маскарад.

все слишком хорошо. паучье чутье буквально разрывает его голову, но ничего страшного вокруг не происходит — ни апокалипсиса, ни кучи смертей, никаких супер-злодеев или признаков того, что вселенная майлза вот-вот схлопнется и исчезнет навсегда. но несмотря на все это, моралес никак не может успокоиться. всего несколько недель назад он едва не потерял отца и может позволить себе слегка тревожиться, но это давящее чувство переходит всякие границы, мешает нормально жить, да даже учиться — успеваемость в последние дни, которые не были загружены пробежками по всему городу, слегка понизилась, и рио и джефф, родители майлза, уже поговаривали об очередном домашнем аресте — даже для человека-паука, который совсем недавно спас вселенную. даже ганке оторвался от гаджетов и прищурился, глядя на майлза, замечая глубокие тёмные тени, залегшие под глазами соседа по комнате, но не решился лезть с расспросами — за что моралес был бесконечно ему благодарен. к нему вообще-то никто особо не лез — паучье общество молчало уже несколько недель, не выходя на связь с того момента, как майлз спас свою вселенную, родители ограничились выговором и наказом поправить учёбу, и, в общем-то, моралесу это не очень и нужно было — все равно он сам не понимал, что не так и почему упрямое паучье чутье не хотело успокаиваться. ему бы самому кто сказал. все было относительно хорошо, пока не появился пятно — в кошмарах, кровавых и ужасающих, которые никогда не заканчивались хорошо. где-то умирал сам майлз, падая прямо из этих чёрных дыр на торчащую со стройки арматуру или ударяясь о стену с такой силой, что ломались абсолютно все кости — оглушающий хруст будил майлза, и тот просыпался в холодном поту среди ночи. а где-то моралес все же терял отца — падало огромное высокое здание, пистолет сходил с ума и отказывался стрелять в самый нужный момент, или его засасывало в одну из этих темных дыр, откуда он уже не возвращался. или, что ещё хуже, вселенная разрывалась, трескалась, взрывалась оглушительным грохотом, и майлз успевал увидеть всех своих друзей, держащихся за руки, — хоби, павитра и гвен, и то, как угасала жизнь в их глазах. даже мигеля он мог назвать своим другом, хоть и через силу, закрыв глаза на то, с каким остервенением тот пытался убить моралеса. почему мигель считал майлза ребёнком? разве детям снятся такие ужасающие кошмары, в которых погибают они сами или их близкие? разве на плечи детей падает спасение собственной вселенной? разве дети бьются со своими друзьями, потому что им надо спасти своего отца от неминуемой смерти? майлз все ещё зол на мигеля, но начинает его понимать. ещё бы. когда сам о'хара нарушил ход канонического события, потерял дочь и сам разрушил свою жизнь. и все-таки, как майлз должен был после этого жить, зная, что у него был шанс спасти отца, который он не использовал. мир майлза за последний месяц перевернулся с ног на голову, и что теперь не так, он не понимает. за все это время к нему ни разу не пришёл никто из друзей, даже просто повидаться. но майлз забил, придумывая для них отговорки — всем им точно нужно было отдохнуть после случившегося. ещё бы сам моралес мог воспользоваться этой передышкой.. но в какой-то момент ужас окутал его, словно бы майлз запутался в собственной паутине, — чутье молчало, но сам он понимал, кого только что видел, лишь на миг, на жалкие секунды, но перепутать данный силуэт было бы невозможно — черно-белого в его мире мало. этого краткого момента хватило, чтобы майлз не спал всю оставшуюся ночь — а на часах было всего два. паранойя подступала со всех сторон — моралес не мог даже спокойно пройти по парку вместе с матерью — чутье было напряжено так, что реагировало на каждую едва ли подозрительную деталь, и майлз в конце концов не выдержал и повернул в сторону дома, надеясь найти покой хотя бы там. оглушающая тишина сводила с ума — он нацепил наушники и принялся за домашку, но в очередной раз за этот день дернулся и случайно чиркнул ручкой по всей странице тетрадки. так больше не могло продолжаться, иначе окружающие стали бы считать, что майлз сумасшедший, но он все ещё не знал, как с этим бороться. как победить несуществующего злодея-монстра, которого кроме тебя больше никто не видит и не слышит? в очередной раз попытавшись проспать хотя бы больше четырёх