где-то
внутри
ломается
что-то
важнее
костей
— Парни, — Призраки оборачиваются к Джейд — насчёт Элли. Если увидите её — не убивайте, пожалуйста. Дайте ей шанс! Может, ей ещё можно помочь, как-нибудь вернуть её назад! Мрачный взгляд Кигана в купе с его молчанием оставляют Джейд только гадать, услышал ли он её вообще? Скорее всего да, и если так, вспомнит ли он об этой просьбе или всё равно поступит по-своему, когда придёт время? Уставший уже спорить с девушкой на эту тему Меррик только со вздохом закатывает глаза и отворачивается. Вместо него и Кигана ей отвечает Хеш. — Она предала нас, — резко произносит он — переметнулась на сторону Рорка, этого ублюдка и убийцы! — Каждое слово распаляет его злость всё сильнее и сильнее, как ветер разносит пожар по лесу — Отец столько лет заботился о ней получше, чем обо мне и Логане в детстве! Он, чёрт возьми, спас её от смерти во время атаки ОДИНа, когда она осталась брошена всеми среди завалов! Сколько ещё человек побежало бы спасать её в том хаосе? Сколько ещё человек рискнуло бы собственными детьми, задерживаясь ради чужого? Да нисколько! Отец… Он делал для неё всё, будто она всегда была его родной дочерью! Мы с Логаном считали её сестрой, всегда были готовы защитить её, помочь ей во всём, о чём бы она ни просила, потому что так нам велел отец! — взяв отдышку, чтобы перевести сбитое дыхание, Дэвид продолжил — А что сделала Элли, когда Рорк убил отца прямо у неё на глазах? Поклялась отомстить или попыталась убить этого ублюдка на месте? Нет, она переметнулась на его сторону! Это её благодарность отцу за всё, что он сделал для неё? — Дэвид, — Джейд обвела беспомощным взглядом остальных в поиске поддержки — как ты не понимаешь, Рорк промыл ей мозги! Она не в себе и ей нужна помощь! Но тот как будто не слышал её слов за переполняющим его гневом. — Моя Элли умерла в тот же день, когда Рорк убил нашего отца. Тогда я и Логан потеряли и его, и сестру, — подводит он черту. — Не эту Элли я знал, не с этой Элли рос и не ради неё мы рвали задницы, прорываясь в одно убежище Рорка за другим, пытаясь отыскать её! — он отрицательно качает головой, расхаживая по вертолёту — Не говори, что ты забыла, Джейд, чем чуть не закончилась для нас последняя миссия! — она не успевает ничего сказать, как Дэвид продолжает, не дожидаясь её ответа — Мы чуть не потеряли Логана и Меррика! А напомнить тебе из-за кого? Напомнить, как Элли исподтишка выстрелила в Логана, притворяясь чуть живой после пыток, когда он вперёд всех бросился к ней на помощь? Напомнить, кто помог заманить нас в ту долбаную ловушку, из которой мы с трудом унесли ноги, только чудом не сдохнув в ней все? Если ты решила для себя удобно забыть об этом, то я не собираюсь поступать также. И клянусь тебе, я не стану тратить время на сомнения, когда увижу Элли. Теперь она наш враг, Джейд, и я убью её раньше, чем она попытается расправиться со мной или кем-либо из вас. Слова Хеша ранят больней и глубже воспоминаний о первой встрече с изменившейся Элли. Закусив нижнюю губу, Джейд поднимает взгляд на Дэвида и натыкается на кипящий в его глазах гнев. Он ни за что не изменит своего решения. Ни после того, как Элли чуть не застрелила его брата и заманила их всех в засаду… Сколько бессонных ночей он провёл один на один со своими мыслями, прежде чем пришёл к тому, в чём сейчас так твёрдо уверен: перечеркнуть пулями и кровью поломанную Рорком сестру? Не попытаться спасти её, вернуть назад того человека, с которым он рос бок о бок целых десять лет, а сразу придать её смерти. Насколько сильно его убеждение и не пошатнётся ли оно, когда перед глазами возникнет знакомое лицо, приближенное прицелом? — Логан? — без особой надежды на поддержку Джейд оборачивается к младшему Уокеру. Однажды тот сам проговорился ей, что сколько себя помнит, он всегда и во всём следовал за братом. Дэвид для него — второй авторитет после отца. А это значит, что и ненависть, и враги у них одни на двоих. Логан отрицательно качает головой. — Рорк промыл ей мозги так, что ей вряд ли уже можно помочь, — произносит он, пока Джейд старается выбросить из головы врезавшийся в неё образ плачущего в одиночестве Логана. Яркое воспоминание об уединённом месте на базе в дали от посторонних глаз и ушей, где она случайно застаёт его в таком виде и откуда быстро уходит, пока её не заметили, всё никак не покидает её мыслей. Тогда каких-то десять часов назад Рорк сначала застрелил у него на глазах отца, а затем ушёл неизвестно куда, забрав с собой кричащую и вырывающуюся сестру братьев. — Пойми, той Элли, которую мы знали, уже нет. Вместо неё другая, преданная Рорку до мозга костей. Да, она по-прежнему выглядит как та Элли, которую мы все помним, но это уже не она. И эта другая Элли убьёт тебя, не моргнув и глазом, стоит Рорку приказать. Как было на последней миссии. — Джейд, — внезапно окликает её Меррик прежде, чем она успевает хоть слово сказать Логану — если так будет продолжаться, я отстраню тебя от операции. Для твоей же и нашей безопасности. Поняла? — Поняла, сэр. Не будет, — мрачным тоном обещает Джейд, зная, что вряд ли сдержит своё слово.***
Если бы Меррик только знал, чем в разгар миссии забита голова Джейд, то непременно прибил бы её прямо на месте. Она понимает это, как и то, что бессовестно нарушает данное ему обещание. И при этом просто не может перестать искать среди встречающихся им солдат Федерации одно единственное лицо. То лицо, которое она привыкла видеть рядом каждый день. То лицо, которое озарялось широкой улыбкой и громко смеялось с собственных грубых похабных шуток. То лицо, что без стеснения обретало заигрывающий взгляд при виде Кигана и всякий раз подмигивало ему… И то лицо, которое всеми правдами и неправдами добивалось от Элиаса хотя бы малюсенького шанса попасть в отряд Призраков, поближе к братьям и ему. Как бы ни старалась Джейд, не она нашла Элли, а Элли нашла её.***
