Опустошенное сердце

      Этот дом он унаследовал от родителей, когда их не стало. Огромные комнаты, когда-то наполненные беззаботным детством, сейчас пустовали. Везде стояла оглушающая тишина, которой были не рады. Некоторые комнаты решено было закрыть, чтобы не поддаваться всепоглощающей тоске. Ключ всегда был при нем: висел на потертом шнурке на шее.             Он поступил на службу в военную полицию в десятке лучших. Работа считалась достойной и властной, однако в то же время опасной и сложной. Жан стремился к лучшей жизни, поэтому ему было важно вступить в ряды военной полиции. Через пару лет он уже стал командиром одного из корпусов. Жан не считал нужным злоупотреблять предоставленной властью. Ему вполне хватало и этого. Однако все же что-то отсутствовало. Мужчина не мог понять что.             Служба в военной полиции закалила его характер, а подчиненные признали в нем лидера. За ним следовали, его слушали и уважали. Его все чаще и чаще стали отправлять на сложные задания вдали от дома. Ведь качественно выполненное задание сильно ценится государством. Ему вполне везло, потерь было немного, люди возвращались целыми и невредимыми.             Очередное задание, высланное центральным отделом, находилось в одном из районов Ребелио, а именно в зоне интернирования. Именно здесь Кирштейн понимал, как ему везло. Он марлиец, ему не нужно прятаться и скрываться, бороться за жизнь и выживать.             Его отряд расположился в одном из местных корпусов военной полиции. Их задача состояла в том, чтобы расследовать массовое убийство элдийцев. Уже в первый же вечер подчиненные обнаружили пару зацепок, которые указывали к причастности полиции. Однако с тех пор дело не двигалось с мертвой точки больше недели. А под конец месяца один из подозреваемых попался, однако сумел уйти. Кирштейн зацепил его, прострелив плечо. Сам тоже ушел не без потерь. Рукава и подол формы были полностью изорваны при преследовании. У некоторых людей из отряда была такая же проблема. Запасной на складе местного корпуса не нашлось.             Они встретились неожиданно. Кирштейн последовал за другими солдатами в центр Ребелио. Уставший после погони, Жан и не заметил, как они зашли в небольшое помещение, пропитавшееся теплом. Мужчина встряхнул плечами, ёжась от отсутствия формы. Он стоял позади всех, рассматривая дом изнутри. Небольшой, совсем крошечный, согретый теплом и вполне уютный. Не то что его, холодный и безжизненный. Солдаты впереди него что-то проговорили, а в ответ донесся приятный голос, сообщивший об услугах портного. Несколько полицейских шутили, перебивая друг друга, кто-то спросил про стоимость. Все тот же приятный голос сообщил цену. Совсем немного. Жан даже представить не мог, чтобы такая цена была выставлена за чьи-то услуги. Через несколько минут подошла очередь Кирштейна, и он наконец-то встретился с теплыми карими глазами. Молодой эльдиец смотрел на него, ожидая чего-то. На симпатичном лице была рoссыпь веснушек, а на лоб спадала небольшая прядь волос из-под светлой косынки, завязанной позади.       - Вам тоже нужно заштопать форму? – голос звучал мягко. Жан кивнул и отдал одежду.       А через месяц, когда их отправляли обратно домой, Кирштейн забрал с собой этого юношу. Марко. Он узнал его имя в тот же вечер. И в тот же вечер понял, что без него никуда не уедет. Жан обещал себе, при поступлении на службу, никогда не злоупотреблять властью, однако через время все же связался с главным командиром и попросил об услуге. Старший брат Марко никуда не отпускал юношу, когда в их дом постучала военная полиция. Он сорвал с рукава желтую повязку и бросил на пол, втаптывая ботинком. Новость о том, что брата забирают в столицу, разозлила его.       - Проклятая Марли! Чтобы вы все сдохли в этой войне!       Кто-то направил в его сторону револьвер. Но выстрела не было. Только тишина. Вещей у Марко было немного. Два чемодана и небольшая сумка через плечо. Документы и пропуск ему отдали уже в столице.             Изначально в доме Кирштейна постоянно было гнетущее безмолвие. Марко отвечал на вопросы односложно. Его взяли наподобие прислуги, однако несложно было заметить, что это не так. Со временем юноша стал осваиваться. К нему обращались за починкой одежды сослуживцы Жана, а после и незнакомые люди. Марко занял столик у окна, штопая и перекраивая форму под светом небольшой лампы. Были также заказы и на пошив одежды. Саша, приятельница Кирштейна, часто обращалась к молодому элдийцу за помощью. Казалось, что она беседовала с Марко обо всем, начиная от рецептов рагу и заканчивая своим возлюбленным Николо. Жану приходилось уже поздним вечером силой выводить сытую девушку, облаченную в обновки. Марко лишь смущенно махал Саше на прощанье и возвращался за работу.             Летом Кирштейн отпер одну из закрытых комнат дома и разобрал весь хлам, пылившийся внутри помещения. Теперь это была небольшая мастерская. Глаза Марко светились от счастья. Его теплая улыбка снова появилась на лице. Казалось, что даже веснушек стало больше. Он работал из дома, только изредка покидая его. Жан оформлял пропуски для редких прогулок по вечерней столице. Даже с учетом того, что юноша был эльдийцем, многие солдаты и местные жители совсем не обращали на это внимания. А отряд под командованием Жана регулярно спрашивал о милом портном.             Через год Кирштейн уже вместе с Марко освободили еще одну комнату дома. На мгновение Жан почувствовал будто бы снова вернулся в свое детство, настолько дом теперь казался ему родным. Все было пропитано теплотой, а прежний холод и тишина исчезли.             В один из вечеров Марко не вернулся после комендантского часа. А утром Кирштейн обнаружил тело юноши в незаметной подворотне. От изувеченного тела его оттащили солдаты. Однако застывший мертвый взгляд и окровавленное лицо еще долго будет ему сниться.             Жан проворачивает ключ в мастерской, он точно никогда туда больше не зайдет. Он смотрит на запертую дверь. Затем разворачивается и направляется к другой комнате. Закрывает и ее. Внутри остается новая мебель, одежда, сшитая Марко и небольшая игрушка из разноцветных лоскутков ткани. Ключ цокает в скважине, и Жан снова вешает его на шею. Рядом блестит золотистое колечко, оно тихо позвякивает, ударяясь об металл.             Кирштейн устало садится за стол и разворачивает письмо. Гневные строчки перемешиваются с отчаянием. Мужчина смотрит на конверт и решает, что пошлет ответное письмо в Ребелио позже.             Через полгода он наконец ловит убийцу. Мотив – месть. Кирштейн жалеет, что в той погоне прострелил ублюдку не голову, а плечо. Преступника ссылают на Парадиз.

Жан не знает, что ему делать.