Всякий, кто уверует

Хлоя надеялась, что восхищение Люцифера поутихнет, но прошел уже месяц с тех пор, как Люцифер приволок Дэмиена Торна домой, словно бездомного котенка, и не было заметно, чтобы он собирался в обозримом будущем выкинуть его обратно на улицу. Она не представляла, что ей делать. Ей казалось, что она обязана предпринять хоть что-то, но фактически никакие законы не нарушались, а прежде чем какая-либо ее инсценировка сработает на Люцифере, наверное, замерзнет… э-э-э… сад. – Знаешь, может, тебе просто стоит позволить ему жить своей жизнью, – предложил Дэн. – Он связался с серийным убийцей. – Прокурор отозвал дело, Хлоя, – напомнил Дэн. – Потому что Люцифер загнал ее в угол и уговорил снять обвинения! Дэн лишь поднял руки. И да, пусть улики оказались более чем ненадежными, но уже одно количество смертей вокруг Торна было невозможно объяснить. Либо он действительно серийный убийца, либо – самый невезучий человек в истории вселенной, и в этом случае общаться с ним тоже становилось не лучшей идеей. Но когда она попыталась убедить Люцифера оставить своего нового и совсем не бездомного питомца в Нью-Йорке, где совсем другое отделение полиции отвечало бы за возможное продолжение убийств, тот только раздражающе-терпеливым голосом ответил: – Дорогая, он мой сын. Что бы ты сказала, если бы я потребовал от тебя выгнать Трикси из дому? Я точно уверен, что Дэмиен, по крайней мере, не будет раскидывать лего по всему полу, словно противопехотные ежи для невинных душ. – Для невинных же, не для тебя. И потом, он не твой сын! – С тобой иногда просто невозможно разговаривать, – бессовестно ответил Люцифер. Так что им пришлось возвращаться в Лос-Анджелес вместе, на частном самолете, одолжить который разрешил кто-то из “Армитедж” после некоторого убеждения от Люцифера. Какого именно, она предпочла не знать. Дэмиен попрощался со своими приятелями, так что по крайней мере они останутся в живых – их это не то чтобы обрадовало, – и провел весь полет с Люцифером за громким активным сексом в дальнем салоне. Хлоя сидела в это время в наушниках, где играл ее плейлист “для уборки, которую месяц откладывали”. Где-то над Канзасом Люцифер, пошатываясь, вышел немного отдохнуть, к счастью, в халате, который, однако, не был так уж тщательно завязан. – Есть тут что выпить? – спросил он неразборчиво, а затем улыбнулся во весь рот стюардессе, которая возникла перед ним и указала на бар. – О боже, Люцифер, ты в порядке? – спросила Хлоя, вытаращившись на него. Губа была рассечена, на ключицах цвели кровоподтеки, грудь прочерчивали глубокие красные царапины, но, что еще хуже, Люцифер выглядел истощенным, он почти трясся. Она видала, как он выпивал три бутылки виски и трахал десять человек, даже не испортив прическу; пятидневные загулы он переносил, даже не вспотев. – Это, – сказал он торжественно, – прекрасный вопрос. – Он взял стакан у стюардессы, выхлебал одним глотком и вернул, чтобы его наполнили. – Если быть полностью откровенным, я немного иссяк. – С глубоким вздохом он растекся по дивану, откинув голову назад и закрыв глаза, и действительно уснул. Он спал так неподвижно, что даже не пролил свой стакан. Дэмиен вышел часом позже. Прежде чем подняться на борт, Хлоя прикупила перцовый баллончик – просто на всякий случай; сейчас она убедилась, что он у нее под рукой, в кармане. Не было большой тайны, почему Люцифер увлекся маньяком-убийцей, помимо темы Антихриста: Дэмиен казался все прекраснее с каждым разом, когда она его видела, даже с тех пор, как они сели в самолет, – словно Люцифер покрывал его свежим слоем краски при каждом сексе. Стюардесса даже не предложила ему выпить, потому что была слишком занята – восхищенно глазела на него с открытым ртом. – М-м, я бы хотел пообедать, – попросил он, и стюардесса выдохнула: “Все, что угодно, Дэмиен” с такой страстью, которая практически приглашала его сделать ее своей жертвой номер сорок три или какой там по счету. Дэмиен дернул углом рта. – Только обед, – сказал он, и она ревностно кивнула и исчезла где-то в хвосте. Глубоко вздохнув, он опустился на диван рядом с Люцифером и тут заметил Хлою. У него, по крайней мере, хватило приличия, чтобы смутиться. – М-м, простите, если… – произнес он, указав взглядом на дальний салон. – …Если я услышала, как ты и твой отец трахались до умопомрачения? – мило спросила Хлоя. Он со смешком фыркнул. – Ну, да, думаю, моя жизнь не может не шокировать. – Думаю, нет, – отозвалась Хлоя. Тут появился его обед: стейк рибай, полусырой и с кровью. Дэмиен ел так, будто месяц не видел пищи. Люцифер проснулся, проглотил свой виски и потребовал стейк и себе. Еще он изучил стюардессу с ног до головы – она все еще мечтательно глядела на Дэмиена – и, покончив с едой, спросил: – Хочешь присоединиться к нам, милая? – О боже, да, – сказала она. Люцифер посмотрел и на Хлою, поднятием бровей одновременно и приглашая ее, и высмеивая за отказ, а когда она зыркнула в ответ, лишь вздохнул и покачал головой. Когда они втроем удалились, Хлоя прикрыла лицо ладонью и постаралась притвориться, что она на другом самолете. И в другой реальности. Ее последняя надежда была на Мейз, которая наверняка возмутится, что ее подвинули в иерархии подозрительных секс-партнеров Люцифера, но случилось ровно противоположное. Они вошли в “Люкс”, и Люцифер позвал: – Мейз, дорогая? Я хочу тебя кое с кем познакомить. – Мама! – закричала Трикси, спрыгивая с барного табурета, и побежала к ним. На ней был обтягивающий кожаный костюм, а в руке – настоящий заточенный кинжал. Почему Хлоя вообще решила, что оставить ее с Мейз – это хорошая идея? Ах да, потому, что Дэн работал, ее матери не было в городе, а Люцифер сбежал из полицейского участка, как черт от ладана, со словами “если я не вернусь”, словно отправился спасать мир, хотя на самом деле он имел в виду “если мой новый парень убьет меня в процессе псевдо-инцестуального секс-марафона”. – Мейз учит меня, как быть ниндзей, – сказала Трикси. – Привет, Люцифер! А это кто? – Привет и тебе, назойливое человеческое отродье, – ответил