Профессор Лайтфут уехал на каникулы

«We have indivisible friendship, you and I: like pie and mash, bubble and squick, or Dombey and Son…» © «Джейго & Лайтфут» 14.3 «Коридоры власти»

      Динь-линь-дон-линь-динь….       Часы монотонно отбили пять. Тени, затянувшие комнату, отступили, попрятались по углам. Их время истекло. В воздухе что-то хлопнуло, раздалось шипение и треск помех. Вибрация, прошедшая по всей комнате, потревожила лежащую на каминной полке вековую пыль. Пылинки, кружась в тянущихся от окна солнечных струях, оседали на старом, обитом ситцем кресле. Кресло это внезапно издало оглушительный чих и фырканье, будто нильский бегемот, что выбирался из пруда.       — Джордж? — хрипло вопросило кресло. Ответом ему была тишина. Мягкое тиканье часов не нарушало ее, а лишь подчеркивало.       Генри Гордон Джейго наконец пробудился от дневного сна. Он недоуменно протер глаза. В горле почему-то стоял горький ком, по щекам расползлись мокрые дорожки. Плакал он что ли во сне?        — Стареешь, Генри, — укорил он себя. Хнычешь незнамо почему, память тоже слабая стала — моргнул и полдня неизвестно где потерял. Деменция и дегенерация! Или как там профессор говорил… — Джейго моргнул. — Профессор… Джордж, он… Профессор Джордж Лайтфут уезжал на каникулы. — Мысли, метавшиеся как помрежи перед вторым звонком, дружно уселись в креслица и облегчено закурили. Сонная неуверенность исчезла, мир обрел законченные формы. — Все верно, Джордж уезжал. Но теперь он приехал. Верно ведь, Джордж?       — Верно, Генри, — улыбнулся ему профессор из соседнего кресла. — Как хорошо наконец-то вернуться с каникул.       Уличный шум прорезали крики газетчика: «Королева посетит рождественскую ярмарку! Маркиз Солсбери собирается идти на второй срок! Жуткие останки в доках — найдет ли полиция Людоеда из Лаймхауса?»       Джейго задумчиво потеребил карман пальто. Полиция? Надо бы нанести визит инспектору Квику, давненько уже мы с вами ничего не расследовали, а, Джордж? Над ухом раздалась нестройная мелодия — шарманщик в рваном пальто прокладывал себе путь через толпу. На голове его покачивалась потертая фетровая шляпа, концы грязно-коричневого шарфа волочились по земле, будто две шерстяные змеи. Джейго сморгнул. Знакомый вид, только что кудрей не хватает. Шарманка повизгивала, похрипывала, от этого рождественская песенка звучала несколько издевательски.       Пусть бог подарит счастье Вам,       Укроет от потерь.       Ведь наш Христос-Спаситель       Родился в этот день…       — Помните, профессор, как мы с вами этот гимн на двоих грянули? Сущий Сатана был этот зверь, ей-богу, а пал от такой малости. Храпел потом на всю округу. Джордж? — Джейго осекся. Профессор Джордж Лайтфут уехал. На каникулы. А это значит, что он никак не может… — Музыка удивительным образом влияет на нашу нервную систему, Генри. Вы знаете, у меня даже появилась идея для новой монографии.       Профессор был рядом. Конечно. Где он мог ещё быть? Где был ни был Генри Гордон Джейго, Джон Лайтфут всегда будет подле него. Иначе и быть не может.       — Ба, Изумительный Ирвинг, собственной персоной, а я вас раньше третьего отделения не ждал! — Джейго всплеснул руками, завидя в конце коридора торопливо семенящую изящную фигуру.       Кукольное личико певца исказилось досадой. Никому не нравится, когда указывают на его недостатки, в случае Изумительного Ирвинга — на бесконечные опоздания. Но в этот раз он уж постарался, не позднее четверти седьмого он расстался с… Как эту хористку? Клодетта? Колетта? Поллетта? Разница не велика, если всех одинаково звать «рыбками». Ирвинг любил рыбу. Особенно жареную. Он облизнулся в предвкушении вечерней трапезы. Голос надо питать, а уж такой тенор, как у него, требует особой диеты! Джейго кашлянул. Ирвинг заморгал и с усилием вернулся из кулинарных грез в реальность.       — Как видите, господин директор, я уже здесь и готов выступить согласно программе, — он учтиво поклонился и юркнул в дверь гримерки.       Джейго проводил тенора взглядом. Странный народ, эти артисты, беспорядочный, вечно в облаках витают. Не то что мы с вами, профессор, мы-то люди солидные! Верно говорю, Джордж?       — Двести восемь девственниц поплыли в Инвернесс… — мадам Люлю триумфально помахала краешком юбки, и рифма потонула в хохоте и аплодисментах.       Джейго довольно похлопал себя по карману. Выручка за вечер вполне сносная, публика уже достаточно разогрета, и не придется вновь кого-то срочно разыскивать, дабы тянуть время до выхода этого несносного тенора. Хорош подлец, дамочки всегда самые дорогие первые ряды скупают на него, но никакой дисциплины… Он вгляделся в темноту кулис. Ирвинг как раз готовился к выходу, поправляя бабочку на костюме, скучающе изучал зал. Небось, высматривает себе новую подружку. Почитай, ни выступления не проходит без того, чтобы он не ушел с кем-то под ручку. Джейго завистливо вздохнул. Где наши годы, Джордж, э?       В ушах внезапно тоненько зазвенело. Профессор что-то толковал про роль полового инстинкта, но Джейго его почти не слышал. Дышать почему-то стало тяжелее. Он несколько раз вдохнул со свистом и расстегнул воротничок. Перед глазами залетали мушки.       — Генри? — профессор обеспокоенно заглянул ему в лицо. — Вы плохо выглядите. Вам нужно больше гулять.       — Думаю, мне нужно на воздух, — прохрипел Джейго.       Он вывалился на улицу, хватая ртом снежинки. Морозный ветер освежил его пылающий лоб и щеки, сердце потихоньку перестало колотиться. Все равно представление уже почти окончено, а у него как раз пересохло в горле.       — Лучше всего пойти туда, где всегда помнят твое имя и готовы записать на это имя ещё кружечку в кредит, а, профессор? — подмигнул Джейго другу и порысил вперед по улице, прежде чем Джордж начнёт ему медицинскую лекцию о вреде алкоголя в его, Джейго, состоянии.       В Красной Таверне как всегда было шумно и жарко, ароматы пива и пота смешивались в равных пропорциях, конкурируя с запахом табака. Над нетрезвым гомоном царило визгливое сопрано: Элли выговаривала очередному выпивохе за поведение.       — И заруби себе на носу, Дик, ещё раз протянешь свою лапу в мою сторону, я тебе и другой глаз подправлю! Дорогу домой ночью без фонаря найдешь!       Джейго хмыкнул. Видимо, этот Дик здесь новичок, местные давно уяснили, что лапать женщину с тяжелым подносом плохая идея. Особенно эту женщину.       — Ой, господин Джейго, вы что ли? Давненько не захаживали. Вам как обычно?       — Моя энигматическая Элли, знали бы вы, как мне лестно ваше внимание! — пророкотал Джейго со всей возможной куртуазностью.       — Старый льстец, вот кто вы, — хмыкнула Элли, однако всегда бледные ее щеки немного порозовели.       — Как обычно по пинте вашего лучшего, для меня и профессора!       Воцарилась сконфуженная пауза.       — Профессор Лайтфут… он что, вернулся? С каникул?       Тон у Элли был весьма неуверенный.       — Разумеется, моя дорогая, — профессор посмотрел на нее со своей обычной скромной улыбкой. — Нельзя же вечно отдыхать, мои пациенты сами себя не вскроют, прошу прощения за столь неаппетитный каламбур.       Элли смерила собеседника странным взглядом и отошла. Поерзав на стуле, Джейго украдкой скосил глаза на соседний стул. Профессор Лайтфут сидел за ним и был, разумеется, весьма реален. Он приехал с каникул, и все теперь будет по-прежнему. Никаких сомнений быть не может.       Забыть ли старую любовь       И не грустить о ней?       Забыть ли старую любовь       И дружбу прежних дней?       Передние столики, не сговариваясь, затянули эту песню на разные лады, фальшивя и как бог на душу положит. Джейго тихонько начал подпевать, машинально дирижируя бокалом.       