***
В этом мире Финдэ нравилось. Уже хотя бы потому, что этот мир был не его. Не явится никакой адан с кольцом и напоминанием об опрометчивой клятве. А если явится – это будет головная боль Финрода. Хотя местное воплощение было жалко. У Финдэ сердце кровью обливалось смотреть в стеклянные от усталости глаза Финрода, пытавшегося решить разом тысячу проблем и еще сладить с кузенами. Келегорм и Куруфин были совершенно такими же, какими их знал Финдэ. Кажется, во всех бесчисленных вариантах Арды дети Феанора не изменятся ни на гран. Воду в городе эти двое мутили так же привычно и со знанием дела. А еще были такими же красивыми и невозможно пламенными. Охотник Келегорм, считавшийся самым красивым из Феанарионов. Искусник Куруфин – почти точная копия Феанора. Как же они были хороши. −Как же ты хорош. – низким сводящим с ума голосом прошептали на ухо, едва касаясь горячими губами раковины. Финдэ в ответ запрокинул голову, притерся спиной к груди Охотника, плавясь от контраста собственной наготы и одежды Келегорма. Шершавые от оружия, но бесконечно ловкие и чуткие пальцы легли Финдэ на грудь. Стиснули и оттянули соски. Огладили вздрагивающие бока. Скользнули ниже, дотрагиваясь то едва ощутимо, то с нажимом. От этих прикосновений по хроа разливалось пламя. И вспыхивало еще ярче под жадным темным взглядом Куруфина, уже стянувшего верхнюю тунику и распустившего тугой хвост блестящих черных, как вороново крыло, волос. Феанарионы оба были немного выше и внешне мощнее Финдэ. И это заводило еще сильнее. Финдэ выгнулся в объятьях Келегорма, повернул голову, ловя его губы. Позволил нахальному юркому языку пробраться себе в рот, вылизывая изнутри щеки, кромку зубов, жесткое нёбо. Раздевшийся до пояса Куруфин прижался спереди, потираясь хорошо заметной твердостью. Властно перехватил Финдэ за подбородок, заставив оторваться от Тьелко и прижаться к собственным сухим и твердым губам. Финдэ с готовностью поцеловал и его, застонав Курво в рот. Прикосновение ткани штанов к собственной возбужденной чувствительной до крайности плоти было не слишком приятным. Но отстраняться было некуда. Только еще сильнее вжимаясь в Тьелко и проезжаясь задницей по его члену. Охотник глухо застонал. На кровать кузенов Финдэ потянул сам. Он не устал, но лежа все-таки было удобнее. Келегорм успел сбросить с себя одежду и потянулся, красуясь. Финдэ с улыбкой погладил его по щеке, отвел в сторону легкую серебристую прядь волос. Провел кончиками пальцев по рельефному, словно из мрамора выточенному торсу. Келегорм и правда был очень красив. И безумно напоминал собственного учителя, вала Оромэ. Куруфин, впрочем, был красив не меньше. А пламенем в его глазах можно было спалить пол-Белерианда. Финдэ не стал додумывать мысль, что пламенем Феанора можно было и всю Арду сжечь. Финдэ выгибался под их прикосновениями, такими знакомыми и привычно слаженными, словно они делили ложе не в первый раз. Впрочем, он с ними точно не в первый, а вот они… Вряд ли местное воплощение позволяло себе такие вольности. Скорее всего, Феанарионы в четыре руки и два члена имели кого-то еще. И делали они это… Финдэ со стоном подался навстречу бегло приласкавшей его плоть ладони Келегорма. Делали они это явно регулярно. Впрочем, кое-чем от привычных Феанарионов из своего мира они отличались. Местные Тьелко и Курво в постели оказались не очень разговорчивыми. Финдэ даже поскучал мимоходом по горячей похабщине, которую обожал шептать ему на ухо Тьелко, то и дело покусывая заостренный кончик. И по полным ехидства замечаниям Куруфина. Сильным прорезанным выступившими жилами рукам Курво Финдэ сопротивляться не стал, послушно переворачиваясь и становясь на колени и локти. Куруфин почти нежно отвел с его лица волосы, скрутил их в длинный жгут, огладил большим пальцем губы, размыкая их. А потом плавно поднялся на ноги и встал у края высокой кровати. Темная от прилива крови, истекающая смазкой плоть упруго качнулась перед лицом Финдэ. Рука младшего Феанариона легла ему на щеку. −Что же, кузен, покажешь, как хорошо умеешь работать языком? – с усмешкой спросил Куруфин. Финдэ широко улыбнулся ему в ответ и, не сводя взгляда с лица кузена, обхватил твердую солоноватую плоть губами, без труда пропуская дальше, в горло, сжимая его стенками. И негромко вибрирующе простонал, старательно контролируя дыхание. По хроа Курво прошла крупная дрожь, но Искусник сдержался и позволил Финдэ самому задавать ритм. Только вплел в волосы