Здесь начинается космос

Руками холодными хватаясь за тлеющую сигарету как за тростинку в тёмных водах, Елисей притворяется бесчувственным. Его, кажется, не смущает ветер, что нагло забирается под помятую футболку и чёрную кожаную куртку. Не мешает шум городской, его машины, его людские крики и смех. Глаза уставлены в горизонт. На такие далёкие и сверкающие звёзды. Елисей старается забыть. Но настойчивые и крайне осторожные шаги сзади не дают этого сделать. Голос в голове усмехается. – Зачем Вы пришли, Ярослава Олеговна? Стук каблуков об асфальт тёмно-серый и, бог знает, в чём запачканный стихает. Кажется, даже слышно, как бьётся сердце. И своё, и чужое. Яся, сглотнув, садится рядом. Тишина накрывает обоих колючим одеялом. В ушах слегка звенит от эмоций, что бьются о черепную коробку. Яся устала. Устала гнать от себя Елисея, делать ему больно. Лишь, кажется, из-за одного пресловутого... – Вы спали с моим отцом? Яся не решилась ответить на этот вопрос минут двадцать назад, когда Елисей, не желая больше притворяться и бегать от себя, пришёл и прижал Ясю к себе. И вот тогда всё могло бы повернуться в совершенно иную сторону. Если бы Яся наконец не призналась. Прошло четыре месяца с того момента, как душа покрылась язвами такими же красными как вино. Макар был кем-то, кто мог защитить и оберегать Ясю. Но полюбил он не её. А сейчас его сын – чёртовы Королёвы – заставил её сойти с ума. Яся не хотела подпускать ближе Елисея, пока между ними висит недосказанность. – Прости, – дрожащим голосом шепчет Ярослава. Она до крови кусает губу. – Это было давно. – И сколько ещё Вы хотели меня дурить? – Елисей затягивается, выпускает дым и вымученно откидывается на спинку скамейки. Жёлтый свет фонаря еле-еле достаёт до них, поэтому лица можно различить лишь благодаря тоненьким линиям света и отблеску. Яся старается разглядеть в лице Елисея любые изменения. В глазах стоят слёзы, когда он лишь бездумно смотрит куда-то вдаль. – Совсем не хотела, – Яся цепляется за скользнувшую по губам Елисея усмешку и смаргивает слёзы. – Но наши отношения зашли уже слишком далеко, и я устала таить эту правду. – Отношения? Простите, Ярослава Олеговна, я не ослышался? У нас с Вами отношения? Елисей привстаёт и вглядывается в поникшее лицо Яси. Она поспешно отворачивается, убирая дорожки слёз. Протянутая выкуренная наполовину сигарета удивляет Ясю не меньше, чем некогда признание Елисея. Карие глаза медленно моргают, а почти ледяные пальчики обхватывают сигарету и прижимают её к губам. – Ну как-то же это пора бы обозначить, – начинает Яся тихим голосом, который готов сорваться в любую секунду. – Мы оба что-то чувствуем друг к другу. И я бы хотела, чтобы мы вместе забыли про твоего отца как часть моего прошлого. Усмешка на губах Елисея тает. Он облизывает губы и вновь смотрит на Ясю, которая за своими пышными кудрями прячет слёзы. Дым от сигареты не помогает – решает Ярослава и гневно тушит сигарету каблуком ботинка. Она чувствует, как закипает злостью и бессилие одолевает её. Руками обхватывает себя. Северный ветер не унимает свои потоки, а лёгкий пиджак не спасает в ночную прохладу. Елисей, почти слыша, как слёзы скользят по очаровательному лицу и оглушительно падают куда-то вниз, и видя, как дрожит Ярослава то ли от холода, то ли от оделевающих её эмоций, не может притворяться бесчувственным. Он снимает с себя куртку. Холод колючими щипками наконец добрался до кожи. Елисей не внимает ему, лишь бережно накидывает куртку на плечи Яси. Ни зачем, ни за что. Глаза девушки становятся большими, как у щенка. Что вызывает у Елисея мягкую улыбку, но она в миг исчезает с лица. Он берёт Ясю за подбородок и поворачивает к себе. Взгляд карих глаз в суматохе останавливается на лице Елисея. Мягко и, кажется, чересчур бережно он проводит большим пальцем по щеке, стирая слёзы. Вопреки. – Я давно Вас люблю, ещё до всей этой истории с моим отцом. Никогда бы не подумал, что я смогу чем-то привлечь такую, как Вы, Ярослава Олеговна. – Я думала, ты никогда не сомневаешься в своих умениях Казановы. Смешок срывается с губ Елисея. Он смотрит в глаза Яси и хочет запечатлеть этот момент навсегда. Так, чтобы в глазах до потемнения. В груди до нехватки кислорода. Она – та, ради которой хочется жить. Но вот она, Ярослава Олеговна, здесь. Ничего не могло быть иначе. Всё так, как есть. Так, как жило мечтой в его голове с восьмого или девятого класса, когда что-то щёлкнуло и он – твою мать – понял, что влюбился в самую прекрасную девушку на Земле. Его запретный плод. Всегда словно на расстоянии руки, но неприкасаемая, недосягаемая. А сейчас вот – смотрит на него такими влюблёнными глазами и чуть ли не мурчит от его касаний. Неужели он смог приручить эту дикую кошку? Осознание и шум ветра отрезвили. Оба в миг поняли, что смотрят друг на друга по меньшей мере пару минут. Елисей тянется первый, жадно желающий поставить точку и действительно простить Ясю за её бессмысленно скрытую правду. Такую болезненную, но разве можно злиться на человека за такое далёкое, как и те пресловуто мигающие звёзды, прошлое? Это любовь, безусловно. Яся отвечает на поцелуй, хватаясь за Елисея как за спасательный круг, что она так долго ждала в тёмном бушующем море. Её цепкие пальчики обвивают его медленно мёрзнущие руки. Они согревают друг друга и остаются в этом тепле, не желая вдыхать прохладу. Где-то здесь начинается космос.