lost

Последнее, что ожидал услышать Майлз, отвечая на звонок лучшего друга — голос, срывающийся в панический крик: — Майлз! — душераздирающе закричал Ганке, едва парень взял трубку, отчего сердце камнем рухнуло куда-то в таз. Всю сонливость, что до этого лениво томилась в теле, смыло волной ужаса, и Майлз вскочил с кровати: — Что случилось?! Голос против воли сломался от резкого повышения тона. — Человек-паук в беде! — начал тараторить Ганке, судя по тону находящийся на грани истерики, — Он крушит город! Это во всех новостях! Майлз, уже натягивающий на свое тело черно-красный костюм, против воли застыл посередине этого действия. Что-то сломалось в его мозгу, стоило ему услышать сказанное до конца. Все произнесенное не имело смысл. Отдающееся в голове «Питер в беде» привело его сознание в состояние повышенной боевой готовности, но следующее за этим «Он крушит город» звучало, как бред. Он слышал слова, но значение ускользало от него как вода сквозь пальцы. Спустя несколько секунд усиленного обдумывания, он начал подозревать у себя инсульт в семнадцать лет, но вырвавшееся из трубки «Майлз!» привело его в чувство. — Чувак, — наверное, последний раз настолько жалкий голос он слышал у себя только после смерти отца и Фины, — Я не понимаю… — С Человеком-пауком что-то случилось! — голос у Ганке не потерял и грамма ужаса за эту короткую передышку, — Он носится по городу и за ним охотится весь полицейский департамент! Черт, чел! Такого никогда не было! Я не знаю, что с ним! Все сказанное по-прежнему звучало дико, но главное мозг уловить успел — «Питер в беде!» — отчего Майлз машинально продолжил переодевание и в кратчайшие сроки черной пулей вылетел из окна. — Где его видели в последний раз?! — крикнул он, заставив свое тело напряженно застыть на крыше. Дождавшись ответа, он мгновенно повернул в нужную сторону и устремился вперед, исключив из своих движений грациозные пируэты. Все, что он понимал — ему срочно нужно к Питеру и как можно скорее. Биоэнергия вырвалась из его рук, помогая при прыжках добавить инерции, но все, о чем мог думать Майлз, так это о необходимости скорее найти своего напарника. Рассветное солнце мигало сквозь небоскребы, город уже был проснувшимся, но тревога ощущалась от ропочущих прохожих. Он слышал их взволнованные голоса, когда пролетал мимо. Очевидно, все успели услышать новости о том, как местный супергерой сошел с ума. Майлз активно смотрел по сторонам, боясь пропустить красно-синее пятно, но, как оказалось, тщательно искать героя местных новостей не пришлось. В какой-то момент место действия стало очевидным, так как послышался грохот, звук сирен и возник дым, клубившийся над зданиями. Ускорившись, хотя, казалось, дальше просто некуда, Майлз нырнул в проем между домами и суматошно заозирался. Подходить к полицейским, задачей которых сейчас являлось арестовать его напарника, могло показаться не лучшей идеей, но сейчас Майлзу было совершенно не до взвешенных решений. Запустив себя паутиной к фонарному столбу над вооруженными людьми, он совершенно без каких-либо предисловий выдохнул: — Где он?! Казалось, первым их порывом было начать целиться в него самого, но новый взрыв отвлек их внимание, как и самого Майлза. Вскоре он увидел то, что его мозг совершенно отказывался усваивать. Из черных клубов дыма жесткой походкой вышел Человек-паук и то, что с ним что-то не в порядке можно было сказать в ту же секунду. Вся спокойная уверенность и грация, что обычно преобладала в его теле, казалась искаженной. Он двигался медленно и скованно, как будто ему было больно, а дышал тяжело, словно пробежал весь Нью-Йорк. Один этот вид пробудил в Майлзе защитные инстинкты, но в следующий миг Питер закричал — рвано, неестественно, — и с стремительностью Носорога бросился к витрине магазина. Порой можно было забыть, какой именно силой обладает Питер, так как человеком он был крайне мягкосердечным и даже при борьбе с преступностью сдерживался в своих ударах, чтобы не навредить слишком сильно. Сейчас, казалось, все стопора слетели с его самообладания и он буквально протаранил собой стену в магазине и пропал из виду. Первым порывом было крикнуть «Питер!», но Майлз научился давить такие позывы в зачатке еще в самом начале своей карьеры, а потому он просто бросился вперед, на паутине ныряя в образовавшийся проем. Что-либо рассмотреть он не успел, так как в следующий миг почувствовал себя так, будто его сбила красно-синяя фура. Паучье чутье даже не среагировало, потому как Питер никогда не ассоциировался у него с опасностью, однако сейчас, с рваным вздохом поднимая себя с асфальта, он осознал необходимость калибровки внутренних установок. Питер в беде. В большой, огромной беде размером с Хьюстон, и нужно остановить его как можно скорее, пока не случилось ничего непоправимого. Краем глаза Майлз видел окружающих их полицейских, слышал гудящий где-то над ними вертолет. «Факты с Джей Джона Джеймсоном» будут в восторге, но Майлзу уже было плохо от того, в каком ужасе будет Питер, когда придет в себя. Этот страх толкнулся в горло как рвота, из-за того, что происходящее больше напоминало кошмар, нежели реальность. Человек-паук для многих людей уже восемь лет был оплотом безопасности — для Майлза в том числе. После того, как ему посчастливилось стать Питеру другом, он стал уважать его ещё сильнее, потому как стало очевидно, что он помогает людям исключительно из сильнейшей — на грани паранойи — потребности ставить благополучие других людей выше собственного. Отчасти, Майлз именно благодаря этому был рад, что ему дали возможность разделить эту ответственность вместе с ним, потому что теперь он мог сделать жизнь местного