Научить плохому

Первыми спать отправились Сорей с Миклео, потом к ним присоединилась Лайла. Эдна, объявив, что «с вами скучно», тоже вскоре ушла в палатку, и они остались сидеть у костра вчетвером. Они почти не разговаривали, так, перебрасывались парой слов раз в несколько минут. Завейд и Алиша пили чай, Дезель просто сидел, вслушиваясь в гудение костра, и, кажется, сам хотел уже в палатку отправиться. Роза вздохнула. Спать было как-то рано, детское время. Если бы они были в городе, она бы пошла искать приключений, но здесь, вдали от цивилизации, где на много миль вокруг были только природа и хёма, ночных развлечений как-то не водилось. Алиша отставила в сторону кружку, и Роза посмотрела на нее. Вообще принцесса ей нравилась, но она была какая-то… смешная. Оторванная от жизни со своими забавными идеалами и фантазиями о добре. Да еще и наивная до ужаса. «Вот об нее и развлекусь». — Алиша, — начала Роза, и та вскинула на нее глаза. — Давай поболтаем. Ну, как девушка с девушкой. А то мы тут единственные девушки-люди в компании, а до сих пор еще не поговорили по душам. — А? — удивилась та и покосилась на Завейда. — Но тут же… Роза махнула рукой. — Ай, они серафимы, что они понимают в женских разговорах. — Завейд поперхнулся чаем, но промолчал, а Роза продолжила: — Тебе какие парни нравятся? — Ну, — Алиша задумалась, и в свете костра Розе показалось, что ее щеки покрылись легким румянцем. — Храбрые, но в то же время милосердные. Такие, которые не боятся помогать другим. Открытые и искренние, увлеченные чем-то. Идущие за своими идеалами. А что? Роза помотала головой, придвинулась к ней поближе и понизила голос: — Я не о том спрашивала. Ну, то есть, это все прекрасно, конечно, но я имела в виду скорее, знаешь, темперамент и то, что тебе в постели нравится. Секунду Алиша смотрела на нее круглыми глазами, а потом пошла красными пятнами: — Как ты можешь, Роза?! Рыцари не занимаются… такими вещами! — Совсем? — вполне искренне ужаснулась Роза. — Сочувствую. Вот знала я, что со всеми этими шеренгами надутых мужиков в форме что-то неладно. — Как ты можешь так говорить? — Алиша, в отличие от нее, голос не понижала, и оба серафима стали с интересом прислушиваться. — Рыцари ценят моральную чистоту, поэтому признают такие отношения только в браке, с законными супругами! — Это еще хуже, — Роза покачала головой. — Каждый раз ради потрахаться замуж выходить — это на одних свадьбах разориться можно. Нет, правда, так жить нельзя. Давай я тебе поход в бордель оплачу? Алиша посмотрела на нее таким долгим укоряющим взглядом, что Розе почти стало стыдно. На самом деле она не сомневалась в том, что принцесса транслирует скорее свои собственные, чем общерыцарские взгляды, но нарисованная ею картина все равно приводила в такой ужас, что теперь, помимо поразвлечься, смутив Алишу неловкими разговорами, Розе действительно хотелось как-то ей помочь. Она придвинулась еще ближе, почти прижавшись боком к боку принцессы. — Ну неужели никогда не хотелось? Алиша немного помолчала. — Я не только рыцарь, но и принцесса, Роза. Если бы я забеременела вне брака, это все усложнило бы. Роза отметила про себя, что прямо на вопрос Алиша не ответила, и толкнула ее в бок: — Хочешь, подгоню хорошее средство? Выпиваешь две ложки вечером перед свиданием, и все, хоть всю ночь с парнем кувыркайся. Несколько лет уже пользуюсь, ни одной осечки. Даже бесплатно подгоню, в знак дружбы. — Роза, — устало произнесла Алиша. — Ты, похоже, не понимаешь. Дело ведь не только в этом, но и в принципах. Должны же быть какие-то моральные рамки, верность, в конце концов. — Да, я не понимаю, — кивнула она. — И не надо тут из меня чудовище аморальное делать. Я знаю, что такое верность, но когда у тебя нет ни мужа, ни возлюбленного, кому ты хранишь верность? И кому станет хуже, если ты ко взаимному удовольствию с кем-то развлечешься? Ты никому не изменишь и не навредишь. Поэтому