Люцифер. – Это Дэмиен. Он мой сын, – и самодовольно посмотрел на Хлою взглядом мамаши из долбаного родительского комитета, будто говоря “мой ребенок лучше твоего”. Хлоя негодующе уставилась в ответ. По крайней мере, ее ребенок не серийный убийца. Хотя о чем она вообще думает? Если она останется рядом с Люцифером еще хоть ненадолго, то рехнется так же, как и он. – Мейз пошла наверх за ножами получше, – сказала Трикси. – Она обещала, что если я попаду в мишень три раза подряд стальным кинжалом, она даст мне попробовать ее клинок, выкованный демонами. – Она светилась от счастья. – Что ж, очень рад за тебя, – снисходительно сказал Люцифер. – Привет, Дэмиен, – Трикси повернулась к серийному убийце. – Я Трикси. Ты, кажется, староват для ребенка. Дэмиен просто засмеялся и присел. Хлоя кинула на него предостерегающий взгляд, но он лишь сказал: – Привет, Трикси. Наверное, так и есть. Трикси посмотрела на Люцифера, чуть нахмурившись. – А это разве не значит, что ты прямо очень старый? – она продемонстрировала этим лучшее понимание реальности, чем большая часть присутствующих взрослых, что порадовало бы Хлою сильнее, если бы планка не была так низка. – Я стар, как Вселенная, дитя. Именно я привел ее в движение, в конце концов, – ответил Люцифер, огибая барную стойку, чтобы налить выпить. – “Да будет свет” и все такое. А, Мейз, вот ты где. Хлоя обернулась и кинула той многозначительный взгляд, ища поддержки, но только Мейз уже замерла на ступеньках, уставившись на Дэмиена с таким лицом, словно внезапно настало Рождество. Хлоя посмотрела на Люцифера, а тот со слезливой, робкой улыбкой, словно был неудержимо горд и счастлив, сказал мягко и совершенно серьезно: – Узри, Мейзикин, вот мой сын. И тогда Мейз спустилась прямо к Дэмиену, преклонила колено, взяла его руку и поцеловала. Поднялась она на ноги со словами “Радуйся, сын Утренней Зари”, и Люцифер лучезарно улыбнулся им обоим. *** После нескольких недель этой новой кошмарной нормальности Хлоя попыталась разговорить Люциферова психотерапевта, но доктор Мартин только вздохнула. – Детектив, боюсь, на законных основаниях я могу вам сказать только одно: Люцифер сообщил мне, что Дэмиен действительно убил двоих. Однако, поскольку это были его бывшая девушка, которая утонула в жуткой сточной канаве у его дома, и мистер Трой Хендри, с которым произошел несчастный случай на эскалаторе метро, я не посчитала нужным сообщать об этом в полицию. – Ну замечательно, это еще более безумно, – сказала Хлоя. – А вы не сумеете заставить его признать, что Дэмиен не может быть его сыном? Доктор Мартин легко улыбнулась. – Я понимаю вашу озабоченность. Но на самом деле Дэмиен и Люцифер используют свои сходные бредовые идеи, чтобы помочь друг другу получить ту любовь, эмоциональную поддержку и близость, в которой им раньше было отказано. – Она указала пальцами сначала в одну сторону, потом в другую. – Занимая место, оставленное отцом Дэмиена, Люцифер исцеляется от собственного чувства брошенности. Входя в роль любящего сына, Дэмиен стирает детскую травму, полученную, когда его винили в разрушении собственной семьи. Да, они используют бредовые представления в качестве основы, но их отношения настоящие и, таким образом, здоровые. – Они спят вместе, – сказала Хлоя. – Что ж, – ответила доктор Мартин лишь с толикой неуверенности, – они же на самом деле не биологические родственники. Хлоя решила предпринять последнюю отчаянную попытку. Когда она пришла в пентхаус, полуголый Люцифер читал, растянувшись на диване. Дэмиен в одних джинсах сидел на полу, облокотясь на диван, ноутбук стоял перед ним на кофейном столике. Люцифер обнимал Дэмиена за шею, поглаживая ее большим пальцем, в извращенной пародии на счастливое единение отца и сына. Последние две недели они даже не выходили из квартиры, насколько она могла понять. Она еще раз посмотрела на Дэмиена. Ей почти захотелось, чтобы он попытался убить Люцифера. – Мне нужен образец крови от каждого из вас, – заявила она. – Хм-м, дай подумать, – ответил Люцифер, не поднимая глаз от “L’Uomo Vogue”. – Нет, однозначно. – Почему нет? – Ты представляешь, сколько бы заплатили какие-нибудь чокнутые, считающие себя колдунами, за унцию из моих вен? – спросил Люцифер. – Или Дэмиена? И что бы они с этим сделали? Когда божественное и человеческое смешиваются, случается беда, детектив. Она закатила глаза. – Ладно. Тогда ротовой мазок. Дэмиен поднял на нее взгляд. – Я не понимаю – зачем вы это с собой делаете? – Что? – Если бы вы хотели поверить, вы бы уже поверили, – сказал он. – Но с чего бы вам? Я бы тоже не решился поверить в эту чушь, если бы сам в ней не оказался. – Люцифер погладил его по щеке, утешая, и Дэмиен повернулся и поцеловал его в ладонь. Потом снова взглянул на нее. – Почему вы давите? Если вы докажете, что Люцифер мой отец, если найдете какой-то загадочный ангельский ген в нашей ДНК, что это будет значить для вас? Она уставилась на него. – Ну, думаю, я разберусь, когда это случится. – Вообще-то, знаете, это прекрасный аргумент, – сказал Люцифер, шлепнув Дэмиена по плечу свернутым журналом. – Мне это все надоело. Давай сюда ватные палочки. Дэмиен вздохнул, но все-таки сделал мазок, когда Люцифер передал ему набор. Вскоре лаборатория ДНК-тестов перестала выполнять заказы. Когда за неделю никто во всем департаменте не получил оттуда никаких результатов, Хлоя спустилась туда лично и обнаружила, что лаборанты спорят из-за того, кому следующим смотреть в микроскоп. – Эти клетки. Они так прекрасны, – в слезах сказал ей Майк Козловски. Это был закаленный ветеран, отслуживший шестнадцать лет, который спускал с людей шкуры, если они смели спросить о своих результатах на день раньше положенного, и его не волновало, что они спешат. – Как… как ты думаешь… ты сможешь достать еще один образец? – Как ты думаешь, ты сможешь предоставить мне результаты? – с намеком спросила Хлоя. Он тяжело вздохнул. – Да, да, второй образец от отца. Y-хромосомы совпадают. – О, – тупо ответила Хлоя. – Также и по материнской линии есть родственная связь, – добавил