***
Как-то раз, Рэтчет отвлёкся на что-то сильное его раздражающе. Оставив сумку на больничной скамейке, злой доктор пошёл выяснять отношения. Чем воспользовался один крепкий, широкоплечий и влюблённый юноша с серыми волосами. Вернувшись, Рэтчет обнаружил сумку спокойно и мирно покоящейся на скамье. Там, где доктор её и оставил. Не заметив ничего подозрительного, Рэтчет с невозмутимым выражением лица взял её и отправился выполнять свою тяжёлую для обычного человека работу. Рэтчет к обычным не относился. Юноша, затаив дыхание за стенкой, проводил наимилейшего доктора глазами, после чего зажал связку ключей у себя в ладони, широко улыбнулся и побежал в сторону выхода. Намечается интересный день…***
Рэтчет не помнил, что когда-либо в своей жизни он терял ключи. И также не помнил, в какой момент его дня у него могли они выпасть из надёжно закрытой сумки. Он обшарил все карманы, но нигде их не нашёл. Именно на такой случай, у доктора имелась вторая запасная связка ключей, вечно лежащая у него в кармане брюк. Это показалось Рэтчету немного странным. Но он не придал этому инциденту глобального значения. Всякие случаи бывают в жизни. С ним и похуже случалось. Но какое-то смутное чувство зародилось внутри. Словно волнение, хоть он и редко испытывал его, но с медицинской точки зрения мог уверенно заявить об этом. Он немного напрягся, готовясь к худшим последствиям. Возможно, его ограбят, вынесут все ценности. Хотя, что у него своровать можно, если почти все деньги лежат на счету. А роскошью его дом не блещет, под подушкой не валяются миллионы, а в шкафах не стоят сейфы с залежами золота или дорогого Бурбона с вином. Так или иначе, рабочая смена закончилась. Как и все сотрудники, он пошёл в подвальное помещение, где находилась раздевалка. Сняв белый медицинский халат и остальную рабочую одежду, он остался в красной рубашке и в строгих тёмно-серых брюках на тонком ремешке. Его фигура не была велика. Он был худой, с выделенной аккуратной талией, со свойственными мужчинам не очень широкими плечами и грудным отделом, с округлыми ягодицами. Прогулки и небольшие занятия спортом оказывали своё благотворное влияние. Захлопнув свой абсолютно ничем не украшенный шкафчик, Рэтчет закрыл его, положил ключи в карман брюк и надел строгое и прямое бежевое пальто, накидывая сверху алый шарф. Осень как никак. Доктор знает, как нужно следить за здоровьем. Хоть порой совсем не бережёт себя. Выйдя из подвала, Рэтчет отправился домой.***
Погода на улице была очень спокойная. Не было ветра, вечер был ясным, а вдали виднелась восходящая луна, заместительница солнца. Рэтчет не мог восхищаться этим видом, поскольку считал, что такое можно увидеть почти каждый день или просто загуглить картинку в интернете. Ничего уже его в жизни не могло потрясти или выбить из колеи. Никаких изменений, каждый день повторяет другой, все они одинаковые и пресные. Утомительные и однообразные, без чувств и привязанностей, без переживаний. Все люди его раздражали, а он раздражал людей, всё в этой жизни взаимосвязанно. Быть может, Рэтчет просто чем-то недоволен, а не безразличен ко всему. Он считал, что не испытывает эмоции, а он как никто другой это делал. И насчёт привязанности он, к сожалению, или к радости, ошибся… Подходя к двенадцатиэтажному кирпичному дому, Рэтчет не мог не обратить свой взор на неизвестную тачку, ранее им не видимая. Он на мгновенье остановился, чтобы рассмотреть такого вида диковину. Бампер был необычной формы, да и сама машины была со множеством деталей, то выпирающим, то вновь вогнутым внутрь. Корпус и кузов был преимущественно белого цвета. На капоте красовались красные и зелёные вкрапления, выстраиваясь в прямоугольные, квадратные и треугольные фигуры. Спортивная машина вызывала восхищение. Закончив осмотр, Рэтчет даже слегка улыбнулся, после чего пошёл по ступенькам к крыльцу дома. Достав запасные ключи, Рэтчет приложил магнитный ключ в специальный проём, после чего услышал характерный звук, открыл тяжёлую дверь и зашёл внутрь. Зайдя в лифт, он нажал третий этаж. И только тогда, до него начало доходить. А откуда эта тачка вообще взялась? И не связано ли это с пропажей его ключей? Подходя к входной двери своей квартиры, Рэтчет остановился. А вдруг там кто-то есть? Вдруг его грабят прямо сейчас? Это пугало бедного доктора. Он ведь совершенно не умеет сопротивляться. А может, ничего и не случилось и Рэтчет просто себя накручивает? Рэтчету не свойственно было так долго переживать и обсасывать какой-то незначительный случай в его жизни. Подумаешь, ограбят. Подумаешь, убьют. С кем не бывает. Попытавшись успокоить самого себя, Рэтчет резко вставил ключ в замочную скважину и прокрутил его там пару раз. Он сделал это неожиданно для самого себя, чтобы пресечь попытки к отступлению. Хоть внутри него всё и трепыхалось и волновалось за свою жалкую жизнь. Вынув ключ, Рэтчет неуверенно и, удивительно для самого себя, подрагивающей рукой дёрнул за ручку. Дверь открылась. Он аккуратно открыл её, запустил голову и осмотрелся. Никого не было. И признаков присутствия чужих в его квартире тоже не было. Он облегченно выдохнул и зашёл внутрь квартиры. Он уже спокойно захлопнул дверь и закрыл её на замок, как вдруг обернулся, посмотрел на пол и увидел… …чьи-то белые кеды. Большие. Не его размера. Да и в принципе не его! На Рэтчета как ведро с холодной водой уронили. Страх и холодок прошёл по спине. Ему действительно стало страшно. Стараясь не издавать не звука, он начал думать, что ему делать. Как вдруг… он услышал чьи-то шаги, которые шли из спальни, по коридору и прямо в прихожую. Глаза наполнились ужасом. Рэтчет и не представлял