героя легче. Питер заслуживал этого. Восемь лет человек-паук справлялся с бедами Нью-Йорка в одиночестве. Теперь у него был кто-то, способный подставить плечо. Он был его напарником, и он знал, как важно остановить его сейчас. Насколько это ранит сердце Питера, если он не сделает этого. Чувство вины задушит его и раздавит кости в труху. Питер себя не простит. Именно поэтому Майлз бросается вперёд с целью зафиксировать друга своими руками. Вопреки своим ломаным движениям, как оказалось, рефлексы Питера никуда не пропали, а потому он ловко отпрыгнул в сторону. Закричав, словно ему было больно, он набросился на возникшее препятствие в лице Майлза. Звук этот отдался дрожью в теле, но новый человек-паук не собирался вновь подставляться под удар. Увернувшись, он паутиной зацепился за дымящийся автомобиль и запустил себя ногами вперёд в лицо наставника. Отчасти он был рад, что сейчас оно пряталось за маской. Это означало, что настоящая личность Питера по-прежнему в безопасности. Скорее всего, нечто, заставившее его вести себя агрессивно, застало его во время патрулирования. А ввиду того, что разум его словно заперли в клетке, стянуть маску он видимо так же не догадался. «Хоть что-то хорошее!» — кратко подумал он, удерживая руки трясущегося от ярости Питера. Было не удивительно, что до прихода Майлза никто не мог его удержать. Казалось, вся скопившаяся энергия бурлила в нем с неистовостью шторма. Но Майлз такой же. — Человек-паук! — отчаянно позвал он, когда вновь краем взгляда зацепился за стоящих в окружении людей. На этот раз к полицейским добавились несколько гражданских. Как всегда какие-то люди слишком безответно относились к своей безопасности. Майлз не удивится, если в ближайшее время найдёт видео себя, удерживающего Питера, снятого с нескольких ракурсов. Хриплый крик вновь ударил по ушам, а затем резкий удар ногой ослепил Майлза как прилетевшая арматура, и он вновь нашёл себя на асфальте. Не дав никому и секунды передышки, он в то же мгновение оттолкнулся от него обратно в сторону обезумевшего наставника. — Человек-паук, пожалуйста, приди в себя! Никогда ещё позвать Питера по имени не было столь отчаянным желанием, но Майлз сдерживался, уворачиваясь от кулаков, способных сломать кости обычному человеку. Вновь изогнувшись в увороте, он тут же бросился вперёд, едва почувствовал возможность. Уронив Питера на асфальт, он закрепил его паутиной и уселся сверху, удерживая вырывающегося парня на месте. Видеть Питера таким было больно, читать в его движениях сводящую с ума агрессию было мучительно. Зафиксировав его тело ногами для дополнительного удержания, Майлз вцепился пальцами в лицо наставника. — Питер, — тихо выдохнул он тому в ухо, — Пожалуйста. На мгновение мужчина застыл, словно в узнавании, но уже в следующий миг новый крик, в котором не читалось ничего человеческого, разнесся по улице. Асфальт затрещал под двумя сверхлюдьми, но Майлз по-прежнему держал крепко, не давая своей добыче вырваться. Подняв голову, он увидел настороженно приближающихся полицейских. Очевидно, они так же были растеряны. Несмотря на то, что они не были слишком дружелюбно настроены к человеку-пауку, тоже успели привыкнуть к нему за восемь лет, отчего сейчас, несмотря на находящиеся в их руках пистолеты, не решались пустить их в ход. — Он не в себе! — с мольбой крикнул Майлз, не зная, к кому точно обращается, — Вы же знаете его! Он бы никогда так не поступил! С рыком оторвав часть паутины от себя, Питер почти вырвался, когда руки подростка силой сшибли его обратно в потрескавшийся асфальт. — Прости, — прошептал Майлз и жёлтые искры пробежали от его груди к рукам, танцуя, перепрыгнув на тело под ним. Дернувшись, Питер закричал, а затем, когда сила биоэнергии стала столь мощной, что могла убить человека, наконец, затих. Без шума борьбы и криков улица показалась неестественно тихой, вызвав у окружающих людей чувство растерянности. Не дав никому собраться с мыслями, Майлз сорвал остатки паутины с тела наставника и взгромоздил его на себя. — Стой! — крикнул ближайший стоящий к нему полицейский, но Майлз уже находился в воздухе. Ему нужно было отнести Питера в безопасное место и выяснить, что случилось. Сердце громыхало где-то в глотке от происходящего безумия. Велика вероятность, что, очнувшись, Питер вновь нападёт. Нести его в дом Майлза слишком опасно, как и в дом Питера, если он вдруг решит продолжить крушить окружение. Тогда соединить точки и выяснить личности местных линчевателей было бы слишком просто, а этого допустить было нельзя. Догадка пришла в голову совершенно спонтанно, и Майлз в полете свернул в нужную сторону. — Чувак! — голос Ганке, прозвучавший после короткого звонка, успокоиться не помог, — Я видел, что ты нашел его! Он с тобой?! — Да, — напряженно ответил Майлз, качаясь между зданиями со своей непривычной ношей, — Я несу его в его бывшую лабораторию, на случай, если он вновь начнет все крушить. — Понял, я рад, что он с тобой, — уже спокойнее ответил Ганке, — Я постараюсь выяснить, что с ним произошло. — Спасибо, друг. Звонок оборвался и Майлз вновь сосредоточился на своем перемещении. Стараясь выбирать закоулки и узкие дороги для движения — вопреки ему Питер не умел становиться невидимым — он надеялся, что это поможет усложнить его поиск. Возможно, он и сам теперь был на карандаше у полицейского департамента после побега с обезумевшим супергероем на плече, однако, он надеялся, что все-таки какая-то благодарность у людей за их работу была и они будут искать их крайне лениво. Вскоре нужное здание показалось в поле зрения, и Майлз аккуратно приземлился на плоскую крышу. Бывшее место работы Питера казалось