Сол
Сол не знал точно, что произошло (или не произошло) в Найт-Сити, но когда в жизни Альдекальдо появился Ви, все в клане были твердо уверены, что не пройдет и недели, как мальчишка завоюет их неприступную девчонку. Но прошла неделя, потом еще одна, а в отношениях этих двоих ничего так и не поменялось. Ви все так же прибегал в лагерь по первому зову Панам, а она все так же звонила ему по каждому чиху. Когда у смутьянки сломался ее «Тортик» где-то посреди пустошей, она позвонила не Кэссиди, не Митчу и даже не самому Солу. Она позвонила первым делом городскому наемнику, человеку из совершенно другого мира, казалось. Тому, кому нормальный кочевник будет звонить в последнюю очередь. Но нет, Панам позвонила Ви, и тот уже через полчаса прибыл по её координатам. Они тогда вернулись в лагерь вдвоем: Хавелина тащила на буксире многотонного Тортона Макино. Сол, еще не зная в тот момент, что произошло, был страшно обеспокоен. Ви вылез из автомобиля, пытаясь перенести весь свой вес на правую ногу — левая, очевидно, была травмирована. На шее у него было немного запекшейся крови, скорее всего даже не его, несколько царапин на лице и руках. Порванная майка. Подумал сперва вождь, что с ними что-то случилось в дороге, но Панам выскочила из автомобиля, как ни в чем не бывало. Никаких видимых повреждений, никаких ссадин или ушибов. Она так контрастировала с израненным наемником, что Сол даже не знал, что и думать. Хотел было спросить, но вовремя осекся, видя гнев на лице кочевницы. Панам пролетела мимо вождя буквально, бросила лишь через плечо убийственный взгляд, единственным смыслом которого было: только посмей хоть что-нибудь ляпнуть. Сол повернулся в сторону наемника и дернул головой в немом вопросе, Ви в ответ лишь пожал плечами. Нельзя было не заметить, что выглядел он не очень: уставший, еле стоящий на ногах, он опирался на крышу своего автомобиля и… улыбался? Господи, ну что за придурок, подумал про себя кочевник и пошел спасать бедного парня. Как же он в тот момент был зол на Панам. Ему казалось, что они воспитали ее лучше, но девушка будто манипулировала пацаном. Втягивала в личные вендетты, просила в одиночку пробраться в гнездо Стилетов, несколько раз просила помочь в выполнении городских заказов и, казалось, ничего не давала взамен. Она будто использовала его. Даже сейчас, вылетела из авто, словно там был пожар, и убежала в неизвестном направлении, хотя видно же, как Ви было плохо. — В какую передрягу вы попали в этот раз? — он подошел ближе и пожал руку молодому соло. — У нее ж тачка заглохла, она не звонила? — Сол в ответ лишь покачал головой в отрицании. — В общем помог отбуксировать. — А вид твой? — махнул рукой неопределенно, показывая на всего Ви. — Прошлый заказ. Это фигня, не парься, чум. — Пойдем, отведу к риперу в палатку, в порядок тебя приведем хоть, — вождь хотел было взять парня под руку, но тот лишь отмахнулся отстраненно, все еще не переставая улыбаться. — Мне ехать надо уже, так что сегодня у вас не задержусь, — его голос был охрипшим немного, как обычно бывает после использования нескольких максдаков, что дерут глотку будь здоров. Сколько же он стимуляторов-то принял только, чтобы сюда приехать, жопу эту кочевничью в лагерь доставить? В голове не укладывалось в тот момент, это ж как можно так жестоко обращаться с парнем, что готов для тебя пойти на такое? Сол рассматривал парнишку в поисках других видимых травм, закипая на Панам больше и больше. Он выскажет ей все, как только Ви уедет. Наорет на нее так, как в детстве даже не кричал. Отчитает по полной, доходчиво объясняя, что нельзя так поступать с людьми. Мысли ветерана прервал тяжелый звук шагов, будто кто-то позади него шел не по своим делам, но определенно на войну. Улыбка наемника сразу как-то потускнела, и в глазах даже появилась толика страха, будто бы. Сол повернул голову, чтобы проверить, кто это так напугал его. Панам. Шла словно амазонка на битву. В глазах горела ярость, столь свойственная для пылкой девушки. В одной руке она сжимала две бутылки с водой за горлышки, в другой же губку чистую и аптечку. — Панам, правда, все нормально. У меня дома есть своя аптечка, — голос Ви был успокаивающим и опасливым. Словно старался успокоить дикое животное. — Лучше бы тебе помолчать, Ви, — она буквально врезалась в Сола, абсолютно не замечая его на своем пути, и тому пришлось отступить в сторону, не забыв захлопнуть свой рот. — Пан, — парень было начал говорить снова в протесте, но девушка толкнула его в сторону капота Хавелины, чтобы тот сел. Смерила взглядом и налила воду на губку. — Когда я позвонила тебе в шутку пожаловаться на то, что заглохла, я не просила тебя раскрывать свое гребаное укрытие, чтобы побыстрее закрыть заказ, и лететь в пустоши! — Панам почти рычала на него, еле сдерживалась от крика, но при этом кровь с парня смывала так аккуратно, будто могла поранить его. Сол никогда не видел в ней столько нежности. Никогда не замечал даже в ней эту сторону. Конечно, Панам заботлива. Она все отдаст за семью и друзей. Но если бы это Сол так прошляпился, она бы просто кинула в него тряпкой, может водой холодной сверху полила. Да, пива бы потом принесла, но она никогда бы не стояла, склонившись над ним, протирая щеку от какой-то пыли. Вождь в принципе не был до этого момента уверен, что Панам способна на нежность. Но нет, вот она, стоит, отчитывает парня, но в следующий момент уже наклеивает пластырь на ссадину у ключицы, почти невесомыми прикосновениями