Отец страпонов

У Мел дергался глаз. Она, поджав губы, смотрела на содержимое скромной коробки, которую сопровождало послание без подписи: “Вам это явно необходимо”. На подушечке из дешевого бархата покоился металлический фаллос. Он нагло блестел полированными боками, отражая ясный солнечный свет, который проникал через легкие занавеси спальни. Рядом с фаллосом лежал миниатюрный ключ, как от заводной детской игрушки. Не нужно было обладать великим умом, чтобы понять, кто являлся отправителем. Мрачная тень светила Пилтовера, Человека Прогресса, его бледный и немощный ассистент, которого Джейс из великодушия упорно называл партнером, едкий выскочка из Подгорода, Виктор. — Что там? — сзади подошла Фортуна и, мазнув по плечу влажными после купания волосами, протянула: — О-о-о! Ты явно ждала моего визита, сладкая! Сделав глубокий вдох, Мел медленно выдохнула и позволила ловким рукам королевы Бриджуотера скользнуть в вырез платья. Это отвлекало, но недостаточно. — Я пойду освежусь, а потом продолжим. — Буду ждать тебя с нетерпением, — промурлыкала Фортуна и игриво прихватила за мочку уха. Звякнула золотая сережка, висок обдало горячим дыханием: — Не задерживайся. Мел дразняще выскользнула из объятий и оставила Фортуну наедине со странным подарком. Не стоило показывать свой гнев при дорогой гостье и полезном партнере. С правительницей Бриджуотера Мел связывали долгие и прочные деловые отношения, которые основывались на взаимной выгоде и уважении. Фортуна была непостоянна и могла нанести душевной подруге внезапный визит, чем порой раздражала. Но она неизменно привозила с собой самое ценное сокровище — информацию. Нежась под теплыми струями, Мел старалась выкинуть из головы возмутительную выходку Виктора. Пока — безуспешно. “Вам это явно необходимо!”. Каков наглец! Джейс Талис был ей нужен, а, как известно, нет лучшего способа привязать к себе мужчину, чем завести с ним роман. Проблема заключалась в том, что Золотой Мальчик больше внимания уделял своим изобретениям, чем ей, но, пока они приносили деньги, Мел не смела его отвлекать. Однако она держала своего гения на коротком поводке: регулярно наведывалась в лабораторию и поощряла его за отлично проделанную работу легкими поглаживаниями плеч и касаниями рук. Увы, к идеальному во всех отношениях пилтоверцу Джейсу Талису прилагался злобный карлик, который бросал на Мел раздраженные взгляды и даже не стеснялся того, что она их замечает. Джейс утверждал, что Виктор ему необходим и он вносит огромный вклад в их совместные проекты, но Мел в этом сомневалась. Как только будет закончена работа Джейса над Хекс-вратами и работа Мел по завоеванию Джейса, она позаботится о том, чтобы нанять более компетентного ассистента. И обязательно нужно будет поговорить с Виктором наедине. Такую выходку нельзя спускать с рук! Обернувшись в мягкое полотенце и благоухая иланг-илангом, успокоенная Мел направилась в спальню… И замерла на пороге. — О боги! — голос Фортуны звучал просяще, она почти умоляла. Эта женщина никогда не умоляла, — Как хорошо! А-ах! Отодвинув легкую занавесь, Мел увидела, как ее подруга корчится на кровати, извиваясь в наслаждении. Одной рукой она обнимала подушку, в которую время от времени утыкалась лицом, видимо, чтобы не стонать слишком громко, а другой придерживала тот самый фаллос, зажатый между набухших от возбуждения половых губ. В его основании обнаружилась замочная скважина, в которой медленно вращался ключик. Фаллос жужжал и вибрировал, вынуждая Фортуну сильнее выгибаться в пояснице и подкидывать бедра. Мел так и стояла, потеряв дар речи, пока завод не закончился и ключик не остановился. — Прости, не дождалась, — ухмыльнулась через плечо Фортуна, — Это одно из ваших новых изобретений? Обожаю прогресс! Мел подошла ближе и провела рукой по выгнутой пояснице, к ложбинке между ягодиц, по влажной от смазки вульве. Фаллос поблескивал наглым золотом. — Это настолько хорошо? — Не буду кривить душой, я бы хотела, чтобы в дальних плаваниях у меня лежал такой под подушкой. Мел услышала, как у нее в голове что-то отчетливо звякнуло, и этот звон был удивительно похож на бряцанье золотых гексов. — Это эксклюзивный товар, он еще не поступил в продажу, но для тебя, моя милая, я могу сделать исключение. — Я знаю парочку мест, где такой эксклюзив с руками оторвут, — подмигнула Фортуна. — Предлагаю обсудить подробности за ужином. — Договорились, сладкая, — она устроилась поудобнее, обняла подушку двумя руками и отпятила зад, — А пока заведи-ка меня хорошенько! Поворачивая золотистый ключик в крохотной скважине, Мел думала о том, что, похоже, нашла сокровище прямо у себя под ногами. *** Каблуки отбивали ритм не хуже строевых барабанов, золото в волосах и на коже блестело, словно доспехи, макияж был безупречен и точен, как боевая раскраска, а платье, сшитое лучшими портными, облегало ее фигуру как хорошие ножны — острый меч. Мел была во всеоружии. Когда она пересекла порог лаборатории, то Джейс, до этого момента явно бездельничающий, едва не свалился навзничь вместе со стулом. — Мел! — неловко подскочил он, — Гхм… То есть советник Медарда! Мы… не ожидали вашего прихода! Не было смысла кокетничать с ним сегодня. Коробка с заводной игрушкой жгла руки. — Добрый день, господа. Виктор ковырялся в устройстве, о предназначении которого Мел не догадывалась, и даже не обернулся на ее приветствие. — О, советница Медарда, — в его голосе не было и грамма приязни, — Как неожиданно, что вы зашли. Не знал, что у вас так много свободного времени. Медленно выдохнув через нос, Мел заставила себя разжать пальцы, которые стиснули хлипкую коробку. Следует сохранять здравый рассудок, если она хочет получить от этого ядовитого, как воздух Подгорода, изобретателя, еще несколько игрушек или хотя бы их чертежи. Деньги. Следует думать о деньгах и власти, которую они дают. Восстановив душевное спокойствие, Мел искоса посмотрела на грубияна и подошла к застывшему в неловком молчании Джейсу. Это, наконец, привлекло внимание Виктора. Она провела пальцами по мощному плечу, якобы смахивая пылинку. Виктор поджал губы. — У меня образовалась свободная минутка и я подумала: раз уж я неподалеку, почему бы не навестить моих любимых изобретателей? Она тонко улыбнулась и провела по широкой груди Джейса, как бы случайно встав так, чтобы обеспечить прекрасный вид на ее декольте. Джейс задышал чаще. Взгляд Виктора метал молнии. Мел довольно подняла бровь. — Мне нужно переговорить с одним из вас, — она подняла взгляд на своего золотого мальчика, и нашла его щеки приятно потемневшими от румянца, — На-е-ди-не. — Это так