heavy metal lover

'Cause the walls start shaking, The earth was quaking, My mind was aching, And we were making it and you… — Shook me a-all night lo-ong, Yeah you, Shook me a-all night long. Муха описала семнадцатый круг под потолком и села на лицо Лемми Килмистера, пропечатанное на выцветшем постере. Вероятно последнее, что когда-либо сядет ему на лицо, мстительно подумал Эдди, учитывая их последний альбом. Нет, он не был совсем плохим — лид-сингл и «Ridin' with the Driver» вышли очень даже, одни из самых тяжёлых вещей, что он слышал, — но в остальном намного слабее их предыдущих работ и лирически, и инструменталом. Сказать по честноку, Эдди пожалел, что потратил время и деньги (и немало денег) на заказ оригинала по почте аж из самого Чикаго; рекорд-шопов в Хоукинсе не водилось с 84-го, в соседний Блумингтон новинки хэви-метала не завозили, а знакомых кто мог бы прислать хотя бы одну паршивую копию хаотично разметало по стране словно бумажные самолётики, — и с концами. Так что пришлось раскорячиться, но в итоге… оно того не стоило. Хорошо хоть не додумался рвануть за ним на своём ходу: с учётом последних цен на топливо и, прости Господи, размера недельной выручки, путешествие грозилось завершиться посреди шоссе намертво заглохнувшим фургоном. К слову, пора было привести в порядок четырёхколёсного старичка, — если хватит денег. Заменить масляной фильтр, фару и петли, закрасить царапины и обшивку салона поменять, ибо от нынешней несло гнилой кошачьей мочой, — если хватит денег. Отложить на новые кроссовки, а то подошвы его рибоков скоро придётся заматывать строительным скотчем, — если хватит денег. Сберечь на счета, еду, подарок дяде (сорок восемь исполняется всего раз в жизни!) и долги, а остаток — на уже ставшей периферийной, нежели реальной, цель: отъезд из города/штата до осени. Если хватит денег. Потрясающее слово, это «если». Как девчонка, которая предлагает остаться друзьями, потому что считает тебя слишком стрёмным для отношений, но напрямую сказать стесняется. Эдди кажется, что он всю жизнь живёт в подобной ситуации (и опыта у него в них к двадцати годам накопилось в непристойном избытке, спасибо-пожалуйста), — на грани, но никогда не перешагивая за неё. Почему-то это всегда было фальстартом в никуда. Если окончишь школу, если съедешь от дяди, если выстрелишь с группой, если, если… Ладно, первое с горем-пополам удалось, и даже так, как он давно планировал: сцена, средний палец толпе, под блевотно-зелёной мантией фирменная футболка клуба, пьянка с друзьями в гараже Гарета после. Было круто наконец-то покорить эту волну и выйти из русла кривой речушки в открытое море взрослости. Но на втором заплыве, как назло, начались проблемы — оказалось, накоплений с продажи травки не хватало на дорогу, бензин и еду одновременно, плюс у Уэйна начались серьёзные проблемы с суставами, а заботиться о нём было некому. О третьем Эдде думать не нравилось — сколько раз уже так вляпывался? Состав Corroded Coffin за всё существование группы успел четырежды смениться, поскольку никто кроме него не спотыкался о всякие «если»: все друзья давно жили в больших городах свои крутые большие жизни. Все друзья давно чего-то добились. Давно прекратили быть такими грёбаными неудачниками. Остался только Гарет. Впрочем, и он тоже не планировал задерживаться в Хоукинсе: парню предстояло выпуститься из школы в 1987 с явной нацеленностью на технический вашингтонский (не без влияния его бабушки и мамы), что не особо уживалось с мечтами о рок-сцене. Эдди не был глупцом, он понимал — группа доживает последние месяцы, и это чертовски напоминало уход за больным в хосписе: каждому очевиден финал, но тусоваться и джемовать по инерции продолжают, только теперь это веселье сопровождалось дерьмовым привкусом скорого прощания. Мог ли он обижаться? Мог ли осуждать парней? Может быть, какая-то идейная часть его, верящая в истории «из грязи в князи». Но более взрослая, опытная часть подавила наивность. Такова жизнь, и не всё в ней происходит в соответствии с твоими мечтами. Кому-то просто тупо не везёт. Муха слетела с лица Лемми и продолжила своё бессмысленное путешествие, ища выход среди закрытых окон с приспущенными жалюзи. Пролетела мимо пыльной лампочки, сделала петлю между висячими украшениями в виде летучих мышей. Потом несчастное безмозглое создание пролетело мимо вентилятора; муху впечатало в стену, крылышки конвульсивно дёрнулись прежде чем замереть и дать тельцу камнем рухнуть на пол. Было в этом нечто до жути философское. Под третий припев «You shook me all night long» Эдди запрокинул голову и с протяжным гундосым «а-а» качнулся на кресле назад. День был невыносимо тихим и по ощущениям тянулся тысячелетие. Каждый раз, когда он бросал взгляд на часы, дурацкая стрелка сдвигалась на микроскопическое количество делений, что неимоверно раздражало. Планету будто периодически ставили на паузу и с дотошной медлительностью проматывали плёнку вперёд. Он ненавидел бездействие всем сердцем. За четыре часа смены Эдди успел переслушать всю дискографию Iron Maiden, трижды выпить кофе, пять раз выйти покурить, четыре раза помочиться в туалете расположенного напротив «Family Video», что привело к одной ссоре с Робин Бакли из-за неподнятого стульчака, дважды построить крутецкую башенку из фишек с лицами участников Megadeth и Deep Purple и шесть раз прокатиться на кресле от одного угла магазина до другого, скрупулезно исследовав его площадь. Аккурат к седьмому кругу колокольчик над входной дверью, о боги, тренькнул. Пацан лет пятнадцати с квадратной челюстью и тощими длинными руками (Эдди ему сочувствовал, — в пубертат конечности живут своей жизнью и растут в конченном темпе, будь проклят седьмой класс), в футболке с обложкой альбома «Paranoid» Саббатов, прошёлся вдоль скромного ряда стоек с пластинками у восточной стены, потом помялся у застеклённой витрины с кассетами и нахмурил брови. Он нервничал, о чём прямо свидетельствовали угрюмое молчание, беспокойные мельтешения рук в карманах и искусанная с внутренней стороны щека. Эдди следил за ним наполовину с умилением — бяшки в начале своего металлического пути всегда такие очаровательные, — наполовину настороженно — один такой малолетний гандон на прошлой неделе умыкнул с витрины три дорогих оловянных перстня ручной работы; Эдди гнал его две улицы, пока не выдохся и не вспомнил, что оставил магазин открытым, с матом несясь назад. Но даже это было лучше, чем многочасовая, беспросветная, безденежная скука. Отпугивать клиента не нужно — они сами спросят, если им надо. Вот и пацан вскоре пересёк расстояние до кассы и с той же мнущейся неуклюжестью в голосе брякнул: — Привет, эм… «Seventh Star» есть? Эдди подкатил на кресле с медленно распускающейся чеширской улыбкой. — Есть всё и даже больше, юноша. В компиляции или отдельно? — Отдельно. Он кивнул и спрыгнул с места. Длинными шагами достиг стоек, пролистнул альбомы и, выудив нужный, сдул с целлофана пыль; та коричневым облаком взлетела над пластинкой, как в мультфильме. Блин, этому месту не помешала бы уборка. Когда-нибудь… может быть… — «Seventh Star», как и просили, двенадцатое благословение от отцов наших и Тони Айомми в частности, всего за, — Эдди заглянул на покоцанный в углу ценник, — восемь баксов. Мальчишка вскинул брови: — Нихрена? Он же минимум десятку стоил. — Это с уценкой, — и вовсе необязательно уточнять, что из-за крайне скудного притока клиентов Эдди скинул большую часть цен процентов на пятнадцать, чтобы продать уже хоть что-то. — Но