— Без резких движений клади всё оружие, что у тебя есть на пол и поднимай руки, — вкрадчиво произносит Элли, направляя на Джейд автомат. Под громко колотящееся о самые рёбра сердце, девушка делает всё в точности, как того от неё требуют. — Приятно иметь дело с покладистыми пленными, — губы Элли растягиваются в улыбке. Продолжая держать некогда лучшую подругу под прицелом, она поглаживает пальцем спусковой крючок. — А теперь отойди на пару шагов назад и держи руки так, чтобы я их видела. И давай без глупостей, иначе будет больно. Поняла? — Да, — спешно отвечает Джейд и кивает, будто китайский болванчик. — Да, более чем. Когда Элли подходит к ней, чтобы в несколько пинков отправить всё оставленное ею на полу оружие куда подальше в разные концы этажа, Джейд в напряжении замирает. Её взгляд в этот момент прикован к сжатому в руках Элли автомату и пальцу на спуске. Из-за них она не решается и лишний вдох сделать, не то что заговорить. — А теперь руки за голову и поворачивайся лицом к стене. Давай, жи-во, — растягивает Элли с прежней улыбкой. Джейд понимает, что если не заговорит с ней сейчас, то другой возможности может не выдаться уже никогда. — Элли, почему ты служишь Федерации и Рорку? Почему ты верна им? Рорк… он ведь убил Элиаса! — её голос эхом прокатывается по этажу и кажется чересчур громким даже ей самой. Громче него разве что колотящее от страха и волнения сердце, закладывающее уши каждым своим ударом. Воздух пропитывается давящим, чуть не осязаемым молчанием, от которого становится трудно дышать. — А что насчёт тебя? Почему ты служишь Призракам? — наконец нарушает тишину Элли. На лице ни намёка на прежнюю улыбку. Вместо неё пристальный суровый взгляд, пронизывающий Джейд насквозь, как булавка насекомое. — Я понимаю твою растерянность, — продолжает она, не дожидаясь ответа — это сложно так с ходу ответить на такой вопрос. Поэтому я помогу тебе и дам подсказку, — выдержав недолгую паузу, Элли вкрадчиво произносит — ты искренне считаешь, что так правильно, ведь именно это тебе и внушали всю жизнь. Федерация — зло, США — добро. Рорк — ещё большее зло, а Призраки — те, благодаря кому все мы можем спать спокойно. С таким раскладом выбор стороны более, чем очевиден! Для тебя мир поделили строго на чёрное и белое, чтобы тебе легче жилось. И я была такой же, пока не отчистила разум от навязанного мне бреда и не взглянула на окружающий меня мир под другим, реальным углом. С того момента я знаю, что правильно — это служить Рорку. От рассуждений Элли Джейд пробирает жуткий холодок и кожа покрывается мурашками. Просто «сбита с толку» — слишком мягко сказано, чтобы передать её состояние во всех красках! Однако на свои чувства она плюёт с высоты птичьего полёта, ведь мысли заняты другим: как ей продолжить этот разговор, не соглашаясь с Элли, но и не споря с ней? — Элиас считал тебя своей дочерью, Эл, — Федерация, США, сейчас Джейд нет до них никакого дела! Их политика, их война, пропоганда, гори оно всё огнём! Ей нужна только Элли, её Элли, до которой она будет настойчиво пытаться достучаться. Даже если для этого ей придётся выслушать все её озлобленные выпады. Скрипя сердцем, Джейд осознаëт неудобный момент: она рассуждает и действует не как верный солдат, не как Призрак, а… как человек, пытающийся спасти близкого. — А сейчас ты… ты заняла сторону человека, который убил его! Убил того, кто спас тебя от смерти! Почему? Неужели только из-за всей этой ерунды про чёрно-белый мир? Лицо Элли принимает задумчивый вид и она смотрит куда-то в сторону, не спеша с ответом. Пользуясь случаем, Джейд наконец может рассмотреть её как следует в близи. В последний раз она видела подругу больше полугода назад, в аккурат за день до того, как Рорк утащил её в плен… Подумать только, прошло всего лишь шесть месяцев, а по ощущениям — целая жизнь! Светлые волосы стянуты в привычную тугую, но уже немного растрепавшуюся косу. На лице всё те же родинки, а на щеке и лбу те же небольшие следы от шрамов в тон светлее кожи. Даже сейчас, когда Элли думает то ли над своим ответом, то ли над услышанным, Джейд узнаёт это выражение лица: сдвинутые брови, прищуренные глаза, поджатые губы. До боли в обливающемся кровью сердце всё в ней выглядит таким родным и давно знакомым, но при этом ощущается отдалённым и чужим. Что-то необратимо изменилось в её взгляде и лице, от чего кошки рвут душу в клочья, надрывно вопя об этой неправильности, которую глаз никак не может уловить! — Элиас сам виноват в случившемся, — ответ Элли становится для Джейд резче и больней удара прикладом по лицу. В первые секунды ей даже кажется, что она ослышалась! — Он струсил и бросил Гэбриела. Предал своего командира в момент, когда тот больше всего нуждался в его помощи. Из-за его трусости и слабости Гэбриела взяли в плен и пытали! Пытали такими методами, от одной мысли о которых волосы становятся дыбом по всему телу, а внутренности леденеют! Вряд ли ты слышала о них, иначе бы ты забыла о спокойном сне и только думала бы о том, чьё больное и извращённое воображение способно на подобное. А Гэбриел… — голос Элли странно смягчился — он перенёс их все на себе, Джейд. Он до последнего держался, оставаясь верным людям, бросившим его на страшную смерть! День за днём его ломали, истязали физически и морально, а он слал своих палачей к чёртовой матери, даже не думая о предательстве для спасения собственной шкуры! И чем ему отплатили за такую преданность? Каждое слово сочится