Секреты французской дипломатии

Раз, два, три, четыре. Они танцуют под какую-то давно надоевшую мелодию на очередном приёме в британской резиденции. Франция ведёт в танце, но это ни о чем не говорит. Немец лишь с усмешкой позволяет ему эту вольность после недолгой борьбы за главенство. Как бы то ни было, именно он всегда чувствует себя хозяином положения. Именно немец провозгласил своё государство во французском дворце, а не наоборот, что стало огромным камнем преткновения в их отношениях (которые назывались «отношениями» с большой натяжкой по ряду причин) и поводом для насмешек. Франция знает каждое движение этого танца наизусть, и ему не нужно уделять ему внимания больше минимального. Француз оглядывается на другой конец зал. Британская Империя там обхаживает русского — благодаря французу они планируют заключить между собой договор, который положит конец формированию нового военно-политического блока. Германия несколько мгновений смотрит на шею и заправленные за ухо кудрявые волосы Франции, прежде чем ловко перехватить инициативу. — Я лучше веду в танце. — спокойно отзывается немец на полный раздражения взгляд и прижимает француза как можно крепче и как можно ближе к себе, не позволяя ему отвлекаться. Это не причиняет боли, но мягко намекает, что лучше остаться поблизости. Мелодия завершается, и француз практически с пренебрежением отцепляет руки немца от себя и хватает бокал с ближайшего стола. Германская Империя, однако, не торопится избавлять партнёра от своей компании и тоже подходит ближе. Его цепкий взгляд бегает по французу туда-сюда, и со стороны можно было бы сказать, что он любуется им. — Что? — раздражённо спрашивает Французская Республика, с громким стуком вернув опустевший бокал на стол. Немец приторно-ласково улыбается и гладит его по плечу, словно убирает какую-нибудь пылинку. — Скажи мне одну вещь, Frankreich. — Германская Империя с удовольствием тянет его имя на своём языке, отлично зная, как француза это раздражает. — Ты случайно не делаешь за моей спиной чего-то, что не должен делать? — С чего ты взял? — Франция не сбавляет тона и даже не меняется в лице. Немец выжидающе смотрит на него в ожидании оправданий или объяснений, но француз не ведётся на провокацию и спокойно рассматривает еду на столе. — Если твои необоснованные обвинения закончились, Allemagne, — Франция мстительно обращается к немцу уже на своём языке. — Лучше пойдём туда. — он кивает на другой конец зала, где почему-то собралась толпа. — Вдруг там что-то интересное. — Как пожелаешь, дорогой. — соглашается Германия, и они вместе уходят вперёд. У них отлично получается притворяться парой. Через несколько часов, лёжа с немцем в одной постели в роскошной комнате для гостей, Франция думает, как он докатился до такой жизни. Они никогда не любили друг друга и никогда не были хоть немного близки к этому. Германия мечтал о французе в качестве зависимой от него страны (Эльзас и Лотарингия давно разожгли в нём такую мечту) и относился к нему соответствующе. Франция мечтал избавиться от великой державы с чересчур большими амбициями по соседству. Германия наслаждался чужим вынужденным подчинением и показными чувствами. Франция пользовался возможностью узнавать о планах немца раньше всех остальных. В эту игру они играли вдвоём и совершенно на равных, кто бы что ни думал на этот счёт. И она никогда не планировалась стать чем-то большим, чем выгодной для обоих сделкой. — Хочу наведаться в Африку в ближайшем будущем. — зевая, сообщает Германская Империя, тем самым прерывая размышления француза. Тот не то воодушевляется, не