Из кричащей тишины воды в немой шум квартиры на окраине

Первое, что виднеется из-под водной глади — яркая, рыжая макушка. Картина немного напоминает рассвет где-нибудь на тёплых островах. Но вода далеко не желанно тёплая, да и Питер совсем не солнечный и тёплый. Лазарь степенно вышагивает по илистому дну, чувствуя, как начинает испаряться влага от одежды. Мелкий туман кружит вокруг его фигуры, немного мешая видеть картину перед глазами. Окончательно ступив на твёрдую землю коренастый мужчина первым делом опускает голову, заглядывая в лицо парню на своих руках. Валерий истощённой тушей висит на них, еле держась в сознании, но от его тела тоже исходит слабенький пар, тело под одеждой тёплое, но температура его медленно снижается. Парня укладывают на заднее сидение припаркованного у берега джипа, тихо захлопывают дверь. Через пару мгновений машина с угрожающим рыком заводится, трогается и осторожным хищником крадётся по тайге. Далеко же эти сволочи утащили бедного мальчишку, если его можно таковым назвать. Сотня лет жизни не отменяет его резкий, взбалмошный характер. Примерно через пару часов машина останавливается у небольшого, аккуратного дома. Лазарь глушит мотор и ещё пару минут сидит, уперевшись лицом в руки на руле. Анна сейчас с Лидой, у неё в посёлке. Старается успокоить девушку после минувших событий. Это ему даже на руку. Собравшись с мыслями мужчина выходит из машины и открывает заднюю дверь, тихо окликивая друга. Тот еле ведёт головой, его без того измученное лицо щурится, но глаза так и не открываются. До квартиры парня так же доносят на руках, приходит в сознание он только лёжа на «родном» диване, застеленном для сохранности какими-то полотенцами. Да, тело вечника старалось нагреться и высохнуть, но сил в нём осталось так мало, что система экстренного разогрева то и дело давала сбой. Глаза еле открываются не только из-за слабости, но ещё и из-за сильной боли. Свет в помещении предусмотрительно приглушен, что бы глаза, привыкшие к потёмкам озёрного дна, не резало. Лазаря Валерий взглядом находит у себя в ногах — тот сидит, оперевшись широкой спиной на диван и слабо гладит его по ноге. -Валер, мы дома. Ты дома. — хрипит уж точно родной голос. Как же его не хватало всё это время. -Я вижу. — горло дерёт и саднит, голос не слушается и дрожит на каждом слоге. Парень еле сдерживает рыдания, Лазарь понял бы это, даже не будучи опытным психологом. Ещё пару секунд блондин держится, но всё равно сдаётся — его тело дрожит, а по изуродованным и израненным щекам текут крупные капли слёз, приносящих лёгкое пощипывание каждой ссадинки. Лазарь обессиленно переползает на диван и с неожиданной для его огромных рук нежностью тянет парня к себе, загребая в медвежьи объятия. Не смотря на боль во всём теле, Валерий жмётся к нему, словно слепой котёнок тычется то в грудь, то в шею и безостановочно плачет. Рыжий гигант понимающе молчит, позволяя себе только медленно поглаживать дрожащую спину. Кажется, проходит не менее получаса, когда всхлипы и вой не стихнут. Парень всё так же дрожит, но уже не мечется в смятении. Его небольшое, по сравнению с сидящим рядом, тело расслаблено раползлось по чужой ровно вздымающейся груди. -Посидишь тут, пока я наберу тебе ванну? — всё так же сильно хрипит тихий голос над ухом. -Нет! — парень отрывается, чуть ли не подскакивая на месте, — Пожалуйста, прошу, Лазарь, не оставляй меня одного! — измученный рыданиями голос дрожит. Мужчина сжимает губы в тонкую полосу, и его сердце сжимается так же сильно. -Тогда идём. Ты уже совсем сам себя не греешь. — Лазарь подхватывает друга под плечи и почти волочет на себе до ванной, Просторная светлая комната постепенно заполняется тёплым водяным паром и слабым, сладковатым запахом. Каким бы пугающим не был Валерий, домашние ведь знают, как