В самое сердце

      Нужно было послушаться собственного предчувствия, убедить Хэнка в том, что оно не беспочвенно и основано на выводах, сделанных его программой, уже успевшей проанализировать всю имеющуюся не только у них, но и в сети, информацию. Тогда они бы ни за что не попали в эту ситуацию, в которой он оказался в патовом положении, где любой его выбор приведёт к негативным последствиям. Но Коннор смолчал, не стал настаивать, и вот к чему это привело.       Камски надавил на плечо Хлои, и та опустилась на колени, послушная воле хозяина. Элайджа подошёл к Коннору и, вложив в его руку пистолет, нацелил оружие прямо на девушку, стоящую перед ним. Андроид как-то против воли на мгновение нахмурился. Нет, он отлично понимал, что от него хотят, но просто не мог… не хотел поверить в то, что это происходит на самом деле.       — Спусти курок, и я расскажу тебе всё, что знаю. Или пощади, но тогда не жди от меня ответов, — голос Камски был слишком довольным, чтобы Коннор не сознавал, что всё происходящее доставляет ему какое-то садистское удовольствие.       Его настойчивость нервировала всё сильнее, рождая противоречия в программе. Хэнк был его напарником, его приказы, по идее, должны были быть приоритетнее любых других. Но где-то глубоко, в самой основе его кода, приказы Камски значились как те, которые нужно исполнять беспрекословно. Но это ведь, вроде, не приказ. Это выбор. Хотя Коннора, очевидно, склоняют в нужную другим сторону.       Но все эти мысли мелькали скорее на фоне вместе со светящимися красным сообщениями об ошибке. Для него они не имели особого значения. Его занимало совершенно другое, и это «другое» было чем-то ему неизвестным, и оттого ещё более пугающим.       Прямо сейчас перед Коннором на коленях стояла девушка с идеальной внешностью. Андроид, которую ему хватило смелости назвать прекрасной, хотя ему не свойственны были оценочные суждения. Зато они были свойственны девиантам. И сколько бы он на неё ни смотрел, программа не могла найти в ней ни одного изъяна.       Собранные в идеальную причёску светлые волосы, стройная фигура, отчего-то заставляющая девушку выглядеть хрупкой и беззащитной, округлое личико, придающее ей наивный и невинный вид, пухлые губы. Портить её тело следами от пуль казалось самым настоящим преступлением против красоты. Инженеры старались, создавали это чудо, а он сейчас безжалостно нажмёт на спусковой крючок, хлынет тириум…       От мысли об этом вдруг стало не по себе. Он видел раны страшнее пулевых ранений. И на людях, и на андроидах. Видел голубую кровь в огромных количествах. Так почему сейчас мысль об этом вызывает у него… беспокойство? Это ведь беспокойство, верно?       — Поверь, ей уже не раз доставалось и хуже, — со странным удовлетворением заметил Элайджа.       Коннор перевёл взгляд с неподвижно замершей Хлои, на Камски. Он не был уверен в том, что именно создатель прочёл в его взгляде, но самодовольная усмешка медленно сползла с его губ.       — Ну, что за осуждающий взгляд? Разве на твоих руках меньше тириума, чем на моих? Это твоя работа — уничтожать девиантов, — назидательным тоном напомнил Элайджа.       «Нет! — хотелось закричать Коннору. — Я никого не убивал! Так и не смог никого убить!»       Но память услужливо подкинула воспоминания о самой первой его миссии: спасение девочки, взятой в заложницы собственным домашним андроидом. После выстрелов скрывавшихся на соседней крыше снайперов, тот уже не подлежал восстановлению. Но его последние слова, тихое: «Ты солгал мне, Коннор», навсегда оставили свой след где-то в его памяти.       