пальцы, потянув до короткой вспышки сладкой боли. Уголки рта Финдэ, растянутого вокруг крупной плоти, дрогнули в улыбке. Ладони Келегорма с нажимом скользнули по спине, огладили бока. Коротко сжали бедра. Развели, наконец, ягодицы. Входа коснулись смазанные маслом пальцы. Финдэ сильнее прогнулся в спине, бесстыдно подставляясь и почти насаживаясь на пальцы явно осторожничающего Охотника. Подготовленные заранее мышцы поддались без труда, принимая сразу два. Келегорм весело хмыкнул, добавляя третий палец, свободной рукой погладил Финдэ по бедру и несколько раз поощрительно скользнул сжатой в кулак ладонью по его плоти. Финдэ застонал, качнул головой, вновь принимая Курво до конца и касаясь носом его лобка. Подался назад, снимаясь с его члена, облизал саднящие, скользкие от слюны и смазки губы и невольно вскрикнул, когда уже не осторожничающий Тьелко задел-таки нужную точку внутри и целенаправленно коснулся ее вновь. Курво потянул его за волосы, вновь утыкая лицом себе в пах. Финдэ едва уловимо качнул головой, потираясь щекой о его влажно блестящий член, шумно выдохнул, когда Тьелко решил, что довольно подготовки, и одним резким сильным движением вошел до упора. И только потом вновь обхватил губами внушительное достоинство младшего Феанариона. Было… Хорошо. Финдэ давно выгнал из головы мысль, что это совсем другие воплощения сынов Феанора. Тьелко с Курво двигались привычно, не нежничая, но и не слишком грубо, так восхитительно уверенно. Пальцы Тьелко железной хваткой сжимали Финдэ бедра, не давая перехватывать инициативу. Раскаленная крупная плоть растягивала тугие стенки на легкой, едва уловимой грани боли, однако, каждое движение отзывалось мучительно-сладкой вспышкой внутри. Как и сдержанные движения Курво, запрокинувшего голову и прикрывшего глаза. Финдэ слегка отстранился, обласкал языком обнажившуюся головку, пощекотал щель, вырвав у Куруфина глухой протяжный стон. И тут же вскрикнул сам от какого-то хитрого движения бедер Келегорма и короткого звонкого шлепка по бедру. Первым не выдержал Курво, вздрагивая и крепче сжимая волосы Финдэ, не давая ему отстраниться. Финдэ и не собирался, послушно принимая выплеснувшееся семя и с некоторым усилием сглатывая. Из угла рта потекло, но осевший на сбитую постель Курво мягко провел по горящим потерявшим очертания губам Финдэ, собирая семя, и, глядя кузену в глаза, облизал собственные пальцы. Келегорм напряженно рассмеялся, срываясь на короткий глухой стон. Его движения стали резче и размашистее. Финдэ с трудом удерживался на локтях, ткнулся лбом в сбитую простынь, сражаясь с желанием хоть немного помочь себе. Еще немного… Он хорошо знал собственное хроа. Еще немного, и будет совсем хорошо. Сильная уверенная рука Тьелко потянула его за волосы, заставив, насколько это возможно, выпрямиться. А хриплый горячий шепот кузена врезался куда-то под дых: −Ну так что, кузен, на чьем члене приятнее кончать? Словно какая-то недостающая деталь мозаики со щелчком встала на место. Финдэ выгнулся всем собой, забился под тяжестью опустившегося на него хроа Тьелко. Вместо стона вышел какой-то хриплый отчаянный полувскрик-полурык. И правда стало очень хорошо.***
Финрод изумленно вскинул голову, когда в его покои явился Финдэ. Открыл было рот, чтобы спросить, какая нужда привела его сюда поздним вечером. Но так и не спросил, во все глаза разглядывая раскрасневшееся ставшее будто еще красивее лицо с припухшими яркими губами и горящими, почти как Феаноровы лампы, глазами. В Незримом Финдэ полыхал так пронзительно и сильно, что Финрод торопливо нарастил щит аванирэ. Эру, да что же это за невозможное создание. −Чем обязан, Финдэ? – самым ровным тоном, на какой был способен, спросил Финрод. Финдэ невозмутимо обошел стол, за которым сидел король Нарготронда, оперся ладонью о столешницу, наклоняя голову. Ничем не схваченные золотистые локоны свесились ему на грудь. Вырез явно наспех застегнутой туники разошелся, открывая россыпь алых меток на ключицах и шее. Финрод мысленно покачал головой. Зрелище развратнее еще было поискать. −Тебе не кажется, Финдарато, что ты взял на себя слишком много обязанностей? – звонкий голос Финдэ как-то разом стал ниже и мягче. – Одни сплошные обязанности. А жить когда, toronya? Финрод опустил голову, уходя от этого пронзительного взгляда, от этого проникновенно выговоренного слова. Брат. Слишком отчаянно оно напомнило о том, что двух братьев он не уберег. И едва не потерял третьего. Щеки