Письма, совы и амортенция

Сентябрьский ветер окутал Кинг-кросс и Сайрус поежился. Осень пришла в Англию раньше, чем ему бы хотелось, и Гудман чувствовал, как начал дрожать. — Сайрус, может есть заклятие, которое ты можешь наложить на себя, чтобы так не мерзнуть? — сводный брат Сайруса, Симон, ухмыльнулся, поправляя свою маггловскую куртку-бомбер. — Да, и это заклятие — немного дополнительных мышц и лишнего веса. — Ладно, ты уже не тот хлюпик, что был на четвертом курсе, — примирительно улыбнулся Симон, сверкая темными глазами. — Куда мне до запасных в команде по квиддичу, — Сайрус недовольно фыркнул. История о том, как у Сайруса Гудмана появился брат, облетела Хогвартс, когда тот был на втором курсе. Родители Сайруса, чистокровная Лесли и маглорожденный Норман, решили развестись, и по иронии судьбы, отец Сайруса женился на другой волшебнице, Шерон, а его мать вышла замуж за другого маглорожденного — Тодда. Шерон раньше была замуж за Тоддом, и так у бедных Сайруса и Симона получилась самая странная семья, которую только можно было себе вообразить. Сначала они не ладили, но совместное безумие их сблизило, и теперь они были действительно, как братья — достаточно близки, чтобы быть родственниками и слишком далеки, чтобы быть друзьями. Симон на пятом курсе признался Сайрусу, что ему нравятся парни, когда о Гудмане и парне с четвёртого курса прошел слух. Каминг-аут перед родителями стал той их общей проблемой, что особенно сблизила их на шестом курсе, когда у Симона появился парень. Сайрус немного завидовал этому, особенно потому, что когда они совершали каминг-аут перед родителями, Симона крепко держал за руку Вильгельм, а Сайрус сидел один и нервно поеживался. Для Вильгельма семья Симона была единственной, что он по-настоящему знал — он был ночным кошмаром родителей-монархов Швеции, и возможность отправить его учиться в Хогвартс, когда он оказался волшебником, стало отличным решением, чтобы отвести его от престола и держать в секрете его взбалмошный характер. Когда он приезжал домой на каникул, Монархия оказывалась под угрозой, и родители Вилли были счастливы отправить его этим летом почти на два месяца к Гудманам. Четверо родителей, увлеченные своей работой и сложностью того, как быть четырьмя родителями, вместо того, чтобы решать реальные проблемы и поддерживать своих детей, были рады принять маглорожденного Вилли в гости, отведя ему по скромной комнате в каждом из домов. Вилли, воодушевленный семейными обедами и времяпрепровождением, нравился, казалось, родителям Симона и Сайруса даже больше, чем они сами. Симон трепетал от восторга, Сайрус старался быть поддерживающим братом, скрывая свое одиночество и тянущее чувство в душе. Однажды, когда Сайрус прогуливался в одиночестве в первых числах лета, то заметил сову, которая запуталась в маггловском пластиковом пакете. Он почувствовал, что его сердце сжалось от жалости к животному и злости на людей, что изобрели смартфоны и прочие гаджеты, но не смогли уделить внимание вопросу того, что они разрушают окружающую среду. Он подбежал к бедной сове. Серая птица, крылья которой отливали серебром, казалось особенно крупной и сильной. Она кричала, размахивая крыльями, пытаясь снять пакет со своей лапы, но в итоге, он зацепился за ее крыло, и она даже не могла взлететь. Брюнет покачал головой, закусил потрескавшуюся губу, обдумывая, как приблизиться к животному. — Эй, малыш, — ласково позвал он, — я помогу тебе, но для этого не нужно так сильно дергаться, ладно? Сайрус ругался мысленно, что не взял с собой палочку. Он шел на седьмой курс и мог свободно использовать магию вне Хогвартса, но когда он выбирался гулять в мир магглов, то предпочитал не брать с собой палочку, чтобы ненароком себя не сдать. Птица, казалось, прислушалась к нему, и на мгновение замерла, забавно наклонив голову и выпучив испуганные глаза. Сайрус приближался к ней на полусогнутых коленях, вытянув руки вперед. — Вот так, хороший малыш, могу я прикоснуться? — аккуратно спросил он. Сова не могла ему ответить, но по ее глазам, внимательный к животным Сайрус мог сказать, что она не против. Он тяжело сглотнул, протянул руку и погладил сову по мягким перьям. — Глупые люди, да? — сказал он, аккуратно распутывая пакет, — ничего совсем не понимают. Он снял полиэтиленового монстра, и сова, неожиданно издав крик, расправила крылья. Сайрус позволил ей сесть к нему на пальцы, и он почувствовал, как его царапают острые когти. — Ладно, красавец, — Сайрус огляделся, будто что-то вспомнил, — у тебя же могло быть письмо. Но ты, вероятно, мог его потерять из-за этой драки с последствиями промышленности. Гудман потянулся свободной рукой к поясной сумке, что была надета на нем поперек и достал оттуда небольшой блокнот и ручку. — Повезло нам, что я люблю делать заметки, да? — ласково спросил он, — можно я сейчас напишу письмо твоему хозяину, чтобы он не волновался? Сова посмотрела на него, и взмахнула крыльями, чуть не ударив по лицу брюнета, и обдав его волной легкого ветра, грациозно порхнула на ветку ближайшего деревья. Сайрус взял блокнот и маггловскую ручку и написал небольшую записку: «Привет! Я не знаю, кто ты, но твоя сова запуталась в маггловском пластиковом пакете. Я ее распутал, но вокруг не нашел письма. Надеюсь, что она не потеряла ничего важного по пути, если это случилось, то мне жаль. Наверное, сложно будет объяснить это собеседнику» — после этих слов он добавил улыбающуюся рожицу. Подумав, Сайрус продолжил, — «Желаю хорошего дня и пусть сова больше не попадает в передряги», — он задумался еще немного и добавил: «сова показалась мне знакомой, поэтому, если ты студент Хогвартса, то пусть у тебя будут отличные каникулы. Если я ошибся, то просто желаю отличного лета. С уважением, СГ» Сайрус подозвал птицу к себе, и когда она села к нему на плечо, аккуратно вложил ей записку в клюв. — Отнеси это своему хозяину, ладно? Вдруг он нервничает. Птица посмотрела на него с недоверием, но приняла письмо в клюв. Сайрус снял ее аккуратно с плеча пальцами, отпуская в небо. Вечером того же дня, после обеда с родителями, и когда Симон ушел повидаться с маггловскими знакомыми, Сайрус зашел в свою комнату и устало упал на кровать. Пару минут он смотрел в потолок, подумывая написать письмо кому-то из своих друзей из волшебного мира. Он мог бы отправить письмо Энди или Баффи, его лучшим подругам, но они заметно отдалились на старших курсах, когда учебы стало действительно слишком много. Баффи была увлечена квиддичем, она планировала заниматься им профессионально после окончания школы, а Энди находилась в поисках себя. Ее родители были в молодости достаточно неосмотрительны, поэтому она родилась, когда ее мама еще должна была учиться в Хогвартсе. Отец Энди, веселый и дружелюбный Боуи, работал продавцом в магазине волшебных музыкальных инструментов, и прекрасно заколдовывал маггловские, когда мать Энди, Бэкс, открыла небольшой магазин маггловской косметики, которая, на удивление, пользовалась среди молодых волшебниц большим спросом. Бэкс обучала макияжу, давала советы по отношениям, и Сайрус восхищался ей, поскольку для волшебников так хорошо разбираться в мире магглов было редкостью. К ней даже иногда приходили из министерства, чтобы она рассказала поподробнее о своей работе и о том, какого это учиться чему-то среди неволшебников. Бэкс делилась охотно, даже показывая им свой сотовой телефон. Это вызывало у Энди, которая была склонна к творчеству, много волнений внутри, ведь быть дочкой волшебников, которые так связаны с магглами, было странным чувством. Её увлекали такие вещи, как рукоделие без использования магии, но при этом она не хотела полностью связать свою жизнь с чем-то, что не касалось бы волшебства. Ее драма с магглорожденным пуфендуйцем Джоной Беком, который был добрым приятелем Сайруса, тянулась уже много лет, и в один момент, беседы с ней свелись или к тому, что они обсуждали их сложные отношения, или ее внутренние терзания. Сайрус любил Энди с ее увлечениями и Баффи с ее спортивными разговорами, но это утомляло. Они иногда в шутку отмахивались от него, говоря о том, что он просто живет слишком заурядную жизнь и ему нечего рассказать в ответ. Сайрус хотел бы поделиться своими переживаниями об отношениях с братом, особенно в свете того, что они оба геи и родители действительно не были до конца к этому готовы, или о том, что ему одиноко, и он не совсем понимает, чем хочет заниматься дальше, но он оставлял это в себе, позволяя им выговориться. Наверное, маггловская работа его отца в качестве психотерапевта, давала о себе знать. У Баффи был Марти и друзья по квиддичу, у Энди Джона, а у Сайруса было большое количество приятелей с разных факультетов, но ни для кого из них он не был на первом месте. Это веселое приятельство изматывало, особенно в те моменты, когда он всё чаще стал оставаться один на уроках, потому что в каждом классе у каждого его знакомого был друг ближе, чем он. Стук в окно вывел Сайрус из его мыслей. У него проскользнула надежда, что кто-то