да, я не понимаю этих самоограничений ради самоограничений. Алиша не ответила. Она сидела рядом, нахохлившись и глядя в костер, а Розе вдруг пришла в голову новая мысль: — Слушай, а может, тебе девушки нравятся? — Что?! — изумленно протянула та. Роза пожала плечами. — Ну, ты строишь себе кучу ограничений на близость с мужчинами… может быть, причина их в том, что ты вообще не хочешь близости с мужчинами и боишься себе в этом признаться? Не стесняйся, я никому не скажу. Я нормально отношусь к таким вещам. — Нет! — выкрикнула Алиша, глядя на нее во все глаза. — Нет, дело не в этом! Роза пожала плечами. — Ну что ты так бесишься? Я всего лишь пытаюсь понять, что заставляет взрослую девушку со здоровым — и, кстати, красивым — телом добровольно отказываться от безобидного удовольствия. И если ты опять начнешь про принципы и мораль, я признаю, что круг замкнулся. Алиша сердито отвернулась, а Роза обратилась к серафимам. — Слушайте, а у вас с этим как? Серафимы вообще трахаются? Только спросив, она поняла, что понятия не имеет. Серафимы не ели и не спали, точнее, не испытывали в этом потребности. Роза подумала, что если они и не трахаются, это получается какая-то совсем уж бессмысленная жизнь, зачем тогда вообще по тысяче лет небо коптить… Завейд и Дезель переглянулись. Дезель надвинул шляпу на глаза, Завейд же прокашлялся. — А ты, прости, с какой целью интересуешься? — С научно-исследовательской, — призналась Роза. — Интересно. — Ну… Зависит от отношений, но скорее да, чем нет. Сам концепт получения удовольствия путем, эээ… помещения телесных выпуклостей в телесные впадины нам знаком, если ты об этом. Мы научились этому у людей. Не все, что идет от вас — зло, бывают и вещи, которые серафимы признают… приятными. К концу монолога он совсем смутился, что от парня, бегающего полуголым, было странно, и поспешно схватился за свою кружку — словно пытался за ней спрятаться от следующих вопросов. Роза повернулась к Алише. — Видишь, даже серафимам нравится. И только ты пытаешься быть праведнее серафимов. Похоже, ей все-таки удалось задеть Алишу за живое — та вспыхнула и гневно повернулась к ней. — Да почему тебя вообще так волнует моя мораль? — Я помочь пытаюсь, вообще-то, — Роза закатила глаза. — Слушай, принцесса, похоже, одними разговорами мы ни к чему не придем. Давай так. Я сейчас кое-что сделаю. Если тебе не понравится, ты скажешь об этом, мы пойдем спать и обо всем забудем. Алиша сузила глаза, всматриваясь в ее лицо. — Чего ты пытаешься добиться? — Убедить тебя, что не так страшен хёма, как его малюют, — Роза пожала плечами. — Ну так как? Пару секунд в Алише, похоже, яростно боролись ханжество и любопытство. Потом последнее победило, и она кивнула. — Ладно, делай. Но имей в виду, я это просто ради эксперимента! — Да-да, — Роза сняла с ее плеч накидку. — Это лишнее. Все-таки принцесса была очень хорошенькая — гибкое тренированное тело, миловидное лицо, мягкие светлые волосы. В сказках, которые Розе в детстве рассказывал Брэд, принцессы выглядели очень похоже. Ее бы еще в платье одеть, в шелка и бархат… Или раздеть вообще, тоже неплохо… Роза положила ладонь на плечо Алиши, почувствовав, как оно вздрогнуло. Ласково провела пальцами, успокаивая эту дрожь. Вторую руку завела ей за спину, обнимая за талию, а потом наклонилась и коснулась губами губ. Губы Алиши были мягкие, нежные и податливые, и вся она была мягкая и нежная — словно в руках Розы ее покинула вся рыцарская сила. Роза углубила поцелуй, раздвинула ее губы, коснулась языком языка — с удовольствием отметив, что Алиша не пытается вырваться и вообще не возмущается. Разорвав поцелуй, она провела ладонью по ее щеке — Алиша покраснела еще сильнее, но все еще не протестовала. — Видишь? Хорошо же. Алиша опустила глаза. Наверное, ей хотелось бы возразить, спрятаться в скорлупу своих принципов, как пряталась всегда, но природная честность не позволяла. Наконец она