ему нравится полежать в горячей, приятно пахнущей воде. По крайней мере, нравилось. Пока Лазарь возится с водой, бегает из комнаты в комнату в поисках полотенец, преодолевая собственную усталость, блондин брошенным мешком сидит на закрытой крышке унитаза. Наконец, ванна наполнена водой и от её температуры нагревается вся комната. -Хей, спишь? Я всё приготовил. — снова разрывает тишину севший голос Лазаря. Валерий в ответ лишь слабо покачивает головой, так и не открыв глаза. Рыжий мужчина на этот жест только тяжело вздыхает, сгибаясь над парнем в три погибели и стараясь как можно аккуратнее снять со всё ещё подрагивающего тела мокрую, пропахшую болотной тиной одежду, которую сразу же скидывает в большой чёрный пакет в углу комнаты. До ванны парень добредает сам, пусть и покачиваясь на слабых ногах. Покрытое синяками, ссадинами и резаными ранами поверх старых шрамов тело медленно опускается в горячую воду, моментально в ней обмякая. Лазарь же снова усаживается к парню спиной, подперев широкими плечами борт ванны. Тяжёлая рыжая голова со временем начинает кивать, а в конечном итоге и вовсе падает на грудь в уже сухой тёмной рубашке. Поднимается она только когда слышиться тихий зов из-за спины. -Лазарь…-сипит слабо Валерий, тоже почти заснувший в приятном тепле. — Прошу, помоги волосы промыть. У меня руки не поднимаются. Волосы у Валерия почти не отросли за это время. Оно и ясно — организм тратил все силы на поддержание температуры, да и в принципе жизни. Огромные руки с нежностью и осторожностью вычёсывают из блондинистых прядей кусочки водорослей и прочую грязь, осторожно массируют кожу, распределяя пену. И так несколько раз, пока вода после смывания не становится идеально чистой. В итоге Лазарь вымывает почти всего Валерия каким-то душистым мылом, которое Анна привезла, кажется, из Китая. Уже почти похожий на живого, завёрнутый в махровые полотенца парень снова остаётся сидеть напротив, пока Лазарь сам на скорую руку смывает с себя остатки поисковой операции под водой. С собой в гостиную из ванной прихватывают достаточно большую аптечку. Казалось бы, зачем она вечникам? Но это уже чрезмерная забота Анны — девушка забила пластиковую коробку бинтами, обезболивающими мазями и пластырями и в тот же день, когда им стало известно о месте нахождения Валерия. Знала, в каком состоянии его привезут домой, но надеялась, что зря боится. Не зря. Обработка начинается с лица — Валерий щурится и тихо шипит от прикосновений смоченного в каком-то растворе ватного тампона. Рассечённая тонкая бровь, ссадины на носу и щеках, то-ли лопнувшая, то-ли прокушеная губа. И опять огромные и нежные руки, которые чуть ли не дрожат, стараясь не причинить лишней боли. Дальше шея. Крупные синяки от удушия и широкий порез на кадыке. Когда вся эта картина перекрывается аккуратной бинтовой повязкой Лазарь переключается на руки. И так до тех пор, пока последние раны на ногах парня не скроются под ватной прослойкой, закреплённой накрес пластырями. Изнемождённый парень лежит, прикрытый немного влажным полотенцем, пока Лазарь выбрасывает в ближайшую урну гору упаковок от медицинской утвари и грязных, вымазаных в мази и крови кусочков ваты. Мужчина нарочно создаёт больше шума — топает, хлопает дверцами, кашляет или что-то бубнит себе под нос, что бы показать, что он тут. Рядом. Дома. Наконец-то. Возвращается в гостиную мужчина в домашних тёплых штанах и футболке, держа в руках одну из пижам, найденых в шкафу Валерия. Когда одежда наконец оказывается на парне, его снова переносят в другую комнату, на этот раз в спальню. Оказавшись на мягкой подушке головой парень моментально проваливается в сон. Сквозь щель в плотных шторах пробиваются яркие солнечные лучи, поэтому Лазарь задёргивает их по-сильнее и устало усаживается на край кровати. С