разглаживая края. Сол скрылся с виду в тот момент настолько тихо, насколько он мог. Эти двое забыли, что он стоял рядом в тот же момент, как девушка устроилась между ног ошеломленного парня. Судя по взгляду Ви, он забыл в принципе, где находился в тот момент, когда Панам появилась на его орбите. Он смотрел на нее снизу вверх, нисколько не смущенный своим положением. Полностью доверяя девушке, что стояла перед ним. Последнее, что вождь услышал перед тем, как окончательно потеряться в рядах палаток: Ви шипел от боли, а Панам причитала, что он ведет себя как ребенок. И ни грана укуса в этих словах. В тот вечер Сол понял, что был неправ насчет Панам. Она заботилась о Ви. Возможно, ее чувства были даже несколько глубже. Уличный мальчишка все же завоевал сердце гордой кочевницы, сомнений и быть не могло. Вождь шел к остальным ветеранам с ехидной улыбкой на лице, твердо уверенный в том, что эти двое, как минимум, в шаге от отношений. И он выиграет банк, составляющий две тысячи эдди. Подайте на них в суд, жизнь в пустыне скучна, а развлекаться как-то же надо.Тедди и Бобби
Ставка Сола на то, что Панам и Ви начнут свои отношения в ближайшие дни, не сыграла. Вождь с насмешками был выгнан из «гонки», а потенциальный банк был удвоен — таковы условия их маленького тотализатора. Следующими на вылет были Тедди и Бобби. Лучшие друзья, почти сиамские близнецы, которые постоянно ошивались вместе, сделали, не договариваясь, одинаковый прогноз — молодые люди перейдут на новый уровень примерно через неделю после прогноза Сола. Однако через проклятую неделю они украли Василиск, еще через пару дней Панам была избрана со-вождем, а изменений в динамике «Панам/Ви» так и не произошло. Наемник, кажется, проводил времени в лагере больше, чем в городе, а кочевница гоняла в город чаще, чем когда сама была наемником. В определенный момент ветераны даже сошлись на том, что эти двое специально над ними издеваются, скрывая свои отношения. Буквально, словно два попугая-неразлучника, Ви и Панам всюду были вместе. Правда их общение, раньше выглядящее как флирт, начало походить на дружеское подшучивание. Они словно в унисон решили стать просто друзьями, перестав предпринимать какие-либо шаги друг к другу, одновременно уйдя во френдзону. И только тоскливые взгляды одного, пока второй не видел, выдавали все их истинные чувства с потрохами. В один из таких моментов Тедди подловил засмотревшуюся на своей предмет вожделения девушку. Она стояла у Василиска в одной из палаток, где обычно занимались починкой автомобилей клана и, почти не моргая, пялилась на Ви. В руках у нее была совершенно забытая тряпка, которой она, видимо собиралась вытереть остатки масла. — Панам, неужто хочешь просверлить дырку в бедном парне? — начал он, как всегда, с подшучивания. Но девушка даже не повернулась в его сторону. И только через мгновение ветеран понял, почему. Недалеко от костра Ви разговаривал с Элли, молодой кочевницей, что присоединилась к клану не так давно. Он что-то говорил с улыбкой на лице, а Элли заливисто смеялась. Они стояли не то чтобы близко, но и не так далеко, как хотела бы Панам, судя по всему. Тедди повернулся к подруге и, действительно, та не тосковала, о нет. Она была почти в ярости. Жилки туда-сюда ходили, брови нахмурены. Она впилась взглядом в парочку, даже не понимая, что ее реакцию видит каждый, кто находится рядом. Внезапно рядом оказался Бобби. Обычно пессимистичный, сегодня он был в довольно приподнятом настроении и, судя по всему, уже успел понять, что тут происходит. Он провел ладонью перед лицом Панам несколько раз, чтобы та, наконец, перестала так таращиться. — Девочка, да у тебя проблемы с ревностью, — засмеялся ветеран, — Неужели ты так не уверена в своем парне? Панам, наконец, вышла из своеобразного транса и повернулась в сторону Бобби. В этот же миг оба ветерана пожалели о том, что решили докопаться до девушки. — Он мне не парень, — отчеканила буквально. И в голосе столько гнева, что кровь в жилах стынет, — И с какого черта, позвольте узнать, мне ревновать? Шли бы лучше работать. Она подскочила резво и понеслась по лагерю в направлении, казалось бы, своей палатки. Но в одно мгновение, видимо, поняла, что тогда ей придется пройти рядом с Ви. Поэтому резко развернулась в сторону своего автомобиля. В тот момент Бобби и Тедди поняли, что выбыли из гонки. Панам и Ви не то, чтобы еще не встречались, они по ощущениям не были даже близко к этому. Наемник, по ходу, не стал терять времени даром и решил погнаться за другим хвостом. И, честно говоря, ничего так не хотели друзья-механики в тот момент, как надрать этому ловеласу задницу. Однако следующее, происходящее у них на глазах, резко переменило их отношение к Ви. Как только парень увидел, что Панам попыталась избежать его взгляда и резко развернулась в противоположную сторону, он тут же наспех попрощался с Элли, даже не переживая, что та не закончила свою фразу, и помчался за Панам. Он буквально побежал за ней. Не стал кричать, не стал просить остановиться. Понесся, словно маленький преданный щенок за своим человеком, готовый идти за ней без единой команды. Тедди и Бобби видели, как он попытался взять ее за руку, но почему-то сам остановился. Он просто окликнул ее уже когда был в полушаге. Панам же не остановилась, целеустремленно шла к своему Тортону. Села на водительское сидение и даже завела мотор. Но Ви повис буквально у нее на двери, умоляюще смотря на девушку через стекло, с легкой улыбкой он