из его друзей решил написать ему первым, но когда брюнет поднялся на кровати, то понял, что на его подоконнике сидит сегодняшняя серая сова. Он недоверчиво нахмурился, начиная волноваться, что птица не нашла дорогу домой и вернулась к нему, но опасения отступили, когда он увидел в ее клюве не его записку, а аккуратно подписанный печатными буквами пергаментный конверт. Он аккуратно взял письмо из клюва птицы. Она не двинулась с места, продолжая смотреть на него. — Милый, ты хочешь ответ прямо сейчас? — вежливо спросил Сайрус, — ну это же не смс-ка, — он покачал головой и тихо прошептал, раскрывая конверт, — боже мой, я говорю с птицей. Сове показалось это замечание немного обидным, и она передернула крыльями. — Прости, ты очень красивая птица, — добавил он и мысленно ударил себя по голове. «Привет, СГ! Спасибо, что спас мою красотку из маггловского плена! Я не находил себе места, когда она долго не возвращалась. Я действительно учусь в Хогвартс! Не знал, что кто-то так близок с совами, чтобы помнить их всех… в лицо? В клюв? Я не уверен, как будет сказать правильно. Еще раз большое спасибо, что помог моей Бетти. Я волнуюсь, что она не сможет найти тебя, поскольку у меня нет имени, но надеюсь, что чудеса случаются (да, я плох в каламбурах, но оцени, мы же волшебники!) Надеюсь, твое лето будет многообещающим. Еще раз благодарю, ТК» Сайрус пробежал глазами по листку. Он судорожно пытался вспомнить, знает ли кого-то с такими инициалами, но ответа на ум ему не приходило. Сайрус нервно почесал затылок, кинул взгляд на птицу и быстро подошел к своему старому письменному столу, достал лист бумаги, и начал поспешно писать ответ. «Дорогой ТК, ты очень любишь свою птицу, думаю, ты хороший человек. Плохой человек не может так сильно любить животных. Я рад, что она в порядке после случившегося и меня очень тронуло твое письмо с благодарностью. Это было неожиданно и украсило мой день. Спасибо за хорошее настроение в этот вечер! Твоя сова очень красивая, поэтому я ее помню. Еще она сейчас сидит и смотрит на меня, что немного пугает. Я должен ее накормить? Погладить? Общаться с живыми существами так сложно! Надеюсь, она не обижается на меня за то, что я ее не понимаю. Искренне желающий понимать сов, СГ» Сайрус аккуратно сложил записку, положил ее обратно в конверт, и быстро написал на нем «для ТК» крупным шрифтом, чтобы было заметно, что сова просто не вернулась обратно, не найдя адресата. Он подошел к птице и вложил письмо ей в клюв. Сова немного просияла, и довольная улетела в неизвестном для Сайруса направление. Брюнет подумал о том, что для человека, у которого ничего не происходит в жизни, сейчас действительно что-то происходило. Принимая вечерний душ, о позволил своей надежде на то, что это таинственный разговор продолжится, немного побыть в его душе. Рано утром он проснулся от того, что в его окно снова стучал клюв. Сайрус застонал, но события прошлого дня всплыли в его памяти, и он поспешно подошел к окну. На подоконнике сидела уже хорошо знакомая ему птица. Она выглядела бодрой, и Сайрус мог бы ей позавидовать. Он вынул у нее из клюва письмо, забавно сложенное конвертом и поспешно сел обратно на кровать, оставив окно открытым. «СГ, я рад, что твой день стал лучше от моего письма. Меня никто никогда не называл хорошим человеком, и твои слова меня искренне тронули. Наверное, это потому, что ты не знаешь кто я, иначе бы ты уже думал совершенно иначе. Не знаю, хочется ли мне, чтобы ты узнал кто я, потому что вероятно после этого наше небольшое общение может прерваться, ведь анонимным быть легче. Но ты прав в том, что иногда хороший человек сидит внутри, и отчаянно хочет вырваться наружу. Просто не знает как. Ты совершил добрый поступок, и хоть я не имею представления кто ты, думаю, что ты всегда поступаешь правильно. И это вдохновило и дало небольшой толчок. Поэтому, я впервые поступлю тоже правильно, сделав прыжок веры, что после этого ты захочешь написать ответ на это письмо. С надеждой, ТиДжей Киппен» Сердце Сайруса ушло в пятки. Страшный парень с квиддича, один из самых злых слизеринцев, капитан команды и чрезмерно агрессивный ТиДжей Киппен, сейчас прислал неуклюжему Сайрусу Гудману полное откровенных мыслей письмо. Брюнет мысленно перечитывал текст перед ним, пытаясь решить, что ему делать дальше. С одной стороны, за все шесть лет учебы ТиДжей зарекомендовал себя как крайне неприятного человека. Он общался с грубыми ребятами, которые кичились даже после войны чистотой своей крови, безжалостно сбивали бладжерами магглорожденных на квидиче и даже могли обидеть младшекурсников. С другой стороны, Сайрус никогда не видел, чтобы ТиДжей кого-то обижал лично. Когда он начинал об этом думать, прокручивая все моменты из своей памяти о капитане слизеринской команды, то в его голову начали приходить смутные воспоминания о том, что сам он никогда не слышал от ТиДжея никаких оскорблений в пользу магглорожденных. Он слышал после игр, как ТиДжей кричал на свою команду, если они нарушали правила. Он помнил, как ТиДжей прилежно сидел на уроках, которые у них пересекались, и даже прикрикивал на своих друзей, если они мешали преподавателям. ТиДжей никогда раньше не разговаривал с Сайрусом, но и плохого лично ему тоже не делал. Гудман шумно выдохнул. Он зажмурил глаза, пытаясь осознать ситуацию. Он распахнул веки, поворачивая голову к окну, чтобы посмотреть в мудрые глаза совы ТиДжея, и тут понял: совы не было. Сайрус выругался, и бросился из своей комнаты. Его сова, пожилая и солидная птица Берта, предпочитала сидеть под крышей дома, когда он приезжал домой. Это была старая сова его матери, которую она использовала раньше для работы, но когда птица стала не слишком быстрой, перешла по наследству Сайрусу. Это было не совсем то, о чем мог мечтать старшеклассник, но молодой человек любил эту птицу и заботился о ней. Он вбежал на чердак, поднимая пыль быстрым шагом, и распахнул дверь. Берта была на месте, и Сайрус облегченно вздохнул. Он подошел к птице и ласково погладил ее клюв. — Ну что, старушка, сложная нас ждет задачка, да? — брюнет смотрел на птицу с нежностью, — но я в нас верю, — добавил он и резко развернулся, чтобы вернуться в свою команду и написать ответ. Ему не хотелось, чтобы ТиДжей думал, что Сайрус не хочет с ним общаться дальше. Каждый заслуживал второго шанса, к тому же, впереди был последний год, и Гудман вполне мог бы прятаться остаток учебы в гостиной Хаффлапаффа, готовясь к выпускным экзаменам. Сайрус порылся в ящиках стола, пытаясь отыскать конверт. Когда он нашел его, то достал чернила и оторвал кусок пергамента, захватив перо. Он подумал, что так письмо станет куда приятнее, если не писать его шариковой ручкой. «Дорогой ТиДжей! Спасибо, что открыл мне свою загадочную личность. Я всё ещё думаю, что ты хороший человек. Бывает страшно показывать миру, кто ты и какой ты на самом деле, потому что никогда не знаешь, как отреагируют другие люди. Я рад, что смог тебе в этом немного помочь и поддержать. Мне тоже волнительно сообщать тебе, кто я, и я так же беспокоюсь, что ты можешь мне после этого не ответить. Возможно, ты бы хотел, чтобы это была симпатичная девушка или какой-то другой классный парень, но это просто неприметный Неуклюжий хаффлпаффец, Сайрус Гудман» Сайрус еще раз пробежал глазами по тексту, запаковал письмо в конверт и аккуратно подписал его: «Любителю сов и смелому парню с квиддичча, ТиДжею Киппену» Сайрус бережно запаковал конверт, и поспешил обратно к Берте, чтобы отправить письмо. Он достиг чердака, распахнул дверь и поспешно подошел к птице, сначала погладив ее, а потом вкладывая конверт в ее клюв. Он распахнул пыльные створки чердака, и поднеся на пальце птицу, тихо прошептал ей: — Давай, старушука, не подведи меня, — и отпустил сову в небо. Весь день Сайрус не мог найти себе место. Он пытался начать делать задание на лето, но у него не получалось сосредоточиться. Он нервно ходил по дому, следя за своим окном и пытаясь обнаружить следы Бетти, но она не прилетала. Он лежал в своей кровати глубокой ночью, пытаясь читать книгу, смысл которой до него не доходил, когда в его окно раздался неуверенный стук. Сайрус метнулся глазами, и понял, что это стучится Бетти, а в клюве у нее находится конверт. Он поспешно подошел к окну, стуча босыми ногами по полу, и пропустил сову внутрь. Она передернула светло-серыми крыльями и выронила из клюва письмо: «Дорогой Сайрус! Я очень рад, что ты прислал мне свою сову! Она сильно измоталась после дороги и уснула. Мне стало жаль твою милую старушку, поэтому я позволил ей отдохнуть. Я подумал отправить тебе письмо своей совой, но она улетела на прогулку, и если верить тому, что наши питомцы — это отражение нас, то все сходится: моя Бетти свободолюбивая и активная птица, которая любит просто летать и делать то, что ей вздумается. Ты, вероятно, очень мудрый и твоя птица — это отражение твоей старой мудрой души. 
