Фото, которое выложил Чанбин

***

      Знаете то чувство, когда от ожидания чего-то тебя будто распирает и кажется, что ещё чуть-чуть ты лопнешь. Вот примерно такое, только умноженное на три, сейчас состояние у Чонина.       Он заведён до предела, те мучительные предположения, что он делает, выводят его из равновесия, заставляя загоняться и накручивать себя без явного повода.        Что, если Чан всё равно, даже после того злосчастного телефонного разговора, сделает вид, будто Ян ещё маленький? Макне такого точно не переживёт, умрёт от недотраха и спермотоксикоза в таком юном возрасте. Ужас!       Хоть Крис и обещал, это совсем не значит, что клятвы данного направления будут им исполнены, это младший успел выучить наизусть за все два года их отношений. И да, в это время он пытался намекнуть старшему о важности секса, особенно в их возрасте, но тот каждый раз переводил тему, причём самым тупым из всех возможных в эти моменты способов, что невероятно злило.       Звенящая тишина напрягала, хотя Бан должен был вот-вот прийти и заставить Яна стонать от удовольствия, извиваться на простынях и умолять взять его грубо, нещадяще, довести до сокрушительного оргазма. По крайней мере младший на это надеялся. Но звонка в дверь не было слышно, даже намёка на хоть какое-то присутствие в доме кого-нибудь ещё, жилище будто опустело, помогая тем самым единственному находившемуся здесь человеку осуществить свои давние мечты.       Стук в дверь разносится эхом по пустому зданию, Чонин подрывается и чуть не падает, пока бежит в сторону входа, смотрит в глазок, на всякий случай, и поспешно открывает. На пороге стоит Чан и протягивает любимые сладости своего парня, кладя их ему в руки.       — Привет, Йени, — старший сногсшибательно улыбается, заставляя сердце Яна сделать на пару ударов в секунду больше обычного. Он залипает на человека перед ним, ведь не видел его уже достаточно долго, и никак не реагирует, устремив свой взгляд на лицо напротив. — Я могу пройти, или боишься, что съем? — выгибая бровь, пытается разбавить неловкость чем-нибудь смешным Крис.       Младшего пробирает дрожь. Он что, завис? Похоже на то.       — Да, конечно, проходи, — странное чувство пробирало до костей, но было ли это предвкушение или испуг — непонятно. — Будешь чай?       — Дома кто-нибудь есть? — как бы невзначай интересуется Бан.       — Нет, а что? — макне вопросительно выгибает бровь в знак непонимания.       — Тогда я не вижу повода для чаепития, или ты расхотел того, чего просил по телефону, или, может, стесняешься? — старший улыбается, но с переживанием и каким-то непонятным разочарованием.       — Я-я не… — пытается оправдаться макне, но его перебивают.       — Можно я тебя поцелую? — нет, они раньше это делали, но сейчас… Сейчас это будто разрешение зайти дальше, сделать больше, чем обычно, почувствовать что-то новое, ранее недоступное для их пары.       Чонин смотрит не моргая, подняв брови, и Чан тяжело вздыхает.       — Хорошо, я тебя понял. — Лидер уже начинает разворачиваться, быстро договаривая: — Ты ещё не гот…       Теперь прерывают самого Криса, бестактно затыкая его поцелуем. Губы соприкасаются, сердце бьётся сильней, словно пытаясь сломать грудную клетку, а член начинает подавать признаки жизни.       — И ты правда думал, что сможешь просто уйти и всё? Я тебе не позволю так жестоко со мной поступить и ещё несколько лет не трахаться! — Чонин говорит с вызовом. — Понял?       — Да, — Бан усмехается, — понял, малыш, — с выдохом вновь наклоняясь, и опаляет чужие губы горячим дыханием, чтобы накрыть их в требовательном поцелуе.       Они пытаются слиться в одно целое, соревнуются за первенство, но что получится в итоге — оба знают.       