он. – Э? – Одна и та же митохондриальная ДНК. Та же идеальная митохондриальная ДНК, – его голос задрожал и сделался мечтательным. – Э, – снова сказала Хлоя. – Что? – Ну на самом деле в образце от ребенка два вида митохондриальной ДНК, – добавил он. – Но вторая самая обыкновенная. – Что это вообще значит? – в отчаянии спросила Хлоя. Он чуть нахмурился, словно заметив, что в его словах было что-то странное. – Может, отцовские митохондрии не погибли после оплодотворения? Это бы все объясняло. Все равно их никак не убить. – Кого не убить? – Клетки, – ответил Козловски. – Они не умирают. Они слишком совершенны, чтобы умереть… Она отобрала все образцы – образцы Дэмиена ей пришлось вырывать из рук лаборантов, и дошло до того, что она почти схватилась за пистолет, – и вышла вон под жалобные рыдания персонала. Образцы она сунула в мусорный мешок, а тот – в картонную коробку, которую и выкинула в мусорный бак позади участка. Затем она рванула в “Люкс” и прошла прямо в квартиру, но остановилась, потому что никого не было видно. Душ работал. Она постояла, кипя от возмущения и сжимая руки, под дверью ванной, а затем вломилась внутрь. Люцифера как раз трахали у стены душа – глаза прикрыты в экстазе, одна рука лениво скользит по его невероятно огромному… Он и Дэмиен вздрогнули и уставились на нее. – Какой сюрприз, детектив, – придушенно выговорил Люцифер. – Вы что-то здесь хотели? – Ты действительно Дьявол! – заорала она на него. – Ну надо же, – пробормотал Дэмиен. – Да, дорогая, я так и говорил! – ответил Люцифер. – Много раз. – Ты его отец! – продолжила она. – И… и, возможно, еще и его мать! Люцифер застонал и опустил голову на руку, которой опирался на стену. – А ты не могла подождать, пока я не получу этот оргазм? *** Конечно, не могла. Люцифер почти готов был признать, что обожал Хлою сверх разумного, что было для нее даже к лучшему, поскольку она регулярно настаивала на своей полной неразумности. Ради того, чтобы обнаружить, что он все это время говорил правду, не стоило прерывать просто замечательный и, как получилось, срочно необходимый секс. И тем более – ради экзистенциальной тоски. – Но… – начала Хлоя. – Не надо, – сурово прервал ее Люцифер. Он больше не собирался проходить этот путь со смертными. Он пытался, и вышло некрасиво. – Что? – Да, динозавры существовали, да, галактик миллиарды. Не надо задавать вопросы, на которые нельзя ответить, – объяснил Люцифер. – Вселенная и есть ответ. Ее нельзя объяснить изнутри. – Это совершенно бессмысленно, – сказала Хлоя. – Мне жаловаться не надо, это же была не моя идея, – ответил Люцифер. Он начал сожалеть, что дал ей сделать тесты. Дэмиен сидел на диване с ним рядом, всем своим видом показывая “Я же говорил”. Хлоя обернулась и уставилась на него. – Ты и правда… – Вроде как, – ответил Дэмиен с застывшей несчастной улыбкой. Люцифер отвернулся. Он очень старался помочь, но нельзя было отрицать: дела шли неважно. В последний раз, когда Дэмиен отважился спуститься в “Люкс” две недели назад, чуть не случился мятеж. Мейз пришлось вырубать людей, прикрывая его отход, и после этого Люцифер играл на рояле всю ночь без перерыва вместо своих обычных пары песен, чтобы уберечь толпу от легчайших отголосков присутствия Дэмиена. И все равно с тех пор около десятка посетителей продолжали приходить каждый вечер, и их количество начинало расти. Они сидели за столиками, глядя на лифт, на него, на Мейз, словно чувствовали Дэмиена даже через вторые руки. Как оказалось, страдания Дэмиена были самыми крепкими путами для его силы, и теперь, избавившись от них, он не имел ни малейшего представления, как ее контролировать: она начала вырываться из рук. К сожалению, Люцифер тоже этого не знал. Ему не приходилось тренироваться контролировать себя, его сила всегда была просто частью его самого. Наверное, это вмешалась человеческая его часть: бедным созданиям приходится учиться буквально всему, даже как ходить и кушать, и Дэмиену пришлось пройти через все эти отвратительные этапы, так что этот наверняка тоже был в списке. Доктор Мартин предположила, что помочь может практика. Но сила Дэмиена предназначалась для целых народов, а не отдельных людей, и поэтому онне был способен использовать ее без сколько-нибудь заметных последствий. Даже Люцифер не мог ей долго сопротивляться. Ну, он не очень-то хотел сопротивляться, поэтому, хотя их противоборство и доставляло много удовольствия, оно не казалось полезным в смысле тренировки. Но все остальные, кого они приглашали, просто впадали в кататонию. Даже Мейз приходила в состояние тупого обожания, если постоянно не следила за этим… – Минуточку, – сказал он вдруг, резко разворачиваясь и глядя на Хлою, которая уставилась в ответ. – А ты нет. – Что я нет? – осторожно спросила она. – Ты не падаешь наземь и не преклоняешься перед ним! – Люцифер кивнул на Дэмиена. – Если это подводка к тройничку, то забудь об этом, – ответила Хлоя. – Нет! – сказал Люцифер. – Ну то есть, возможно, да, но это второстепенно. – Ну уж нет. – Его сила не действует на тебя, так ведь? – спросил Люцифер. – Он тебе даже не нравится. Ты знаешь его уже две недели, и все это время пыталась заставить меня выставить его за дверь. Почему-то Хлоя покраснела и смутилась. – Я… я думала, он может убить тебя! – ответила она, кидая взгляд на Дэмиена. Люцифер нетерпеливо отмахнулся. – Я о том, что я действительно старался надавить на тебя – и ничего. Если с Дэмиеном все так же, если его сила просто не задевает тебя, он можетс тобой выложиться по полной. – Он поморщился. – Я все равно не понимаю, как это возможно. Ты втайне фанатично верующая? – Потом ему в голову пришла действительно ужасная мысль. – Ты же не просветленная, нет? Клянусь, если ты одна из этих скользких гадов, пытающихся свалить от всех нас… – Я не просветленная! – сказала Хлоя. – И если… погоди, как это вообще… – Нет! – отрезал Люцифер. – Мы не обсуждаем сравнительное религиоведение! В конце концов Хлоя согласилась помочь, хотя убедили ее вовсе не его слова. Пришлось вступить Дэмиену: – Люцифер пытается научить меня владеть