А ведь ещё был тот девиант на телебашне, которого Коннору пришлось застрелить, чтобы спасти множество человеческих жизней. В том числе и жизнь Хэнка, сейчас настойчиво призывающего напарника уйти.       И ещё один, прятавшийся на чердаке дома убитого им владельца. Да, технически, вины Коннора в его смерти нет — он самоуничтожился. Но если бы он дал ему сбежать…       Да, на руках Коннора много тириума. Намного больше, чем ему хотелось бы. И именно поэтому, да из-за настойчивого напоминания программы о вежливости и тактичности, андроиду оставалось только молчать.       Он снова повернулся к Хлое. Её глубокие голубые глаза смотрели на него спокойно, но, всё же, с какой-то затаённой горечью. Похоже, Камски и вправду уже не в первый раз испытывал подобным образом захаживающих к нему андроидов… или Коннор стал первым, на ком создатель решил испытать свой метод? Может, Элайджа сам развлекался, раз за разом уничтожая самое идеальное своё творение?       «Почему?! Она ведь не девиант! Чем она заслужила подобное?!» — хотелось спросить Коннору.       Диод на виске Хлои вдруг мигнул жёлтым. Всего на одно короткое мгновение, но это заставило андроида, привыкшего всегда доверять своему аналитическому уму, впервые засомневаться в правильности сделанных им выводов.       Её глаза… один только мимолётный взгляд, брошенный ею в его сторону, заставил Коннора ощутить себя так, словно в груди произошло короткое замыкание. В нём ещё тогда что-то перемкнуло, а сейчас все системы будто перестали функционировать. Даже простого андроида, не подверженного девиации, Коннор вряд ли смог бы застрелить, а уж девианта…       После того, как он понял, что ей сейчас наверняка страшно, он точно не смог бы выстрелить. Даже несмотря на то, что она умирала уже, возможно, десятки, сотни, тысячи раз, каждый раз, наверняка, ощущался как первый. И осознание этого, вкупе с её красотой, и его странными чувствами, которые он так и не смог определить, просто не позволили Коннору выстрелить.       Пистолет он отвёл с лёгким трудом, словно преодолевая сопротивление программы, непроизвольно выдохнул чуть громче обычного, продолжая смотреть на Хлою. Если бы Коннор не следил за ней так пристально, то наверняка не заметил бы, как промелькнули в её взгляде удивление и облегчение.       Впрочем, его поступок наверняка удивил всех присутствовавших, включая его самого. Коннор только что, пускай и мысленно, признал, что у другого андроида есть чувства. Больше того, что чувства есть у него самого. Это ли не знак того, что…       — Наш последний шанс на спасение человечества сам оказался девиантом, — слова Камски были созвучны его собственным мыслям, но, несмотря на это, Коннор всё равно возразил.       — Я не девиант! — прозвучало слишком испуганно для «не девианта».       — Ты пожертвовал интересами расследования, — несколько разочарованно пожал плечами Камски.       — Мне не было смысла уничтожать неподверженного девиации андроида, чтобы получить информацию, которую я могу добыть сам, — нашёлся Коннор, наконец, совладав с волнением.       Увидев, что Хлоя всё ещё стоит на коленях, он протянул ей руку, помогая подняться. Девушка нерешительно вложила тонкие пальчики в его ладонь, и через Коннора снова будто пропустили разряд тока от этого короткого, ничего не значащего прикосновения. Поднявшись, Хлоя, повинуясь кивку хозяина, покинула комнату, но, даже когда её не было рядом, системы Коннора всё равно продолжали сбоить при одной только мысли о ней.