десяток минут тупит взгляд в пол, подперев голову руками. Сам того не замечая мужчина постепенно засыпает рядом со слишком холодным для вечника, но тяжело дышащим телом. Пару раз подскакивает от чужого сиплого крика сквозь сон, успокаивающе гладит то по рукам, то по спине, то голове, давая понять, что Валерий не один и в безопасности. Дрожь чужого тела почти сразу утихает и парень снова уходит в тревожный сон. Бельский будит мужчину своей возьнёй поздно ночью следующих суток. Теперь Лазарь чувствует успокаивающее тепло от чужих рук, которые первыми попадаются под его встревоженный осмотр. Даже облегчённый вздох вырывается из его лёгких. — Выспался, Валер? — тихо нарочно зовёт его по имени. Сам уже позабыл, какого это, звать его так, а не в контексте разговора твердить это имя. — Не то что бы очень, но уже лучше, чем…вчера? — запинается парень, будучи не уверенным в том, времени, которое провёл в бессознательном состоянии в мягкой постели. — Ну, хотя бы что-то. — на выдохе выдаёт Лазарь, поднимаясь с подушки. — Ты очень беспокойно спал. Но сейчас, уверен, смертельно голоден. Я прав? — Абсолютно. — при взгляде на привычно расслабленное лицо друга в голове мелькают воспоминания. Вот он, этот же резкий и своенравный парнишка умоляет не оставлять его одного в их гостиной. По телу бежит неприятная холодная дрожь. — Тогда я пойду оккупировать кухню Анны. Если хочешь, идём со мной. — мужчина заканчивает фразу уже потягиваясь у окна. В холодных серых глазах мелькает проблеск ужаса о представлении одиночества, пусть и в своей спальне. Блондин ничего не говорит, но немного медля поднимается с кровати, стараясь не напрягать и без того ноющие мышцы. Кухня быстро наполняется приятными запахами. Лазарь возится у плиты, варит кофе и что-то вертуозно шинкует острейшими ножами, пока Валерий сидит за столом, поджав ноги к груди и что-то быстро набирает в телефоне друга. О местонахождении своего он даже думать не хочет. Итогом быстрого цоканья пальцев по экрану становится зачитанное сообщение от Анны: «Лида почти успокоилась, но я побуду с ней ещё немного. Скорее всего приеду завтра вместе с ней. Отдыхайте там. Нам предстоит очень сложный разговор». Сразу после этого экран устройства гаснет и его откладывают в сторону, причиной тому поставленная под нос Валерия тарелка с горячим завтраком и большая чашка сладкого кофе с молоком. Едят парни в тишине и, казалось бы, после завтра разбредаются по квартире со своими делами, но не смотря на это всегда находятся в поле зрения друг друга. Валерия даже совесть пару раз укалывает за его резкое «Ты куда?», когда Лазарь резко срывается с места. Чаще всего в ответ он слышит «В туалет» или «Кофе сделать, не переживай». Под вечер пальцы «молодого» вечника всё менее и менее активно стучат по клавиатуре ноутбука, приближая момент того самого вопроса, который он крутит в голове чуть ли не с самого пробуждения. Наконец, когда уже и Лазарь начинает зевать, прикрывая рот огромной ладонью, блондин решает и тихо подаёт голос. Манера речи совсем не похожа на знакомого всем наглого и острого Валерия. -Лазарь… Странная просьба, знаю, прости меня за это сразу. Но… Можешь сегодня снова лечь со мной? — парень чуть ли не щурится, что бы не видеть реакции на его слова на чужом лице. Ждёт знакомый до ужаса смешок, который иногда даже подбешивает, но так и не дожидается его. -Да, конечно, я всё понимаю. — с доброй улыбкой отвечает мужчина, захлопывая очередную книжку по психологии. Парень на диване от громкого звука вздрагивает и Лазарь помечает себе в голове больше так не делать. Через пару десятков минут они снова оказываются в той же спальне, и Валерий снова так же быстро отключается. На этот раз во время ночных приступов сам ищет чужую крупную ладонь, сжимая её похолодевшими от ужаса пальцами.