моей силой. Вот поэтому мы и трахаемся по пять раз в день. Если я не стравливаю ее в достаточном количестве, люди начинают… – он сглотнул. – Они начинают из кожи вон лезть, чтобы я их заметил, понимаете? Я не убивал всех этих людей. Я ничего им не сделал. Они подходили ко мне и убивали себя, просто чтобы доказать свою любовь. Хлоя пришла в ужас, словно это не было вполне логичным ходом. – Ты же понимаешь, что они ведут себя совершенно разумно с их точки зрения, – начал Люцифер. Они оба посмотрели на него. – Они сами себя посылают в Ад, чтобы вступить в твои легионы, и они уверены, что ты их отметил. Они рассчитывают на повышение. – Они считают, что я повышу их за самоубийство? – Дэмиен выглядел довольно расстроенным. – За демонстрацию преданности, конечно, – объяснил Люцифер. – Я не советую тебе дружить с ними или что-то такое. Ты бы не захотел выпивать с кем-то, кто считает, что в Аду лучше, чем здесь. Но из них получатся отличные штурмовые отряды. – Чтобы атаковать Небеса, – без выражения произнесла Хлоя. – Именно, – поддержал Люцифер. Она тут же уткнулась лицом в диванные подушки, чтобы приглушить крик, – абсолютно без всякого повода. Но после она согласилась помочь, хотя все еще отказывалась от секса с ними по каким-то своим обычным непостижимым причинам. – Да-да, хорошо, если на тебя найдет и ты вдруг кинешься на него, я удержу тебя, – вздохнул Люцифер. Но оказалось, что держать не нужно: Дэмиен мог использовать на ней всю свою мощь без малейшего результата. Для нее, во всяком случае: Люцифера это изрядно взбесило. Дэмиен несколько часов пытался заставить ее полюбить его, со все растущей силой, он просто-таки светился могуществом, и когда Хлоя беспомощно пожала плечами и сказала: “Я ничего не чувствую”, он вдруг всхлипнул и упал на диван, измотанный и негодующий, а потом моргнул. Он взглянул на Люцифера. – Я… понял, только что. Я… прикладывал усилие. – Да, я тоже так думаю, – немного подавленно ответил Люцифер. Он-то все ощутил, и у него не было никаких нелепых возражений против замечательного секса, поэтому для него это стало особой формой занятных пыток: просто сидеть и смотреть. Он с подозрением покосился на Хлою. – Но вот тебя я не понимаю. Ты словно мертва внутри или что-то вроде этого. – Она окинула его тяжелым взглядом. – А может так и есть? – Он резко сел. – Мертва внутри? – рявкнула она. – Смерть внутри, если точнее, – сказал Люцифер. – Или кто-то из остальных* – Сумасшествие? Нет, ты слишком ясно мыслишь. Сном ты быть не можешь. Ох, пожалуйста, скажи, что ты не Сон. – Ты о чем вообще? – спросила она, к его огромному облегчению: это была именно такая шутка, на которую сподобился бы тот замудреный ублюдок. – Но если ты не ангел и не одна из Вечных, я вообще не представляю, что ты такое, – сказал он. – Я просто человек, – ответила она. – Чушь, – отрезал он. – Люди не могут ему сопротивляться. Как и мне, кстати. Впрочем, он временно отложил этот вопрос, в прагматических целях. После еще четырех дней давления на Хлою Дэмиен окончательно обрел контроль над своими действиями, и тогда они отважились осторожно спуститься вниз, чтобы выпить в баре, в пять вечера, когда “Люкс” был лишь теоретически открыт и людей было всего ничего. Им не потребовалось возвращаться наверх до девяти, и то только потому, что Дэмиен устал держать это в себе. Люцифер по пути стащил бутылку шампанского из бара, и у себя они открыли ее и отпраздновали. – Мне уже начало казаться, что я никогда не выйду из этого дома, – сказал Дэмиен, опрокидывая первый бокал. Люциферу же казалось, что ему придется забрать Дэмиена в Ад на неопределенное время, что ощущалось весьма похоже на “приговорить своего сына к заключению в Аду”, пусть даже того будут приветствовать как принца и господина и вся адская рать преклонит перед ним колени. Он сделал огромный глоток шампанского, с благодарностью поцеловал Хлою в щеку и сказал ей, что его не волнует, кто она и что она такое. “Даже если ты действительно Морфей”, – добавил он в порыве великодушия. Она закатила глаза. – Так это значит, что я могу однажды снова увидеть тебя в каком-то деле? – Что, детектив, скучала по мне? – Она злобно покосилась на него, но не стала отрицать. – Конечно, – добавил он, наслаждаясь победой. Кажется, звезды складывались удачно для него, так что он даже спросил: – А ты уверена, что не хочешь остаться на ночь? Ради секса, я имею в виду, а не просто уныло громко сопеть. – Эх, ты и пяти секунд не можешь побыть нормальным человеком, – сказала Хлоя. *** Это было странно слышать – конечно, он не мог, – но насколько странно, он понял только спустя несколько недель, когда оказалось, что Хлоя каким-то удивительным образом почти забыла, что он на самом деле Дьявол. Если он настойчиво напоминал об этом, она нехотя признавала его сущность, но в остальном вела себя так, словно до сих пор считала его заурядным психом. Дэмиен пожал плечами. – Я не думаю, что человек действительно может уложить у себя в голове эту мысль. Легче не вдумываться. – У Хлои нет нежелания признавать факты, – сказал Люцифер, которого смутно раздражало это предположение, несмотря на то, что казалось правдой. – Хм, – сказала Линда, когда он объяснил ей проблему. – Ну… – Дело не в том, веришь ли в это ты, дело в том, что она-то верит, – сказал он желчно. – Только она не признает это, или, по крайней мере, ведет себя так. – Люцифер, я действительно не думаю, что Хлоя может не признавать твою сущность. – Он сам это и имел в виду, но почему же она вела себя так, будто не признает? – Когда кто-то что-то отрицает, то потому, что это нечто эмоционально значимое для него, – сказала Линда. – Она может отрицать только то, что случилось с ней, или свою сущность, или… – Я понял! – воскликнул Люцифер. – Да? – спросила Линда. – Да, конечно, – ответил Люцифер. – Она не признает то, что она такое. – Он поцеловал Линду в щеку и рванул куда-то, чтобы начать свое расследование. Он уже видел Хлою раненой, так что она точно не бессмертная. Это не исключало множества сверхъестественных созданий. Он потребовал