Штормовое предупреждение

- Ну и что, что штормовое предупреждение, - надменно фыркнул Макс. - Что мы, сахарные, верно, Славян? - Да, чё нам, - подтвердил Слава, закидывая на плечо ремень сумки и чехол с гитарой. Андрей проводил его действия тяжелым взглядом. - Ребят, уверены? Можете и здесь остаться, места всем хватит... Но он знал, что это бесполезно. После последней ссоры Пельменевская исаица отказывалась ночевать вместе не то что в одной постели, а даже в одной квартире. Им дня три эта обида глаза застит, пока недолго по их меркам. А Славка просто принципиальный: договорились, что Серёга у Андрея поживет, а он у Макса, значит, так и будет, и даже в ураган они вернутся в исаицевскую общую квартиру. Что́ им двадцать два метра в секунду и порывы до двадцати пяти... Макс решительным широким шагом, не оглядываясь на полуравнодушно косящегося в его сторону Серёгу, вышел в прихожую и наклонился надеть кроссовки. Славка подался за ним, и Андрей словил его за локоть в темном углу коридора. - Слав, как доберетесь, позвони обязательно. - Конечно. - Может, всё-таки?.. - Нет, Андрей. Если Макс один поедет, будет еще хуже. Мало ли что ему в голову взбредет. - Славян, ты там скоро? - пронесся по коридору звучный голос. Андрей в очередной раз хлопнул друга по плечу и через минуту уже закрыл за ними дверь. Тревога противно дергала ниточки нервов, и Рожков точно знал, что у Серёги сейчас те же ощущения. Да даже сильнее. Как бы крепко они с Максом ни ссорились, всё равно уже сколько лет друг друга любят, сколько лет вместе... Андрей перешагнул через ноги Исаева, развалившегося на диване, и не обманулся расслабленной позой. Серёга хмурился, потягивая колу в наступившей тяжкой тишине. И вдруг её прорезали крики с улицы под скрежет деревьев, завывание ветра и дикий грохот. Рожков с трудом распахнул окно, выглянул вправо и с криком "Твою мать!!!" сорвался в прихожую. - Чё там? - вскочил Исаев. - На наших дерево рухнуло! Спустя три секунды, потребовавшиеся для открывания замка, Серёга в майке и сланцах вылетел из квартиры, Андрей, справившись с кроссовками, рванул следом. Исаев побил все рекорды Гиннеса, спустившись с четвертого этажа по лестнице и домчавшись до угла. На последнем метре голосовые связки не выдержали молчания, и сквозь горячий ветер Андрей услышал: - Макс!!! В голове были одни матюки и "Если ты, пацан, сейчас...". Дальше мозг из инстинкта самосохранения отказывался продолжать. Андрей нырнул в проулок между домами и с разбегу почти влетел в Славу. - Славка! Живой! - Там... Там... - Слава потерянно указывал куда-то за спину. Серёга уже был возле Макса, исцарапанного и задвинутого к стене ветками. Они обнимались, чуть не ломая друг другу ребра и шеи, и о чем-то говорили, но за порывами ветра не было слышно, о чем. Больше пострадавших не было. - Что "там", Слав? - Андрей поддерживал его под руки, сжимая намного крепче нужного, и смотрел в глаза. - Там... Тут Рожков заметил под ветками упавшего дерева край белого чехла, в котором Слава летом носил гитару, оберегая от перегрева. - Гитара? Да забей, я, если чё, тебе новую куплю! Главное, сам живой... Сердце заходилось в безудержных ста шестидесяти в минуту. - Там... - Что? - Там мог быть я... Пульс резко подскочил, хотя казалось, что выше уже некуда. Андрей прямо Славкиной рукой приложил ладонь к сердцу. Перед глазами замерцали круги. - Главное, что не был, Слав. Главное, что не был, - он тоже от души обнял друга за шею, ткнулся носом в висок, прикрыл глаза. Помолчал. - Пойдём? Эй, исаица! Хватит обжиматься, идите сюда! Все живы? Макс? Цветные круги мало-помалу исчезли, пульс