качество записи и материала отличное, мой юный падаван. Нет, если хочешь забрать за десять, кто я такой, чтобы останавливать… — Не хочу, — мальчик забавно поморщился. — Ну так что, берёшь? — Да, да, — тот энергично закивал и полез в карман за мятыми купюрами. — Э-э, а в компиляциях… какие треки? — В зависимости от того, нравится тебе потяжелее или попроще. В первых будет «In for the kill», лид, «Heart like a wheel». Тони хотел выпускать его соляком, поэтому звучание будет немного отличаться от, ну хотя бы одиннадцатого студийника. Хочешь послушать? — он тряхнул головой в сторону допотопного, усыпанного наклейками проигрывателя — любезный подарок Уэйна прямиком из шестидесятых. У штуки покосился звукосниматель, но в целом, работало как надо. Эдди нечасто врубал его при людях, делая исключения только детям — он считал своим долгом провести молодое поколение по извилистой дороге метала с максимальным погружением и комфортом. Хотя родители этих детей и СМИ предпочитали называть его доброжелательность простым и принципиальным «вербовка». Конечно. Пацан покосился на проигрыватель (Эдди уловил его сомнение, — ага, ну, уж прости, сынок, здесь тебе не Sam Goody) и отказался: — Нет, я лучше дома… Восемь, да? — Всё верно, — Эдди упаковал альбом, забрал скомканные банкноты из потных ручонок — боже, ну какая прелесть, — и выбил чек. Однако в последний момент, протягивая пацану покупку, он резко стопорнул и прищурился. — Погоди. Это всё, что ли? Парень растерялся: — Э-э, да?.. — Хочешь сказать, — Эдди прижал пластинку к груди; мальчишка проводил его жест растерянным взглядом; голос упал на октаву и преисполнился подозрением, — что ты пришёл сюда, в этот… храм метала, чтобы послушать только Black Sabbath? Пацан молчал, хлопая перепуганными глазами. Эдди драматично зацокал и с выражением сопоставимым разве что тысячелетнему сенсею, стоящему напротив неоперившегося юнца, жаждущего бросится в бой, выудил из-под кассы кассету (всё это время не выпуская из руки винил, отчего бедный ребёнок, уже потративший, вполне вероятно, все карманные на этот альбом, нервничал только сильнее). — Нет, нет, нет, так дело не пойдёт. Я не могу просто взять и отпустить тебя, мой юный друг. Кем я буду, если позволю тебе существовать, пока все остальные живут, понимаешь? Слушать всего одну группу из десятков, нет, сотен, нет, тысяч драгоценностей жанра? Да это же… — Вообще-то, я ещё люблю… — …всё равно что всю жизнь кататься на трёхколёсном велике и гадить в ползунки! Будь я проклят, если лет через тридцать ко мне подойдёт, как твоё имя?.. — С-стэн. — Подойдёт взрослый и несчастный Стэн и скажет «эй, чувак, помнишь, однажды я пришёл в твой «METALCAVE» в Хоукинсе и знаешь, что произошло?!» — Эдди драматично вскинул руку. — «Я купил у тебя двенадцатый альбом Саббатов, и я ждал… я надеялся, что после этого моя жизнь изменится в лучшую сторону…» — Сэр, мне пора идти, может, вернёте пластинку? Я заплатил за неё, — мальчик судорожно забегал взглядом от альбома в руках Эдди до входной двери. Эдди не унимался: — «…но ты продал мне всего один альбом и даже не поинтересовался, хочу ли я попробовать что-нибудь новое. Что-нибудь, что перевернёт мой кругозор и откроет мне весь мир во всём его шокирующем, но удивительном многообразии! Тот день, когда я пришёл к тебе, будучи слепым неопытным младенцем, мог стать для меня началом чего-то великого… А теперь, посмотри, где я, чувак: » — Эдди развел руками в стороны, — «нелюбимая работа, пивной живот, трое неблагодарных спиногрызов и жена, которая изменяет мне с моим родным братом». — М-можно я заберу пластинку? — Смотри и запоминай как молитву, — Эдди рассыпал на поверхности витрины несколько кассет и выдвинул указательным пальцем с толстым кольцом-крестом поочередно три штуки: — Эта — сборник «Metal Massacre». Без преувеличения революционная работа! Библия метала! Моя виа долороса! Не послушал её — не смей даже пытаться встать на путь истинный, сынок. Malice, Ratt, Pandemonium, и, куда без этого, Metallica — «Hit the Lights» — будет звучать как удар двести двадцатью со скоростью сто миль в час, настоящее чёртово открытие века! Эта, — он стукнул ногтём по соседней, — Deep Purple, «Fireball». Да, старички, но оказали серьёзное влияние на спид-метал, а если ты не уважаешь прошлое, значит, ты не сможешь жить в будущем, да-да, не смотри на меня так. И-и, золото моей коллекции, серьёзно, от сердца отрываю, — микстейп Manowar для ознакомления с таким на первый взгляд страшным, но до жути захватывающим чудовищем как пауэр-метал. Это как если бы Толкин вместо пишущей машинки купил себе Гибсона 84-го года и дал, нахрен, жару. Крайне рекомендую «Thor (The Powerhead)» и «Gates of Valhalla» и боже сохрани тебя промотать момент с 4:30… — Но у меня нет столько денег! — ужаснулся парень. Эдди одарил его по-менторски добродушной улыбкой и положил руку на костлявое плечо. Мальчик посмотрел на его руку, скривив лицо, и абсолютно ничего не понимая вернул взгляд на лицо. — Считай это благотворительностью во спасение твоего музыкального чутья и будущей семейной жизни, Стэнли. Теперь я буду знать, что предпринял ради тебя всё возможное в нашу судьбоносную встречу, и моя совесть как ктитора будет чиста. — Ага… Круто… эм… Эдди вернул ему купленный винил, и мальчик вцепился в него, как в спасательный круг. — Послушай всё и потом расскажи, как тебе. — Окей… я пойду… — он торопливо сгрёб подарки другой рукой, едва не выронив их, и попятился к выходу. — Нет, правда, возвращайся, мы работаем ежедневно с десяти до семи. Можешь друзей привести, родителей, собачек… — Круто, хорошо. — И не забудь рассказать обо мне знакомым! — воскликнул Эдди, перегнувшись через стойку, но входная дверь уже захлопнулась, а фигура пацана ретировалась с поля зрения — со скоростью, которой бы позавидовал олимпийский бегун. Эдди устало простонал и уткнулся лбом в пыльное стекло. Что-то ему подсказывало, что Стэнли сюда больше не вернётся. Окей, возможно, он слишком старался поднять выручку. Чересчур старался. И, хорошо, — возможно ему хотелось поговорить с кем-то, кто разделял его интересы. Может быть, обзавестись новым другом, раз уж старые выбрали колледжи, работы и тех самых троих спиногрызов, сраные предатели. Стэну об этом знать было необязательно, конечно. Торговец, и даже не из захватывающей фэнтези-кампании, нет, — обыкновенный лузер-переросток, одна штука, умирающий от тоски на работе настолько, что готов пристать к ребёнку с целью малейшего продвижения в бесконечной буксовке, — это обосраться какое жалкое зрелище. Но, повториться, кого винить? Магазин Эдди достался после выпускного: в начале июня стремящееся к минусу количество заначки вынудило его в срочном порядке искать работу, и пока он колесил по городу, безнадёжно перебирая вакансии («я был не таким уж хуевым барменом, чувак, ну же, прими обратно, «Убежище» — мой второй дом, обещаю больше не воровать ваше пиво!»; «в задницу вашу гребаную закусочную, если из-за неё мне придётся обрезать волосы!»; «отлично, в сервис меня брать ты не хочешь, но травкой по скидке тарился с удовольствием, какая же ты козлина, Грэг»), судьба ли случайность занесли его к «Palace Arcade», напротив которого одиноко гнило заколоченное строеньице, некогда бывшее секонд-хендом. По чудесному совпадению, место принадлежало старому приятелю Уэйна с завода, и по этой старой дружбе Эдди удалось перехватить точку за смешные пятьдесят баксов; Джеку, дословная цитата, «и за даром не упёрлась эта херова развалюха». Эдди же