кивнула. — Да, я… не могу отрицать. Но все равно это как-то не очень правильно. Во-первых, мы не в браке, во-вторых, мы же обе девушки. Роза протянула руку и принялась деловито расстегивать ее блузку. — Во-первых, я уже сказала — ты никому этим не причиняешь вреда. Во-вторых, тем лучше, никто не забеременеет, и политическая ситуация в Хайлэнде не пошатнется. Расстегнув пару верхних пуговиц, она запустила ладонь Алише за пазуху, нащупала маленькую грудь с острым соском и принялась ласкать нежными круговыми движениями. Алиша на секунду обмякла, но потом снова собралась и уже сама обняла Розу. А еще миг спустя ее ладонь явственно погладила Розу по бедру. А вот здесь Роза задумалась. Ей тоже более чем нравилось все происходящее, она давно ни с кем не спала и сейчас была бы не прочь приятно закончить эту ночь в постели с принцессой. Но для полного счастья чего-то не хватало. У Розы бывал опыт с девушками, но предпочитала она все-таки мужчин, да и Алиша, судя по образу идеала в ее голове, тоже. И сейчас, представляя, как ласкает лежащую под ней Алишу, Роза одновременно представляла, как ее гладят по бедрам мужские руки. Не успев даже толком обдумать эту мысль, она повернулась к серафимам. Завейд сидел, так низко опустив нос в кружку, что рисковал захлебнуться, и красный был — не хуже Алиши. Дезель поднял голову к небу и о чем-то напряженно размышлял. — Эй, серафимы! — позвала Роза. — Вы так и собираетесь просто наблюдать? Завейд закашлялся. Дезель вздрогнул и опустил голову. — Я не знал, что ты предпочитаешь девушек, — его голос звучал странно. — Если бы я знал, я бы не… — Кто тебе сказал, что я предпочитаю девушек? — возмутилась Роза. — Я за здоровое разнообразие! В общем, либо идите сюда, либо идите вон, нечего пялиться. — Что? — Алиша широко распахнула глаза и отстранилась. — Но они же… серафимы. Разве так можно? — А почему нет? — шепнула Роза ей на ухо, обнимая крепче и притягивая к себе. — Кто знает, когда еще у нас будет свободный вечер без лишних глаз. Я хочу получить все удовольствия сразу. Разговаривая с ней, Роза не сводила глаз с серафимов. А те реагировали… странно. Дезель, кажется, размышлял, а вот Завейд смутился совсем, и это снова было очень странно для парня, привыкшего ходить голышом и отвешивать всем девушкам комплименты на грани приличия. — Я согласен с Алишей, — начал он. — Это как-то не очень-то правильно… Роза закатила глаза. И этот мужчина только что просвещал ее относительно половой жизни серафимов, а чуть раньше отпускал шуточки о «Я хочу войти в твое тело, о чистое вместилище». А вот Дезель, похоже, решился. — Ладно, я согласен. Он снял шляпу, стащил перчатки и оставил это все на своем месте. Потом подошел к ним с Алишей, сел на землю позади Розы. Отвел прядь волос, падающую ей на шею, и коснулся губами кожи. Это было очень странное прикосновение — одновременно решительное и несмелое. Будто он много раз представлял это — не то чтобы Роза этого не подозревала — но когда дошло до дела, решительность покинула его. По позвоночнику вниз побежала волна тепла, Роза ощутила, как атмосфера становится гораздо жарче, и поцеловала Алишу — та все еще, похоже, не до конца понимала, что происходит, но на поцелуй почему-то ответила. Может, и она ощутила этот жар? Оторвавшись от ее губ, Роза хмыкнула и показала на Завейда, который пялился во все глаза, но присоединяться не спешил. — Иди теперь его поцелуй. Ответом ей были две обалдевшие пары глаз, и Роза не могла бы сказать, кто выглядит забавнее. Дезель хмыкнул ей в ухо, обнял ее за талию, пробираясь руками под куртку, а Алиша и Завейд заговорили одновременно: — Как я могу? Он же серафим… — Роза, не то чтобы я не понимал, куда ты клонишь, но как же любовь и всякое такое? — Чем вам моя любовь не нравится? — Роза подняла бровь. — Я как раз ее вам и предлагаю. Прекрасная любовь, бесплатная. Всем будет хорошо, — она погладила Алишу по бедру. — Именно