переполняющей Элли злобой и возмущением такой силы, какой Джейд никогда прежде не замечала за ней. В её широко раскрытых глазах плещется — Джейд не может поверить в это — обида за Рорка. Неужели она искренне сочувствует ему, этому безумному и жестокому чудовищу в человеческой плоти? Но сильнее остального в душе и мыслях Джейд заседает другое: наполнившее голос Элли восхищение, когда она заговорила о силе и выдержке Убийцы Призраков… Не замечая перемены в лице собеседницы, Элли продолжает, распаляясь с каждым словом всё сильнее: —… им было проще сделать его мертвецом и жить дальше, как ни в чём ни бывало, чем напрячь свои задницы и найти его! Вот чем отплатила Гэбриелу держава, за которую он проливал кровь, и люди, называвшие его своим командиром, братом по оружию! Такие они, Призраки, на словах сплочённая команда, чуть ли не семья, а на деле — ни хрена подобного! И тогда всплывает неприятное осознание, что эти громкие фразы оказываются обыкновенным сотрясанием воздуха! А ведь они помогали Гэбриелу держаться… Он, чёрт возьми, подпитывал ими свою надежду на спасение! Верил, как дурак, что товарищи придут за ним и вытащат из этого Ада, а они тем временем поминали его в штабе, хороня живьём и даже не собирались его спасать! Прям как вы меня… Знаешь, это сильно роднит нас с Гэбриелом. Оба преданы теми, кому верили больше жизни, а верили мы одним и тем же людям! Забавно, не правда ли? Слова больно полосуют Джейд по самому сердцу, и горло до боли сжимается от подступающих слёз. Неужели эта облачённая в форму Федерации девушка, похожая внешне на Элли, действительно и есть она? Джейд с трудом верится в это. Её Элли никогда и ни за что не стала бы выгораживать Рорка, оправдывать его, возносить, будто мученника. Мученника. Неужели это теперь то, во что искренне верит её подруга: Рорк с нимбом из патронов и ножей не слетел с катушек и в этом безумном порыве мстит, вымещая собственную боль на других, а справедливо карает за предательство?.. — Что он, черт возьми, с тобой сделал? — Джейд не сразу узнаёт собственный голос, надломившийся от страха и душащих её слёз. Ей хочется рыдать, крича от бессилия, при виде изувеченной внутри и снаружи Элли, превратившийся в ненормальное подобие самой себя! Залегшие глубоко под глазами следы от долгого недосыпа делают взгляд той более тяжёлым и измученным. Её скулы выпирают теперь так остро, что о них можно порезаться. Из-за них впалые щëки выглядят ещё более угловатыми, а лицо — худым и измождëнным. Элли будто в одночасье стала старше лет на пять, если не на все десять… Даже её волосы потускнели, став не такими сочными и пышными, как раньше. А ведь сколькое Джейд не может увидеть из-за скрывающей тело Элли формы? И сколькое просто-напросто невозможно увидеть глазами?.. — Ничего, — пожимает плечами Элли. — Всего-навсего открыл мне глаза на то, какие на самом деле Призраки. Лицемеры, трусы, лжецы, предатели, готовые пустить таких, как ты и я на смерть ради своих целей. Даже… Не выдержав, Джейд срывается на крик: — Каких своих целей?! О чём ты говоришь, Элли? У нас всех единая цель — наши миссии! Элли только кивает, не соглашаясь с ней, но и не споря. — Я понимаю твою реакцию, Джейд. Это нормально — отрицать вещи, рушащие твой мир, в который ты верила без малого всю свою сознательную жизнь. Так работает человеческая психика, — она разводит руками. — Нам обеим одинаково плотно внушали одни и те же вещи. И я, как ты сейчас, тоже не верила Гэбриелу. Отрицала каждое его слово, слала его нахер, лезла набить ему рожу… — на лице Элли появляется странная полуулыбка, которую Джейд не знает как и трактовать. — Да… Я была той ещё упрямой и строптивой дрянью. И за свои убеждения держалась крепче, чем утопающий за спасительный круг. Сколько же нервов и сил я помотала ему, прежде чем он сумел вывести меня к свету из мрака обмана и заблуждений. «Или же сумел переломать тебя так, что у тебя не осталось сил и дальше сопротивляться ему…» — проскальзывает в мыслях Джейд. Она вглядывается в глаза Элли и ей кажется, что вместо этого смотрит в самую настоящую бездну, начавшую отвечать тем же. Этот взгляд мог принадлежать кому угодно, но никак не её Элли: фанатично-преданный блеск, перекрывающий собой потерянность и неосознанность, от вида которых Джейд пробирает жутким холодком до самых костей. — Но Элиас, Дэвид, Логан! Они… — очередная попытка воззвать к приятным воспоминаниям разбивается вдребезги, когда Элли вновь затыкает её, обрывая на полуслове. —… никогда не считали меня своей семьёй. Для Дэвида и Логана я всегда была пятым колесом в их братской телеге! Если ещё не разучилась думать самостоятельно, то прямо сейчас пораскинь мозгами! Они с детства братья не разлей вода, которые даже ходят друг за другом след в след! Они и семья, и напарники, и друзья, и опора друг другу… и ты думаешь, им, так плотно прилипшим друг к другу за столько лет, была нужна какая-то мелкая сестра, которую их отец невесть откуда вытащил? Если да, то ты ни хрена не смыслишь в людях, Джейд! — нахмурившись, Элли отрицательно качает головой. В который раз она уже перебивает подругу, не даёт той вставить и слова, не желая слышать ничего поперёк того, что долго и упорно внушал ей Рорк? — Ты не была на моём месте, не знаешь, какого это быть третьей лишней! Когда все кругом говорят о том, какая вы дружная сплочённая семья! Какие молодцы твои братья, готовые за тебя целый взвод врагов порвать… — истеричный смешок срывается с губ Элли. — Только это всё пустые слова! Я никогда не чувствовала себя нужной ни в дуэте братцев Уокер, ни когда дело касалось Элиаса. Я всегда была лишней в их семье, как бы сильно не тянулась к ним! Неиссякаемый поток