коснулась теплая широкая ладонь. Осторожно погладила. Поднялась выше, перебирая заплетенные на ночь в свободную косу волосы, того же оттенка, что и у Финдэ. Чуткие тонкие пальцы коснулись уха, обводя чувствительный острый кончик. Финрод вздрогнул и, наконец, поднял голову, встречая темный немигающий взгляд своего воплощения. −Что ты делаешь? – непослушными губами прошептал Финрод, почему-то совершенно зачарованный этим взглядом. −Пытаюсь помочь тебе. – Финдэ всем хроа подался вперед. Прикосновение горячих чуть влажных губ к своим Финрод почти не почувствовал. Зато странность ситуации догнала его почти мгновенно. −Иди ты куда подальше со своей помощью! Крик феа вышел какой-то на удивление отчаянный. Незримое содрогнулось. Финдэ изумленно хлопнул ресницами и растворился в короткой, но яркой вспышке. Финрод вскочил на ноги, опрокинув стул. Прижал ладонь ко рту, во все глаза разглядывая то место, где только что стоял эльда. Торопливо потянулся к едва ощутимому отпечатку его феа. И облегченно выдохнул, качая головой. Вот же… Впрочем, в квенья подходящих слов не было. Только в талиска. Утром познания в талиска пришлось освежать прямо на ходу. Предъявивший хорошо знакомое кольцо молодой адан говорил, конечно, на синдарине, но с таким странным выговором, что понять его было проще на языке атани. Впрочем, Финроду в любом случае казалось, что он чего-то не понимает. Слишком странной была история со сватовством, Тинголом, Сильмариллами и каким-то болиголовом. Еще более странными выглядели кузены, слушавшие адана почти без интереса. Даже упоминание Сильмарилла, действовавшее на них, как удар шпорой, не взбодрило ни Тьелко, ни Курво. Оба Феанариона сидели тихо, временами переглядываясь и улыбаясь чему-то своему. Хуан по своему обычаю лежал в ногах у Тьелко, положив здоровенную морду хозяину на колено, и временами тяжело вздыхал и закатывал глаза. Финрод потер занывшие виски, жестом оборвал поползшие по залу Совета шепотки, указал адану на пустой стул чуть в стороне и подтянул к себе бумагу и перо. Лететь со всех ног в Ангбанд, как сгоряча предложил Берен, было самым глупым решением на свете. Начать стоило с переговоров. Причем не с Элу, а с королевой Мелиан. В благоразумии и трезвости мысли майэ Финрод не сомневался никогда. Слева раздался тихий шорох. Финрод скосил глаза. Тьелпэ, коротко улыбнувшись, подсел ближе к нему, погладил по плечу и вдруг осторожно стянул с головы Финрода корону. Боль, обручем сжимавшая виски, тут же отпустила. Финрод благодарно сжал руку племянника и сосредоточенно принялся составлять письмо. Тьелпэ, не чинясь, устроился щекой у Финрода на плече и временами шепотом подавал советы. Дело пошло веселее. Кузены блаженно помалкивали. Всегда бы так. Эх, знать бы еще, куда все-таки занесло Финдэ.***
Полет почти мгновенно превратился в падение. Правда, завершилось оно вполне мягко и даже уютно. На широкой расстеленной кровати. Финдэ тряхнул головой, отбрасывая с лица волосы, приподнялся на локте, чувствуя, как окончательно сползает с плеча туника, и осмотрелся. На него пристально смотрели прищуренные оранжевые глаза с вертикальным звериным зрачком. −Интересно. – проговорил на синдарине высокий темноволосый эльда в простых темных штанах и рубахе. −Даже очень. – согласился Финдэ, вглядываясь в Незримое и уважительно покачивая головой. В Незримом эльда ощущался сплошным сгустком пламени со странным темным контуром. Не эльда даже – майа. Падший майа. Впрочем, угрозой от него не тянуло совершенно. Искренним интересом – пожалуй. Насмешкой – немного. И чем-то еще, таким горячим, что Финдэ невольно облизал пересохшие губы. Глаза майа сузились, как у хищника перед броском. Скользнули с лица Финдэ ниже – к сползшей тунике. Узкие губы сложились в насмешливую улыбку. −Это так теперь у нолдор принято воевать? – поинтересовался майа странным вкрадчивым тоном. Его голос отозвался гулкой вибрацией и в Незримом, и в самом Финдэ. −Где на мне написано, что я нолдо? – улыбнулся в ответ Финдэ. В полумраке комнаты глаза майа вспыхнули ярче. Он шагнул к кровати, еще сильнее напомнив крупного хищного зверя. −Вообще-то в глазах, но я предпочел бы посмотреть детальнее. −Буду сопротивляться изо всех сил. – скучным голосом уведомил Финдэ, устраиваясь поудобнее. Майа боком присел на кровать и коснулся горячей ладонью бедра Финдэ. Уголки губ у него подрагивали, словно прислужник Моргота изо всех сил сдерживал смех. −Это хорошо. Так даже интереснее.