решил, что бывший хозяин несправедлив по отношению к этому сказочному домику. Да, тот пребывал в плачевном состоянии: с убитой планировкой, подтекающей крышей и грибком в подсобке, — но ведь дядя не просто так научил его ручному труду! Старый секонд-хенд казался чем-то… что имело потенциал. А тут ещё куча лишних вещей из метал-атрибутики, которые он смерть как не хотел сдавать на барахолку… Так созрело решение — и упало ему в руку золотым билетом. Собственный магазин «тяжелой» тематики! Никакой работы на «дядь», — твоё королевство, твои правила. Почти то же самое, что Hellfire-клуб, только теперь оно ещё и будет приносить прибыль! Звучало круто, и казалось, просвет наконец-то найден. Продолжать заниматься любимым делом, пусть и не в мировых масштабах — что могло быть лучше в его ситуации? Как минимум, ёбаная выручка не в размере восьмидесяти (а в последнее время и это казалось манной небесной) баксов за три дня. Эдди не круглый придурок, даже если окончил школу с третьей попытки; он знал, что и где открывал. Шоп для металлистов и прочих отщепенцев во времени, когда чартами правили Мадонна и Элтон Джон, в городе, где люди на полном серьёзе верят, что настольная игра с деревянными фигурками эльфов может привести на поклон к Сатане — затея, требующая отчаянной храбрости. Он не ждал что к нему повалят толпами, но если есть такие, как он, как Гарет, как его бывшие товарищи по группе — и все они были из Хоукинса, на секундочку, — эти маленькие овечки, заблудшие во мраке навязанных ценностей и отчаянно нуждающиеся в островке, где чувствовали бы себя принятыми и понятыми, значит, рискнуть стоило. Он был новичком, общепризнанно безнадежным случаем, но подошёл к делу серьезно, и ребята действительно захаживали, — редко, несмело, но было приятно видеть эти робкие улыбки на их прыщавых лицах. Это восполняло Эдди уверенностью в себе, значит, и в своих мечтах. А вдруг это оно, его истинное призвание? Быть проводником, первооткрывателем, ментором, если не со сцены, то за стойкой кассы. А если ему, наконец-таки, повезло? Но в одиночку держать бизнес, даже такой маленький, трудно. До этого Эдди торговал только наркотой и Рик, его поставщик, пояснил его обязанности односложно: ты толкаешь, половину прибыли оставляешь себе. Был также опыт, почерпнутый у отца, но тот не мог и шагу ступить, не наебав кого-нибудь, и как следствие загрянул в тюрягу, а греть железную койку своей задницей в двадцать лет Эдди уж точно не горел желанием. Уэйн — мужик-дело, его работа — его руки, и хотя он очень помог с покупкой места и его ремонтом, розничная наука была ему не близка. Пришлось учиться предпринимательству самостоятельно, припоминая моменты из уроков экономического права и (во многом) полагаясь на природное обаяние. Но это по-прежнему трудно. И скучно. О как же, блять, это было скучно. Больше отцов-наёбщиков и навязанного конформизма он ненавидел скуку. Когда выяснилось, что свой магазин — это не только мотаться по концертам и ярмаркам, скупая товары и заказывая у таких же психов, как он, вещи по почте, но и сидеть и работать, — несколько часов кряду, в узком пыльном пространстве с единственным маленьким вентилятором, в круглом одиночестве, — Эдди задумался о помощнике. Он развесил объявления по всему городу, но особо ни на что не надеялся: не всякий согласится просиживать пятичасовую смену за три с половиной доллара в час в его уютной дыре. За все недели по поводу вакансию к нему заглянули один раз, какой-то щуплый задрот в свитере с горлом, который из музыки понимал только католический госпел и Рахманинова. Остальные горожане предпочитали обходить сатанинское логово стороной. Дискография AC/DC закончилась, на смену пришёл Dio. Фишка с лицом Роберта Планта прокатилась по поверхности стойки. Роберт Плант улыбался. Конечно, почему бы ему не улыбаться. Его молодость не проходила в глуши за смешную зарплату, он колесит по миру на крутом концертном автобусе, играет на стадионах, и люди заглядывают ему в рот, а не презрительно кривят губы, едва он выйдет на улицу. Счастливчик, этот сукин сын Плант. Или работал много. Нет, всё-таки просто счастливчик. Минуло полтора часа, и колокольчик над входной дверью тренькнул снова. — Повторяю, если на вывеске нарисовано слово «метал», это не означает, что здесь находится сдача металлолома или ваши сраные дрели, — монотонно проворчал Эдди, продолжая играться с фишкой, сонно привалившись щекой к стойке. — О, нет, я… я по объявлению, — прожурчал в ответ робкий голосок. Эдди чуть не рухнул с кресла, в последний момент ухватившись за край стола. Его откатило к витрине с поясными цепями позади; предупреждающее звяканье повисло над ухом, и от оглушительного падения десятков товаров на башку спасло только чудо. Он ушам своим не поверил, и не только потому, что голос принадлежал женщине (женщина, в его магазине, по своей воле? Да они сюда даже дорогу спросить не заглядывают). Потому, что да, стоило вскинуть голову и убрать налипшие волосы с округлившихся глаз, Эдди убедился, что его не глючило: у входа переминалась с пятки на носок Крисси Каннингем, прижимая к груди исписанный его рисунками и корявым почерком лист объявления. Крисси Каннингем. Господи Иисусе. — Э-э-а, привет, — глупо промямлил он. — Привет, Эдди, — Крисси мелко улыбнулась, махнув рукой. На ней были светлые джинсы, розовый джемпер и белые кроссовки, волосы собраны в фирменный хвостик, а за спиной мелькал рюкзачок в тон джемперу. Выглядела Крисси на фоне чёрного, кожаного и металлического как клубничное пирожное в грязной яме. — Я увидела в городе объявление о вакансии продавца. Магазин «Metalcave», 6606 Тэмпл-стрит, напротив видеопроката… Это ведь здесь, верно? Крисси оглядела помещение и испуганно вздрогнула, наткнувшись на постер Iron Maiden — череп с жуткими пустыми глазницами и всклокоченной сединой. Её маленькие пальчики с розовым маникюром стиснули бумагу. Эдди прирос задом к креслу и только на второй минуте вспомнил, как дышать. — Да, п-прям по адресу. Хотя, я бы подумал, что ты сильно заблудилась, Каннингем, — кривенько ухмыльнулся он. И это правда. В последний раз они с Крисси пообщались в марте, когда он продал ей травку; они весело поболтали, припомнили шоу талантов, но уже на следующий день, да и остаток года, делали вид, что не знакомы друг с другом. Эдди на большее и не рассчитывал. Насколько он знал, после школы Крисси должна была уехать из Хоукинса вместе с Джейсоном, учиться в колледже и вполне вероятно, параллельно, если не в первую очередь, готовиться к роли миссис Карвер. Не то чтобы ему это было интересно, больше нет. Детская влюблённость осталась в детстве, и туда ей и дорога. Но что заставило Крисси почтить его своим прекрасным, кстати, присутствием сегодня? Снова за травкой? Барыжить он продолжал, но сейчас по большей части распродавал остатки — магазин отнимал всё свободное время. — Нет, не заблудилась. Я бы хотела поговорить с владельцем этого… — она запнулась, неприязненно косясь на принты дьявольских морд, — места. Эдди нахмурил брови: — Зачем? — По поводу вакансии продавца, — едва ли не по слогам повторила Крисси. — Вам ещё нужен человек на кассе, или вы… уже?.. — с каждым словом её голос опускался до шёпота, и она выглядела так, будто ожидала, что он рассмеётся ей в лицо. Эдди и впрямь порывало рассмеяться — но не над ней, а над собой, потому что, судя по всему, он уснул на работе и сейчас ему снилось, как Крисси Каннингем пришла в его магазин металлистской атрибутики с просьбой нанять её на работу. Трижды «ха», подсознание, иди-ка ты нахуй с такими приколами. Он незаметно ущипнул своё бедро, однако Крисси не растаяла. Продолжала стоять у выхода из его магазина, маленькая, красивая и пунцовая, как розочка. И ждать его ответа. — Секунду, я его позову, — Эдди встал из-за стойки продавца и направился в занавешенный длинными чёрными бусинами проход подсобки с левой стороны. Ровно через две секунды он вернулся и одарил её широкой приветливой улыбкой, разводя руками: — Владелец, хозяин и повелитель этой скромной зоны отчуждения, Эдди Мансон, к вашим услугам, миледи! Чем могу помочь? Крисси молчала и хлопала на него ресницами под неловкую длительную тишину, нарушаемую лишь фоновым хрипом Dio из магнитофона. Да, ладно, клоунада вышла дебильной, но, по крайней мере, он попытался. — Крисси, — вздохнул Эдди, сбрасывая браваду, — это мой магазин и тут никто не работает кроме меня. Чего ты хотела? Любопытство или кто-то из знакомых заинтересовался? Ведь не может же быть, что она сама… — А? О, нет-нет, — Крисси забавно мотнула хвостиком, — я сама! В смысле, я пришла сюда, чтобы устроиться… — она перевела дух, явно нервничая и пытаясь собраться с мыслями. — Я ищу работу. Я наткнулась на ваше… то есть, твоё объявление на одном из уличных столбов, и, в общем… Мне бы хотелось попробовать. В-вот. Это правда твой магазин? Пришла очередь Эдди тупо моргать и пялиться на неё, как на чудо природы. Это должна была быть какая-то шутка, но пока он не до конца понимал её сути. — Да, руку на сердце. Открылся чуть больше месяца назад и с тех пор счастливо торчу посреди города, как больной палец. Ты… — он смерил её долгим недоверчивым взглядом, — уверена, что хочешь работать на меня? — Почему нет? Если вакансия ещё открыта… — Она открыта. Для неё она была бы открыта даже если бы была закрыта, бога ради. — …то я не вижу причин не попытаться наняться к тебе в сотрудники. То есть, за этим ты и вывесил листовки, разве нет? Эдди сделал глубокий вдох — как назло на девяносто процентов состоящий из головокружительно сладкого парфюма Крисси, — и постарался скомпоновать стремительно разбегающиеся, точно потревоженные муравьи, мысли. Это точно какая-то издёвка. Когда он сделал объявление, он даже не задумывался о том, что на него откликнется женщина: девчонки в Хоукинсе откровенно боялись его стиль и сторонились магазина за две мили, а уж последним, что он не предположил бы даже в бэд-трипе, было появление на его пороге экс-королевы школы Крисси Каннингем. Если только она не решила посмеяться над ним… да только вот выглядела Крисси чересчур встревоженной для приколистки. Язык её тела едва ли прятал нервозный тремор, а на длинные ресницы налип блеск голубых теней для век от того, насколько часто она моргала, перебегая взглядом от Эдди до от его жуткого ассортимента, взволнованная и явно чувствующая себя не в своей тарелке. Если она играла, то, что ж, ей была прямая дорога в Голливуд. Так или иначе, Эдди не торопил события и пугать её не собирался тоже, даже с учётом скопом налетевших подозрений, поэтому осторожно уточнил: — Ты, Крисси Каннингем… хочешь поработать на меня? — Да?.. Я буквально несколько раз это сказала. Что-то не так? Всё, черт подери! — Эм… всё так, но… Крисси, ты понимаешь, что я здесь продаю? Крисси широко распахнула свои невозможно голубые глаза. На самом деле, они были не чисто голубыми — скорее, затемнённое тучами небо с крошечными крапинками весенней листвы. Не то чтобы он рассмотрел их оттенки давно и во всех подробностях… Просто так вышло. Они же такие большие и живописные, закачаешься. — О, так… магазин, это, — она понизила голос до шёпота и даже чуть подалась к нему, словно делилась тайной, — это всего лишь прикрытие для твоего… другого бизнеса?.. Я никому не скажу! Эдди поднял брови, а когда до него дошло, что она имела в виду, весело прыснул: — Боже мой, Каннингем, тебе с таким рвением надо в Мексику. Нет, этим я больше не торгую. Я говорю о том что, ты в месте, где продают металлисты для металлистов. Без обид, но ты не очень похожа на человека, который фанатеет по Iron Maiden и грайндкору, — он обвел её взглядом (медленнее, чем следовало, и явно дольше приличного задержавшись на ногах) и постарался улыбнуться как можно дружелюбнее. — Грайнд-что? — не поняла Крисси. — Вот и я о том же. Она тоже осмотрела себя и сконфуженно насупилась: — Но я… Я могу изучить… Послушай, позволь мне хотя бы пройти собеседование. — Но… — Мне правда… Мне очень нужна работа, Эдди! Я пыталась устроиться к «Мелвальду» и в ту новую закусочную на Черри-лейн, но миссис Байерс уже наняла второго продавца, а в закусочной больше не берут подростков на лето из-за какого-то дурацкого запрета. Я согласна работать без выходных, только пожалуйста, дай мне шанс, я даже взяла резюме!.. — в её голосе зазвенело полное отчаяние, и она суетливо потянулась к рюкзаку за спиной. Оказывается, в моменты беспокойства идеальная королева Крисси превращалась в весьма потешный беспорядок, словно белка в колесе, перебравшая с кофеином. Эдди поднял ладони вверх и поспешил успокоить этот комок тревожности, пока та, чего доброго, не начала реветь: — Воу-воу, притормози, Крисси, спокойно. Я ещё ничего не решил и не сказал «нет». Это просто… немного странно, вот и всё. Я уже перестал верить, что какая-нибудь смертная душа откликнется на объявление, тем более, эм, кто-то такой, как ты. — Почему? — с честной непосредственностью полюбопытствовала Крисси. Он поморщился: — Ну, у этого есть несколько причин: начиная от того, что при словосочетании «хэви-метал» местные начинают смазывать горючим факелы, и заканчивая откровенно несногсшибательным спросом среди вышеупомянутой фауны. Честно, Каннингем, дела идут скверно. Я не могу обещать тебе шикарный оклад, вполне вероятно, что это будет… — вообще-то окладом были три доллара, то есть предельный минимум по штату, но Эдди, сам не зная отчего, ляпнул: — четыре доллара. — В час? — Да. А смена пятичасовая. То есть, полдня ты, полдня я. В зависимости от того, кто и когда свободен. Крисси приоткрыла розовые губки и взволнованно укусила нижнюю, и только силы небесные уберегли Эдди от того, чтобы поднять её ещё не существующую зарплату до пяти баксов в час (плюс десять процентов, если она будет так кусать губу на регулярной основе). — А сколько дней в неделю? А если с процентами? А… — Погоди, не всё сразу. Ты… — он, признаться, тоже заволновался. Совсем капельку. Всего лишь до пропотевшей насквозь со спины майки, и Господи Иисусе, не дай Крисси этого заметить, — ты серьёзно хочешь работать здесь? Со мной? — Если только ты серьезно готов меня нанять, — заявила Крисси. Удивительно, но похоже, её его предложение не напугало, а очень даже наоборот. — У меня не то чтобы был выбор, Каннингем. Ты первый человек, который хоть сколько-то всерьез отнесся к этой вакансии. — Тогда мы можем помочь друг другу. В чём проблема? — Крисси смутилась, не понимая, почему он из раза в раз задаёт один и тот же вопрос. Но он попросту не мог уложить происходящее в голове. Пришлось воспользоваться затяжной паузой, чтобы чётче сформулировать мысль (и заодно успокоить позорную бурю эмоций, потрясавшую его грудную клетку весь этот диалог). — Просто для протокола, — вдохнув, начал Эдди, — это место, где предстоит проводить часы в обществе таких, как я; разбираться в материале, отличать группы и жанры друг от друга и, самое главное, — не высказывать ко всему, что ты здесь видишь, никакого осуждения. Я не хочу, чтобы люди, которым всё это, — он махнул на ближайшую витрину