облачённой в слова обиды и злобы не даёт Джейд и шанса возразить. Она уже перебила Элли один раз, повысив на неё голос, но тогда ту и в половину не переполняло таким концентрированным гневом, как сейчас. В руках у неë по-прежнему крепко сжат автомат и одному Богу известно, как поведёт себя эта Элли, если Джейд начнёт спорить с ней! Запоздало приходит понимание, какая она идиотка, раз отмахивалась от всего, что говорили ей Логан и Меррик; раз хотела этой встречи и искала Элли среди остальных солдат Федерации, забив на данное Томасу обещание! И, в конце концов, Джейд жалеет о глупейшем решении, какое только могло прийти в голову — позволить Элли обезоружить себя, чтобы расположить к диалогу! Как же остро ей сейчас не хватает для собственного спокойствия заряженного пистолета под рукой, когда Элли чуть ли не брызжет слюной, скаля зубы, не хуже дикой бешеной собаки! Пришедшее на ум сравнение пугает Джейд. Разве можно так думать об искалеченном долгими пытками человеке, потерявшем себя за ложью и болью? Разве может она так думать о своей любимой подруге, которая просто не понимает, что больна и ей нужна помощь; которая не понимает, что плен не закончился и настоящий зверь не скрывает лицо за маской с черепом, а называет себя её спасителем? Джейд одновременно и боится, и хочет узнать, что творится в голове Элли. Остались ли в ней хоть какие-нибудь счастливые и приятные воспоминания о ней, братьях, Призраках? Или постаравшийся на славу Рорк вытравил и извратил их все? Помнит ли Элли, как Логан с Дэвидом учили её стрелять и драться? Как брали с собой в походы, где она игралась с Райли и запоминала хитрости выживания в дикой местности? Как она однажды… — Я не ожидаю, что ты поймёшь меня, — ровный и спокойный голос Элли отвлекает Джейд от воспоминаний — да мне это и не нужно. Ты всё твердишь мне, как Элиас дорожил мной, как он спас меня, вытащил из обломков уничтоженного города! Это не был акт благородства. Просто тогда он услышал детский голос из-под земли и не захотел, чтобы совесть грызла его до конца дней, ежечасно напоминая о том, что далёкие годы назад он оставил умирать брошенного всеми ребёнка. Вот и вся причина, по которой я жива сейчас! Для Элиаса я была не более, чем… — Дочерью, Элли! — срывается Джейд. Её голос громким эхом разносится по этажу, от чего собеседница в изумлении приподнимает бровь. — Ты была для него дочерью, пусть и не родной! Это не мешало ему любить тебя, стараться быть для тебя хорошим отцом! Он уделял тебе столько времени, сколько мог. Он был рядом, когда ты болела или просто нуждалась в родительской поддержке. Он всегда был готов прийти к тебе на помощь по первой твоей просьбе. Когда ты не могла спать из-за кошмаров, кто был рядом? Элиас. Когда ты сломала ногу, кто носил тебя на руках, потому что ты боялась оставаться одна, а ни Логана, ни Дэвида в штабе не было? Элиас. И когда Элиасу донесли о тебе и Кигане, что он сделал? Закрыл на вас глаза. Да даже ту воспитательную беседу он устроил больше для Кигана, чем для тебя. Неужели ты забыла обо всём этом, Элли? — сколько ещё раз ей понадобится повторять одно и то же, прежде чем сумеет достучаться до неё? Глядя сквозь Джейд немигающим взглядом, Элли молчит. — Не нужно думать, что мне отшибло память и я ни черта не помню. Это не так, — её голос нарушает тишину в аккурат, как Джейд смиряется с мыслью, что так и не услышит ответа. — Представь себе, я ничего не забыла! Да что там, порой я вспоминаю о тех днях, когда ещё считала вас самыми близкими и дорогими мне людьми, наивно полагая, что вы думаете также! — из груди Элли вырывается тяжкий вздох и она недовольно кривит лицо. Её напряжённые плечи сникают, будто под давлением навалившегося на них непосильного груза. — То, о чëм ты говорила… Всё это будто бы было со мной в прошлой жизни. Такой идеальной лучшей жизни, о какой испуганная и брошенная всеми девочка под завалами не смела и мечтать, — кусая нижнюю губу, Элли хмыкает. — И от того ещё, чтоб его, больней и обидней осознавать, что эти идеальные непогрешимые люди были и есть настоящими кусками дерьма! И им все эти грёбаные годы я слепо верила во всём, не замечая прячущихся под овечьими шкурами волков! Элли расхаживает взад-вперёд перед замершей Джейд, распаляя саму себя всё сильнее. — Идеальный и благородный Элиас, на которого я смотрела с таким обожанием, как ни на кого другого, оказался обычным трусом и в придачу сволочью! Ему не жалко никого, кроме себя, даже родных сыновей! Иначе почему он не колеблясь, отправлял их на такие задания, с которых вернуться живым — всё равно, что джекпот сорвать! — Выпущенный из рук автомат болтается на ремне, раскачиваясь в такт шагам девушки. — Они не успевали вернуться с одного Ада, как он тут же посылал их в другой! Неужели его не грызла совесть? Неужели он не боялся, что в один прекрасный день они могут не вернуться? — если бы только Элли сейчас слышал Дэвид или Логан… Джейд страшно представить, чем бы всё обернулось. — И ему я была нужна ровно для того же — быть расходником в операциях, где он не хотел рисковать собственной драгоценной жизнью! Прикусив язык, чтобы не наговорить со злости лишнего, Джейд молчит. «Как ты смеешь говорить так о человеке, спасшем тебе жизнь! Как смеешь не то, что называть его трусом и слабаком, а вообще открывать рот в его сторону?!» — так и рвётся через плотно стиснутые зубы. Искренние в своей ненависти и презрении речи Элли не хуже жидкости для розжига, которую та щедро льёт Джейд в самое нутро, от чего её начинает разъедать жгучий гнев! Малейшая искра в виде небрежной фразы — и бушующее пламя уймётся лишь с метким автоматным выстрелом. А ведь когда-то Элли злилась на