Я начал переживать, когда Бетти вернулась с пустым клювом, и потерял надежду, что получу твой ответ, когда твоя сова совершенно не скромно постучалась прямо в нашу входную дверь и застигла врасплох мою бедную сестру. Однажды меня ждет допрос, но пока что мне удалось извернуться. Мне так же важно, что ты открылся в том, кто ты. Честно признаться, я мало знаю о тебе, кроме слухов о том, что ты связан какими-то забавными семейными переплетениями с Симоном, нашим запасным. По правде говоря, я не люблю слухи и не принимаю в них участие, но если ты захочешь мне рассказать это из первых уст, то разливай. Я не хотел, чтобы ты оказался симпатичной девушкой, но рад, что ты оказался классным парнем. Я пришлю тебе утром свою Бетти, если она снова не уйдет по своим совиным делам, прежде, чем я проснусь, чтобы твоя сова (кстати, как зовут уважаемую пожилую даму?) могла спокойно отдыхать. Вероятно, ты получишь это сообщение поздно ночью, поэтому Желаю добрый снов, Искренний ТиДжей Киппен» Сайрус улыбнулся письмо, положил его на прикроватную тумбу, отнес Берту на чердак и вернувшись в постель, провалился в сон. Утром в окно Сайруса снова стучала уже знакомая сова. Он, улыбаясь, подошел к ней и к своему удивлению обнаружил в клюве небольшое послание: «С добрым утром! Я пытался нарисовать чашку кофе, но по общему признанию, я абсолютно не умею рисовать. Но я ее заколдовал, чтобы мое творение двигалось. Пусть твой день будет хорошим, ТиДжей» Сайрус рассмеялся, когда увидел лениво шевелящиеся линии, мультяшно изображающие пар, над тем, что должно было быть рисунком чашки кофе. Он сел за стол, и начал писать свой ответ: «Дорогой ТиДжей! Наша семейная история с Симоном и правда крайне запутана: моя мама вышла замуж за его папу, а мой папа женился на его маме. Ко всему прочему, наши мамы волшебницы, а папы магглы. Так и получилось, что мы очень странные свободные братья. К сожалению, я не очень много знаю о жизни Симона на Слизерин, мы не слишком близки. Мою сову зовут Берта, кстати, но думаю, что прозвище почтенной дамы ей понравится больше. Итак, я знаю, что твою сову зовут Бетти, ты капитан команды, и, если верно, то тоже идешь на 7 курс. Может быть, ты расскажешь о себе немного больше? Надеюсь, что у тебя тоже будет отличный день, Сайрус» Брюнет еще раз пробежался глазами по своему письму. Ему было немного неловко сообщать ТиДжею подробности о том, что его отцы магглы, поскольку он не мог знать наверняка, какой слизеринец ТиДжей. После войны ситуация улучшилась, и постепенно стало меньше студентов Слизерина, которые боролись за чистоту крови, но все же, многие студенты были консервативны, как и их родители. Но Сайрус, совершая каминг-аут перед родителями, решил для себя, что он хочет, чтобы люди принимали его таким, какой он есть. Если сейчас страшный парень с квидича от него отвернется, он ничего не потеряет, все и без того были знакомы с его историей, в этом не было чего-то слишком личного. С другой стороны, ТиДжей казался по-настоящему искренним и открытым, и если это и была злая шутка над школьным лузером, то это бы осталось на совести тех, кто ее затеял. Ответ ТиДжея пришел вечером: «Дорогой Сайрус! Спасибо, что поделился со мной своей историей. Она и правда достаточно сложная, и Симон не слишком любит об этом разговаривать. Я не знал, что ты полукровка, но спешу тебя заверить, что я отношусь к этому совершенно положительно. Мы не можем выбрать кого нам любить, но мы можем выбирать тех, кого мы любим. И я считаю совершенно правильным не отказываться от любви во имя устаревших стереотипов. Кстати, о стереотипах — ты очень смелый парень, раз рассказал мне так открыто о своем происхождении, других бы смутило, что я из Слизерина. Что касается вещей, которые определяют меня, как личность — я пока не решил, чем хочу заниматься после школы. С одной стороны, я люблю квиддич и думал о профессиональной карьере. С другой стороны, я действительно увлечен магическими существами. Мне бы хотелось путешествовать по миру и изучать их, как Ньют Саламандр. Возможно, я бы не отказался от чемодана с волшебными существами, но зная мою некоторую рассеянность, вероятно, я мог бы упустить оттуда пару-тройку клювокрылов. Я слышал, что в Румынии есть возможность изучать драконов — кажется, брат мужа нашего министра занимается этим там, но я не уверен, что ворваться к ней в кабинет с расспросами действительно хорошая идея, хоть это и звучит для меня, как сбывшаяся фантазия. Чем ты хочешь заниматься после школы? У нас было раньше несколько общих уроков, и вроде бы, учителя тебя хвалили. Любитель всех летающих существ, ТиДжей Киппен» Сайрус чувствовал в рассуждениях ТиДжея о любви некоторый подтекст, но никак не мог до конца разобраться, что это может означать. Возможно, он и правда имел ввиду отношения маглов и волшебников, но его слова про то, что он не ждал письма от девушки, пробуждали в Сайрус сомнения. Он вернулся к рассуждениям о том, что это может быть злая шутка, но с другой стороны, выдумывать такие истории, оставлять спать сову у себя дома — было слишком сложно для штуки. ТиДжею, вероятно, могло быть просто скучно и он мог беззлобно забавляться. Сайрус не носил на себе табличку, диктующую его ориентацию, но отлично знал, что у многих людей встроен внутри необъяснимый радар, которым они могут определить ориентацию другого человека, и предполагал, что слухи о нем могли бродить по каменным коридорам. Часть Сайруса опасалась, но другая часть хотела верить, что он действительно может быть тем самым особенным человеком, которому доверился суровый слизеринец. Лето шло, и ТиДжей и Сайрус общались практически каждый день. Они не вдавались в слишком личные подробности, но в строчках их общения можно было заметить кокетство — уверенное и тонкое со стороны ТиДжея и, чуть позднее, почти такое же легкое от Сайруса. Они оба не переходили рамки, замаскировывая свои слова под разговоры о чем-то другом, но уже к середине лета Сайрус был практически уверен в том, что ТиДжей гей, уверенный в своей сексуальности, и игриво флиртует. Сайрус практически расслабился и чувствовал себя счастливым, и даже практически не обращал внимания на то, что кроме ТиДжея, никто из его друзей ему не писал. Он ловко обходил эту тему в их беседах, сообщая лишь отрывки их скудного времяпрепровождения с Симоном и Вилли, чтобы создавать иллюзию, что он весело проводит летом время с приятными ему людьми. Неловкий и смущенный Вильгельм, который казался чрезмерно дружелюбным, что вызывало резкую реакцию Симона, смягчал ситуацию. Его присутствие не было ужасным, но раздражало Сайруса скорее фактом, чем искренне и на самом деле. В комнату Сайруса постучали в тот момент, когда он, широко улыбаясь, писал очередное письмо ТиДжею. Он начал поспешно убирать лист, когда дверь приоткрылась и оттуда показалась русоволосая голова Вильгельма. Брюнет дернулся и шлепнул рукой по столу, повернувшись к входящему с грозным видом. — Прости, — неловко помялся Вилли, — я чему-то помешал? — Нет, нет, — Сайрус смягчился под его взглядом, — что-то случилось? Вильгельм покачал головой. — Нет, совсем нет, я просто подумал, что ты мог бы присоединиться к нам с Симоном сегодня, — он подумал и добавил, — ты нечасто куда-то выходил этим летом. Сайрус грустно усмехнулся: — Не хочу мешать вам, ребята. Во взгляде Вильгельма скользнуло непонимание. — Ты ничем нам не помешаешь, — мягко сказал он. Сайрус приподнял бровь, посмотрев на него вопросительно. — Ну, не знаю, со мной тебе на одном факультете еще целый год торчать, — грустно усмехнулся он, — я понимаю, что ты хочешь провести время с Симоном, это наше последнее лето детства, и столько свободного времени уже больше никогда не будет. Вильгельм нахмурился. Он будто пытался прочитать, что написано на лице Сайруса, но сдался и покачал головой. — От того, что ты будешь с нами, Симон не исчезнет, — примирительно сказал он, — ты хорошая компания. — Ты один, кто так думает, — грустно заметил Сайрус и отвернулся к окну. — Это не правда, — Вилли вошел в комнату, прикрыл за собой дверь и сел на кровать, — ты многим нравишься, ты знаком с доброй половиной Хогвартса. — Быть знакомым не то же самое, что быть важным. Вильгельм, казалось, недолго обрабатывал его слова. — Ты имеешь ввиду отношения? — мягко спросил он. — Я имею ввиду хотя бы что-то, когда меня выбирают, — сдался Сайрус, — если ты не заметил, я сижу на уроках один и всё лето торчу в своей комнате, составляя третье колесо для своего брата и его парня, чему, определенно, мой брат даже не рад. Вилли улыбнулся: — Сайрус, он просто ревнивый. — Не ко мне же, — фыркнул Сайрус. — Ну, — Вильгельм растянулся в улыбке, — ты себя недооцениваешь. Ты симпатичный и интересный парень, — Вилли подумал и добавил преувеличенно испуганно, — но не говори Симону, что я это сказал. Сайрус пытался сдержать улыбку, но не смог: — Хорошо, — фыркнул он. Вилли встал, и собрался уходить, но кинул взгляд Сайрусу на стол. — Ты писал кому-то письмо? Сайрус положил руку на бумагу. — Эм, вообще-то, нет, не писал. Вильгельм понимающе ухмыльнулся. — Тайные поклонники? Интересно, — пошутил