На спор

      Джонатану часто признавались. Девочки просили его проводить их, или задерживались сами, или намеренно оставались наедине, попросив всех уйти, и намекали на отношения в будущем. Иногда Джон отказывал, иногда соглашался, но это длилось ровно до вопроса "Ты точно любишь меня?", иногда, за что ему самую малость стыдно, Джонатан начинал отношения на спор. Джонатан всегда сразу говорил, что эти отношения лишь эксперимент, хотя кого это волнует. Спорил Джонатан с друзьями и всегда было два варианта: надо ждать либо меньше двух месяцев, либо больше до первого поцелуя со стороны девушки. И конечно были ставки, как без них?       Но этот раз был другим. Ему призналась не только не девушка, так ещё это и не признание вовсе. Парень, который перевелся в их городскую школу из деревни, за что конечно был высмеян, случайно выронил письмо со стихами о любви прямо посреди коридора. Конечно это письмо было подписано, и конечно адресовано Джону. Шервин, как было подписано, просто убежал, а ему в след летели смешки. Но Джонатан решил таки прочитать послание, оно ему понравилось, даже очень. Было много чувств в каждой строчке, а милые завитушки на краях листа казались настоящим искусством.       Когда Джонатан подходил к Шервину в первый раз, он и не думал отвечать взаимностью. Просто хотел вернуть письмо и, быть может, разъяснить ситуацию, но не смог удержаться и предложил попробовать, "ради своего интереса" - как он пояснил рыжему. В свое оправдание он мог сказать только, что Шервин своим милым заикание не оставил ему выбора, и красные как помидор щеки тоже в стороне не стояли.       Когда об этом узнали его друзья, они мгновенно предложили очередной спор. Но и тут Джон действовал необычно для себя. Вместо того чтобы ставить на один из вариантов, он придумал новый: больше чем через месяц, но меньше чем через два Шервин его сам поцелует. И он был уверен в своей правоте. Ставки сделаны, на вариант Джонатана надеялся только он. Так и началась его почти рутина.       Сначала они просто болтали в школе, Шервин не был настырным, видимо решив для себя, что Джон не серьезен, а значит не нужно и донимать. Потом он потихоньку начал открываться, начал говорит больше и давать все более развернутые ответы. Сам инициировал разговор, но вел себя так застенчиво, так неуверенно, что Джонатан думал:"Может он меня побаивается?"       Потом они наконец выбрались на свидание. Оно проходило как обычное, за исключением маленькой детали. Шервин нервничал так сильно, что не мог сосредоточиться ни на чем, смеялся явно невесело, а как-то даже напугано, и в конце было неловкое прощание. Если сначала это казалось милым, то под конец начало волновать Джона. Ну почему это рыжее чудо не может просто расслабиться? Они же так и до старости не поцелуются. Как убеждал себя Джонатан, это все из-за спора. Помогало слабо, но чуть-чуть помогало.       А потом он увидел своего официального парня по имени Шервин... с девушкой. Ну надо же. Джонатан просто ждал друга для похода в куда-там-другу-надо, и видит как Шервин совершенно спокойно дурачится с ней. Кем-бы она не была, с ней его парень спокойно смеялся во весь голос, шутил и даже один раз поднял её как принцессу. А она и рада. Выглядит как супружеская идилия, аж тошно. И как-бы Джон себя не успокаивал, каких только аргументов не придумывал, а тихий и крайне настырный голос ревности просто не затыкался. И вот пора-бы признать, ну влюбился, ну не страшно, ну скажи об этом всем, отмени спор, ну нормально же можно поговорить, но нет, голос ревности сказал, что можно пока помолчать, а потом... потом... что-нибудь придумать, наверное. Как не странно а причинять боль Шервину не хотелось, и в тоже время хотелось его прибить.       Несмотря на все эти переживания, когда они в очередной раз общались с Шервом, Джон его поцеловал. Это вроде отчаяной попытки доказать себе, что Шервину как минимум не противны парни, а в лучшем случае углядеть желание на повторение. И Джон увидел, хотя Шервин, очевидно не может пока попросить о ещё одном поцелуе и уж тем более, находясь при этом посреди школьного коридора. Радости Джона не было предела, когда он понял, что шансы того, что та девушка была просто подругой или ещё кем, возросли. Его друзья, тем не менее, были в шоке от его выходки. Как ни странно, об этом поцелуе быстро узнали все кому не лень, а кому лень, узнали по тому, как кричали одноклассницы. А Джон все не хотел признавать влюбленность, потому находил все новые и новые отговорки, иногда даже самую малость абсурдные.       И так прошло некоторое время. Джон начал проявлять все больше внимания, Шервин, в час по чайной ложке, успокаивался, а потом произошел инцидент. Все как обычно, друзья, парк, футбол. И снова она. И Джон видит как его парень бежит к ней и подхватывает, кружит и обнимает так крепко как может. Очень рад встрече. С прошлого такого момента прошло чуть меньше месяца, и вся обида,вся ревность вновь вспыхивает новым ещё более сильным пламенем. Только в этот раз, это видят друзья. И сразу начинают подкалывать. И от этого ещё обиднее. Но и в этот раз Джонатан молча терпит. Просто надеется, что все хорошо, и снова убеждает себя: это не любовь и не ревность, он просто переживает за спор.       