Отвернулся — значит не любил

Насколько же ты жалок, смотреть противно, — тихим голосом проговорил парень двадцати лет. Он стоял перед большой решеткой и смотрел на юношу, который полулежал на холодном каменном полу и даже не поднял голову, когда с ним заговорили. — Где же тот высокомерный засранец, который даже собственными родителями пожертвовал ради своих целей. А, Малфой, где? Но парень все продолжал лежать неподвижно, безжизненно глядя в одну точку, от чего его «собеседник» отвращённо скривился и в гневе схватился за решетку. — Малфой! Не строй из себя невинного и обиженного. Ты заслуживаешь этого. Слышишь? Ты заслуживаешь того, чтобы гнить здесь до конца своих дней и умереть в муках… Голос эхом раздался в ушах Асмодея, разбудив его и заставив с немым криком вскочить с большой кровати. Он нервно начал ощупывать себя и смотреть вокруг, а когда немного успокоился и пришёл в себя, устало поднял покрасневшие глаза на соседнюю часть комнаты. Там, на большой кровати спал Поттер, молодой, совсем невинный и не понимающий, что для кого-то является олицетворением самого дьявола во плоти. И страха. Дикого, животного, первобытного… Страх перед Поттером настолько сильно уже въелся в кожу намертво, что он не понимает, что делает или говорит, а иногда и вовсе застывает на месте забыв как дышать. Неужели Поттер смог полностью задавить его гордость и сломать всякие попытки на сопротивление? Где же его колкость и уверенность при появлении Поттера? Почему он вообще влюбился в такого человека, который не любил его ответно, а лишь использовал? До самого конца Поттер уверял: именно Асмодей заставил его встречаться с ним. «Заставил?..» — отрешенно подумал Асмодей, а после вспомнил свое прежнее поведение. — «В каком-то роде это даже правда, но…» Глаза мальчика защемило от горьких невыплаканных слез, он всеми силами старался удержать их, но этого ему явно не удавалось: накипевшее горе рвалось наружу, и скрыть их было не в его силах. Он схватился за грудь, дышать становилось трудно от неосязаемой боли. Если бы разбитое сердце можно было склеить, а от глупых чувств как-либо избавиться — он бы отдал все ради этого. Лишь бы больше не ощущать, как каждую секунду что-то медленно поглощает его туда, откуда не видно ни единого лучика света, лишь отчаяние и страдание в этом океане мрака. «Мои чувства были настоящими…» Вспоминая все свои наивные и глупые мечты о совместной жизни с Поттером, Асмодей чувствовал лишь горечь и обиду. Он уже давно понял, что ничего не значил для Поттера. Но тем не менее, выбросить такие сильные чувства сложно. Ему остается лишь следовать своему изначальному плану: держаться подальше от Поттера и уйти вместе с семьей, пока не возродился Темный лорд. Хотя этот план был разрушен еще в тот момент, когда вместо одного Поттера он встретил аж двух. Он предполагал, что, возможно, в этот раз некоторые события будут изменены. Но не ожидал, что изменения будут настолько колоссальными. Уже сейчас, когда он немного успокоился, до него дошло: помимо того, что Поттеров оказалось два, так еще и самая главная головная боль Асмодея оказался в Слизерине! И хотя это распределение можно считать ненужным фарсом, тот факт, что шляпа распределяет всех правильно, нельзя оставить без ванимания. Если Поттер поступил в Слизерин, значит, он уже не тот человек, которого Асмодей знал ранее. Он знал, что в прошлом шляпа хотела распределить Поттера в Слизерин, но тот уговорил ее не делать этого. Ведь как так-то, чтобы сам Гарри Поттер — Мальчик-Который-Выжил — оказался на факультете злодеев! Нет, такого категорически не должно случаться. Лучше пойти на факультет героев и светлых магов — Гриффиндор, ведь в этом самом факультете и учился «великий» Дамблдор. Естественно, из-за этого Асмодей ждал, что Поттер поступит на Грифиндор. Но как и всегда чертовому Потеру удалось удивить и разрушить все планы. Он еле удержался от того, чтобы в лицо не спросить: «Поттер, ты что, плохо себя чувствуешь? Может, пойдешь и попросишь шляпу тебя перераспределить?». В решении шляпы он не сомневался, возможно, впечатлительные дети под воздействием момента и уговаривают ее поменять свое решение, но в основном она всегда распределяет всех правильно. Это он узнал еще в прошлой жизни, случайно найдя в библиотеке рода Малфоев историю Хогвартса еще