что-то ей говорил. Сперва Панам закатила глаза, как это она умеет. Потом посмотрела на Ви, опустила стекло, и тот сразу головой лег на окно, не боясь, что девушка решит передумать. Они о чем то говорили буквально пару минут, Ви все еще был непреклонен в чем бы то ни было. Губу даже нижнюю выпятил, словно ребенок, и, удивительно, но именно это сломило юного вождя. Панам дернула головой в сторону пассажирского сидения, и Ви, действительно, неотличимый от золотистого ретривера, помчался вприпрыжку к двери. Буквально запрыгнув в автомобиль, он в тот же момент получил кулаком в плечо от девушки. Но она улыбнулась. Так, как никому в лагере никогда не улыбалась. Под звук отъезжающего автомобиля Тедди и Бобби встали, чтобы направиться в командный грузовик и признаться в вылете из пари. Банк увеличился еще вдвое, и тотализатор продолжил свою работу.Митч
После вылета закадычных друзей потенциальный выигрыш в пари на отношения молодых людей стал равным восьми тысячам. Учитывая, что его увеличением занимались те, кто проиграл, сладостнее победа и быть не могла. Митч был твердо уверен, что его ставка точно сыграет. Он поставил на то, что через пару дней от прогноза Тедди и Бобби Панам сделает первый шаг сама. Он знал девочку лучше, чем кто бы то ни был — Митч был в этом уверен. Поэтому сомнений в том, что уверенная в себе женщина возьмет все в свои руки, у него не было. Она всегда так делала, без исключений. Правда предложение Сола назначить ее вождем выбило всех из колеи тогда. Митч уже на собрании, поднимая руку в поддержку этого решения, начал сомневаться в своем прогнозе, ведь теперь у девушки будет куда меньше времени на личную жизнь. А если учитывать то, насколько самоотверженна Панам по своей природе, скорее всего она отдаст себя новой роли целиком и полностью. Хорошо, что не было никакого дела до того, кто начнет отношения. Важен был лишь сам факт их начала. Однако, после загадочного падения Ви в обморок, их длительного разговора в ее палатке, Панам словно включила режим взволнованной матери. Мастерски выполняя свои обязанности главы клана, она также постоянно была на телефоне. Не только с Ви, с некой Мисти она частенько обсуждала состояние нерадивого наемника, с неким Виктором — его здоровье. Митч все допытывался, что такого случилось с парнем, но та лишь отмахивалась от вопросов, ссылаясь на то, что не ее это тайна, чтобы так ей делиться. Конечно, она была права, тут и спорить нечего. Но в последние пару раз, когда Ви заезжал в лагерь, выглядел он уж слишком плохо. Щеки впалые, синяки под глазами темнющие, и на лице никакой больше улыбки. Панам уводила его на край лагеря и о чем-то с ним подолгу все говорила, иногда после этого уезжала с ним в город. Возвращалась через пару дней вся в ссадинах, крови, да синяках. Твердила, что Ви была нужна помощь в выполнении заказа, скидывала крупные суммы на нужды клана и улетала в палатку зализывать раны. И что-то механику думалось, что не просто из-за сложности этому крутому соло помощь понадобилась, скорее парень физически не вывозил уже. Подтверждение своим мыслям насчет здоровья пацана Митч получил в один из своих вечерних караулов. Ви тогда был в лагере по какой-то известной лишь одному ему причине. Конечно, механик не был против, Альдекальдо давно уже относились к нему как к родному. Все ветераны единолично проголосовали за то, чтобы принять парня в семью. Церемония пока еще не была объявлена, но думалось Митчу, наблюдающему за горизонтом, она будет уже совсем скоро. Механик смотрел на окружающие перенесенный лагерь территории, сидя на одной из скал, когда метрах в десяти от него послышались тихие шаркающие шаги. Митч обернулся вполоборота и увидел Ви, который, словно умирающий кот, уползал подальше от людей, чтобы умереть в тишине. Он свалился на скалу: ту, где обычно сидела Панам, лег на спину и тяжело прерывисто вздохнул. Следом за ним поднялась и сама Панам. Она была мрачнее тучи, села рядом с головой наемника, провела по волосам его. Они, видимо, даже не заметили Митча, потому что почти сразу начали разговаривать. — Пан, правда, все нормально, мне просто нужно отдышаться, — его голос был осипшим, уставшим. Даже Митч не поверил этому заявлению. — Какой к черту нормально, Ви! — взорвалась Панам, — Боже, почему ты просто не даешь мне помочь тебе? — не так часто можно было слышать срывающийся голос их упрямой девчонки. Только если речь шла о жизни и смерти. Митч прижался к земле, насколько мог, понимая, что раскрой он себя, щепки полетят, тут и гадать не надо. Он будет вынужден подслушать их разговор, но он забудет его, как только тот закончится. Так будет правильно. Над пустошами внезапно раздался раскатистый кашель наемника. По звуку было понятно, что этот мокрый, глубокий и невероятно болезненный кашель приносил парню массу страданий. — Черт, Ви, подожди секунду, — раздался странный шелест, и Митч все же обернулся посмотреть, что происходит. Если понадобится его помощь, он готов раскрыть свое укрытие и получить по шапке. Панам быстрым движением руки достала из кармана упаковку обычных бумажных салфеток. Достала одну, парню передала, что, судя по отблеску красного на его лице, весь был в крови. Ви почти убрал кровь, но потом он страшно застонал, хватаясь за голову. Скрючился лицом к полу, напрягся всем телом, и Панам аккуратно рукой потянула его к себе. Тот понял все вмиг, будто не первый раз так уже делают. Упал головой ей на колени, обвился вокруг девушки, как лиана, уткнулся