В тот момент Джон вспомнил: времени осталось всего пара дней. И решает снова вытащить рыжее чудо на свидание. Сейчас Шервин уже увереннее и спокойнее. А Джон только и думает: "Он же вел себя увереннее с девушкой, может ему больше подходят традиционные отношения? А я просто вызвал восхищение, и он не смог мне отказать, когда я предложил отношения. Но на поцелуй он отреагировал нормально. Или я принимаю желаемое за действительное?" Эта мысль не желала уходить из головы, просто не хотела. Зато Шервин, видимо осмелев, решил таки подарить Джону поцелуй. "Ты сегодня немного странный, так что это на удачу, может тебе поможет" - пояснил тогда он. И они разошлись на этом. Шервин ушел, а Джон с минуту стоял и смотрел ему в след как полный придурок со странной улыбкой. И тут он уже не мог отрицать, он влюбился. Радости за победу в споре не было, он даже перестал воспринимать спор как что-то реальное. Осталось только понять, кому, что и как сказать. Надо было поговорить с друзьями, и с Шервином, и как-то с родителями наверное, но это можно и отложить. Джону внезапно захотелось познакомить Шервина со всеми близкими и родными, что-бы он никуда не отходил и всегда был рядом, иметь возможность обнять и поцеловать в любое время. И в тоже время спрятать его подальше, чтобы никто и ничего ему не сказал и не обидел его ненароком.       В таких метаниях между первым и втрорым вариантом, прошло несколько дней, Джон постарался задвинуть их на край сознания чтоб не мешали. Странная логика, пустить все на самотек, но обычно работало, как ни странно. Вот только им дали групповой проект на пять человек, и как-же Джону "повезло". Помимо него и его друзей спорщиков в группу поставили Шервина. Джон нервничал, но все шло вполне неплохо. Никто не болтал лишнего, и Шерви был вполне спокоен. Потом решили собраться у кого-нибудь дома. Путем голосования и новой порции "удачи", решили осесть у Шервина, хотя он препирался как мог, но Джону было так интересно к нему прийти, что он не помог любимому. Шервин вроде и обиделся и нет, но в дом пустил, правда выкатил целый ряд условий.       Дома у Шервина видимо никого не было, на вопросы ответил спокойное "папа работает, мама в командировке" и все просто продолжили тихо заниматься, выполняя все поставленные условия. Тишина была почти звенящей. А потом грохот и неопознанная масса скатилась с лестницы второго этажа, напротив стола, где они занимались. Шервин подорвался как ужаленный и начат разгребать "неопознанную масса" и вытащил от туда её. Джон чуть не завыл, когда Шервин начал называть её "солнышком", и ласково так, бережно, с трепетом уточнять что случилось. Хриплый пашель, потом несколько всхлипов, и только потом объяснение: она не хотела его беспокоить, но она хотела воды. Шервин легко поднял её и перенес на диван. Это легкость движений, при относительно слабом виде удивила всех. А пока Шервин отошел за водой, девушка, с совершенно охрипшим голосом, представилась Ширли, младшей сестрой, и извинилась за неудобства. Сестра чтоб её. Так стыдно Джону ещё не было, особенно если учитывать их внешнее сходство, которое можно было заметить. Даже издалека. Пара лет разницы веса не имела, совсем. Так Джон с друзьями продолжил заниматься за столом, изредка поглядывая на девушку, которая была ужасно рада вниманию брата, а Шервин немного переместился, сидел рядом с сестрой и время от времени баюкал её. Джон подумал, что его парень самый заботливый из тех кого он знает. Сомнений не осталось: им надо поговорить.       На следующий день Джон отвел Шервина подальше в коридоре, чтоб их никто не слышал. Начал с извинений, просил понимания и выражал раскаяние. Находил сотни аргументов что-бы Шервин, хотя бы просто не ненавидел, Джон уже и не надеялся на любовь. И пока Шервин молча слушал, его просто убивало чувство вины. Холодное "Мне нужно время" наверное надолго отпечаталось у него на подкорке мозга. Время Джонатан дал без лишних вопросов, не стал заваливать сообщениями и звонками, просто иногда смотрел на Шервина, и чувствовал радость если их взгляды пересекались.       Рассказать друзьям оказалось проще, чем Джон думал. Они приняли его. Спор спокойно отменили, и самое главное все были готовы приносить извинения Шервину. Более того, этим они потихоньку и занимались, если случайно или по учебе пересекались. Сам Джон просто ждал решения Шервина.       Тем не менее ждать долго не пришлось, прошла всего неделя, и Шервин сам подошел. Был он до сих пор отстранен, но Джон успокаивал себя тем, что заслужил и просто ждал вердикта. Шервин его не бросает. Но их отношения начинаются с "нуля" и Джонатан должен как-то загладить свою вину. У Шервина есть идея.       Шервин в деревне, как и его "милашка-сестренка", обожали лошадей, это не изменилось и в городе. Раз сестра заболела и у неё ещё несколько дней больничного, Джон должен помогать Шервину в городской конюшне при манеже вместо сестры. Работа пыльная и непривычная, так до кучи Джон ещё и сразу перепугался от лошадей, привыкал он несколько часов и все равно вздрагивал от их ржания. Как Шервин может так запросто к ним подходить, сидеть на них или даже преодолевать препятствия, Джонатан решительно не понимал. А уж когда он залазил на них без седла и, о боже, ложился чтобы погреться, Джон был готов терять сознание от страха за своего парня. Но зато он узнал что-то новое. Шервин даже пригласил его посмотреть на конкур, в котором участвовал. И Джонатан был рад всему этому. Он загладил вину, судя по поведению его парня, а значит можно спать спокойно. Узнавать новое вместе с ним, гулять вместе с ним и в целом выбрать первый вариант. Насовсем. И в старости, Джон уверен, он ощутит, как их сердца бьются в унисон.