❄️
Он летит по лестничным пролётам под гневный взгляд консьержа, но Ёнджуна это мало волнует. Входная дверь раскрывается прямо перед ним, и Ёнджун чувствует тепло квартиры во всех смыслах, особенно, когда видит Субина в прихожей. Так и ощущается уют: в тёплом свете лампочек в люстре, вкусных запахов с кухни и ждущего тебя человека у порога. Это всё необязательно, но Субин это делает. Ёнджун чувствует себя таким значимым. Он под внимательным взглядом стягивает ботинки и вешает куртку. Хоть Субин и молчит, сама атмосфера ощущается так правильно. Субин обнимает крепко, разбирая каждое его ребро. Ёнджун молится, чтобы ничего случайно не хрустнуло, иначе он сгорит от стыда, испортив всю драгоценность момента. — Привет, — мягко произносит Субин, и в его голосе слышна улыбка, что даже оглядываться не нужно. — Я соскучился. — Мы виделись на обеде. Как бы Ёнджун не пытался скрыть свою радость, внутри него творилось безумие: сердце сделало кульбит, когда он услышал негромкий смех Субина, а места, куда прижимались чужие ладони, горели даже через одежду. Можно, конечно, не бояться сердечного приступа, ведь он в надёжных руках. — И что? Это не в счёт. Ёнджун выпутывается из объятий, чтобы ускользнуть в ванную помыть руки, а после направляется на кухню. Когда Субин писал ему, Ёнджун думал, что он преувеличивает в масштабах привезённого родителями добра, и это всего лишь предлог встретиться, но: — Боже, это точно они для тебя одного привезли? — Ёнджун обводит пальцем дорожку стеклянных контейнеров на столе, которые плавно перетекают на столешницы. — Я так подозреваю, что у тебя и холодильник заполнен? — Ага, — Субин хмыкает и отворачивается, чтобы достать тарелки и палочки для них. — Потом попробую отдать часть Тэхёну и Каю, потому что мою маму невозможно убедить, что я хорошо ем, и такое происходит каждый раз. — Это забавно. — Это абсурдно, Ёнджун-а, — он замолкает и делает взмах рукой. — Но я не говорю, что мне неприятна их забота. Мне не нравится, что с ней явно перебарщивают. Повисает пауза, когда они садятся напротив друг друга. Ёнджун подпирает кулаком щёку, рассматривая светлую поверхность стола. — Родителям иногда сложно осознать, что их ребёнок перестаёт зависеть от них, — после минутного молчания начинает он, — и это нормально. Дай им немного поучаствовать в твоей жизни таким образом, — Ёнджун стушевался, заметив поджатые губы Субина. — Прости. Мне, наверное, не стоило говорить это? Субин качает головой. — Нет-нет, Джун-и! Ты не должен извиняться за свои мысли. Я согласен с тобой, просто мне хочется поберечь их силы. Вот в чём дело. Яблоко от яблони недалеко падает, думает Ёнджун и скрывает улыбку за бутылкой с колой. — В следующий раз позови меня, и мы приготовим твоим родителям в ответ больше. Думаю, так ты точно убедишь их меньше о тебе волноваться.✨
Ёнджун чувствует, что больше не сможет запихнуть в себя ни рисинки, и откладывает палочки в сторону, тяжело вздыхая. — Чаю? — глаза Субина искрятся весельем, когда слышит в ответ стон, наполненный болью. — Как жаль, а я так хотел разделить с тобой фирменный пирог мамы. — Не надо, умоляю! Субин заливисто смеётся и прячет упаковку подаренного чая в шкафчик. Ёнджун поднимается, намереваясь помочь собрать посуду со стола, но Субин останавливает его, перехватывая тарелку из рук. — Я сам, не нужно ничего убирать. Можешь пока полежать в комнате. Ёнджун сдаётся под таким напором и послушно уходит с кухни. В этот раз Ёнджун решает немного оглядеться в спальне, потому что сейчас его внимание не было захвачено цепким взглядом Субина. Комната выглядела намного аккуратнее его собственной: все тетради с конспектами лежали ровными стопочками на стеллаже, а на рабочем столе стояла лампа, и лежал планшет со стилусом. У Ёнджуна самого был такой дома, и он часто таскает его с собой в универ, когда не хочется брать тяжёлый ноутбук. Над столом также висела бечевка, на которой маленькими прищепками были зацеплены полароиды. На одном из фото даже был запечатлён момент с Субином и ним самим, где Ёнджун смотрел только на именинника с улыбкой и такими влюбленными глазами. Ужас, он даже самому себе казался безумно приторным. Ёнджуну очень хотелось забрать это фото себе. Было бы интересно спросить позже у Кая (Ёнджун видел, что именно он пришёл с фотоаппаратом на день рождения), как он так незаметно успевал щёлкать их, но Ёнджун поворачивается на тихую поступь вернувшегося Субина. — Чего стоишь, Джун-и, — он пальцами касается поясницы, подталкивая к кровати, — давай, плюхайся. Матрас рядом прогибается под весом Субина, и это ощущается совсем не так, как если бы он валялся с Бомгю. На градус интимнее. В комнате очень тихо, а единственный источник света — настольная лампа. Дыхание сбивается, когда Субин перекатывается с живота на бок и смотрит. Смотрит и тянется к нему. Ёнджун чувствует, что тает как мороженое под солнцем под влиянием горячих губ Субина. Поцелуй выходит сладким из-за выпитой газировки на двоих, и ему это чертовски нравится. Когда они отрываются друг от друга, у Ёнджуна не получается сдержать разочарованный вздох. Слишком мало и быстро, безумно хочется ещё. — Ёнджун, — говорит Субин, пока его взгляд блуждает по лицу напротив. — М-м? — он приоткрывает один глаз, так и оставаясь лежать на боку рядом. Ему нравится вот так смотреть на Субина и видеть просто невероятный изгиб пушистых ресниц. Как много деталей Ёнджуну хочется ещё рассмотреть и запомнить в нём. Ёнджун обязан написать его портрет. Хоть он и давно не тренировался в рисовании настоящих людей, а не манекенов, у него была уверенность в том, что Субин выйдет хорошо. Идеальный. И он не боится описывать Субина таким громким словом. Субин двигается ещё ближе, кладя руку на голову Ёнджуна, и нежно перебирает его пряди, пропуская между пальцами. Если бы Ёнджун был котом, он обязательно начал бы подставляться под касания и довольно мурчать. — Будешь моим парнем? — Буду.