образец ее ДНК, но она сказала: “А, ладно, но…” – и оказалось, что ее ДНК уже просканирована и зарегистрирована вдоль и поперек, чтобы в случае, если ее генетический материал окажется на месте преступления, где она работала, лаборанты могли исключить его. – И кстати, Дэн и я проходили тестирование, когда… когда я была беременна, – сказала она неловко. – Хм-м, интересно, – ответил Люцифер. Это существенно сужало круг подозреваемых. Но она не была из Лилим, не была одушевленным трупом, не была ведьмой и, он был почти уверен, не была падшей богиней. – Ладно, смотри, тебе действительно нужно переспать со мной, – в итоге выдал Люцифер. Он ломал голову уже неделю и свел все возможности к десятку существ, которые не смогли бы скрыть свою природу во время соития или по крайней мере в момент оргазма – что прекрасно объясняло, почему Хлоя упорно отказывается чертовски весело провести время. – Нет, не нужно, – ответила Хлоя. – Тогда просто посмотри правде в глаза и скажи мне! Чего ты, собственно, боишься? Вряд ли твое признание побьет “Я Дьявол” по уровню неловкости в отношениях. – Во-первых, мы не в отношениях! – рассердилась Хлоя. – А во-вторых, нечего тут говорить! Я нормальная! – Тогда трахни меня уже наконец! Была бы ты нормальной, давно бы так и сделала. – Даже не представляю, что в этом подкате меня не возбуждает, – откомментировала Хлоя. – Это не может быть так уж трудно, ты же спала с Дэном минимум раз, – сказал Люцифер. – Разве что ты была пьяна? – Мы были женаты! – ответила она. – Же-на-ты! Он осекся и посмотрел на нее в ужасе. – Ты хочешь сказать, что берегла себя для детектива Кретина? Она покраснела и ответила напряженно: – Я не это имела в виду, и… и это не твое собачье дело, и если я и… – Ты до сих пор тратила всю свою сексуальную жизнь на Дэна? – Он схватил Хлою за плечи. – Ты же умрешь, женщина, ты это понимаешь? У тебя осталось… лет семьдесят в лучшем случае, – от мысли об этом что-то внутри него затрепетало от страха, и то, что она довела его до подобного состояния, только еще сильнее разъярило его. – Ты разве не понимаешь, что все это чушь? Великий Ублюдок там наверху просто хочет, чтобы ты все время думала о Нем, вот и все. Если ты этого не делаешь, ты можешь хоть утрахаться, ты ничего этим не выиграешь. Хлоя обеими рукам пихнула его в грудь. – О господи, да заткнешься ты? – заорала она. – Дэн в десять раз человечнее тебя… – Он в бесконечное число раз человечнее меня, – перебил он. – Но вряд ли это показывает его привлекательность. – …и он столько сделал для меня и для… Я не могу поверить, что я вообще позволила втянуть себя в подобную беседу! – Она развернулась и ринулась обратно в аптеку, где их последний пострадавший был недавно задушен зубной нитью. *** – Я не могу поверить, что она спала только с Дэном, но не со мной, – сказал Люцифер. – Наверняка можно заставить ее понять, что это просто нелогично. – Ага, – сонно ответил Дэмиен. Люцифер поглядел на него сверху вниз. – На что это ты намекаешь? У него не очень получилось изобразить негодование, которое должен был бы вызвать тон Дэмиена. Дэмиен растянулся на нем, устроив голову на его груди, совершенно обмякший и расслабленный его поглаживаниями. Две девушки спали, свернувшись, по бокам от них, а тот новый аппетитный танцор, которого Мейз наняла на прошлой неделе, разлегся поперек кровати в ногах: все они улыбались во сне с совершенно нормальным удовлетворением и без малейшего следа бешеного фанатизма. Дэмиен зевнул и перекатился на спину, немного потеснив одну из спящих девушек. Та прижалась к нему, и он рассеянно обнял ее. – Она оставила дочь с, как она считала, психопаткой-барменшей и полетела через всю страну, когда думала, что ты в опасности. – Да? – спросил Люцифер. – Я запорол все отношения, которые у меня когда-то случались, так что я не могу быть в точности уверен, но, думаю, она вполне заинтересована. – Она не заинтересована. Я предлагал ей восемьдесят четыре раза, – сказал Люцифер, – считая тот случай в самолете, что едва ли заслуживает упоминания. – Я хочу сказать, я не думаю, что тебе нужно уговаривать ее захотеть тебя. Просто она может хотеть большего, чем, как она считает, ты предлагаешь. – Чего еще ей хотеть? – вопросил Люцифер. – Я исполнял самые сокровенные желания абсолютно незнакомых мне людей, чтобы помочь продвижению ее мелких банальных расследований. Чего еще она может попросить у меня? – Моногамию? – предположил Дэмиен. – И почему бы мне не гарантировать ей моногамию? – озадаченно спросил Люцифер. – Конечно, если я, например, срочно понадоблюсь тебе, мне придется сделать исключение, – он погладил Дэмиена по голове. – Но каков человеческий срок? И не то чтобы я не занимался чем-то противоположным моногамии кучу времени. – Он обдумал эту идею. – На самом деле звучит интересно. Хотя в какой-то момент ей наверняка надоест. – Брак? – Почему бы и нет. Только если это светская церемония, – сказал Люцифер. – Я не собираюсь приносить никаких обещаний в присутствии Этого. – Тогда наверное нужно, чтобы она об этом узнала. – А, предложение! – Люцифер сел в постели. – Эм, – сказал Дэмиен. – Ну да. *** – Я ненавижу тебя так, что никакими словами не передать, – сказала Хлоя и кинула кольцо ему в лицо. К счастью, он обладал ангельскими рефлексами, иначе кольцо могло бы причинить некоторый ущерб. Хлоя развернулась и прошагала к выходу из бального зала. Аплодисменты и музыка немного неуверенно стихли. Три десятка танцоров и акробатов замерли в своих позах на несколько секунд, а потом стали неловко переминаться. – Чего эта женщина хочет от меня? – спрашивал он Линду на следующий день. – Я привез сюда чертов Лондонский симфонический оркестр! Я нанял цирк “Дю Солей”! – Да, я, м-м, видела это на ютубе, – сказала она, почему-то сдавленно. – Люцифер, не… не всем нравится… быть в центре внимания. Он поднял руки вверх. После случившегося Хлоя наотрез отказывалась разговаривать с ним несколько дней и смягчилась только потому, что на горизонте был день рождения Трикси и маленькое чудовище желало, чтобы он посетил те жуткие