Abandoned mansion

По огромной и пустой комнате раздавался звонкий, разносящийся эхом смех белобрысого юноши. Он кружился вокруг другого молодого парня, что спокойно пил чай. Комната была просторной, но в этом особого смысла не было, ведь она была почти пуста: была пару картин, а по середине комнаты находился небольшой, круглый стол и четыре стула вокруг него. Пол был похож на шахматную доску, а стены были бордовые, потолок белый. Пару окон выходили на улицу и оттуда виднелась людская жизнь и суматоха. «Если смотреть в них долго, можно было почувствовать себя богом.» цедил брюнет. Фёдор, а именно так звали брюнета, осторожно поднимал сосуд с красноватой жидкостью, подносил к губам и выливал горячий напиток себе в рот, опускал сосуд, который тихо стукался об блюдце. Блондин, которого звали Николаем, крутился вокруг Феди и рассказывал анекдоты, хохоча с них во всё горла, слушая тихое хихиканье друга. — Дос-тян, а Дос-тян, а почему именно они избранные? — вдруг не с того не с сего спросил Гоголь. Достоевский хмыкнул и загадочно улыбнулся своему искренне любопытному другу. Он отложил блюдечко с чашкой чая в сторонку и предложил Николаю сесть, тот с радостью сел на стул рядом с товарищем. — Николай, это всё потому что они должны продолжить опыт, ведь так сказана в Кагии¹, помнишь ведь? А кстати о Кагии. Как там дела с нашими новыми жертвами? — спокойно говорил брюнет, смотря на своего собеседника. Белобрысый тяжко вздохнул, а потом сново весело улыбнулся, будто в карты выиграл. Уголки бледных губ чуть приподнялись. Фёдор знал, что Николай убил их. Отрезал им головы за слишком сильное привлечения внимания. — Они мертвы. Я их закопал под главным фонтаном, а отрезанные головы спрятал в отверстие за картиной. Они были и впрямь очень скучными!— грустно молвил Николай с улыбкой на лице. Достоевский хмыкнул и поставил перед белобрысым блюдце с чашкой и сразу же поставил туда 2 кубика сахара (кружки были не большие) и налил чай в кружку из чайника, что спокойно ютился около. — А что тогда такой радостный, будто в карты выиграл миллиард? — спрашивает брюнет, тоже наливая себе чай. Николай весело булькает в чае и всячески играет с напитком, из-за чего Фёдор стукнул его по затылку. Гоголь фыркнул и построил недовольное, угрюмое лицо. — Думал о предстоящей встречи с избранниками! Я вспомнил столько анекдотов, чтобы рассказать им! — Коля вновь широко улыбнулся и размахивая, жестикулируя руками рассказывал анекдоты, какие вспомнил и какие нет. Федя на это лишь хихикал и помогал вспомнить все анекдоты, что когда-либо рассказывал белобрысый, иногда выливая красноватую жидкость в рот... *** Чуя ходил взад вперёд по той самой комнате в особняке и жаловался на семью, друзей и... О Манабу он упоминал только несколько раз не уточняя ничего, но Дазай и не спрашивал, понимая всё сам. Накахара жестикулировал руками, чтобы показать на сколько он зол на мать и друзей, которые вдруг решили взбунтоваться против него, потому что он ,видишь ли, проводил время с другим другом, то есть с Дазаем и его компашкой, а не с ними! Да что за бред?! Рыжий топал ногой, возмущался и иногда ,походу по привычки, надувал губы. –Откуда она у него могла взяться?– иногда задумывался Дазай, но на самом деле острого внимание этому не уделял. Он с удовольствием слушал возмущение сердитого Чуи и все его суровые фырканье. Осаму заметил, что вывести рыжего мальчика легче простого, ведь тот закипал, только когда шатен шутил про его малые недостатки (которые ими даже не являлись) в виде роста или чего-то подобного. Если бы не его смешная реакция на эти шутки, Дазай бы так не шутил. Чуя свалился на кровать, при этом измученно выдыхая, словно закончил с трудным делом с которым возился год. — Ну ты представляешь?! Представляешь?! Эти идиоты решили, что я их променял на тебя, а ещё подогревали это исчезновением Азуми и Айамэ! Типо "они исчезли из-за тебя, потому что..."— Накахара замялся. Он бегал глазами туда сюда, пытаясь вспомнить как аргументировали его друзья, его причастие в пропажи подруг. — ...потому"!— так и не вспомнив, хмуро вымолвил рыжий. Осаму захохотал. Не потому что именно эта фраза рассмешила его, а потому что всё высказывания Чуи было пропитано ребячество и сопровождалось надутыми губами, обидой и стуком ногой об деревянный пол покрытый алым ковром. Всё это показывало Дазаю, что Накахара не успел побывать в детстве и не вырос (он такой же), хоть и ситуация вправду не из приятных. Сначала бухая мать, потом "тупой клиент, что часто бывает у них", а потом не очень умные приятели подсыпали масло в огонь. Не сказать что пиздец, но неприятный день точно. –Что же заставило мать, в бухом состоянии, тащить и запереть сына в квартире?