By The Sea, Just You and Me

Моменты, когда Кирю Казума удостаивал его своим присутствием, всегда были приятным сюрпризом. Но прошло уже много, много лет, и он постарел. Он не мог игнорировать то, как невольно медлил, садясь на кровати, ощущая, как ноет каждый сустав, как каждая кость с лёгким хрустом встаёт на место. Маджима знал, что даже сейчас, в свои годы, он может пересчитать все морщины на лице, каждый седой волосок. Но увидеть Кирю здесь, абсолютно седым и осунувшимся? Что ж, вот это был удар под дых. — Выглядишь постаревшим… Кирю-чан, — он попытался хоть как-то пошутить, но даже его голос звучал устало. Холод не шёл ему на пользу, это точно. Он глянул за плечо Кирю, замечая Дайго и Саеджиму. Они, укутанные по погоде, наблюдали. Ждали. Точно нервные псы. Кирю не виделся с Маджимой годами, с тех пор, как вернул ему Саеджиму. Каждый чёртов раз после этого они встречались лишь в больницах. И что же могло привести его сюда сейчас? Сколько лет он мечтал об этом воссоединении? И почему это внезапно не стало самым счастливым событием их жизней? Дракон стоял там, словно бы время никогда не двигалось для них двоих. Но Маджима видел напряжённость в его фигуре. Видел, как его взгляд буквально кричал о том, что Кирю было что сказать ему. — Ты тоже выглядишь постаревшим, Маджима-но-ниисан, — он ухмыльнулся, и Маджима не смог удержаться от смеха: — Ха! По крайней мере, старость не затупила твоих клыков, раз ты так горазд их скалить! — Что сказать? С тобой это выходит само собой. Он улыбнулся, и от этого Бешеный пёс немного оттаял. Мотнул головой: — И чего это тебя занесло в наши дебри? Я думал, ты разбираешься с какой-нибудь серьёзной хренотой. Вдоль и поперёк засекреченной хренотой. — Многое успело измениться… и много воды утекло. Я хотел бы, — Кирю опустил взгляд. Маджима понял, что тот хочет что-то сказать, но отчего-то продолжает держать это в себе. — Наверстать. — Наверстать? Видимо, многое нам нужно обсудить, — Маджима чуть наклонил голову. — Хочешь пройтись? Снаружи холодно до усрачки, но эй, мы тут не молодеем. Можем немного подвигаться, пока силы есть. — С радостью. Он встал, поправляя куртку так, чтобы она лучше закрывала его грудь. Жизнь в местах, где вечно так промозгло, и правда не шла ему на пользу. Маджима даже в какой-то степени жалел, что не переехал на Окинаву, поближе к Кирю, когда тот, возможно, нуждался в нём, но ему сказали остаться. Он пообещал остаться. И он остался. Годами он присматривал за Дайго, наблюдал, как он вырос в того председателя, которым Кирю хотел бы его видеть. А теперь… что ж, это осталось позади. Они покончили с этой жизнью. После скольких лет наконец они были свободны, но заветного чувства освобождения всё равно не было. Во всяком случае, пока что. А возможно, Маджиме просто не суждено хоть когда-нибудь стать свободным. В конце концов, даже идя сейчас рядом с Кирю, он ощущал, что в каком-то роде продолжает служить ему. Не так, как это было с Шимано или Сагавой. Нет, он сам преданно следовал за Драконом. И если Дракон сказал бы ему прыгнуть? Чёрт, он мог бы быть уверен, что Маджима прыгнет так высоко, как только сможет. — Я хотел сказать спасибо. — А? — За то, что вы с Саеджимой сделали, чтобы Харука оставалась в безопасности. — А… это? Да-а… что уж там, — Маджима спрятал в карманы руки, холодные и занемевшие. Он не ощущал их толком уже много лет. — Просто сделал всё, что смог. Она важна для тебя. И для меня тоже. Потому что важна для тебя. — Знаю, — Кирю улыбнулся, бросив на него взгляд мельком. Свои руки он тоже сунул в карманы. — Я же думал тогда, что ты погиб… Думал, что потерял тебя. Маджима усмехнулся. Вытащив руку, завёл её Кирю за спину и легонько похлопал его по плечу. — Правда что ли? — Когда я услышал новости… Я бросил всё, чтобы найти тебя. Не хотел верить, что с Бешеным псом могли так просто расправиться. — Хех, по крайней мере, ты неплохо знаешь меня. — Просто надеялся, что мы снова встретимся. — Мы… много через что прошли позже. Мне тоже говорили, что ты умер… И я тоже не верил, — Маджима опустил голову, глядя им под ноги. Они подходили к скалистому пляжу, где жители города ловили рыбу. Там было ещё холоднее от бриза, гулявшего над водой. Этот холод пробрал Маджиму до