замедлился хотя бы до сотни. "Стоит сгонять в кардиологию как-нибудь", - заметил себе Андрей. - Ну чё, помирились? Серёга с Максом нервно-влюбленно переглянулись и одновременно кивнули. Их ладони были сцеплены, все четыре сразу, не разберешь даже, где чьи там пальцы. - Тогда пошли отсюда. ... - Макс!!! Серёга выскочил из-за угла. Затормозил, чтобы не влететь прямо в гущу кроны дерева, а потом разглядел ребят у стены - обоих, живых, только помятых. Тут уж язык отнялся. Не разбирая дороги, он попёр напролом, ломая ветки и отбрасывая их в сторону. Дереву уже всё равно, а вот ему сейчас было жизненно необходимо убедиться в том, что Максим жив... Схватить за руку, обнять, прижать к себе... Он даже не заметил, как Славка выбрался из ветвистой ловушки. Видел только, что Макс продолжает стоять там и не отрывает от него, Серёги, шокированного взгляда. Последние ветки перепрыгнуты, и ребята оказываются в объятиях друг друга. Макс напуган, дрожит на тридцатиградусной жаре, но сжимает Серёгину шею как никогда крепко. Тот тоже не отстает и смыкает руки на спине любимого друга. - Живой... Живой! - Исаев уткнулся лбом в грудь Макса. - Я чуть с ума не сошел... - Сень, прости меня... За всё, за ссоры... Я прям... Как представил сейчас, что умру и больше тебя не увижу... Они продолжали нести уже какой-то малоразборчивый бред. Кажется, даже снова признавались друг другу в любви, что обычно делали только спьяну или в особо нежные моменты. - ...И больше никогда... - ...Никогда. Глаза в глаза, друг друга с полуслова. - Эй, исаица! Обернулись одновременно. - Зовут. Пойдем? Макс только кивнул. ... Они сидели на диване в компании домашней аптечки. До этого момента Исаев чинно протирал царапины на голых плечах, руках и коленях Макса, сильно задетых деревом. Андрей со Славкой в соседней комнате занимались тем же самым, утащив второй пузырек перекиси водорода и тактично оставив вновь помирившуюся парочку наедине. Теперь же Серёга, окончательно распрямившись и выбросив последний кусочек ваты, в очередной раз узрел, какое у Макса потерянное выражение лица. - Максончик? - Исаев, самому себе непривычно тихий, аккуратно потянул друга за майку. За локоть не решился, царапины. Во взгляде Макса до сих пор просматривались недавние впечатления. - Ты чего завис? Всё уже, все живы, все целы, - Серёга почти шептал. - Знаю. Прости, не отошел пока. - Ничего, отходи. Коньячку? Оставался вроде. Макс оглядел Славкину комнату - временное прибежище Исаева, а на эту ночь, похоже, не только его, - и остановил взгляд на Серёже. - Даже если коньяк и оставался, то там, - он махнул на стену, за которой была комната Андрея, где они всего час назад отмечали окончание сезона. - И Раж его уже наверняка допил. Ему, по-моему, вообще тогда поплохело. А ты давай-ка сюда перекись и не дергайся, - Макс уже оживился, отобрал аптечку. - Сам побольше моего... Ну, ты дал: в чем мать родила полез! - А чё... Ну, полез. И снова бы полез, если б было, за чем. Или за кем, - Серёга мгновенно вошел в образ неприступного Ромео, влезшего на балкон к своей Джульетте и теперь принимавшего восхищенные вздохи последней. - Да я заметил. За что ж ты меня так любишь-то, - с ласковой усмешкой поддел Макс. - А ты отошел уже, смотрю, что такие вопросы задаешь! Серёга поморщился, наблюдая за обработкой особенно глубокой ссадины на плече. Обломанная ветка пропахала кожу, чудом не оставив заноз. Но он сказал правду: к Максу он бы и через десяток таких крон пробрался. Чтобы эти сильные тонкие пальцы были еще нежнее, а на царапины еще невесомее дули. И плевать на всё. Главное - чтобы живой и здоровый.