лицом ей в живот. Он постанывал время от времени, хватку на девушке то усиливал, то ослаблял. А Панам все водила ладонью по позвоночнику Ви сверху вниз, и так без остановки. Буквально несколько минут они так провели, пока девушка что-то тихо нашептывала бедному парню. Митч не слышал слов, но тон, с которым Панам говорила, был успокаивающим. Что-то, что должно было помочь Ви пережить этот странный приступ. Они выглядели так… правильно? Как будто, так и должно было быть. Словно Панам всегда была рождена для того, чтобы быть заботливой девушкой. Мягкой, аккуратной, нежной. Словно Ви только сейчас показал себя настоящего. Уставший, измотанный человек, которому просто нужно хотя бы немного отдохнуть. Как они до сих пор не начали встречаться, сокрушался Митч. Он за все свои годы ни разу не видел такой идеальной пары. Чтобы кто-то подходил друг другу так, как получилось у них. Как Панам загорается каждый раз, когда Ви появляется в лагере. И как она мрачнеет, когда тому приходится уезжать. Как Ви смотрит на нее, ориентируется по ней в жизни, словно она его собственная путеводная звезда. Он заземляет ее, успокаивает и помогает действовать более осмысленно. Панам же, в свою очередь, подстегивает Ви, показывает ему, как важно иногда доверяться инстинктам. Через несколько минут Ви, по всему видимому, стало несколько легче. Он покинул позу восстановления и сел, отзеркаливая Панам. — Я… прости, — он начал лепетать почти несвязно, пытаясь вытереть что-то с лица, — прости, что замарал тебя, что веду себя как ребенок. Что проблемы на тебя свои свешиваю постоянно. — Посмотри на меня. Посмотри, — Панам взяла его лицо в руки, приблизилась почти опасно, и Митч на автомате отвернулся. Даже просто слушать это неуютно, будто залез к ним в души без спросу, — Ви, ты можешь положиться на меня, ты же знаешь это? Последовало мгновение молчания. Митч надеялся, что юнец хотя бы кивнул. — Я никогда не пускаю слов на ветер. И если я сказала, что пойду за тобой в ад и обратно, я не шутила и не врала, — последовала еще одна пауза. На следующих словах голос Панам увлажнился от непролитых слез, — Я не могу тебя потерять, слышишь. Не могу и не хочу. Ты… ты же… — Твой лучший друг, — не то вопрос, не то какое-то проклятье произнес Ви. Это могло бы показаться издевкой, если бы не наполненный горечью голос, словно Ви сам был на пороге того, чтобы заплакать. Послышался прерывистых вздох Панам. — Да, Ви. Мой лучший друг, — почти неслышимо, с тонной сожаления она это сказала. И Митч не посмел повернуться. Сжался, насколько мог, чувствуя себя предателем каким-то. Он понятия не имел, что там творилось у него за спиной. Судя по времени, минут десять они просто сидели в полной тишине. Даже непонятно было, убрала ли Панам свои руки от лица Ви, или нет. Но потом они ушли, и механик, наконец, смог свободно вздохнуть. Ему было стыдно за себя, неприятно от того, что вторгся в чужую личную жизнь, но в то же время ему было невероятно страшно за молодого наемника. Что за болезнь может приводить к такому состоянию? В какой ад собралась за ним идти Панам? Почему они говорили так, словно над Ви висел смертный приговор? И спросить было не у кого. Оставалось только ждать, пока кто-нибудь из них сам откроет правду. Митч надеялся, что это случится скорее раньше, чем позже. А пока ему надо официально выбыть из гонки. На следующее утро он принес Дакоте, заведующей банком, сверток в восемь тысяч эдди с простой фразой: «я схожу с дистанции». Не потрудился объяснить, как он это понял и когда. Молча развернулся и ушел, сдерживая обещание, данное самому себе.Кэссиди
Когда пьяные вусмерть ветераны делали свои ставки на чужие отношения, Кэссиди лишь тихо усмехался в сторонке. Смотрел на старых обычно ворчливых кочевников, в глазах которых горел азарт, и думал, что какой смысл устраивать тотализатор, когда все, итак, очевидно. Молодые люди и правда будут вместе, это видно было с первого приезда Ви в лагерь, ничего удивительного в этом нет. Они уже тогда смотрелись, как два школьника, которые просто пока не знали, как подступиться друг к другу. Однако потом Кас понял, что ставки эти на время начала отношений, а не на сам факт, делаются, и тут же решил присоединиться. «Когда парня примут в Альдекальдо», — сказал тогда он, тихо подойдя к друзьям. Первым нервно и через чур громко засмеялся Сол. Кричал, что только через его труп уличного пацана они могут принять в кочевники. Все остальные ветераны поддержали вождя, не понимая, как можно было в принципе такое ляпнуть. Они Ви то на тот момент два раза видели, и то мельком. Но старый ковбой имел куда больше опыта в делах жизненных и любовных. Он знал Панам с ее рождения, помогал ей учиться ходить, пластыри лепил потом на коленки, когда та научилась бегать. Он знал, что Панам не начнет встречаться с едва знакомым наемником. Слишком уж въедается в подкорку у кочевников привычка не доверять чужим. Но Ви станет Альдекальдо, это Кэссиди ясно видел. По мальчишке было видно, что он сделает все, чтобы завоевать доверие этого клана. Кэссиди не мог объяснить даже самому себе, что именно он увидел в этом парне, но он всегда доверял своей интуиции. И она его не подвела, конечно. Ви идеально вписался. Как пазл мозаики, он был недостающим кусочком для того, чтобы Альдекальдо воспряли духом. Себя в прежние годы вспомнили и снова возгордились тем, кто они есть. Мальчишка все это через Панам провернул, подарив ей невиданную до этого веру в себя и свои силы. Чем больше он