никогда, что попадёт в такое положение. Вот же он невнимательный растяпа! Он не успел даже с места сдвинуться, словно у него всё тело отказало ему подчинятся, как вдруг, он увидел большую фигуру, вырисовывающуюся в коридоре. Выходящую на свет. -А я тебя, по правде сказать, уже заждался - раздался низкий и чертовски красивый мужской голос, от которого у Рэтчета волосы дыбом встали и мурашки по коже пробежали - Это вообще нормально так много работать? Слишком неожиданный вопрос. Это совсем не то, чего ожидал доктор. Это совсем не то. С каких пор грабители интересуются личной жизнью своих жертв? Это игра? Мозг не позволял Рэтчету обернуться на привлекательный голос и осмотреть своего преступника. Он резко вскочил и побежал на кухню - ближайшую расположенную к нему комнату. Забежав в неё, он тут же подметил на подоконнике большую чугунную сковородку, как средство самозащиты. Он так просто не сдастся. Без жертвы нет победы, или как там. Или это из другой оперы…? Отодвинув жёлтые шторы и схватив сковородку за ручку, Рэтчет удивился и подметил, что преступник не особо то торопится. Из коридора раздавались лёгкие и медленные шаги, словно, сосед на кухню чай попить идёт. Но у доктора соседей не было. Поэтому это настораживало и пугало его ещё больше. Захотев атаковать первым, Рэтчет спрятался за стенку, которая шла сразу же после двери. Человек вне кухни не мог знать, что доктор спрятался тут, со сковородной наготове, держа её, словно последнюю надежду. Это было удивительно смешно и так непохоже на сурового и хмурого доктора. Затаив дыхание, Рэтчет прислушался. Главное не ударить со страху так, чтобы преступник стал жертвой горячей руки и Рэтчета со сковородкой, который, впоследствии, будет вскрывать труп своего грабителя. Хотя, с каких это пор он заботится о жизни других? -Не волнуйся, я не кусаюсь. По крайней мере пока что - словно на что-то намекая прозвучал тот же самый низкий и игривый голос, после чего, Рэтчет увидел как показывается чья-то ступня в дверном проёме. Доктор тут же прижался к стенке так, словно хотел слиться с ней воедино, а заветную сковородку прижал как можно ближе к себе. Он не хотел нападать с лица, стратегически умнее и выгодней напасть со спины. Хоть это немного и не благородно. Вскоре, Рэтчет увидел сзади своего грабителя. Это была широкая спина, размашистые и крепкие плечи, ладный торс, сужающийся к упругой талии. Всё было покрыто белой спортивной курткой, но Рэтчет слишком хорошо знал анатомию, чтобы не понять, что перед ним очень сильный соперник. У худого, но не менее крепкого доктора просто не было шансов вступать с ним в честный бой. Но…Вот же чёрт! Он не за этим стоит прижавшись к стенке с чугунной сковородкой в руках, чтобы глазеть на преступника…хоть и привлекательного…Но. Откуда такие мысли!? -Где же ты прячешься? М? - задорно и с очень выделенным интересом спросил преступник. Рэтчет мог поклясться, что от этого голоса у него дрогнули ноги, а из рук чуть не выпала сковорода. Но он не издал не звука. Да что это с ним? Не желая больше терять ни секунды, Рэтчет, от страха сведя брови к переносице, крепко зажал рукоять посудины в кулачках и тихонько подошёл к спине грабителя. Занеся руки как можно дальше, доктор вычислимо, куда нужно ударить, чтобы вырубить преступника, но не убить. -Хм, это случайно не ты сзад… Замах. После чего следует характерный звонкий звук удара сковородки об крепкий череп. Тело грабителя падает на блестящую кухонную плитку. Рэтчет вскрикивает как девчонка от этого события и мигом заходит за стенку. После всего пережитого, писк сам вылетел у него из уст. Он тяжело дышит, пытаясь возместить весь кислород, который он берег для более важных целей. Отдышавшись, он одним лишь глазком заглядывает на кухню и видит большое лежащее тело. Не известно, без сознания или без жизни. Крепко держа сковородку в руках, Рэтчет заходит на кухню. Он аккуратно пробирается всё ближе к телу, и, вскоре, находится прямо над ним. Он наклоняется и проверяет пальцами пульс. Живой. Тёплый. Горячий. Рэтчет и сам не понял, как он отодвинул прядь серых волос и, заведя их за ухо с металлическими светло-серыми вставками, посмотрел на закрытые глаза. Он разглядывал чужое лицо с большим интересом, завороженно высматривая каждый кусочек ткани. Обычный цвет кожи, чуть темнее, чем у доктора, густые тёмно-серые брови, румяные губы, на которых был едва заметный розовый шрамик. Подрался может. Рэтчет и сам не заметил того факта, что откровенно на него пялился с широко раскрытыми глазами. Но, спустя пару секунд, он вмиг отрезвился и отпрянул от тела врага, отдёргивая свою руку. Главным вопросом стояло то, куда его девать и что с ним делать. Ведь он скоро очнётся, и ему явно не придётся по нраву то, что его так вероломно вырубили со спины. А очнуться он может и до приезда полиции. И будет не очень хорошо, если стражи порядка обнаружат лужу крови, в которой плещется хозяин квартиры с перерезанным горлом, и сбежавшего преступника. Испугавшись самого себя, Рэтчету пришла в голову идея обездвижить «непрошеного гостя». Вот только как? Верёвок доктор в доме не держал, тряпка слишком ненадежная, цепей и наручников тоже нет. Есть вариант связать ремнём, но только вот Рэтчет хоть и носил ремни, но они были миниатюрными и тоненькими, совсем не для этих сильных рук с широкими запястьями. Ох, эти чёртовы руки. Но, быть может у грабителя ремень побольше будет? Словно как Архимед в ванне, просвещённый Рэтчет с трудом перевернул тяжёлую тушу на спину и тут же обратил свой взор на наличие ремня. И он, к радости доктора, был на месте. Широкий, кожаный, чёрного цвета, с серебряной пряжкой. Вот только