За твоей спиной

Исторический центр Мадрида ночью ослеплял жёлтым светом фонарей, который отражался от стен с лепниной и барельефами. Красиво, но неважно, ведь очередное дело закончено. Джиген и Люпен с блеском вынесли из дома католического священника часы работы Амбаджи Шинде, инкрустированные несколькими десятками бриллиантов. На эти часики можно провести хороший отпуск в пятёрку лет где-нибудь у моря. Увы, вместо этого воры прибыли в джазовый бар, чтобы отметить. Их только двое. Гоэмон разбирается с каким-то своим делом, а о Фудзико не слышно несколько месяцев. Наверное, поэтому отношения между давними друзьями стали такими тесными. Их только двое, они напарники в опасном мастерстве и давно понимают друг друга. Вполне логичная динамика. Куда приятнее делить удовлетворение от хорошей добычи с кем-то. Они и отпразднуют вместе, по крайней мере, так считал Джеген. Жаль, ведь к барной стойке с мерным стуком каблуков подходит белокурая красотка и Люпен, конечно обещая вернуться, идёт за столик к её подругам. Стрелок лишь провожает его взглядом и внимательно следит, как вор располагается на кожаном диване, как девичья рука с изящной ловкостью ослабляет галстук и расстегивает пуговицу бордовой рубашки. Ах, ещё одна пуговица и звонкому смеху пришёл бы конец, ведь она увидела бы след. Его след, оставленный по глупости или не совсем. Горечь с размаху бьёт прямо в нос, напоминая, что у них не эксклюзивные отношения. Они просто вместе. У них всё очень просто, но от этой простоты хочется выть. А Люпен так улыбается, что ямочки на его щеках видны издалека. Так было всегда. Он всегда оставался позади своего «друга», всегда прикрывал, всегда шёл за ним, всегда оставался до утра… Стрелок снимает шляпу и просит повторить джин, ведь сегодня нужно отпраздновать. Вновь стук каблуков, но на этот раз рядом с ним присаживается женщина с пронзительно чёрными глазами. У неё красивые черты лица и вздернутый нос, как у кое-кого. Короткая стрижка обнажает шею и мочки ушей, а аромат жасмина заставляет обратить внимание. Эффектная внешность цепляет глаз, размеренный голос — уши. — Вам не нравится музыка? Джиген отвлёкся от размышлений о наболевшем и неохотно ответил. — Нет, хорошо играют. — отчего-то он не хотел сейчас погружаться в свою голову, а незнакомка предоставила ему отличный шанс.— Вы местная? Она улыбнулась. — Как Вы догадались? — По Вам видно и испанский акцент сложно не заметить. — Вы грубый, но по Вам тоже заметно, что не отсюда. — Учту. К чему этот разговор? — Меня тоже оставили совсем одну в таком хорошем месте, поэтому я решила скрасить себе вечер, если Вы не против. — А почему вы решили, что меня тоже оставили? — Вы постоянно глазеете на молодого человека за тем столом. — Давайте спасём друг друга. Мужчина поднял свой стакан в ответ на мерцание глаз собеседницы. Пусть она и напоминает Люпена какой-то ноткой озорства в лице, в ней не было всего того, за… что было в нем. Джигену нравилось, как она говорила и не спрашивала имени или чего-то ещё. Они говорили обо всём и ни о чем. Стрелок так и не заметил того взгляда, которым наградил его украдкой компаньон. Вору гладили плечи, смешили милыми комплиментами и неуместными восторгами, а он улыбался в ответ, но голова и кое-что ещё были совсем не за этим столиком. Ему явно что-то не нравилось. Это угроза? Через некоторое время, но до того, как оно стало неприличным, спутница Джигена собралась уходить, как и он сам. Стрелок подошёл к дивану, на котором вальяжно расположился вор и шепнул ему на ухо, что идёт в их квартирку. После он приобнял новую знакомую за талию и отправился к выходу, чтобы поймать ей такси. Ничего неприличного в этом не было, просто пиджак на руке мужчины, просто прикосновение к на вид приятной, бархатной ткани платья, просто расслабленная улыбка на лице уходящего друга. Люпен проводил его взглядом, брови невольно поползли к переносице, кажется, настала очередь абсента. Дайске Джигену не спалось, он сидел в старом кресле пропахшим нафталином и выкуривал очередную сигарету, пытаясь понять, что же за чувство его грызло в баре. Будто прорезало себе путь на волю и попутно скручивало все внутренности в тугой узел. Загадочную женщину он проводил до