what's left there must be right

Это было, наверное, самое худшее решение, которое Асума когда-либо принимал, но они были вместе в номере отеля. Он не испытывал чувства вины за это. Они не могли оторваться друг от друга. Прошло уже два дня, а ощущения все еще не прошли. Шикамару держал его за руку под столом во время ужинов в ресторанах, а иногда для пущей убедительности обхватывал ногой его лодыжку. Они целовались в такси, засыпали друг на друге, и от всего этого Асума чувствовал себя глупо довольным и безрассудно счастливым. Асума не соврал жене: он действительно был в городе в командировке, и гостиница была оплачена компанией. Однако она не знала, что он взял с собой сиделку. Теперь Шикамару приполз к нему на коленях в роскошную ванну отеля, скользнув влажными руками по его шее. — Я люблю тебя, — сказал он, стоя на коленях и глядя на Асуму с уязвимостью в глазах. Асума вынул руки из теплой воды и провел ладонями по обнаженным бедрам Шикамару. Наклонившись вперед, он поцеловал мальчика в грудь, а затем поднял на него глаза, прижимаясь губами к коже. — И я люблю тебя, — ответил он. Он не знал, лучше это или хуже, ведь он действительно это имел в виду. Он был влюблён в лицо Шикамару, в его тёмные волосы и почти кошачьи глаза, в которых всегда присутствовали и ум, и юмор. Он был влюблён в его кривую улыбку и хрипловатый голос. Он был влюблен в его тело и интеллект, в то, как Шикамару ощущает член во рту, в звуки, которые он издает, когда кончает, в то, что он часами не спит, разговаривая обо всем на свете. Он хотел знать всё, что нравится Шикамару, чтобы научиться любить это тоже. Он хотел узнать все способы, как сделать Шикамару счастливым. Он был так влюблен, что это было похоже на зависимость. С Куренай такого не было. Они лениво целовались, пока вода вокруг них не начала остывать, и тогда Асума обхватил руками бедра Шикамару и встал. Его нога чуть не соскользнула, грозя повалить их обоих на кафельный пол, но он сумел удержаться. Колени Шикамару прижались к крепким бедрам, и он посмотрел на него темными, полными желания глазами. — Отнеси меня в постель. — Как будто я тебя куда-то еще поведу, — усмехнулся Асума и осторожно вышел из ванной. Они упали на матрас. Асума обхватил пальцами член Шикамару, но подросток схватил его за запястье. — Я хочу почувствовать тебя внутри. Дыхание Асумы замерло в легких, и, должно быть, он выглядел нелепо, потому что похотливый взгляд Шикамару сменился в ухмылку на лице. — Ты все еще со мной, Асума? Он моргнул и покачал головой, смущенно улыбаясь. — Нет, да, я… да. Мы можем… мы можем это сделать. — Хорошо, — прошептал Шикамару, пригибаясь, чтобы найти рот Асумы и горячо поцеловать его. Это был последний акт близости для них. Граница, которую они еще не переступили. В течение нескольких месяцев, пока они тайком встречались, пока Асума корпел над подробнейшим брачным контрактом, который он по глупости подписал с Куренай, и консультировался с каждым адвокатом в его ценовом диапазоне, они делали почти все остальное. До сих пор их встречи проходили в спешке, в основном в машине Асумы, иногда в комнате Шикамару в общежитии, когда Асуме удавалось притвориться, что он идет выпить с ребятами, а соседа Шикамару нет дома. Однажды они даже мастурбировали друг другу, припарковавшись в гараже Асумы, пока Куренай укладывала ребенка спать в доме, просто не в силах оставаться врозь достаточно долго, чтобы доехать до общежития Шикамару. Асума снова почувствовал себя подростком, вечно полупьяным и жаждущим прижаться к своему юному возлюбленному. Но это был не только секс. Почти каждый день он звонил Шикамару с работы, чтобы услышать его голос, пока тот чинил чью-то машину. Иногда Шикамару приезжал на велосипеде в обеденный перерыв Асумы, и они сидели в «Макдоналдсе» напротив гаража и обсуждали мир, пока не заканчивались сорок пять минут обеденного перерыва Асумы. Он был жаден не только до тела Шикамару, но и до его общества. Он всегда был предельно серьезен в поисках того способа, который позволит им быть вместе, и Шикамару знал это. Сейчас он отдавался Асуме самым интимным образом, ведя его между своих бедер и приглашая войти ближе и глубже. Сердце Асумы тяжело стучало в груди, когда он наблюдал за тем, как Шикамару заводит руку за голову и берет с тумбочки флакон со смазкой. Полуприкрытые глаза Шикамару не отрывались от Асумы, пока он смачивал пальцы в смазке. Мужчина беспомощно наблюдал за ним, пока Шикамару не притянул его к себе в чувственном поцелуе. — Сейчас, — дышал Шикамару ему в рот, — сделай это сейчас. Его скользкие пальцы обхватили возбужденный член. Асума едва мог дышать, двигаясь вперед, проталкиваясь и протискиваясь сквозь тугое кольцо мышц, пока он не оказался внутри, а Шикамару не запылал вокруг члена. Мальчик глубоко застонал, и Асума издал пронзительный стон — такой, какой он постеснялся бы издать с кем-то другим, но с Шикамару он хотел быть полностью обнаженным, показывая все хорошее и все плохое. Шикамару поднял голову, положил руку на изгиб шеи. Глаза его были ясными и светлыми, волосы длиной до плеч мокрым клубком лежали на белых подушках. — Трахни меня, Асума, — вымолвил он, прежде чем они встретились в отчаянном поцелуе. Однако это был не просто секс, а любовь. Асума двигался медленно и уверенно, извлекая из своего любовника все больше звуков при каждом толчке. Ноги Шикамару обхватили его бедра, а руки — спину. Они вдыхали друг друга в перерывах между поцелуями, пока Шикамару не стал издавать все более жаждущие звуки. Асума провел рукой по груди, зацепив сосок и устремился к возбужденному члену Шикамару. Он переместил свой вес на одно колено, чтобы гладить его в такт толчкам. Шикамару вздрогнул, когда в мгновение ока кончил на чужой кулак, откинув голову назад и сдавливая горло. Асума приник ртом к изгибу шеи мальчика и стал посасывать кожу, покачиваясь и кончая с глубоким удовлетворенным вздохом. Все это было правильно. Настолько правильно, что ради этого стоило разрушить свой брак. «Это стоило бы всех перешептываний и грязных взглядов», — думал мужчина, — «только чтобы иметь это всю жизнь». — Я люблю тебя, Шика, — прошептал он, прижимаясь к виску любимого. Мокрые волосы прижались к его щеке. — Я знаю, — ответил Шикамару, поглаживая плечи Асумы, — я знаю.