По-новому

Он чувствовал жар собственной крови, которая хлестала из пробитой груди. Еле оставаясь в сознании, сквозь шум в ушах Бакуго отдаленно слышал звуки битвы и ощущал, как остывает тело, залитое алой жижей. Слабые хрипы вырывались из глотки, он старался не провалиться в окончательное забытье, но чёткость мира ускользала всё дальше и дальше, пока полностью не растворилась в кровавых брызгах. Прошло мгновение, а может, целая вечность, как рассудок прояснился и глаза вновь распахнулись, болезненно щурясь от яркого солнца. Какого чёрта? Он был уверен, что умрёт! От беспорядочных мыслей отвлёк детский заботливый голос. — Каччан, ты в порядке? — огромные зелёные омуты были полны беспокойства. Блондин оцепенел. Только сейчас он понял, что сидит в воде, а над головой возвышается очень хорошо знакомое бревно с его подпевалами. Сухие губы нервно дрогнули в попытке выдавить хоть какой-то звук, но в итоге безмолвно застыли в открытом положении. Деку, тот самый маленький Деку — нежный ребёнок, не тронутый жестоким миром героев, войной и… самим «Каччаном», стоял перед таким же маленьким Кацуки и протягивал ему свою тонкую ручку в желании помочь подняться. «Что происходит? У меня жизнь перед глазами проносится?» — усмехнулся про себя Бакуго, совершенно не двигаясь. Прошло какое-то время, ребята сверху начали шептаться, а малыш Изуку сильнее заволновался, наклоняясь ближе. — Каччан, тебе сильно больно? Скорее вставай и идём домой, а не то простудишься.– голос Деку дрожал. Что это? Сон? Параллельный мир? Или, быть может, второй шанс? Если бог существует и смилостивился над Кацуки, тогда кто он такой, чтобы отказываться от этого шанса. Теперь парень взглянул на ситуацию по-новому. Алые глаза с жадностью вцепились в маленького Мидорию, осматривая его со всех сторон. В голове всплыл образ кудрявого подростка, измученного битвами и ожиданиями, возложенными на неокрепшие плечи. Изодранная грязная одежда и уставший пустой взгляд мерещились на месте ребёнка. Бакуго вздрогнул. Этого не должно произойти! Больше нельзя допустить таких непосильных страданий для Деку. Блондин схватился за протянутую руку. Он поднялся, шмыгнул носом и тихо сказал: — Пошли домой, Де-… Изуку. Детские пальцы вспотели и были слегка скользкими, но Бакуго совсем не брезговал. Он бережно взялся своей холодной мокрой рукой за ладошку Мидории и потянул удивленного ребёнка к тропинке, оставляя своих подпевал позади. *** Дом четы Бакуго встретил мальчиков запахом свежей выпечки. Дверь детям отворил отец, а мама обнаружилась на кухне. Она стояла перед открытой духовкой и доставала противень с румяными булочками. — Здравствуйте.– скромно поздоровался Изуку, нервно переминаясь с ноги на ногу. Мицуки обернулась. — Каччан упал в воду, пока мы гуляли.– тихо продолжил малыш. Женщина осмотрела сына и всплеснула руками. — Кацуки, ну что за оборванец! Я же говорила тебе не шляться где попало. Масару, набери горячую ванну! Бакуго ничего не ответил, напряжённо разглядывая свою мать. Он помнил её обеспокоенное лицо и дрожащие руки, хватающиеся за край рубашки отца, во время того, как их вели в убежище академии Юэй. Помнил, каким напуганным взглядом женщина провожала его и брала обещание быть осторожным, когда Кацуки отправлялся на задание. Но он не смог сдержать данного слова… В носу предательски защипало. Кацуки быстрым движением протёр намокшие глаза и этот жест не остался незамеченным. Мидория напрягся, крепче сжимая чужую ладонь, а Мицуки присела перед сыном на корточки, взволнованно вглядываясь в его лицо. — Кацуки, что случилось? — спросила женщина, начиная поглаживать светлую голову мальчика. Её очень удивило такое поведение, совсем не свойственное ребёнку. Обычно Кацуки не расстраивался и уж тем более никогда не плакал из-за травм, наоборот, кичась ими и говоря, что ему всё ни по чём. — Я в порядке.