проводил времени с ней и остальными кочевниками, тем больше Касс вспоминал то, какими они были на заре его молодости. Как он сам вечно искал опасности, чтобы проверить себя и свои силы. Даже Сол, казалось, переменился именно после того, как Ви его спас. Вождь словно опомнился после того злополучного похищения. Наконец-то проснулся и вспомнил, что они не крысы пустынные, но хозяева этих земель. Принять Ви в Альдекальдо было меньшим, что могли сделать для него кочевники. Напасть же для него на Арасаку? Потерять вождя, нескольких ветеранов, друзей и членов семьи, чтобы узнать, что Ви все равно умрет через полгода от силы? Кэссиди не мог судить. Даже не собирался. Ви и Панам справлялись с этим за всех. Разные только со стороны они оба похожи в одном: наличие чувства вины размером с Техас. Мальчишка не мог смириться, что из-за него погибли кочевники Альдекальдо. Панам, в свою очередь, не могла простить себя за то, что не уберегла всех членов своего клана. Словно две маленькие бомбы замедленного действия, эти двое готовы были взорваться в любой момент. Подходящий случай наступил через месяц после их скитаний в поисках лекарства. На одном из привалов вблизи полумертвого городка на них напала группа Стилетов. Не сильно большая, но хорошо вооруженная. Воспользовавшись знанием местности они подошли довольно близко к окраине лагеря. Туда, где был припаркован Василиск на заправку. Туда, где стояла Панам с Ви, обсуждая что-то насущное. Касс плохо помнит тот момент, когда началась перестрелка, его уделом было следить за другим участком местности. Он пропустил первые выстрелы и когда обернулся, увидел своих братьев, отстреливающихся от неприятеля и Ви, накрывающего Панам собой словно щитом. Он прижал ее к земле, пряча голову, сжимая тело вождя словно тряпичную куклу. На секунду Кэссиди запаниковал, думая, что они потеряли еще одного лидера. Касс схватил свою верную винтовку и побежал в сторону перестрелки. А потом пуля попала в спину Ви. Мужчина зарычал и сжал девушку в своих руках еще сильнее. И чем ближе был ветеран, тем яснее было, как сильно вырывалась Панам из рук своего защитника. Живая. Ви тащил ее медленно, сквозь стоны боли, в сторону панцера, чтобы найти хотя бы какое-то укрытие. Панам кричала на него, но слов было почти невозможно разобрать в пылу драки. Через мгновение в парня попали еще пару раз. Воспользовавшись тем, что Ви был отвлечен, девушка, наконец, получила долгожданную свободу. Ей хватило секундного замешательства, чтобы вытащить два Овертюра из набедренной кобуры наемника и отстрелить двоих нападавших. Остальных из группы Стилетов добили прибежавшие на помощь Альдекальдо. Как только было подтверждено, что все закончилось, кочевница вылетела из защитных объятий наемника. Она тут же взяла инициативу в свои руки, проверяя, что случилось с Ви. Буквально сорвала куртку с парня, нисколько не заботясь о том, как стонал он от боли. Ощупала спину, проверила чуть ли не трижды и когда поняла, что ранений нет, взорвалась. Отскочила от него как от огня, на ноги встала и нависла над бедным парнем, словно грозовая туча, вот-вот готовая пустить в него несколько молний. — Какого хрена только что произошло? — кричала девушка, возможно, громче, чем когда-либо до этого, — Что за игры в живой щит? Парень лишь молча разминал плечи. Сидя на земле, он даже не собирался поднимать взгляд на своего вождя. Отвернулся в сторону, лицо его было непроницаемым, только сжатые в кулаки руки выдавали его напряжение. — Ну уж нет, Ви, ты будешь смотреть на меня! — Буквально зарычала Панам, и наемник поднял свой невидящий взгляд. — Ты решил красиво и героически умереть? Решил, что нам недостаточно похорон было после Найт-Сити? Что мы недостаточно людей потеряли? Ви медленно поднялся, скрывая, какую боль приносит ему каждое движение. Все же бронепластины не спасают от ушибов. Он поднял с земли брошенные мгновение назад Панам пистолеты и встал перед ней во весь рост. — На тебе не было защиты, Панам, — устало проговорил он, убирая оружие, — ты стояла ближе всех и стала бы решетом, если бы не я. Так что да, похорон для меня уже предостаточно. Такое ощущение, что этот холодный, усталый голос наемника лишь подстегнул нервы кочевницы. — Ты все равно не мог идти на эту идиотскую жертву! — кричала она ему почти в лицо. И Касс на мгновение подумал, что сейчас она его или ударит, или поцелует. Все зависело только от того, что решит сказать парень. — Я все равно умру, Панам. Какая разница, когда именно. Звук пощечины, которой одарила парня вождь, возможно, был громче, чем недавние выстрелы. Ви, в свою очередь, даже не поморщился. — Не смей даже произносить это при мне, — она шипела на него словно змея, словно это была угроза смертью. И только дурак не послушается ее. И только глухой не услышал, как дрогнул ее голос, как треснула решимость. — Панам, — улыбнулся парень, голову склонил вбок, — Ну же, Пан. Я ходячий мертвец, а ты лидер Альдекальдо. У тебя впереди целая жизнь. Она занесла руку для еще одного удара, но Ви поймал ее на ходу. Глаза юного вождя заблестели от накативших внезапно слез. — Я спас тебя, чтобы ты прожила эту жизнь. Прожила ее счастливо, как хочешь, с кем хочешь. Понимаешь? Если бы Кэсседи не был бы так стар, он был бы уверен, что шепот «Я хочу с тобой», странно похожий на голос Панам, ему не послышался. — Мне нужно, чтобы ты жила, Панам. Это мое последнее желание. Хочу, чтобы ты была счастлива всю свою жизнь. Этих жалких оставшихся месяцев