Элиаса только потому, что тот и слышать ничего не желал о её участии в миссиях на пару с Дэвидом и Логаном! Ей хотелось быть как братья, хотелось вместе с ними выполнять его важные поручения и задания, а не оставаться сидеть на базе «под отцовской опекой». С обидой на него, она раз за разом провожала завистливым взглядом обоих Уокеров вместе с Райли. Тогда Джейд прекрасно понимала Элли и ей было её жаль. Однако теперь, после всего случившегося, Джейд поменяла своё мнение, запоздало занимая сторону Элиаса. Вряд ли руки Рорка дотянулись бы до Элли, не стань она Призраком, не начни активно воевать плечом к плечу с ней, братьями, Киганом и Мерриком. Ведь тогда он вряд ли бы даже взглянул в её сторону, не догадываясь, насколько она дорога им, а особенно Элиасу. Джейд многое бы отдала, только бы вновь увидеть перед собой прежнюю Элли. И будь Элиас сейчас жив — она уверена — он желал бы того же. — Только своим сыновьям и Призракам Элиас доверял настолько сильно, чтобы отправлять в «Ад» их, а не кого-то другого, — произносит Джейд. Раскалённый добела стараниями Элли гнев поутих в ней, сменяясь разочарованиям и горечью. Едва ли этими словами она сумеет переубедить Элли… Что бы она ни говорила ей, для неё всё не более, чем пустой звук. — Ну, я говорила, что не жду от тебя понимания, — Элли небрежно дëргает плечами. — Ты можешь и дальше верить в святого Элиаса, оправдывать его всей этой хернёй про доверие! Главное, что я теперь осознаю кем на самом деле были и есть Призраки… Надеюсь, и ты однажды прозреешь, Джейд. Как долго Меррик, Логан и Дэвид твердили ей в три голоса одно и то же, что Элли больше не их Элли, а она упрямо не желала их слушать? Только бездумно кивала их словам, лишь бы побыстрее отвязаться от них и дальше продолжить лелеять в душе надежду вернуть любимую подругу обратно. Джейд засыпала под мысли о том, как всё вернётся на круги своя и происходящее сейчас станет для них всех не более, чем оставшимся позади кошмаром… Но теперь, видя собственными глазами во что превратилась Элли, и слушая, как её устами говорит Рорк, Джейд хочется плакать. От бессилия, от обиды, от стыда перед правотой Призраков, которую она так яро отрицала ровно до сегодняшнего дня! Почему она не смогла поверить им сразу? Почему ей потребовалось обжечься самой, чтобы понять, что огонь — это горячо? — Элли, Рорк промыл тебе мозги, как ты этого не понимаешь! Всё, что ты говоришь — это только его больные фантазии, вбитые тебе в голову! — надломившийся голос Джейд срывается в чуть ли не истеричный отчаянный крик, заставивший Элли от неожиданности в ту же секунду напрячься — Это он использует тебя, а не Элиас! Он заменит тебя не моргнув и глазом в случае чего, а не Призраки! Слышишь? Ты не нужна ему, Элли! — переводя сбившееся от крика дыхание, она смотрит на Элли. Та отвечает ей взглядом холодной ярости на лице непроницаемом, будто высеченном из камня. — Пожалуйста, Элли… — успокаивающе мягко шепчет Джейд — пойдём домой. Нам не хватает тебя, мне не хватает. Если ты думаешь, что уже слишком поздно вернуться, то это не так. Совсем не так, Эл. Ещё не поздно, даже если Рорк говорил тебе обратное. Давай, милая, идём со мной, — медленно, без резких движений, будто перед ней дикий зверь, Джейд протягивает Элли руку. — Я клянусь, мы не бросим тебе здесь, мы больше не оставим тебя одну, никогда. Мы защитим тебя, спасём, только прошу, Эл, возвращайся… «Позволь мне вытащить тебя из того беспросветного кошмара, который окружил тебя и с каждым днём затягивает всё глубже и глубже,» — звучит голосом Джейд в голове Элли, пока она молча смотрит на протянутую к ней раскрытую ладонь. «Только прими мою руку.» — Спасёте? — переспрашивает Элли, отходя от Джейд на шаг — От кого? От человека, открывшего мне глаза на происходящее вокруг, обличившего ваши уродские натуры? Чёрт возьми, как благородно и самоотверженно! — истеричный смешок сменяется ухмылкой — Где же вы были со своей помощью, когда я действительно ждала её? Когда только о ней и мечтала? — дрогнувший голос ломается, срываясь в истошный, яростный крик — Почему Призраки не пришли за мной тогда, когда мне ещё была нужна их помощь? Когда я ещё слепо верила им? М? Почему они не пытались спасти меня, как когда-то Аякса? Он ведь тоже был в плену у Рорка, но на его поиски ушло каких-то несколько дней! Хочешь сказать, трёх месяцев, трёх, чтобы найти меня вам было недостаточно?! Ты совсем за идиотку меня держишь?! — переводя шумное дыхание, Элли не спускает с Джейд пристального безумного взгляда — Дэвид, Логан… Ты утверждаешь, что я их семья! Если это действительно так, тогда почему они из кожи вон не лезли, чтобы поскорее забрать меня из рук «ужасного» Рорка? Почему, Джейд?! Ответь мне! Почему?! Ты же их так хорошо знаешь! Ты ведь, сука, Призрак, как и они! Ну же, я жду твоего ответа! Тебе ведь всегда есть что сказать в их оправдание! Или на этот раз тебе нечем прикрыть их задницы? Пустой этаж ещё несколько долгих секунд полнится звенящим эхом, когда Элли замолкает. Не сводя с неё взгляда, Джейд осторожно пятится обратно к стене под беснующееся от страха сердце в груди. В какой-то момент, когда Элли срывала горло криком, ей показалось, что она сейчас набросится на неё и удавит голыми руками… — Этими вопросами я задавалась каждый божий день, когда не ломала голову над тем, насколько далеко вы от меня, знаете ли вообще где меня держат и… сколько мне ещё нужно продержаться. Я ничего так не хотела в тот момент, как просто знать когда вы вытащите меня, насколько близки к этому, к моему спасению. Определённость, вот что действительно помогает выстоять, а не надежда, которую все так превозносят, — поуспокоившись, вновь