тех времен, когда замок только достроили и начали принимать студентов. Про шляпу в книге было написано подробно, и какого-нибудь слабонервного человека эта информация возможно бы повергла в ужас, но для Асмодея она зашла на раз и навсегда запечатлелась в разуме… «Годрик Грифиндор славился своими познаниями в области артефактуры и некромантии. В свои тридцать четыре он создал артефакт, который сможет не только без препятствий читать мысли людей, но и заглядывать в их самые потаённые закоулки разума, сможет считать потенциал и направление магии как ребенка, так и взрослого мага со сформированным ядром маны. Процесс создания артефакта был скрыт, но самое главное знали все. В основу «Распределяющий Шляпы» легли тысячи неупокоенных душ, которые при помощи ритуала (не без помощи Кандиды Рейвенкло) смогли соединить в одного разумного паразита магии, который питается не этой самой магией, а плохими мыслями или негативной энергией. Кроме этого, чтобы придать разумному паразиту более осязаемую форму, они поместили его в шляпу, чтобы ему было легче читать мысли. Но в ходе развития Хогвартса родители стали возмущаться «грубой» работой распределяющей шляпы. Она могла не рассчитать силы и сломать естественную защиту разума ребенка, что часто приводило к психическим расстройствам у неподготовленных детей. Это доставило множество проблем школе и основателям, которым в конечном итоге пришлось запечатать половину силы «шляпы». На данный момент шляпа все еще может заглянуть в самые затаённые места разума, но без согласия ребенка (или взрослого, в зависимости, у кого читает мысли шляпа), она не сможет даже внешний слой мысли прочесть…» Если бы всеми любимый «светлейший» маг столетия (Дамблдор) узнал о том, что знаменитая распределяющая шляпа — это паразит магии, он бы, наверное, сильно удивился. А если о шляпе узнает министерство, то ее попытаются уничтожить. Не говоря уже о детях, которые учатся на факультете Гриффиндора и которые с пеной у рта говорят о великом «светлейшем» маге Годрике Грифиндоре. Узнай они о том, что Грифиндор в общем-то «светлым» и не был, у них бы сразу весь пыл поубавился. Определённо. Асмодей всегда смотрел сверху вниз на всех из-за того, что они не знали элементарных вещей. Вот только он и не понимал, что эти «элементарные» вещи не знали даже его родители. Парень всегда любил читать старые книги, и иногда в библиотеке появлялись очень редкие вещи, ценности которых он не знал. Асмодей даже не задумывался: почему в библиотеке, которую он перерыл вдоль и поперек, всегда находились новые книги. Он просто читал и узнавал новое, не делясь этими знаниями с другими, думая, что другие древние рода тоже знают обо всем. А про полукровок и грязнокровок он даже не задумывался: «Если знают — это для них в пользу, а если нет — мне какое дело». Мысли его были простыми и эгоистичными, именно поэтому он не заметил игру Поттера, которая сгубила всю его семью, а в конце и его. — «Если он умрет… все мои проблемы исчезнут? Темный лорд не возродится, мои родители останутся в живых, никто больше не будет напоминать мне о прошлом. Все сразу наладится…» — Асмодей резко встал с кровати и сам удивился внезапным мыслям, он смотрел на спящего Поттера, и эта идея все больше казалась ему заманчивой. На губах появилась кривая улыбка, а глаза заблестели. — «Да, если он умрет, все проблемы разом исчезнут. Нужно лишь убить его, и все закончится…» Взяв с рядом стоящей тумбочки скомканный носовой платок (который он несколько часов назад сам небрежно бросил), невербально превратил его в кинжал. Поудобнее взяв предмет в руки, Асмодей неспешно подошел к кровати Поттера, и каждый шаг для него равнялся тысячи, чем ближе он приближался, тем больше казалось расстояние между ними. Рука сильно потела, а сердце почти что выскочило из груди. Сглотнув вязкую слюну, которая буквально прилипла к горлу, Асмодей наконец встал рядом с кроватью. Сама кровать двухместная и для детей очень большая, поэтому Поттер лежал посередине. Чтобы приблизиться к нему и исполнить задуманное, Асмодею пришлось взобраться на кровать. Мягкий матрас прогнулся под его весом, и спящий Поттер нахмурился, а после внезапно поменял позу. От этих действий Асмодея будто током ударило — он застыл на месте и его концентрация пропала, кинжал в руках вновь стал