срочно? — голос Виктора едва не дрожал от раздражения и гнева. Ах, музыка для ее ушей! — Мы тут вообще-то работаем! — Я уверен, это что-то действительно важное, — проблеял Джейс. Хороший мальчик. Какой же он был милый и приятно предсказуемый. Хотел быть с ней рядом, угождать ей. Мел такие нравились. Она приблизилась к Джейсу еще на полшага, почти касаясь его грудью, позволяя вдыхать нежный цветочный аромат ее духов, и произнесла: — Джейс, могу я попросить тебя выйти? — Да, конечно, — торопливо ответил он, явно до того, как сумел осмыслить суть ее слов, — Погоди, что? У него наверняка было то самое лицо — округлившиеся губы, поднятые в незаслуженной обиде брови и огромные щенячьи глаза. Прелесть! Но Мел следила за реакцией Виктора. Тот накренился в своем кресле, нахохлился как коршун. Вся его фигура источала недоверие. — Мне нужно переговорить с твоим партнером с глазу на глаз. — Но… мы проводим все исследования вместе, я думал… — Это не касается хекс-тека, не переживай. Вопрос личного характера. Она поглаживала “подарок” Виктора, время от времени постукивая по нему ногтями. Взгляд Джейса метнулся к коробочке, потом к его партнеру, потом к излучающей коварство Мел, и золотой мальчик, кажется, что-то понял. — Что бы то ни было, я уверен, Виктор сделал это без злого умысла! — Джейс встал между ними, телом закрывая друга от гнева советницы: — Он не хотел ничего плохого! — О-о. А может, Виктор сам расскажет мне, чего хотел? — Мел, пожалуйста… Виктор оттолкнулся от стола, колесики кресла скрипнули, из-за торса Джейса, как из-за забора, показалась его голова. — Расскажу с удовольствием и во всех деталях. Джейс нервно обернулся к своему ассистенту и прошипел: — Виктор! Это становилось утомительным. У Мел начинала болеть голова. А ведь она даже еще не приступила к тому, зачем пришла сюда. — Выйди, Джейс. — Да, выйди, Джейс, — поддакнул Виктор, глядя на Мел тяжелым неприятным взглядом, который напоминал ей о выброшенной на берег дохлой рыбе, — Мы с советницей взрослые люди, в конце концов, и не нуждаемся в посредниках, чтобы разъяснить ситуацию. — Полностью согласна. — Думаю, это единственный вопрос, в котором наши мнения совпадают. На Джейса жаль было смотреть: он метался между ними, безуспешно ища поддержки. Наверняка в своей хорошенькой головке он уже нарисовал картину того, как его возлюбленная и ассистент вцепляются друг другу в глотки. В качестве последней попытки Джейс взмолился: — Виктор! Пожалуйста, будь благоразумен! — Ерунда, — отмахнулся тот, — Благоразумие ведет к стагнации. А мы тут стремимся к прогрессу. — С вами двумя просто невозможно разговаривать! — сдался Джейс и, всплеснув руками, и направился к выходу: — Постарайтесь поосторожнее, тут же оборудование… Звук его шагов затих в коридоре. Они наконец-то остались одни. — Думаю, теперь мы можем поговорить откровенно. — Ну, давайте поговорим откровенно. И как только этот наглец умудрялся выглядеть настолько вызывающе? Весь его образ кричал об убожестве. Он был одет в поношенную форму Академии с подпалинами на манжетах, его волосы, явно давно не видевшие ножниц хорошего парикмахера, торчали во все стороны, на щеке красовался чернильный отпечаток, а локтем он влез в лужицу масла, но, похоже, не заметил этого, и теперь влажно блестящее пятно взбиралось по рукаву. Что ж, по крайней мере, после такого он едва ли наденет эту несчастную рубашку снова. Позорище! — Я все знаю. Коробочка со стуком опустилась на стол по правую руку от Виктора. Мел нависла над ним, надеясь, что выглядит достаточно угрожающе. Страха в по-змеиному желтых глазах она не заметила. — Не собираешься отвечать? — Мел прищурилась. — Я не услышал вопроса. Мел знала, что выглядит грозно, она умела подавлять собеседников, заставлять их чувствовать себя слабыми, бессильными перед ней. Умела давить на чувство вины и стыда, от которого, как подсказывал ей опыт, сейчас должен был сгорать собеседник. Так почему Виктор не прятал взгляд, а нахально смотрел прямо ей в глаза, как будто прислать механический фаллос с ироничной запиской советнице было для него обычным делом? Он по какой-то причине не боялся быть скомпрометированным, хотя логика подсказывала: человек в его обстоятельствах обязан держаться за свое место зубами, лебезить и подхалимничать, стараясь угодить во всем. Ноги должен ей целовать, обдирая тонкие сухие губы о золотые стразы на туфлях. Эта картина предстала перед внутренним взором настолько живо, что Мел с трудом вернулась к реальности. — Это ты сделал? — Что именно? Сконструировал игрушку? Упаковал? Написал записку? — Ты испытываешь мое терпение. Виктор довольно ухмыльнулся. — Вам мой ответ ни к чему. “Я знаю, что ты знаешь, что это я, но прямого признания ты от меня не получишь”, — говорили его глаза. Он на удивление хорошо удерживал контроль над ситуацией, хотя тщедушная грудь теперь вздымалась явно чаще обычного. Неожиданно достойный соперник. Деньги. Следовало помнить о деньгах. Мел еще раз взглянула на потрепанный костюм Виктора. Могло ли случиться так, что они разделяют общие ценности? — Сколько времени тебе понадобится, чтобы изготовить десяток таких же? Повисла неприлично долгая пауза. Мел наслаждалась быстрой сменой эмоций на лице Виктора. Если прежде он демонстрировал ей только различные оттенки раздражения и враждебности, то теперь настала пора удивления, подозрения и даже растерянности. Он отвел зрачки влево и вниз, разглядывая невидимую точку в пространстве, нахмурил густые брови и неслышно пошевелил губами. Нетерпеливого постукивания носка туфельки о каменный пол хватило, чтобы привести его в чувства. — Не понимаю, о чем вы. — Глупо, очень глупо, — Мел принялась медленно кружить по лаборатории, словно морское чудовище в водах Пилта, — Если бы к завтрашнему утру у меня на руках оказалось десять таких изделий, кто знает, какую сумму мог бы получить за работу мастер. С учетом срочности и всеми издержками… Где-то, — она прижала ноготь к губам в притворной задумчивости, — сто золотых гексов. То, как вспыхнули глаза Виктора, подсказало ей, что ее выбор оказался верным: уж этот огонь она везде узнает! Чистая человеческая жадность. — Если представить, что десять таких же изделий можно изготовить за ночь, — Виктор воздел палец, измазанный в чернилах, — А это, смею заверить, крайне маловероятно! Но если представить… Мастеру, который решится на подобное предприятие нужны будут гарантии, — он соединил воздетый указательный палец с большим и выразительно потер их между собой. Попался! Мел чувствовала, что ее настроение улучшается с каждым мгновением. — Разумеется, — она плавно приблизилась