на кухне привязывать его некуда. Шкафы хлипкие - Рэтчет был уверен, что при малейшем движении этого молодого и крайне привлекательного юноши, его полки просто обломятся. Да что это, чёрт побери, с ним такое?! Но есть гостиная, с более устойчивыми и тяжелыми шкафами, набитыми книгами. С ручками, на которые можно привязать преступника. Только вот ещё один вопрос: как его дотащить до гостиной? Он ведь наверное тяжёлый как бык, у Рэтчета спина к чертям в трусы ссыпется. Но времени оставалось не так много. Рэтчет поднялся, подошёл к красивому грабителю сзади, где была спина и лицо, нагнулся и просунул свои руки под плечи нарушителя спокойствия. План был таков: доволочить эту тушу по холодному и неровному полу до самой гостиной. Рэтчету конец. Не смотря на то, что гостиная была не далеко. Собравшись, доктор приложил все свои силы чтобы хоть немного приподнять тело. И у него получилось. Преступник показался Рэтчету очень тяжёлым, но делать было нечего. Он, скрепя сердцем и скрипя ногами, еле-еле потащил его по направлению к комнате с шкафами. Трудно было, просто невыносимо. Дойдя до гостиной, он из последних сил подошёл к шкафу и уронил бессознательное тело у одного шкафа. Как ещё он не очнулся после такого, оставалось загадкой. Видно, Рэтчет хорошо огрел его сковородой. Усадив преступника, Рэтчет посмотрел вниз. На широкий и прочный ремень. Немного подумав и пару раз посмотрев на красивое спящее лицо, Рэтчет потянулся своими тонкими пальцами к пряжке. Ловкими движениями, доктор расстегнул ремень, после чего вынул его из брюк. Пах грабителя стал уязвимей. Закончив простую процедуру, доктор перешёл к более серьезному делу. Крепко сжав в руках черный ремень, Рэтчет задумался. Он вязать узлы не умел, шибари и бдсм не увлекался. Оставалось просто связать руки самым простым узлом на свете. Взяв обе руки преступника, Рэтчет остановился. Он потрогал эти крупные, но аккуратные руки, с длинными и сильными пальцами. Кожа на руках не была особо мягкой. Но в них было что-то такое завораживающее. У Рэтчета от чего-то сбивалось дыхание. Что с ним происходит? Помотав головой и прийдя в себя, доктор вспомнил поставленную задачу и начал незамедлительно её выполнять. Он соединил ладони вместе и положил их в раскрытый ремень на уровне запястья. Оставив манящие руки, Рэтчет взялся на ремень и начал как можно крепче заматывать узлы. Он пару раз обернул его вокруг ладоней, после чего завязал обычный узел два раза. Выглядело надёжно. Или не очень. Желая ещё надёжнее прикрепить грабителя к шкафу, Рэтчет снял с себя свой собственный тонкий ремешок и обмотал крупный ремень своим, после чего обмотал узел вокруг дверной ручки шкафа. Таким образом, руки теперь не самовольно располагались по всей местности, а безвольно и уныло висели на сконструированной Рэтчетом «обездвиживающим аппаратом». Словно наручники. Закончив непыльную работёнку, Рэтчет встал с пола и потянулся за телефоном. Как-никак, а полицию надо было вызвать срочно. Доктор разблокировал свой телефон, зашёл в набор номера, набрал 911 и уже собирался нажать на зелёную кнопку, как вдруг… Его взгляд вновь пал на грабителя. Голова его поникла, без сопротивления держась на шее. Серые волосы слегка топорщились, а глаза прикрывала небольшая чёлка. Руки мирно покоились на ремнях, что придавало всеобщей картине определённую пикантность, что-то горячее и завораживающее. Серая футболка плохо прилегала к телу, особенно в районе ключиц. Были видны костяшки, после которых шли мышцы. Рэтчет невольно сглотнул, представив юношу без одежды. Белая куртка с цветными вкраплениями немного мешала обзору, но вот после неё шли светло-серые джинсы. Без ремня. Ноги были свободно и естественно растопырены в разные стороны, словно специально особенно акцентируя внимание на пах. Футболка слегка задралась и здесь, поэтому Рэтчет видел очертания кубиков пресса. И от этого у него начали подрагивать руки. Совершенно неожиданно для себя, Рэтчету стало жарко. Он ослабил давление галстука и расстегнул первую пуговицу алой рубашки. Он почувствовал, как тепло прилило к щекам и к…паху. Как сладко затянуло внизу, как глаза стали покрыты мутной дымкой. Он и забыл о телефоне, и о полиции, и стал откровенно пялиться на представшую его виду картину. На этого горячего нарушителя спокойствия. Он всё чаще начал обращать свой взор на пах, на его телосложение и на его милое лицо. Чёрт, как же это…возбуждающе. Годы одиночества, воздержания и беспрерывной работы делали своё дело. У Рэтчета никого не было уже с самого третьего курса, когда понял, что надо серьезно учиться. Он считал, что ничто уже не способно пробудить его сексуальную активность. Он и в этот раз ошибся. Этот юноша производил несгладимое возбуждение. Хотелось подойти, пощупать, изучить, расстегнуть гребанную ширинку и…ох, делать всё, что захочется. Он ведь без сознания, совсем беспомощный, со связанными руками, обездвиженный, весь как на блюдечке…Рэтчета это безумно заводило… Судорожно ахнув от своих порочных мыслей, Рэтчет осторожно опустился на корточки, смотря на лицо объекта внезапного сильного вожделения. Он хотел, чтобы так всё и оставалось. Хотел испробовать это тело, ощупать каждый миллиметр, изучая под лупой, вобрать плоть в себя, внутрь… Опустившись на колени, Рэтчет повернул свою голову вправо. Туда, где находилось огромное передвижное зеркало на колёсиках, также служившее шкафом. Он осмотрел себя с головы до ног. И немного разочаровался. В нём не было ничего привлекательного или сексуального. Не было округлых ягодиц, узкой песочной талии, большой мягкой груди. Он был худым, стройным и аккуратным. Но такого статуса было мало. Желание