Препятствием становится лестница, ведущая на второй этаж. Слишком долго, слишком мучительно, уже нет сил терпеть, и Чонин готов уже был отдаться прямо тут, на диване в гостиной, но чересчур ответственный и романтичный Чан не позволил случиться первому разу младшего в такой некомфортной обстановке, заставив оторваться от себя и подняться наверх.       Несмотря на то, что сексуального опыта, как такового, у Яна не было, он активно отвечает на все ласки и поцелуи и даже предпринимает попытки сделать что-то самостоятельно: тереться своим возбуждением о бедро старшего, при этом постанывая лучше, чем в любом в порно. По крайней мере, так думал Крис.       — Малыш, давай хотя бы дойдём до спальни, — пытается вразумить разбушевавшегося парня Бан. — Ты так зажимался в начале, а сейчас тебя будто подменили, и мне явился тот падший ангел, что разговаривал со мной день назад по телефону.       Чонин смотрит на лицо старшего, ожидая увидеть там насмешку, однако ничего, кроме обворожительной и доброй улыбки, не находит. На душе становится тепло, но в глазах загорается тот самый неуловимый огонёк, что убивает редкостью своего возникновения и своим пылом.        Младший ухмыляется и кладёт руку на пах партнёра. Они в его комнате. Тут настолько чисто, как не было никогда, Чан это подмечает, но не комментирует. Позже спросит, когда не будет так занят.       Ян уже успел стянуть с себя домашнюю футболку, растянутую и выцветшую. Крис пялится, не скрываясь. А зачем? Они пара, ужасно соскучившаяся по друг другу, ни разу не удовлетворившая своих желаний вместе. Так зачем прятать страсть, что сквозит во взгляде? В этом нет смысла.       — Нравится? — каждый уже видел обнажённое тело партнёра, но не в таком контексте.       — Да, — незачем врать, — конечно.       — Теперь твой черёд, — усмехается макне, и лидер подчиняется, снимая толстовку с лейблом какой-то популярной фирмы и показывая кубики пресса, а затем и всё то, зачем он ходил в качалку. — Воу! — брови Чонина от такого лезут на лоб.       — Я так понимаю, тебе тоже, — Бана слегка смущает его реакция.       — Ещё бы! Хён, ты ведь столько занимался, что теперь твоё тело, если не как у Аполлона, то хотя бы очень близко к этому состоянию! — младший открыто восхищается, показывая всё своё уважение к тяге Чана к спорту.       Они избавляются от оставшейся одежды. Старший слегка толкает Яна на кровать, и тот падает. Нависая сверху, Чан грешным делом думает, что неплохо бы было своего парня потом разложить на столе и взять грубо и беспощадно, как тот хотел, по его же словам, при разговоре по телефону, но пока это первый раз, и он должен быть нежным…       — Сколько можно возиться? — раздражённо шипит макне. — Неужели нельзя побыстрее? Я столько ждал ради того, чтобы ты тут полчаса стоял, расстёгивая ширинку? — на полтона повышает голос и сразу же ойкает, снова шипя. — За что?! — негодование так и рвётся наружу.       — Слишком много вопросов, — укоризненно смотрит из-под чёлки Крис.       Место укуса горит, а с кожи ещё не сошли те толпы мурашек, что вызвал лидер своим внезапным действием.       Но Чонину это словно доставляет удовольствие, Бан попробует сделать так ещё раз, на что в ответ получает сдавленный стон.       — Ого, да ты мазохист, малыш, — ухмыляется старший и зализывает небольшую ранку, оставленную им.       — Просто заткнись и занимайся делом, — младший слегка запинается, но после добавляет: — хён.       Слышится ещё одна усмешка, а затем причмокивающие звуки от поцелуев по всему телу, бросаемых совершенно хаотично и невесомо, будто издевательски. Ян дрожит. Ему невероятно хорошо, но хочется большего настолько, что он вот-вот заплачет или, как минимум, заскулит! Это переходит рамки разумного, и тот решается взять всё в свои руки.       