к собеседнику, покачивая бедрами, — Я могу найти применение острому уму, — и, глядя на него сверху вниз, ткнула в узкую грудь мягко звякнувший мешочек, — Но не острому языку. — Может, стоит просто хорошенько поискать? Мел подумала, что ослышалась: фраза звучала почти как флирт. Впрочем, судя по растерянному взгляду Виктора, тот и сам был изумлен тем, куда их завел этот обмен колкостями. — Завтра на рассвете. Десять изделий. С этими словами она резко развернулась на каблуках и уверенной походкой победительницы вышла из лаборатории. Джейс ждал за дверью и едва ногти не грыз от волнения. Он кинулся к ней: — Все в порядке? — Более чем, — улыбнулась Мел и потрепала его по щеке. Какой же Джейс все-таки хороший мальчик! *** Из сладкой патоки сна ее вырвал грохот: кто-то ломился в ее дверь так, будто это был вопрос жизни и смерти. И куда только смотрели патрульные? Фортуна недовольно заворчала во сне и перевернулась на другой бок. Мел со вздохом накинула шелковый халат на голое тело, прихватила пальцами у воротника и поспешила к дверям. Пол холодил босые ноги, неприятно бодря. — Что произошло? — недовольно зашипела она, — Если это не пожар или иное стихийное бедствие, то… На пороге стоял крайне довольный собой Виктор. Выглядел он каким-то помятым и, кажется, на нем была вчерашняя рубашка. Ну точно! Мел узнала масляное пятно на локте. Он пихнул ей в руки ворох продолговатых деревянных коробочек. Чтобы удержать их все, Мел пришлось отпустить ткань, которую она сжимала, и халат распахнулся. — Десять изделий, — констатировал Виктор, — Ровно на рассвете. Мел растерянно моргала, глядя, как гордо он стоял опираясь на трость, — и как только дотащил все в одной руке? — крайне довольный собой. — Кстати, — добавил он, кивнув на обнаженные живот и промежность Мел, видные теперь из-за невозможности запахнуть халат, — Вы бы прикрылись. Мало ли кто тут ходит. В следующую секунду ему в голову полетела коробочка с металлическим фаллосом. *** Спустя месяц Фортуна прислала запрос на две сотни игрушек и контакты тех, кто был заинтересован в расширении ассортимента их уникальной продукции. Их бизнес развивался семимильными шагами: в одном из неприметных складов у доков уже работал целый цех по производству и сборке товаров особого назначения, где трудились надежные и не болтливые работницы. Они быстро и умело собирали изделия, заворачивали в дорогой бархат, упаковывали в неприметные коробочки и вручали таким же молчаливым курьерам. Очень скоро Мел с сожалением обнаружила, что на встречах с потенциальными заказчиками и инвесторами присутствие Виктора — суровая необходимость. Она могла вести переговоры о поставках, незаметно повышать цену и очаровывать тех, кто рискнет вложиться в столь деликатную сферу, но рано или поздно от нее начинали требовать конкретики. Можно ли сделать вибрацию сильнее? А установить независимый блок питания? А дистанционное управление? Что на счет специфического дизайна? Возможно ли изготовить изделие размером побольше? Ответов на эти вопросы Мел не знала. — Мне точно необходимо туда идти? — хмуро спрашивал Виктор, крутя в руках анальную пробку, основание которой было инкрустировано мелкой россыпью сапфиров. Недавно они нашли ювелира, готового анонимно работать со специфическим товаром, и он исправно повышал стоимость некоторых изделий, позволяя Мел предлагать их склонным к бессмысленному расточительству богачам. — Поверь, я бы не стала отрывать тебя от работы по пустякам, — Мел сидела на краешке рабочего стола и болтала босыми ногами в воздухе. Скинуть туфли было таким наслаждением! Она теперь заходила в лабораторию вдвое чаще: днем — чтобы поощрить Джейса, а ночью — чтобы без свидетелей поговорить с Виктором. Он часто задерживался после заката и работал над новыми моделями для их совместного предприятия. Иногда Мел задавалась вопросом, когда он спал и спал ли вообще. Но единственный раз, когда она заикнулась об этом, Виктор просто кивнул на кушетку в углу. — Мы собирались провести испытания. — Перенеси на другой день. — И как я объясню это Джейсу? Мел пожала плечами: — Просто скажи, что берешь выходной. Виктор уставился на нее так, будто у нее выросла вторая голова. — Я никогда не беру выходных. — А стоило бы! — она окинула его тяжелым взглядом: — Ты носишь одну и ту же рубашку уже неделю. — Ничего подобного! — Не увиливай. Я помню это пятно. К тому же от тебя несет потом. Кажется, она, сама того не ведая, попала по больному. Виктор бросил быстрый взгляд на свою грудь, приподнял плечо и принюхался. От запаха его крупный нос смешно дернулся, а на переносице появились морщинки. — У тебя вообще есть другая одежда? Если ты придешь на встречу с заказчиком в этом, то с нами никто не станет работать. Виктор возмущенно фыркнул и ткнул в Мел анальной пробкой: — Конечно у меня есть другая одежда. Вот увидишь, все будет в порядке! У него определенно не было другой одежды, — поняла Мел. *** Когда на третью встречу подряд он явился в потрепанном твидовом костюме, который выглядел старше Мел и Виктора вместе взятых, ее терпение иссякло. Пришлось брать дело в свои руки. Это было нелегко, но у Мел были отличные портные, а Виктор в конце рабочего дня был слишком уставшим, чтобы отбиваться от ловких мастеров, которые снимали с него, полусонного, мерки. Уходя, Мел бросила взгляд на его фигуру, скрючившуюся на кушетке, и поняла, что вопрос с выходными она еще поднимет. *** Встреча должна была пройти в одном из тех заведений Променада, куда богатейшие люди Пилтовера могли отправиться, точно зная, что проведут время в приятной компании и не подхватят никаких… деликатных проблем. Обычно пунктуальный до дрожи, Виктор опаздывал. — Госпожа, мы уже опаздываем, — учтиво поинтересовался шофер, — Может… Мел прервала его движением руки. — Нет, просто подождем еще немного. Стоило ей это сказать, как дверца с противоположной стороны открылась и на сидение рядом опустился Виктор. Он, ругаясь вполголоса, отряхнул прилипший к наконечнику трости лист и устроил шафт между ног. — Скажи на милость, что тебя так… — без предисловий начала Мел и осеклась, — Задержало? Облаченный в сшитый на заказ костюм из выбранных ею тканей, причесанный и напомаженный, с затянутыми в перчатки руками, он выглядел… иначе. — Я смешон, — Виктор поджал губы, по-своему истолковав ее реакцию. Часть его вихров была зачесана назад и закреплена средством для волос. Один непослушный локон вырвался из укладки, и Мел потянулась его поправить. Виктор дернулся прочь, как дикое животное, испугавшееся человека. — Ты выглядишь, — Мел медленно, но настойчиво потянулась к его