русоволосый и приблизился к столу. Сайрус встал в оборонительную позицию. — Это не имеет такого значения. — Если ты так говоришь, — взгляд Вильгельма стал хмурым, но он отступил, — так ты идешь? Сайрус кинул взгляд на свою руку, что держала листок бумаги. — Да, — сказал он, — дай мне минут двадцать, чтобы собраться. *** Поезд гудел, наполненный шумом молодых голосов. Сайрус и Симон неловко проталкивались среди других своих сокурсников, параллельно здороваясь. Вилли, взволнованный возвращением в Хогвартс, после того, как провел последнюю неделю разрушая нервную систему его матери и шведскую Монархию, был воодушевлен. Проталкиваясь через людей в коридоре, он закричал: — Симон! Сайрус! Я нашел место. Сайрус неловко улыбнулся и Симон недовольно фыркнул. — Сайрус сядет со своими друзьями, разве нет? Вилли стрельнул взглядом в своего парня. Тот посмотрел на него в ответ и пожал плечами. — Сайрус может пойти к ним, а может остаться с нами, если хочет, — примирительно сказал русоволосый. Симон пожал плечами. Сайрус, мысленно благодаря Вильгельма, прошел вместе с ними в кабинку поезда. За окном бежал пейзаж, потом они ехали на каретах с фестралами, которых Сайрус видел, потому что держал за руку свою бабушку, когда она уходила. Его захлестнула толпа сокурсников и знакомых, которые подходили к нему здороваться, спрашивая, как он провел это лето. Захлестнутый эмоциями возвращения в Хогвартс, Сайрус лишь лежа в постели подумал о том, что он так и не увидел ТиДжея. Они не разговаривали о Хогвартсе много, не обсуждали, как будут общаться и будут ли общаться вообще, их последние письма были наполнены обычными разговорами. Сайрус, казалось, знал о ТиДжея всё и не знал ничего одновременно: его сестра, красавица Хогвартса Эмбер, с которой Сайрус был поверхностно знаком, выпустилась пару лет назад и посвятила себе дизайну одежды, он был из чистокровной семьи, но его всегда растили в идеологии того, что люди равны, независимо от их происхождения. Он защищал своих товарищей по команде, объясняя, что им сложно пойти против устоев семьи, и что Рид Малфой, дальний родственник небезызвестного в магической истории Драко Малфоя, рад бы прислушаться к дяде, который пытался усмирить семью, но его родители давят. Он объяснил, что его друзья не видят слишком злого умысла в обзывательствах, и как он не объяснял им, они его не слушают. Сайрусу хотелось спросить, почему тогда они дружат, но ТиДжей ответил на это между строк раньше, чем брюнет решился записать свой вопрос, и его ответ размыто говорил о страхе быть одиноким потому, что он отличается от большинства людей. Сайрус прочитал в этом его попытку выхода, и ответил ему тем же. Сайрус не знал, нужно ли ему искать ТиДжея Киппена или ищет его тот, но оставил эти вопросы на следующее утро. Прошло несколько дней с момента начала учебы. Он видел ТиДжея пару раз мельком в коридорах, но тот, казалось, не замечал его, и Сайруса уносила толпа его знакомых. Их разговор, не прекращающийся летом, оборвался, казалось, на полуслове. Баффи и Энди рассказывали ему о том, как провели лето, Джона хвастался, что наконец-то смог увидеться со своими друзьями, с которыми раньше играл во фрисби, и даже если бы Сайрус был магглрожденным, он не был уверен, что полностью бы когда-нибудь смог понять этот спорт. На уроке зельеварения Слагхорн решил дать им задачу, которая заставила девушек в комнате трепетать, а парней неуклюже посмеиваться. Сайрус сидел спереди, когда профессор вышел к ним и гордо сказал: — Мне хочется проверить ваши остаточные знания с прошлых курсов, — весело заявил он, — и у меня отличное настроение. Скажите мне, какое зелье является самым прекрасным и самым ужасным зельем одновременно? Он выжидающе посмотрел на класс, но на лицах студентов увидел лишь замешательство. Сайрус неуверенно поднял руку со своего места. — Амортенция, сэр, — негромко сказал он и услышал сзади смех, который затих моментально после шелестения. — Мистер Малфой, вас смущает эта тема? — вежливо заметил Слагхорн. — Нет, сэр, — раздался игривый низкий голос, — просто рад за мистера Гудмана. Вероятно, его матери так привлекли к себе наивных магглов. Сайрус застыл, и почувствовал, как по его спине пробежал холодок. — Заткнись, Рид, — голос показался Сайрусу незнакомым, но он был смущен происходящим и не решился оглянуться, — тебя даже этим никто напоить не захочет, — прошипел сквозь зубы голос на ухо своему другу, но достаточно громко, чтобы эхо раздалось по залу. — Спасибо, мистер Киппен, мы поняли, — сурово заметил Слангхорн, и при упоминании этой фамилии, Сайрус резко обернулся через плечо. Он встретился со взглядом ТиДжея, который уже смотрел ему в спину, но тот резко стрельнул глазами вниз на свой пергамент. Сайрус покачал головой и повернулся обратно к профессору. — Тем не менее, ваше сегодняшнее задание — сварить это зелье. Спешу напомнить, что его ни в коем случае нельзя давать никому испить. Кто мне скажет, почему? — преподаватель снова посмотрел на класс. — Потому что это безнравственно, — фыркнула Кейтлин с Равенкло. — И потому что именно от действия такого зелья родился Воландеморт, — добавил Сайрус. Профессор ухмыльнулся. — 10 очков Хаффлапффу за глубокие познания мистера Гудмана. Сайрус самодовольно ухмыльнулся. — Выскочка, — услышал он шепот сзади, и ему не нужно было поворачиваться, чтобы понять, что это был Рид. — Тебе не понять, у тебя мозгов нет, — услышал Сайрус голос, как он теперь знал, принадлежавший ТиДжею. После часа трудов, Сайрусу удалось сварить то, что по цвету напоминало амортенцию. — Последнее, как мы можем проверить верно ли сварено зелье — это по его запаху. Мистер Гудман, ваше зелье действительно выглядит неплохо, чем оно пахнет? Сайрус застыл на месте, не успев поднести ложку к котлу. — Эм, — он максимально старался не принюхиваться к своему котлу, чтобы избежать неожиданных открытий, к которым не был внутренне готов. — Мистер Гудман, ваше зелье пахнет правильно? — спросил еще раз профессор. Сайрус снова посмотрел на профессора, а потом на свой котел. Мужчина вздохнул и повернулся в другую сторону. — Мисс Октапус, чем пахнет ваше зелье? — Клубникой, — девушка принюхалась, — травой, — она улыбнулась чему-то своему, — и… оно пахнет правильно, сэр. — Отлично! Мистер Твист, чем пахнет ваше? Неуклюжий паренек немного дальше за партой понюхал свой котел. — Сожалею, сэр, — сказал он, — у него нет запаха. Профессор нахмурился, подошел к котлу и принюхался. Цвет и консистенция зелья напоминали Сайрусу его собственное зелье, а это значит, что вероятнее всего, оно было сделано правильно. — Мистер Киппен, какой запах у вашей работы? Сайрус замер на мгновение и у него нервно засосало под ложечкой, будто бы он ждал приговора. — Пергаментом, сэр, — вежливый голос капитана вывел его из раздумий, — пергаментом, чернилами и… — в его голосе можно было услышать колебание, — совами. — Совами? — удивленно переспросил его громким шепотом Рид, — ты что, кого-то тайно трахаешь в, прости меня мамочка, совятне? Ты поэтому туда… — Достаточно, мистер Малфой! Минус пятнадцать очков Слизерину! — взревел профессор и Сайрус дернулся от его крика, и махнув рукой, стараясь устоять на ногах, задел котел, который зашатался, и, как в замедленной съемке, рухнул с грохотом на пол. Сайрус зажмурился, ожидая реакции, но ее не последовало. Все изумлённо уставились на него. — Ну, — громко и нервно сказал Сайрус, — зато мне теперь пахнет маггловскими ручками, — с этими словами, он схватил свои вещи и выбежал из кабинета, на ходу притягивая к себе свой котел и бросив шепотом заклинание очищения. Рид, который открыл рот, чтобы возмутиться нечестному, по его мнению, списанию баллов, повернулся к ТиДжею. На его лице читалась задумчивость и сомнения, когда он переводил взгляд с того места на котором только что был его сокурсник, а потом на своего друга. — Боже мой, — сказал он шепотом, обращаясь скорее к самому себе, чем к кому-то конкретному, а потом склонился к уху ТиДжея и тихо, чтобы не быть услышанным на этот раз, шокированно прошептал, — ты что, Гудмана трахаешь в совятне? ТиДжей бросил на него грозный взгляд. — Я никого не… — начал ТиДжей, но Рид, выражение лица которого сменилось на спокойное, перебил его. — Неважно, приятель. Он милый, я полагаю, — задумчиво сказал блондин, чем вызвал у ТиДжея растерянный взгляд, — меня не беспокоит, какого пола тот, с кем ты там в совятне, но теперь я понимаю, почему моя сова стала в школе такой дёрганной. ТиДжей нервно закатил глаза, но усмехнулся. Рид, собирая вещи, продолжал шепотом бормотать себе под нос: — Делайте вы, что хотите, но в чем провинились совы… *** Прошла еще пара недель, Сайрус, постоянно находившийся в компании каких-то знакомых, пытался снова и снова прокрутить в голове воспоминания о запахе амортенции. Он по крупицам пытался собрать воедино тот запах, что окутал его, когда котел опрокинулся и он позволил себе вдохнуть. Ему казалось, что запах пергамента и чернил, перебиваемый то запахом свежей шариковой