подходящим. Оно было заброшено уже некоторое время после заточения Отто, что означало дать им время на уединенность. Пальцами сдавив висящий на двери замок, Майлз тут же просочился внутрь и спустился по лестнице. Внутри его встретила пахнущая пылью темнота. Из-за отсутствия окон ориентироваться было невозможно, а потому он выпустил на пальцы свободной руки клочки биоэнергии. Желтые нити заплясали на пальцах, отбросили немного света в полупустое помещение. Электричество оказалось отключено, а потому электрощиток пришлось заряжать вручную — удобно иметь способность генерировать энергию, — и вскоре Майлз сумел включить свет. Лампы не добавили уюта в это голое, заброшенное помещение, но это было лучше, чем бродить в темноте. В смежной двери была найдена каморка с маленьким, старым диваном. Возблагодарив удачу, Майлз опустил на него бессознательное тело Питера. Стоило опустить свою ношу, он застыл в растерянности. Отлично. Сейчас они фактически беглые преступники и он застрял на неопределенный срок в месте, совершенно не приспособленном для жизни. Здесь не было ничего, что могло бы помочь им остаться дольше, чем на сутки максимум. Предположим, Майлз мог бы выйти на улицу и, используя невидимость, добыть еду — деньги он бы обязательно занес позже — но бросать Питера одного не решился бы. Было бы неплохо его связать, но у него не было ничего, что могло бы удержать Человека-паука. Только другой Человек-паук. Что приводило его к одной единственной мысли — ему придется сидеть и ждать, когда Питер проснется. И надеяться, что очнется он, являясь собой. Майлзу не хотелось бы снова бить его током. В маске зазвонил новый контакт и Майлз, не думая, ответил. — Милый? — взволнованный голос матери согрел сердце. — Я в порядке. — Слава богу, — выдохнула миссис Моралес, — Я видела, что происходит. Человек-паук с тобой? — Да, мам, со мной, — ответил он, присаживаясь рядом с бессознательным Питером, — Мы в безопасности. Я жду, когда он очнется. — Ты знаешь, что могло произойти? Устроившись боком и опустив щеку в ладонь, он расслабился на спинке дивана, глядя на будто сломанную фигуру рядом с ним. — Нет. Ганке попробует что-нибудь найти. Я пока буду с… Человеком-пауком, чтобы остановить его, если… — Хорошо. Береги себя. — Обязательно. Звонок оборвался и Майлз остался наедине со своими мыслями в звенящей тишине. Конечно, он не мог вспомнить настолько сумасшедшее утро, а ведь это еще учесть, что он является вторым Человеком-пауком в городе. Он буквально был синонимом слова «сумасшествие». Будущее искренне пугало его своей неизвестностью и он не знал, как отвлечь себя от роящихся в голове мыслей одна другой хуже. Он так спешил на выручку, что было чудом то, что он успел положить в скрытый карман телефон. Однако он не был уверен, что хочет сейчас его доставать. Он знал, какая информация сейчас занимала все возможные топы. Сколько еще ему предстояло здесь находиться, он не знал, а потому Майлз решился ненадолго отойти, осмотреть оставшиеся в лаборатории вещи, пока нужно было себя чем-то занять. Основное помещение было просторным, а с отсутствующей здесь техникой казалось пугающе пустым. Единственное, что здесь осталось — несколько укрытых тряпьем установок, которые, судя по всему, решили оставить. В небольшой комнатке рядом обнаружился стол и кулер с пустой пыльной бутылью на нем. «Вода бы, конечно, не помешала», — подумал Майлз, но мысль эта сформировалась скорее машинально. Покидать Питера он по-прежнему не решался. Тонкий слух уловил едва слышный вдох и парень тут же бросился к единственному возможному источнику. Так как снять маску Питеру он побоялся, то не смог прочесть выражение его лица, но тот постанывал от отходников, очевидно, после того как превратил свое тело в таран, а после словил добрую порцию электричества. Одно то, что это происходило, уже вселяло в Майлза надежду. Воспоминание о хриплом, хищном рычании из горла Паркера все еще отчетливо звучало в голове. — Где я? — прошептал Питер и Майлз чуть не расплакался от облегчения. — Питер! — вырвалось из него, когда он сорвал с себя маску и подбежал к наставнику, проникновенно заглядывая в белые глаза. Повторив движение, тот отправил в ответ уставший взгляд. — Последний раз у меня так болело все тело, когда я пытался тормозить несущийся поезд голыми руками, — пробормотал он, растерянно проводя пальцами по встопорщенным волосам, — А это был не тот опыт, который я хотел повторять. Ноль паукообразных из десяти, не рекомендую. Почти против воли Майлз устало засмеялся, ощущая, как теплый комок восторга вновь занимает свое законное место в сердце. Болтливый Питер — это Питер, находящийся в своем естественном состоянии. — Ты выглядишь крайне побито, и мне не нравится, что я не помню, как сюда попал, — негромко проговорил он, отчего-то боящийся нарушить тишину, — Мне кажется, произошло что-то плохое. Я видел… Странный сон… Последнее он добавил шепотом, будто от этого реальность стала бы менее пугающей. Смех, перерастающий скорее в истерические звуки от облегчения, страха и общего чувства потрясения, вырвался из Майлза с выдохом. Устремив взгляд, наполненный нежеланием объяснять произошедшее, он ответил: — Тебе не кажется. Выглядя как побитая собака, Питер впечатал пальцы в лицо и пробормотал под нос: — О боже… Понимая, что вряд ли существуют слова, способные улучшить положение, Майлз молча сел рядом. От этого движения старший паук немного подпрыгнул на месте, но за исключением этого — оставался недвижимой фигурой. Приложившись лбом в упирающиеся о колени руки, он представлял собой скорее памятник скорби, нежели живого человека. — Спасибо тебе, что остановил меня, — пробормотал