За дружбу старую — до дна!       За счастье юных дней!       По кружке старого вина —       За счастье юных дней.       Из всего гомона выделился один, неожиданно чистый, звонкий голос. Джейго прищурился, выделяя певца у стойки. Уж больно знакомое было верхнее «до»… Ба! Изумительный Ирвинг, собственной персоной! Сидит у стойки с какой-то очередной девицей и запевает что твоя малиновка! Надо же, какая встреча. Что ж, надо соблюсти этикет, пойти поприветствовать господина артиста.       Джейго проплыл через переполненный зал, будто кит сквозь рыбий косяк. Он уже собирался было хлопнуть певца по спине, но тут вдруг его спутница подняла голову от стойки и уставилась прямо на Джейго. До этого она выглядела в стельку пьяной, однако взгляд был кристально трезв. Поэт бы сравнил этот взгляд с каким-нибудь клинком или другим холодным оружием, но Джейго почему-то пришла на ум половинка кирпича, спрятанная в носке. Дженни могла стать хоть камеристкой при богатой даме, хоть принцессой Тимбукту, но когда она сердилась, на лице ее ясно поступал сакральный уличный вопрос: «Че уставился, зубы жмут?»       Джейго сам не поставил бы себя в первую тройку самых сообразительных людей, хотя вслух он этого никогда бы не признал. Однако лицо Дженни было настолько красноречивым, что он отступил на шаг, так и не дотронувшись до плеча ничего подозревающего Ирвинга. Она кивнула и украдкой приложила палец к губам.       — Ага, так это задание! — хмыкнул Джейго, разглядывая парочку из-за чужих спин. — Дамы с Патерностер Роу вечно влипают в какие-то приключения, не хуже наших, профессор.       Джейго нахмурился, пытаясь понять, что его в этой сцене смущает.       — Причем здесь, собственно, Ирвинг? —пробормотал он себе под нос. Думаете, он был замечен в каком-нибудь дьявольском деянии?       Профессор определенно так думал. Более того, он выразил опасение, что такая юная леди может не справиться с ужасной опасностью, что наверняка ей угрожает. Так что они с Джейго обязаны прийти к ней на подмогу и немедленно!       Обшарпанный подъезд пах дешевым табаком и отправлениями человеческих организмов — в такие холодные ночи обители трущоб не всегда доносили содержимое своих ночных ваз до двери. Да, если уж на то пошло, содержимое себя тоже. Джейго брезгливо зажал нос, разглядывая темный провал через полуоткрытую дверь. Он совершенно не ожидал, что жилище звезды мюзикл-холла окажется таким, мягко говоря, непрезентабельным. Однако именно сюда минутой раньше зашел Изумительный Ирвинг, почти волоча свою спутницу. Дженни шла как во сне, цепляясь за его пальто и пьяно хихикая.       — Не нравится, мне это, профессор, совершенно не нравится… — пропыхтел Джейго, едва не поскользнувшись на обледенелых ступеньках крыльца. — Уж поверьте, я достаточно плачу артистам, чтобы они могли снимать свои квартиры хотя бы в Сохо, но уж никак не в такой дрянной дыре…       — Генри, осторожно! — голос профессора в последний миг удержал его от того, чтобы шагнуть в подъезд.       — О, не волнуйтесь, господин Джейго, моя собственная квартира очень далеко!       Изумительный Ирвинг выступил из тени так резко, что Джейго едва удержал равновесие на скользкой ступеньке.       — Что за черт… нельзя же так пугать человека, господин Ирвинг! Со мной чуть сердечный приступ не сделался!       — Ничего, это мы поправим… Дорогая, я на секундочку, и потом мы продолжим, — эти слова он бросил Дженни, которая тряпочкой лежала за его спиной прямо на полу подъезда. Ирвинг сунул руку за отворот щегольского пальто и извлек весьма внушительных размеров нож.       — Дьявол драный! — Джейго сделал гигантский прыжок и чудом приземлился в мягкий снег, ничего себе не сломав. — Если это такая шутка, господин Ирвинг, то самое время ее прекратить.       — Увы, мой дорогой директор, я совершенно серьезен, — Ирвинг неторопливо спускался с крыльца. — Вы, кажется, хотели знать, почему я так часто опаздываю на ваши жалкие ревю?       — Жалкие? Да как вы?       — Может, именно за этим вы и явились сюда? Или вам просто понравилась моя новая рыбка? Не волнуйтесь, скоро мы славно отужинаем, все втроем…       — На ночь жрать вредно! — эта реплика принадлежала Дженни. Она внезапно выросла за спиной у певца, тот коротко охнул и рухнул с крыльца головой вниз. Джейго только крякнул.       — Мы так и знали, что это все актерство! Специально отвлекли его на себя, чтобы у вас была возможность поразить его своими потрясающими приемами!       — Кто «мы»? — уточнила Дженни, деловито связывая вяло шевелящемуся Ирвингу руки за спиной выдернутой из волос лентой. — Мадам уже здесь? Я не слышала сигнала…       Из-за поворота, дребезжа как мешок консервных банок, вылетел экипаж. Кони неслись с такой скоростью, будто за ними гнались все демоны Ада. Они едва не сшибли удивленного донельзя Джейго, лошадиные копыта взрыли снег прям перед его ботинками.       — Тпр-р-ру, четырехногие отбросы! — послышался ворчливый окрик, и с козел спрыгнул некто, больше всего похожий на обтянутую кожей тумбочку. Тумбочка была одета в крылатку и черные брюки, на голове покачивался засаленный котелок. Джейго перевел дух.       — Господин Стракс, слава Богу, это вы!       — С дороги, человечий мусор, у нас тут важное де… А, это вы, господин Джейго. Как поживаете?       Сонтаранец учтиво приподнял котелок и ощерился в подобии улыбки. Затем, видно, исчерпав запас любезностей на эту неделю, прошествовал мимо Джейго к распластанному на снегу Ирвингу.       — Господин Джейго? — за его спиной раздался знакомый мягкий голос. — Вам лучше сесть в кэб. Лишние свидетели нам сейчас не нужны.       — Я думаю, лучше послушаться, Генри, — озабоченно проговорил профессор. — Они с ним сами разберутся.       — Вы как всегда правы, профессор, да и ночь уж больно морозная. Воспользуемся же гостеприимством и подождем наших друзей в этом уютном экипаже!       Стракс недоуменно обернулся и вопросительно глянул на Вастру. Та прищурилась и покачала головой. Это могло подождать. Она прошествовала к лежащему ничком человеку. Он отчаянно пытался подняться и брыкался ногами во все стороны. Дженни уже потирала ушибленную коленку и мрачно поглядывала на лежащий в сторонке нож.       — Изумительный Ирвинг, я полагаю? Он же Ирвинг Линдси?       — Я ничего не скажу вам, пока не увижу своего адвоката! — выплюнул Ирвинг, поворачиваясь к ней. — И учтите, жена мэра уже давно охотится за моим автографом!       — Ну а мы уже давно охотимся за Людоедом из Лаймхауса, — пожала плечами Вастра. — И, кажется, наша охота окончена.       — Что за грязные намеки…       Вастра откинула вуаль. В лунном свете сверкнула чешуя. Ирвинг издал придушенный писк, не в силах отвести взгляд от мелких клычков и длинного… чересчур длинного языка, облизнувшего тонкие зеленые губы. Кажется, у него были шипы на кончике?       — Сейчас мы поднимемся к тебе в квартиру, — она вдруг нагнулась, и ее лицо оказалось вровень с лицом Ирвинга. — И посмотрим на твою кладовую. А потом ты напишешь чистосердечное признание, и мы со всеми удобствами отвезем тебя в полицию. Полицейский инспектор будет просто счастлив, ты выполнишь его полугодовой план.       — Я… не…       — Есть и второй вариант. Видишь ли… — она наклонилась ещё ниже. — У нас дома тоже имеется кладовая. И в последнее время она трагически пустует. Верно, Стракс?       — На прошлой неделе вы доели последнего из банды Рэндолов, мэм, — кивнул стоящий рядом квадратный карлик.       — Давай, парень, решай, тюрьма или жаркое для мадам, — хмыкнула Дженни, мстительно тыча в него носком ботинка.       Ирвинг всхлипнул и завалился в обморок.       