волосам и убрала в прическу выбившийся локон. Желтые глаза Виктора в полумраке салона казались почти потусторонними, — Приемлемо. Его губы исказила несмелая ухмылка. — Неожиданно слышать от вас такой комплимент, советница. — Разумеется, ты будешь выглядеть прилично, — она кивнула себе, — Ведь это я подбирала костюм. Ей показалось, что его взгляд чуть задержался на ее губах. — Не могу спорить. Вкус у вас куда лучше моего. В наступившем молчании Мел изучала этого нового Виктора — затянутого в парчу и шелк, в ее любимый белый с золотым, которые так освежали его острые черты, делая узкое хищное лицо приятным и почти красивым. Хотя, возможно, во всем был виноват полумрак салона и скупой свет уличных фонарей. — Госпожа, мне ехать? — вдруг ворвался в ее мысли водитель. — Да, поезжай. Мы опаздываем. Виктор, кажется, хихикнул в кулак, едва потрудившись замаскировать свой смех под кашель. Вот же язва! *** К счастью, заказчик тоже опаздывал. Их устроили в комнате с видом на оранжерею. За огромными окнами покачивались светящиеся в темноте цветы, порхали бабочки, а сквозь стеклянный купол заглядывала луна. Мел расслабленно откинулась на мягкую спинку диванчика и с наслаждением отпила легкого фруктового вина из высокого бокала. Виктор сидел рядом, вцепившись в свою трость, вся его фигура кричала о напряжении. — Не переживай, подобные заведения гордятся тем, что сохраняют в секрете личности клиентов. Его рука — затянутые в тонкую ткань пальцы выглядели непомерно длинными — взлетела к маске. Их лица были скрыты бархатом и кружевами, а имена — деньгами и репутацией хозяев. — Я не переживаю. Поставив бокал на столик, Мел скользнула ближе к Виктору и осторожно положила руку на колено его здоровой ноги. Он смотрел на ее пальцы, поглаживающие его штанину, так, словно они вот-вот грозили обернуться ядовитыми змеями. — Ты весь на нервах. Он прочистил горло, но ее руки не оттолкнул, и она продолжила нежно, но настойчиво ласкать его бедро. Возможно, это фруктовое вино было куда коварней, чем ей показалось сперва. — Общение с инвесторами — не мой конек. Тебе следовало позвать Джейса. — Ты представляешь, как бы он краснел, обсуждая оптимальную частоту вибрации фаллоса и мягкость материала для имитации вагины? — Действительно, это было бы незабываемым зрелищем. Он тихо засмеялся, и Мел показалось, что этот мягкий, грудной звук проник в ее кожу и остался там, рядом с золотыми пластинами. Улыбка у Виктора была блестящая и притягательная, как цветной гладкий окатыш в россыпи морской гальки. Она будила в Мел что-то знакомое, но давно позабытое, как одно из тех воспоминаний об их с братом играх. Она смутно помнила, что детьми они бегали по каменистому берегу и бросали обласканные водой белые камни в темные волны фьорда. — Госпожа, господин, — за дождем ярких бусин, звенящих при каждом дуновении ветерка, появился силуэт девушки, что прежде подносила им вино, — К вам посетители. Мел снова посмотрела на Виктора, он кивнул. — Проси. Их таинственным заказчиком оказался советник Сало. Разумеется, они с Мел делали вид, что не узнали друг друга, а Виктора до этого дня Сало, скорее всего, даже не видел. Советника сопровождала девушка, в которой Мел без труда узнала одну из младших дочерей семьи Кадвалдер. Звали ее то ли Эвелина, то ли Офелия, и она, кажется, увлекалась музыкой. Теперь понятно, для кого предназначались те билеты в оперу, которые Мел после парочки настойчивых намеков презентовала Сало в прошлом месяце. Советник с девушкой, разумеется, тоже скрытые за масками, заняли диванчик напротив и отпили вина. Прежде чем приступить к делу, следовало соблюсти приличия: поболтать о погоде, закусках и последних новостях. Не вдаваясь в суть поверхностной беседы, Мел поглаживала бедро Виктора, замечая, как постепенно окаменевшие мышцы расслабляются. — Я наслышан о том, на какие чудеса способны ваши шедевры, — обратился Сало к Виктору, почтительно преклонив голову. — Вы слишком добры. — Ничуть! Я испытал их воздействие на себе! И могу вас заверить, ничего подобного я прежде не испытывал. Они по-настоящему, — Сало замялся, подбирая подходящее слово, — креативны! Особенно танцующий фаллос. Моя дама просила передать искреннее восхищение. Девушка стыдливо хихикнула в свой бокал. За всю встречу она не проронила ни слова, только шептала что-то на ушко своему кавалеру время от времени, вызывая у него озорной смех. — Благодарю вас, — кивнул Виктор. То ли непринужденная ласка Мел, то ли алкоголь возымели действие, но он держался значительно спокойней и с достоинством принимал комплименты, которыми его осыпали довольные пользователи изобретений. Эвелина (а может, Офелия?) что-то в очередной раз шепнула на острое ушко Сало и тот вскинулся: — Меня просили поинтересоваться, не изготавливаете ли вы изделия под заказ? Так сказать, для особенных нужд особенных людей? — Зависит от того, о чем идет речь. Мел почти не участвовала в разговоре. Приятно было следить за плавно развивающимися переговорами и не вмешиваться. — Видите ли, ваши страпоны в основном рассчитаны на фиксирование путем ремешков и подвязок. Это немного разрушает атмосферу. К тому же такие имитации совершенно нечувствительные и холодные, что не всегда приятно принимающему партнеру. Это звучало интересно и тянуло на грязную сплетню для желтой прессы: советник Сало любит впускать гостей с черного хода! Мел довольно улыбнулась, представив заголовки. — Понимаю. — Да и рассчитаны они на то, что пассивной стороной будет женщина, тогда как мужчинам тоже иногда хочется почувствовать себя… Как бы это сказать… — Наполненными, — закончил за него Виктор. Он подался вперед, бокал с вином в его руке опасно накренился, несколько капель уже перевалили через край и сбежали по ножке, оседая приторной сладостью на пальцах. Мел, наверное, ни разу не видела Виктора таким заинтересованным. Ее разум как будто обожгло вспышкой озарения. О. О-о-о… Так вот, в чем дело! Вот, почему он так ревниво относился к Джейсу и так стойко игнорировал ее красоту. — Вижу, вы действительно человек широких взглядов, — советник Сало расслабился, явно довольный ситуацией. Он перевел взгляд на Мел: — И, разумеется, я не хочу оставлять свою даму неудовлетворенной. Она должна ощущать совокупление так же остро, как чувствует мужчина. Вы сможете совершить подобное чудо? Лоб Виктора покрыли морщины задумчивости. Он явно пропадал где-то в своих расчетах и теориях, перебирая их одну за другой в поисках нужной. А советник все ждал ответа. Мел поняла, что дело нужно брать в свои руки. Она настойчиво сжала бедро Виктора и ответила: — Мы можем попытаться, но