Бесконечный кошмар Джека

      На насколько десятков миль раскинулась бездушная кристальная территория. Стояла пугающая тишина. Исчезли даже звуки местных обитателей. Казалось, все соболезнуют горюющему отцу, что сейчас с сомнением осматривал проход в пещеру. Холодно поблёскивали от слабого утреннего свечения шестигранные кристаллы, переливаясь всевозможными оттенками синего и зелёного. Джек стоял уже, вероятно, не один час, но ноги так и не решались сделать хотя бы шаг. Стоило ему только подумать о движении, как тело сковывал сильнейший страх. Та картина, которую он не желал лицезреть своими глазами, будто отчеканилась на сетчатке глаза. Его бурлящее воображение каждый раз подкидывало новые жуткие детали, заставляя содержимое желудка неоднократно сжиматься.       Вдруг где-то в глубине раздался глухой треск породы. Он гулким эхом разнёсся по округе, заставляя мастера собрать всю волю в кулак и стремглав кинуться внутрь, будто он мог ещё что-то изменить…       Пещера встретила его непривычной отчуждённостью. Разрушенные осколки былых воспоминаний об этом месте подхватывал гуляющий в туннелях ветер. Джек снова застыл посреди просторного кармана пустот. Глаза с опаской принялись выискивать мельчайшие детали, способные дать его душе умиротворение.       Но вокруг лишь ехидно, будто насмехаясь, искрились кристаллы. Сердце методично отбивало ритм, звонким стуком в ушах отсчитывая последние минуты… Глаза из-за наплывающих слёз мало-помалу теряли видимость. Руки окатила мелкая дрожь.       Её больше нет… Не осталось даже маленького лоскутка!       Мышцы стали ватными, заставляя тяжёлое, грузное тело изнеможённо осесть на ледяную поверхность. Потоки Силы, чувствуя слабость собственного хозяина, медленно покидали его бренное тело. Лишь оставшиеся крупицы смогли уловить приближение кого-то со спины. В голове, полной разочарования, успела зародиться частица надежды. Воодушевлённый отец повернул голову, но…       Размашистая грубая рука схватила его за шею. Секунда. И вот Джек уже летит в ближайшую стену из крепких наростов, которые при соприкосновении разносятся крупными кусками, создавая сильное колебание звука. В ушах заложило, протяжный писк не позволял сосредоточиться на облике возникшего неприятеля. Перед глазами мелькал не кто иной, как Дуку…       — Быть того не может! — прошипел мастер, кое-как приподнимаясь над землёй и уже срываясь на крик. — Ты мёртв!       Однако Сила врать не умеет. Все чувства вопили о том, что сейчас перед ним, ухмыляясь, стоял именно тот, кто начал для ничего не подозревающего ребёнка этот круговорот сложных, но незабываемых приключений. Только Джек пришёл к неутешительному выводу, как старый враг уже стоял над ним, замахиваясь ногой в живот.       Боль так и не последовала… Но из груди вышел весь воздух. Дышать стало ещё сложнее. В этот миг где-то рядом, а может, в его подсознании отголоском пронёсся голос его малышки, и разочарованный отец резво поднял голову, надеясь увидеть хотя бы её облик. Однако рядом, нависая, по-прежнему стоял Дуку. Он молчал, лишь злобный оскал напоминал о том, что джедаю стоило бы собраться с духом и отомстить за несчастного ребёнка, который недавно начал свою увлекательную жизнь. Только руки будто не слушались, с трудом удерживая тело над грубым полотном кристаллов, и так и норовя уронить обратно.       — Не сон ли это?.. — внезапная мысль раскатом пронеслась по проходам, отбиваясь от звонких стен.       Старый Тираниус, будто прочитав мысли оппонента, резко изменился в лице. Глубокие морщины, что всегда пугали молодняк, теперь выглядели ещё мрачнее. Казалось, изменился даже цвет волос — седина теперь покрывала большую часть головы. Он присел. Бездушный взгляд его карих радужек устремился в такие печальные сапфировые глаза. Дуку словно в них что-то искал. Привычка одарённого всегда скрывать свои эмоции перед противником в этот раз играла с ним злую шутку.       Не найдя того, что так было нужно, ситх с тяжёлым вздохом обрушил на матера поток буквально ледяного воздуха. Джека снова передёрнуло. Сила подсказывала, кричала, что происходит что-то из ряда вон… но поглощённый трауром упрямо не замечал этого. Где-то между россыпью длинных искристых экземпляров для мечей мелькнула какая-то тёмная макушка. Такая родная, зажигающая яркий огонёк в тлеющей душе…       Всё та же крупная рука движениями, бессовестно вырванными из детских воспоминаний, занеслась над шеей. Холодное, молниеносное прикосновение к точке, и сознание отца подкосилось. Картина пещеры, ставшей просто невыносимой, медленно поплыла, как и бесследно стирались его воспоминания об этом моменте…