– вдруг промелькнула в голове шатена, но он оставил эти мысли на потом. — Что ржёшь?! Скумбрия тупорылая!— обижено проворчал Чуя, скрестив руки на груди. Он сурово сверлил Осаму взглядом, но тому было побоку, кто его там сверлит, ему смешно и всё. Закончив хохотать, он широко улыбнулся другу и встал со своего насиженного и тёплого места. Шатен отошёл и через несколько минут достал бутылку неплохого виски. Чуя любопытно ходил взглядом по другу, который предлагал ему выпить. — нет! Мне позавчера хватило! А если мы ещё будем пить вдвоём, мы особняк разрушим! — ворчливо кричит Накахара, отказываясь от выпивки. Дазай щенячьим взглядом смотрит на Чую, тот же обдумывал всё. — Нет!— ответ остаётся тем же. Осаму грустно выдыхает и идёт в коридор, поставить бутылку обратно. Он оставил свою сумку в коридоре около двери, потому что чуйка шатена говорила, что так будет лучше, а чуйка Дазая никогда не подводит. Она как серые тучи показывает, что скоро грядёт ливень. Поставив виски на место, Осаму остановился, чтобы прислушаться к звукам. Тихая мелодия доносилась очень далеко от этой комнаты, но точно в этом особняке. –Мелодия спокойная. Играют на виолончели.– подметил для себя шатен и отворил дверь. Рыжий кажется прилёг, но только как услышал скрип открывающейся двери, вскочил и теперь смотрел на него сидя, глядя голубыми очами в душу кареглазого. Дазай помолчал пару секунд, а потом выдал: — Мы здесь не одни. Я слышу музыку. Она спокойная, и кажется играют на виолончели. Пойдём обойдём особняк.— Чуя встал в ступор и лишь моргал. Через пару секунд глаза его расширились, а рот приоткрылся, чуть открывая вид на белые зубы. Он был не просто в шоке, он был в ужасе! Кто-то ещё находится в заброшенном особняке, хотя никто не осмеливался (кроме некоторых) посещать его после пропажи подростков. Сердце стучала, а мысли накручивали себя, говоря что это точно маньяки и теперь им крышка, а Дазай ещё предлагал найти их. – Может приезжие и не знают об этом? Какой не знают?! Это по новостям крутили! А может они новости не смотрят?..– думал рыжий, иногда кусая свою губу с внутренней стороны. — Чиби-чу, не бойся. Даже если это маньяк, то где он был в прошлый раз? В командировке?— шуточно сказал Осаму, за что и получил по плечу, от уже около стоящего Чуи. Шатен ехидно улыбнулся и как ни в чём не бывало пошёл по длинному коридору. Рыжий цокнул и пошёл за ним... *** Парни шли по коридору, медленно приближаясь к приятной мелодии. Чуя был неприятно взволнован. Хоть мозг говорил, что они вряд-ли найдут что-то пугающее, но сердце колотилась, словно бешеное. Оно говорило, что это музыка не предвещает ничего хорошего и найдут они там только неприятности. Но Дазай выглядел вполне спокойным, будто никакой музыки и нет, а они гуляют по парку и едят мороженое. Рыжий насторожено оглядывался по сторонам, пытаясь заметить предупреждение об опасности, но ничего и никого нет. Шатен заметил, как волнуется Накахара и улыбнулся. —Чиби-чу боится маньяка, или что то другое беспокоит твоё сердечко?— насмешливо спрашивает Осаму, смотря как меняется лицо Чуи из беспокойного в злое. — Что?! Я никого не боюсь! Просто смотрю, вдруг что-нибудь странное замечу.— руки рыжеволосого оказались на груди и лицо излучало агрессию в отношении шатена, который ехидно лыбился и точно догадывался, что Чуя волнуется. Дазай сделал вид, что поверил. Через несколько минут хождению по особняку, юноши увидели большую дверь из какого-то тёмного дерева. На двери были незамысловатые узоры не имеющей никакой смысловой нагрузки и нужны только для красоты. Из комнаты за дверью доносилась мелодия. Туда и направились парни. Скрип сопровождал юношей до самого входа в комнату, после пол перестал скрипеть, как и другие объекты. Это насторожила Осаму, но Чуя походу не заметил этого. Он был заинтересован другим. Телефон, что валялся на большой двухместной кровати и играл мелодию. Рыжий взял телефон в руки и стал его рассматривать. Первое что бросилось в глаза это миниатюрная фигурка зайчика, подвешенная на розовой верёвочки, розовый так же как и чехол. На чехле был мило изображён белый зайчик собиравший зрелую клубнику с кустика. Слезинка потекла по щеке Накахары и тот с грустью смотрел на телефон Азуми. В отличие от Айамэ Азуми была ближе к Чуи и в сердце рыжика отпечаталась слишком сильно, что когда она умерла, в сердце рыжего юноши воткнули иглу, с которой медленно стекала кровь. –Если бы я был рядом...