недостаточно для моего эго. Ви улыбнулся еще раз грустно, почти жалостливо, отпустил руку кочевницы, и та упала безвольно. Буквально пару секунд девушка стояла почти не двигаясь, но в следующий же миг упала в объятья наемника. Вряд ли она плакала, не в ее характере, но иметь опору ей сейчас было бы полезно. Это был знак всем присутствующим, что пора расходиться. Они, итак, видели слишком много. Митч ушел самый первый, лишь помахал головой, языком цокнул и скрылся за Василиском. Остальные пошли убирать трупы врагов, сгребать все, что может пригодиться в дороге. Касс же решил, что лучше всего вернуться на свой пост. Проходя мимо пары, он слышал лишь обрывки полушепота девушки. «Я понимаю, Ви. Этих месяцев чертовски мало. Я подарю тебе жизнь». Ветеран не совсем понял ее слова в этот момент. Но увидя лицо Ви, его красные глаза на грани слез, сжатую челюсть и печальный взгляд, он осознал, чему только что на самом деле стали свидетелями группа кочевников. Ви и Панам не могли быть вместе. Самоотверженный уличный мальчишка не хотел втягивать Панам в отношения, обреченные на слишком быстрый и болезненный конец.Кэрол
Лагерь Альдекальдо стоял уже седьмую неделю на севере озера «Мичиган», спрятанный от всего мира в богом забытом городе-призраке, коих по всем штатам было с несколько сотен тысяч. Это была слишком долгая стоянка, слишком много времени люди провели без дороги, и все потихоньку начали нервничать. Митч сдался первым: пересобрал двигатели Василиска, которые уже давно должны были пойти под полную замену в приличном обществе. Кэсседи бесцельно стрелял по банкам каждое утро уже почти неделю, от чего чуть не разругался с Дакотой, которая чересчур чутко спала последние несколько дней. Молодое поколение, возглавляемое набравшей популярность новенькой Анной Хемил, тренировались до изнеможения каждый день, стараясь хоть как-то сбросить напряжение. А Панам… ну, никто не приближался к вождю ради собственного блага. Никто в здравом уме не будет трогать женщину, ждущую который день подряд вестей из клиники, укрытой в катакомбах полуразрушенного Чикаго. Клиники, которая была так похожа на сверхсекретную лабораторию. Клиники, что самонадеянно пообещала излечить Ви. Тот факт, что они нашли это богом забытое место уже было больше похоже на чудо. Ви к этому моменту почти не мог нормально существовать. Он спал дольше, чем бодрствовал. Его голова болела почти все время, а руки так и не переставали трястись. Он больше не улыбался и не смешил народ историями у костра. Это была тень прежнего Ви. Мальчика, что так полюбился Альдекальдо. Мужчины, что был готов умереть за этот клан. Его время было на исходе, и Ви, смирившийся с этим, оказывается, еще в Найт-Сити, хотел по большей части, просто пожить для себя. Первое время он делал вид, конечно, что тоже за то, чтобы искать лекарство, и все шло своим чередом. Но потом злополучная засада от Стилетов, защита лидера клана ценой собственной жизни и полное принятие того, что жизнь эта будет весьма короткой. Та перепалка сразу после того, как Ви чуть не подстрелили из-за его самоотверженности, вскрыла клану и самой Панам, что мальчишка даже не планировал цепляться за жизнь. Он был готов умереть, и осознание этого что-то изменило в Панам. Понимание того, что Ви действительно скоро может умереть, одновременно сломало маленькую девочку и придало сил вождю кочевой семьи. Чем больше дней наемник проводил в лазарете, тем упорнее была Панам в своих поисках. Чем сильнее он кашлял кровью, тем быстрее клан начинал передвигаться по Штатам. А когда даже ветераны один за другим начали сдаваться и предлагать Панам все же перестать уже мучить клан, себя и почти что лежачего Ви, она единолично рванула через весь Иллинойс на поиски лаборатории, информации о которой было так мало, что можно было усомниться в существовании загадочной организации. Ссору, которая сопровождала ее отъезд, можно было услышать за несколько сотен миль по ощущениям. Ви срывая голос, пытался доказать, что не стоит потраченных ею сил. Не стоит того, чтобы рисковать безопасностью клана и своей собственной. Он кричал, кашлял, захлебывался кровью и снова кричал. И Панам кричала в ответ. Так, что у свидетелей кровь стыла в жилах. А потом они перешли на шепот. И из палатки наемника, так похожей на больничную палату, не издавалось ни звука. Через несколько часов обеспокоенные члены Альдекальдо попросили Кэрол проверить молодых людей. Каждый боялся нарушить субординацию, влезая в приватный разговор двух кочевников, но также каждый хотел понять, что ли нормально у этих двоих. Заглядывая тогда в палатку, Кэрол даже не знала, что она ожидала увидеть. Уж точно не плачущего лидера собственного клана, сидящего на стуле рядом с кроватью больного. Не утирающую тихие слезы Панам, что плакала за всю память Кэрол раза два, наверное, и то в далеком детстве. Девушка сидела около головы спящего Ви, облокотившись на собственные колени и даже не смотрела на вошедшего ветерана. — Я просто не могу его потерять, — прохрипела голосом, полным слез, Панам. — Я знаю, девочка, — и не зная подходящих слов утешения, Кэрол Эмека сделала единственное, что было в ее силах. Предложила свою помощь. — А теперь поехали, пока он не проснулся и не начал ворчать. И так Кэрол и Панам уехали за тысячу миль от дома в призрачной надежде спасти пришлого уличного мальчишку из Найт-Сити. И именно так спустя семь недель они оказались здесь, в этом затерянном среди времени городе в ожидании чуда. Панам