костей, дрожь пробежала по его телу. Потом он почувствовал, как рука Кирю скользнула ему на плечо, и его притянули ближе; теперь ещё очевиднее стало, как исхудал старый Дракон. — Я хотел сказать тебе… сказать Харуке и всем остальным. Правда хотел… но… — Я знаю, Кирю-чан, — Маджима глянул на него, приобнимая его в ответ. Кирю словно бы уменьшился, его тело стало тоньше, и даже серое пальто не могло скрыть этого. Он был не в порядке, это Маджима мог сказать точно. И они оба закрывали на это глаза — как обычно. Он чувствовал, как эмоции бурлят внутри, но Маджима старался подавлять их. Через что бы Кирю ни проходил, ясно было: это причиняло ему боль, это его пугало. Для мужчины гордость была превыше всего, но Дракон выглядел разбитым, измотанным и готовым отойти на покой. На его долю выпало слишком многое, и Бешеный пёс как никто другой понимал его. С ним было то же самое всю его жизнь. Всю свою жизнь он был готов умереть. Кирю подарил ему ту искру, которая нужна была, чтобы двигаться дальше, которая заставила бы тлеющие развалины, что остались от его рассудка, вновь ярко вспыхнуть. А сейчас, когда они оба были старыми и вымотанными… эта искра, похоже, тоже умирала. Маджима не был глуп. Его разум порой ускользал, его руки закостенели и тряслись, а тело болело в тех местах, где он и представить не мог, что оно способно болеть. Он устал. Устал сражаться, устал бежать. Какая-то часть его надеялась, что Кирю наконец угомонится, осядет, и они могли бы… могли бы что? Стать хоть чем-то? Просто хоть раз провести чуть больше времени вместе? Они сели на пляже, и Маджима закряхтел, устраиваясь на студёных камнях. Шум волн успокаивал, смывая любые следы всего, что попадало на берег. Иногда в последние пару месяцев, когда у него слишком много всего скапливалось в голове, Маджима приходил сюда, разговаривал сам с собой. Вода словно бы захлёстывала его, забирая все волнения и страхи, а затем отступала, хороня их в своих тёмных глубинах. Самое подходящее место, чтобы посидеть с человеком, которого он считал за равного. Что бы Кирю ни беспокоило, ему тоже, наверно, хотелось бы, чтобы море унесло всё. Маджима достал из кармана куртки пачку сигарет. Открыл привычным движением, зажал одну губами и глянул на седеющего дракона, молчаливо предлагая и ему. Кирю качнул головой, и Маджима, который знал его как свои пять негнущихся и дрожащих пальцев, понял, что с ним что-то очень, очень не в порядке, раз уж он отказался закурить. Он поджёг сигарету и затянулся, пряча пачку обратно в карман, а затем выдохнул, глядя, как табачный дымок рассеивается в воздухе. — Помнишь, как ты сбежал сразу же, как стал председателем? — Маджима усмехнулся. Из Кирю вырвался короткий смешок: — Кажется, это было целую вечность тому назад. Но да, я помню. — Что ж, нам обоим уже за пятьдесят. Так что и правда целая вечность успела пройти! — хихикнул Маджима, тряхнув головой и делая ещё одну затяжку. — Я знал, что ты не останешься. У тебя не тот типаж. Глава семьи Кирю? Это да! Но председатель? Да Дайго был им ещё до того, как сел в кресло! — Будь у меня просто своя семья, я был бы счастлив. Но потом появилась Харука. — Да-а… дети и якудза… не особо хорошо сочетаются. Резкий переход получился бы между тем, как ты забираешь ребёнка из школы, а затем выбиваешь всё дерьмо из директора за просрочку по долгам. Не здорово бы выглядело. — По крайней мере, хотя бы забавно. — Абсолютно уморительно! Всё было как в старые времена, и всё равно так по-другому. Время не стояло на месте. Их лёгкая жизнь потерялась где-то в прошлом годы назад. Маджима знал, во что ввязывается, когда вступал в этот мир, знал, что может покончить и в паре бетонных сапог, и в шикарном кабриолете с откинутым верхом. Чёрт, он знал, что и Кирю не видел для себя никакого иного пути. Он собирался умереть якудзой, неважно, хотел ли Казама этого или нет. И они оба сделали это. Они превзошли все ожидания и сейчас, годы спустя, в будущем столь далёком и отличном от неоновых восьмидесятых, они сидели на самых холодных камнях по эту сторону океана. — Знаешь, чего мне не хватало? — Хм-м? — Видеть тебя каждый день. — Ниисан… — И я знаю, что ты не пришёл, чтобы остаться со мной. Я знаю, что этот поезд ушёл чертовски давно. Я