с шипастыми браслетами и перстнями, — противно, здесь работали. Это место должно быть островком покоя для аутсайдеров, если ты понимаешь, о чем я. Поэтому, я спрошу ещё раз, Крисси — ты действительно готова стать частью моего мира? Это даже не было вопросом — Эдди любезно предоставлял ей шанс одуматься, пока не поздно. Хлопнуть ещё разок своими кукольными пышными ресницами, вспомнить, где она и кто он, мило хихикнуть и убежать обратно в свою глянцевую жизнь, которая от жизни Эдди находилась на расстоянии равном между Антарктидой и Непалом. Крисси Каннингем всегда ассоциировалась с фразой «большой мир»: популярность, отличные оценки, богатые родители; у неё есть и было всё, чтобы ни в чём не нуждаться. Ей нечего делать там, куда приходят изгои, чтобы ненадолго расслабиться среди своих. Однако вот она, на пороге его магазина, — бабочка внутри паучьего гнезда. И на полном серьёзе, с мелькающей на дне серо-синих глаз безысходностью, просит, даже умоляет его о работе. Он сам любитель цепляться за любые «если», но умоляющая Крисси Каннингем? Это… интриговало. А ещё больше интрига возросла, когда Крисси вдруг собралась с духом и знакомым тоном капитанши ответила, смело глядя на него в упор: — Да, я готова. Конечно, сперва я хочу узнать детали, но я не вижу ничего дурного в том, чтобы работать на тебя, Эдди. Клерки везде клерки, а то, что товар немного… — она снова опасливо покосилась на напечатанного на ближайшей футболке демона и слабо вздрогнула, — специфичный, это не страшно… Вроде… В любом случае, я научусь и… привыкну, вот. Эдди завис, наблюдая за блестящими в закате медными локонами у её щёк. В Крисси по-прежнему чувствовалась неуверенность, хоть и неплохо подавленная, и она явно не до конца понимала куда попала, но её смелость принять вызов подкупала. Неважно, чем она было продиктована, нуждой или глупостью, — она хотела научиться и сделать это, и это вызывало уважение. И она не видела ничего странного в том, чтобы поработать с ним. Ассортимент мог пугать её… но не он. Он не был для неё проблемой. Блять, это не должно заставлять его внутренности превращаться в обезжиренный крем-брюле. Немного подумав, Эдди расплылся в тёплой улыбке: — Что ж, ты полностью обезоружила меня своей королевской отвагой, Каннингем. Добровольно броситься на растерзание развращающей умы чертовщине, всего за пять долларов в час… — Ты же сказал четыре. — …у меня не остаётся иных вариантов, кроме как раскрыть тебе свои жестокие объятия и пригласить на поболтать. — Правда? О, Эдди, спасибо! — просияла Крисси. На её щеках зацвели робкие, но счастливые ямочки; улыбка вышла широкой и благодарной, и вся она словно засветилась изнутри от его ответа. — А резюме доставать? Он озорливо хмыкнул: — Не доставай при мне ничего, Каннингем. В смысле, сперва хотя бы угости парня коктейлем, Иисусе Христе… — Эдди! — ахнула Крисси, заливаясь румянцем, но тут же звонко расхохоталась. Совсем как тогда, в марте, в лесу, отбрасывая при нём все тревоги. И не улыбнуться ей в ответ было для него непосильной задачей. ** Им до последнего ожидалось, что это окажется грязным розыгрышем: королева бала пришла к уроду в его уродский магазин, чтобы найти тему для смеха с подружками, и со словами «ты что, в самом деле решил, что я захочу работать в этой дыре?» упорхнëт назад в свою роскошную жизнь с поп-музыкой и родительской кредиткой. Но Крисси не сдалась и не отшутилась — она твёрдо вцепилась в эту возможность зубами и когтями. Видимо, его предположения о привилегированной юности не совсем соответствовали действительности. С другой стороны, нужда для Эдди и нужда для Крисси могли расцениваться по-разному. Для него это неделю жить без воды и света, а для неё — не накопить достаточно на новую сумочку. Не хотелось рассуждать о ней как завистливое поверхностное дерьмо, поэтому он перевёл мысли в более актуальное русло. — Итак, — Эдди устроился на раскладном стуле, прильнув животом к спинке; Крисси по-джентльменски было отдано рабочее кресло. — Скажи, почему ты выбрала именно это место? — Как я и сказала, я случайно наткнулась на твоё объявление, пока гуляла по городу. Его сложно не заметить, — Крисси опустила глаза на помятую листовку и приподняла уголок губ. — Ты сам их нарисовал? На объявлении помимо основной информации о магазине он накалякал синим, красным и черным маркерами летучих мышей (во избежание тупых вопросов относительно происхождения названия), демонических голов, маленьких гитаристов и мужскую руку в знаке «\m/» с чёрными ногтями и шипастым браслетом на кисти. В вечер работы над листовками это казалось ему прикольной идеей, но сейчас захотелось убрать с глаз Крисси свои нелепые каракули куда подальше. Успокаивало то, что её улыбка не походила на насмешку. Крисси было несложно читать, и, насколько он видел, она проявляла непритворную заинтересованность в его рисунках. Хорошо. Хо-ро-шо. Это ничуть не повод сходить с ума, словно одебилевший любитель кислоты. — Кхм-м, да. Это просто… чтобы выделиться среди листовок о пропаже чьей-нибудь кошки и ремонте стиральных машин, — с напускной небрежностью отмахнулся он. — Это сработало. Очень красиво, Эдди. И точно передаёт настроение магазина, — она погладила пальцем самую крупную и детализированную летучую мышку. — Да, ну… Не хотелось тратиться на печать, — Эдди кашлянул и как можно проворнее сменил тему: — Значит, сфера продаж не твоя тайная мечта детства? — Если честно, то нет. Изначально я рассматривала предложение моей соседки, миссис Дженкинс — она искала няню для внучки на полный день. Семь долларов в час, дом близко к моему, и Аннабель очень милая девочка… Но в последний момент она отказалась. Кажется, они собираются переезжать или что-то вроде того, — Крисси дёрнула плечами. — После этого я пооткликалась на объявления в хоукинской газете, но меня либо не брали, либо я приходила слишком поздно. Сейчас лето, и большинство старшеклассников уже разобрали все хорошие работы. Эдди понятливо кивнул — сам с конца весны наблюдал, как в видеопрокат напротив один за другим пёрлись вчерашние школьники. И немудрено, — те, кому не повезло родиться в семье среднего и ниже достатка бросались на поиски любого лишнего пенни в едином порыве накопить достаточно на побег из Хоукинса. Проверено на собственном опыте, как говорится. — И тогда сама судьба проложила тебе хлебные крошки к моему логову, — театрально заключил он. — Похоже на то, — хихикнула Крисси. — Почерк показался мне знакомым, но только теперь я понимаю, где именно видела его. — М? — Плакаты «Hellfire». Вы, ребята, постоянно заклеивали ими наши объявления о благотворительных сборах для группы поддержки, — пояснила Крисси, но обиженной не выглядела. Эдди застонал и уткнулся горячим лбом в спинку стула. — Чёрт… — Жутко раздражало каждый раз рисовать их заново, Эдди. — Ну, что я могу сказать — я противное и не терпящее конкурентов маленькое дерьмо. Виноват и приговорён к смерти Её Величеством, — он изобразил занесённый над шеей топор, на что Крисси закатила глаза, но всё равно не удержала очередной смешок. — Прости. Не принимай это на свой счёт. — Всё в порядке. В общем, я решила рискнуть и прийти сюда. В конце концов, после стольких отказов, я тоже особо ни на что не надеялась, — она вздохнула, грустно повесив голову. — Я правда… Я знаю, что звучу жалко, но… — Абсолютно нет, — прервал её Эдди утешительным тоном. — Ты звучишь как кто-то, кому требуется помощь. Я вряд ли похож на отряд чирлидерш-альтруисток, но, думаю, мы сможем что-нибудь придумать и, как