он, все так же оставаясь на месте. — Я не мог поступить иначе. Сидя, так же упирая руки в колени, Майлз, однако смотрел не в пол, а на сгорбленную фигуру рядом. — Ты знаешь, что это могло быть? — В меня попали каким-то шприцом, который тут же впрыснул в меня что-то, — Питер поднял взгляд и устремил его в стену, — Наверное, твое биоэлектричество сожгло его действующее вещество. — Если это так, то это не может не радовать… — Сколько? — вдруг выпалил Питер, сжимая пальцы рук так, что, казалось, еще немного и он сломает себе кости, — Как думаешь, сколько я убил? Ужас толкнулся из груди, вырвался неконтролируемым вздохом. Майлз вопреки воле отдернулся от жестокости, прозвучавшей в голосе Питера. Питера, который уже готовился ненавидеть себя до конца жизни. — Мы не можем быть уверенными, что кто-то действительно… — Я переломил стены некоторых зданий и взорвал несколько машин ранним утром в Нью-Йорке, когда многие собираются на работу. Чувствуя, что он не может сказать ничего, что могло бы хоть как-то улучшить ситуацию, Майлз спешно достал телефон и напечатал в поисковой строке страшные слова «Человек-паук пострадавшие». В обычные будни такой запрос, скорее всего, вывел бы его на сайт Джонсона, но сейчас интернет звенел от утреннего события и рождались все новые статьи. «Обновление час назад», «Обновление тридцать минут назад», «Обновление пять минут назад». Пожалуй, настолько напуганным Майлз не чувствовал себя даже стремясь к дестабилизирующемуся реактору с нуформом у Роксон-Плаза. Там он мог что-то сделать, пусть ценой жизни, но спасти людей. Но, что он может сделать сейчас? Если погиб хотя бы один человек — хотя бы один — это убьёт Питера. Буквально сожрет заживо, уничтожит то, чем всегда был Человек-Паук. Он чувствовал неконтролируемую дрожь, открывая самую новую статью и с ужасом впиваясь в строчки. — Три тяжело раненных в больнице, — вслух начал читать он, — Пятьдесят человек с легкими ушибами. Один человек получил сильный ожог, его так же сейчас госпитализируют. Погибших пока не обнаружено. Это «пока» зависло над ними дамокловым мечом, готовым рубануть по шее. Хотелось сделать хоть что-то, чтобы это «пока» исчезло навсегда, но даже суперсила двух сверхлюдей не способна это исправить. Питер перестал выглядеть так, словно взывал небеса разверзнуться, в его глазах заблестела надежда. Раненные — это не убитые. Майлз знал, что Питер все равно будет чувствовать вину и как только ситуация придет в норму, они посетят каждого пострадавшего с искренними извинениями. По крайней мере, Майлзу хотелось бы верить, что все действительно закончится только «легким испугом». — Это не твоя вина, ты ведь знаешь? — Нет, моя, — с поджатыми губами и опущенными бровями Питер выглядел старше своего возраста, — Я не должен был отвлекаться. Если бы я увернулся, ничего этого бы не произошло. Несогласно качнув головой, Майлз наклонился к собеседнику ближе. — И это бы случилось в другой раз, в другое время суток, когда людей на улицах больше, — отчеканил он, — Сейчас мы знаем, что такая опасная вещь существует. И как избавиться от ее воздействия знаем тоже. Питер утомленно хмыкнул, опустил веки на краткий миг и повернул голову в сторону Майлза. — Что бы я делал без тебя… Благодарный шепот прошелся по загривку как тонкие нити электричества, и подросток смущенно опустил взгляд, растерянный от собственной реакции. — Ты работал без меня восемь лет, я уверен, ты бы справился. — Это было тяжело, — голос надломлено прозвучал рядом, потому что Майлз имел неосторожность подсесть слишком близко, — Теперь, когда у меня есть твоя поддержка, не уверен, что смог бы вновь играть соло. Майлз возненавидел себя в этот самый миг. Потому что Питеру было плохо, потому что он был отчасти не в себе и признавался в собственной признательности именно из-за сломленности своего состояния… Но его уязвимый шепот благодарности, звучащий прямо у уха, отчего-то жаром осел где-то в бедрах. То, как глубоко его голос проникал в кости Майлза, чтобы отдаться там эйфорией, отчасти вызывал чувство паники, потому что — потому что — такого быть не должно. Только не сейчас, не снова. Майлз заталкивал свое восхищение и трепет вглубь глотки уже два года не для того, чтобы оно вылезло вдруг сейчас, когда Питеру нужна его поддержка больше, чем что-либо еще. Стремясь отвлечься от густого тепла, затопившего его внутренности в области живота, он вновь поднял телефон к уровню глаз и зашел в свой аккаунт. С тех пор, как он стал Человеком-пауком, его социальные сети всегда были активны, но сейчас там творилось что-то невообразимое. ____________________________________________ NYCWallClawler сошел с ума и BKLYNSpider42 унес его прямо перед хранителями правопорядка! ____________________________________________ BKLYNSpider42, где ты?! ____________________________________________ BKLYNSpider42, что случилось с NYCWallClawler?! Он в порядке?! ____________________________________________ NYCWallClawler, как и говорил всегда JJJatHome, оказался опасен для общества! А BKLYNSpider42 его покрывает! ____________________________________________ Моя тетя в реанимации из-за NYCWallClawler! ____________________________________________ Это явно не его вина! NYCWallClawler наш защитник! BKLYNSpider42 говорил же, что он не в себе! ____________________________________________ NYCWallClawler такая же жертва! ____________________________________________ Теперь каждый может видеть, что ни у какого человека не должно быть сколько силы, сколько у NYCWallClawler! ____________________________________________ Скажи это сотне преступников, которых NYCWallClawler посадил за