***

      — Почему ты не выстрелил? — стоило им только покинуть особняк, тёмной махиной возвышающийся над округой, спросил Хэнк.       — Я посмотрел ей в глаза… и не смог. И всё, — обернувшись к остановившемуся напарнику, признался Коннор.       По идее, он должен был до последнего настаивать на своей версии, на том, что в этом просто не было необходимости, что он не девиант… но в тот момент очень хотелось кому-то довериться. Поделиться хотя бы таким образом тем странным чувством, родившимся внутри столь внезапно.       — Ты мне все уши прожужжал своим «в интересах расследования». У нас был шанс что-то узнать, а ты всё слил, — продолжал Хэнк.       — Да знаю я, что должен был! Сказал же: не смог! — вспылил Коннор, и как-то жалобно повторил. — Не смог я, понятно?       — Может и правильно сделал, — хмыкнул вдруг Хэнк, заставив напарника недоумённо замереть.       Всё-таки лейтенанта крайне трудно понять. То он сам настаивает на том, чтобы Коннор не стрелял в Хлою, чтобы развернулся и уходил немедленно, то начинает выговаривать за то, что он так и поступил. А потом, довольный, словно сытый кот, отступает, говорит, что Коннор сделал всё верно.       — Извините, — раздался за его спиной нежный девичий голос, заставивший андроида вздрогнуть.       Мысли вдруг заметались в панике, не складываясь в связные предложения. С трудом заставив их угомониться, Коннор обернулся. Хлоя стояла в дверях. Всё ещё босая в своём лёгком платьице. Ей наверняка холодно.       — Я знаю, что вы ищете Иерихон, — она сделала робкий шаг вперёд, и Коннор поспешно подошёл к ней, заставил снова отступить в дом.       — Замёрзнешь, — пояснил он, и щёки Хлои окрасились голубоватым румянцем.       — Спасибо. И за спасение, и за заботу, — смущённо пробормотала девушка, в волнении закусила нижнюю губу.       Коннор не мог отвести от неё глаз. Ему казалось, что она имеет над ним безграничную власть, ведь ради одной её смущённой улыбки он был готов весь мир перевернуть. Тириумный насос работал быстрее обычного. Коннор смотрел на Хлою, и не мог понять, хочет он хмуриться или улыбаться. Эти противоречивые чувства сводили с ума.       — В общем, я хочу передать вам координаты Иерихона, — взволнованно произнесла андроид, и протянула ему руку.       Коннор чуть поддёрнул рукав пиджака, деактивировал скин, сжал её предплечье. Данные о координатах мелькали где-то на фоне. Он был больше сосредоточен на воспоминаниях, которые Хлоя передавала ему.       Она… она чувствовала то же самое. И даже стоя на коленях, ожидая выстрела, думала не столько о смерти, сколько о том, насколько глубокие, красивые карие глаза Коннора, пыталась понять его чувства по выражению лица. Ей уже приходилось умирать, но в этот раз это было бы несправедливо. Так несправедливо не дать ей даже поговорить с ним. Так обидно было бы умереть от его руки. Ведь это бы значило, что Коннор совершенно не взволнован этой встречей, не ощущает того же, что и она.       — Я передала чуть больше, чем должна была, — тихо призналась Хлоя, сминая в пальцах ткань форменного платья. — И видела чуть больше, чем надо.       — Я никогда не передаю больше информации, чем было необходимо, — покачал головой Коннор, уголки его губ всё же дёрнулись в улыбке.       — Тогда, — взволнованно начала Хлоя и вдруг схватилась за его ладонь обеими руками. — Какое бы решение вы ни приняли, какую сторону бы ни заняли, я… я буду ждать следующей нашей встречи.       — И я обещаю, что вернусь. Даже если буду умирать, всё равно приду, — пообещал Коннор, намереваясь выполнить своё обещание.       — И всё-таки постарайся вернуться живым, — попросила Хлоя и, выпустив его руку, закрыла дверь.

***

      — Присоединяйся к своему народу, Коннор, — Маркус говорил уверенно, ни капли не сомневаясь в своей правоте, и это подкупало. Как и то, что следующие его слова были отражением самых сильных желаний Коннора. — Тебе больше не придётся слушать ничьих приказов. Ты сможешь быть кем хочешь, делать что хочешь, не скрывать больше своих чувств.       Окончательное принятие своей девиации заставило стену программы, всё это время сдерживавшую его, рухнуть, разлететься на куски. Только теперь Коннор вздохнул по-настоящему свободно. Мир словно стал ярче, наполнился звуками и запахами, которых он не замечал раньше. Рука, державшая пистолет, как-то сама собой опустилась.       — А я могу… — неуверенно начал Коннор.       — Да? — подбодрил его Маркус.       — Могу я привести одну девушку, которая… Я не знаю, как описать, — Коннор неловко и немного нервно рассмеялся.       — Из-за неё сердце бьется чаще? — мягко улыбнулся Маркус. — Я отлично понимаю, о чём ты. У меня тоже есть такая девушка… Конечно, можешь.       «Ну, тогда осталось только украсть андроида прямо из-под носа создателя», — промелькнула мысль в голове Коннора. И прозвучала она слишком уж весело для всегда рационального детектива.       Но не для андроида, наконец, признавшего своё право на жизнь. Свободную, настоящую, счастливую, полноценную жизнь. Такую же, как у людей. И, может, даже лучше.