ты сказала, помочь друг другу. — Хорошо… Да, это было бы… Это будет здорово. Спрашивай о чём угодно, — охотно кивнула Крисси и сложила руки на коленях в очаровательной манере прилежной ученицы, готовой слушать лекцию. Он часто видел её в такой позе на общем английском и улыбнулся, чувствуя неожиданно приятный укол ностальгии. Боже, Каннингем такими темпами заставит его скучать по школе. Ну и срань. — Посмотрим… — Эдди забарабанил пальцами по внешней стороне стула, слегка раскачиваясь на нём, задумчиво мусоля языком внутреннюю сторону щеки. — На сколько ты планируешь задержаться здесь? — Сколько… потребуется, наверное?.. Пока нас обоих будет устраивать наше сотрудничество. — Разве ты не собираешься в колледж осенью? — нахмурился в недоумении Эдди. Крисси замялась — заметно, что эта тема была для неё не самой приятной. Не глядя на него, она стыдливо пробормотала: — Нет. Я, гм… Меня не приняли туда, куда я хотела поехать. И-и вообще никуда не приняли… Так что, вероятно, этой осенью я всё ещё буду в Хоукинсе. А вот это стало неожиданным известием. Он почему-то всегда полагал, что, даже если Крисси училась плохо, как главному чирлидеру ей предназначались всяческого рода поблажки, в том числе стипендия в любом избранном ею колледже. В раю ещё больше проблем, чем он предполагал; интересно… Однако, заметив, каким напряжённым стал язык её тела, Эдди решил не кормить своё любопытство и продолжил интервью: — У тебя есть опыт? Крисси расслабилась, благодарная за его тактичность, и качнула головой, отрепетированной речью говоря: — Я часто занималась продажей выпечки на днях волонтёрства в школе и по благотворительным воскресеньям в церкви, а в прошлом году немного поработала в книжном магазине «Руни»… О, и ещё в общественном бассейне! — В бассейне? — Да, подменяла Хизер, одну из спасательниц. Не продажи, но опыт был… забавным, — заулыбалась Крисси, а Эдди всерьёз огорчился — если бы он знал, что помимо психопата Харгроува в общественном бассейне разгуливала Крисси Каннингем в красном купальнике, скорее всего, он заглядывал бы туда чаще, чем к себе домой. (И да, теперь ему надо поскорее свернуть ход мыслей с образа Крисси в купальнике на работу, пока настоящая Крисси, сидящая напротив, ничего не заподозрила). — Значит, с числами у тебя порядок. — Учитывая, что я не поступила в колледж… — едко фыркнула Крисси. Эдди довольно осклабился: — Самоуничижительное чувство юмора тоже на месте, отлично! Просто блеск, Каннингем, да ты в шаге от того, чтобы сорвать весь куш. — Для работы в твоём магазине необходимо уметь шутить? — изумилась Крисси и оглядела помещение, как бы говоря — что смешного можно найти в этих сатанинских кошмарах? Эдди сдержал смешок — чёрт подери, она была просто до неприличия милой. — Только когда чувствуешь, что клиенты на одной с тобой волне. В противном случае они решат, что ты издеваешься над ними. — О, я бы не стала!.. — Нет-нет, на самом деле, именно это и стоит делать, Крисси, — парни, которые слушают метал, не терпят лизоблюдство. Издевайся над ними как можно больше, и тогда они поймут, что ты в теме. — Ты предлагаешь мне оскорблять наших клиентов? — свела бровки на переносице Крисси. Наших клиентов — было приятно знать, что она уже разделяла с ним это дело, хотя собеседование ещё не успело толком разогреться. Словно они стали командой. Бонни и Клайд, Джек и Джилл, Оззи и бутылка эля, и всё в таком духе… Круто. — Не оскорблять — подбадривать. Им нужно, чтобы, придя сюда, они поняли, что они в правильной среде, понимаешь? И с этим идеально справляется безобидный игривый юмор, типа того, что обращаю к тебе я, — пояснил Эдди. — Тебе ведь полегчало? — Да?.. — Точно так же легчает и им. Можешь мне не верить, но под грудой этих цепей, шипов и дьявольских татуировок скрываются мягкие пушистые котята, которым очень не хочется, чтобы их гладили против шерсти в единственном для них комфортном пристанище. — И ты тоже? — Что «тоже»? — Мягкий и пушистый внутри? — её губы изогнулись, а взгляд выражал бесхитростное дружелюбие. Уголки его рта просто физически не способны были сопротивляться её заразительной улыбке; это стало понятно ещё в ту короткую встречу в лесу и повторялось каждый раз, когда он ловил ее в коридорах школы, о чём-то сладко хихикающую с подругами. Это повторилось и теперь, столь же естественно, сколь дышать и моргать. — Схватываешь на лету, Каннингем, — подмигнул Эдди. — Но нет, ко мне это не относится — я тот ещё циничный урод. — Неправда, Эдди. Тогда, в лесу, ты был ко мне очень добр, — мягко напомнила Крисси. Это была натуральная пытка — то, как она смотрела на него; как будто он был лучшим человеком на этой чёртовой земле. Обычно так смотрели на её ручного Кена, Карвера, когда тот плёл очередную самоотверженную речь в спортзале или забивал очередной судьбоносный гол в корзину для белья. И она определённо должна была дарить подобные взгляды ему, а не Эдди. Но помечтать всё равно было приятно. — Лишь потому, что ты задействовала свою магию лести первой, ведьма подземелий. — Я не ведьма! — хихикнула Крисси, пунцовея в щеках. — Ещё какая. Только ведьма смогла бы пройти через входную дверь «Metalcave» и остаться прекрасной и невредимой. — Давай вернёмся к интервью, — она сжала губы, усердно сдерживая лезущую на лицо улыбку. От того, что она не скривилась на комплимент, его живот свело горячим трепетом, и остаток беседы было действительно титаническим усилием не сорваться и напомнить Крисси, что она — самая очаровательная девушка из всех, напротив кого ему когда-либо посчастливилось сидеть. Они обсудили прочие формальности вроде её коммуникативных и организаторских способностей, знаний документации, законов и остальной бюрократии, необходимой на случай проверок либо дотошных клиентов (сам Эдди с такими, по счастью, ещё не сталкивался, но Стив и Робин изрядно запугали его историями об угрожавших вызвать полицию обиженных потребителях, которым не пробили лишний купон или недостаточно ярко улыбнулись, так что лучше перестраховаться). Сказать по правде, он не особо вслушивался в её ответы — куда больше его интересовали её глаза и то, как завораживающе двигались её мягкие, розовые как жвачка губы, пока она говорила. Только когда Крисси трижды окликнула его по имени, он сонно моргнул и очнулся: — Извини, что ты сказала?.. — Я спросила, это всё или тебе требуется знать что-нибудь ещё? — Нет, эм, пожалуй, этого достаточно. Ты действительно ценный кандидат на должность, Каннингем. — Так… ты возьмёшь меня? — с надеждой спросила Крисси, и Эдди чуть не поперхнулся от такой формулировки вопроса, глотая желание выпалить в ответ «я бы с удовольствием». Это было бы… по меньшей мере неуместным. Хоть и, бесспорно, честным. Он окинул её длительным изучающим взглядом и задумался. С одной стороны, если отбросить гендерные предрассудки, Крисси и вправду превосходно ему подходила: умная и дружелюбная, несмотря на некоторую зажатость, обладающая неплохими лидерскими качествами и поднаторевшая за годы активизма в школьных и церковных кружков; вдобавок, она была просто безбашенно красивой, что являлось не последним делом в привлечении внимания людей к магазину, да и, откровенно говоря, выбирать ему было тупо не из кого. А с другой… она, девушка, которая плясала на выступлениях группы поддержки под Мадонну и носила воздушные розовые платьица собиралась работать в месте, куда захаживали огромные волосатые байкеры за пластинками Металлики или кассетами Slayer. Это ведь ходячая комедия. И не всегда те фанаты ведут