потому, что он серафим, ты и должна его поцеловать. Это же серафимы, божественные создания. Они чисты, добры, несут людям только лучшее. Разве может поцелуй такого существа быть злом? — Только не называй нас, пожалуйста, «существами», — попросил Дезель. — Да хоть божественными мужиками с благословенными ху… — Роза спохватилась, что Алиша все еще слушает ее, и закрыла рот. — До этого мы еще дойдем, я хочу сказать, что суть вы все равно поняли. Алиша, давай. Получишь сразу разный опыт, сможешь определиться, с кем тебе лучше. К тому же это серафимы! Что может быть чище и праведнее, чем прикосновение серафима? Похоже, последний аргумент оказался решающим: принцесса еще немного поколебалась, потом решительно сдвинула брови, встала и подошла к Завейду. Он даже сбежать не успел — или и не пытался? — когда она наклонилась к нему и прикоснулась губами к его губам. А потом повернулась к Розе. — Так? Роза одобрительно кивнула, а потом снова посмотрела на Завейда. — Ну так что, остаешься или идешь спать к малышам? Он вздохнул. Перевел взгляд на нее, потом на Алишу. Почесал затылок. — Ладно, ты очень убедительна. Только я с принцессой. Не хочу у ученика единственную радость в жизни отнимать. Сильный поток ветра рванул его волосы, закружил листья за его спиной. Завейд засмеялся, схватил Алишу за талию и усадил себе на колени. Та пискнула, но не от возмущения, а, скорее, от неожиданности, а Завейд уже обнимал ее сзади, целовал ее шею. Роза засмотрелась на это — следовало признать, довольно соблазнительное — зрелище и пропустила момент, когда Дезель расстегнул на ней рубашку. — Не слушай, что он несет, — глухо попросил он, и Роза фыркнула. Она догадывалась, конечно, о природе его чувств к себе — слишком многие мужчины хотели ее, чтобы не заметить этого желания и в нем. Но те же самые рамки, что сковывали Алишу, сковывали и Розу — до сегодняшнего вечера она и представить не могла серафима в таком контексте. И только сегодня, заведенная разговорами и теми словами Завейда, наконец решилась подумать об этом. А он, похоже, только того и ждал. Стащив с нее рубашку, он принялся покрывать жадными поцелуями ее ключицы и грудь; Роза хотела было попросить держать зубы подальше от сосков, но его поцелуи распаляли в ней такой огонь, что она решила, что укус-другой ей не навредит. Ладонь Дезеля скользнула к ней между ног, и Роза с готовностью раздвинула бедра, вздрагивая от каждого его прикосновения даже через ткань. В какой-то момент она легла на покрывало, на котором сидела раньше, сквозь огонь костра наблюдая за Завейдом и Алишей. Те не спешили. Алиша сидела у него на коленях, спиной к его груди, запрокинув голову ему на плечо, а он ласкал ее ладонями и губами — неспешно и осторожно, явно поставив себе за цель как можно сильнее ее возбудить. И у него получалось: глаза Алиши были закрыты, грудь тяжело поднималась и опускалась. Похоже, принцесса отринула все сомнения — чего нельзя было сказать о Дезеле. Пока он раздевал и целовал ее, то действовал довольно решительно, но, когда Роза уже лежала перед ним, заведенная и ждущая более… определенных действий, почему-то начал медлить, и ей в голову пришла неожиданная мысль. — Подожди, — Роза приподнялась на локте, заглядывая ему в лицо. — Ты что же, тоже никогда ни с кем не спал? Видно было, как Дезелю не хочется отвечать на этот вопрос, но в конце концов он кивнул и поморщился. — Завейд правду сказал, мы делаем это, но… потребности такой у нас нет. Для нас это скорее способ проявить любовь, чем необходимость. А если нет любви или хотя бы симпатии, то какой смысл… Роза села, не смущаясь тем, что на ней ничего нет. Накрыла его губы ладонью. — Ты уверен, что хочешь читать мне лекцию прямо сейчас? «Хорошо, что я позвала Завейда, — подумала она. — Двое девственников на меня одну, наверное, были бы перебором». Так или иначе, сейчас приходилось взять все в свои руки, и это было даже по-своему мило. На