Странник

Ещё один рабочий день для Ламы. Было сложно выживать в сухих пустынях, но он был проворливым. Лама находил укрытия на каждую ночь – будь то землянка или просто ущелье, в котором точно не будет посторонних или ещё хуже, монстров. Он не любил работать, не любил людей, этих носатых жителей, которые что-то бубнели себе под нос, пока собирали редьку, пщеницу или морковь. Лама не любил других животных, зачастую это был домашний скот. Такие жалкие существа, которые даже себя прокормить не смогут.. Но ему было их даже жаль. Хотя, кого это нужно жалеть, когда он, будучи изгнанным с родного севера сюда, в эту пустыню старался не умереть? Не каждый день увидишь ламу без своего странствующего торговца. Зачастую их просто называли "странниками". Сейчас они все куда-то делись и остался он один. Ему даже дали такую кличку, буквально. У этого вечно недовольного всем и вся парнокопытного была одна огромная любовь к яблокам. Но он бы не стал на кого-то работать из-за кормёжки спелыми красными плодами, ибо одной едой его не подкупишь. Говоря про кличку, то странником Ламу трудно назвать. Ежедневно можно услышать цокот копыт по оживлённым улочкам деревни. Он предлагает жителям свой товар, стучась в дверь, и зачастую ему удачно даётся продать его простолюдинам. Нет, Лама не пытался всучить какое-то барахло жителям, не смотря на свою неприязнь к ним, он предлагал им нечто более ценное, чем седло или кожаная броня. Обычно картографы с огромным удовольствием и охотой отдавали свои изумруды за свежую бумагу, как и лучники принимали кремний. На здешнюю валюту Лама и покупал себе фрукты и сырьё на базаре, чтобы потом перепродать подороже. Так он и жил, не думая ни о чём, кроме базовых потребностей... Лама стучал по двери. В его тележке был тростник и семена. Дождавшись открытия двери, тот посмотрел на лысого мужчину с зелёными глазами. Все жители были такими, помимо женщин. Климат в пустыне был таким жарким, что за тысячи лет цивилизации здесь мужчины перестали отращивать волосы. Парнокопытный сказал: – Это Вы вчера меня просили привезти Вам семена? – Осторожно проговорил Лама. Житель в ответ кивнул. Он вынул из широкого рукава пару изумрудов. Они обменялись. Обычно на этом диалог Ламы с людьми заканчивался, но этот был особо доброжелательный.. Фермер пригласил его к себе, он, конечно, отказывался, но его всё равно затащили в дом. Так, отблагодарить и дать выпить кофе. Парнокопытный особенно не любил фермеров и их компанию, ведь у них дома обязательно будут... Кто-то проблеял поблизости. Овечки. Лама всегда считал овец очень глупыми и безмятежными, изнеженными животными. Он сам, будучи из их числа никогда не причислял себя к ним. Ему часто хотелось что-то отколоть про то, что их судьба – это съедение их тушки собственным хозяином, но этика не позволяла. Три овцы вышло из-за двери, ведущей к загону. Их вид был как обычно радостным и беззаботным.. Но что-то было не так. Взгляд у них был тревожным, как и некоторые жесты. Одна из овечек подошла к Ламе сзади, с наигранным тоном оценивая его шерсть: – О-о, какой же у тебя сегодня мягкий пушок! Овцы никогда не знали, что такое личные границы. Такие назойливые, по его мнению.. А ещё он не любил, когда они что-то упоминали про его шерсть. Раньше у него была белоснежная шёрстка, но со временем она заметно пожелтела, став пастельно-жёлтой. У овечек же была серая, тёмно-серая и бурая шерсть. Они всегда были идеально подстрижены, но фермер, почему-то, не стриг их. Лама спросил у него, что с овцами, но тот ответил, что обычно их стрижёт его жена.. Самое интересное в том, что у этого жителя никогда не было супруги. Парнокопытный медленно обернулся на овец с вопрошающим взглядом, ища у них ответ. Они ничего не говорили, но те были нервными при одном лишь взгляде на своего хозяина, кинутым украдкой. Уже тут Лама всё понял. Ему не хотелось спасать кого-то, но он считал, что даже овечки не достойны пренебрежительного отношения, будь они обычным домашним скотом, чья судьба это стать мясом. Лама мог признать, что люди были на втором месте по его рейтингу ненависти ко всему живому. На третьем – остальные животные, а на первом – монстры. Раз уж он ненавидит своих сородичей меньше всего, то почему бы и не оказать помощь? Он подумал, что их шерсть ему ещё пригодится... Парнокопытный постарался дать знак овцам, что он к ним заглянет глубоким вечером, который они, вроде, поняли. А затем ушёл. Лама знал, что если он "похитит" скот, то тот фермер поднимет сущий скандал, а потому из-за чёртовых овечек ему опять нужно будет бежать из пристанища. Он мог поклясться, что не виноват в каждой поднятой шумихе в деревнях, в которых он когда-либо был, но не в этот раз... На следующий день, когда овцы уже были у него в убежище и грелись, то Лама слышал истошные крики того жителя, что его мясо пропало. Сами овечки были не лучше. Они буквально не могли перелезть через забор и спрыгнуть с двухметровой высоты.. Либо придуривались, либо правда не могли этого сделать. В любом случае Ламе пришлось перетаскивать их на руках с загона на дорогу. – Ты, давай, не истери, как твой хозяин, а то будешь на костре греться. Прямо на нём. – Упрекал бурую овечку Лама, из-за того, что она не хотела сидеть в этом грязном ущелье. Он укрыл их всех саморучной простынью и усадил у костра, дабы те не мёрзли. Единственное, что ему нужно было от этого бестолкового скота – их шерсть. Конечно стричь он умел, иначе из него бы не был никакой странствующий торговец.. Сами овечки были куда ниже и меньше него, а потому тащить их у себя на горбу или в тележке не вызывало особого труда. Лама был максимально холоден к ним, пусть и иногда нежен. Сами эти жесты он делал случайно, даже машинально. Серая овечка вздохнула: – Скажи, Странник, а ты знаешь, где твой хозяин? – Не знаю. И знать не хочу. – Отрезал Лама, отрешённо смотря в землю. – Мне кажется, у меня его никогда и не было. Конечно, у меня есть провалы в памяти и всякое такое, но.. Неа, не хочу об этом думать. Он и вправду никогда не задумывался о том, был ли у него когда-то хозяин. Единственное, что он помнит, это то, что он с севера. Сейчас это не имело значения. Люди здесь прекрасно знали его, как "изгнанника". Но Лама даже не помнил о том, что его откуда-то изгоняли. – Наверное, уже пришло время выбираться. Идём. – Холодно бросил он овечкам и вышел из ущелья. Горячий воздух обжигал уши Ламы, но он к этому привык. Какой будет следующая точка назначения? Точно не дубовые леса или луг, не остров, на родной север добираться долго и желания нет, а вот тайга была бы отличным вариантом. Давно хотелось освежиться. Он надеялся, что овечки не умрут от прохладного ветерка..