себя прилично; Хоукинс спокойный город (был, по крайней мере, до того случая с мелким Байерсом), но даже здесь существовали свои уроды, которым нравилось самоутверждаться за счёт слабых. Меньше всего ему хотелось подвергнуть Крисси опасности по своей вине. А с другой… Внезапно его мир отразился в кривом зеркале: Крисси будет на его территории, уже без королевской короны, а как обычный, приземлённый человек. И она будет его подчинённой. Не то чтобы у него были какие-то мысли на этот счёт, но… да нет, блять, какое там, у него однозначно были мысли на этот счёт! Может быть, всему виной застарелая детская обида на популярных ребят, но думать о себе как о начальнике Крисси Каннингем на миг кольнуло его смешанным удовольствием: мстительным и вместе с тем мечтательным. Никакого больше пьедестала, с которого она смотрела на ему подобных. Они поменяются местами, и теперь Крисси будет той, кто слушается, пока он руководит. Как по заказу, из магнитофона заиграл «Master of Puppets», и Эдди с трудом сдержал смешок. Впрочем, если Крисси останется здесь работать, он не станет отыгрываться на ней. Уж кто-кто, но она никогда не была замечена в издевательствах над ним или ему подобным отщепенцам. Эдди помнит, как Гарет рассказал ему, что в первый год старшей школы она поссорилась с Джейсоном из-за того, что тот запихал Гарета в шкафчик забавы ради, и помогла Эмерсону выбраться. Это не делало её святой и не отменяло того факта, что последующие годы она встречалась с Карвером как ни в чём ни бывало, но всё-таки… Да, стравливать чужое дерьмо на ней было бы ничем не лучше мудацких выходок её мяченосного короля. И… последний железобетонный аргумент, перевешивающий все прочие (по правде говоря, только он и имел реальное значение), — перспектива делить рабочие будни с красивой девушкой чертовски манила. Эдди представил её, маленькую и аккуратную принцессу-эльфийку, на его рабочем кресле, листающую «Metal Forces», закинув стройные ножки на прилавок… Каждый день видеть, как она здоровается с ним и улыбается этими тридцатью двумя жемчужинами, ослепляя своим сказочным очарованием. Обсуждать с ней новый альбом Motörhead, вместе обедать в подсобке или на бордюре перед магазином, находиться рядом по нескольку часов в закрытом узком помещении… Святые небеса, да ладно, он всего лишь человек! — Эдди? — подала голос она, вырывая его из фантазий. — Да, я… Я здесь, — он прочистил горло и слегка мотнул головой, успокаивая разыгравшееся воображение. Затем, одарив её благосклонной улыбкой, Эдди произнёс: — Вижу, мне нечем крыть твои доводы, Каннингем. Мои аплодисменты, ты торжественно принята в крохотную, но дружную семью «Metalcave». Радость, которая озарила личико Крисси, сумела бы растопить даже айсберги Арктики. Она возбуждённо поёрзала, кусая улыбающуюся губу, и облегчённо выдохнула: — Спасибо, Эдди. Правда, ты… Ты не представляешь, как ты выручаешь меня. — Это взаимно, и говоря о том, как много этих штук, — он ткнул пальцем на объявление в её руке, — я расклеил по городу, ты заодно облегчила работу городскому департаменту. Ты настоящая супергероиня дня, Крисси. Она тихо посмеялась и опустила взгляд. — Но прежде чем я начну работать, ты проведешь меня через испытательный срок, да? Ах да, стажировка. Он так сильно загорелся шансом самого долгого за шесть лет времяпрепровождения бок-о-бок с Крисси Каннингем, что только в эту секунду понял, что по правилам надо сперва ознакомить ее с рабочим процессом. Она же ни малейшего представления не имеет, что такое метал-шоп. — Д-да, определённо. Я не выпущу тебя в открытое море, не научив плавать, — Эдди заозирался по сторонам и резко вскочил со стула; Крисси вздрогнула от его порывистых движений, но увлечённо наблюдала за тем, как он полез под стойку и принялся рыться в хламе из бумаг, пустых коробок и бракованных безделушек. Спустя время он воскликнул, — Вот оно! — и вскинул руку с подписанной кассетой и, поднявшись, протянул её недоумевающей Крисси. — Лучший способ узнать о метале — послушать его самой и составить свои впечатления. Это микстейп с самыми популярными ребятами сцены, типа Black Sabbath, Judas Priest, Iron Maiden, Metallica и так далее. Золотая классика, основа основ. Каждый представляет отдельный поджанр, и в будущем тебе будет проще отличить их друг от друга. — У… метала… — Крисси смешно поморщилась, пробуя незнакомое слово на вкус, — есть поджанры? — Даже не представляешь сколько, — с улыбкой протянул Эдди; от того, что ей было реально интересно, его чёрствое сердце позорно заныло в груди. — Метал — это целая вселенная, Крисси, но ни один учебник не вместит столько, сколько вот это, — он постучал ногтём по кассете, — маленькое чудо. Пусть оно сослужит тебе хорошую службу в качестве гида по диким землям хард-рока. Он протянул ей микстейп. Крисси приняла кассету и покрутила в руке; в её взгляде читалось замешательство, но вместе с тем и решимость. Так или иначе, но факта того, что Крисси Каннингем планировала послушать его любимую музыку уже хватало, чтобы окутать его радостным трепетом. Четырнадцатилетний Эдди бы сейчас закричал в подушку от одного вида Крисси с его кассетой, на которой записаны песни Пристов и Саббатов. — Хорошо, я послушаю. Спасибо, Эдди. — Это ещё не всё, — он поднял указательный палец и кивнул в сторону, прося следовать за собой. Они подошли к вешалке с футболками и Эдди принялся перебирать их одну за другой, параллельно объясняя Крисси: — Как бы сильно мне ни нравился твой стиль, принцесса, но здесь он будет немного ни к месту. Я не стану заставлять тебя соблюдать дресс-код, но парочку вещей отсюда тебе всё же придётся украсть в свой гардероб. Так ты не будешь выбиваться из общего фона и казаться лишней среди моих детишек. Крисси неуверенно потопталась перед футболками с жуткими демонами и оскалившимися скелетами. — Если это обязательно… — Давай, не стесняйся, выбери, что тебе нравится. Всё полностью за счёт заведения! — Эдди отобрал несколько самых маленьких размеров и с гордой улыбкой продемонстрировал ей. — Как насчёт этой, с обложкой «Born Again» Black Sabbath? Посмотри только, какая прелесть. Даю руку на отсечение, в ней ты будешь выглядеть превосходно! Она заметно побледнела при виде принта с кровавым младенцем-Сатаной и быстро замотала головой: — Нет, нет! Может… может, найдётся что-нибудь… поспокойнее? Как… — Крисси торопливо закопалась в вешалки и наугад выудила из ряда футболок одну. — Как эта! Эти парни выглядят… симпатично, как по мне. И название… такое весёлое — Mötley Crüe! Эдди поморщился — «грязная бригада» не была его горячо любимой группой; по факту, он вполне разделял мнение Ларса Ульриха относительно лос-анджелесской четвёрки. Но если Крисси хотела ходить в их мерче, он был вынужден закрыть рот и пойти навстречу, — как хороший большой босс, ага. Помимо «Мотли» она также выбрала две футболки, с цветастым логотипом Led Zeppelin и с обложкой американского турне «Blizzard of Ozz» Осборна 82-го года. Никаких антихристских хоррор-излишеств; Крисси явно с непривычки напугали подобные изображения на остальных футболках, что было забавным и очень милым. Ещё он предложил ей выбрать любые украшения из ассортимента, но Крисси постеснялась и ответила отказом. И очень зря, — Эдди был в шаге от того, чтобы отпустить её с самыми дорогими своими товарами, не потребовав взамен ни цента. Боже, он был просто до неприличия жалок. — Теперь я вооружена до зубов, — хихикнула Крисси, пакуя футболки и кассету в свой такой контрастный окружению пастельно-розовый