затмило его разум, телу стало горячо, а в боксерах узко. Разум не управлял им, он даже и позабыл тот факт, что этот человек вломился к нему в дом. Потому что именно этот человек вызывал у Рэтчета такие чувства… …дрожь в коленях, мурашки по всему телу от невероятно низкого и манящего голоса, туманный разум, зрачки как после дозы, учащённое дыхание, сердцебиение, вставшее достоинство и вязкая слюна во рту… Рэтчет томно и невероятно эротично прикрыл уставшие и наполненные страстью глаза. Осмотрев себя ещё раз, он сосредоточился на своей спине. Стоя на коленках, он медленно начал формировать прогиб, оттягивая, на самом деле очень недурные, ягодицы назад. Он опускался корпусом всё ниже и ниже, в конце концов опустившись на руки, согнутые в локтях. Теперь доктор был совершенно иным: спина была очень изящно выгнута, ягодицы сильно отставлены и из-за создавшегося напряжения, ткань брюк сексуально их облегала. Ноги были слегка разведены, а сам он стоял на коленях. -Ох, вот же чёрт… - подумал Рэтчет, подметив то, что он сейчас очень эротично выглядит. Развернув голову вперёд, Рэтчету в лицо ударились серые штаны юноши. Если быть точнее, то он чуть ли не носом уткнулся в его пах. Доктор удивлённо вскинул брови, после чего прикрыл глаза и облизнул пересохшие губы. А почему бы и нет…? Он слегка приподнялся, встав на локти, и руками направился к ширинке штанов. Пальцы расстегнули пуговицу, затем опустили блестящую молнию. Внутри пылало странное чувство, ощущение того, что ты совершаешь преступление. Всё пылало, дрожало, а грудь заполнялась сладостным предвкушением и восторгом. И когда Рэтчет немного стянул штаны с таза, ему открылись тёмное-серые, облегающие боксёры, с слегка выпирающим большим достоинством в них. Доктор шумно сглотнул. Было ощущение того, что преступник «занялся собой» немного до прихода Рэтчета. Член в гладких боксёрах был всё ещё немного в поднятом состоянии. Что ж, пациенту нужен хороший осмотр. Дрожащими от возбуждения пальцами, доктор стянул вниз темно-серую ткань. Он просунул под неё руки и обнаружил горячую, влажную и…внушительных размеров плоть. В глазах помутнело, голова совсем перестала соображать. Максимум, что она делала, это вспоминала моменты из различного рода просмотренного порно. Как там это делали? И да, Рэтчет не без греха. Полностью оголив пах, Рэтчету открылся вид на большое достоинство грабителя. Доктор конечно сразу понял, что он мужчина не из миниатюрных, но чтоб такого. Ох, у доктора ещё сильнее потяжелело в паху, член очень сильно давил, внизу всё было узко и сжато, очень мало места. Но он не мог оторвать своего взгляда от представшего перед ним члена. Видно и вправду, грабитель мастурбировал незадолго до появления Рэтчета. И видимо доктор ему слегка помешал своим приходом. И почему-то, это Рэтчета заводило ещё больше, сильнее. Страсть начинала литься из ушей, хотелось уже что-нибудь предпринять. Пока он смелый. И пока преступник лежит без сознания. Не долго думая, Рэтчет обхватил кулаком основание члена и подвигал ею вверх-вниз. Движение очень привычное для тех, кто живет один, а напряжение девать куда-то надо. Вот правда делал это движение доктор только себе, а не кому-то ещё. Внутри, Рэтчет просто плавился от своих собственных желаний и страстей. Таких привлекательных и необыкновенных. И двигая рукой по члену, он чувствовал невероятно приятное чувство абсолютно везде: начиная вставшим колом членом, заканчивая…душой. Тихо выдохнув, Рэтчет вновь облизал губы, после чего нагнулся ближе, устраивая голову прямо напротив розовой головки члена. Вспоминая фильмы нецензурного содержания, Рэтчет мило и одновременно развратно открыл свой ротик и высунул язык. Он аккуратно и осторожно, совсем мимолётно коснулся мягкой плотью без костей члена преступника, словно пробуя на вкус, после чего отстранился. Это...немного заводит и смущает... Обхватив рукой основание члена, Рэтчет более уверено заглотнул в себя головку, медленно начиная водить по ней языком. Он проводил своей ловкой розовой плотью по радиусу члена, после чего пробовал заглотнуть глубже. Он окружил член своим мягким ртом и слегка насадился на внушительное достоинство. Член был мягким и большим, твёрдым был стояк. И какого было удивление Рэтчета, когда он обнаружил, что заглатывать и двигать головой туда-сюда, слизывая и пробуя на вкус возбужденную плоть другого, будет настолько…хорошо. Несколько прядей выпали из общей, аккуратной, но взъерошенной от возбуждения, причёски, и Рэтчет тут же поправил волосы другой рукой. Насаживая свой способный рот на член грабителя, Рэтчет чувствовал себя просто замечательно. От приятных ощущений и жара, Рэтчет развязно начал причмокивать, постанывать и откровенно мычать, зная, что его никто не слышит. Он развратно и совершенно эротично отставил свои прелестные ягодицы ещё дальше, ноги развёл шире, а головой ещё сильнее вдарился в пах, зная, что его никто не видит… Но не зная, что за ним уже давно следит пара ослепительно голубых затуманенных и восхищенных глаз… Рэтчет продолжал сосать неизвестному ему человеку. Отчего-то, это его не смущало. Возможно потому, что он думал, что никогда больше не увидит его. А может, потому что на него никто не смотрит. А может, он искренне желал и вожделел к этому красивому юноше. Спустя ещё минуту, Рэтчет решил раскрыть в полной красоте свои способности и вобрать внушительный член по самое основание, по самые гланды. С каждым новым толчком, доктор заглатывал всё глубже, тщательно «осматривая своего пациента». Он слизывал с крепкого достоинства всё, отдавался этому делу без остатка, его мягкий и горячий рот полностью обволакивал член, даря