вы же понимаете, что для создания чего-то настолько уникального должно быть отведено достойное финансирование. Сало прищурил глаза и сделал маленький глоток из своего бокала, не сводя взгляда с Мел. — Насколько достойное? Вопрос звучал резонно. Мел скосила глаза на своего спутника. Тот не обращал никакого внимания на происходящее, откинувшись на спинку дивана и бормоча что-то себе под нос. — Думаю, нам понадобится произвести некоторые расчеты, чтобы дать ответ. Вы же понимаете, это весьма сложная задача, ничего подобного попросту не существует на рынке… Она была опытна в переговорах, и это чем-то напоминало ей соблазнение: улыбка тут, комплимент там, легкие прикосновения, намеки, иносказания… Советник оставил наличные. Очень приличную сумму наличных. После того как он скрылся за маревом полупрозрачных штор и звон стеклянных бусин затих, Мел обернулась к Виктору. — Ты сможешь создать то, о чем он просил? — Не знаю. Но… Возможно. Не знаю. Он колебался, это было понятно невооруженным взглядом. И скрывал что-то. — У тебя же есть идеи, верно? Если бы это было невозможно, ты бы так и сказал. Ты не из тех, кто боится показаться грубым, я тебя знаю. — Да неужели? — Виктор резко впился в нее взглядом, тяжелым и пронзительным. Мел почувствовала себя неуютно. — Нам пора. Мне нужно кое-что проверить. *** Он первым связался с ней. Встречи с инвесторами и поставщиками, мероприятия, приуроченные к юбилею основания Пилтовера, следовали одно за другим. Иногда казалось, что эта многоцветная карусель никогда не остановится и будет крутиться вечно, затягивая в себя всех праздных богачей, которым нечем было больше заняться, кроме как тешить свое эго и предаваться удовольствиям, которые мог предоставить им город прогресса. Мел откровенно скучала, и, возможно, именно поэтому явилась на зов сразу, как только напомаженный официант передал ей свернутый вчетверо листок, явно вырванный из рабочего блокнота. “Нужно поговорить”. Да уж, не такие послания обычно получала блистательная советница Медарда. Она оставила нетронутый бокал помощнице. — Тут душно. Я выйду подышать воздухом. Элора отлично знала истинное значение этих слов. Она кивнула и перехватила направляющуюся к ним советницу Амару. Выпив, старушка становилась излишне словоохотлива и могла только отнимать время рассказами о былых деньках. Мел и правда решила пройтись. Гомон банкета отдалялся, делаясь размытым и невнятным, словно болтовня маленького ребенка. Она поднялась по широкой лестнице к галерее, соединяющейся с главным корпусом Академии. Здесь все было залито вечерним теплым светом. Вероятно, прием продлится до позднего вечера и завершится, как всегда, праздничным салютом. Однообразие так утомительно. Комнаты Виктора находились в конце коридора на третьем этаже — это позволяло ему избегать лестниц хотя бы по дороге из лаборатории в кампус, — и выходили окнами на запад. По вечерам их озаряли лучи топленого золота, придавая бледной коже ученого живой, почти пышущий вид. Мел постучалась. — Входи, — донеслось изнутри. Виктор даже не поднял голову от верстака, на котором лежало его новое творение. На столе чуть в стороне были неаккуратной грудой свалены обломки протезов, топорщащиеся жуткими пальцами, фрагменты металла и… — Хекс-кристалл? — брови Мел изумленно взметнулись. — Только осколки. То, что было собрано после взрыва в квартире Джейса. Мы пытались экспериментировать с ними, но стабилизировать настолько мелкие обломки крайне сложно, а подходящие способы обработки мы пока не нашли, но, — он выпрямился, с хрустом размял шею и снял защитные очки, — мне удалось создать достаточно плотное поле напряжения. Мел почти физически ощущала его гордость. Если бы перед ней был Джейс, она бы уже гладила его по предплечью и благосклонно улыбалась его мальчишескому восторгу. Как вести себя с Виктором, она не знала. — Я экспериментировал с комбинацией рун и, кажется, нашел кое-что большее, чем рассчитывал. Мой давний проект, протезы кистей… — Протезы? — Да! Обычные протезы может сделать любой, проблема даже не в подвижности или тяжести, проблема в чувствительности! Как пользоваться руками, которые не могут чувствовать тепло, холод, силу сжатия… У него горели глаза. Мел думала, что огонь, который появлялся в глазах Джейса, выглядит вдохновляюще. Глаза Виктора пылали почти маниакально. Он продолжал рассказывать о своем прорыве, а его взгляд был устремлен не на Мел и не на игрушку перед ним, он смотрел куда-то за грань будущего, которое мало кто кроме него мог увидеть. — Теперь это все реализуемо, — с придыханием заключил он. — Я смогу сделать чувствительные протезы. Те, кто потерял руки и ноги под завалами и во взрывах, из-за несчастных случаев на заводах… Я смогу им помочь. Он обратил к ней мягкую улыбку, которая, казалось, не могла предназначаться Мел. На нее он смотрел хмуро, недовольно, задумчиво… Да он зашипел на нее в ту памятную встречу в коридоре у дверей в лабораторию Хеймердингера! Но теперь он ловил ее взгляд с нежностью, которая могла быть адресована разве что Джейсу. Мел одернула себя и присмотрелась к изделию: — Это сработает? На станке был закреплен полупрозрачный фаллос. В его основании находилось подвижное кольцо с рунами, превышающее диаметр самого изделия — довольно скромный, надо признать, — которое крепилось к пластине, повторяющей формой силуэт лобка и половых губ. Изящный завиток явно предназначался для введения в вагину. — Мне не на ком было произвести полноценные испытания, но на тактильные ощущения и температуру, — он приложил к пластине ладонь и повернул кольцо, фаллос засиял нежным голубым светом, — поле реагирует и передает, — он осторожно взял запястье Мел и притянул ее к светящемуся изделию, — приемлемо. Наощупь поверхность была гладкой, как человеческая кожа. И столь же теплой. Мел как будто ощущала под пальцами ладонь Виктора, прижавшуюся к пластине по ту сторону кольца. — Замечательно, — кивнула Мел, — а теперь, может быть, отпустишь мою руку? Виктор недоуменно поднял на нее глаза, его рот округлился в удивлении. Очевидно, он и сам не заметил, что до сих пор сжимал ее запястье, мягко поглаживая большим пальцем костяшку. — Прошу прощения, — он разжал пальцы, но зрительный контакт не прервал, — Я забылся. Мел кивнула. На нем не было жилетки и платка, а верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, поэтому она отчетливо видела, как ходит под украшенной брызгами родинок кожей кадык. В голову закрадывались странные вопросы о том, где и сколько еще у Виктора родинок? Но вслух она спросила о другом. — Я так понимаю, прототип следует испытать? — Да, причем, согласно