Неприязнь

Зара смотрит искоса, кусая пластик и чувствуя запах вишни. В печёнках сидит. Аз мотнул головой, укоризненно глядя. Быть может, даже с презрением. Да даже уксусная кислота так не жгла, как этот взгляд. Розовый попытался слегка улыбнуться, отбрасывая электронную сигарету на пол. Рыжий огрызнулся, а его голубые глаза налились кровью. — Быстро. Поднял. — Да наш малыш что, будет указывать мне? — кокетливо усмехнулся Зара, щурясь. — Да ну давай, что тебе, жалко что-ли? И девушки, и парни от моих толчков без ума... Лидер швырнул кокетку на пол и наступил каблуком на горло. Тот заорал хрипло, ещё немного — и каблук проткнет кадык. Розовый задрожал, как осиновый лист. — Почему... Почему он... Аз выпрямился. Его величественный стан сиял той злобой, что кипела глубоко в нём. Тем отвращением, той неприязнью. — Ты мне противен. — И... Но почему... — дрожаще прошептал обольститель. Голова похолодела, грязный каблук сильно давил на подбородок. — А ты просто грязная шлюха, не способная на выполнение заданий! — первого трясёт от злобы и странного удовольствия. Он словно наступил на змея, что обольстительно шептал и отвлекал, капал ядовитыми слюнями на бумаги и прожигал их. А теперь змей побеждён. Какую бы выгоду он не ждал, Аз не даст это. — У меня уже есть кое-кто, кроме тебя. — Да... — Зара боязно моргнул. Лишнее слово — и ему проткнут шею и кадык, просто убьют, а у трупа вырвут язык. Зара пытается смотреть в форму. Глаза сами поднимаются в сторону оранжевого и малинового костюмов. Парочка тихо и любовно шепчутся, хихикая и обмениваясь поцелуями. Брови розового дрожат. Уже миллионы тысяч раз Кира говорил ему, что он не столько шаловлив, сколько одержим. И одержим первым. Дома Зара снова ляжет устало на кровать, не в силах стягивать кожаную розовую юбку. С огромным усилием стянет латексные розовые перчатки с волосатых изрезанных рук. Потом ливанёт, не щадя, перекись на шрамы и кровавые укусы, а та будет шипеть и вонять на всю квартиру.