ему просто фантастические ощущения. Точнее, его владельцу…Который от удовольствия и наслаждения начал слегка и нетерпеливо подмахивать бёдрами. Но Рэтчет этого не заметил. Наконец, доктор чувствовал себя готовым к экстремальному трюку. Совершенно расслабив горло, он запустил внутрь себя член на всю не маленькую длину. Вобрав в себя всё, без остатка. От того, насколько глубоко член проник в его рот, у Рэтчета появились слезинки на глазах. Достоинство грабителя задело слюнные железы, отчего внутри рта доктора всё было совсем влажным. Пару капелек вылезли наружу и потекли вниз. Это было…так интимно и…близко. Подержав свою голову ещё немного вплотную прижатой к паху преступника, Рэтчет начал отодвигаться. Он вытаскивал из себя член, и когда его язык уже находился на головке, он решил полностью отстранится. Но задержать высунутый язык на члене. Сделав так, он услышал сдавленный блаженный выдох откуда-то сверху. Мигом направив глаза на лицо грабителя, он заметил ответный взгляд. Затуманенный. А также завораживающую улыбку на устах. Стоп…Вот же шлак! Поперхнувшись, Рэтчет молнией отстранился и закашлялся. Каков стыд, каково смущение и испуг! Велико и необъятно! Как же Рэтчету неловко, сердце убежало в пятки и застучало сильнее. Убрав руку от горла, доктор взглянул на «пациента». О как он был хорош, какая эротичная картина стояла прямо перед глазами: связанные руки, румяные щёки, искрящиеся страстным огнём глаза, прожигающие насквозь, пьяная и смущающая всё естество Рэтчета улыбка, взрывающаяся крепкая грудь, торс, а затем расстегнутся ширинка и торчащий, эрегированный член. Ох, Праймус… -Не останавливайся, я только начал наслаждаться - тяжело выдохнув, низким голосом сказал самый красивый мужчина в жизни Рэтчета. О-ох, этот голос. Дрожь вновь окропила Рэтчета и отдалась в паху. Он шумно сглотнул, удивлённо распахнув глаза. Щёки его горели от смущения, весь он трепетал. И эта фраза…так заводит. Но… -Я звоню в полицию - встав с пола и поправив волосы, уверенно сказал доктор и в подтверждение сказанного достал телефон. -Да брось, ты ведь сам это затеял - осматривая милую и очаровательную фигуру Рэтчета, сказал сероволосый - Некрасиво бросать меня так. Даже Полиция это не одобрит - лёгким смешок, от которого доктор вздрагивает, а преступник это охотно замечает - Тем более, ты ведь тоже… напряжён? - так томно, с вызовом сказал преступник, слегка прикусывая свою губу, предвкушая их соитие. Рэтчет залился густой краской и отвернулся, также закусив губу. Так это заманчиво, так хотелось продолжить, не останавливаться, получать и дарить удовольствие. Всю ночь, до утра, только вдвоём… А голубоглазый юноша времени не терял: он пытался разорвать мерзкий маленький ремешок, вероятно, снятый с аккуратной талии красивейшего доктора. Это было не трудно, учитывая его силу и опыт. И спустя несколько толчков и манипуляций, кожаный ремень порвался, освобождая сероволосого от привязанности к шкафу. Руки остались связанными в запястьях. Не успел доктор обернуться и посмотреть, что за возня возникла позади, как его совершенно неожиданно заключили в объятия и прижали к его собственному дивану. А прижал его никто иной как…как он выбрался?! Не успел Рэтчет сообразить, как на его шею лёг влажный и такой несдержанный, горячий язык преступника. Мягкая плоть начала скользить по просторам светлейшей шеи, целуя и совсем легонько прикусывая, оставляя маленькие розоватые полосы. Сероволосый вырисовывал круги умелым языком, ластился как кот, прижимал ближе, улыбаясь для себя и доктора. А у Рэтчета голову снесло. Земля ушла из под ног от такой нежности, такой близости и интимности этих ласк. В глазах словно появились сердечки, руки сжали сильные и широкие плечи до хруста, а изо рта начали сыпаться блаженные выдохи и стоны. Как же это прекрасно… Парень начал спускаться ниже. Он заботливо и трепетно расцеловывал выпирающую ключицу, относясь к каждому кусочку Рэтчета как к святому месту. Из-за отсутствия рук, юноше пришлось зубами расстёгивать алую рубашку, что вызвало у Рэтчета ещё большее смущение и какой-то необычайный восторг, отдавшийся возбуждением в болезненный стояк. Ведь если у преступника член был на свободе, то у доктора он находился в неприемлемой тесноте. До боли. Дойдя до последней пуговички и растягнув её, сероволосый парень потянул за неё руками сзади, снимая её и оголяя корпус милого и соблазнительного доктора. Кинув рубашку на диван, преступник незамедлительно припал губами к розовым соскам, начиная водить языком по окружности. Рэтчет издал сладкий выдох и сцепил пальцы на плечах ещё сильнее, словно ещё ближе прижимая красивого юношу. Доктору было как никогда хорошо. Он охотно выгибался навстречу жаркому языку, так тщательно и жадно исследующему его тело. Сероволосому парню порядком надоели ремни, сдерживающие его порывы и страсти. Ему поскорее хотелось потрогать Рэтчета всего, касаться его там, где никто не касался, обнимать, прижимать и любить, любить, любить до одури. Поэтому он с ещё большим усилием продолжил попытки выбраться. Слабый узел не выдержал безудержного порыва сильного юноши. Ремень поддался и ослабил свою позицию. Покрасневшие запястья стали свободными. Руки могли делать то, что захочет их хозяин. Став свободных от отвратительных оков, сероволосый юноша тут же обнял Рэтчета за талию. Он нежно касался его своими горячими руками, вызывая у доктора толпы мурашек. Ладони опускались ниже и ласкали округлые ягодицы, находящиеся под тканью брюк. И то как они облегали ножки и пятую точку Рэтчета заводило парня сильнее. Рэтчет трепетал. Всё естество его пылало, изнывая от желания. А парень только и