запросу нашего, — он позволил себе кривую ухмылку и убрал ладонь с пластины, свет тут же померк, — анонимного заказчика, испытать его должна женщина на мужчине в пассивной роли. Заходящее солнце понемногу пряталось за острыми Пилтоверскими крышами, сменяя свой цвет с мягкого янтаря на глубокий медовый пурпур. Еще час или около того отсветы заката будут давать достаточно света, а после город начнет мерцать фонарями, разгоняя лиловый полумрак летних сумерек. Но пока оранжевые лучи красили все, до чего могли дотянуться: дальнюю стену, заваленный книгами и чертежами стол, верстак и ученого за этим верстаком, который смотрел на Мел дерзко и прямо, почти с вызовом, и его глаза переливались золотом. Мел любила золото. — Ну что ж, — Виктор отвернулся и достал баночку с растворителем, чтобы очистить инструменты, которыми работал, — Желаю Джейсу удачи. Длину и диаметр можно регулировать с помощью кольца, и даже менять в процессе, если захочется острых ощущений, но вам лучше начать с малого. Мел подняла устройство на уровень глаз, глядя сквозь него на свет. — Поэтому ты выбрал такой размер? Думал, что я захочу испытать его на Джейсе? — Я полагаю, да, — Виктор пожал плечами. Мел снова погладила ствол. Он был гладким и твердым на ощупь, никаких признаков мягкой живой кожи, которой она касалась до этого. — Не думаю, что он оценит. Мы ведь даже не спим вместе. Виктор прекратил возиться с инструментами и озадаченно замер. — Что? — Кажется, мне нужна другая кандидатура. Она смотрела на него в упор, не оставляя места сомнениям и разночтениям. Виктор не был дураком. Он был несносным и язвительным, он был блестящим и гениальным, он был сокровищем у нее под ногами, но дураком — никогда. Окружающий мир как будто залила прозрачная патока заходящего солнца. В этой патоке он медленно кивнул ей и сказал: — Мне нужно подготовиться. — Разумеется, — ответила она. Пока он отсутствовал, Мел настойчиво задавала себе неудобные вопросы, надеясь, что сможет отвернуть себя от мыслей о том, есть ли родинки у Виктора на груди. Она собиралась сделать нечто ей не свойственное. А ведь все шло так хорошо! У нее были планы, хекс-тек и идеальный пилтоверец Джейс Талис. Всего через несколько лет этот наивный щеночек заматереет и под ее чутким руководством сможет превратиться в настоящего светского льва. Они бы так красиво смотрелись рядом! Настоящая идеальная пара для первых газетных полос: самая богатая женщина Пилтовера, могущественная советница Мел Медарда, и ее ручной изобретатель, Человек Прогресса. Воспользовавшись моментом, она могла бы сделать его советником! Ну разве не прекрасное будущее? Но нет, нужно было этому злобному карлику, этому едкому, язвительному… — Прости, я старался поскорее. Он был наваждением. На нем была рубашка. Белоснежная тонкая рубашка, ткань для которой Мел выбирала лично. Она была распахнута, материя легко пропускала свет, ворот потемнел, влажный от капель, что падали с волос, а стройную талию сковывал кремовый корсет. Пах и часть бедер целомудренно скрывали простые хлопковые трусы, сквозь которые просвечивал силуэт набухающего пениса. Мел втянула воздух сквозь зубы. Ей хотелось схватить его, прижать к себе до боли в костях, чтобы весь этот прозрачный свет, вся неуловимая мягкость его улыбки, хрупкость его пальцев и золото глаз не достались больше никому. Вместо этого она присела на край высокого письменного стола, задрала подол платья и призывно раздвинула бедра, глядя на Виктора из-под прикрытых век. — Надеюсь, ты покажешь, как крепить этот страпон. Никаких ремней, верно? Он ухмыльнулся, принимая правила игры, и подтащил рабочее кресло. — Никаких ремней. Ее трусики держались на изящных завязках, которые кокетливо выглядывали из разрезов платья, создавая впечатление декоративных элементов. Виктор поддел их зубами и помог Мел устроиться поудобнее, закинув ноги ему на плечи. Бедра все еще стягивали чулки, резинки которых скрывало ажурное кружево, но теперь между его ртом и ее вульвой ничего не стояло. Она чувствовала, как его теплое дыхание оседает на коже, осязаемое, словно водяной пар. — Прежде чем крепить устройство, следует произвести подготовку, — произнес он, хитро блеснув глазами. — Уверена, ты знаешь, что делать. Виктор улыбнулся открыто и нагло. — Конечно нет. — Что ж, хорошо, что я знаю, — хмыкнула Мел и запустила пальцы в его влажные волосы, — Представь, что это поцелуй. Он коснулся ее губами, не опуская взгляда, провел кончиком языка по влажной набухшей щели и припал к ней, безоглядно вплавляясь во влажный жар ртом. Мел чувствовала, как он исследует ее с интересом ученого: его неугомонный язык облизывал складки, губы мяли и всасывали нежную плоть, тут же отпуская и вновь давая волю языку. Он почти не помогал себе пальцами — только когда задел ее клитор и, услышав стон, решил повторить эффект. Мел направляла его, дергая за волосы, когда действия становились неприятны, но в основном — поощряя мягкими поглаживаниями. — У тебя талант, — благосклонно улыбнулась она, когда, утомленный, он оторвался от вылизывания ее промежности. — Я вообще человек многих талантов, — серьезно кивнул он и неряшливо ткнулся носом в место, где соединялись ее половые губы. Ощущение оказалось приятным, так что она заставила его замереть, пока подкидывала бедра и использовала его нос в качестве стимуляции для клитора. Он в это время пытался проникнуть в нее языком так глубоко, как мог, и его неуклюжие попытки и забавный вид ее смешили. В конце концов, она сжалилась над ним. — Думаю, я достаточно подготовлена. Повторять дважды не пришлось: он взял страпон и, ежесекундно поглядывая на нее, медленно ввел короткий изгиб во влагалище. Пластина с кольцом плотно прижались к лобку. Мел чувствовала, как металл холодит набухшую плоть. Но стоило ловким пальцам Виктора повернуть кольцо, как устройство ожило, загорелось синим, и Мел ощутила нечто принципиально новое. Страпон словно стал продолжением ее тела. Она зачарованно провела по нему пальцами, и ощущения отдались в напряженном лоне так, будто оно и было полупрозрачным фаллосом, который гордо возвышался над ее лобком. — И все-таки он маловат. Какой тут шаг увеличения? — Два сантиметра в длину и семь миллиметров в диаметре. — Хмм. Мел повернула кольцо. Она почувствовала, как ее кольнуло статическим электричеством. Это было почти больно. Фаллос действительно увеличился. — Ты выдержишь, если я увеличу его еще раз? Виктор кивнул, и она повернула кольцо. На этот раз укол электричества был ощутимее, Мел поерзала, решив воздержаться от дальнейших экспериментов, тем более, что размер ее