секунду Роза задумалась о том, не проклянут ли ее боги за совращение невинного серафима, но потом решила, что даже если да — оно того стоит. Она принялась раздевать Дезеля, то и дело ощущая взгляд то на своей спине, то на ягодицах. Завейд, продолжая ласкать Алишу, наблюдал за ними, и осознавать это было почти так же возбуждающе, как самой наблюдать за ним. У Розы был опыт с двумя мужчинами, это было горячо, но вот так, чтобы две пары одновременно и смотреть — такого не было, и это было очень новое и волнующее ощущение. Стащив с Дезеля последнюю тряпку, Роза на миг остановилась, любуясь им. Он был сложен так же хорошо, как Завейд, но, в отличие от него, прятал всю эту красоту под многими слоями одежды. «А жаль, я бы завалила его куда раньше, если бы знала, как он выглядит голым». Дезель, воспринял паузу по-своему. — Роза? — тревожно произнес он, и она не стала его пугать: прижалась к нему всем телом, опрокинула на спину, целуя везде, куда могла дотянуться, обхватила пальцами член — отнюдь не маленький, кстати. «Зачем боги дают серафимам такие большие члены, если в них не заложено желание?» — подумала Роза, представила серьезную богословскую книжку с исследованием на эту тему и еле подавила смешок. Но долго размышлять на отвлеченные темы уже не получалось: она была очень возбуждена, смазка чуть ли по ногам не текла, и все мысли Розы так или иначе поворачивались к тому, что неплохо бы уже на этот член присесть, ощутить, как он наполняет ее, распирает изнутри, как давит на чувствительные точки, доводя ее до оргазма. Но Дезель не дал ей этого сделать: он совершил быстрое движение, и вместо того, чтобы оказаться сверху, Роза оказалась под ним, прижатая его телом к покрывалу, чувствующая его тяжесть. Ну что ж, так тоже было неплохо. Она расставила и согнула ноги, раскрываясь перед ним, но он, прежде чем войти, коснулся ее пальцами, нащупал бугорок клитора и вход. Роза подалась бедрами навстречу его ладони, его прикосновения приносили ей острые вспышки наслаждения, ей хотелось уже закончить с ласками, хотелось, чтобы он трахнул ее. Но каким-то уголком разума она даже сейчас, под пеленой возбуждения, понимала, зачем он это делает, и поэтому не торопила его. Пусть изучит ее, пусть узнает каждый уголок ее тела, прикоснется к ней везде. Роза могла рассмотреть его глазами, а вот он ее — нет. Наконец он закончил ее ласкать, убрал пальцы. Роза потянулась к его губам, но в тот же миг резко выдохнула, ощутив его внутри. Она снова подалась бедрами ему навстречу, негромко застонала — на самом деле от остроты ощущений хотелось орать, но перебудить спящих в палатке было бы неприятно. Поэтому Роза зажала себе рот рукой и стонала в ладонь — от каждого его толчка, приносившего ей все большее наслаждение. То ли у нее слишком давно никого не было, то ли в этих серафимах действительно было что-то божественное — но ей давно не было так хорошо. Наслаждение отдавалось во всем теле до последнего уголка, оно нарастало и нарастало — пока Роза не выгнулась и не закричала сдавленно в свою ладонь, ощутив, что больше не может сдерживаться. Дойдя до пика, она хотела помочь Дезелю, хотя бы взять в рот, чтобы довести и его — но это не понадобилось, он сделал еще несколько движений и тоже кончил. Роза поспешно схватила угол покрывала — терпеть не могла сперму, стекающую по ногам — когда с опозданием поняла, что вытирать придется разве что собственную смазку. У серафимов не было семени, и это было логично, хоть и странно. «Не надо париться о беременности», — подумала Роза, и на этом ее мысли кончились. Дезель сгреб ее в объятия, притянул в себе и снова принялся ласкать ее бедра и ягодицы — похоже, ему хотелось на второй заход, но вот Розе требовалась передышка. — Подожди чуть-чуть, дай отдышаться, — попросила она и, приподнявшись на локтях, посмотрела, чем заняты Завейд с Алишей. А те как раз переходили к главному. Завейд лежал на спине на