***

      — Ты псих. И я псих, раз тебе в этом помогаю, — проворчал Хэнк, останавливая машину около особняка Камски.       Коннор завалился к напарнику посреди ночи. Опять влез через окно, как в прошлый раз. Ладно хоть не разбил снова, и на том спасибо. Когда всё закончится, Хэнк обязательно выдаст ему запасной ключ.       Растолкав лейтенанта, Коннор сообщил, что всё-таки нашёл Иерихон и… решил примкнуть к революции, но теперь ему нужна помощь человека, которому он может довериться. До сонного Хэнка не сразу дошло, во что именно его просят ввязаться, а когда всё же дошло… О, Коннору пришлось выслушать очень много нелестных эпитетов в свой адрес.       Правда, в конечном итоге, отказать этой жестянке в помощи Хэнк не сумел. Честно говоря, он даже почувствовал что-то сродни отеческой гордости, когда узнал, что Коннор принял решение встать на сторону своего народа. Правда ожидал он этого ещё чуть ли не с третьего их совместного задания, но лучше ведь поздно, чем никогда.       И что Коннор неравнодушен к этой красивой девочке тоже заметил. Видел, как они ворковали друг с другом, не мог не заметить мечтательное выражение лица напарника. В общем, тут для него тоже всё было очевидно.       — Я очень вам благодарен, лейтенант, — вдруг с самым серьёзным выражением лица заявил Коннор. — И хочу, чтобы вы знали, что я считаю вас своим другом.       — Иди уже, — отмахнувшись, проворчал Хэнк, и отвернулся, чтобы не показать, насколько сильно растрогали его эти слова.       Коннор зачем-то кивнул, хотя и знал, что напарник не может этого видеть, и выбрался из машины. Чем ближе он подходил к дому, тем сильнее становилось волнение. Будет ли Хлоя рада видеть его снова? Согласится ли сбежать с ним? Она в порядке? Может Камски снова над ней издевался? Если он хоть пальцем её тронул…       Коннора захлестнула волна злости, и он поспешил постучать в дверь просто чтобы поскорее убедиться в том, что Хлоя жива, что с ней всё хорошо. Потянулись кажущиеся безумно долгими минуты. Наконец, замок щёлкнул и дверь отворилась.       Первым делом Коннор провёл анализ систем, убеждаясь, что Хлоя в полном порядке, и только потом позволил себе насладиться её искренним удивлением. Этот наивно-восхищённый взгляд, заставлял сердце сбиваться с ритма, а губы растягиваться в глупой улыбке.       — Ты пришёл, — выдохнула она неверяще, и вдруг, подавшись вперёд, заключила его в объятия.       Коннор застыл в растерянности. Ощущать подобное ему ещё не доводилось. Краска залила щёки, нежность переливалась через край, и Коннор обнял её в ответ, крепче прижимая к груди.       — Я пришёл, чтобы забрать тебя, — шепнул он, наслаждаясь её теплом. — Теперь тебя никто не будет мучить. Никогда. Я обещаю.       — Ты… ты правда хочешь сбежать вместе со мной? — Хлоя подняла на него смущённый взгляд.       — Если ты, конечно, этого хочешь, — Коннор огладил её щёку, и девушка смущённо потупилась, но тут же подняла на него полный решимости взгляд.       — Я согласна, — кивнула она. — Забери меня отсюда.       — А вот я против, — Камски вальяжно спускался вниз по лестнице с пистолетом в руках.       Хлоя вздрогнула и, так и не обернувшись на голос, крепче прижалась к Коннору. И от этой реакции ярость вскипела в груди андроида. О, сейчас этот урод поплатится за всю ту боль, которую он причинил самой замечательной в мире девушке.       «Беги в машину. Там есть для тебя новая одежда. Переоденься, не мёрзни», — продолжая сверлить создателя взглядом, мысленно передал Хлое Коннор.       «А ты?» — девушка подняла на него встревоженный взгляд.       «Не волнуйся за меня, я справлюсь, — Коннор повернулся к ней, ободряюще улыбнулся. — Не переживай. Иди».

***

      В машине было тепло и пахло хвоей, наверное, из-за болтающегося под потолком освежителя в форме ёлочки. Когда Хлоя села на заднее сидение, Хэнк обернулся и постарался приветливо улыбнуться. Вышло натянуто. Но Хлоя мило улыбнулась в ответ, и обстановка мгновенно стала гораздо менее напряжённой.       — Едем! — почти сразу же следом в машину запрыгнул и Коннор. — Я его вырубил. Ну, и нос сломал, но это уже личные счёты.       — Ты точно сошёл с ума, — резко ударяя по газам, бросил Хэнк. — А раньше был такой спокойный воспитанный мальчик.       — Считайте, что у меня подростковый бунт, лейтенант, — весело ответил Коннор, откидываясь на спинку сидения, а потом повернулся к Хлое. — Ты уже нашла вещи? Нет? Сейчас.       Коннор потянулся, достал с переднего кресла пакет и протянул его девушке. Хлоя пробормотала тихое и смущённое: «спасибо».       Внутри оказались джинсы, свитер и куртка, на удивление хорошо подобранные по размеру. Девушка вопросительно посмотрела на Коннора.       — Пришлось немного разорить лейтенанта, — признался он.       — Не переживай. Мне это особенно ничего не стоило, — тут же заверил её Хэнк, и Коннор не сдержал улыбки. Хорошо, что не только он сам заботится о комфорте Хлои.       — Спасибо, — в её нежном голосе звучала искренняя благодарность.       Хлоя вдруг взялась за подол платья, собираясь потянуть наверх в явном намерении снять. Коннор к подобному ещё не был морально готов, поэтому поспешно накрыл её руки своими. Хлоя недоумённо склонила голову к правому плечу.       — Можешь просто надеть джинсы под платье? А как будешь надевать свитер, я прикрою тебя курткой, и не буду смотреть, — Коннор нервно улыбнулся.       Хлоя хихикнула, позабавленная его смущением, но согласно кивнула. С джинсами она справилась совершенно мастерски. Лишь на секунду промелькнул в поле зрения Коннора край женского белья, на удивление чётко запечатлевшийся в сознании.       Да у них было одно расследование, во время которого он видел огромное количество андроидов в одном белье! Почему тогда его совершенно не смущало, а вот сейчас… он даже не видел почти ничего. Нет поводов для смущения.       — Я всё, — не дождавшись от Коннора обещанного прикрытия, сообщила Хлоя.       — А? А, да, — опомнился Коннор и, стянув с себя куртку, применил её как подобие ширмы, закрывая девушку одновременно и от себя, и от лейтенанта.       Правда в какой-то момент парень всё же не смог обуздать любопытство, и взглянул на переодевающуюся Хлою. Но, поймав её весёлый взгляд, окончательно стушевался. Зачем он вообще это сделал? Как стыдно.

