***
При следующей встрече Влад сразу же обнимает Вову, приехавший на хату к Брамо, чтобы записать кайфовый и ламповый стрим на Биго. Пока Мамура с Бебриной жёстко зажимали несчастную парочку, они под возмущения парней целовались возле подъезда, фантазируя об их будущей ночи после трансляции. У Мафани в планах на стрим было «найти Каше девушку в Дайвинчике», да бы в прикол подразнить своего парня и поругать ревнующим взглядом, хотя Володя действительно не знал, как он будет оценивать девушек по-достоинству, когда единственным и неповторимым, на кого он дрочит уже больше года, являлся Влад. Сначала они долго разбирались с включением трансляции, потом Каша делился Чудом (собой) с Мафаней, а затем… — Обзор на жвачку, — мямлит Каша, внезапно нащупав глазами полную упаковку жевательной резинки, и поднимает её, показывая Мафане. Тот, среагировав на предлагаемый предмет, тянется к ней рукой, но не тут то было: Вова неожиданно кладёт её меж зубов, предлагая Владу забрать кусочек изо рта поцелуем. Но резко опомнился — они на стриме, о каком поцелуе вообще может идти речь, только вот заинтересованного брюнета это не особо волнует: он наклоняется ближе, готовый отобрать жвачку вместе с володиными слюнями. — Ну это вроде борщ, — «вроде»?...Каша отпрянул, съежившись и вжавшись в стул. — Я ж тебя целовать не собирался, дай жвачку прост, — возражает Влад. Володя начал первый: это он решил, что смешным будет подразнить изнывающего от нехватки ласки Влада, заигрывающе улыбаясь и подставляя кусок белой пластины к двум находящимся рядом парням. В итоге зассал перед зрителями и попятился назад, боясь соприкоснуться горячими губами с проявившим инициативу парнем. Иначе они слишком рано вырубят стрим. А Влад не медлит: наклонившись к Вове, кусает приличный кусок жвачки и, едва поборя желание засосать его, медленно отстраняется. Заодно провоцирует у Володи учащенное сердцебиение и добивает теплом от дыхания, оставляя беднягу один на один с секундной картиной полуприкрытых глаз с длинными ресницами и очаровательной улыбкой. Ну и как теперь Володе девушек оценивать, когда предмет его любви и страсти сидел в нескольких сантиметрах от него, совершенно не акцентирующий внимания на произошедшее?!***
Дальнейший стрим как на иголках: хочется то потрогать друг друга, то целоваться без остановки, так ещё и Влад корит беднягу за любое понравившееся ему лицо. Оба дразнили друг друга прикосновениями, непрямыми поцелуями, откровениями на камеру, делая вид, что они просто «друзья». После стрима Антон ушёл спать, а двоим голубкам спать не хотелось: оттого что настроения ебаться в чужой квартире не было совсем, вместо сна они предпочли прогуляться по ночным улочкам Питера. С началом осени похолодало. Небо становилось с каждым днём всё грязнее и серее, а листья окрашивались в противный оранжевый цвет. Во многих квартирах российских многоэтажек станет жутко холодно, от чего утром работяги будут прятаться под теплым одеялом, не желая вставать. От одного лишь взгляда на проступившую изморозь душу хватает озноб, не согреваемый никакими батареями, вязанными носками, кофтами, чаями. В такое время душу Вовы греет только Влад. Для Володи было не в привычку чувствовать на себе искреннюю доброту, а Влад убивал его постоянной заботой. Для Володи их отношения казались чем-то сказочным. Володя был уверен, что им обоим надоест, станет скучно и они оба разойдутся в разные стороны, оставаясь лишь друзьями. Прожить до смерти с Владом — неисполнимая мечта, о которой Вова даже не задумывается. Всё пройдёт, всё образумится, он явно будет жалеть и корить себя за несмелость, но так будет лучше для них обоих. Он недостоин Влада. Собственные мысли драли сердце: несмотря на будущие планы, он не мог выбросить отягощающую душу влюбленность, или уже проростившую длинные корни настоящую любовь. Привязался, блять. Из-за холода они идут в круглосуточную кофейню. Вова заказал капучино с карамелью, а Влад нихуя не взял, потому что «на диете». Только вот после того как они вышли, Влад практически сразу спросил: — Можно попробую? Володя молча протянул ему стакан, не возмущаясь возникшим «блять, так хули ты себе не взял?». — Нет, с твоих губ? — …Ты ёбнулся совсем? Влад хихикает, целуя недоумевающего в лоб, параллельно забирая у него стаканчик. Вот так Влад и ловит постоянно — неожиданно и мило, каждый раз вызывая у Володи румянец на щеках. Володе кажется, что он не достоин внимания такого очаровательного, доброго, красивого Влада. Может, ему просто выгодно быть с ним? Так будет даже лучше. В больной башке Володи не уживается мысль о взаимной любви, пока Калюка любит, по-настоящему любит его конченого, иногда обнаглевшего и быдловатого. Оба не замечают, как наступает раннее утро, как они стоят у какого-то моста и смотрят на всё такое же серое и противное небо. Влад решается на разговор: в прошлые встречи он побоялся задеть эту тему, не решившись портить настроение радостного и счастливого паренька, а в переписках общаться совсем не то — Вова бы просто увильнул от ответа стикером и «забыл» о случившемся. Сейчас отличное время, чтобы задать интересующие вопросы. — Ну ты как, выздоровел вообще? — Аккуратно заходит рядом, посчитав странным кидаться обвинениями сразу. — Ну да. — Почему ты мне ничего не написал? Я бы помог. Он считает отношения серьезными, сформировавшимися и целыми, а вот Володя…а вот Володя долбоёб, для которого всё кажется мимолётной проходящей шуткой в его жизни. Однако с каждым днём Влад всё глубже западал в сердце, от чего «шутка» становилась слишком значимой. Он боялся серьезности своих чувств. — Это не было необходимым. Влад обнимает его, вжимая носом в грудь. Почему именно Володя? Почему он не полюбил какую-нибудь умную красивую девушку, а его — мерзкого, противного и странного? Поток режущих душу мыслей обрывается обеспокоенным голосом с высока: — Я волнуюсь, Вов. Почему я узнаю о твоём состоянии не от тебя самого? Почему ты мне не сказал?... В ответ длительное молчание, сопровождаемое только учащенным дыханием. — Я пиздецки тебя люблю, Володя. Люблю. Тишина тянется пару секунд, длинной в несколько часов. Володя обнимает его крепко-крепко, робко промолвив тихое: — …Я тоже тебя…люблю.