– мелькнуло в мыслях Чуи, но быстро перенеслось на второй план. Дазая же заинтересовала большая, чудесная картина. На ней две фигуры занимались сексуальными утехами. Эти две фигуры были Саито и Судзуки, как подозревал Осаму. –Кстати, занимаются утехами они на этой кровати.... Это же ничего не значит?– внезапно спросил сам себя шатен и прошёл поближе, рассмотреть картину. Картина была прекрасно нарисовано, но что на ней изображено... Это развратно. Изображение было в уже не такой золотой раме, но золотой. –Подождите... Да.– подумал Дазай и подошёл к картине. На него с неподдельным интересом смотрел Накахара, наблюдая за его действиями. Когда же шатен отодвинул картину, рыжик сначала удивился, а потом прибывал в ужасе. В отверстие за картиной были две головы. Чуя вспомнил свой сон несколько дней назад, а именно 5 дней назад. Из голубых омутов полезли слёзы, а тело начало дрожать, хоть с места Накахара так и не может двинуться. Перед глазами всплывает внешность молодых, совсем не прожившие жизнь девушек. Они так задорно смеются, так ласково рассказывают что-то Чуи. Если бы они не пошли в этот особняк, если бы Чуя пошёл за ними, они бы остались живы. –наверное– вмиг приносится в голове и так же быстро исчезает. Солёные слёзы обжигая щёки молодого парня. На небесных глазах была плёнка влаги, через которую всё было размыто. Чуя был где-то в уголках своего разума, поэтому ничего не замечал в округе и думал о своём горе. Шатен подозревал что-то такое. Всё же если прочитать прошлые исчезновения, то можно узнать, что часть тело всегда находили в отверстии в стене за картиной. –Почему же этот особняк не снесли? Что не позволяло и не позволяет?– спросил у себя Дазай. Он повернулся к Накахаре и посмотрел в глаза наполненные горем и виной. Осаму с сожалением подсел к Чуи и взял его за руку, пытаясь вразумить. Шатен щёлкал перед ним, звал его, но рыжий был в себе, а не в реальности, в горе, а не в мире. Голубые глаза раскрылись в удивление, когда чьи-то чужие, но такие мягкие и тёплые губы нежно накрыли его. Это нельзя было назвать поцелуем, это был чмок в губы, но это всё-равно был его первый. Через несколько секунд осознание, что щас произошло, Чуя покраснел. Тонкие, аккуратные брови устремились к переносице, а только что поцелованные губы приоткрылись, чуть растянувшись в неловкости. Рыжий не знал как реагировать, поэтому делал, как говорило сердце, а оно только быстро билось, качая кровь. Шатен выглядел довольно. Толи от того как среагировал Чуя, толи от того что он наконец-то отвлёкся от горе. — Какого чёрта, Дазай!— полукругом смог вымолвить рыжий, всё ещё смущаясь. — Ты был погружён в своё горе и у меня просто не осталось вариантов, что делать.— честно ответил Осаму, всё так же улыбаясь, как кот, который нажрался, наигрался и спит. Чуя презрительно посмотрел на друга и тихо сказал: —У меня это первый— Осаму, явно услышавший его, улыбнулся ещё шире. —Повезло— Так же тихо проговорил Дазай, о чём-то задумываясь. Накахара покраснел ещё больше, размышляя сон это или реальность. Всё указывала на реальность. — Слушай, а может переспим— серьёзно промолвил шатен. Хоть краска не уходила, но рыжий был точно против такого. —Нет!— громко сказал Чуя. Дазай поджал губы сделав вид, что обиделся. Но Накахара непоколебимо отвечал нет... Через время споров и разговоров, пролетело время. И Чую не отпускал его вопрос: "Кто они друг другу?" Он не решался спросить, но под конец всё же выдал: — А мы же ещё друзья, да?— как-то смущаясь спросил рыжий. Шатен лишь весело хмыкнул. — А как ты хочешь? — с неподельным интересом спрашивает Дазай. Накахара задумывается и первое, что прилетает это: "–он заебал отвечать на вопрос вопросом–". — Друзья...— всё же вымолвил, всё так же думая над вопросом, Чуя. — ...наверное— тихо добавляет рыжий. Осаму хмыкает и улыбается, делая вид, что не услышал тихое дополнение. Он подходит к двери и открывает её, таща за руку рыжего юношу, что и не сопротивлялся и думал о своём. — пойдём погуляем по местности— предложил шатен, тоже задумываясь о том: "не предложить бы Чуи переночевать у него?". Шатен поворачивает голову на рыжего и замечает, как он легонько качает головой в знак "да". Юноши направились к выходу, а Осаму всё думал о дыре за головами друзей Чуи. Он заметил её, но не решился сказать об этом рыжему. Сейчас ему лучше не напоминать, о том что он видел. Шатену обязательно придётся прийти пораньше и убрать куда-нибудь головы, что бы показать её Чуи... *** "Мы скоро встретимся"