решетку! ____________________________________________ — Ты будешь что-нибудь писать? — поинтересовался Питер, который тоже мельком читал листающиеся посты. Выглядел он еще более уставшим, чем обычно. — А нужно? — вздохнул Майлз, поспешно пряча телефон в скрытый карман костюма. Он не знал, о чем мог сейчас написать. Казалось, если он подаст сигнал о своей активности, нужно будет сразу выходить на улицу и разбираться с последствиями, а он еще не был готов покидать их тайное убежище. — Иногда у меня были такие страхи, — негромко признался Питер, — Что было бы, если бы я потерял контроль и навредил людям так же, как те, от кого я стараюсь сберечь? Что, если бы это вдруг стало моим осознанным решением, как у Отто? Майлз молчал, внимательно слушая своеобразную исповедь. — В этих кошмарах я всегда был один, и все заканчивалось трагедией. Но сейчас… — он перевел на него открытый, слишком уязвимый взгляд, — Я так благодарен, что ты появился в моей жизни. Произнесенные слова походили на удар под дых, Майлз совершенно не ожидал новой атаки по его самообладанию. Резко выдохнув, он машинально начал прятать взгляд, хоть и понимал отчасти, что выглядит подозрительно. — Ты слишком принижаешь себя, — выскоблил он из своего разума что-то, напоминающее ответ, — Как и всегда. — Майлз. Он инстинктивно обернулся на имя, а затем почувствовал, как сердце забилось о ребра, когда между его пальцами оказались другие — обтянутые красной тканью. Питер перед ним выглядел разбитым, нуждающимся, и будто бы меньше, чем он есть на самом деле. — Мне так плохо сейчас… Вид этот помог затолкать неуместные чувства и Майлз сделал то, что, как он чувствовал, от него требуется. Он подтянул себя ближе, обхватил сгорбленную спину рукой, опустил ладонь на выпирающую лопатку. — Все будет хорошо. Это пройдет, — зашептал он, — Мы справимся вместе, что бы ни случилось. Я всегда буду на твоей стороне. Только проговорив все, что сорвалось с языка, Майлз напрягся от понимания, насколько интимно это звучит. Кажется, он немного теряет контроль над своими словами от внезапной близости, от запаха, от ощущения чужой руки в пальцах… Однако Питер все так же оставался в его объятьях, мягкий и расслабленный, словно не заметил в его словах ничего подозрительного. Лампа над их головой заморгала, а затем выключилась, погружая все во тьму. — Думаю, нужно опять зарядить генератор, — пробормотал Майлз и попытался встать, но безуспешно, так и оставшись сжатым в объятьях. Лишившись возможности видеть, тело Майлза вмиг стало чувствительнее. Ощутилась горячая рука на его лопатках, прижатая к бедру нога, тихое дыхание у уха. Раз вдох, два, три… Движение теплого воздуха сдвинулось, коснулось шеи, подбородка. Ментальная дрожь усилилась, когда Майлз изо всех сил старался не сделать ничего ужасного, что вмиг разрушит его фасад друга. Он сглотнул и в тишине звук этот показался до неприличия громким. — Питер? Теплота чужого дыхания легла на губы, чем вызвала взрыв паники, смешанной с волной горячего непрошенного возбуждения. Майлз окоченел, застыл, как преступник под дулом пистолета, боясь даже вдохнуть. — Прости. Вопрос о причине так и остался на языке, когда влажное прикосновение к губам обожгло сознание. Выдохнув застрявший в горле вдох, Майлз в шоке распахнул глаза, теряясь в волне паники и постыдного удовольствия. Воспользовавшись его растерянностью, в расслабленный рот проник язык — и мир рухнул. Не отдав себе отчета в собственных действиях, он поймал себя на том, что откровенно и с жадностью отвечает, как умеет. Движения губ казались хаотичными, рваными, неуклюжими, но Майлз иначе не умел, а заставить себя остановиться после внезапного разрешения казалось непостижимым. «Можно, можно, можно» — стучало в голове, пока он суматошно пытался ухватиться за все, взять максимум из доступного. Сгорающий внутри от горячего стыда, он неуклюже взобрался сверху, чувствуя только теплую влажность чужого рта, твердые руки на своей пояснице и ладони, оглаживающие его бедра. — Почему? — выдохнул он, но тут же проник языком обратно, ощутив нехватку этого лихорадочного жара в голове, в животе, в теле. — Я могу задать тот же вопрос, — прошептали в ответ, — Я думал, ты отбросишь меня. Стоило губам, о которых Майлз запрещал себе думать, отпустить его собственные, блаженная пустота покинула его разум. Внезапно подумалось, что он, Майлз, сейчас просто служит отвлекающим фактором для боли другого человека. Осознание это, вопреки логике, не принесло чувства предательства, скорее — глубокую, застарелую печаль. — Убери руки со спины, — мягко приказал Майлз, огладив кончиками ногтей лицо напротив. Пальцы дрогнули на его лопатках, застыли, но затем скользнули вниз. Руки Питера плетьми опустились вдоль тела. Искрящиеся молнии затанцевали на спине, закружились вокруг плеч. Маленькие, аккуратные, гуляющие от шеи до живота, они были похожи на грозу в миниатюре. Тени замерцали на лице Майлза, пока он вдумчиво смотрел, как желтые искры отражаются в глазах Питера. Слезы, очевидно, стояли в них — обычно они не были такими блестящими. Или раньше он старался не всматриваться? — Я ужасный человек, да? — пробормотал Питер, и лицо его исказила грубая, ломаная ухмылка, — Меня от себя тошнит. Я старше тебя почти на десять лет и решил воспользоваться, просто потому что хотел забыться. То, что он вслух произнес то, о чем Майлз подумал буквально только что, не помогло зародить в нем презрение. Майлз не знал, что мог сделать Питер, чтобы заставить себя ненавидеть. — Во-первых, — ласково произнес он, нежно поглаживая выбритую щеку, — Твои чувства сейчас в смятении. Но, как я уже сказал, это пройдет, — Во-вторых, — он мягко коснулся