то настораживается. — Зачем? — невзначай спрашивает Франция, накрывшись одеялом и повернувшись лицом к немцу. — Вдруг там что-то интересное. — возвращает ему его фразу Германия со смешком. Он переворачивается на спину и закрывает глаза. — Спокойной ночи, Frankreich. Франция не расстраивается отсутствию другой информации. Он достаточно умён, чтобы сопоставить её с тем, что уже известно ему. Теперь француз засыпает счастливым. Его план всё ближе к своему осуществлению. — Куда ты? — интересуется немец утром, ещё лёжа в кровати, пока француз шуршит своей парадной одеждой за дверью гардеробной. — По делам. — глухо откликается Французская Республика, завязывая галстук доведенными до автоматизма движениями. Француз выходит из гардеробной и оценивает свой внешний вид в зеркале. — Как всегда прекрасен. — довольно комментирует Германия, потягиваясь в кровати. Француз напоминает ему красивое украшение, которым хочется хвастаться перед всеми, кто попадётся на пути. Наверное, однажды так и будет. — Хорошего дня, Allemagne. — совсем (не) язвительно бросает Франция, закрывая за собой дверь. Германской Империи было всё равно, куда исчез француз с самого утра и чем занимался. Тот всегда возвращался рано или поздно за нарочито неосторожными словами о планах на будущее, и так непременно будет в этот раз. Немец не собирается переживать об этом и спокойно работает над своими делами. — А где ваш партнёр? — вдруг спрашивает его одна из немногочисленных колоний. Германия задумывается. И вправду, где? Время уже близится к полуночи. Что ж, видимо, придётся пойти поискать его. Немец уже отвык спать без будущего подчинённого. Британская колония направляет его на верхний этаж. Француз действительно там. Сидит напротив Британской Империи и ведёт светскую беседу об искусстве. Германия садится на одно из кресел поблизости под тяжёлым взглядом британца. — Чем занимаетесь, господа? — вежливо спрашивает Германская Империя у него, полностью игнорируя француза. Британская Империя, который всегда был слишком внимателен, недовольно хмурится и переводит взгляд на Францию, который невинно улыбается. — Просто решаем некоторые экономические вопросы. — поясняет француз без тени беспокойства. — Мы уже закончили, если ты так соскучился по моей компании. — (не) издевательски добавляет он и вновь поворачивается к британцу, чтобы пожать тому руку. — Вы всегда будете желанным гостем в моём доме. — говорит на прощание Британская Империя, глядя французу в глаза. — Жду вас в своей резиденции в ближайшем будущем с новостями о том, как вы воспользовались результатами нашего договора. Германия с намёком цепляет Францию за запястье, когда они уходят. Этот эпизод, увы, не откладывается в памяти немца должным образом, и он забывает о нём до поры до времени. Через день они возвращаются в дом немца, и их жизнь возвращается в прежнее русло. Пока не проходит ещё одна неделя. — Куда ты? — вернувшись в спальню из ванной, Германия ощущает дежавю, когда видит уже готового к выходу француза. — По делам. — подкрепляет дежавю Французская Республика, и немец хмурится. У француза в последнее время слишком много дел, а сам он ходит подозрительно счастливым. Это не означало ничего хорошего для немца. — А что, будешь скучать? — фыркает Французская Республика, поправляя рукав идеально выглаженной рубашки. — Конечно, буду. — с наигранно ласковой улыбкой обещает Германия, на прощание прижимая его к себе. — Но что-то мне подсказывает, что мы встретимся раньше, чем мы оба рассчитываем. — шепчет он французу на ухо, и тот пихает его локтем. — Упаси Господь. — и уходит.