принял, что хоть наши пути связаны, этого просто… не произошло бы, — Маджима вынул сигарету изо рта и замолк, нахмурившись, прежде чем погасить её, раздавив. — Я правда хотел бы, чтобы из нас вышла клёвая команда надирателей задниц. Это было бы, типа… очень странно, не спорю, но каждый, кто решился бы встать у нас на пути, шёл бы нахер автоматом. Маджима и Кирю… чёрт… Я бы поехал за тобой на Окинаву, если бы ты попросил. — Я… я знаю… — Но раз уж ты не просил… Я не стал… Как же это детишки говорят? Бросать монетку? — Маджима вздохнул и попытался натянуть улыбку, хоть и знал, что она вышла бы в любом случае болезненной и усталой. — Я не хотел, чтобы ты пострадал. Чтобы мои проблемы становились и твоими. — Они всё равно становились. — Я знаю… — Мне, впрочем, не трудно… пока это твои проблемы. Кирю протянул руку и крепко сжал ладонь Маджимы. Их пальцы переплелись, и Бешеный пёс откинул волосы с лица, заставляя себя усмехнуться. — Я же нравлюсь тебе. — Ещё как… — Но ты всё равно не говоришь мне всей правды. — Ты прав. Не говорю… не то чтобы у меня была причина… Может, это не так просто, как казалось, потому что я люблю тебя слишком сильно. Может, Дайго и Саеджима мне тоже слишком дороги… — Кирю вытер нос, потёкший от холода океана. — Эй… если хочешь сказать, что любишь меня, по мне, звучишь для такого мрачновато… Хочешь, чтобы хотя бы твои слёзы стоили того? Кирю ухмыльнулся и привёк Маджиму ближе, свободной рукой касаясь его подбородка и поворачивая к себе. Их губы едва соприкоснулись сперва, прежде чем Дракон скрепил сделку самым простым и скучным из поцелуев, но в нём было столько эмоций, что Маджима почувствовал себя тонущим. Он отстранился, вздыхая, когда их лбы столкнулись; они прикрыли глаза, пока шум волн всё нарастал в ушах. — Что на самом деле привело тебя снова ко мне после того, как я пообещал обо всём позаботиться? После того, как ты столько времени притворялся мёртвым? — спросил Маджима так тихо, что его бормотание едва ли этот шум перекрывало — и тем не менее его услышали. Кирю стиснул его руку, кладя ладонь на щёку Маджимы. — У меня рак. Огромная волна разбилась о берег. Маджима ощутил, будто бы в него выстрелили. На самом деле, лучше бы выстрелили. Почему-то сейчас услышать грохот огнестрела было бы не так больно, как эти слова. После всего того, через что Кирю прошёл: заботу о сиротском приюте, очищение имени Саеджимы, всё то дерьмо Тоджо, с которым он разбирался, и вынужденное отстранение ото всех ради какой-то секретной жизни? Вот это? Вот это он получил в итоге? Из года в год — боль, сражения, кровь, слёзы, — и в итоге у него рак. Жизнь и правда жестока и абсолютно больна на голову. — О-оу… — Я не знаю… что будет дальше. Но знаю, что если продолжу в том же духе, что и раньше… — Казума… — Горо… Нет… просто… — Казума… Я не могу… держать эту маску, пока ты сидишь тут и умираешь у меня на глазах. — Возможно, со мной всё будет в порядке. — Будет? — Маджима чуть отпрянул и прикоснулся ладонью к его шее. — Может, наконец остановишься, отдохнёшь и победишь его? Или опять будешь делать то же, что и всегда? — Я не знаю… Просто это… Это сложно, Горо. Это, блять, так сложно, — Кирю покачал головой и притянул Маджиму обратно. — Всю свою жизнь… мне было, ради чего сражаться… ради кого сражаться и кого спасать… А теперь спасать надо меня самого, и я не знаю, как сражаться ради себя. Маджима придвинулся и поцеловал его снова, и снова, — лишь бы остановить слёзы, которые, он знал, ещё немного и выплеснутся. Он мог чувствовать их покалывание в собственном глазу, влагу, которая пришла не из солёного моря. Он мог чувствовать их, обхватывая ладонями лицо Кирю, ощущать, как они стекают по его пальцам, в то время как Дракон приник к нему, обвивая. — Тогда в этот раз… в этот единственный грёбаный раз… можешь пообещать мне, Казума? — Ниисан? — Сражайся ради меня. Ветер тихо гулял над водой, обдувая двух стареющих чудовищ. Поцелуи океана пробирали их до костей, создавая солевую статую из Дракона и Змея, прижавшихся друг другу, обвившихся друг вокруг друга. Волны бесшумно набегали на берег, чтобы забрать с собой тонкие ручейки слёз, стекавших по их чешуе. И Бешеный пёс был уверен, что услышал, как Дракон пророкотал: — Хорошо.