делал, что усиливал необузданное возбуждение своими прикосновениями. А когда его руки освободились, доктор вообще здраво мыслить перестал. Было так горячо, так…близко и искренне. Преступник внезапно засосал грудь Рэтчета слишком сильно, тем самым оставляя небольшой укус. Доктор промычал и изогнулся в грудном отделе, слегка задирая свою голову, а руками надавливая на затылок сероволосого. Очень ему нравились жаркие и влажные, полные чувств поцелуи. Оставив мягкую грудь доктора с набухшими и покрасневшими сосками, парень отстранился. Он посмотрел затуманенным взором в глаза доктора, и Рэтчет мог поклясться, что в очах парня были сердечки. Преступник надавил на одну мягкую половинку доктора, от чего тот смутился. Затем, руки парня поползли к ширинке штанов, незамедлительно расстёгивая её, аккуратно и заботливо снимая с Рэтчета его деловые брюки и освобождая от невыносимого заключения в узком пространстве. Но не снимая боксёров. Желая перейти на более удобную поверхность, парень с лёгкостью поднял Рэтчета с края дивана, придерживая его своими сильными руками за ягодицы. А доктору всё сильнее хотелось почувствовать всю его мощь на себе. Так приятно почувствовать себя летающим перышком, которого несут на руках так свободно. Это было ново и так…волшебно…романтично. Его ведь никто не носил на руках… Дойдя до более просторного места, парень трепетно уложил на диван Рэтчета, после чего навис над ним сам, встав на четвереньки и расположив ноги по обе стороны от тела доктора. Руками он обхватил талию Рэтчета и начал спускаться всё ниже и ниже, доходя до красных боксёр с очень выпирающим членом. Голубоглазый парень вызывающе улыбнулся, после чего придвинулся к Рэтчету ближе, после чего положил одну руку на пах медика. Доктор простонал и вздрогнул от тёплого и такого желанного прикосновения. Он чувствовал, что скоро изольётся прямо себе в ткань. Сероволосый припал своим ловким языком к шее Рэтчета и начал слегка прикусывать её. Ладонью же он массировал большой бугорок прямо через ткань, мучая бедного доктора, который выгибался навстречу и дивно ахал, не скрывая стонов. Парня это очень заводило, и капля собственной смазки скатывалась с его члена. -Ты кстати даже не спросил, как меня зовут - оторвавшись от желанной шеи, сказал парень и очень мило улыбнулся. Его лицо находилось непозволительно близко. Его руки ублажали Рэтчета, а язык заставлял стонать. Это так лично, так душевно и так…любовно. Нет…Нет, нет, нет. Рэтчет не может позволить проникнуть этому парню слишком глубоко. Не может допустить, чтобы парень вошёл в его…душу…Погасшую, поникшую и потерявшую всякую веру в человечество… -И-и, к-ка-а-ак-к ж-же? - Рэтчет попытался спросить об этом отрешенно, без эмоций, словно и вовсе не интересуясь и ничего не чувствуя. Но голос его дрожал от сладкого блаженства, от этих пронзительных и чистых голубых очей, смотрящие…в душу, пробуждающие её и зажигающие огонь. И становилось интересно, кто же этот человек, какого его имя…? -Уилджек - ответил парень и издал небольшой, но такой мягкий смешок, параллельно высвобождая влажное и текущее достоинство доктора из трусов и начиная ему активно надрачивать, ведь осталось совсем немного - Очень приятно, что интересуешься - обворожительно улыбнулся сероволосый. Рэтчет каждой клеточкой своего тела ощущал, что вот-вот кончит. Он слегка начал толкаться в горячий кулак парня, усиливая градус удовольствия. Он обхватил Уилджека за плечи и впился в них своими тонкими длинными пальцами. Он зажмурил глаза и сжал челюсть, смотря вниз на то, как его член появляется и исчезает, купаясь в блаженстве пальцев сероволосого. Перед глазами темнеет, а тело пробивает крупная дрожь. Член начинает извергаться потоком белой жидкости, пачкая руку парня. -Уилдже-е-ек! - протяжно стонет Рэтчет имя того, что подарил ему удовольствие высшей степени. Он содрогается в сильных и надёжных руках преступника. Тяжело дышит, восстанавливая дыхания. Такого яркого оргазма Рэтчет в жизни не испытывал. И он никогда этого не забудет… -Я к вашим услугам, доктор - отвечая на своё имя из уст Рэтчета, сказал Уилджек - Я был хорошим пациентом? Сказав эту фразу своим низким голосом, парень вновь начал покрывать свободно открытую шею страстными поцелуями, словно и не собираясь останавливать это безумие. Тело Рэтчета обмякло и стало чувствительнее некуда. Он тут же отозвался на влажные поцелуи тихим стоном и оживившимся стояком. И как у этого юноши только получается так заводит бедного доктора. А эта фраза… -А-ах-х - смущаясь, простонал Рэтчет. -Не хочешь позаботиться о своём пациенте? - намекая на продолжение их соития, спросил Уилджек и полностью оголил доктора, отбрасывая боксёры в сторону. Он отвлекал внимание доктора поцелуями в шею, в уши, махинациями языком с его сосками, пока сам он доставал из карманов джинс бутылочку со смазкой. Не оставлять же его любимого доктора без растяжки и без ещё большего удовольствия. Достав из кармана нужную вещь, Уилджек незаметно открыл её и вылил обильное количество скользкой жидкости себе на пальцы. Отложив её в сторону, сероволосый приложил свои смазанные пальцы к узкому отверстию Рэтчета, чем вызвал огромный прилив смущения и удивления. Доктор совсем не ожидал, что будет так «заботиться о своём пациенте». Хотя, тут скорей пациент ухаживал за своим врачом, аккуратно вставляя скользкий палец внутрь. Рэтчет знал анатомию куда лучше многих, и прекрасно понимал, какого эффекта добивается Уилджек. И также знал, что ему нужно расслабиться. С этим проблем, на удивление самого врача, не возникло. Он доверился ловким и осторожным пальцам, расслабляя колечко вокруг мышц и позволяя