платком. Парень нервно осмотрелся вокруг, словно выйдя из глубоко транса, не понимая, как оказался на кровати Поттера. Когда он уже хотел медленно спуститься, чтобы не разбудить спящего парня, Поттер распахнул глаза и быстрым движением схватил руку Асмодея, притягивая его к себе. Через секунду Поттер уже стоял над лежащим Асмодеем, изумрудные глаза холодно смотрели на него, буквально выворачивая душу наизнанку. Под напором пристального взгляда Асмодей задрожал от страха и закусил губу. Поттер, разглядев в темноте его лицо, немного ослабил хватку и спокойно спросил: — Что ты делаешь? Салазар, перед тем как заснуть, мысленно поставил пару слабых сигнальных чар, и эти чары должны были предупредить его о любом нарушителе (не исключая домовиков). Но Асмодей как-то оказался на его кровати, и, не будь у него на уровне инстинктов постоянно наблюдать за своим окружением (даже во сне), он бы, вероятно, даже не проснулся и не понял, что кто-то стоит рядом. От этого осознания он нахмурился, ему даже не хотелось думать о том, с какими намерениями Асмодей вообще подошёл посреди ночи. Этот мальчик магу с самого начала показался странным, кто еще будет смотреть на своего «кумира» (по словам его же брата), злобными глазами, в которых так и читается: «Умри! Исчезни!» — Я… мне… — Асмодею самому хотелось бы знать, что именно он делает на кровати этого Поттера?! — И-извини, кажется, я опять ходил во сне… Асмодей понимал, что отмазка не из самых лучших, но именно этот вариант показался самым лучшим. Скажи он, что хотел понаблюдать за ним, пока он спит, или что Поттер плохо спал и Асмодей хотел разбудить его, это привело бы к еще большим вопросам. И не только эти, еще бесчисленное количество других, вплоть до идиотского: «Можно с тобой поспать?»… В голове Асмодея за секунду пронеслись тысячи вариантов развития разговора, которые закончились бы с хорошей концовкой или плохой. И единственное, что придумал выпалить он, это всеми любимое: «Я во сне ходил». — И часто мистер Малфой, во сне к другим в постель лезет? — скептически спросил Салазар, все еще подозрительно глядя на мальчика, но хватку полностью ослабив. И перед тем как встать с мальчика, лениво мазнул взглядом по его рукам. Подметив под себя, что ни на правой или (слава госпоже магии) левой у мальчика не было татуировок. — Если ты еще когда-нибудь будешь «ходить» во сне, не залезай больше в мою кровать. Узнай об этом инциденте кто-нибудь другой, подумает, что ты преследуешь меня с целями залезть в постель… Не успел он договорить, как получил смачную пощечину. Салазар даже не шелохнулся: он лишь взглядом прожигал злого мальчика и мысленно останавливал себя от поспешных решений. Наказание (в которое входит порка розгой) одного из детей знатных родов ему точно никто не простит. Особенно в этот щепетильный момент, когда он даже не знает своего статуса в магическом мире. — Я же сказал, что хожу во сне и случайно оказался здесь, — на удивление голос Асмодея не сорвался и даже не был испуганным, наоборот, чем больше он смотрел в холодные изумрудные глаза, тем больше ему казалось, что перед ним больше не тот Поттер. — Свои грязные мысли оставь при себе, мне противно лишь об одной мысли, что я дышу с тобой одним воздухом. — Взаимно, малыш, — выплюнув последнее слово прямо в лицо Асмодея, Салазар усмехнулся, заметив отвращение в серых глазах. — Если вы выговорились, прошу мистера Малфоя освободить мою кровать. Мне придется после вас использовать очищающие чары, а то мало ли какую грязь вы принесли с собой… После его слов глаза Асмодея заледенели, Салазару на мгновение показалось, что, будь у мальчика в руках палочка или кинжал, он бы сейчас валялся на этой злосчастной кровати мёртвый. С ровной осанкой и гордо поднятой головой Асмодей спустился с кровати и стряхнул несуществующую пыль, а после сморщил свой носик и, будто сочтя Салазара за что-то отвратительное, отвлекался и направился не к своей к кровати, а к двери. — Ты куда… — не успел договорить Салазар, как мальчик вышел из комнаты, напоследок громко хлопнув дверью. — Ну и дементор с тобой. Салазар тяжело вздохнул и попытался успокоить свою разбушевавшуюся магию, которая стала такой из-за мальчика. Он сглупил, когда схватил Асмодея, после соприкосновения его магии с магией мальчика, он почувствовал себя настолько