заговаривает Элли. — Надежда — худшее, что может быть у человека. Она иррациональна и вредна, и рано или поздно она оставляет тебя, как это было со мной. Согласись, Джейд, трудно надеяться на что-то хорошее, когда кругом один сплошной и беспроглядный кошмар, и когда ты понятия не имеешь, сколько ещё ждать его конца и будет ли вообще этот конец! А определённость… она либо убережёт тебя от бессмысленных лишних ожиданий и страданий, либо наоборот придаст сил продержаться ровно столько, сколько нужно. И если бы я уже в самом начале знала, что вы не придёте за мной… я бы не подыхала переломанная и одинокая на дне ямы хрен знает где целых три месяца, надеясь на спасение, — кусая внутренние стороны щёк, Элли смотрит перед собой потухшим пустым взглядом, раз в пару секунд поднимая его на Джейд. От её тонкого тихого голоса у той до боли сжимается сердце. Она словно чувствует нутром, что ещё чуть-чуть и Элли разрыдается прямо при ней. — Когда надежда окончательно покинула меня, я не могла не задаться одним единственным вопросом: почему? Почему мои братья не пришли за мной? Неужели я никогда не была им никакой семьёй, раз они так легко отказались от меня? А Киган, человек, которого я любила. Почему он не спас меня? А ты, моя лучшая подруга, где была ты? — Джейд понимает, что сейчас, как никогда, она не должна молчать. Не в момент, когда из-за фанатичной Элли, верной Рорку больше жизни, показывается её Элли. Потерянная, непонимающая, уставшая… — Почему, когда я так нуждалась в утешении, мне его дал Гэбриел, а не вы? Давай, ответь мне, почему именно он, а не вы? — Потому что ему… — начинает Джейд и Элли тут же обрывает её: — Ему что? Дай угадаю, нужно было промыть мне мозги? Сделать своей верной и послушной девочкой на побегушках? — она кривится в презрительном отвращении — По-моему, мозги промыты тут только у одной из нас и это не я. Джейд замолкает, не пытаясь ни возразить ей, ни оправдаться. У неё попросту не остаётся сил продолжать спорить, стараться переубедить Элли. Это бесполезно, как сдирать горло в попытке перекричать собственное эхо. У Джейд опускаются руки. То, что секунду назад она приняла за проблеск своей Элли оказывается не более, чем одним из оттенков или граней (это не так важно) истерики и обиды другой, чужой Элли. — А что, разве это не так? Тебе, как тупой натасканной псине просто указали на Гэбриела и сказали: «он конченный ублюдок и чудовище», и ты бездумно понеслась на него с разинутой оскаленной пастью! Если это не результат начисто выполосканных мозгов, то я не знаю, чем это ещё может быть, — продолжает Элли. — Жизнь таких, как мы, намного проще, когда у нас есть «рука» вроде командования или того же Элиаса, которые просто спускают нас с поводка с командой убить плохих, чтобы защитить хороших! Нам не нужно думать, не нужно пачкаться в моральных дилеммах, забивая этим лишним мусором себе голову, а потом страдать из-за него! Они спасают нас от этого, беря всю трудную работу на себя, чтобы затем любезно подсказать нам, кто сегодня наш враг и кого следует порвать за мир во всём мире. Например, — Элли делает недолгую паузу — Гэбриела Рорка, самого дьявола во плоти, если верить Элиасу! И когда-то я, как и ты, естественно поверила ему! Ведь это Элиас, а он не станет нас обманывать, не станет нам врать! — с громким смешком Элли качает головой — Оказалось может. Ещё как станет! Но о мёртвых либо хорошо, либо ничего… кроме правды, — её губы растягиваются в жестокой улыбке. — Но сейчас не о нём, а о Гэбриеле. Человеке, имя которого он сровнял с грязью, прикрывая им свой позор. И человеке, которого я, в отличии от тебя, знаю как никто другой. Да, Джейд! Я знаю настоящего Гэбриела, а не придуманного Призраками специально для таких, как ты и я! И уж поверь мне, он совсем не такой, как нам о нём в один голос затирали Элиас и Меррик! — не спуская с подруги пристального взгляда, она небрежным шагом расхаживает перед ней — В прочем, ты ведь Призрак. А все Призраки рано или поздно закончат в руках Гэбриела, ведь не просто же так его прозвали Убийцей Призраков, верно? Когда очередь дойдёт до тебя, Джейд, — а она дойдёт, не сомневайся — он не тронет тебя. Обещаю. Не знаю, что насчёт остальных, что он будет делать с ними перед тем, как отправит на тот свет, но тебе бояться Гэбриела не стоит. Я замолвлю ему словечко за тебя, и тогда ты изменишь своё мнение о нём. Противный холодок расползается по всему телу, и Джейд даже не знает, что пугает её сильнее: то, что Элли говорит или то, как она это говорит? С какой мрачной и непоколебимой уверенностью обещает мучительную смерть каждому Призраку кроме неё, будто с точностью пророка знает наперёд, что всё будет именно так. — Только держи в уме, Гэбриел не из тех, кто станет жалеть о милосердии. Поэтому лучше не провоцируй его, иначе конец у этой истории выйдет печальным, — подводит черту Элли. Она мнит себя той, чей голос Рорк слышит за своим безумием. Она верит, что к её голосу он прислушается, предпочтя его шепчущей ему на самое ухо жажде справедливой страшной мести, когда речь зайдёт о Джейд. Кем бы он ни называл её — подругой по несчастью, верной соратницей, преданной подчинённой, названной сестрой или дочерью… Разве считаются такие, как Рорк, с такими, как Элли? Разве есть им дело до их чувств и желаний, до их страхов и боли? Джейд знает ответ, а Элли ответ подсказывает Убийца Призраков, чей шёпот для неё громче и весомей голоса разума. — Надеюсь до этого не дойдёт, — еле слышно проговаривает Джейд, с чего Элли только ухмыляется. — А разве уже не дошло? — она вопросительно приподнимает бровь. Висящий на ремне автомат возвращается к ней в руки, направляясь дулом в грудь