силой, что остриё вонзилось в пол.       Удушающая хватка разжалась, и руки Верной опали.       Лларар исступлённо закашлялся, падая лбом в пол у её плеча. Он помотал головой, силясь не терять сознание, повернул её набок и упёрся взглядом в кучу обглоданных, окровавленных костей, валявшихся на ступенях.       К горлу подкатил резкий приступ тошноты, дроу оттолкнулся от пола и, поймав приступ головокружения, упал набок, ударяясь виском о ступени. Он ощутил на языке желчный привкус, желудок скрутило чередой мучительных судорог.       Казалось, что всё тело выворачивает наизнанку; Лларар хрипел и кашлял, отплёвываясь от тягучей слюны и остатков завтрака, оказавшегося теперь на полированных деревянных досках ступеней.       Он перевернулся на спину. Прерывисто, с хрипом, смог наконец глубоко вдохнуть, наполняя лёгкие прелым, с тяжёлым духом мертвечины воздухом. От этого запаха горло снова судорожно сжалось, но выходить наружу больше было нечему, и тёмный эльф только снова закашлялся, сплёвывая на пол мерзкую кисловатую желчь.       — Elg`caress...       Едва он успел сказать это, как в замочной скважине дальней двери послышалось копошение. Дроу тут же упёрся руками в пол, неловко поднимая себя в вертикальное положение.       Он мотнул головой и нашёл глазами кинжал, торчащий из горла трупа Зарелл. Чтобы раскачать его и вытащить остриё из доски, потребовалось усилие, и наконец лезвие с чвоком покинуло плоть; из открывшейся раны на пол тут же полилась густая тёмная кровь, но Лларар не смотрел на расползающуюся лужу.       Он знал, что за дверью свои: никто из культистов Абсолют не стал бы пользоваться отмычкой, чтобы проникнуть в эту комнату, предназначенную для самого приближённого к Кетерику советника.       Лларар вставил большой палец в рот Зарелл, удерживая её голову за челюсть и чуть поворачивая. Выполненное из адамантита, лезвие работы тёмных эльфов легко вошло в височную кость, и дроу рывком дёрнул рукоять вбок. Послышался влажный хруст, череп треснул.       Эльф чувствовал, что внутри этой головы всё ещё теплится жизнь. Но не Верной, нет. Того, что связывало её с культом, что позволило ей получить и удержать благословение «божества» Абсолют.       Личинка иллитида всё ещё была жива.       Дверь распахнулась, а затем закрылась вновь. Следом за лёгким скрипом петель послышались приближающиеся нестройные шаги шести ног: смелые и быстрые — Астариона, твёрдые, сопровождаемые лязгом брони, — Лаэзель и мягкие, размеренные — Нере.       Лларар вырезал височную кость полностью, перерубил соединение со скуловой и с хрустом выдернул из пазов челюсть.       — Адова сера, — сквозь пелену адреналиновой фиксации на кровавом действе Лларар услышал голос Астариона, остановившегося позади. — Какого чёрта ты делаешь, родной?       Дроу молча отогнул кость вместе с ухом, оставляя её висеть на клочке зеленоватой кожи, поросшей тёмным волосом. Он слышал изнутри головы зов, копошение, и ответил на него, проскальзывая длинными пальцами сквозь извилины мозга внутрь, раздвигая мягкую влажную плоть. Астарион издал странный звук.       Лларар почувствовал, что Нере тоже здесь; стоит рядом, внимательно оглядывая кровавое месиво, раскинувшееся под дроу на полу: полураздетая Верная с раскинутыми ногами, с раскуроченной грудной клеткой и вскрытым черепом, в котором так старательно копается сейчас измазанный в крови младший.       — Вот дерьмо, если он лишился рассудка вслед за всеми этими фанатиками... — Лаэзель брезгливо оглядела место бойни, фиксируя цепкие глаза с узким неровным зрачком на дроу, ждущая от него чего угодно и готовая в случае чего расправиться с ним на месте.       — Лларар... Ты слышишь меня? — снова позвал Астарион.       Лларар почувствовал шевеление под пальцами и вытащил их из ещё тёплой ткани мозга. Сквозь проделанный ход, старательно извиваясь, выползла крупная личинка, похожая на кожистую морщинистую каплю. Она истерила и звала его, умоляла... съесть, пустить внутрь живого молодого тела. Обещала новую силу, увещевала о том, что передаст ему всё, что знала Зарелл. Покажет то, что видела эта Верная, подарит её способности.       Сделает... новым. Другим.       Дроу поморщился от жалкого зрелища и цепко схватил личинку за хвост. Он медленно повернулся и нашёл глазами Нере. Скользнув взглядом вверх, по сапогам из двуцветной кожи, крепко шнурованным по ноге, длинным полам синеватой мантии, острокрылой накидке, расшитой серебряными нитями, тяжёлому символу на груди и чёрному меховому вороту, Лларар наткнулся на волевой подбородок и мягкой, плавной формы губы, уголки которых слегка опустились от отвращения.       Они встретились глазами, и Лларар поднял подёргивающуюся скользкую личинку перед собой, демонстрируя.       — Я же обещал... — прозвучало непривычно надломленно, и Лларар кашлянул, возвращая себе голос. — Я же обещал, что вскрою череп Зарелл. Смотри. У большей части Лунных Башен в голове эта дрянь. И мы все... — тёмный эльф обвёл взглядом притихших соратников. — Тоже заражены.       Нере уже знал это. Он немало времени провёл внутри головы молодого дроу и лицезрел достаточно его воспоминаний и чувств, чтобы больше не сомневаться насчёт секты. Но чародей, давший обещание, всегда твёрдо следовал ему. И сейчас он не просто доказывал, что культ Абсолют связан с иллитидами. Он показывал свою надёжность.       И преданность.       — Приятно видеть, что ты держишь слово. Молодец, Бел'Лар, — Нере растянул губы в лёгкой одобрительной ухмылке и бросил ему влажную тряпку, которую Лларар на автомате поймал свободной рукой. — А теперь приведи себя в порядок. Пора уходить из этой грязной дыры.       Лларар передвинул ногу, поджимая её под себя, и подогнул вторую, поднимаясь. Неожиданно для самого себя он качнулся, едва не упав со ступеней, но рядом в нужный момент оказалось плечо Астариона. Отшагнув, но устояв под весом дроу, вампир придержал того за талию, помогая выровняться, и Лларар, тихо выругавшись, швырнул личинку на пол. Та завизжала и заёрзала прочь, стремясь улизнуть, но с хлопком лопнула под железной подошвой тёмноэльфийского сапога, разбрызгивая вокруг себя неприятные на вид ошмётки.       Всё ещё опираясь на высшего эльфа плечом, Лларар вытер кисти рук, тщательно избавляясь от последствий резни. Нере больше не смотрел на него: он направился к стеллажам с книгами, начав что-то искать среди полок. Лаэзель прочёсывала сундуки в поисках ценностей. Дроу вяло проводил их глазами; адреналин, наполнивший его кровь, постепенно спадал, оставляя после себя слабое головокружение и лёгкую дрожь в руках.       — У тебя и лицо вымазано, — негромко заметил Астарион, вытаскивая тряпку из уже чистых пальцев дроу, которые тот продолжал тщательно тереть. Лларар встретился с красными глазами, оказавшимися неожиданно близко, и моргнул, когда влажная тряпка коснулась его щеки. — И волосы немного. Ты в порядке?       — Астарион... — Позволяя аккуратно вытереть себя, тёмный эльф улыбнулся вампиру уголком губ. Разодранные укусами оркши, они ответили острым уколом боли, и улыбка чародея спала резко, словно её и не было. Он отлип от поддерживающего плеча, но не отстранился. Осторожные руки Астариона продолжали стирать брызги крови с его лица, и Лларар глубоко вздохнул, возвращая себе контроль над телом и ощущение настоящего момента. Достигнув концентрации, дроу направил в израненные губы поток исцеляющей магии, заживляя порезы. Затем он поймал взгляд красных глаз и негромко ответил: — Разумеется, я в порядке. Просто устроил немного старой доброй резни. Вспомнил о доме.       — А на пол вон там не тебя стошнило?       — Конечно нет, — Лларар высокомерно фыркнул. — Это Зарелл.       — Ты настолько плох в обращении с женщинами?       Лларар со смешком толкнул Астариона бедром, и тот театрально согнулся, хватаясь за бок.       — Ай! Дорогой, осторожнее! Как я должен сражаться на твоей стороне со сломанными костями?       Вдруг ушей эльфов коснулся приглушённый скрежет, заставляя обоих вздрогнуть от неожиданности и обернуться.       Нере стоял перед небольшим каменным Алтарём, на который только что положил какой-то кровяной комок. Книжный шкаф по левую руку от псионика планомерно и неторопливо разъезжался надвое, отворяя проход в скрытую комнату.       Лларар подошёл ближе, приглядываясь к куску мяса, и узнал в нём вырезанное сердце. Нере, считав его немой вопрос, кивнул куда-то вбок:       — Один из учеников Бальтазара. — У алхимического стола лежал труп, одетый в форму Абсолют. Прежде чем ступить в открывшийся проём, Нере протянул младшему потрёпанный дневник, открытый на последней странице.       — А я думал, что в Сорцере учиться опасно, — Лларар хмыкнул, оценивая взглядом тело, а затем кривоватые острые буквы, выведенные рукой Бальтазара. Хотя, принадлежность конечности именно некроманту вызывала вопросы — тот собирал себя по частям и заменял те, что переставали удовлетворять, как надоевшие сапоги, — но сути дела это не меняло.       Прислонившись к шкафу так, чтобы видеть и псионика, и соратников, Лларар прочёл вслух:       — «Я перенаправил ряд материалов снизу башни...» А под материалами он имеет в виду...       Лаэзель брезгливо фыркнула, толкнув ногой тело ещё одного абсолютиста, распластанное на полу; то безвольно перевернулось, наполовину свисая со ступеней.       — Догадаться нетрудно, — выплюнула она.       — Под замком тюрьма, — сказал старший дроу, поднимая со стола трупик крошечного эльфа с красивыми витражными крыльями. Лларар встречал иллюстрации с этими существами в книгах по магии, дома: они назывались пикси. Искрились, как лунный свет, были пугливые, как кошки, и быстрые, как лань. В то время Лларар ещё не знал, как выглядит луна, а уж что такое «кошка» и «лань» ему и по сей день было неведомо, но примерную суть, сокрытую в тексте старого фолианта, он тогда уловил. — Бальтазар использовал узников Башен, чтобы создавать себе слуг.       Лларар слегка поморщился и продолжил:       — «Сначала я думал просто поднять необходимые силы в самом мавзолее, но генерал требует прекратить тревожить его фамильные склепы...» — Астарион на это хохотнул. Он вошёл в комнату вслед за Нере и присел у большого сундука, сначала пробуя открыть крышку, а затем вставляя отмычку в замок. — «Впрочем, возможно, у меня не останется выбора. Просто так храм не отдаст Песню Ночи, а от этого зависит неуязвимость генерала». Что? — Лларар поднял глаза на Нере. Тот рассматривал сломанный Лунный фонарь, вокруг которого валялось ещё несколько маленьких пикси. — В каком смысле «неуязвим»?       — В прямом, — просто ответил старший, пробегая глазами по записям и зарисовкам, залитым жирным воском и закапанным кровью. Сейчас, когда Зарелл была мертва, он явно чувствовал себя спокойнее и не опасался вслух говорить про верхушку Абсолют. — Я своими глазами видел, как на Кетерике затягиваются смертельные раны. За считанные секунды. Это наводит ужас на культистов и превращает генерала в подобие местного бога, о неповиновении приказам которого и помыслить нельзя, — Нере невесело усмехнулся, вспоминая собственные обязанности перед культом и исступлённое стремление угодить генералу во что бы то ни было. Всё это чуть не привело псионика к гибели. — Иными словами, он бессмертен. На данный момент.       — Значит, эта «Песня Ночи» — ключ к неуязвимости Кетерика? — Астарион откинул крышку к стене, вытащил из отомкнутого сундука белёсый эликсир в круглой баночке и островерхую шляпу с широкими полями, которую тут же нацепил на голову. Он повернулся к Лларару, демонстрируя в улыбочке клыки.       Лларар слегка улыбнулся ему и продолжил:       — Теперь я понимаю, для чего все так носятся за этой реликвией. И почему даже Зарелл говорила про неё шёпотом. Уничтожим реликвию — лишим Лунные Башни лидера?       — Не забегай слишком далеко, — осёк его Нере, и Астарион за его спиной закатил глаза. — Для начала нам придётся пройти через храм. Внутри не просто так один за другим лишаются жизни приближённые Кетерика. Шар защищает себя и защищает то, что хранит в себе. К счастью, — Нере вышел из комнаты, прихватив в один из карманов мантии пару бумаг. Он прошёл через комнаты и подобрал прислонённый к столу, незамеченный соратниками Лунный фонарь, обмотанный тёмной тряпкой, — с тобой я, и я успел узнать достаточно об испытаниях храма от Бальтазара напрямую и из его записей.       Астарион запустил в Лларара шляпой, и дроу поймал её, взамен бросив высшему эльфу огонь алхимика. Глаза того загорелись радостным предвкушением, и Лларар молча кивнул ему, подтверждая догадку. Он повернулся к Нере.       — Так ты успел что-то выяснить от Бальтазара лично, до того как...       — Разумеется, — не дав закончить вопрос, псионик отошёл к дальней двери и остановился там, ожидая остальных. — Ты за идиота меня держишь? Я провёл с Бальтазаром двое суток, притворяясь, что согласен сделать за этого ублюдка всю грязную работу. Он довольно хвастлив, особенно когда дело касается поручений Кетерика. — Нере одарил младшего лёгкой ухмылкой. — Был хвастлив.       Лларар бросил на Нере взгляд, полный восхищения и довольства. Наличие рядом взрослого дроу, опытного и хитрого, добавляло тёмному эльфу уверенности, а воспоминания о расплате, которая настигла Бальтазара от его собственных рук, о том, как в этих руках он бережно нёс псионика в Башни, чтобы сделать своим... Это грело.       — Астарион, поджигай.       — О-о-о, с радостью!       Лларар отошёл к Нере, на ходу проверяя, не осталось ли на одежде крови, и скрестил руки на груди, глядя на довольного вампира, который уже замахнулся большой колбой с плескающейся внутри рыжей субстанцией.       Огонь алхимика разбился о ступени рядом с трупом Зарелл. Старые деревянные доски полыхнули ярко, пламя быстро перекинулось на мантию Абсолют, а следом охватило и тело Верной.       Они закрыли за собой дверь и через балкон вышли в комнату Нере, где Лларар быстро облачился в отремонтированную броню и принял у старшего дроу свой меч, закидывая упряжь за спину.       — Выдвигаемся. Чинно и благородно, — Лларар глубоко вздохнул, прежде чем гордо выпрямиться и толкнуть дверь.