просунуть несколько пальцев в себя. У Рэтчета этот раз был первым. Никто до Уилджека не касался и не растягивал его так нежно и аккуратно. Пальцы проникали в его узкое нутро, шевелясь внутри и расслабляя мышцы. Доктор видел, как сероволосый парень нетерпеливо кусает губу, и понимал, что он мучается от желания. В котором виноват сам Рэтчет. И ему становилось неловко и как-то стыдно. Ведь Уилджек так старается и терпит, даже ни слова не проронил о себе…Так…странно и неожиданно приятно…Какое-то тепло разливалось по груди… Вставив третий палец, Уилджек убрал свой взор от эротичной картины того, как он входит своими же пальцами в дырочку любимого доктора. Он зажмурил брови и нагнулся к шее Рэтчета, вновь начиная целовать её и вызывать мурашки у доктора. И когда он толкнулся пальцами чуть глубже обычного, он услышал удивленный стон, после чего почувствовал себя зажатым между стройных ног и цепкие пальцы на плечах. Уилджек улыбнулся и слишком сильно прикусил шею, оставив розовый засос. Он отстранился и посмотрел на лицо Рэтчета. Всё оно было румяное и взъерошенное: на щеках играл яркий красный румянец, на лоб спадали выбившиеся прядки волос, а у висков задержались капли пота. Взгляд был чумной, покрытый пеленой возбуждения, такой томный. Рот слегка приоткрылся, а из него доносились приятные ушам сладкие стоны. Тут Уилджек понял, что не может больше сдерживать своё больное достоинство и обуздывать огромное возбуждение. Он вытащил пальцы из Рэтчета, подметив то, что он со стоном выдохнул, и снял с себя куртку. Кинув её на пол, он вытащил бутылочку со смазкой и щедро вылил её часть себе на член. Рэтчет понял его намерения и даже не был против. Он сам хотел того, чтобы в него вошёл он, именно он. Ему не жалко было стонов, ахов и вскинутых бровей. Он сам охотно, но смущённо и зажато развёл ноги, давая место Уилджеку. И у Уилджека голову снесло после такого скромного действия Рэтчета. Он навис над ним, полный желания и страсти, словно Аполлон, полный мужества и красоты. Он аккуратно начал вставлять своё далеко не маленькое достоинство в доктора, который сжался, чувствуя всю мощь и пыл, исходящий от юноши. Но все его действия были так бережны и нежны, что у Рэтчета не оставалось никаких вариантов, кроме как вобрать его внутрь всего, без остатка, не делясь ни с кем…И наслаждаться…. Мягкие стенки Рэтчета обволакивали член Уилджека, даря обоим неземные ощущения. Сероволосый парень слегка простонал, войдя в доктора на полную и окунувшись в горячего доктора целиком. Так узко и так сладко. Большой член тут же задел чувствительный комочек нервов доктора, отчего тот простонал и насадился на член ещё глубже. Дрожь разлилась по паху, так приятно и хорошо, что даже не верилось. Словно они на Олимпе, словно они невообразимые и красивейшие боги. До такой степени всё было идеально. Порывы страсти начали двигать Уилджеком, и он начал двигаться внутри Рэтчета. Он не выходил полностью, всего лишь на половину, каждый раз касаясь простаты и слыша блаженные выдохи. Рэтчет изгибался и прижимался к нему, ластился к прикосновениям и страстным поцелуям. А юноша дарил ему их сполна, запуская руки в затылок, слегка оттягивая и присасываясь к искусанной, но такой изящной шее. Внутри, Рэтчет был совсем мягкий и тёплым. Из-за обильного количества смазки, доктор был ещё и очень влажный, что заводило ещё сильнее. Обоим было хорошо, оба купались в блаженной неге наслаждения. Из уст Рэтчета доносились томные и страстные стоны, выдохи, а Уилджек слушал их и запоминал каждый момент. Ни за что на свете он не хотел бы забыть то, что происходит сейчас. Движение становились всё быстрее и резче. Появились тихие шлепки тело об тело, а из узкого входа доктора доносились тихие хлюпанья. Оба они были словно пьяные, совершенно нетрезвые. Их дыхание было неровным, пульс учащенным, а глаза и вовсе стали почти чёрными от возбуждения. Чувствуя порыв нежности и любви, Уилджек окунул лицо в шею Рэтчета, а руками трепетно и так чувственно обнял доктора за плечи, прижимая к себе и продолжая равномерные движения тазом, толкая свой член в медика. А Рэтчет, совершенно потеряв рассудок от всего этого эфемерного слияния их тел, также крепко обнял юношу в ответ, прижимаясь и доверяясь без остатка. Вверяя душу, сердце, разум и тело. Оба стонали в унисон, предвкушая скорую разрядку. От чувств, переполнявших Рэтчета, у последнего скопились маленькие слезинки на глазах. Внизу так приятно жгло и дрожало, сводило и расслаблялось, член задевал простату, а из-за близкого расположения их тел друг к другу, достоинство доктора тёрлось об живот Уилджека. Восхитительней ощущений всевышний ещё не придумал. Будто сумасбродный, Уилджек внезапно припал устами к груди, весь пронизанный чувствами, он охотно и дико, влажно и со страстью впился в неё, прикусывая, лаская, массируя рукой. Он кусал ключицы, шею, даже умудрился прикусить нежную ладонь любимого. А Рэтчет чувственно и отзывчиво откликался в ответ громкими стонами, запрокидывая голову, изгибаясь с ловкостью кошки и закатывая глаза от невероятного экстаза. Чувствуя пик своего наслаждения, Рэтчет громко выплёскивает из своих уст пронзительный и сладострастный стон. Он царапает пальцами спину юноши, выгибается и напрягается как натянутая тетива. Он бурно и обильно изливается потоками спермы и пачкает живот юноши. Уши закладывает, всё тело трясётся как при крушении корабля, а глаза уплывают куда-то в космос. Почувствовав, как Рэтчет кончает, Уилджек не сумел сдержать своих порывов. Он низко и приглушено стонет чуть ли не на самое ухо доктора, после чего его член начинает извергаться, заполняя мягкое нутро Рэтчета до краёв