сидела на телефоне каждый день, хотя прекрасно знала, что для исследования и самого «экспериментального» лечения понадобится время. Кэрол была рядом все эти дни, каким-то невообразимым образом ставшая доверенным человеком для маленького клубка эмоций, который представляла собой вождь Альдекальдо. Она тогда вела автомобиль почти все время, пока Панам пробивала последние справки и договорилась о сделке с ШтормТехом. Она же была рядом во время самой встречи и вела разговор с корпо тогда, когда Панам уже не могла, готовая убить всех на месте. Благодаря холодной голове Кэрол Эмеки они смогли договориться с покровителями лаборатории о выгодной для обеих сторон сделке и забрать Ви на лечение в маленькую клинику с пятью учеными, которые годами прячутся от больших корпораций в попытке не стать их рабами. Лучшие нейрохирурги, имплантологи и неврологи трудятся в катакомбах Чикаго на благо по-настоящему светлого будущего. И взамен на охрану Альдекальдо и полное исследование случая Ви они действительно пообещали вылечить его. Они отдали его в руки незнакомых врачей, которые тут же увезли его на каталке в глубины темных коридоров, не пуская никого вслед за ним. Панам рвала и метала, рвалась туда, где будет он, но было нельзя. Врачи уверяли, что посторонним там места нет, что процесс этот займет недели, если не месяцы, что Ви будет в медикаментозной коме все это время. Что смысла там быть нет никакого, и Панам будет лишь отвлекать докторов. Все, что успел сказать Ви своим слабым и хриплым от постоянного кашля голосом, было: «Все хорошо, Панам. Ты сделала все, что было в твоих силах». Фраза, которую можно было понять как успокаивающую, звучала из уст умирающего парня словно прощание. Он не хотел, чтобы она винила себя, если что-то пойдет не так. По крайней мере он этого точно не делал. И вот спустя семь недель постоянных звонков, семь недель размытых ответов, которые на самом деле ничего не давали, прозвучали первые обнадеживающие слова. — Он очнулся, — прозвучало в трубке Кэрол ранним утром. Понадобилось несколько секунд, чтобы обработать такую простую информацию, чтобы осознать, что именно это может значить для них. Техник смогла лишь выдать удивленный вздох. — Мозговая активность обнадеживает, и мы более чем уверены, что его иммунитет больше не пытается его убить, — в голосе доктора чувствовалась улыбка, — Вы можете навестить его. — Сегодня? — спросила Кэрол сдавленным от внезапных эмоций голосом. — Да, уже сегодня — ответила все с той же улыбкой в голосе ученый, — И возьмите с собой что-нибудь вкусное. Он слишком громко жалуется на больничное меню. Последняя фраза заставила женщину рассмеяться. Тот счастливый смех, который не вырывался из нее уже годы. До того как её закинуло на чертову войну; до того, как она потеряла свою семью. Тот смех, который тут же распознала проходящая рядом с палаткой Панам. Она ворвалась без предупреждения, словно почувствовала, что это хорошие новости так взбудоражили старого ветерана. Или может быть просто надеялась на них. Панам смотрела напуганными, но полными надежды глазами, на свою подругу, в тихом ожидании ответа. И он не заставил себя ждать. — Представь, наш мальчик снова приобрел аппетит, — еще сильнее засмеялась она. Ви месяцы не мог ничего есть, у него не было ни сил, ни желания. Когда-то готовящий каждые выходные для клана какие-нибудь вкусности, он уже очень давно не обращал внимания на то, что нужно принять организму, чтобы выжить. И вот теперь он ворчит на больничную еду, что может говорить только об одном — его здоровье возвращается, как и желание жить. — Он очнулся? — Кэрол кивнула и встала, чтобы начинать собирать вещи, — Когда, когда это произошло? — Честно говоря, я не спрашивала,, — Кэрол отвернулась, чтобы взять свою куртку, и когда повернулась обратно, на нее тут же с объятьями кинулась Панам, — Поедем к нему? Ответом послужил счастливый смех вперемешку с плачем. В этот раз поездка до клиники чувствовалась совсем иначе, нежели в первый. Теперь Панам сама вела свой Тортон, не останавливаясь разговаривала, все рассказывала какие-то истории из городских похождений вместе с Ви. На заднем сидении лежал пакет самых разнообразных гостинцев, которые можно было собрать в лагере за рекордные пятнадцать минут. Митч передал синтетические апельсины, которые украл с фермы Биотехники недалеко от Сент-Луиса; Кэссиди поделился вяленой олениной, что выменял у какого-то фермера по дороге сюда; Дакота отдала свой любимый чай, травы для которого выращивала сама, а дети семьи все до единого передали Ви свои любимые конфеты. — И тогда я говорю ему, Ви, ты полный идиот, как можно было попасться на камеру видеонаблюдения в кладовой? — смеется Панам над историей, что рассказывает, честно говоря, уже не в первый раз. И Кэрол буквально больше не может терпеть этого приторного тона кочевницы. — Панам, солнце, — она обращается к вождю, и та мельком смотрит в ответ, — ты любишь его? Машина в мгновение ока набирает к скорости дополнительные миль двадцать от внезапного нажима ноги девушки на педаль газа. — Что, почему ты решила? — она фыркает с каким-то самоуничижительным смехом вперемешку, — с чего мне быть влюбленной в Ви? Кэрол не отвечает на этот вопрос. Выдерживает паузу, потому что уже надоели эти походы вокруг да около. Она дает время девушке самой задуматься над этим вопросом, самой понять уже, наконец, что нет смысла скрываться, прятаться и бояться того, что испытываешь. И Панам не разочаровывает: видно, как