губами подбородка, — По закону я уже достиг возраста согласия и могу сам выбирать, хочу ли я этого. В третьих, — со вздохом он прижался все еще возбужденным членом к торсу под ним, — Я думал, мое согласие вполне очевидно. Хмыкнув от неожиданности, Питер прошелся языком по успевшим высохнуть губам. Взгляд Майлза тут же опустился туда. — Для семнадцатилетнего ты поразительно вдумчив. — Должен же кто-то из нас двоих, — позволил себе колкость Майлз, по-прежнему глядя на увлажненные слюной губы. Вопреки всей своей двухлетней выдержке, сейчас он не видел смысла привычно возвращаться в амплуа друга. Не сейчас, когда он буквально сидел сверху на объекте своего вожделения. — Так красиво, — пробормотал Питер, отчего Майлз отвлекся от своего занятия. Вскинув взгляд, он увидел, что мужчина под ним зачарованно наблюдает за ним. Вопросительно вскинув брови, он получил в ответ мягкое прикосновение к груди. Красные пальцы прижались к пауку на костюме, тонкие молнии прошлись по раскрытой ладони, но Питер даже не поморщился, — Обожаю видеть тебя в бою. Жар волной скатился в пах, участил дыхание. Слабо контролируя себя, Майлз опустился вниз, раскрытыми губами прижимаясь к чужому рту. Послушно раскрывшись, Питер коротко ахнул и вернул руки на бедра. Майлз прекрасно понимал, где именно он находится, но отчего-то эта пыльная, темная коморка уже становилась его любимым местом. Он чувствовал себя пьяным, молодым и до одури возбужденным. Едва помня себя, он застонал, прекратил генерировать ток, и потерся о торс под ним. — Вот черт, — прошептал Питер и прижался в ответ, — Ты такой… Это было странно — через одежду прижиматься к члену другого мужчины, как будто не было ничего более важного и желанного, но у Майлза было время привыкнуть к своим внезапно не гетеросексуальным фантазиям. Питер немного отстранил его от себя и, продолжая целовать, опустил ладонь на горячий ствол и огладил его. Задыхаясь от удовольствия, Майлз инстинктивно толкнулся вперед и проглотил новый душный выдох. — Разденешься? — мягко спросил Питер и, плохо соображая, с полуоткрытым ртом, Майлз в согласии кивнул, забыв, что в темноте этого не будет видно. — А ты? — Позже. Чтобы избежать вопросов, Питер нежно обхватил его лицо ладонями и, лизнув губы, вновь проник в рот. Застонав, Майлз послушно начал стягивать с себя костюм, пусть и сидя на диване делать это было неудобно. Стоило стянуть последнюю деталь с щиколотки, он ощутил, как его резко уложили на диван горизонтально, прижав одну ногу к спинке. Вздохнув от неожиданности и смены положения, он ненароком напрягся, не зная, чего ожидать. — Расслабься, — послышался голос где-то снизу, и мягкий поцелуй мокро коснулся внутренней стороны его бедра. А затем что-то теплое и влажное коснулось головки его члена, и Майлз едва не взвизгнул от остроты ощущений. Вмиг пришло осознание, что именно происходит, и от внезапно возникшего смущения он хотел было попросить остановиться. Громкий стон вырвался из него вместо осмысленного слова, когда на член опустился плотный, теплый рот. Струящийся по его телу жар, казалось, вмиг стал еще невыносимее, и он замычал в прижатую ко рту ладонь. — Не нужно, — мягко перехватили его руку, — Здесь, кроме нас никого нет. Осознание этого не сделало происходящее менее возбуждающим, но Майлз послушно убрал преграду от губ, вместо этого вцепившись пальцами в ткань дивана. На краткий миг возникла мысль, что неловко было бы случайно порвать ее, но в следующую секунду горячий язык вернулся к напряженному стволу, и все разумное покинуло его тело. Казалось, он горит. Духота охватила его легкие, хотя он дышал чаще обычного. Его бедра, прижатые сильными руками к сидению и спинке дивана, не давали ему сдвинуться, превратили его в приколотую крыльями бабочку. Все, на что ему хватало сил — стонать и изредка шептать имя Питера на вдохе. В какой-то момент за закрытыми в экстазе веками появился желтый свет. Открыв глаза, он увидел, что биоэлектричество пляшет вдоль его груди. — Пит? — М-м? Мычание отдалось вибрацией прямо по члену, заставило его вскинуть голову от тесного жара внутри его тела. Осознав, что то, что ему нужно сказать имеет слишком много слогов, и он просто с этим не справится, он затолкал электричество обратно вглубь своей крови и простонал куда-то в пыльную, пахнущую чем-то паленым, ткань. Скапливающийся в пахе тесный жар становился все нестерпимей, заставлял его спину изгибаться все сильнее, что было бы больно, не будь его тело абсолютно гибким. — Я… Я сейчас… — постарался предупредить он, но попытка отстраниться не увенчалась успехом. В какой-то момент удовольствие стало практически ощутимым, густым и тягучим, как едва застывшее желе и, замерев в этом мгновении на долгий миг, он кончил с громким неконтролируемым стоном. Тело обмякло, и он осознал, насколько напряжен был все это время, когда его спина практически упала на скрипящие пружины. Хватая ртом воздух и глядя пустым взглядом куда-то в потолок, он пытался осознать себя. Частично взобравшийся на него Питер оперся коленом между его ног, навис сверху. Майлз почувствовал, как волосы коснулись его лба, дыхание теплом ощутилось на коже, а затем мягкий поцелуй коснулся губ. Расслабленный и разморенный, Майлз тут же раскрыл губы и ощутил непривычный вкус на языке. Долго думать о причине не пришлось, так как внезапно до его желеобразного мозга дошло, что неприятной влажности на животе он не чувствует. Один плюс один сошлось, и он почувствовал, как краснеет. Поблагодарив темноту, прячущую его смущенное лицо, он лениво обнял широкие плечи. — Сейчас, дай мне минуту, — шёпотом попросил он, — И сделаю тебе то же. — Не нужно, — проговорили