вполне устраивал. Хотелось проверить чувствительность иными способами. Она перевела взгляд на Виктора, который, кажется, наблюдал за происходящим с чистым восторгом. Ее пальцы настойчиво потянули его за волосы. — Что еще входит в список твоих талантов? Виктор с готовностью принял фаллос в свой умный рот. Мел не сдержала стона, ощутив, что оказалась в плену этих узких настойчивых губ. Она ощущала вокруг себя давление и жар, каждое движение языка, который кружил вокруг ее… головки — так непривычно было об этом думать! — чувствовалось так, словно ласкали ее клитор, но масштабы были несравненно больше. Подчиняющийся ее настойчивым толчкам, Виктор опускался и поднимался, нанизывая себя на страпон согласно заданному ею безжалостному ритму. Он захлебывался слюной и издавал гортанные звуки, когда она вжимала его лицо в свой лобок, утыкаясь фаллосом в заднюю стенку глотки и скользя глубже в горло, и был восхитительно, просто бесподобным хуесосом. — Да, у тебя правда талант, — она трахала его лицо, удерживая на месте за волосы, и ощущала только чистый восторг. Он так благодарно принимал ее толчки, стонал вокруг нее, подавался навстречу и, судя по ритмичному движению плечей, теребил свой вполне обычный мужской член, стимулируя собственное удовольствие. Это отрезвило ее. Она остановилась, вынула страпон из его натруженного рта. — Думаю, пора двигаться дальше. Он кивнул и проговорил чуть охрипшим голосом с такой невозмутимостью, будто от его нижней губы не тянулась ниточка слюны к вершавшему ее лобок искусственному члену: — Согласен, для начала мы собрали достаточно данных об оральном взаимодействии. Самое время проверить анальное, — он обезоруживающе улыбнулся: — Думаю, мне понадобится моя трость. Мел соскользнула со стола. Ее ягодицы затекли, и движение торопливо изгоняло онемение. От ощущения задевшей страпон ткани Мел едва не зашипела. Она дернулась выпутаться из платья, но Виктор остановил ее: — Порвешь. Подойди, я помогу. — Будь так любезен. Она пропустила момент, когда он начал обращаться к ней на “ты”, впрочем, как и то, как его ловкие пальцы разомкнули застежки на ее талии. Освободившись, она осталась в чулках и бюстье, но их решила не снимать. — Твоя трость. — Благодарю, — Виктор кивнул, — Также нам понадобится смазка. Она в комоде, в верхнем ящике. Тюбик и впрямь нашелся где указано, он лежал в компании двух механических фаллосов и пробки знакомых моделей. Стало любопытно, проверял ли Виктор на себе тот “подарок”, что прислал Мел несколько месяцев назад? Каждый раз, когда она делала шаг, страпон покачивался, и это чувствовалось очень реально. Как будто не мудреный материал, поддерживаемый силовым полем осколка кристалла, а ее собственный орган омывает теплый вечерний воздух. Солнце уже спряталось за крышами и комната стремительно погружалась в долгие летние сумерки. Виктор раскинулся на кровати — он стянул свои монашеские трусы и теперь лежал, представляя собой соблазнительную картину: тонкий и угловатый, распаленный, с покрасневшими щеками и блестящим ртом, с налитым кровью членом, покоящимся на плоском животе в обрамлении курчавых волос… Все в нем взывало к Мел, к ее собственническим, захватническим инстинктам истинной ноксианки. Он был ее добычей, доставшейся по праву, и она хотела взять его, присвоить себе, отпечататься в каждой его хрупкой кости, как клеймо, как знамя победы. Смешно было думать, что она могла бы променять это на скучную вечеринку с фейерверками. — Готов? — улыбнулась Мел. Она встала на колени между его бедер и провела ладонью по животу вниз, к основанию члена, мошонке и дальше по аккуратному шву — до его дырочки, которая сжалась под ее рукой. — Еще нет, но я могу подготовиться, — он потянулся за смазкой, но она отбросила его руку. — Нет уж, я хочу сделать это сама. Виктор пристально смотрел на нее, его грудь вздымалась так, будто каждый вздох давался с трудом. Он прочел что-то на ее лице и медленно, не сводя с нее глаз, завел руки за голову и перекрестил запястья. Он вздрогнул и зашипел, когда ее покрытые холодной смазкой пальцы снова нашли его вход и мягко надавили. — Обычно я начинаю с одного, — заметил он, пропуская в себя два ее пальца. Они входили легко, смазка мгновенно плавилась и растекалась, делая скольжение проще. Она погладила нежные, нежнее всякого бархата, стенки, и добавила третий. Виктор уперся затылком в подушку и выгнул шею, будто подставляя под укус. Мел не стала сдерживаться. Она пробовала на вкус его бледную позолоченную сумерками кожу, его родинки, его пот и стоны, пока ее пальцы безжалостно растягивали его узкую упругую дырку. Ее оплетенные кружевом груди прижимались к краю корсета, чувствуя каждый его вдох. Он шипел и рычал, но не просил остановиться, только яростней отворачивал покрасневшее лицо, к которому липли темные локоны волос. — Давай уже, вставляй, — прохрипел он. Не стоило просить дважды. Страпон легко занял место пальцев и вошел почти не заметив сопротивления. Мел услышала гортанный стон, который вырвался из ее нутра, как будто со стороны. Она посмотрела на то, как пульсирует осколок кристалла, передавая ей все, что мог бы чувствовать мужской член, будь он у нее от рождения. — Какой же ты узкий, — прошептала Мел. Виктор под ней рассмеялся своим чудесным загадочным смехом. — Тебе даже не с чем сравнивать. — Ты прав, сравнивать не с чем, — она двинулась чуть дальше, и он издал восхитительно беспомощный стон, — Но мне и не хочется. Когда она приподняла его больную ногу и устроила на своем плече, он пробормотал невнятную благодарность. Мел двигалась медленно, смакуя это порочное сжатие, которое ее окружало. Войдя до упора, она вновь потянулась за смазкой. — Ты в порядке? — Буду, когда ты перестанешь издеваться и начнешь уже меня ебать как следует. Мел растерла смазку по его входу, растянутому вокруг страпона. Когда она подавалась назад, край будто бы скользил следом, вторя ее движениям, не позволяя просто выйти из Виктора. Зрелище было почти гипнотическое. Она даже усомнилась на минуту: вдруг переборщила с размером и ее партнеру больно? Но он никогда за словом в карман не лез и наверняка сказал бы, если бы его что-то не устраивало. — Приятно, что ты так честен со мной. Она снова толкнулась внутрь, выбивая из Виктора очередной стон. Он все еще держал руки заведенными за голову, и Мел не могла не завершить эту картину мысленно и не представить, как наручники… нет (!), веревки сковывают тонкие запястья. В следующий раз стоит попробовать бондаж. Обездвижить этого язвительного гения, засунуть в его жаркую дырку заводной фаллос и посмотреть, как быстро создатель