Лунный свет прочертил вуаль мадам Вастры на две ровные половинки. Под светлой угадывался немигающий глаз — силурианка внимательно рассматривала своего соседа по экипажу. Что там творилось под темной половиной, Аид его знает, Джейго даже думать об этом было неохота. И какого, спрашивается, дьявола она напросилась к нему домой? Дженни и Стракс вышли ещё у полицейского управления, под ручки с полуобморочным Ирвингом. Стракс горел желанием сдать его полицейским в одиночку, но Вастра вспомнила, как в прошлый раз его уговорили померяться в стрельбе по мишеням, и он внезапно достал плазменную пушку…       — Наш бюджет не готов к ещё одному ремонту государственного учреждения, — отрезала Вастра, а Джейго внезапно вспомнил, что вчера заплатил этому лицемерному людоеду за две недели вперед. Эйфория от внезапного спасения уже прошла и на ее место заступила скорбь по утраченным двадцати фунтам. Лайтфут едко охарактеризовал его мрачность как «ярость по поводу потерянного гроша», и между ними завязалась привычная беззлобная перепалка. Вот тут-то эта ящ… эта уважаемая леди-детектив (!) и навязалась к нему в гости. Мол, он к ним частенько наведывается в последнее время, а они уважаемого антрепренера ни разу не навестили, как невежливо, в самом деле… Джейго и вправду часто стал заглядывать на Патерностер-роуд с тех пор, как профессор уехал на каникулы… Но ведь уже почти за полночь, приличные дамы в это время по гостям не ходят! Хотя где Вастра и где какие-то приличия. Профессор тоже ехал с ним, но это же другое дело, просто его квартира… она… что-то с квартирой… ремонт? Вероятно, ремонт. Он обернулся к Джорджу за подтверждением, но в экипаже было чересчур темно. Или это у него в глазах темнеет. И опять сердце колотиться начало. Все-таки вредны в его возрасте ночные погони за людоедами.       — Прошу, мадам, — Джейго учтиво поклонился, пропуская мадам в квартиру. Зашел сам, привычным движением кинул цилиндр на вешалку и крикнул профессору: — Джордж, поставьте чайник, если вас не затруднит!       В прихожей он задержался, расстегивая пальто, отряхивая с него снег, приглаживая шевелюру перед мутным старым зеркалом — все-таки у него в гостях дама. Когда Джейго зашел в гостиную, они уже сидели там: мадам и профессор, оба с чайными чашками в руках. Вастра откинула вуаль и не мигая разглядывала профессора. Она повернулась к Джейго и произнесла:       — Так он вернулся.       — Кто? — удивился Джейго.       — Профессор Лайтфут. Он вернулся… с каникул?       — Разумеется! Что за чепуха, он же сидит перед вами! — Генри иронически фыркнул, поворачиваясь к другу.       — Кажется, наша гостья не доверяет эмпирическим свидетельствам собственных глаз, — развел руками профессор Лайтфут.       — Как хороший детектив, я доверяю фактам, — Вастра встала и подошла к старику вплотную. Она молниеносно протянула чешуйчатую руку, но Джейго с неожиданной для него прытью прижал карман рукой.       — Мадам! Это… это личное! — проговорил он хриплым голосом.       — Мистер Джейго, — она очень мягко погладила его руку. — Вы должны показать мне. Так не может продолжаться всегда. Профессор Лайтфут ведь не уезжал на каникулы, верно? Потому что месяц назад профессор…       — Не желаю это слышать!       — Генри! — Лайтфут поднялся с кресла. Его полупрозрачная фигура почти парила над полом. — Послушай себя. Ты должен выбрать. Ты хочешь вспомнить?       — Джордж… — Генри беспомощно взглянул на фигуру. Больше всего на свете ему хотелось выгнать Вастру, захлопнуть все двери и окна и забыть этот чертов день навсегда. Он ведь этого и хотел, забыть? В тот день, когда… Его рука разжалась и бессильно повисла. Мадам аккуратно оттянула карман, достала оттуда небольшой конверт и потрясла над столом. Оттуда выпали кусочек плотной бумаги и маленький металлический треугольник, светящийся синим светом.       — Передатчик, — удовлетворено воскликнула Вастра. — Вот как вы начали коммуницировать!       Джейго молчал. Перед глазами у него вдруг замелькали черные мушки, комната мягко покачнулась и начала вертеться будто карусель. Он шумно вдохнул, но воздух не желал вдыхаться.       — А это… — она подняла бумажку — психо-бумага. Опять эти чертовы записные книжки с Бетельгейзе. Я сотни раз твердила этому Смоллпису не продавать их землянам, так нет! Только неделю назад партию изъяли из Чизика…. Мистер Джейго? Мистер Джейго!       — Он выживет? Стракс, ну что ты молчишь! — Дженни нетерпеливо тронула дворецкого за плечо.       — Не мешай мне, юноша, я занят медицинской процедурой, — процедил сонтаранец, водя аппаратом из стороны в сторону. — Подумаешь, какой-то хилый инфаркт, меня бы такая мелочь даже не остановила!       — Это потому, что у тебя нет сердца, клубень этакий!       — А вот и неправда, у нас, сонтаранцев, их три!       — И все жесткие, как прошлогодние ириски!       — Разумеется, это же сердца воинов!       — Что за споры над кроватью у больного?       Заслышав голос мадам, оба притихли. Дженни вздохнула и погладила безвольно висящую руку старика.       — Мадам, он до сих пор не проснулся. Что если мы опоздали?       — Он в лечебной коме, юноша! — Стракс до глубины души был обижен неверием в его докторские навыки.       — Не беспокойся за его физическое здоровье, любовь моя. Стракс знает, что делает. Меня куда больше волнует его ментальное состояние…       Вастра аккуратно села у изголовья кровати, внимательно разглядывая бледное, будто раскрашенное белым гримом лицо антрепренера. В руках она вертела кусочек плотной бумаги. Заряд, полученный от инопланетного коммуникатора, уже почти кончился, но она все ещё немного вибрировала. Оставлять письмо было нельзя. Мощное воображение Джейго вкупе с энергией коммуникатора давало жизнь фантому и даже могло убедить случайных свидетелей в его фантазиях, но оно слишком много брало от самого господина директора. Энергия утекала из него, как вино из треснутой бочки. Однако… Она вздохнула.       — Любовь моя, я пойду в кабинет, поработаю. Нужно переписать одно письмо.       Она писала медленно, старательно копируя мелкий аккуратный почерк Лайтфута с психо-бумаги на обычный белый лист. Даже в самую тяжелую минуту рука хирурга оставалась верной — ни смазанных кончиков, ни клякс. Выписывая острые завитушки, она невольно подумала: хватит ли у нее смелости когда-нибудь написать такое Дженни? А Дженни смогла бы написать это ей? Может, стоит просто спрятать письмо и позволить старику дальше жить в блаженном неведении? Вастра отложила перо и взялась за промокательную бумагу. Затем взяла новое письмо и вчиталась в мелкие, убористые строчки.       «Дорогой друг! С тяжелым сердцем я пишу Вам эти строки. Я никогда не хотел бы беспокоить Вас своими горестями, но на данный момент не вижу иного выхода. Консилиум собрался на прошлой неделе, и коллеги вынесли мне однозначный вердикт. Не буду утомлять Вас научными деталями, они не существенны. Важно лишь, что при хорошей динамике я могу протянуть ещё год или два, однако разум мой будет угасать с каждой неделей. Я бы мог пережить инвалидное кресло или боли, но потеря рассудка для меня невозможна. Поверьте, я бы никогда не хотел причинить Вам боль, но Вы единственный, кому я могу доверить свою тайну, ибо у меня нет никого ближе Вас. Сегодня все кончится. Я знаю хорошее средство, выглядеть все будет законно. Прошу Вас, дорогой мой Джейго, не позволяйте себе впасть в уныние. Считайте, что я просто уехал на каникулы.       Искренне Ваш, профессор Джордж Лайтфут.       P.S. В конверте Вы найдете переговорное устройство с нашего памятного приключения на дирижабле. Иногда оно почему-то включается само собой. Если увидите Доктора или мадам Вастру, спросите их об этой странности».