часов, майлз в очередной раз вскочил, разбуженный чутьем — пятно стоял прямо у его кровати, так близко, что моралес спокойно мог дотянуться до него рукой. он тут же подпрыгнул, зацепившись за потолок и одновременно пытаясь не выпускать злодея из вида. несколько минут в оглушающей тишине не раздавалось ни звука, кроме загнанного дыхания майлза. только решившись на нападение, моралес поймал лишь воздух, больно впечатавшись в пол. что это было? майлз начинал сходить с ума и совершенно не знал, что делать. он не мог находиться в тишине, но любой звук, усиленный в стократ паучьим чутьем, сводил с ума. он не мог слушать музыку, потому что тогда паранойя («чутье») сводила с ума, и майлз сквозь какофонию инструментов слышал звуки, которых на самом деле не было. моралес не мог спать, потому что это приводило к неизбежным, но никогда не повторяющимся кошмарам. он не мог есть, потому что спустя несколько минут содержимое желудка грозилось выйти наружу. вся его жизнь в какой-то момент покатилась на дно. в конце концов майлз решил, что ему просто необходимо увидеть друзей, но часов у него до сих пор не было, он же ни с кем так и не увиделся, поэтому ему приходилось молча ждать, пока все наладится само. спустя несколько дней он увидел на одной из крыш хоби брауна — паука-панка, с которым он вроде бы сдружился. тот оглядывался по сторонам, будто понимая, куда ему идти. — эй, чувак, — слегка растягивая гласные, поздоровался хоби. он что-то сжимал в руке, слегка пряча её. — как жизнь, йоу? — э, привет! — мысленно прикладывая руку ко лбу, майлз натянул на лицо более-менее правдоподобную улыбку. — а ты здесь чего? — времени мало, хватай и погнали в штаб, — едва не перебивая, хоби кинул моралесу то, что держал в руке все время — часы, снова самодельные и не слишком похожие на те, что были у других пауков. миг — и браун уже исчез в портале. майлз ничего не понимал, но послушно набрал координаты штаба, и перед ним тут же открылся этот цветастый проход. на секунду замедлившись и зажмуривая глаза, моралес шагнул внутрь. казалось, о царящую вокруг тишину можно было споткнуться — настолько оглушающей она была, словно осязаемой. тронешь рукой — и она рассыплется. майлз поежился. хоби рядом не оказалось, ни одного человека-паука вокруг, и моралес чувствовал себя здесь неуютно — не только из-за одиночества, но и из-за того, что воспоминания о паучьей погоне были слишком свежи. почему тогда вся эта толпа, не разобравшись, преследовала его по всему нуэва-йорку? потому что здесь все цепные псы мигеля о'хары. стоит тому лишь пальцем поманить, и на этот жест тут же сбежится свора самых верных. майлз не хотел так.. зачем только хоби позвал его сюда? майлз уже собирался возвращаться домой, в свою вселенную, как чутье уловило едва слышимый стук со стороны кабинета мигеля. любопытство пересилило здравый смысл, и моралес осторожно и тихо побрел туда, откуда доносился звук, без особого желания встретить там хозяина штаба. лучше бы там оказался питер вместе со своей чудесной дочуркой мэйдэй — несмотря на обиду, майлз скучал по нему, хоть и до сих пор не понимал, почему наставник так поступил. остановившись прямо перед дверьми, моралес прислушался, неожиданно понимая, что чутье молчит. всего несколько секунд оно буквально кричало, что что-то не так, и майлз совсем отказывался понимать, что с ним не так. стук вышел оглушающим, растворился в тишине и не принёс никакой реакции с той стороны, и поэтому майлз решил просто войти — в конце концов что там может быть не так? скрип двери, непроглядная тьма и все та же тишина. она начинала сводить с ума. — э, мигель? есть тут кто вообще? два красных огонька мелькнули на другом конце комнаты, и майлз поспешил туда, одновременно пытаясь позвать лайлу, чтобы та включила свет, но ии не отзывался, поэтому приходилось полностью доверять чутью, с которым в последнее время было совсем плохо. — мигель? — уходи. рычание раздалось совсем рядом, прямо над ухом, и майлз вздрогнул, не ожидая, что босс уже успел подобраться так близко. — лайла. мгновенно включился свет, и красно-бордовые глаза уже не пугали так сильно, как во тьме. костюм мигеля был испачкан в крови, на лице, не скрытом сейчас маской (не только от костюма), виднелись ссадины, грязь, а бровь и вовсе была разбита. и одновременно с этим на