так, что сперма начинает течь на диван. От того, как сокращалось и сужалось отверстие доктора, у юноши потемнело в глазах. Весь он был пропитан любовью и счастьем. И улыбка появилась на его устах, когда он закончил изливаться в Рэтчета и начал восстанавливать дыхание, свалившись на бедного дока. Оба были потными и счастливыми. Хотя, по мере того, как разум возвращался к Рэтчету, он всё больше утверждался, что нет никакого счастья. Просто плотское удовлетворение потребностей. Ничего больше. Или же… Не желая думать об этом сейчас, доктор нетерпеливо похлопал юношу по плечу, от чего тот мгновенно встрепенулся и поднял удивлённый взгляд искрящихся глаз на доктора. На него медленно нападала дрёма. От этого вида, Рэтчет вновь смутился. -Уходи - прикрывая рот тыльной стороной ладони, сказал Рэтчет так тихо и неуверенно. Но Уилджек услышал. И он понял всё без объяснений. Словно, у него в крови было прописано то, что он всегда будет понимать и любить сурового, но до чего же милого доктора. -Как скажешь, док - грустно улыбнувшись, ответил юноша и начал вставать с дивана. Член из Рэтчета вышел с характерным влажным и мокрым звуком, после чего на диван из розовой заполненной дырочки потекла сперма и смазка. Какова картина… Прозвище «док» вызвало разные чувства: раздражение, смущение, смятение и…тепло. Хоть прозвище и небольшое, зато описывает род деятельности Рэтчета. Без лишних слов и пререканий, но с поникшей головой, Уилджек послушно поднял куртку, заправил штаны с ремнём и привёл растрёпанные космы в порядок. Доктор был поражён и очень приятно удивлён. Даже…никаких вопросов, это так, понимающе… Тело Рэтчета было сильно расслабленно. Он еле шевелил пальцами и вбирал воздух. Он не мог подняться и грубо выпроводить гостя. Он и не хотел этого. Провожать после знакомства и пережитого… Рэтчет рассеяно и мило хлопал очами, наблюдая за тем, как уходит, отдаляется Уилджек. Не проронив грубого слова, не упрекнув, не подкатывая и ни на чём не настаивая. Это так…душевно, тепло и заботливо. Грх! Опять эти любовные мысли! Уже стоя в передней у двери, Уилджек заметил запасную связку ключей. Он не хотел, чтобы так все и закончилось, поэтому, не сдержав весьма чистых романтичных порывов, он подбежал к тумбочке и положил ключи себе в карман. Напоследок, он обернулся и заметил совершенно нагого, но ещё более прекрасного доктора. Как дивный молодой Орфей он возлежал на диване, свободно откинув стройные ножки и высоко вздымая милую грудь. Волосы обрамляли его божественное лицо, приукрашивая каждый лик, каждую тень, падающую на него. Уилджека словно околдовал чудный зефир, вестник весны, хоть сейчас и осень, но вместе с весной приходит пробуждение. Каков прекрасен вид обожаемого всем сердцем доктора… -Увидимся, Рэтчет - на прощанье сказал красивый юноша и закрыл дверь, удаляясь из поля зрения доктора. Тишина. Еле слышное тиканье часов на кухне. Пустота? Нет. Рэтчету показалось, что грабитель ушёл очень поспешно. Это было неожиданностью. Словно, он убежал и больше не вернётся… Но зачем ему возвращаться? И зачем Рэтчету надеятся на его возвращение…? Что это с ним… Двигаемый неизвестными порывами, Рэтчет встал с дивана и пошел к большому окну с полупрозрачными белыми занавесками. Отодвинув её, доктор начал всматриваться в окно и вскоре увидел сероволосого парня в белой куртке. Он шёл не спеша, словно обдумывая что-то и…улыбаясь, смотря на звёзды. Рэтчет невольно засмотрелся и позабыл, что он полностью голый и измотанный после головокружительных оргазмов. Привёл в себя его ответный взгляд в окно. Заметив, что на него тоже смотрят, доктор тут же спрятался за занавеской. Да только опять забыл, что она полупрозрачная. Тот, кто был на улице мило посмеялся. Каково было удивление и восторг Рэтчета, когда после звука активации ключей от машины, он увидел, как замигали фары той самой белой необычной гоночной тачки. Так вот, кто её хозяин! Он проводил Уилджека взглядом и смотрел вслед до тех пор, пока он не скрылся из виду в количестве многочисленных дорог. И стало как-то, тоскливо…А ещё и очень сонливо. Усталость и дремота нахлынули на доктора. Так много всего, так много вопросов и ни одного ответа. Лишь разбросанные вещи и…одна пара ключей на тумбочке…И что ему ещё будет нужно? Взяв из кучи валяющихся вещей только боксёры, Рэтчет медленно и покачиваясь направился в свою комнату. Мыслей в голове было много. Так много изменений за какие-то несколько часов… Дойдя до комнаты, Рэтчет вошёл в неё и закрыл дверь. Подходя к кровати, он невольно задержался на своём отражении в зеркале. Он подошёл ближе, начиная рассматривать жаркие следы их совместной ночи. Ох…Эти розовые круги на шее, на груди, которые шли окружностью рядом с ореолами сосков, искусанная ключица. Не было ни одного не расцелованного миллиметра на коже Рэтчета. Такая огромная страсть пылала в юноше, что он не смог её держать в узде. Она вырвалась удовольствием, заботой и безграничными ласками. И вся эта нежность совершенно свободно досталась ему, доктору Рэтчету. Воспоминания отдавались огненными картинами, стрелявшими в пах и отягощающие его. Нет…не сейчас… Залившись румянцем, Рэтчет резко распахнул кровать и с головой залез под одеяло. Словно у него была температура, было сложно холодно, но жарко. Сердце, его огромный ледник, он начал таить. Душа соскребает слой инея. Хочется прижаться к чему-то горячему. К кому-то, от кого веет теплом и заботой, любовью… Этого не может быть. Нет. Отрицая происходящее, Рэтчет пытался заснуть. Плохо получалось. Звезда в эту ночь упала. Одна душа желание загадала. Чтоб ночь не ушла эта как тень. Кто знает, что принесёт следущий день…