такси, и они ещё немного поболтали на прощание. Следующей встречи не будет. После он сразу вернулся в их убежище. Квартирка была скромной, если говорить о квадратных метрах, в старом жилом доме. Небольшой балкон с видом на площадь, арочные окна в пол, потрескавшаяся штукатурка на потолке, но что ему особенно нравилось, так это стены под три метра выкрашенные в цвет бильярдного стола и мебель тёмного дерева. Атмосферно, но не совсем в стиле Мадрида. Стрелки неумолимо приближали третий час ночи. Он ждал, когда вернётся напарник, а тот, по всей видимости, не спешил. Пусть так, времени достаточно. Лишь бы не пропил всё награбленное и смог стоять на ногах. Не то чтобы стрелок был трезв, но эффект алкоголя сходил очень мягко, что было принято. В коридоре послышались, шаткие шаги и в комнату вошёл Люпен. У него было странное выражение лица. — Долго тебя носило. — Начал было Джиген, но его напарник молча прошёл к креслу и оперся о спинку. Вор огладил чужое плечо, ловко провёл рукой по предплечью к тыльной стороне ладони мужчины и плавно вытащил из его пальцев полку сигареты. Оставив так называемого друга в недоумении, он присел на подлокотник и втянул горький дым, поглядывая в серые глаза ниже. Стрелок с секунду посмотрел на давно разбитые костяшки пальцев, по которым только что пробежался разряд тока. Статическое электричество? Молчание прервал Люпен, с чьего лица не сходила странная улыбка. — Успел поразвлечься с той леди? — С чего бы мне с ней развлекаться? — Джигена удивил этот вопрос, а то неясное чувство вновь закопошилось где-то под рёбрами. — Ты перебрал. — Она ничего. Испанка? У неё хорошая фигура. Не знал, что такие в твоём вкусе. Ужасное нечто сдавило горло мужчины, из-за чего послышался глухой смех. — Люпен, а та твоя подружка неплохо мнёт плечи, да? Ты хорошо отметил в её компании, я прав? В ответ, его напарник тушит бычок о пепельницу на журнальном столике и, опираясь второй рукой о противоположный подлокотник, как бы нависает над стрелком. — Я боялся, что тебя здесь не будет.— от него слишком сильно несёт алкоголем, но глаза блестят непонятным блеском и заставляют напрячься. — Почему? — Потому что я ушёл. — Я знаю, ты вернешься завтра, через неделю или месяц и после. Ужасно только то, что я всегда буду ждать тебя и смотреть в твою спину. Вор щурится, в попытке распознать эмоцию на чужом лице. Уставшие глаза и морщинка между бровей. Это грусть или гнев? Он целует напарника в щеку и выше в скулу совсем не по-дружески, затем отрывается. Джиген не может его понять. Ни его, не себя, не весь этот сумбур между ними. Он идиот. Как ребёнок бежит за конфеткой, которая и вовсе не для него. — Наши отношения стали странными, не думаешь? — Почему? Мы вдвоём, всегда и везде. Так уже давно. Горячее дыхание касается губ напротив и превращается в смазанный, пьяный поцелуй. Руки стрелка заключают в объятия мужчину над ним, забираясь под помятую рубашку, а дальше всё как было уже много раз до этого. Утреннее похмелье страшная вещь. Слишком жестокое наказание за такие дорогие напитки. Всё снова повторилось. Джиген выполз из-под руки Люпена и одеяла. Пара шагов, он нашёл свои брюки и без особого рвения всё же натянул их на себя. Странное чувство спокойствия. Именно сейчас стрелок понял, что он не хочет знать ответ на вопрос, который так его мучает. Раньше он желал этого больше любой украденной побрякушки, но страх всегда брал верх. Достаточно знать, что нечто подобное любви никогда не разрушит их отношения. Он может управлять ими. Нужно лишь скрывать свои опасения. Эти отношения не закончатся, пока один из них не изменится. Теперь все, правда, очень просто. Только вот потребуется время, чтобы буря утихла. Мужчина ловко достаёт из пачки предпоследнюю сигарету и, зажав, её в зубах выходит на небольшой балкончик, прямо напротив кровати. Жизнь снаружи уже кипит, игнорируя людей вроде него, что только проснулись. Растрепанный вор тоже открыл глаза, но не спешил выбираться из-под одеяла. — Ты мне оставил? — Джиген обернулся и коротко кивнул, на что Люпен с довольной ухмылкой лениво потянулся. — Знаешь, по поводу вчерашнего, а я не против смотреть тебе в спину. Хороший вид. — Придурок.— Стрелок отворачивается. Спрятал.