ручки, то офисной бумаги преследует его повсюду, оставаясь за ним легким шлейфом. Иногда ему начинало казаться, что его амортенция вообще ничем не пахла, просто все носили с собой канцелярские принадлежности. Но когда он вспоминал, что его котел отдавал полиэтиленом, и чем-то смутно напоминающим вкус воздуха от взмаха совиных крыльев, он всё четче осознавал, что тот аромат был реальным, и самое главное, он знал его причину и историю. Рид, незаметно для брюнета, перестал его задирать, но почему-то постоянно, проходя мимо, игриво спрашивал его как дела в совятне или как поживают совы, подмигивая и расплываясь в приторно-сладкой улыбке. Сайрус изумленно хмурил брови, но предпочитал не уточнять, что имеет ввиду блондинистый задира. Через некоторое время, Сайрус начал замечать, что на него странно поглядывают игроки команды Слизерина. Некоторые хмурились, но большинство игриво ему улыбались, начали приветствовать и пару раз даже протянули руку. Сайрус вежливо им всем улыбался, искренне удивленный, что на него было обращено их внимание. Обычно эти ребята знали его как брата Симона, и не более того. В один из выходных дней, когда Сайрус с Симоном и Вилли лениво прогуливались по Хогсмид, Гудман решил уточнить в чем причина отстраненного поведения Симона. Благодаря Вильгельму, который постоянно сглаживал углы между ними, много говорил о ревности с Симоном, и так же благодаря тому, что они повзрослели и привыкли быть семьей, отношения Сайруса с Симоном стали значительно лучше. Они и раньше общались, когда их представили, но в их разговорах появилось дружеское подшучивание, и хотя Сайрус не был готов броситься в драку с криками, что это его брат, окажись он в такой ситуации, одного бы Симона он точно не оставил. Симон не был защищающим по своей натуре, но начал напоминать своим знакомым, которые отпускал шутки в сторону Гудмана, что они, все-таки, родственники. Они стали больше времени проводить вместе, рассказывать друг другу некоторые события из своей жизни, но в последние несколько дней Симон ходил хмурый и отказывался от общения. — Симон, у тебя ничего не случилось? — аккуратно спросил Сайрус, нервно натягивая на руки свитер. — Нет, — коротко ответил парень. Вильгельм прислушался, но продолжал молчать. — Я заметил, что ты в последние дни немного расстроен… — Сайрус прикусил губы, — я здесь для тебя, если тебе это нужно, — мягко дополнил он. — Да? Правда? — саркастически заметил Симон, — что-то я не заметил между нами особого доверия. — Я не очень понимаю, о чем ты говоришь, — Сайрус нахмурил брови. — Когда, — Симон остановился, — когда у меня появился Вилли, ты узнал первым. Ты не собирался выходить, но вышел к родителям, потому что меня трясло. Я правда подумал, что мы могли бы стать классными братьями, — Симон горько усмехнулся, — теперь, оказывается, что ты скрыл от меня свои отношения, когда об этом весь Хогвартс гудит. Я понимаю секреты, но неприятно узнавать о романе брата из общей гостиной. Вилли задумчиво переводил взгляд с Симона на Сайруса. Его скулы напряглись, но он продолжал молчать. Сайрус в замешательство посмотрел на своего брата. Он прокрутил в голове то, что могло произойти за последнее время и стать причиной слухов, когда его сознание прояснилось и мысли собрались в общий пазл. — Симон, у меня нет отношений, — почти шепотом сказал он, — если кто-то узнал, что мы переписывались летом, серьезно, мы даже не говорим в школе с ним… это не большое дело. Симон посмотрел на него, на лице читалось недоверие. — Это началось летом? И ты не позвал его, он вообще-то мой друг, — Симон вздохнул, — ладно, друг сильное слово… — Симон, — Сайрус перебил его и приблизился, протягивая руку, — я правда не совсем понимаю… — Неважно, — огрызнулся Симон и быстро пошел в другом направление. Вилли виновато закусил губы. — Мы разберемся с этим, ладно? — он положил руку брюнету на плечо, и когда тот рассеянно кивнул, бросился за своим парнем. Зал во время ужина тем вечером был полупустым. В основном, пока погода была хорошая, все гуляли и наедались запасами привезенными из дома или приобретенными в Хогсмид. Сайрус сидел, подперев рукой щеку, и помешивал рис, обильно наваленный на его тарелке. — Эй, — услышал он неуверенный голос рядом с собой, — тут свободно? Сайрус поднял взгляд на Вильгельма и кивнул. — Я узнал, почему Симон злится, — начал он и лицо его стало серьезно, — мы все имеем право на личную жизнь и секреты, но он расстроился, что узнал это от другого человека, и ты вроде это особо не скрывал… Сайрус раздраженно бросил ложку. — Вилли, — огрызнулся он, но смягчился, — Вилли, я и на один процент не понимаю, о чем ты говоришь. Выражение лица русоволосого отразило некоторое замешательство, и он нахмурился. — Ну, о тебе и ТиДжее… Сайрус занервничал. — Что обо мне и ТиДжее? — спросил он, не уверенный, что хочет знать ответ. — Ну, понимаешь… все в замке знают, что вы занимаетесь этим… в совятне… Сайрус нервно хихикнул. — Можно поподробнее, — чуть громче сказал он, привлекая внимание соседних ребят, — что я там делаю в совятне? С Киппеном? — Ну, — Вилли заговорил тише, — секс… — Я что?! — взревел Сайрус вскочил на ноги, — боже мой, Вилли, я не трахаюсь с Киппеном в совятне! — громче, чем следовало, сказал он, и в зале повисла тишина. Голос Сайруса эхом раскатился по столовой, и когда он понял, что на него смотрят десятки изумленных глаз, то бросился к выходу. Вилли смутился. Он встал, поправил темно-синий пуловер и обвел взглядом изумленные лица, стараясь не смотреть в глаза. — Вы сами слышали, — громко сказал русоволосый, — он этого не делает, — и бегом бросился к выводу из зала. ТиДжей с ледяным взглядом повернулся к Риду. Малфой замер на месте, стараясь сделать вид, что ничего не происходит. — Рид Марволо Малфой, какого черта?! — громко сказал ТиДжей. Рид потупился, глядя на свою тарелку. ТиДжей кинул взгляд на друга и громко выдохнул. Больше не говоря ничего, полный злости, он встал со скамейки и направился к выходу. Вильгельм нашел Сайруса, спрятавшегося с головой под одеялом в своей постели. — Сайрус, мы можем поговорить? Красное недовольное лицо Сайруса показалось из-за одеяла. — Кто-то хочет подробностей? Расписание, позы? — огрызнулся он. — Приятель, я пришел с миром, — Вилли начал медленно подходить, — я не верил этим слухам, я обещаю тебе. Сайрус смягчился, и Вилли продолжил. — Но мне бы хотелось понять, откуда оно могло пойти. Сайрус устало посмотрел на него и пожал плечами. — Я правда не знаю, мы не общались раньше… по крайней мере, лично. Вилли сделал жест рукой, призывая Сайруса продолжать. — В начале лета я спас его сову, как бы это сейчас не звучало, от пакета, — Вилли посмотрел на говорящего Сайруса и ухмыльнулся, — тогда я оставил записку ему, чтобы он не волновался, и у нас завязалось общение. Вилли посмотрел в сторону, пытаясь вспомнить всё проведенное вместе с Сайрусом время этим летом. — Я зашел в твою комнату, ты писал ему? Сайрус кивнул и Вилли задумался. — Наше общение, как мне казалось, было чем-то пронизано… но мы не говорили с момента, как началась школа. И мы не говорили о том, будем ли общаться в школе, собственно говоря, и не должны, он не обещал мне чего-то или что-то в этом роде… — Но ты надеялся? — мягко спросил Вилли и положил руку Сайрусу на плечо. — Да, полагаю… он, казалось, доверял мне. Был мягким, говорил правильные и хорошие вещи. — Он неплохой, если верить Симону. Не злой, как многие считают, просто репутация такая. Мало, кто пытается заглянуть за неё. Поверь, я… я знаю. Сайрус мягко посмотрел на Вильгельма и положил свою руку на ту, что была у него на плече. — Перебирайся в волшебный мир Англии, и тебе ничего не грозит, — успокаивающе сказал он. Они оба помолчали. — Тебе следует поговорить с Симоном, — немного нервно начал Вилли, — он действительно старается, и он подумал, что ты ему не доверяешь. — О таком я бы точно ему рассказал первому, — усмехнулся Сайрус, — пойдем найдем его, — сказал он и начал слезать с кровати. Они подошли к двери спален Слизерина и стали ждать, когда кто-нибудь будет выходить, чтобы попросить позвать Симона. Какой-то первокурсник, немного напуганный двумя старшекурсниками, быстро вернулся внутрь и привел Симона. Когда тот посмотрел на Сайруса, то нахмурился. — Симон, нам нужно поговорить? — А нужно? — Симон изогнул бровь и сложил руки на груди, и Вильгельм протянул к нему руки и положил на плечи. Симон посмотрел на умоляющее лицо своего парня и сдался. — Ладно, пошли, — махнул рукой Симон. Они вышли в прохладный вечерний двор. Сайрус нервно крутил рукав своей толстовки. Он тяжело вдохнул и заговорил. — Этим летом я и правда переписывался с ТиДжеем. Это не было большое дело, и я хотел это оставить в секрете не потому, что я тебе не доверяю, а потому что мне хотелось оставить себе что-то свое и личное. Мне не хотелось, чтобы кто-либо знал, потому что тогда бы это стало реальным, и когда бы ничего не сложилось, стало бы больнее… — Сайрус проверил, что Симон его слушает и продолжил, — мы не