проиграет своему детищу. За окном окончательно стемнело, когда Виктор от простых ворчания и просьб перешел к требованиям и почти к мольбе. Он хотел, чтобы Мел двигалась быстрее, но ей нравилось дразнить его, выбивая с каждым ленивым толчком стоны и шипение. Неспешный, гипнотический ритм, который дарил Мел столько новых чувств, только распалял ее партнера. Он ерзал и извивался, тянул руки к члену, пытаясь достичь разрядки, но Мел снова и снова отталкивала их, пока в уголках глаз его не появились бессильные слезы. — Хватит меня мучить! Я дал тебе член, а ты — дай мне кончить! — Хмм, ну раз ты просишь… Мел положила обе руки на корсет — талия под ним была совсем уж осиной — и потянула на себя. За окном как раз раздались первые залпы салюта. Она врезалась в Виктора, резко и почти болезненно сталкивая их бедра, а он громко застонал, и с каждым новым толчком стоны становились только отчаянней. Их голоса заглушал грохот фейерверков. Оставив позади медленный издевательский темп, Мел двигалась мощно и быстро, почти лихорадочно. Виктор вцепился в ее бедра и тянул на себя с диким рычанием, пока она не вколачивалась в него полностью. Прижав к животу его член, она быстро и неутомимо раскачивалась, будто в танце, наслаждаясь мягким сиянием хекс-тека в чудесном устройстве. Ей пришлось еще раз добавить смазки, прежде чем салют затих, а ее последние лихорадочные удары довели Виктора до изнеможения. Он кончил, корчась на ее страпоне, от того, что она немилосердно терла головку чувствительного члена холеной ладонью о его живот. Ей удалось кончить, не выходя из него: восхитительная дрожь сжала его дырочку несколько раз, так что ей показалось, что она сейчас лишится сознания. Страпон полыхнул синим и по их телам будто прокатилось несколько волн электричества. Мел стиснула бедра, ощущая пульсацию клитора, а Виктор со всхлипом изверг еще немного семени на плоский живот. Мел медленно сняла с плеча его ногу и осторожно положила на подушки. Когда она вытащила фаллос из натертого отверстия, Виктор издал едва слышный стон и прерывисто вздохнул. Он лежал перед ней, полностью выебанный, обнаженный и такой хрупкий, что, казалось, она может уничтожить его одним касанием. — Ты красивый. — Обычно мне делают комплименты до того, как отодрать в зад, а не после. — Комплимент от меня следует сперва заслужить. — Судя по состоянию моей задницы, я заслужил больше одного. Смех вырвался из нее так же легко, как и внезапное признание. Смех колыхался жидким золотом в его радужках. — Его нужно вынуть, — прошептал он, нависая над ней. — Я сейчас… — Позволь мне. Это было слишком. Все это. Мел не просто потеряла контроль — его у нее вовсе не было, а был только Виктор, чьи ловкие теплые пальцы скользнули по ее истекающей смазкой вульве, ухватили конец страпона, погруженный глубоко в нее, и медленно потянули. Мел открыла рот, чтобы сказать что-то, но в голове была лишь блаженная пустота, а на ее губах — его губы. С едва слышным влажным звуком страпон выскользнул из нее и был отброшен прочь, а нежные длинные пальцы остались, осторожно поглаживая и лаская ее измученный клитор. Она впустила его язык в свой рот и позволила себе насладиться посткоитальной усталостью. Следовало отдохнуть, прежде чем возвращаться к себе в комнаты. Она прикрыла глаза, держась на краешке убаюкивающей ее неги, и отстраненно заметила, что Виктор снимает заколки с ее кос, напевая какую-то мелодию на незнакомом ей языке. *** Глядя на Джейса, Мел иногда думала о том, что однажды они проснутся в одной постели, он принесет ей кофе, а она будет пить терпкий темный напиток, завернувшись в белоснежную простыню, и слушать комплименты о незабываемой ночи. Ее идеальное будущее. Матрас был слишком жестким. Она повернулась на другой бок и обнаружила, что лежит на краю узкой кровати. Откинувшись на спину, она с трудом открыла глаза: тонкие занавески почти не сдерживали слепящие лучи солнца. — Доброе утро, — раздалось сверху. С трудом сфокусировав взгляд, Мел увидела над собой Виктора. Он сидел в кровати, опираясь на несколько подушек, и держал в руках потрепанную книжицу вроде тех, что продают в киосках быстрой печати на вокзалах наряду с мусорной желтой прессой, а на его переносице покоились узкие очки для чтения. На потертой обложке нежную красавицу с пышной грудью обнимал суровый бородатый варвар. “Я тебя завоюю” – гласило название. — Утро, — Мел с трудом поднялась на локтях, чувствуя боль в мышцах, — где у тебя… — Прямо и направо. — Угум, — кивнула она и совершенно не изящно села, спустив ноги с кровати на холодный пол. На ней все еще было бюстье и чулки, но она чувствовала себя голой. К тому же понятия не имела, где ее трусики и платье. Спрашивать у Виктора не хотелось, так что Мел завернулась в простыню и направилась в душ. В крохотном совмещенном санузле ее встретила стопка заботливо подготовленных полотенец и дешевый псевдо-шелковый халат. Душ помог очистить мысли и отогнать остатки сна. А еще выяснить, что Виктор и правда распустил ей косы, пока она спала. Что делать с этим знанием, Мел не имела ни малейшего понятия. Когда она вернулась в комнату, решительно настроенная на скоропалительное бегство, ее встретил запах кофе. Турка стояла над крохотной горелкой, в воздух поднимался густой пар. — Кофе будешь? Пахло восхитительно. Бегство откладывалось. Мел почти видела, как ее картинка идеального будущего искажается и плывет, словно мираж. — С молоком, если можно. Виктор кивнул: — Осторожно, горячо. Она приняла из его длинных пальцев кружку со сколотым краем и вдохнула терпкий аромат. — У тебя отвратительный вкус в литературе, — заметила она. — Мне очень не хватало твоего мнения по этому поводу, — едко ответил он. Сквозь марево пара Виктор выглядел таким же иллюзорным, как представления Мел об идеальном партнере. Он все еще ходил в распахнутой рубашке и корсете, который, очевидно, помогал поддерживать спину. Родинки на его груди были похожи на случайно рассыпанные по скатерти песчинки молотого кофе. На длинной бледной шее темнело пурпурное ожерелье засосов. Мел захотелось осмотреть скрытые тканью домашних штанов бедра: остались ли на этой нежной коже следы ее пальцев? — Думаю, стоит изготовить еще один экземпляр. Этот оставим для личных нужд, — задумчиво предложила она и, в ответ на его озадаченный взгляд, кивнула на верстак. Там, зажатый в креплениях держателя, сверкал в лучах полуденного солнца причудливый страпон, действие которого они вчера так хорошо изучили. — Согласен, — предельно серьезно кивнул Виктор, — Нам это явно необходимо. В его глазах плескалось золото, которое Мел так любила.