возбужденным и наполненным силой, что спать теперь не хотелось. Сложно быть обычным магом, сколько бы ты ни старался, а чистая магия, что течет в крови Лордов магии или их наследников, всегда будет выше них. Спустя несколько секунд, успокоив свое сбитое дыхание, Салазар тоже решил выйти. Не для поисков Асмодея (вот еще, пусть этот высокомерный молокосос сам разбирается с проблемами), а для прогулки и исследования изменившегося замка. Он на сто процентов уверен, что Годрик не удержится и тоже решит осмотреть замок. За прошедший день у него накопилось много тем для обсуждения, наверняка и у Годрика тоже… *** А в это время… Асмодей стоял перед входом в выручай комнату и мысленно представил себе ритуальный зал. Открыв глаза, он заметил вместо стены большую массивную дверь. От одного лишь прикосновения она без лишних усилий открылась. Он зашел в темную комнату, что освещалась лишь слабым светом свеч. Подойдя к самому центру комнаты он удобно уселся на землю, не замечая холод камней через пижамные штаны, и, закрыв глаза, представил в руках книгу. Не простую книгу, а книгу по исследованию разума и эмоций людей и разных магических существ. Эту книгу он нашел еще в прошлом, когда ради интереса тайком пошёл в запретную секцию и наугад выбрал книгу. Тогда он особого значения ей не придал и решил, что ему она не пригодится, ведь он полностью здоровый и уравновешенный человек. Да… теперь-то он понимает, какой здоровый и уравновешенный. Особенно вспомнив, по какой именно причине он оказался на кровати Поттера. Лишь одна мысль о том, что его план по убийству Поттера осуществился бы и на следующее утро нашли бы труп и всего окровавленного Асмодея. Никакие оправдания не подействовали бы, его просто-напросто снова посадили бы в Азкабан или вообще, приговорили бы к поцелую с дементором. Еще никто не был психически здоровым после долгого пребывания в Азкабане. Он это понимал и свое состояние — тоже, но никак не мог показывать это родителям и уж тем более просить их отвезти его в Св. Мунго. Он решил проблему с помощью ритуала, что прочел в этой книге. — Вот ты мне и пригодилась… Найдя нужную страницу, Асмодей мелодичным голосом прочитал слова заклинания и медленно впал в транс. Книга выпала у него из рук, и он стал медленно раскачиваться на месте, продолжая повторно зачитывать заклинание. Хоть этот метод лечения был грубый, но действующий, если Асмодей выдержит, то он сможет восстановить свою психику и поврежденный эмоциональный фон. Золотистая магия кружилась в ритуальном зале, Асмодей был в трансе, не замечая, как комната начала медленно изменяться. Его магия была как глоток чистого воздуха для замка, он уже давно не ощущал в своих стенах такую чистую концентрацию маны. Ритуал проходил для Асмодея трудно, ему пришлось за несколько часов вновь прожить все свои трудные моменты в жизни. Вспоминая предательство любимого человека, смерть своих родителей и крестного, который, в последний момент посмотрел на него с разочарованием. — Я вас больше не подведу, — прохрипел сквозь слезы Асмодей, свернувшись калачиком на земле. — Больше никогда не подведу… *** — Ты хочешь сказать, что странная реакция моей магии на Асмодея, это просто защитная реакция? — спросил Годрик Салазара, не совсем доверяя словам друга. — И что, у него не было на руках ничего? — Да, у нас обоих странная реакция на мальчика, я решил проверить, вот и использовал магическое зрение. Поверь мне, чистую и естественную ману высших я могу отличить от остальных, — устало выдохнул Салазар, ему достало одно и то же повторять несколько раз. До этого Салазар нашел Годрика на третьем этаже, в том самом этаже, в которую директор строго-настрого запретил им всем соваться. Салазар знал, что Годрик наверняка первым делом пойдет туда для исследования. Они встретились на лестнице и решили найти спокойное место для разговора. Сначала они обсуждали изменившийся замок и его территорию, а после преподавателей и директора. Ему, впрочем, уделили больше внимания, в конце решив не выводить и играть небольшую роль перед всеми. Постепенно маги заговорили о факультетах и своих соседях. Годрик пожаловался на слишком маленькие комнаты и большое количество людей, а после на глупую речь старосты о том, что они попали на самый лучший факультет Хогвартса. Лучший он потому, что заканчивали