разговаривали лично ни единого раза, не говоря уже о том, чтобы встречаться. Я не знаю, зачем он пустил эти слухи… я думал, что он правда хотел стать моим другом, потому что казалось, что он открывается мне, но, как я и предполагал, это всё была большая шутка злого парня, который просто поиграл с моими чувствами. Симон смотрел на Сайруса, и лицо его отражало сочувствие. Он нахмурил брови, будто что-то анализировал. — Ты знаешь, ТиДжей не злой парень, на самом деле… — Да, Вилли сказал, что ты так думаешь, — отмахнулся Сайрус. — Я правда не понимаю, зачем он пустил про тебя эти отвратительные слухи. Это не совсем в его духе… он не задира. — Ты правда сейчас защищаешь кого-то, кто опозорил меня перед всей школой? — немного обиженно спросил Сайрус. — Нет, — поспешно ответил Симон и обнял Сайруса одной рукой, — скорее мне кажется, что ситуация немного сложнее, чем нам кажется, но мы могли бы разобраться. Я могу с ним поговорить. — Нет, — строго ответил Сайрус, — слухи утихнут и всё это просто закончится. Это все равно последний год. — Ты бы не стал скрывать от меня, если бы такое правда было? — тихо спросил Симон. — Иисус, нет, конечно! Ты мой брат, — Сайрус развернулся к брюнету и обнял его. Вилли смотрел на них с довольной ухмылкой на лице. *** Спустя еще пару недель, слухов стало меньше. Вилли и Симон строго смотрели на каждого, кто смел их упомянуть, и люди неловко прикусывали губы. Вилли чуть не дал в нос какому-то парню с Рэйвенкло, который утверждал, что всё слышал лично, но Сайрус поспешно его оттащил. В этой ситуации Сайруса расстраивало то, что его друзья ничего у него не спросили. Энди и Баффи просто бросали на него неодобрительные взгляды, и разговаривали кратко, когда Джона вел себя, как обычно: приветливо и отстраненно. Слизерин, всем составом, вместе со своими запасными игроками, медленно плелся к полю для квиддича. Вилли, запыхавшись, догнал Симона и схватил его за руку. — Эй, там у Сайруса, — заговорил он, и ТиДжей, услышав знакомое имя, замедлил шаг, — мы ходили в совятню и там его сова… — Вилли, правда, может Сайрус подождать со своей совой, у меня тренировка? — раздраженно ответил Симон. — Но она умерла, кажется… — закончил Вилли и ТиДжей остановился как вкопанный. — Берта умерла? — раздался эхом его голос, прежде, чем он успел подумать, что говорит. Симон и Вильгельм удивленно взглянули на него. — Ты помнишь, как зовут его сову? — удивленно изогнул бровь Вильгельм. ТиДжей проигноривал этот вопрос, и подошел к ним ближе. — Вильгельм, что с ней? — Я не знаю, — пожал плечами Вилли, — мы просто пришли туда, и она была там… — нервно объяснил он, — и я обещал ему позвать Симона… — Какое тебе дело, Киппен? — строго спросил брюнет, перебивая Вилли, — после того, как ты распустил о нем мерзкие слухи, ты беспокоишься о сове? — Я?.. — задохнулся ТиДжей, и в его глазах сверкнуло понимание, — Сайрус думает, что я распустил эти слухи? — Кто еще? — усмехнулся Симон, — только ты знал, что вы знакомы. Не могу поверить, что защищал тебя, а ты поиграл с ним, унизил и выбросил. — Я не играл с ним! Я пытался остановить эти слухи! — разозлился ТиДжей. — Какая теперь разница, ТиДжей? — устало выдохнул Симон, — вы же не друзья или что-то в этом роде. — Но он мой друг, — громко сказал русоволосый, — наверное, лучший, чем кто-то когда-либо был, — тихо добавил ТиДжей. Симон смерил его презрительным взглядом. — Не надо врать, Киппен, — Симон развернулся и пошел в сторону команды, которая в тот момент уже разминалась на поле. ТиДжей остался стоять на месте, провел рукой по волосам и шумно выдохнул. Он потер пальцами глаза, и поморщился, бегая глазами то на поле, то на замок. Вильгельм молча смотрел на него, нахмурив брови, и казалось, что принимал какое-то сложное решение. Он выглядел задумчивым, рассматривая капитана, изучая реакцию его лица. Вилли заметил, как бегает его растерянный взгляд. — Он в совятне, — наконец-то негромко, но настойчиво сказал Вильгельм, смотря прямо в глаза Киппену. — Что? — ТиДжей стрельнул в него взглядом, но суровый вид Вилли дал ему понять, что тот не собирается повторять. ТиДжей громко сглотнул и сжал скулы. Он бросился в сторону замка, задержавшись на секунду, когда проходил мимо Вильгельма. — Спасибо, — тихо сказал он, не решаясь поднять взгляд. Вилли коротко кивнул. ТиДжей перекинул ноги через метлу, и взлетел в воздух. Он пощурился от ветра в глаза, когда поднялся выше, и подлетел к окну совятни. Он аккуратно заглянул во внутрь, и увидел расстроенного Сайруса, который сидел на каменном полу, сложив руки и голову на колени. ТиДжей аккуратно подлетел к окну, зацепился за подоконник рукой и постарался подлететь еще ближе, чтобы перепрыгнуть через раму, не уронив при этом метлу вниз. На этом шум Сайрус поднял голову вверх, и увидел, как капитан команды Слизерина неуклюже пытается пролезть.в высокое окно. — Какого черта, Киппен? — воскликнул он и метнулся к окну. Брюнет схватил другого парня за плечи и потянул внутрь. — Сядь верхом на подоконник, я держу твою метлу, — скомандовал Сайрус. ТиДжей прислушался, закинул ногу на подоконник, когда Сайрус перегнулся через него, чтобы схватить рукоять метлы. Сайрус потащил ТиДжея на себя второй рукой, и в итоге, тот неловко покачнувшись оказался внутри. Сайрус вытащил метлу у него между ног и неловко пихнул в руки. Он отшатнулся, кинул на него презрительный взгляд и отправился обратно на свое место. — Что ты здесь сделаешь? — оборонительно спросил он. — Я пришел… — начал ТиДжей, но Сайрус метнул на него злой взгляд, будто не ждал ответа. — Узнал, что я здесь и решил подкрепить слухи? — перебил брюнет. — Я знаю, что ты думаешь, что их распустил я, но это не я, — ТиДжей подходил к Сайрусу, как к напуганном зверю. Сайрус взглянул на него с недоверием. — Ладно, не так я себе это представлял, — ТиДжей отложил метлу и сполз по стене рядом с Сайрусом, — когда мы сварили амортенцию, Рид догадался, что моя пахнет воспоминаниями, связанными с тобой, когда ты эмоционально выбежал из кабинета, — Сайрус метнул на него взгляд и открыл было рот, но ТиДжей замотал головой и брюнет закрыл его обратно, — он знает, что я часто хожу в совятню, и поскольку там был запах сов, он решил, что я сюда на свидания хожу, что, если честно, имело бы смысл, но сейчас не об этом. Это была просто его глупая шутка, но он стал шутить об этом так часто, что это услышала команда и слухи разлетелись. Я убеждал всех, что хватит об этом шутить, что все не так, что ты хороший человек и что ничья личная жизнь их не касается… но казалось, что все сдвинулись на этой мысли. У меня никогда не было отношений с кем-то из Хогвартса, что, разумеется, нетипично для моей, ну понимаешь, репутации… — Да, конечно, — фыркнул Сайрус, — твоя репутация. Ты поэтому так и не подошел ко мне? — Что? Нет! Почему ты не подошел? — Потому что ты страшный парень с квидича, я боялся. — Ты боялся меня? — с горечью спросил ТиДжей. — Ладно, может ты не такой уж и страшный парень с квидича, но твои друзья — определенно, — примирительно сказал Сайрус. — Я не подошел, потому что ты постоянно был с кем-то рядом, и я подумал… — ТиДжей начал теребить край спортивной формы. — Что ты подумал? — Сайрус вопросительно посмотрел на него. — Не знаю, — ТиДжей нервно провел рукой по волосам, — что для меня нет места в твоей жизни, что ли? У тебя так много друзей со всех факультетов, ты всегда сидишь с кем-то из своих знакомых, все лето тусовался с Вильгельмом и Симоном, когда я сидел и всё, что делал — гулял со своей сестрой и ждал твоих писем. Сайрус посмотрел на него и рассмеялся, чем вызвал обиженную реакцию от ТиДжея. — Ладно, мы друг друга стоим, — примирительно сказал Сайрус, — я так старался создать видимость классного лета, чтобы хотя бы немного соответствовать твоей крутости, а не признаваться честно, что я всё лето ждал твоих писем, что, кажется, это вышло слишком хорошо. — Ты хотел соответствовать моей крутости? — поддразнил ТиДжей. — Да, можем мы это оставить, мистер скромность? — Я стеснялся, что у меня нет столько друзей, как у тебя. — Я завидовал, потому что твои друзья казались мне настоящими, в отличие от моих, которые не прислали ни одного письма за все лето. — Мы два одиноких придурка, которые слишком пытались произвести впечатление, верно? — расстроенно вздохнул ТиДжей. — Справедливое замечание. Они немного помолчали. — Так что там, ты сказал, с твоей амортенцией? — разорвал тишину Сайрус, его голос звучал неуверенно, но игриво. — Ты слышал это, Сай. — Ладно, моя пахла так же, — вздохнул брюнет, — только еще шариковые ручки. — Шариковые ручки? — Я писал тебе письма ими иногда. Маггловские удобные штуки, удобнее перьев. — Мне нужно несколько. — Я запомню, — Сайрус улыбнулся и краем глаза взглянул на русоволосого, — как ты узнал, что я здесь? — Мне сказал Вильгельм. Он пришел рассказать Симону о… — ТиДжей оборвал себя. — О Берте. Я надеялся, что он придет поддержать меня. Но, кажется, не все разделяют нашу нездоровую привязанность к совам. — У него