***

      Было совершено не больно… Казалось, разум существовал отдельно от невесомого тела, которое с трудом реагировало на импульсы нервной системы. В мыслях зарождались подозрения о последнем пристанище, которое поможет избавиться от душевных мук. Такое стойкое желание отдаться этому порыву, поплыть по течению, забыв обо всех своих тревогах, заботах и об ушедших…       Без особого энтузиазма Джек, используя крупицы оставшихся сил, попытался открыть глаза. Но опухшие от слёз они никак не могли позволить запутавшемуся одарённому свободно осмотреться. Всё плыло, огромными расплывчатыми пятнами закрывая реальность перед глазами. А её ли?..       Рефлекторно хотелось разодрать пальцами эту пелену, однако каждое малейшее движение сковывало запястья дискомфортом. Грубые бечёвки впивались в кожу, лишь сильнее затягивая, казалось, плотные узлы. Пришлось глубоко и резко моргать. Вышло.       Взору предстала до скрежета в зубах знакомая комната. Мебель здесь была роскошью, металлический пол и такие же серые пустые стены при каждом беглом осмотре нагоняли тоску, и лишь небольшое окно всегда вселяло в хрупкое детское сердце крупицы надежды на исполнение мечты, на хорошее будущее. Это была та самая комната, ставшая ему почти темницей. То помещение, где когда-то он день за днём наращивал в жилах потоки Силы. Он вернулся в самое начало.       Джедай перевёл взгляд на ноги. Они, как и руки, были переплетены странным узором скрученных канатов. Казалось, дёрни он их, и вся эта конструкция разлетится по сторонам, но всякое движение лишь сильнее стягивало виеватые путы. Мастер располагался на полу, около низкой кровати. Упал ли он сам или его сюда небрежно бросили, не позаботившись пронести ещё шаг и положить на поверхность? Перед глазами мелькнул Тираниус.       Ярость активно набирала обороты, заставляя сердце отбивать более динамичный ритм, сильнее и быстрее гоняя кровь по венам. Ему хотелось подорваться, выплеснуть накопившуюся злобу, создать новый взрыв, используя свою Силу, однако её отголоски в ладонях по-прежнему не ощущались. Неужели она покинула его навсегда, лишила всего того, что он с таким трудом создавал? Так же, как он лишился своей золотой и любимой дочери, миниатюрной версии себя…       Резко открылась дверь. В проём медленным методичным шагом зашёл тёмный образ. Казалось, его маршрут был предначертан заранее. Тяжёлые массивные ботинки каждым соприкосновением с поверхностью создавали оглушительный дребезг неустойчивых листов металла, которыми был устелен пол. Джек поднял взгляд по длинному колыхающемуся при ходьбе плащу до уродливой маски, которая стремительно искажала любые вздохи и звуки, создавая ещё более мрачный образ.       Вейдер остановился у пленника на расстоянии шага. Казалось, протяни руку и беспроблемно вонзи в его ногу клинок, но тело, ошеломлённое неожиданным появлением заклятого врага, причастного к смерти самого дорогого человека, стыдливо пригвоздилось собственным бессилием к поверхности. Силуэт Тёмного лорда не открывался одарённому полностью, а двигаться назад было попросту некуда — бок и так уже упирался в край конструкции кровати.       Раздался громкий, шипящий из-за выходящего воздуха приказ. Слова разобрать было крайне сложно, но мастер понял лишь одно — нужно направить взгляд в сторону. Вот только то, что увидел, посчитал лишь миражом собственного сознания. Трёхлетняя беззащитная малышка Алекс с яркой улыбкой тянула к нему свои распростёртые руки. К нему, к отцу, что в этот нелёгкий момент даже не мог пошевелиться. Вызвано ли это влиянием адепта силы, или же от нахлынувших снова воспоминаний разум терял самообладание. Зрение опять потеряло чёткость из-за потока слёз. Пока те собирались в крупные капли, стремясь скатиться с длинных ресниц, образ дочери менялся, взрослел.       Перед ним предстала та Падме Квинс, которую он некоторое время назад отправлял в путешествие. Тот же широкий балдахин через плечо, что перед отправкой поправляла Асока, наставляя дочь на правильные действия. Смоляные растрёпанные волосы, которые всегда было сложно уложить. Та же самоуверенная улыбка, из раза в раз повторяющая, что она уже доросла до того, чтобы самой выбирать кристалл. Со скатившейся вниз слезой счастливое лицо ребёнка сменилось на угрюмое, полное боли и страдания. Грязь перемешалась с чернеющими пятнами крови, выделяя и так изнеможённый облик ещё сильнее. Девочка по-прежнему протягивала к отцу руки, но теперь её пересушенные уста из раза в раз повторяли в немой мольбе лишь одно:       — Помоги мне, папа! Мне страшно умирать!..       Будто разрядом окатило страдающего отца. Кожа покрылась липким ледяным потом, а сердце стремглав ушло в пятки. Резкий поток наплывающей ярости вернул сознанию возможность думать. Руки, как по молению пробудившейся Силы, освободились от пут, а тело снова возвращало себе былую мощь. Джедай подорвался с пола, полностью игнорируя тот факт, что его неистово тянуло обратно из-за Силы Вейдера. Тёмный силуэт, казалось, лишь ухмылялся, наблюдая и не совершая никаких движений. И стоило Джеку занести руку для молниеносного удара, как картина перед глазами резко развеялась, сменяясь на глухую пустоту. В кабинете Баррис было слишком мрачно, и только разноцветные яркие лампочки противно мерцали…