рюкзачок. — Типа того. Хотя это только первые поползновения на территорию метала, но на время стажировки сгодится. — Напомни, пожалуйста, что насчёт графика? Сколько дней в неделю ты работаешь? — Я местный Бог, Каннингем, а у Бога — или Дьявола — выходных не бывает. А вот что касается тебя, то график можно согласовать по ходу дела. То есть, в зависимости от твоего и моего свободного времени забивать смены на неделю либо сразу на месяц вперёд. Но нагружать тебя шестидневкой подряд я не стану, не парься, я злодей, а не монстр. Ты будешь работать ровно половину из десяти часов рабочего дня, с перерывом, обедом, всё, как положено. — А в случае форс-мажоров? Например, вдруг ни ты, ни я не сможем выйти в заранее оговоренный день? Эдди пожал плечами: — Ну, в таких ситуациях я обычно прошу Гарета последить за магазином. В зависимости от размера выручки даю ему подзаработать. — О, — Крисси понятливо кивнула, поправляя ремешок рюкзака на плече. — Прости, если лезу не в своё дело, но почему ты не взял на работу его? — Его предки не хотят, чтобы он отвлекался от учёбы. Этой весной он чуть не остался на второй год из-за того, сколько времени тратил на нашу группу, — а ещё, подумал Эдди, этот придурок не умел вовремя прикусить язык и нещадно проёбывал его клиентов по причине «да этот мудень сказал, что у Чарли Бенанте дерьмо, а не ударные партии, я оказал твоему магазу услугу, прогнав этого глухого уебана нахер, Эдди, ну что не так», но вслух высказал иное: — Тебя, конечно, в первую очередь интересует зарплата. — Да, — Крисси отрывисто кивнула, отчего её закрученный хвостик подпрыгнул, как рыжая пружинка. — Четыре доллара?.. — Э-э, точнее будет три с половиной, — неловко поправился Эдди; ибо как бы роскошна ни была её улыбка, ему просто физически нечем платить ей в случае, если: а) она останется работать после стажировки, б) на своей шкуре ощутит, каково это — толкать вещи в андеграунде. — Это если без процентов. Следовательно, чем выше твоя дневная выручка, тем выше шанс на премиальные. — Я поняла! Если ты стараешься и продаёшь много… — …то нашим с тобой кошелькам будет сыто и приятно, да. Крисси выпрямилась, почти сверкая от энтузиазма, точно дискотечный шар. Любого другого такие условия бы смутили, но не её; что бы ни произошло, Крисси была переполнена целеустремлённостью. — Когда я смогу выйти на стажировку? — воинственно распрямила плечи Крисси. От её маленькой фигурки, вытянувшейся солдатиком, и строгого голосочка до жути как тянуло расхохотаться, однако Эдди только с мягкой улыбкой сказал: — Через три дня, идёт? Тебе понадобится время на изучение моего гида, — он кивнул на её рюкзак, где лежал микстейп. — Остальное мы сможем обсудить после, если всё пройдёт хорошо. — О, верно, ты прав. Значит, в пятницу… Звучит отлично! — она взволнованно подпрыгнула на носочках и лучезарно улыбнулась. — Ещё раз спасибо, Эдди. Мне не терпится поработать с тобой. Ты… Ты не пожалеешь о том, что нанял меня. Он уже не жалел ни секунды беседы с ней, несмотря на то, что это был их первый разговор за почти полгода, но вслух отшутился: — Да, надеюсь, разъярённый Джейсон Карвер не разобьёт мне окна за то, что я, как он говорит, заманил ещё одну невинную душу в свою сатанинскую се… — Мы с Джейсоном расстались, — чересчур резко вмешалась Крисси и, поджав губы, уточнила: — Я бросила его. Так что… он ничего не сделает. Не беспокойся об этом. Карвер и Каннингем расстались? Святое дерьмо, это один из самых интересных его дней за последний месяц. Что ни ответ, то очередная новость века. Крисси и мистер Билли Грэм-младший казались нерушимым союзом как по лекалам; Эдди не был на выпускном вечере, но слышал, что они выиграли короля и королеву бала, а незадолго до вручения дипломов Карвер хвастался, как его родители собираются подарить им дом в Уэст-Лафайет, неподалёку от колледжа где они, конечно же, должны будут учиться вместе… Но Крисси упомянула, что поступить ей не удалось. Неужели это послужило причиной разрушения идиллии в монаршей чете Хоукинса? Или у неё наконец-то открылись глаза на то, какой золотой мальчик на самом деле отмороженный козёл? Впрочем, и без подробностей со стороны Крисси, это была весьма приятная новость. Она поспешила скрыть минутную потерянность: — Тогда, полагаю, ещё увидимся? — Если не испугаешься теории, — ответил Эдди дразнящей ухмылкой. Крисси приподняла уголок губ: — Уверена, я справлюсь. Я ведь знаю твой большой секрет — о том, что ты совсем не такой страшный, каким пытаешься казаться. — Ауч, Крисси, не так громко! У меня есть репутация, которую я обязан поддерживать в том числе во благо своего детища, — состроил возмущение Эдди и с довольным видом наблюдал, как её усмешка вновь распустилась нежным негромким смехом. — У тебя неплохо получается. Тут… и впрямь очень атмосферно, — она метнула робкий взгляд на залепившие стены плакаты: оборотни, монстры, кровавые сцены, демоны и прочая бесовщина. В общем, всё, что чирлидерский отряд наверняка не встречал на своих благотворительных акциях. — Чувствуется, что ты… многое вложил от себя. Эдди посмеялся — ладно, у этой девчонки несомненно был огонь за душой, и это было круто, — и проводил её до выхода. Открыв перед ней дверь, он напоследок задержал на ней взгляд. Полуденный свет стёк по её волосам, окрасив их медово-золотистым оттенком, и Эдди ненадолго завис, наблюдая за её профилем. Боже, он на самом деле только что согласился взять Крисси Каннингем работать на себя? Если это сон, то просыпаться будет вовсе необязательно. — Итак… — Необычный день, правда? — заметила Крисси. Они оба неловко фыркнули и прищурились жёлто-оранжевому солнцу. — В список странных дней моей жизни точно попадёт. В колонку для хорошего. — Ты льстец, Эдди Мансон. — Было здорово поболтать вновь, Каннингем. — Взаимно. Ты очень хороший интервьер. — А ты ни разу не попыталась сбежать отсюда, что делает тебя одной из самых смелых людей в стране, — Эдди уже не мог остановиться — заставлять эту девушку бесконтрольно улыбаться превратилось в его новое любимое хобби. — Ладно, по моему мы перебарщиваем с лестью. — Это неплохо. Мне ведь нужно повышение, — поддразнила Крисси. Грёбаный свет, у него лет с двенадцати не было такой дрожи в коленках. — Ведьма, — прошипел Эдди, и она опять задорно хихикнула. — До встречи через три дня? — Да. Я приду, обещаю, — и в её тихом добродушном голосе чувствовалась искренность, не вызывающая сомнений. — До встречи, Эдди. Она махнула ему пальчиками и вышла за порог, отбросив солнечных зайцев от своего брелока на молнии рюкзака прямо ему в глаза. Эдди даже не сощурился, продолжая смотреть ей вслед без страха ослепнуть. Это покажется наивным, но на несколько «если» в его жизни теперь, он надеялся, станет меньше, — с помощником дело с финансами сдвинется с мёртвой точки и превратится в интересный опыт. Освободится куча времени, которое он сможет потратить на поиски новых посредников и помощь Уэйну; починить фургон; съездить в Индианаполис на фестиваль, где психи типа него обычно раскладывают на торговых точках жирный ассортимент мерча… Порыв ветра принёс к ногам смятую бумажку. Эдди поднял её, — нарисованное им объявление, которое сегодня привело к нему Крисси; от него пахло её духами, сладкими и душистыми, чем-то клубничным и цветочным. Он аккуратно сложил его и спрятал в карман джинс. Жизнь налаживалась прямо на глазах, и это не могло не радовать! Вот только возникла новая проблема. Совсем крошечная. Пустячок. …Похоже, его детская влюблённость никуда, мать её, не ушла.