отроческие гульбища, которые она планировала. И что еще более жутко – ему пришлось туда пойти. – Она хочет, чтобы и Дэмиен пришел, – коротко добавила Хлоя. – Если ты думаешь, что сможешь удержаться и не тискаться с ним на время вечеринки. – Ты все еще против инцеста? – в отчаянии спросил Люцифер. – Нет, я уже немного сдала позиции, сейчас я просто против того, чтобы ты занимался сексом на виду у восьмилеток! Дэмиен засмеялся – засмеялся, вслух, по-настоящему счастливо, – и от этого звука в голове Люцифера раздались отголоски ангельского хора. – Обещаю я, пойдет? – ответил Дэмиен, а Люцифер старался не выставить себя на посмешище. Так что в субботу они приехали вместе, и Люцифер к своему ужасу оказался в парке с пони и клоуном, разрисованным столь безобразно, что мог бы без усилий сойти за демона прямиком из Геенны. – Ну прости, я не хотел отпугнуть его, – возразил Люцифер после того, как клоун, вопя, сбежал: все потому, что он именно это и высказал, да еще и предложил оставить этот образ, когда жизнь его придет к неминуемому завершению. Возможно, истинный взгляд Люцифера и мелькнул на мгновение, но в этом не было его вины. Клоун попытался предложить ему корону из воздушных шариков. – Ты испортил день рождения Трикси! – прошипела Хлоя. – Отсутствие этой несуразицы в принципе не может испортить ее день, – ответил Люцифер. – Я отказываюсь верить, что ее вкусы настолько отвратительны. – Мама, где клоун? – спросила Трикси, только что вернувшаяся из четвертой поездки на пони. – Я хочу розу из шариков. Хлоя окинула Люцифера убийственным взглядом. Тот обернулся и хлопнул в ладоши. – Знаешь, Трикси, клоуну пришлось уйти. Чего бы тебе хотелось взамен? Поплавать или в Диснейленд? Трикси вытаращилась на него. – Стоп, ты что-то очень путаешь, – сказала Хлоя. – И мы не… – Поплавать в Диснейленде? – с надеждой перебила ее Трикси. – Вот это моя девочка, – сказал он и вызвал лимузин “Хаммер”, чтобы отвезти ее и дюжину ее визжащих товарищей. – Подбросить тебя? – спросил он Хлою, под шумок запихивая в машину последнего хихикающего монстрика. Дэмиен уже согласился устроиться с ними, но Ад никогда не замерзнет настолько, чтобы и Люцифер к ним присоединился. – По дороге не случится ничего слишком страшного даже без надзора: все бутылки в баре крошечные. – Хорошо, что ты бессмертный, потому что я хочу убить тебя, – ответила Хлоя. – Я поеду с девочками. Ты можешь подвезти Дэна вместо этого. – Это жестоко, – сказал Люцифер, но Хлоя уже уселась и захлопнула дверь перед его носом. Она бы точно подняла шум, если бы он кинул отца ее отпрыска в день рождения указанного отпрыска, так что он нелюбезно обратился к детективу Кретину: – Ладно, поехали. Постарайся не испачкать собой обивку. Дэн оскалился. Первые полчаса поездки Дэн изображал неприятную кучу чего-то с легким запахом затхлости, но потом без особого энтузиазма заговорил: – Так ты встречаешься с этим Дэмиеном, да? – Я не встречаюсь с ним, он мой сын, – ответил Люцифер. – И если ты хочешь сказать что-то остроумное про инцест, давай, и я высажу тебя прямо на шоссе. – М-м, нет, я… – неуверенно проговорил Дэн, на что ушла большая часть его смелости, и снова превратился в прежнюю унылую, молчаливую массу. Люцифер скрипнул зубами и выпалил: – Слушай, как ты вообще это сделал? – Дэн взглянул на него. – Как ты вообще уговорил Хлою выйти за тебя? Не говоря уже о том, чтобы размножаться: я просто не могу поверить, что ты действительно помог произвести на свет Трикси. – Вау, да ебал я тебя… – сказал Дэн. – Не интересуюсь, – ответил Люцифер. Боже всемилостивый, неужели тройничок – это единственный способ? Он вздрогнул. – Серьезно, что ты сделал? Подловил ее в минуту слабости? Когда ее отец только что умер, да? – Тяжелый случай, – прокомментировал Дэн. – Я знаю, – отозвался Люцифер. – Чего я не знаю, так это почему Хлоя вообще согласилась, чтобы ты стал отцом ее отпрыска… – Просто заткнись! Заткнись нахрен! – Дэн почти рычал на него, да так злобно, что Люцифер удивленно заморгал. – Ну и ну, а был такой мышкой. Что же случилось? – Да ты… – Дэн отвернулся, стиснув зубы, его губы побелели. – Ты нихрена не понимаешь. – Так расскажи мне, в конце концов! – Дэн ничего не сказал, но его лицо, печальное и одутловатое, покоробилось, как черствый кекс, и губы горестно задрожали. – Ты не ее отец, – без выражения произнес Люцифер. Дэн дернул головой. – Нет, блядь. – Но Хлоя хотела замуж, так что… – Пошел ты, думаешь, я тебе что-то скажу? – спросил Дэн. – Давай, спроси ее. – Хорошо, спрошу. – Нет! Господи, ты… – Дэн осекся, потер губы. – Ты-то точно спросишь. Конечно, спросишь. Ладно, мудила, я расскажу, но ты не смей даже упомянуть про это ей или Трикси, никогда в жизни. Договорились? – Ну, этого я обещать не могу. Вдруг ты расскажешь мне, что она Ликсарианский демиург и произвела Трикси почкованием? – Ее изнасиловали, козел! – сказал Дэн, и Люцифер дернул машину через шесть полос на обочину, схватил его за грудки и прорычал в лицо: – Кто посмел? Дэн побелел, как полотно, в глазах стоял ужас. Его губы беззвучно зашевелились, и в конце концов он выдавил “я не знаю” – пискляво и хрипло. Люцифер отпустил его и уставился перед собой, сжав обе руки на руле. Ему хотелось сбросить оковы плоти и ринуться сквозь Лос-Анджелес, словно пылающая звезда возмездия, – была бы только цель. – Что значит – ты не знаешь? Дэна жутко трясло. – Хлоя не знает, – прошептал он. – Он не… она не помнит. Она… она узнала, когда врач сказал, что она беременна. – Что? – переспросил Люцифер, и первые мурашки побежали по его спине. – Мы встречались. Мы.. мы занимались этим пару раз. Мы думали, что это был какой-то неудачный случай… но мы проверились, и я не… а больше никого не было. Она не лгала, – с вызовом произнес Дэн. Он поднял голову, но голос все еще дрожал. – Нет, – ответил Люцифер так же хрипло, как и Дэн. – Нет, она не лгала. – В том почти бесчисленном множестве вероятностей и ужасов, о которых он думал, этой не оказалось. Он снова завел машину и остаток пути проделал автоматически. Дэн скрючился на