***

— Вам придётся допустить меня до политических дел в вашей стране. — Французская Республика вежливо кивает Марокко, протягивая ей проект договора. — Кроме того, я ожидаю, что мои компании получат хорошие концессии. — Ни за что. — марокканка не глядя отодвигает договор обратно к французу. — Я не собираюсь становиться колонией. — Другие страны давно признали мои особые права на ваши территории. — спокойно возражает Французская Республика. Хочет Марокко того или нет, а всё уже решено и пересмотру не подлежит. Конечно, французу пришлось пойти на уступки, чтобы никто не помешал ему получить очередную колонию, но это того стоило. — Только чудо может помешать мне. — Рад, что ты считаешь меня чудом. — воркует немец, распахнув дверь и войдя в кабинет марокканской резиденции. — Ты тоже просто очарователен, дорогой. Особенно когда говоришь, что ничего не замышляешь. — Allemagne, я так рад тебя видеть! — наигранно радуется Французская Республика. Он ждал появления немца, и пока всё идёт в точности по плану. — Я невероятно счастлив узнать, что ты тоже по мне скучал, mon miracle! — восклицает француз, картинно заламывая руки. Германия проходит вглубь кабинета и садится на мягкий диван напротив кресла француза. — Забудьте всё, что наговорил вам мой партнёр. — спокойно говорит немец Марокко. — Вы можете рассчитывать на мою поддержку и даже на заключение союза. Подумайте о моём предложении. А пока… — Германия переводит взгляд на ничуть не обеспокоенного француза. — Я бы хотел поговорить со своим партнёром наедине. — Разумеется. — Марокко даже не думает спорить и вылетает из собственного кабинета. Германская Империя обводит француза взглядом, любуясь им. Он знает, что его взгляд приносит дискомфорт, а оттого смотрит ещё пристальнее и внимательнее. Франция не нервничает, не ежится и не отводит взгляд как раньше, и немца это почти расстраивает. Он кивает на место возле себя, и француз неохотно пересаживается с кресла. Германия крепко прижимает его к себе, и на этот раз — слегка болезненно. — Послушай, Frankreich. — начинает он без привычной насмешливости, от чего Франция невольно напрягается. — Знаешь, чем я занимался в последнее время? — риторически спрашивает немец, блуждая руками по спине француза. — Конечно, тебя мало волнуют мои дела, как и меня твои. — Германия все же позволяет себе смешок. — Но ты знал, что у меня готов план, как в случае войны одержать победу над тобой быстро и без лишних потерь? — Ты точно не станешь развязывать войну из-за колонии. — неверяще мотает головой Французская Республика, глядя немцу в глаза. — Это абсурд. — Абсурд? — Германия картинно задумывается и надавливает на затылок француза, вынуждая его уткнуться ему в плечо. — Возможно, но какое это будет иметь значение, если ты наконец подчинишься мне? — он пробегается пальцами по кудрям Франции. Француз раздражённо шипит ругательство себе под нос, как вдруг слышит щелчок, и к его виску прислоняется что-то холодное. Францию тут же бросает в дрожь: он легко догадывается, что это пистолет. — Итак, Франция, ты ведь будешь благоразумным? — Разумеется. — мягко улыбается француз и расслабляется в руках немца. Не успевает тот сказать что-нибудь одобрительное, как Франция резко отталкивает его от себя и выхватывает собственный револьвер. — Клянусь, если ты хоть ещё раз посмеешь угрожать мне, я задушу тебя во сне. — Могу лишь пожелать удачи. — насмешливо отвечает Германия, но пистолет убирает. — Но это не ответ на мой вопрос. — Ответ: Британская Империя ждёт новостей от меня, и если их не будет в ближайшее время, даже ты будешь лучшей компанией, чем он. — француз кривится и тоже откладывает револьвер в сторону. Немца его слова не радуют. Он всерьёз обеспокоен словами Франции, наверное, впервые за всю их совместную жизнь. Они остаются на ночь в марокканской резиденции. Германия крепко прижимает Францию к себе и игнорирует его попытки как обычно отодвинуться на край кровати. Француз слишком устал, чтобы спорить, поэтому он без слов закрывает глаза и пытается заснуть. — Есть идея. — сквозь сон слышит он шёпот немца и лениво мычит что-то вопросительное под нос. — Я потребую созвать конференцию для обсуждения марокканского вопроса. — Флаг в руки. — зевает Франция, не открывая глаз. Он только уютнее заворачивается в одеяло. Германская Империя нежно гладит его по голове. — Хотя знал бы ты, как мне хотелось бы побыстрее