лице о'хары было сейчас столько эмоций, которые тот не мог или не успел скрыть, — боль мешалась с равнодушием, перетекала в гнев и исчезла совсем, вернув то самое каменное выражение. — что.. что случилось? — diablo, майлз, я же сказал — убирайся отсюда. красные глаза, и не думавшие менять свой цвет на нормальный, опасно блеснули. со слов питера майлз знал, что это — совсем не добрый признак того, что надо сваливать, но оставить мигеля одного так просто он не мог. был бы здесь сам паркер, он бы разобрался.. все внутри буквально кричало о том, что пора бежать, но майлз будто прирос к полу и, стянув маску и откинув её в сторону, слегка поколебался и положил ладонь на плечо мигеля, касаясь пальцами длинного пореза, шедшего куда-то на спину, и чувствуя легкое покалывание, как будто от самого маленького разряда электричества. о'хара вздрогнул, замерев, но руку скидывать не стал, напрягаясь, словно хищник перед атакой. пользуясь моментом, майлз огляделся — разрушенные столы, осколки бокалов, чудом уцелевшие чёрные мониторы и трещина на одной из стен. мда, комната не выглядела пригодной не то что для жизни (а майлз был уверен, что мигель со своим вечным желанием спасти весь мир редко когда попадал домой), даже для работы. мигель молчал, ничего не предпринимая, но постепенно расслабляясь под рукой моралеса, и эта тишина уже не давила. — э, чувак.. так что произошло? ответа на вопрос не последовало. о'хара наконец отмер, выдыхая, и ушёл к противоположной стене, прислонившись к ней спиной и сползая вниз, оставив кровавую полосу от той царапины. странно, что та до сих пор кровоточила, хотя, возможно, мигель просто содрал с раны струп, пока облокачивался о бетон. — maldita sea, es una mierda. кажется, не только у майлза жизнь катилась к чертям. внимательней приглядываясь к лицу мигеля, он смог увидеть огромные тёмные синяки под покрасневшими глазами, которые о'хара сейчас с силой тер руками, видимо, пытаясь хоть как-то взбодриться или прийти в себя. даже в их первую встречу мигель не выглядел таким измученным. — итак.. э, может поговорим? майлз готов провалиться сквозь землю. он точно знает, что о'хара ничего не скажет. — ты когда-нибудь меня послушаешь?— мигель произносит это таким скучающим тоном, словно сейчас ничего необычного не было, поднимая уставшие глаза на моралеса, но от этого спокойствия веет такой опасностью, что майлз готов броситься в любой момент — бежать или нападать. — послушать тебя? чувак, сначала объясни, что это за фигня сейчас была! ожидаемо в ответ — тишина. конечно, переступать через гордость, показав хоть одну свою слабость, — это не про мигеля о'хару. за сколькими масками прячется настоящее? долго ещё будет продолжаться этот маскарад, если и так понятно, что ничерта не в порядке у тебя, о'хара. — я убил человека. доволен? он изнасиловал маленькую девочку практически у меня на глазах, и я не смог себя сдержать. это было как будто что-то животное, нечеловеческое. майлз, наверное, никогда не был настолько ошарашен словами. человек-паук — герой, полная противоположность монстрам, злодеям, да даже обычным уличным воришкам, но не убийца. руки мигеля начинают дрожать, он сейчас уязвим как никогда. он замолкает, обхватывает колени руками и не понимает, зачем рассказал это мальчишке. поэтому-то в штабе и было так пусто — джессика разогнала всех по своим вселенным и сама тоже не стала мешаться и ушла, хоби каким-то образом узнал про это все, притащил сюда майлза, только вот зачем? они с мигелем едва ли не враги, они дрались насмерть всего месяц назад, да и с самого начала о'хара его явно невзлюбил. с их первой встречи уже все было ясно — им не суждено подружиться. но вот сейчас они здесь, наедине, оба такие уязвимые и открытые как никогда. майлз присаживается рядом с мигелем, скрестив ноги, и хрустит пальцами, не зная, что ответить. — а я.. я везде вижу пятно. чутье с ума буквально сходит. мне кажется, что он за мной вернётся. день откровений у не-врагов? майлз только сейчас понимает, что чутье спокойно, что нет ощущения, будто пятно сейчас вылезет прямо из стены, из-за угла или ещё откуда-то. майлзу спокойно, впервые за долгое время. — ¿qué hacemos ahora? — a la mierda, vamos a dormir. они так и засыпают, на полу, прислонившись друг к другу плечами. в эту ночь кошмары не снятся никому.