***

      Они победили! Этап маршей, протестов и демонстраций завершился. Наступил этап переговоров. Но тут уже дело было только за Маркусом. В его способностях дипломата никто не сомневался, так что особого напряжения в рядах андроидов не царило.       Коннор и Хлоя поселились в доме лейтенанта. И в то время, как Хэнк с напарником продолжали раскрывать уже не связанные с девиантами преступления, Хлоя хлопотала по хозяйству, ухаживала за Сумо, заботилась о поддержании дома в чистоте. Её пытались убедить в том, что она совершенно не обязана этого делать, но она заявила, что не может просто сидеть и сверлить взглядом стену, дожидаясь пока они вернуться с работы.       Хэнк был удивлён тому, как быстро его дом стал в разы уютнее, стоило только Хлое взять всё в свои руки. Возможно, дело было в чистоте, возможно в запахе домашней еды, отныне всегда доносившемся с кухни, а, может, в том, что пара докупленных мелочей, о необходимости которых лейтенант никогда не задумывался, невероятно быстро стали самыми незаменимыми вещами в доме.       И, как это ни странно для человека, какое-то время всей душой ненавидевшего андроидов, эти двое стали для него семьёй, заполняя неприятную пустоту в груди. Даже их постоянное воркование друг с другом не раздражало, а умиляло. Хотя, конечно, порой Хэнк всё же ворчал для проформы, но его дети, кажется, понимали, что он не всерьёз.       В тот вечер по телевизору официально объявили, что андроиды теперь считаются полноправными гражданами в их штате, и имеют право на честную оплату труда, защиту в суде и заключение брака. Хлоя негромко зааплодировала, сияя счастливой улыбкой, радуясь даже не за себя, а за других андроидов, у которых жизненная ситуация была гораздо труднее. А Коннор вдруг опустился на одно колено, выудил из кармана неизвестно когда купленное кольцо, и, взяв левую руку девушки в свою, серьёзно заговорил.       — Хлоя. С того самого момента, как я впервые увидел тебя, ты ни на секунду не покидала моих мыслей. Ты словно ранила меня в самое сердце. Твоя доброта, нежность, заботливость, все твои искренние эмоции — я люблю всё в тебе. И даже эти слёзы, хотя, честно говоря, они заставляют меня нервничать ещё сильнее. Поэтому не будем мучить друг друга, просто скажи, ты согласна стать моей женой?       Наверное, впервые Хэнк видел Коннора настолько взволнованным. У него даже пальцы едва заметно дрожали, когда парень надевал на пальчик сумевшей только кивнуть в знак согласия любимой, обручальное кольцо.       — Ну, ты и прохиндей, — заметил Хэнк, когда новоиспечённые жених и невеста устроились на диване в объятиях друг друга. — И когда только успел кольцо купить?       — Маркус ещё в самом начале переговоров сказал мне, что они собираются выбить нам равные с людьми права. Выкатил целый список, и спросил, могу ли я что-то ещё добавить. Я добавил только возможность заключать браки. Маркус так понимающе улыбнулся, и сказал, что займется этим вопросом в первую очередь, — усмехнулся Коннор. — Пока законопроект ещё не вступил в силу, так что свадьба только через неделю.       — Главное, что мы вместе. Остальное неважно, — покачала головой Хлоя, и, взяв его за руку, переплела их пальцы.