Чонин с трудом опрокидывает тяжёлое тело, укладывая рядом, и садится на бёдра лидера, начиная тереться, возбуждая и распаляя всё больше. Он смотрит в глаза напротив, застелённые пеленой вожделения, замечая в них искру недовольства вместе с желанием, сильным, как и его обладатель.       Член приятно упирается между упругих половинок. Так заводит сознание того, что мемберы могут вернуться в любой момент и застать их в очень компрометирующем положении, аж веки начинают трепетать, словно крылья бабочки.       Чонин тянется к верхнему ящику тумбы, что стоит рядом с кроватью, —смазка неизменно там. Щёлкает крышка, и на пальцах появляется прохладная вязкая субстанция. Слышится прерывистый вдох и выдох сквозь ноздри, раздувающиеся, как рыба фугу. Младший проходится ладонью по половому органу партнёра, размазывая всё тщательно, иногда потирая уретру, чтобы свести с ума самого праведного из их группы. Однако тот сопротивляется, всё ещё пытается сохранить лицо, хотя ничего уже не скрыть.       — Let your body take the wheel, хён — шепчет макне прямо на ухо, от чего крыша у Чана едет окончательно, — I stretched myself while waiting for you, — срываются все предохранители, что держали в узде внутренних демонов. Как же долго Ян этого ждал! Ждал, пока Бан сорвётся и позволит себе выпустить наружу все потаённые и самые сокровенные тайны и желания, поэтому и выучил парочку фраз на английском, ведь на родном языке Криса, хоть было и очень трудно говорить, но всё же так сексуально.       — My bad habits lead to you, baby, — соблазнительно прохрипел старший.       — Что? — непонимающе смотрит макне, и Чан чуть ли не бьёт себя по лбу. — Ты забыл, что я не носитель языка? — Чонин прыскает, когда замечает лицо лидера. — Ох, хён, неужели мой акцент настолько хорош?       Бан краснеет, но быстро берёт себя в руки.       — Не льсти себе! — с укором произносит Крис. — Тебе ещё очень далеко до хорошего акцента, — как припечатывает.       — Ну и ладно, — как-то безразлично бросает Ян и жмётся ближе, — трахни меня уже… пожалуйста! — снова требовательно и так нуждающеся шепчет.       Лидер рычит и хватает младшего за бёдра и, стараясь не навредить, насаживает на себя, вырывая словно болезненный стон.       — Боже, малыш, что случилось? Больно? — беспокойно спрашивает старший, переставая двигаться.       — Бан Кристофер Чан! Если Вы сейчас же меня как следует не выебете, то на всю свою оставшуюся жизнь останетесь евнухом, это я Вам обещаю! — резко на выдохе шипит макне. — Я достаточно ёмко выразился? — с явным нажимом, пытаясь начать насаживаться самостоятельно, говорит он.       — Предельно, — усмехается тот и начинает толкаться, выбивая из партнёра приглушённые звуки удовольствия.       Шлепки влажных, переполненных эмоциями тел друг о друга, грязные стоны, что обязательно будут услышаны соседями, да и чёрт с ними, и периодическое мычание — всё это создаёт неповторимую мелодию и очень интимную атмосферу.       Чан видит, что Чонину остаётся недолго, и тянется к его члену, начиная дрочить. Он желает доставить своему малышу максимальное удовольствие, что у него несомненно получается. Когда Яна накрывает волна оргазма, Крис позволяет желанию взять верх, наращивает темп и, чувствуя подступающую приятную негу, выходит, доводя себя самостоятельно и протяжно хрипя.       А из-за двери тут же слышится кричание Чанбина:       — Блять, ну наконец-то! — доносится оттуда. — Я уже думал, что вас придётся запереть одних в комнате, чтобы это произошло! — секунда молчания. — Поздравляю, Чани-хён, план выполнен. — И, усмехнувшись, в этом Бан уверен, уходит, а его шаги отдаются эхом из-за повисшей тишины.       — Ты точно будешь евнухом, — через минуту заключает младший.