хмурится она, глядя на дорогу, как руль крепче сжимать начинает, ногой левой подергивает и в конце концов трет нервно шею, как всегда. — Так заметно, да? Теперь уже очередь Кэрол фыркать от смеха на такой вопрос. — Ты правда думаешь, что вы были достаточно тонки в своих чувствах? — Мы? — еще один возглас удивления от вождя Альдекальдо, и Кэрол готова удариться головой о торпеду. — Ты и Ви. Любой, у кого есть глаза или уши, может подтвердить, что вы с первого дня ходите вокруг да около. Честно говоря, знатно уже этим надоели. — Это просто дружба, — тихо бормочет девушка, словно сама пытается себя убедить в этом. Кэрол лишь бросает на нее невоодушевленный взгляд. — Он пытался ко мне подкатить еще в первые дни, это правда. Но я отшила его. И он больше не поднимал эту тему, так что это просто дружба, Кэрол. Техник вздыхает на это заявление и отворачивается к окну. — Думаешь, там все еще что-то есть? — спрашивает девочка почти неслышно, и такой неуверенности в ее голосе не было слышно уже давно. — Думаю, тебе стоит спросить его, — кивает ветеран на показывающееся на горизонте здание клиники. Остальное время они едут в полной тишине.***
Когда ветераны, еле держащиеся на ногах от выпитого, начали спорить, когда же уличный мальчишка захомутает их строптивую девчонку, Кэрол не сильно была воодушевлена. Ей чужак не особо нравился на самом деле. Не ей было судить, конечно, с ее прошлым в Валентино, но доверять людям из Хейвуда было себе дороже. Она обожглась по молодости, когда вступила в группировку, где каждый говорил, что они все семья. Обожглась, когда поверила в эти пустые заявления, и потеряла все: семью, любовь, веру в лучшее. Это потом, когда на войне она встретила Митча и Скорпиона, те смогли доказать ей, что есть место, где и правда все могут быть семьей. И попав в Альдекальдо, Кэрол не могла не защищать единственное дорогое, что у нее было — маленькую кочевую семью Брайт Альдекальдо. А этот мальчишка, чудом не попавший в лапы Валентино, пришел в их лагерь и начал мутить воду. Подставил Скорпа ради своих неясных целей, чуть не убил их любимую смутьянку. И теперь ее друзья с улюлюканьем спорят о том, когда он влюбит в себя их Панам? «Этому не бывать!» — рассерженно тогда она выкрикнула. Парни взяли ее на слабо, конечно. Заставили ее поставить на это тоже. Срок ее ставке Митч назвал «год», хотя сама Кэрол была на сто процентов уверена, что этого вообще никогда не произойдет. А потом… А потом Ви в одиночку вынес логово Стилетов ради Сола. Следом без промедления примчался на помощь с Василиском, самой Кэрол помог с Мусорщиками, просто проходя мимо. Жертвовал на благо клана все, что было у него самого, словно ему и не нужны были ни оружие, ни авто или деньги. Он отдавал всего себя каждый чертов день, не прося ничего взамен. И с каждым днем недоверие техника по отношению к пришлому наемнику рушилось. Появилось уважение, принятие, и в конце концов, привязанность. И когда они уезжали из Найт Сити, и все в клане знали, что бедному парню осталось не больше полугода, Кэрол искренне горевала. Она полностью отвергла свое первое впечатление, признала, что лучше Ви для Панам не может найтись человека. Вечерами, смотря на них через костер, она снова начала верить в судьбу и любовь. Снова поверила в то, что в этом проклятом месте можно найти любовь своей жизни. Словно вернувшись в свои двадцать, Кэрол открылась миру. И все благодаря наемнику из Найт Сити. Кому скажешь, не поверят. Так что теперь, наблюдая через больничное стекло, как в палате выздоравливающего Ви Панам проводит свои дни, буквально никуда не выходя, Кэрол уверена, что ее ставка не сыграла. Она расскажет об этом ветеранам: тем, кто остался. Отдаст причитающиеся с нее эдди Дакоте с улыбкой, зная, что деньги пойдут на невиданную ранее пирушку по случаю выздоровления Ви. Она признает свою неправоту и наслушается ехидных подколов Митча и Каса. Но не раньше, чем она увидит через то же стекло, как Ви что-то нашептывает Панам на ухо, держа ее руки в своих, словно те были его личным сокровищем. Не раньше, чем она увидит, как Панам спит на груди все еще слишком худого парня, все еще подключенного к аппаратам. И как он держит ее рукой, словно она может исчезнуть в любой момент. Уж точно не раньше, чем в той же палате она нечаянно увидит первый (наверное) робкий поцелуй двух молодых людей, что победили смерть. Она не расскажет никому то, что знает и что видит до того, как врачи не дадут зеленый свет, и Ви, наконец, не заберут домой. Как Панам всю дорогу будет сидеть на заднем сидении в обнимку с улыбающимся Ви и расчесывать его отросшие волосы пальцами. Она не обмолвится ни словом ровно до того момента, пока в один вечер у костра, когда пыль уляжется, и все в клане не успокоятся из-за выздоровления Ви, Панам по-свойски не сядет к нему на колени и не обнимет его за шею. На вопросительные взгляды всех в лагере, Панам лишь пожмет плечами и положит голову на плечо своего мужчины, тут же получив поцелуй в макушку. Но одно Кэрол никому и никогда не расскажет. То, что Ви признался в любви к Панам как только та вошла в его палату в тот первый день. Как он обнимал плачущую от счастья девушку, как держал ее содрогающееся тело в своих руках и плакал вперемешку со смехом счастья. Как он твердил ей это снова и снова, целуя ее в лоб, в волосы. И как она твердила то же самое, уткнувшись в его грудь. И она точно не расскажет ни одной душе то, что сама плакала в тот момент, словно маленькая девочка.