***
Чуя осторожно открывает дверь в спальню, хотя очень хотелось выломать ее с ноги. Внутри его встречают еще больше лепестков, разбросанных по всей комнате. Особенно их было много на кровати. Похоже, из них хотели вырисовать сердечко, но получилось оно до боли кривое. А так же свечи. Они были везде. Хорошо, что их не додумались зажечь и на постели. От столь романтичной картины Накахаре захотелось взвыть, а Дазай, что сидел в центре кровати на коленях, делал ситуацию только хуже. Он был в своих привычных штанах, правда с расстегнутой ширинкой, рубашке, которая особо ничего не скрывала, потому что так же была расстегнута, с заведенными за спину руками, без бинтов и с блядскими собачьими, волчьими, неважно, ушами. — Дазай, какого черта? — лицо детектива расплылось в улыбке: Чуя не стеснялся своего взгляда. — Надо же, неужели ты забыл какой сегодня день? Мафиози на секунду задумывается. Целый день его мучало ощущение, будто он о чем-то забыл. Сейчас она стало только сильнее. — Если меня не подводит память, то четверг,— произносит Накахара. — Давай ближе к делу, Осаму. — И правда забыл,— Дазай ерзает. Видно, что ему неудобно в такой позе. — Сегодня последний четверг месяца, Чуя. Рыжий протянул еле слышное "а". Последний четверг месяца — день, когда они встречаются, ничего не обговаривая. Эта традиция сложилась сама по себе. Никто из них даже не знал, когда все началось. Накахара направился в сторону Дазая. Медленно ступая по полу, он стянул с себя жилет и расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке. Подойдя совсем близко к кровати, Чуя заметил на ней странный предмет. Не думая, он взял его в руки, чтобы лучше разглядеть, и присвистнул. — Решил побыть сегодня зверушкой, Осаму? — в ответ ему лишь улыбнулись. — Всегда знал, что ты то еще животное. В руках мафиози вертел поводок с ошейником. Похоже, ночь обещает быть длинной. — Нравится? Готов уступить его тебе. — Заткнись,— Накахара сел на постель. Через секунду он за шею притянул к себе Дазая и нацепил на того ошейник. — Псик с кровати, пес. Животным положено находиться на полу.***
Осаму, сидящий у моих ног, с ошейником на шее будоражит меня. Любуясь, я держу его на поводке, он же, положив голову на мои колени, смотрит на меня. Смотрит жадно и со страстью. Мы оба знаем чего хотим, но сегодня у игры другие правила. На мне лишь брюки и рубашка, на нем остался только низ. Я стянул с него верх. Никогда не скажу этого вслух, но мне нравится его тело. Нравится проходить по нему руками, губами, считая каждую неровность. Нравится наблюдать и чувствовать ответную реакцию. Я тяну поводок на себя, заставляя Дазая поднять свою голову, склоняюсь к нему и шепчу почти в самые губы: — Отсоси мне,— не приказ — команда. Осаму усмехается, в глазах проскакивают искорки. Я же не выдерживаю и коротко целую его, нежно касаясь губ напротив. Осаму стремится продлить поцелуй, углубить его. Я не позволяю ему сделать это, а в наказание кусаю за нижнюю губу. — Кусаешься ты, а пес здесь я,— Дазай звучит наигранно обижено. — Молчать,— требовательно произношу я, пока он не начал раздражать меня сильнее. — Твоя задача на сегодня — исполнять команды. Приступай же. На удивление, Осаму покорно слушается. Он кладет одну руку мне на бедро, сжимая его. Я невольно чувствую, как жар скапливается внизу живота. Чтобы нам было удобнее, развожу ноги. Дазай, не теряя времени, устраивается поудобнее и наклоняется к моей ширинке. Он зубами расстегивает молнию, а после, будто специально, горячо выдыхает. Я сжимаю в руках поводок. Помогаю ему стянуть с себя трусы, усаживаюсь подальше от края кровати и наблюдаю. Наблюдаю, как он берет мой член в руку и делает характерное движение вверх-вниз. Не сдерживаюсь и тяжело выдыхаю. Из-за возбуждения любое прикосновение ощущается особенно ярко. Осаму наклоняется ниже и проводит языком по всей длине, задерживаясь на головке, после чего берет в рот. Не зная, куда деть руки, одной зарылся в волосы Дазая, а другой все так же сжимаю поводок. Мой бывший напарник явно знает толк в этом деле: сосет старательно, беря глубоко. Я не сдерживаю своих пока только тихих стонов. Рука, что раньше сжимала мое бедро, медленно поползла наверх, заползая под одежду. Чужая ладонь прошлась по животу и остановилась на груди, достигнув соска. Осаму надавил на него пальцем и в то же время своим ртом создал некий вакуум. Не успев его предупредить, я с громким стоном кончил.***
Они остались полностью без одежды. Чуя уселся на бедра Дазая и целовал того в шею, кусая кожу под ошейником. Могло показаться, что Накахара мстит детективу за их прошлые разы, когда на его шее не оставалось живого места, и это было так. Осаму против не был. Он наслаждался, уместив свои руки на ягодицах мафиози. Правда из-за того, что Чуя то и дело ерзал, сидя на нем, хотелось больше. — Под подушкой,— на выдохе произнес детектив. Их небольшая игра отошла на второй план, освободив место привычному. Пока Накахара сообразил, что от него требовали, Осаму прильнул к чужой коже, оставляя на ней багряные засосы. Чуя решил сам растянуть себя, заставляя Дазая испытывать собственное терпение. Мафиози, приподнявшись на коленях, завел правую руку за спину, предварительно выдавив на ладонь немного смазки, а левую, в качестве опоры, положил на чужую грудь. — Ты мне даже этого не позволишь сделать? Ты так жесток. На жалобы Чуя не отреагировал. Неспешными движениями он размазал смазку между ягодицами, а после вставил в себя сперва только один палец. От неприятного ощущения его брови нахмурились. Осаму же молча наблюдал, сходя с ума от возбуждения, но все еще держа себя в руках. Спустя какое-то время к первому пальцу добавился второй. Накахара тяжело выдохнул, когда начал более активнее растягивать себя. Разводя пальцы на манер ножниц, он токал их глубже. Привыкнув к двум и добавив третий, он без стеснения трахал себя ими, издавая звонкие стоны и чувствуя на себя жадный взгляд. Осаму не выдержал. Он рывком скинул с себя Чую и навис над ним. Секунда — он жадно целует его, параллельно ища где-то на постели презерватив. Накахара легко толкнул Дазая в плечо, закинул руки тому на шею и прошептал в самое ухо: — Трахни меня уже. Дважды повторять не нужно. Быстро сообразив, Осаму сначала вошел на половину, а потом со шлепком и во всю длину под громкий чужой стон. Детектив, набрав темп, старался попадать под правильным углом. Чуины всхлипы подсказывали ему, что он все делает верно. Чувствуя скорую разрядку, Дазай ускорился и впился в губы напротив. Накахара неприятно тянул его за волосы, что только добавляло остроты ощущениям. Оргазм настал их быстро. Кончив, они, уставшие, но удовлетворенные, рухнули на кровать.***
— Дазай, блять, ты потный и вонючий. Не лезь обниматься.***
— К слову... — Да? — Пошел вон из моей квартиры, Дазай. Это только мой завтрак.