пассажирском сиденье, дрожа и больше не заговаривая. “Хаммер” приехал к гостинице раньше них. Трикси, уже в новеньком купальнике из магазина сувениров, смеясь, бесконечно кружилась с подружками: с водяной горы в бассейн, обратно по ступенькам наверх и снова вниз. Ее руки были раскрыты в стороны, как крылья, личико светилось счастьем, а Хлоя наблюдала за ней, сложив руки и улыбаясь: гнев вытеснила любовь. Естественно, что его силы не работали на ней. Естественно, что Дэмиен не смог добиться от нее любви. Ее сердце не было отдано смертному предмету; оно было наполнено благодатью заново рожденного младенца Христа. Более ничто сверхъестественное не могло пробиться внутрь через эту извечную силу, освещающую ее жизнь, словно солнце. Дэмиен стоял рядом с Хлоей в мелком конце бассейна, окутанный солнечным светом, и тоже улыбался, глядя на смеющихся детей, но немного неуверенно, будто не мог до конца поверить, что рядом с ним не происходит ничего кошмарного. Его сын, родившийся на руках у убийц, проведший детство в одиночестве и мерзости, снова и снова понимающий, что единственным комфортом для него всегда будет лишь материальный комфорт. Бог не защитил его мать от его божественности, сделав его сияние достаточно мягкими переносимым; Бог не уберег его приемных родителей. Конечно, этого не сделал и Люцифер – он проводил десятилетия в угаре похоти и наркотиков, развлекаясь и бросив сына страдать в одиночестве, а теперь он еще взял и… влюбился в мать его сокрушительницы. Он развернулся не глядя и скрылся в голом бетонном закутке за мужским туалетом. Уткнувшись лицом в кулак, прижатый к стене, он задрожал. Мир истончился и ревел вокруг него, визгливые завывания умирающих звезд в его ушах перекрывали детский смех и дребезжащие любовные песенки из громкоговорителей. Все это казалось уродливой шуткой, которую сыграл над ним кто-то – его отец, – смеющийся сейчас где-то в своих высях… – Эй, – сказал Дэмиен, обнимая его за плечи. В нем не было ничего, кроме любви и беспокойства, он даже рассердиться не мог – он не хотел сердиться на отца, который всю жизнь для него ничего не делал и появился только под конец, чтобы убить его, словно рука того самого безжалостного Бога. Черт! Люцифер понял, что он сделал ради Хлои и Трикси: он оставил их под защитой Мейзикин и отправился принести Дэмиена им в жертву… Его замутило, и он прикрыл рот рукой. Дэмиен развернул его. – Люцифер, – позвал он. – Отец, – и притянул его ближе. Люцифер прижался лицом к его виску. Он не мог отвернуться, пусть даже Дэмиен заслуживал лучшего. У мальчика больше никого не было – чудовищно. – Богом клянусь, я просила всего один гребаный раз… – Хлоя обогнула угол, исполненная праведного гнева, сияющая и карающая, словно Михаил когда-то, и замерла в молчании, увидев, как Люцифер рыдает, обнимая сына. *** Дэмиен почти ощущал странное облегчение. Неизбежное наконец произошло, разве что немного с запозданием. Он знал, что ему такого не полагается: ему нельзя любить кого-то и не испортить ему жизнь. Новизны добавляло то, что Люцифер понимал, что с ним случилось и насколько все пропало: действительно в космических масштабах. Дэмиен забрал его с праздника и увез в “Люкс”. Мейз чуть ли не в панике отвесила ему крепкую пощечину, а потом предложила героин. “Нет, – ответил Люцифер, – благодарю тебя, Мейзикин”, – и поцеловал ее в щеку, а затем поднялся к себе и встал на балконе в полной, нечеловеческой неподвижности, глядя, как над городом садится солнце и зажигаются огни. Дэмиен в комнате сидел на диване в странном оцепенении. Люцифер бы никогда не отослал его, но он может уехать. Теперь он себя контролирует – так что ему было бы легко похоронить себя в какой-нибудь дыре. Уже стемнело, когда Люцифер вернулся в комнату и положил его руку на голову. Она ощущалась странно тяжелой, словно в ней было что-то большее, чем человеческая плоть и кость, и когда он заговорил, его слова звенели в черепе Дэмиена, как колокола. – Я могу убить ребенка, – сказал он отстраненно, официально и жутко. – Кинжалы из Мегиддо можно использовать против нее, так же как и против тебя. Дэмиен потянулся, поймал ладонь Люцифера и прижался к ней лицом. Под кожей разливался какой-то пожирающий жар. Он понимал, что ему предложили. Люцифер выпотрошил бы сам себя или обратился ко злу – стал тем самым чудовищем, которое заслуживало всего того, что Бог сделал и собирался сделать с ним, – просто чтобы попытаться защитить Дэмиена, хотя и знал, что это не сработает. Дэмиен поцеловал его в ладонь и мягко сказал: “Нет”, а Люцифер резко втянул воздух и свалился без сил. Мучительный огонь покинул его, оставляя в нем лишь серый пепел. – Знаешь, я думаю, сейчас я бы согласился на героин, – уныло произнес он. Дэмиен принес все необходимое. Они укололись и бок о бок рухнули на кровать. Утром Люцифер сказал: – Знаешь, нам нет необходимости задерживаться в Лос-Анджелесе. Я тысячу лет не был в Буэнос-Айресе. Или в Перу! Мы можем проехать насквозь через Мексику, в такое время года это будет приятное путешествие, – как будто он только что заметил обратный отсчет, на истечение которого уйдет не более ста триллионов лет. – Так много всего можно увидеть… – и тут он осекся, и Дэмиен понял, что он думает о всем остальном, что они увидят: порок и жестокость, убийства и изнасилования, все то, что, как Дэмиен уже знал в глубине души, он был в силах исправить. Он мог навести порядок и спасти мир своими десятью армиями и пылающим мечом. А затем он, возможно, превратится в сумасшедшего тирана-императора, а Беатрис Деккер вырастет и низвергнет его, и вместе они утопят в крови восемь миллиардов человек и уничтожат мир ради вящей славы божией и прочей херни. – Лос-Анджелес подходит, – сказал Дэмиен. – Мне нравится погода. Через мгновение Люцифер кивнул и поднялся. *** Хлоя говорила себе, что она злится, вот и все. Люцифер полностью испортил праздник Трикси – ладно, пускай он частично возместил его новым, настолько шикарным, что больше ничто и никогда с ним не сравнится, а потом беспричинно психанул и сбежал, даже не пожелав