– просипел Кацуки, сдерживая рвущиеся всхлипы, позволяя мягкой материнской руке ласкать его макушку в успокаивающем жесте. Он наконец-то был дома. *** После горячей ванны Кацуки переодели в чистое сухое бельё и отправили на кухню вместе с Изуку. Мальчиков ждал чай и те самые булочки. Мучное лакомство таяло на языке, дети блаженно жмурились, уплетая угощение за обе щёки. Мицуки, опёршаяся на косяк двери и наблюдающая за ними, умилённо хихикала. Комната, казалось, утопала в солнечном свете. Было так тепло, уютно, спокойно и тихо. Можно расслабиться и просто отдохнуть, не продумывая новую стратегию для победы в войне, не беспокоясь за сохранность жизни близких, не забивая голову мрачными мыслями. Это походило на мечту. Даже если происходящее — сон или предсмертный бред, Кацуки предпочтёт никогда не просыпаться. За сытным полдником последовал просмотр телевизора. Каччан и Изуку расселись на диване, увлечённо смотря какую-то передачу про Всемогущего. Деку особенно восторженно светился, изо рта вырывался неконтролируемый поток комментариев. Бакуго ощущал себя как никогда лучше, погруженный в ностальгию. Взгляд переместился с экрана на румяные веснушчатые щеки, растянутые в широкой улыбке. Он твердо для себя решил, что на этот раз сделает всё правильно. Вдруг сосредоточенные алые глаза пересеклись с удивлёнными зелёными. Изуку отвлекся от передачи, замолк и в недоумении рассматривал друга в ответ. Довольно необычно, что Каччан нисколько не злился и не ругал его за надоедающее бормотание. И вообще, Бакуго-младший в целом выглядел и вел себя как-то не так. — Каччан?..– вопросительно позвал Деку, про себя отмечая совсем не детский взгляд Кацуки. — Что? — Ты хорошо себя чувствуешь? — Да. *** Изуку замечает, что Каччан перестал называть его обидной кличкой «Деку» и больше не задирает. Это очень странно. Мальчик волнуется, хоть и рад таким переменам. Ему нравится проводить всё свободное время со своим любимым другом, ведь Кацуки почему-то больше не общается с остальными ребятами, называя их «тупыми отбросами». Мда, Бакуго всё ещё остаётся прежним собой. Они гуляют, играют и, что примечательно, Кацуки постоянно выслушивает все восхищённые тирады Изуку насчёт героев. Взгляд ребёнка в такие моменты какой-то странный — как будто он слушает и наслушаться не может. Но Мидория быстро к этому привыкает. Годы идут, мальчики поступают в начальную, а затем в среднюю школу. Они всегда и везде вместе, буквально не отлипают друг от друга. Вокруг начинают ходить слухи, будто парни встречаются. — Каччан, зачем они так говорят? Мы же просто друзья… — Не забивай себе голову всяким ненужным дерьмом. Этим идиотам заняться нечем. *** Старшая школа встречает друзей с распростёртыми объятьями. Только Изуку очень огорчён, ведь она обычная. Мидория так и не сумел поступить в Юэй. Но больше всего парня обижало, что Кацуки даже не попытался подать документы в престижную геройскую академию, когда у него были все нужные данные для этого. — Каччан, почему?! У тебя же такая классная причуда! — Мы, кажется, уже говорили на эту тему. Я просто не хочу. Изуку обречённо вздыхает. Не будет же он заставлять. Но всё-таки какое упущение! Жизнь продолжается в спокойном темпе. Только Бакуго никому не говорит, что его уже несколько лет мучают кошмары и каждую ночь он просыпается в холодном поту, видя перед глазами фигуру измотанного Деку и силуэты погибших товарищей. *** — Каччан, тебя что-то беспокоит? Ты можешь поделиться со мной, мы же друзья. Я обязательно помогу! — Прости меня, Изуку. — Что? — Прости… Комната наполняется тихими всхлипами.