увидеть твою мольбу о мирном договоре. — не забывает прибавить он самодовольно. — У меня союз с Российской Империей, а с ним ты не станешь связываться. — уверенно отмахивается от угрозы Французская Республика и поворачивается поудобнее — насколько это возможно, когда немец всеми силами мешает ему. — Ты уверен? — едва ли не хохочет Германия. Француз только закатывает глаза. А он ведь всего лишь пытался спокойно заснуть. — Не сомневаюсь, что и он повёлся на твоё очарование, но он слишком занят войной и ее последствиями. — напоминает немец снисходительно. — И не сможет помочь тебе. — Хорошо. — Франция резко садится в кровати и включает ночник. — Скажи, что тебе нужно, и покончим с этим. — даже не глядя на Германию, он чувствует его довольную улыбку. — Деньги? Какая-нибудь другая колония? Деньги и колония? — Нет. Это совершенно неинтересно мне. — немец тянется мимо француза и выключает ночник, потом — снова ложится под одеяло. Вопросы Франции он с удивительным упорством игнорирует. Конференция запланирована на начало следующего года, и её приходится ждать раздражающе долго. Всё это время немец и француз не сговариваясь и не вспоминают про свой кризис с колонией и продолжают жить обычной жизнью, каждый день доводя друг друга до белого каления. Но время неумолимо идёт вперёд, и день конференции всё приближается. — Наконец-то я получу новую колонию. Ты рад за меня, дорогой? — как всегда издевательски интересуется немец, под руку с французом выходя с корабля. Германия внимательно рассматривает порт испанского города, куда они прибыли, и с недовольством обращает внимание на подозрительные корабли неподалёку. Франция догадывается об их предназначении раньше него. — Так же, как ты рад этим кораблям британского флота, mon miracle. — бросает ответную шпильку Французская Республика, уже направляясь к встречающему их Испании. Конференция официально началась. — Мой флот уже сказал всё за меня, но я озвучу это специально для вас снова. — чеканил каждое слово Британская Империя, сверля немца взглядом. — Я никогда не позволю вам устроиться возле моего Гибралтара. — Франция не скрыл своего облегчения, услышав эти слова. Всё же, слово британца чаще всего оказывалось решающим. — К тому же, мы с Французской Республикой заключили соглашение, по которому я обязался поддерживать его в любых подобных ситуациях. — Я тоже лишь исполняю свой союзнический долг перед Францией. — высказался Российская Империя. На него немец возлагал большие надежды, не подозревая, что скоро они будут разрушены. — Марокко меня не интересует. — Франция обещал поддержать меня в предстоящей мне войне, и в обмен я поддержу его. — даже Королевство Италия не поддержала Германию в его начинаниях. Единственным, кто высказался против Франции, стал Австро-Венгрия, но это уже не имело никакого значения. Все разошлись, и француз с немцем остались наедине. Германия, кажется, болезненно воспринял свою дипломатическую неудачу — он пребывал в какой-то прострации и едва реагировал на довольную улыбку Франции. Тот и не хотел дожидаться ответной реакции, а потому убрал свои документы в дипломат и собрался уходить. — Ничего. — пугающе ровным тоном заявил немец, в последний момент схватив его за руку. — Я всё равно заберу эту колонию. Не сейчас, так потом. — Охотно верю. — надменно бросил Французская Республика, охваченный куражем победы. Германия его тон не оценил. — Мы поговорим об этом дома, Frankreich. — пообещал немец, не скрывая угрозу в голосе. Франция не испугался и лишь рассмеялся. — Кстати об этом, — начал объяснять он удивлённому Германии. — Я не пойду с тобой. Я возвращаюсь к себе. — Франция не скрывал своего наслаждения, наблюдая за тем, как изумление немца перерастает в шок. — Ты же не думал, что я останусь навсегда, Allemagne? Я получил, что хотел, наши отношения больше не имеют смысла. — Верно, ты получил, что хотел. — повторил Германия с кривой улыбкой. — Но я — нет. — он с намёком положил руку на пистолет. — Иди, Франция. — неожиданно легко согласился немец, хоть и не убрав руку с оружия. — Но ты же не думаешь, что уходишь навсегда? — видеть настороженность во взгляде француза в этот раз было особенно приятно. — И когда тебе придётся вернуться, твои новые союзы, о которых ты всегда мечтал, тебе не помогут. — Как скажешь, Allemagne. — Франция не собирался воспринимать слова немца всерьез. Станет ли это его ошибкой? Кто знает.