Трикси счастливого дня рождения. Не говоря уже о том, что он каким-то образом настолько запугал бедного Дэна, что тот до сих пор не мог даже рассказать ей, что произошло по пути. Так что несмотря на то, что она поклялась больше никогда с ним не разговаривать после того дурацкого постановочного предложения, которое он наверняка затеял ради популярности, она собиралась отправиться в “Люкс” и заслуженно высказать ему все свое огромное недовольство, а… А если что-то еще было не в порядке, что было неправдой и вообще ее не волновало, она разберется с этим при встрече. Когда она вошла в пентхаус, он валялся на диване, закинув голову на подлокотник, и тупо смотрел в потолок, – Что это такое было вчера? – холодно спросила Хлоя, а затем заметила на кофейном столике наркотики, полдюжины разбросанных повсюду шприцев, пластиковые трубки… – Господи, ты что, употребляешь героин? — Детектив Деккер – расследует, как всегда, – сказал он, пьяно махнув рукой. Вдруг он рассмеялся, до жути звонко. – Мне только что пришло в голову: Пенелопа Деккер. Это псевдоним, разумеется. Твоя мать еврейка, так? – Что? – Сказала Хлоя, слишком занятая ужасом. – Она… да, ее настоящее имя Яэль Нахман. Люцифер, что ты там думаешь… Он снова засмеялся. – И она, несомненно, из колена Давидова. Скажи мне, – и он опустил ноги и внезапно встал одним плавным движением, весь кайф улетучился из его взгляда одновременно с этим, его зрачки-точки снова расширились и странно засветились красным изнутри. – Скажи мне, детектив Деккер: когда ты узнала, кто я такой, тебе так и не пришло в голову, что некие обстоятельства рождения милой Трикси заслуживали упоминания? Снаружи солнце закрыло облако. Она непонимающе уставилась на Люцифера. Он продолжил смотреть в ответ – с вызовом, будто ожидал, что она примет виноватый вид, или будто она хранила какой-то секрет… “Я не знаю, о чем ты”, – хотелось ей сказать, и она действительно не знала, но эти слова никак не произносились, словно она должна была знать, словно… со словами “когда ты узнала, кто я такой” чернильная тень расползлась по всей комнате, и глаза Люцифера светились красным, и в его присутствии было что-то жуткое и знакомое, чего она не могла вспомнить, не хотела вспоминать. – Скажи, кого Он послал? – спросил Люцифер. – Снова Гавриила, или в этот раз выбрал Метатрона? Не говори, что ты не помнишь, не смей говорить мне, что ты не хранила правду о том, кто такая твоя дочь, в своем сердце с момента ее зачатия. Она прошептала: – Я… Я не… каждая мать, каждый родитель считает… – Каждый родитель? Ну нет, моя дорогая, – свирепо проговорил Люцифер. – Не каждый родитель. Я, например, не могу наслаждаться прекрасными иллюзиями, что мой сын преуспеет, будет жить счастливо и вырастет спасителем мира. Мой сын был создан, чтобы стать козлом отпущения! Чтобы его низверг в море пламени новоявленный Христос, и ты всегда знала, что это будет… Его голос звучал ужасно и как-то неправильно, словно сотня людей говорили одновременно разным тоном, но все равно в унисон. Этот голос не принадлежал человеческому существу, он был похож на… – Прекрати! – закричала Хлоя, прижимая пальцы к вискам. – Прекрати, я не… я не… – Из уголков плотно зажмуренных глаз слезы потекли по ее напряженному лицу, потому что она действительно помнила: “Радуйся, благодатная, Господь с тобою”, а она отвечала: “Пожалуйста, только не я, только не моя девочка” – ведь каким-то образом она уже знала Трикси даже во сне, но ангел не обращал внимания и продолжал: “Дитя твое будет жить и царствовать во славе вечной…” Она думала, что это был сон. Когда она узнала о беременности, она все еще считала это сном, странным жутким сном о том, как ее изнасиловал Бог. Ее мозг заполнял промежутки в потерянной ночи: она все еще сильно грустила из-за отца, пошла выпить, ей подмешали рогипнол, она забеременела, и тогда она вышла замуж за Дэна, славного парня, который бы никогда… Но это было неправдой. На самом деле над ней стоял ангел, холодный и суровый, и невыносимо сиял белый свет… – О боже, – сказала она ломким голосом, прикрыв рот. – Что он со мной сделал… – и Люцифер, не двигаясь, уставился на нее. Его лицо исказилось от гнева и все равно светилось, слишком прекрасное, но тут его рот скривился, Люцифер шагнул к ней, и его страшный свет угас. Когда он позвал: “Хлоя”, его голос был обычным, человеческим, и она спрятала лицо у него на груди и зарыдала в его объятиях. *** Хлоя дрожала у него в руках, и он не мог найти подходящих слов, чтобы ее утешить. Он излил на нее собственное отчаяние, надеясь заставить заволноваться; он хотел, чтобы она почувствовала хотя бы укол вины, когда взойдет на сияющий небесный престол над руинами его сердца. Ему никогда не приходило в голову, что она к этому не стремилась. Что, к ужасу его, Дэн говорил правду. Это не должно было поразить его после всего – после Дэмиена хотя бы. Не то чтобы милый старый Папа когда-нибудь особо беспокоился о том, чего хотят остальные. Но почему-то поразило, обдало холодной, тошнотворной волной непонимания. – Я сожалею, – прошептал он. – О дорогая, я так сожалею. И тогда Хлоя высвободилась, вытерла лицо обеими руками и подняла на него взгляд, пылающий яростью. – С моей дочерью этого не случится. Он ее не получит. Я не позволю. Не позволю. Люцифер, только не говори мне, что собирался смириться со всем этим! Он посмотрел на нее сверху вниз. – Нет, – ответил он прямо. – Нет. – Никакого плана у него не было. – Ну? И что мы будем делать? – спросила Хлоя. – Я не позволю ему прибить Трикси на чертов крест! Люцифер! Она стукнула его кулаком в грудь, и в его сердце всколыхнулось нечто, поразительно напоминающее благодарность. Он обхватил ладонями ее лицо. – Позволь поцеловать тебя, – выдавил он. Возможно, он не натворил совсем уж возмутительных глупостей, влюбившись в смертную, достаточно храбрую, чтобы плюнуть Богу в его всевидящее око, которая, если бы пришлось, ринулась бы на приступ Райских врат вместе с ним. – Пожалуйста, милая, можно… – и она, сморщившись, схватила его за шею и притянула в поцелуй.