его самые смелые и храбрые люди, такие как Дамблдор. У Годрика вообще было много жалоб, и выслушивать их всех Салазару было лень, поэтому он заикнулся о том, что в одной комнате с младшим Малфоем. Годрик сразу замолк и выжидающе посмотрел на друга, а тот не стал ходить вокруг да около и просто сказал всю правду. Невооруженным глазом видно было, как сильно расстроился Годрик. Он ожидал, что милый мальчик окажется его истинным, а на деле они встретили предполагаемого наследника Лорда магии. — Наша магия реагирует на более сильную и подавляется. Так как Малфой еще слишком юн, он еще не может контролировать силы, и из-за этого мы ощущаем его ману как катализатор, который пробуждает ее. Ощущение у меня такое, будто вся моя манна стала вдруг раскаленной лавой, что бурлит в крови. А у тебя как спокойная и прохладная вода. Эти резкие перемены тебя и запутали, я полностью уверен в том, что он не твоя пара, — твердо произнес Салазар, сам удивляясь тому, как рьяно старается убедить Годрика. — Ну, что ж, жаль… — разочарованно выговорил Годрик, а после улыбнулся. — Но мальчик он интересный, как, собственно, и его брат, я не прочь с ними подружиться. — Как знаешь, — махнул рукой Салазар и посмотрел в окно. Небо начало постепенно сереть, а за облаками показываться первые лучи солнечного света. — Нам нужно поспешить, а то опоздаем и нас поймают. — Не думал, что буду как вор красться в своем же замке, чтобы учителя не поймали вдруг, — громко засмеялся Годрик, заставляя Салазара улыбнуться краем губ. — Сегодня первый учебный день, мне не терпится узнать, какие тут программы преподают. — Не советую ожидать чего-то грандиозного, мы с тобой прочли все книги и ничего нового в них не узнали. Не уверен, что хоть один профессор сможет меня удивить… — с этими словами Салазар вышел из пустого кабинета, а за ним и Годрик. Они сначала хотели попросить помощи у замка (чтобы он показал потайные ходы до их гостиной), но сколько бы ни пытались, замок будто был глух и «не слышал» их. Бросив это дело, они своими силами вернулись каждый в свою гостиную. Успешно проскочив мимо Филча с его кошкой, Салазар поспешно зашагал к своей комнате. Лишь закрыв за собой дверь и сев в свою кровать, он выдохнул спокойно. Ради интереса он бросил взгляд на соседнюю кровать и заметил, что там пусто. Только он хотел выйти и поискать своего соседа, как дверь открылась и на пороге появился помятый и растрепанный мальчик. Его глаза были красные, а лицо опухшее, нижняя губы вся искусана до крови и ночная рубашка испачкана кровью и пылью. От такого вида Салазар приподнял одну бровь в удивление. Он конечно, предполагал, что мальчик попадет в какую-нибудь передрягу, но даже не думал, что тот вернется настолько помятым. — Ты где был? — спросил он более грубо, чем планировал. Внезапно он подумал, что кто-то издевался над мальчиком, что и привело его к такому состоянию. Салазар нахмурился и встал, учеников факультета Слизерин он никогда в обиду не даст, даже если эти свои сокурсники решили сделать такое. Он все равно накажет любого, кто попытается навредить его ученикам и оскорбить его честь. — Тебя кто-то побил? Асмодей даже не обратил внимание на хмурого парня и направился в ванную. Он был слишком измотан после ритуала, и сил не было даже на то, чтобы пошевелить пальцем, не говоря уж об очередной словесной перепалке с Поттером. — Я тебя спросил, где ты был? — равнодушное поведение мальчика разозлило Салазара, и он не замечал, как в голосе проскользнули угрожающие нотки. — Тебе-то какая разница? — безразлично спросил Асмодей, он просто сейчас не мог хоть какую-нибудь эмоцию проявить. Не дожидаясь ответа Салазара, Асмодей закрыл дверь в ванную и прислонился затылком к двери, медленно скользя вниз. Взяв себя в руки через несколько минут, он наконец решил снять грязную одежду и помыться. А за дверью Салазар холодно сказал: — Никакая. Он точно понял одно, если он (или мальчик) в ближайшее врем не съедет из этой комнаты, они просто поубивают друг друга. Еще ни кто так сильно не выводил Салазара из себя лишь одним словом или движением. Этот мальчишка наверняка принесет ему еще не мало проблем… *** — Вон он, смотри! — Где? — Да вон, рядом с высоким рыжим парнем. — Кажется, второй — его младший брат. — Это который в очках? — Ты видел его лицо? — Ты видел