земле, Алиша медленно опускалась на его член, контролируя глубину проникновения. Роза удивилась: впервые видела, чтобы девственности лишались именно в такой позе, но Завейд, наверное, знал, что делает, да и Алиша недовольной не выглядела — по крайней мере, не визжала, как сама Роза в ее первый раз. Опустившись на него полностью, Алиша замерла, упираясь руками в его грудь и, похоже, привыкая к новым ощущениям. Завейд погладил ее по бедрам. — Нормально? — Все хорошо, мне не больно, только непривычно, — ответила она и начала медленно двигаться, запрокинув голову и, очевидно, все еще прислушиваясь к своему телу. Завейд не торопил ее: его ладони лежали на ее бедрах, придерживая, но не контролируя ее. Похоже, он позволил принцессе самой решать, в каком темпе ей будет комфортно, и Роза на секунду ей позавидовала. «Будь у меня в первый раз такой любовник, наверное, и у меня бы не было ощущения, что в меня раскаленный кол пихают». Впрочем, долго завидовать не получилось: сейчас у нее самой был любовник не хуже. Дезель продолжал нежно, неспешно целовать ее спину и плечи, гладить ягодицы, и от его прикосновений, от зрелища Алиши, которая двигалась на члене Завейда, Роза ощутила, что ее возбуждение снова нарастает. Она приподняла бедра, давая Дезелю возможность снова достать пальцами до ее клитора, и застонала от его прикосновения. А вот у Алиши, похоже, все шло не очень. Она поморщилась и слезла с Завейда, он тревожно поднял взгляд. — Что такое? — Странно как-то, — пожаловалась она. — Вроде и приятно, но концовки никак нет. Уже так приятно, что почти больно — а сброса напряжения не происходит. Я что-то делаю не так? Завейд вздохнул, сел, снова обнял ее, принимаясь ласкать ее грудь. — Такое бывает у девушек. Ничего, есть другие способы достичь удовольствия. Сейчас я… — А можно я? — спросила Роза, снова не успев подумать. Фантазия, которая пришла ей в голову в самом начале действа, с тем, как она вылизывает Алишу, а один из серафимов трахает ее, снова возникла у нее перед глазами. Она ведь ради этого все и затеяла, глупо будет так и не попробовать такой расклад. Никто не возражал. Алиша легла на покрывало, раздвинув ноги, Роза устроилась между ними. Раздвинула пальцами розовые, припухшие складки, коснулась языком набухшего клитора — Алиша застонала в голос, и Роза, воодушевленная таким началом, начала вылизывать ее, ритмично двигая языком. Впрочем, очень быстро это стало сложно: член Дезеля снова оказался в ней, и ей приходилось собирать в кучу всю свою концентрацию, чтобы не забыть о принцессе полностью, сосредоточившись на собственных ощущениях. Она снова кончила первой, вслед за ней разрядки достигла Алиша. Потом обе руками помогли серафимам — и на этом уж повалились на покрывала без сил. Костер почти догорел. Из палатки не доносилось ни звука. Только слабый ветерок обдувал их разгоряченные тела, и Роза хотела спросить, обычный ли это ветер или привет от кого-то из серафимов — но ей было слишком лениво и хорошо, хотелось укутаться в покрывало, заползти под бок к Дезелю, обнять Алишу и уснуть. — Роза, ты научила меня плохому, так и знай, — вяло сообщила Алиша, устраиваясь на плече Завейда. — И меня, — поддержал Дезель. — Занимаюсь просвещением как могу, — парировала Роза, борясь с сонливостью. — По-моему, нам стоит одеться, — сказал Завейд. — Представьте, какую травму получит Сорей, если проснется отлить, а тут мы. Или Миклео, этот даже хуже. — Хёма с ними, — ответила Роза. — Драконы их, значит, не травмируют, а милая компания из двух оруженосцев и двух серафимов, которые всего-то потрахались в свое удовольствие, травмирует. Ну пусть сами потрахаются, что еще я могу сказать. — А если проснется Эдна, она сначала замучает комментариями, а потом насмехаться будет до конца жизни. Несколько секунд все лежали, представляя эту перспективу, а потом Роза заворчала, с огромным усилием воли встала и отправилась искать свое белье.