Джейд. — Ты обезоружена и стоишь с поднятыми руками у меня под прицелом. Можно сказать, ты уже в руках у Гэбриела. Непроизвольно отступая назад, Джейд упирается спиной в стену, о которой уже успела позабыть. Будто отбойный молоток сердце колотится в груди, заглушая шумом крови в ушах любые мысли. Впервые в жизни её тошнит от страха! И тошнота усиливается, когда воображение рисует Рорка, улыбающегося при виде ещё одного пойманного Призрака. От него веет смертью и болью, а в его мёртвых жестоких глазах лишь равнодушный холод. — Элли, — Джейд старается говорить настолько вкрадчиво и ласково, насколько это только возможно — пожалуйста, выслушай меня, — страх делает её дыхание поверхностным, а голос до смешного жалким и слабым. Скептический взгляд Элли убивает в ней крупицы оставшейся надежды на хороший исход. И всё же… — Мы искали тебя. Всё это время мы только и делали, что пытались найти любую зацепку, которая помогла бы нам выйти на твой след и привела бы к тебе! Я сбилась со счёту, на столько объектов Федерации мы проникли, гоняясь за ними! Но раз за разом мы терпели неудачу, возвращаясь ни с чем. Ни тебя, ни информации о тебе, ничего. Рорк будто исчез, а вместе с ним и ты… — Элли молча слушает её, не перебивая как прежде после первых слов — Если бы только Рорк не скрывал твоё местонахождение настолько тщательно. Если бы только Элиас был жив, мы бы нашли тебя намного, намного раньше. А так смогли только недавно. Тот раз, когда ты выстрелила в Логана и попыталась убить его, тогда мы пришли за тобой сразу, как узнали где тебя держат, Элли, — Джейд поджимает губы, когда ком подкатывает к горлу. — Прости, что пришли так поздно. Прости, что не смогли отыскать тебя раньше и забрать домой. Прости, что… что разочаровали тебя, заставили почувствовать себя брошенной и преданной. Это не так, Элли. Слышишь? Не так, — заглядывая ей в глаза, Джейд краем зрения замечает, как автомат опускается, больше не целясь в неё — Ты ведь веришь мне, Эл? Веришь, что сейчас я здесь из-за тебя? Веришь, что Призраки здесь из-за тебя? Мы пришли, чтобы забрать свою Элли от сюда и вместе с ней убраться подальше от этого злачного места, — Элли никак не отвечает ей, глядя на подругу отрешённым взглядом. — Для нас ты всегда была намного, намного большим, чем солдатом или Призраком. Ты для нас подруга, семья, любимая. Ты — наша Элли, которую мы поклялись спасти… Веришь? Если бы Элли только знала, что «семья» уже давным давно похоронила её и не собирается возвращать с того света; если бы она только знала, с какой искренней и лютой ненавистью Дэвид мечтает собственноручно убить её; если бы только знала, что всё сказанное Джейд теперь не более, чем отчаянная попытка тянуть время, чтобы не распрощаться с собственной жизнью, щедро сдобренная наглой и жестокой ложью? Что бы она сказала на это? Что бы сделала? Джейд не знает и не хочет узнавать. — Боже правый, Джейд, заканчивай уже! — Элли в раздражении кривится. — Самой ещё не надоело повторять одно и то же? Лично меня это уже начинает бесить. Уж извини, но не пронимают эти трогательные, как слезоточивый газ, красивые шаблонные фразочки о семье, любви и чём-то там ещё! Я сыта ими по горло! А ещё, — она устало вздыхает и качает головой — прекращай жаться к стенке так, будто я собираюсь расстрелять в тебя весь магазин. Серьёзно, Джейд, я не для того искала тебя, ждала подходящего момента для встречи, чтобы просто взять и убить… Если бы это было моей целью, думаешь, я бы стояла сейчас перед тобой, слушала бы тебя, говорила бы с тобой? Да чёрта с два! Да, Джейд, ты не единственная, кто хочет помочь своей дорогой подруге и спасти её, — Джейд в растерянности смотрит на Элли, не веря своим ушам. — Не спорю, смерть своего рода тоже спасение, только спасаемый не всегда согласен с этим. Понимаешь, Джейд… Стоит мне подумать о том, что ты так слепо веришь этим хищникам под масками людей, рискуешь ради них жизнью, как меня пробирает такая злость, что сил нет! Мне тошно жить с мыслью о том, насколько плотно забита твоя голова тем дерьмом, каким нас так долго и усердно кормила США и Призраки! Ты не представляешь, как сильно мне хочется избавить тебя от участи пушечного мяса в руках этих ублюдков! Гэбриел злится на меня за это, ведь теперь ты — мой враг и никак иначе. Но я… — Элли кусает нижнюю губу, ухмыляясь уголками рта. — Я не хочу воевать с тобой, Джейд. Не хочу причинять тебе боль только от того, что ты не понимаешь в каком круговороте лжи и обмана находишься! Я всегда ценила нашу дружбу. Возможно даже больше, чем ты, но чёрт с ним, ведь только из-за неё я хочу спасти тебя. Ты ведь не виновата в том, что тебе вычистили мозги пропагандой и ложью. Понимаешь? Я не враг тебе, подруга. Слова Элли рикошетом пробивают тело Джейд, заставляя её содрогнуться, когда она узнаёт в них свои же рассуждения! И на краткий миг ей даже кажется, что она смотрит на собственное отражение прямо перед собой, а не Элли. У неё никак не укладывается в голове… Одна мысль, одно стремление, но разные виновники и разные враги. От дальнейших размышлений её отвлекает вспышка света в панорамном окне здания напротив. Стоящая к нему спиной Элли при всём желании не смогла бы увидеть её. В отличии от Джейд… Киган. — Ну так что, Джейд, проявишь благоразумие или придётся… — хрустнувшее стекло обрывает Элли на полуслове вместе с прошедшей на вылет пулей. Ноги девушки подгибаются и она падает на колени, рефлекторно прижимая руки к месту, где кольнула боль, ещё не успевшая раскрыться во всей своей мучительной красе. С неверием она смотрит на окровавленную ладонь, ставшую тёмно-алой и липкой. — Говоришь, пришли спасти свою Элли, вернуть её домой?.. — тихо