ему в губы, вынудив Майлза возмущённо шикнуть, — Нет, серьёзно… Ох… Пальцы огладили напряженный член под одеждой. — А по-моему очень даже нужно, — констатировал Майлз, расслабленно целуя подставленные губы. Внезапно тёплый вес пропал и вспотевшую кожу охладил прохладный воздух. — Нет, правда, не надо. Выдавив из себя раздраженный дрожащий вдох, Майлз поднял свое тело в вертикальное положение. — Будь здесь, — приказал он, рукой нырнул туда, где на полу лежал стянутый в спешке костюм. Найдя пальцами плавки, он на ощупь натянул их на место и по памяти прошёл в дверной проем. От лёгкого возмущения сияя биоэнергией несколько больше, чем это необходимо, он вернулся к потухшему генератору. Тот жадно впитал направленный ток и загудел, заливая помещения белым светом. Внутри их каморки Питер, с взлохмаченными волосами и покрасневшими губами, выглядел смущенным и прекрасным даже больше обычного. Посчитав вполне уместным без каких-либо сантиментов сразу усесться в необходимую для задуманного позу, Майлз сразу выполнил это. Твёрдый пол вдавился в колени, но в сравнении с тем, с чем обычно сталкивается Человек-паук, это был ничтожный дискомфорт. — Мне казалось, мы уже все решили, — немного расстроенно проговорил он, вглядываясь снизу-вверх. Завороженно глядящий на него Питер резко вдохнул, когда губы прижались к натянутой на члене ткани. — Да, но… Я все равно чувствую себя так, будто использовал тебя, — зачастил он, — Как старший я должен быть благоразумнее. Мне кажется, я поступил совершенно не правильно и… Отлично, теперь в ход пошёл «болтливый Питер», который так же является синонимом словосочетания «нервничающий Питер». — Пит, — мягко остановил поток слов Майлз, — Я люблю тебя. Блестящий от возбуждения и смятения взгляд, направленный на него сверху-вниз, расширился от удивления. — Уже два года, — не дал себе остановиться Майлз, — Я не хотел ничего рушить. Сначала ты встречался с ЭмДжей, но даже потом, когда вы расстались вновь, я не решился хоть как-то показать свои чувства. Я боялся потерять то, что у нас было. Что же, он не ожидал, что все дойдёт до исповеди на коленях, но, видимо, без откровений не обойтись. — И поверь, я знаю, что между нами ничего не может быть… Мысль эта больно кольнула сердце, вернула в голову понимание, что скоро им нужно будет покинуть этот островок безопасности и забыть о произошедшем. «Потом!» — прикрыл глаза Майлз и прошелся раскрытым ртом по натянутой ткани снова. — Но конкретно сейчас я счастлив, — продолжил он, — На самом деле я так давно этого хотел… — Ты… — поражённо прошептал Питер, — Ты сказал, что любишь… — Да. А еще кучу всего после. Ты меня вообще слушал? Возможно, Майлз выглядел бы более авторитетно, не находясь на коленях с прижатой к паху щекой, но менять свое положение не особо хотелось. Правда встать определённо в ближайшее время придётся, чтобы Питер мог снять костюм. Хотя, с другой стороны… Майлз начал беззастенчиво стягивать ткань с плеч, пока Питер был отвлечен собственными мыслями. — Что ты делаешь? — Догадайся, — буркнул он и тут же прижался раскрытым ртом к открывшимся накачанным мышцам на ребрах. У самого Майлза пока не было столь впечатляющих форм, но он предполагал, что с его нынешней физической нагрузкой это лишь вопрос времени. Открывшийся сосок привлек его внимание, и он тут же немного сдвинулся, чтобы лизнуть заинтересовавшую его часть тела. Питер дрожаще выдохнул, мышцы живота напряженно дёрнулись. — Я пытаюсь поговорить с тобой. — А я как раз пытаюсь тебя заткнуть, — пробормотал Майлз, спускаясь дорожкой поцелуев ближе к паху, — Приподнимись, я сниму костюм дальше. — И в кого ты такой язвительный? — с улыбкой проговорил Питер, послушно выполняя указание. Не желая останавливаться на полпути, Майлз стянул костюм до колен сразу с плавками. Член выскользнул из ткани и с хлопком ударился о живот. — Это было в паучьем контракте, — машинально выдал он ответ, хотя взгляд его был полностью сосредоточен на открывшейся картине перед ним. Видеть перед глазами член, который не является твоим, было определенно новым опытом. — Почему мне никто не выдал его на ознакомление? — донеслось сверху голосом Питера, и Майлз едва подавил в себе желание фыркнуть. Он действительно мог сказать, что Питер был самым болтливым человеком из всех существующих. Особенно, когда волновался. — Ты слишком нервничаешь, — легонько пожурил его Майлз и, слегка раскрыв губы, коснулся изогнутой вены под бархатной кожей. Короткий вдох донесся до его ушей. — Я бы нервничал меньше, если бы ты не рассматривал мой член так вдумчиво. Что с ним не так? — Я думаю, с какой стороны лучше подступиться. — Это не ракетостроение, я верю, что ты справишься. — Если ты не замолчишь прямо сейчас, я ударю тебя током. Майлз макушкой чувствовал желание Питера сказать что-то ещё, но угроза явно сработала, потому как он молча прижался кончиками пальцев к многострадальной ткани дивана. Дождавшись желанной тишины, Майлз задумчиво толкнулся вниз и широко лизнул ствол по всей длине. Очередной громкий вдох прозвучал над головой, чем неожиданно вызвал рой горячих мурашек в паху. Очарованный собственной реакцией, он приподнял член рукой и коснулся губами головки. На языке почувствовалась соленость от капли предэякулята, и он растер её по верхушке. Попытался мягко насадиться ртом, но ощутил сухость кожи, мешающую губам скользить. Постаравшись добавить больше слюны, он обвел мокрым языком вокруг, добавляя влажности. На этот раз задуманное удалось выполнить, и член плавно скользнул внутрь, вызвав у Питера протяжный низкий стон. Звук этот отозвался эхом в мозгу, жаром скатился прямо в живот и краем сознания Майлз отметил, что