его шрам? Раздражающий шепот Салазар слышал со всех сторон с того самого момента, как на следующее утро вышел из спальни. За дверями кабинетов, в которых у Салазара и Годрика были занятия, собирались толпы школьников, желающих взглянуть на него. Одни и те же люди специально по нескольку раз проходили мимо, когда он оказывался в коридоре, и пристально смотрели ему в лицо. Он не обращал на это внимание ровно до того самого момента, пока Драко (брат Асмодея) не пошутил насчет такого количества фанатов и заявил, что его брат наверняка возглавит фан-клуб «Гарри Поттера», так как тот — самый рьяный и верный фанат «Гарри». От этого заявления Годрик громко засмеялся, а Салазар помрачнел. Если Асмодей, по словам Драко, и правда его «фанат», действительно его любит и почитает, то он пойдет и сбросится с Астрономической башни. Что-то за всю прошедшую неделю, он ни разу не заметил хоть одного «любящего» или «мягкого» взгляда со стороны Асмодея. Лишь равнодушное или, изредка ненавистное. В добавок к раздражительному соседу Салазара (да и не только его) выводили из себя профессора и сама программа обучения первогодок. Каждую среду ровно в полночь они приникали к телескопам, изучали ночное небо, записывали названия разных звезд и запоминали, как движутся планеты. Трижды в неделю их водили в расположенные за замком оранжереи, где низкорослая полная дама — профессор Стебль — преподавала им травологию, науку о растениях, и рассказывала, как надо ухаживать растениями и грибами и для чего они используются. Нет, насчет этой программы он ничего против не имел, ему даже понравилось, но вот сами растения в основном безобидные и ненужные, которые может вырастить и простой маггл. Самым раздражающим и, наверное, ненавистным предметом оказалась история магии — это были единственные уроки, которые вел призрак (Призрак! Что, во всей Британии больше не осталось преподавателей по истории, что решили на самый важный предмет подставить призрака?!) Профессор Бинс. Ладно бы он просто читал книгу по истории (даже ту, которую в гневе разорвал и сжег Годрик), но нет, он каждый урок читал про войну магов с гоблинами. В первый раз это даже понравилось Годрику и заинтересовало Слизерина, но лишь через некоторое время они поняли, что война была не такая масштабная и разрушительная, как у них в прошлом мире. Этот факт полностью разочаровал их, и они больше не слушали «историю», как, впрочем, и все остальные ученики. Профессор Флитвик, преподававший заклинания, наверное, единственный, кто хоть немного походил на профессора и мог вести уроки. Но его программа тоже не настолько продвинутая и не впечатлила магов. Возможно, они переоценили магов нового поколения, но им все равно было обидно видеть, как их детище деградировало со всеми магами вокруг. А вот профессор МакГонагалл была совсем другой. Наверное, она единственная, кто заставил Годрика внимательно слушать каждое слово и глотать любую новую информацию. И не только Годрика, но и Салазара тоже. Про Трансфигурацию они знали не многое, точнее, они этот раздел магии не учили и не пытались по нему получить мастерства. Так что они не знали, есть ли в этой программе что-то новое или осталось, как было, но урок для них был познавательный. Когда начался урок профессора Квиррелла по защите от Темных искусств, маги не знали, смеяться им или плакать. Потому что заикание и постоянное дерганье «профессора» напоминали юмористическое шоу, чем что-то серьезное. Его кабинет насквозь пропах чесноком, которым, как все уверяли, Квиррелл надеялся отпугнуть вампира, которого встретил в Румынии. Профессор очень боялся, что тот вот-вот явится в Хогвартс, чтобы с ним разобраться. Тюрбан на голове Квиррелла тоже не прибавлял его занятиям серьезности. Тот уверял, что этот тюрбан ему подарил один африканский принц, которому он помог избавиться от очень опасного зомби. Но по-настоящему маги скептически слушали этот бред и лишь кивали головой, мысленно думая, как бы расчленить незадачливого преподавателя и найти вместо него нового. Хоть для них программа и показалась легче легкого, но для других студентов это были самые сложные уроки в мире. И это если не обращать внимание на то, что половина студентов родилась и выросла в семьях маглов, как и они в общем-то. Из-за этого маги старались не показывать свои знания и удивлялись каждой мелочи. В пятницу, на радость Салазара и разочарование Годрика, было запланировано целых два урока по зельеварению. Он встречался со Снейпом и много раз видел, как тот прожигает в нем дыру, и в глазах его так и читается: «Ничтожество». Но он все еще надеется, что тот не разочарует его и проведет хороший урок. А, возможно, научит чему-нибудь новому. Хотя это вряд ли... Кабинет Снейпа находился в одном из подземелий. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные животные. За редкие виды и самые важные ингредиенты Салазар мысленно поставил Снейпу жирный плюс и с нетерпением начал ждать. Когда все ученики собрались и Снейп начал проверять все ли на месте, он остановился на имени Салазара и вдруг странно посмотрел. — О, да, — негромко произнес он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость. После его слов несколько студентов из факультета Гриффиндора гадко засмеялись, начали перешёптываться. Снейп не обратил на это внимания и продолжил называть имена детей по списку, а Салазар спокойно наблюдал за ним. Он не смог понять, почему этот мужчина возненавидел его и как ему реагировать на явное словесное издевательство. Закончив знакомство с классом, Снейп обвел аудиторию внимательным взглядом. — Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он. Снейп говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. — Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил он, с этим заявлением Салазар согласился сразу же. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки. Все слова мужчины были отражениями мыслей Салазара, можно сказать, что он был бы впечатлен профессором, если бы не глупое противостояние с ребёнком (как таковым сейчас и является). — Поттер! — неожиданно произнес Снейп, выведя из мирка мыслей Салазара. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? — Из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти, — спокойным ровным голосом ответил Салазар, заставляя нахмуриться Снейпа. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? — Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. — Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха? — Волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, также известное как аконит, — все так же спокойно отвечал на вопросы Салазар. По правде говоря, он даже не удосужится и краем глаза взглянуть в книгу по зельеварению, чтобы полностью не разочароваться в магах нового поколения. — Кажется, вы умудрились хоть полистать книгу и не пришли на мой урок неподготовленным, — разочарованно выговорил Снейп. — Так, все записывайте то, что сказал мистер Поттер! Все поспешно схватились за перья и зашуршали пергаментом. Но тихий голос Снейпа перекрыл поднявшийся шум. — А за ваши ответы, Поттер, я записываю пять очков на счет Слизерина. И сядьте вы уже наконец, мисс Грейнджер, когда надо, я вас вызову, не нужно прыгать тут, как ужаленная, — раздраженно крикнул Снейп, заставляя этим самым впасть в краску растрёпанную девочку, которая за все время, пока Снейп задавал вопросы, поднимала руку изо всех сил и пыталась ответить на вопросы. — Продолжай писать! Хватить смотреть на меня и отвлекаться! После его слов все снова взялись за перья и продолжили писать. — Очень странно, обычно он на учеников своего факультета не нападает, а тут… — тихо сказал рядом стоящий Драко. — Да и очков он лишь половину дал… — Не обращай внимания, пиши, — заявил Салазар. Он еще, когда Снейп задал вопрос, написал ответ в пергаменте и сейчас украдко осматривается вокруг. Через несколько секунд он замечает, что Годрик сел рядом с Асмодеем (впрочем, как и всегда, когда у них совместные уроки) и теперь что-то энергично говорит мальчику, который, и глазом не моргнув, погрузился в книгу. В отличие от своего младшего брата, Драко и впрямь оказался интересным ребенком, что самое главное — он очень похож на его младшего брата. Возможно, именно это и заставило его сблизиться с ним, что очень не понравилось Асмодею, который каждый раз старается утянуть своего брата куда-нибудь подальше от него или Годрика. Салазар выдохнул и прикрыл глаза, как же он устал от всего этого балагана. Ему сейчас хочется найти истину и вернуться в свой менор, где он сможет беззаботно жить со своей любимой и не переживать о дальнейшем будущем магического мира…