на выдохе произносит девушка — Да, я верю, что вы сейчас здесь из-за меня… Ещё как верю… Язык Джейд будто присыхает к нёбу и она не может выдавить из себя и слова. — Кончай её, Киг, — голос Дэвида доносится из ожившей рации у неё на груди. В тот же миг время замедляется и всё кругом замирает. Сейчас лучше отвести взгляд или вовсе закрыть глаза. Джейд знает это, но просто напросто не может. Не может отвернуться и перестать смотреть в ответ на Элли, вцепившуюся в неё отчаянным немигающим взглядом как в последнее спасение. Ей навсегда запомнится её лицо с застывшими на нём непониманием, испугом и… разочарованием. И вряд ли у неё когда-нибудь выйдет забыть его. — Он был прав… — перебиваемые шумным тяжёлым дыханием слова даются Элли с трудом. — Вы лжецы и предатели. И ты… точно такая же… Жаль, что я… «… не верила Рорку насчёт тебя,» — заканчивает голос Элли в мыслях Джейд. Ей хочется сказать, как ей жаль и хочется с надрывным отчаянием прокричать, что ей не хотелось бы, чтобы всё заканчивалось именно так. Но ни того, ни другого она не успевает — второй выстрел из снайперской винтовки, и Элли падает на пол, как марионетка, у которой разом обрезали все нитки. «Она мертва…» Джейд смотрит отрешённым взглядом на неподвижно лежащую подругу, прежде чем осознание в полной мере накрывает её с головой, заставляя ноги подогнуться. Зажав рот ладонью, она оседает на пол. — Порядок, — звучит по рации голос Кигана. Бесстрастный и ровный, как и всегда. Только Джейд его не слышит.***
Сидя в вертолёте, Джейд возвращается на базу подавленной и опустошённой. Ей не хочется радоваться успешному выполнению миссии, у неё нет сил с облегчением улыбаться тому, что самое тяжёлое и худшее с каждой милей остаётся всё дальше позади. Она всё там же, на пустом этаже, и у неё перед глазами — Элли, умирающая Элли, испуганная Элли, мёртвая и бездыханная Элли, а в ушах звон стекла и шум выстрела… Джейд качает головой, растрясая спутанные навязчивые мысли. Когда-нибудь они поблекнут и забудутся, словно ночной кошмар, оставив после себя лишь неприятное послевкусие и не более. Когда-нибудь. — Она умерла с мыслью, что Рорк был прав насчёт нас… — сама не зная зачем, тихо произносит Джейд. Возможно потому, что в одиночку сложнее справиться с теми переживаниями, которые вцепились в неё и не собираются отпускать? — А так она с этой мыслью жила и с этой же мыслью пристрелила бы любого из нас к чертовой матери, — отвечает ей Меррик. — Не забивай себе этим голову. Нам, живым, нет дела до чувств мёртвых. А теперь Элли уже всё равно, Джейд. Смирись и отпусти, — он приобнимает её за плечо и прижимает к себе. — Как бы жестоко это ни звучало, но, уж лучше смерть, чем такая жизнь. Поджав губы, Джейд никак не отвечает Томасу, а он и не давит на неё. Краем глаза она поглядывает на смотрящего перед собой Кигана. Как и всегда его лицо скрыто за маской, и, как и всегда, его взгляд мрачен и задумчив… Он не произнёс ни слова после того, как отчитался о выполненной задаче. Молчалив, будто призрак, как и всегда. И сейчас Джейд в коем-то веке интересно, что у него на уме, о чём он думает? Наверняка о той же, о ком и она, об Элли.***
Фигура с трудом стоящего на ногах Рорка, тянущего за собой Логана, становится всё меньше и меньше, исчезая в дали. — Логан! Логан, нет… Нет, Логан! Нет, нет… Нет… Ублюдок! Ублюдок, сукин ты сын, отпусти его! Отпусти! — Дэвид срывает горло в крике, больше походящем на рёв раненного загнанного зверя. Бешеный, яростный, отчаянный от своего бессилия! Мышцы изнывают от боли. Ослабшие руки подводят, и с каждым рывком Дэвид проползает всё меньше, ломая ногти и сдирая в кровь пальцы. Он падает на каменистый берег и места ударов противно саднят. Но он не думает о них, не замечает боли и лишь продолжает раз за разом подниматься, чтобы ползти дальше, пока не поднимает голову и не понимает, что остался на берегу один… Совсем один. Размытые его слезящимися глазами силуэты Рорка и Логана исчезли, как исчезает тьма на рассвете. Развеялись, будто прах по ветру. Также внезапно и бесследно. Кругом становится непривычно тихо. Волны разбиваются о берег, в небе кричат чайки, но нет больше ни звука неровных шагов, ни шороха одежды о песок и камни, ни голоса Логана, перебиваемого безумной болтовнёй Убийцы Призраков… Силы оставляют Дэвида и он падает на землю, сворачиваясь в позу эмбриона, словно маленький мальчишка. Никто на этом проклятом пустом берегу не увидит его давящимся собственными слезами и задыхающимся в безутешном плаче, как не услышит его рыданий и тихого слабого бормотания одних и тех же имён. Потому что здесь нет больше никого, кроме него и птиц. А те, кто мог быть, либо слишком далеко, либо мертвы. Рорк забрал у него отца, разнеся его голову выстрелом. Этот момент вновь и вновь возвращается к Дэвиду в кошмарах. Рорк забрал у него сестру, изуродовав её, превратив в свою верную фанатичку, для которой единственным спасением стала лишь смерть. Её больной безумный взгляд преследует его и будет преследовать до последнего вздоха… Рорк забрал у него брата, уничтожая то немногое, что осталось от семьи Элиаса. Вина разъедает Дэвида изнутри. Он клялся отцу, что всегда будет защищать Логана и присматривать за ним; он клялся себе, что за тихого младшего брата будет готов и убить, и умереть. Но ничего из этого он не смог… День ото дня Дэвид живёт с одной единственной мыслью, нависшей над ним дамокловым мечом: однажды он увидит Логана вновь. Спустя полгода или год, а может и лет десять, но они встретятся вновь. Только человек с лицом и именем его брата будет уже не им, не Логаном Уокером. И Дэвид ждёт этого дня. Зачем? Он сам пока не знает, но продолжает ждать.