возбужден снова. Член во рту непривычно ощущался тяжестью на языке, но это не было неприятно. Скользить губами вдоль горячего ствола в какой-то степени оказалось медитативным чувством закольцованности приятных действий. Каждый стон находил свой отклик внутри тела Майлза, подталкивая его вбирать член все глубже, пока кончик его не стал ударяться куда-то в глотку. Протяжные звуки сверху стали более гортанными, более рваными. Пальцы дергано вжались в его макушку, попытались безуспешно вцепиться в короткие волосы. Постаравшись не думать о том, откуда у Питера такой рефлекс, Майлз слегка отстранился и сменил положение, так как долго брать член глубоко оказалось непросто из-за возникающих рвотных позывов. — Майлз? Замерев на половине пути, Майлз заинтересовано блеснул взглядом снизу-вверх. Часто дышащий Питер, выглядящий неприлично соблазнительно, смотрел на него мутным взглядом из-под ресниц. — Я хочу поцеловать тебя, — робко признался он, и отчего-то это практически невинное предложение смутило больше, чем все, чем Майлз занимался до этого. В сердце заныло, потому что Питер выглядел слишком открытым, слишком уязвимым. Будто то, чем они занимались, не было просто желанием двух бывших друзей-тире-коллег, будто между ними есть более глубокие взаимные чувства. Неспособный отказать, он приподнялся, встречая чужие губы на полпути. Несмотря на то, что язык практически сразу проник в его рот, отчего-то этот поцелуй показался мягче, чем предыдущие. Это было почти больно. Отстранившись, он сразу вернулся к оставленной без внимания части тела, не давая своему мозгу начать анализировать происходящее. Он не знал, сколько уже по времени монотонно насаживался головой на член, потерявшись в чужом удовольствии, но решил, что уже достаточно освоился для повышения уровня сложности. Помогая себе рукой, он ускорился, постаравшись взять один ровный, резкий темп, чтобы довести дело до конца. Следующие минуты потонули в едином ритме, а затем Питер опустил ладонь на его свободную руку и переплел пальцы, превратив первобытную простоту в нечто большее. Ощутив приближение оргазма, он тут же попытался отстранить голову Майлза от себя, но, помня недавний подвиг самого Питера, Майлз не дал этого сделать. Бедра под его руками задрожали и, с надрывным гортанным стоном, Питер кончил, изливаясь прямо внутрь. Не удачно подставивший горло Майлз закашлялся и резко освободил рот, размазав часть белесой жидкости по животу и верхней части костюма. — Черт, прости! — спохватился едва способный говорить Питер, тут же похлопывая пострадавшего по дрожащей спине, что, из-за общей осоловелости его состояния больше походило на попытку пьяного помочь трезвому. Сплевывая смешанную со спермой слюну прямо на грязный ковролин за неимением другого варианта, Майлз смущенно засмеялся, глядя в сторону взволнованного Питера блестящим от слез взглядом. — Не очень удачно получилось, — поставил он себе оценку, посмеиваясь над собственной неуклюжестью. — Я бы сказал, все было очень даже удачно, — позволил себе усмешку Питер, заражаясь настроением своего протеже, — Даже не скажешь, что в первый раз. — А вы точно Человек-паук? — весело фыркнул Майлз, вытирая рукой остатки слюны на губах и ожидая реакции. Брови Питера практически тут же взмыли к челке от понимания шутки, и он смущенно посмеялся себе под нос. — Балбес, — беззлобно вынес он вердикт. Взгляд его опустился на мокрый живот, отчего он задумчиво прикусил губу, снял болтающийся на щиколотках костюм на пол вместе с трусами и вышел за дверь. — Да, голым я тут еще, конечно, не ходил, — донеслось до ушей Майлза. Через дверной проем он увидел, как Питер стянул кусок тряпья с какого-то оборудования и вытерся им. — Мне кажется, так я еще больше запачкался, — буркнул он, когда пыльная ткань оставила темные полосы на его коже. Майлз, расслабленно уложивший щеку на сидение дивана, лениво наблюдал за происходящим из-под ресниц. Вот и все. Больше у них нет причин задерживаться здесь еще дольше. Вернувшийся Питер, казалось, сразу подумал о том же, стоило увидеть приунывшую фигуру подростка. Натянув трусы для того, чтобы не светить голым задом дольше необходимого, он присел на пол рядом, оперевшись спиной о матрас дивана. Коротко выдохнув, он привлек к себе внимание: — Майлз? О том, что ты тогда сказал. Брови Майлза дернулись, но в остальном он никак не показал своего смятения. Медленно повернувшись лицом к собеседнику, он хрипло произнес: — Не нужно. Я все понимаю. Отрицательно закачав головой, Питер продолжил: — Нет, я должен это сказать. Я не знаю, как поступить правильно, — искренне признался он, погрузив пальцы в растрепанные волосы, — Сегодня такой сумасшедший день и мне кажется, что я все испортил. И с тобой, как-будто бы тоже. Возможно, как правильный взрослый я вообще не должен был допускать ничего из того, что случилось. Теперь я не понимаю, какие между нами отношения, но… — он перевел на внимательно слушающего Майлза наполненный уязвимостью взгляд, — Ты так дорог мне. Я не хочу тебя терять. Майлз позволил себе печальную улыбку. — Я же уже сказал, что всегда буду на твоей стороне. Ты не теряешь меня. От произнесенных слов Питера будто ударило. — Я не заслуживаю тебя, — ошарашенно проговорил он. — Нет, заслуживаешь, — несогласно возмутился Майлз, — Ты заслуживаешь гораздо большего, чем считаешь. Нежное прикосновение пальцев к щеке слегка сгладило его раздражение, и он перестал хмуриться, наблюдая, как смягчается выражение лица Питера. Отчего-то нерешительно медленно он придвинулся, оставляя на губах короткий, аккуратный поцелуй. — Нам пора идти? — полуутвердительно спросил он. — Да, — просто ответил Майлз.