тренировка, — ответил ТиДжей, пытаясь сгладить углы. На лице Сайруса промелькнуло понимание. — Подожди, вы же в одной команде. ТиДжей кивнул. — И у вас тренировка в одно время. Он снова кивнул. — И ее ведет капитан… боже мой, ты правда так заботишься о животных? — Не только о них, — шепотом ответил русоволосый и украдкой взглянул на Сайруса. Тот потряс головой и ухмыльнулся. — Я так и не решился к ней подойти, она в том углу, — кивнул Сайрус куда-то в сторону. ТиДжей метнул взгляд туда, где лежало тело совы. Она выглядела расслабленной, клюв ее был приоткрыт, и она занимала неестественную позу, будто бы смерть настигла ее над землей и она упала. Он встал, вытер потные ладони о форму и подошел ближе. Он присел на корточки рядом с телом, и ласково провел рукой по перьям. — Мы можем похоронить ее, — ответил он через время, — если хочешь. — Где? На территории школы? — Нет, я знаю одно место. Оно очень красивое. Как раз для такой прекрасной птицы. — И как мы туда доберемся? ТиДжей усмехнулся. — Сай, у меня буквально есть метла и я капитан команды. — Но мы нарушим десяток школьных правил! — изумленно воскликнул Сайрус. — Что я могу сказать, — ТиДжей повернулся к брюнету и взглянул ему в глаза, — я живу на краю. — Ну, я живу на середине, — Сайрус посмотрел на него в ответ. — Я отвезу тебя туда, — игриво ответил ТиДжей. Сайрус едва заметно улыбнулся и не выдержал зрительного контакта, опустив взгляд и покачав головой. ТиДжей воспринял это, как положительный ответ, и наколдовал белое полотно, расписанное легкими узорами. Сайрус уставился на него изумленно. — Это точно не школьная программа, да? ТиДжей посмотрел на него и неловко прикусил губу. — Да, полагаю. — Ты действительно талантливый волшебник, ты знаешь это? — изумленно ответил Сайрус. Он не видел, чтобы даже его мамы могли сотворить такое в один момент. — Мне приятно, что ты так думаешь. ТиДжей аккуратно завернул сову, и взял ее на руки, как ребенка. — Тебе придется взять ее, — мягко сказал ТиДжей, — иначе я не смогу управлять метлой. Сайрус нервно сглотнул. Он не был к этому готов. — Я знаю, что это больно. Мы можем подождать тут какое-то время, если хочешь, — взгляд ТиДжея наполнился нежностью и сожалением. — Нет, нет. Ради нее я смогу, — Сайрус шагнул вперед и забрал у ТиДжея сверток. — Хорошо, — прокашлялся ТиДжей, наблюдая, как Сайрус стоит, испуганно сжавшись, — держи ее одной рукой, второй крепко держись за ручку метлы. Я полечу не быстро и подстрахую тебя руками, но умоляю, держись крепко. ТиДжей сел верхом на подоконник и вытащил метлу наружу, а потом, крепко держась за нее одной рукой, и небезопасно покачиваясь, перелез. Сайрус смотрел на него, и казалось, был охвачен паникой. — Давай, Сай, я встречу тебя здесь, — он протянул одну руку и крепче сжал бедрами метлу. Брюнет сглотнул, залез на подоконник и, когда ТиДжей подтянул метлу совсем близко, аккуратно попытался опуститься на рукоять. Он прижимал к себе тело Берты, а второй рукой крепко вцепился в ручку. — Я тебя держу, — ТиДжей впился длинными пальцами Сайрусу в бок, и брюнету было бы больно, если бы не было так страшно. Наконец, он очутился на метле, просунув руку в расстояние между рукой ТиДжея и его ногой, и крепко схватился за нее левой рукой, когда ТиДжей держал его предплечье. — Хорошо, — ухо Сайруса обдало горячим дыханием, — сейчас я отпущу тебя и перехвачу, руку, чтобы вести метлу, ладно? Не в силах найти свой голос для ответа, Сайрус коротко кивнул и устремил взгляд вперед, чтобы не смотреть вниз. ТиДжей медленно отпустил его, просунул руку между его локтем и талией, и крепко ухватился за деревянную рукоять. — Ладно, мы это сделали, — снова зашептал он, — долететь будет проще. Он попытался повернуть, наклонив корпус, но Сайрус остался неподвижным, и они начали опасно раскачиваться. Брюнет почти машинально разжал руки, но ТиДжей надавил локтями ему на ребра, заставляя прийти в чувство. — Вероятно, — мягко спросил капитан, пытаясь скрыть нервозность, — я должен был спросить это раньше, но ты имеешь представление, как летать? — Ни в малейшей степени, — ответил честно Сайрус. — Хорошо, — медленно сказал ТиДжея, ругая себя, что не задал этот вопрос, когда они оба твердо стояли ногами на земле, — если я наклоняюсь вправо, ты наклоняешься вместе со мной. Если влево, аналогично. Давлю тебя вперед, не сопротивляйся, набираю высоту, откидываясь назад, откидывайся тоже, но не ложись на меня, понял? Сайрус кивнул. ТиДжей выдохнул, это задача показалась ему сложнее, чем он изначально думал, но он снова аккуратно попытался наклониться вправо, чтобы повернуть, и на этот раз, Сайрус начал поворачиваться вместе с ним. — И не хочу тебя пугать, — зашептал ТиДжей, — но не то, чтобы у нас была особая разница росте, поэтому, ты почти полностью загородил мне обзор. Пригнись слегка, чтобы я мог видеть. Сайрус замер. ТиДжей почувствовал, как тот напрягается, и снова прижал локти к его талии. — Сай, ты доверяешь мне? — нежно прошептал он ему на ухо. — Да, — сдавленно ответил тот. — Тогда у нас все будет в порядке, — ответил капитан, подразумевая не только полеты на метле. Они спокойно долетели до небольшой опушки на краю озера. ТиДжей начал волноваться, что он не справится, но Сайрус прижимался к нему теплым телом и они начинали двигаться в унисон, будто летать вместе на метле было совершенно нормальным для них делом. ТиДжей крепче прижался к Сайрусу, и тот заметно расслабился и пощекотал затылком капитану нос. — Это возмутительно, — прошептал ТиДжей, пытаясь подравняться, чтобы приземлиться на землю, — во-первых, ты хорошо пахнешь, во-вторых, щекотка меня сбивает. Сайрус усмехнулся, на мгновение забыв, что это было не свидание, а похороны его совы. На опушке темного леса, которая граничила с водоемом, было тихо и спокойно. Листья едва шелестели на осеннем ветру, и Сайрус ежился, вспоминая, что собираясь в совятню ограничился вязаным свитером и легкой курткой, и совершенно был не готов к прогулкам по лесу. ТиДжей ежился меньше, благодаря теплой форме для тренировок, но тоже нервно дул на пальцы. Оглядев водную гладь, он достал палочку и вырыл в земле яму. Сайрус стоял на ее краю, с белым полотном в руках. На его глазах ТиДжей заметил слезы, и хотел было вытереть их, но счел жест слишком романтичным для этой обстановки, и вместо этого обнял Сайруса за плечи, приближая к себе. — Сделай это тогда, когда будешь готов. У нас есть время, — прошептал он ему в волосы. Сайрус кивнул, всё ещё смотря на яму перед собой. Он медленно выпутался из объятий ТиДжея, и не желая смотреть на мёртвое тело Берты, начал аккуратно опускать ее. Он хотел запомнить ее мудрые глаза живыми, а не остекленевшими и мутнеющими. ТиДжей сжал скулы и сморгнул подступающие слезы. Это была не его сова, и они не были знакомы слишком долго, но сочувствие и горечь по ушедшей старушке разрывали его грудь. Он вспоминал хорошее о ней, как она приносила ему долгожданные письма, как он гладил ее и вдыхал ее запах. Она пахла иначе, чем его сова, от Берты веяло усталостью и пылью, вперемешку с запахом пожилого совиного тела. Сайрус постоял еще немного над могилой, вытирая красными от холода руками набегающие слезы. Он взял горсть земли и бросил ее в могилу. — Знаешь, — начал он тихо, опустившись обратно на корточки, — наверное, глупо проводить шиву по сове. — Шиву? — спросил ТиДжей. — Это еврейская традиция, когда кто-то умирает, все близкие семь дней приходят в дом. Но не для того, чтобы плакать, а для того, чтобы пообщаться, встретиться, вспомнить то хорошее, что было связано с ушедшими. Мои отцы оба евреи. И, полагаю, мамы этнически тоже, но они точно не знают. — Это религия? Маггловская вещь? — Да, иудаизм. — Мы могли бы это сделать, если хочешь. Сайрус поднял на него заплаканный взгляд и ухмыльнулся. — Ты сделаешь всё, что я попрошу? — спросил он с тенью улыбки на лице. ТиДжей задумался. — В рамках разумного. Хотя, конечно, лететь на берег озера вдвоем на метле вряд ли кажется разумным, но мы это опустим. Сайрус благодарно улыбнулся. Он бросил еще несколько комьев ледяной земли в могилу, а потом начал зарывать ее двумя руками. ТиДжей опустился рядом с ним, и начал помогать, пачкая свою форму землей. Они неуклюже зарывали землю, пока оба не были по локоть покрыты грязью. Сайрус достал палочку и сжал ее рукой, пытаясь вспомнить подходящее заклинание. Он посмотрел на ТиДжея, выглядя сокрушенным. ТиДжей понимающе посмотрел на него и взмахнул своей, подравнивая могилу. Он наколдовал сверху венок и несколько живых голубых цветов, которые, как понял Сайрус, были незабудками. Сайрус заклинанием очистил их одежду, и ТиДжей потянулся к нему, прижимая к себе. Сайрус расслабился у него в руках, обхватывая талию и уткнулся носом в шею, тихо всхлипывая. ТиДжей гладил его руками по спине, нашептывая, что он может плакать столько, сколько ему будет нужно. Когда Сайрус отстранился, он все еще смотрел на могилу. Начало темнеть и становились еще холоднее, и ТиДжей решил, что им пора двигаться в замок. — Эй, — он положил руку на плечо брюнета, — я привезу тебя сюда в любой момент, когда ты попросишь, ты знаешь это? Сайрус ухмыльнулся. — Для этого нам придется общаться. Взгляд ТиДжея стал расстроенным, и он хотел найти глаза Сайруса, но вместо этого опустил руку вниз, и аккуратно взял его руку в свою. Брюнет посмотрел на него удивленно, когда ТиДжей поднял его тонкую ладонь и положил на свою грудь. Его сердце стучало быстро, сбивая ритм, и он шумно выдохнул, когда Сайрус сжал свою руку в кулак и подошел к нему ближе, прислоняясь своей грудью к тыльной стороне ладони ТиДжея. Он посмотрел на него карими глазами снизу вверх, и ТиДжей кивнул, ощущая сбивающееся сердцебиение, почти такое же, как у него самого. Они простояли так некоторое время. — Жалко, что мы на разных факультетах, и я не могу уснуть сегодня рядом с тобой, сбежав от слухов и мира, — сказал Сайрус, отстраняясь. — Ты правда этого хочешь? Сайрус кивнул. — Посмотрим, что преподнесет нам замок. Они сели обратно на метлу, на этот раз Сайрус держался двумя руками и чувствовал себя увереннее. Когда они приземлились около замка, ТиДжей схватил Сайруса за руку. — Ты голоден? — спросил он. — Да, но я не готов сейчас идти в столовую. ТиДжей потащил его неизвестными ему тихими коридорами, пока они не оказались около большой двери, недалеко от входа на факультет Гудмана. Из-за нее распространялся приятный запах свежей выпечки и мяса. ТиДжей тихонько постучал. — Мистер Киппен, — дверь распахнулась и за ней появился маленький эльф в длинном потрепанном свитере, — вы пожаловали к нам. — Привет, друг, — ТиДжей опустился на колено, — одному важному для меня человека сейчас очень грустно. Вы не могли бы угостить нас остатками ужина, если это не затруднительно? Эльф кивнул. — Что угодно для мистера Киппена, — кивнул он и направился вглубь кухни. — Просто ТиДжей! — крикнул он ему в след, и эльф развернулся и поклонился. Капитан поймал изумленный взгляд Сайруса и неловко улыбнулся. — Мой папа в министерстве, он был руководителем проекта министра Грейнджер по правам домашних эльфов. Одежда, условия работы, социальный пакет. Я помогал ему весь прошлый год и продвигал проект в Хогвартс. Это немного, просто контроль и отчеты. Это, вроде бы, надеюсь, улучшило их жизнь, поэтому они меня знают. Я стараюсь этим не пользоваться, но сейчас исключительная ситуация, — ТиДжей неловко помялся и опустил глаза. — Тидж, — прошептал Сайрус, — я не знал. — Никто не знал. Я не хотел этим тыкать. Сайрус почувствовал между ними тепло, и он прижался к ТиДжею, обняв его крепко за торс. Он шумно дышал ему в плечо, вдыхая запах мыла и тонкий спиртовой аромат парфюма. ТиДжей сначала напрягся, но потом расслабился я обнял Сайруса за плечи. Эльф скоро выбежал со стопкой коробок и радостно передал их ТиДжею, вынуждая их прервать объятия. Тот поблагодарил эльфа и опустился вниз, чтобы пожать ему руку. Эльф наклонился, но ТиДжей улыбнулся ему. — Пожалуйста, не нужно, вы мои друзья. — Благородный мистер Киппен, — снова сказал тот и ТиДжей покраснел. — Пожалуйста, просто ТиДжей, а это Сайрус, он… — ТиДжей осекся, — он очень близкий и дорогой мне человек. Сайрус неловко помахал рукой. — Мистер Сайрус, друзьям семьи Киппен эльфы всегда рады. — Приятно познакомиться, — Сайрус улыбнулся. Они с ТиДжеем попрощались с эльфом и развернувшись, направились по малолюдным коридорам. — Я не понимаю, — начал Сайрус, — твой отец делает проект по помощи домашним эльфам, и ты ему помогаешь… — Ага. — Ты помогал ему раньше? С другими социальными проектами в мире магии? — Ага. — Например? ТиДжей задумался. — Защита прав кентавров, отмена казни животных без следствия, запрет русалкам убивать людей, эээ… что-то еще, полагаю. Сайрус остановился. — И ты ничего не сказал? — Сай, я делаю это с детства, это обычное дело. — Обычное? Я не понимаю, почему ты на Слизерин? Ты чертов истинный гриффиндорец. — Почему ты на Хаффлапафе? Ты умный, как Райвенкло. И интеллигентный, как слизеринец. Сайрус задумался. Вариант того, что он мог бы быть на другом факультете, никогда не приходил ему в голову. ТиДжей продолжил. — Ты видел профессора Лонгоботтома? Он гриффиндорец. Не похож, да? Во время битвы он вытащил меч Годрика из шляпы и убил змею Воландеморта. Почему наш министр не закончила Райвенкло? Ты знал парня Тедди Тонкс, он выпустился недавно? Его бабушка Андромеда, мама героя войны Нимфадоры Тонкс, училась на Слизерин. И вместе с мужем они спасли Гарри в период войны. Надо просто смотреть глубже. — Ладно, теперь я чувствую себя глупым и будто я прогуливал историю магии. И виноватым. Прости. — Ты не глупый, Сай. И ни в чем не виноват. Но факультет не определяет тебя или кто ты есть. Сын Гарри Поттера учится несколькими курсами младше нашего на Слизерин, хотя казалось бы, что его пусть заказан на Гриффиндор. Просто всё глубже, маффин. — Ты это помнишь? — Твою нездоровую привязанность к шоколадным кексам? Определенно, — рассмеялся ТиДжей. Они шли какое-то время, когда ТиДжей довел их до места. Он положил руку на стену замка. — Я знаю, что глупо тебя об этом просить, но можно мы сейчас попадем туда, ладно? Нам нужно. Сайрус всё еще непонимающе смотрел на ТиДжея. Неожиданно, стена начала разбираться по кирпичикам, и превратилась в деревянную дверь. — Спасибо! — ТиДжей погладил замок. — Выручай-комната? — Та самая, в которой тренировался отряд Дамблдора, — гордо сказал ТиДжей. — Ты можешь уговорить даже волшебный замок. Немой вопрос «почему все тебя тогда так боятся?» Остался в голове у Сайруса. Они весь вечер разговаривали, ели то, что приготовили для них эльфы, и когда время перекатило после полуночи, обнялись и уснули на небольшом диване. Утром стало легче. Грусть Сайруса никуда не исчезла, но он почувствовал, что для кого-то значил больше, чем мог себе представить. Он был влюблен, и в него были влюблены взаимно. Мир, казалось, открывал для него новые двери. Он рассказал Симону о том, как ТиДжей встретил его, и катал на метле, и как они просто обнимались ночь напролет. Рассказал о первом свидании в Хогсмид, через неделю после смерти Берты, и как они вместе гуляли с Бетти ТиДжея. Он рассказал, как они столкнулись носами, когда пытались поцеловаться, и как ему легко дышать, когда ТиДжей держит его за руку. Вилли стоял рядом и улыбался. Симон и Вилли прижали Киппена к стене однажды вечером, занесли кулаки и прочитали ему речь о том, что он не должен причинять Сайрусу боль, но вместо страха он рассмеялся, и обнял их обоих, прижав к себе и поблагодарив за заботу. Сайрус даже получил письмо-кричалку от Эмбер, в котором она сначала визжала, потом болтала что-то не очень понятное про то, что он обязан приехать на каникулы, потом строго пообещала его убить, если он обидит ее брата, а в конце назвала зятем и нервно хихикая, попрощалась. Вилли, сидевший рядом за столом, расхохотался, и когда Сайрус оглянулся на ТиДжея, тот выглядел смущенным, но счастливым. Однажды вечером, после занятий в библиотеке, Сайрус столкнулся с Ридом. Тот стоял, разговаривая со Скорпиусом, но увидев Сайруса улыбнулся и протянул руку. — Как дела в совятне? — искренне улыбнулся он, без тени издевки. — Хорошо, Рид. Спасибо, что спросил. *** Румыния была непривычной, и казалась Сайрусу загадочный. Он тащил ТиДжея в замок Дракулы, но воодушевлённый получением возможности стажировки с последующей перспективой работы, бывший капитан команды рвался к драконам, и возвращался в их деревянный дом пахнущий навозом и огнем. Сайрус, вовлеченный в расширение международных отношений волшебного мира, болтал по телефону с отцом ТиДжея, с которым они готовили новый совместный проект. Он услышал, как тот опять не понимал, как положить трубку и начал пытаться применить магию. Сайрус звонко рассмеялся и напомнил ему инструкцию. — В местном министерстве опять напутали с документами, записали меня Киппеном, — сокрушался Сайрус за ужином. — Эти люди никогда не видели двойных фамилий? — усмехнулся ТиДжей, наматывая спагетти на вилку. В окно врезалась гиперактивная маленькая сова. ТиДжей засмеялся, а Сайрус закатил глаза. — Из всех сов на свете, ты выбрал самую безумную. ТиДжей пожал плечами. — Когда я бегал в поисках подарка на выпускной, у меня не было достаточно времени, и я просто взял ту, что напомнила мне тебя, — рассмеялся ТиДжей. — Потому что она врезается в окна? — Потому что она врезается в окна. Сайрус распаковал конверт. — Симон и Вилли пишут, что в Мунго официально запатентовали программу магического вынашивания детей для однополых пар. Они пока не хотят пробовать, но после школы лекарей Вилли хочет пойти работать в этом направление. — Нам же лучше, — ТиДжей прихлюпнул соус, — нам нужен будет там свой человек, когда мы будем скоро пробовать. — Скоро, Киппен? — Сайрус игриво изогнул бровь. — Киппен-Гудман, — усмехнулся ТиДжей, — и да, я буду готов, как только получу эту работу… правда, Вилли еще три года учиться. — Скорее бы посмотреть на смесь твоей энергичности и моей организованности, — усмехнулся Сайрус и нежно обнял мужа за плечи.