День и ночь князя Багратиона

Князь устало сидел в кресле, задумавшись над мыслию, уже пару дней его занимавшую. И мысль эта до того разъедала сознания этого храброго человека, что порою, находясь наедине с самим собой, Багратион закрывал глаза ладонью, и скупая слеза отчаяния катилась по горячей щеке. В доме царило мертвое спокойствие. Даже присутствовало какое-то жуткое молчание, которое с каждым днём производило всё больший гнёт на обитателей имения. Слуги неслышно бродили по дому, страшась даже заглянуть к генералу. Анна Александровна, жена князя Голицына, она одна могла заходить к Пётру и говорить с ним легко и непринужденно. Их роднило то, что оба корнями уходили в Грузию. Анна Александровна была родственницей из седьмого колена Барака Вахтонговича ,  грузинского царя. А генерал, как известно, происходил из старого, но бедного грузинского царского рода. Багратиона радовала эта женщина тем, что он мог почувствовать присутствие своей первой Родины, здесь, рядом с собой и в трудный момент. Внезапно в дверь постучали, князь мигом оживился. -Петр Иванович, сегодня прекрасная погода. Вам бы прогуляться, - на пороге появилась невысокая, полноватая женщина в простом чёрном платье. -да, Анна Александровна, Вы правы,- тяжело ответил мужчина, поднимая взгляд на собеседницу,- Я благодарю Вас за предложение, но вынужден отказаться. Хозяйка дома печально оглядела весь багратионовский облик. Перед ней в глубине комнаты на кресле сидел некогда блестящий генерал, на чьих плечах сверкали эполеты, чей облик был и будет символом отваги и мужества, чья шпага не раз била неприятеля. Лев русской армии! Теперь же в усталом и измождённом теле сложно было признать князя Петра Багратиона. Взгляд потухших очей как-то апатично смотрел на всё, что не касалось дел войны с французами, а морщины на лице стали более глубокие и выраженные, под глазами залегли черные мешки. Да и аппетит у Багратиона был плохой, а потому он ещё и похудел. Нога генерала более не болела и болеть не могла, ибо ее ампутировали. Пётр чувствовал боли в теле по вечерам, но никому не говорил об этом. Главная причина такого состояния крылась не только в ранении и ампутации(которая сильно удалила и по моральной стороне здоровья князя).Багратион каждый день думал и спрашивал о Москве. Он не мог принять того факта, что сердце России отдано в руки мерзкого врага! Теперь по священным улицам древней столицы расхаживают какие-то французы, своими ногами обесчещивая русскую землю. -Идемте, князь, прошу, на улице славная погода,- женскому сердцу было жаль Багратиона и, оно невольно разрывалось при виде столь печальной картины. Пётр не мог , хотя по большей части не хотел с кем-то спорить, а потому уже как две недели являлся послушным ягнёнком. Но кто-то помнил его горячный нрав, а кто-то просто из уважением, но все относились к нему так, словно перед ними сидел тот самый князь Багратион. -да, хорошо, путь Федя ждет меня у двери,- Анна Александровна улыбнулась и покинула комнату Пётра, спустившись на веранду. Грузин посмотрел к себе на колени. Там лежала закрытая книга, кажется, это был какой-то роман, но точно сказать генерал не мог, поскольку даже не читал её, а просто водил глазами по строкам, думая о своем.Он отложил несчастную рукопись, а затем скинул с колен шаль и удивлённо посмотрел на свою левую ногу. Лицо мужчины искривилось в приступе отвращение и отчаяния. Ему было очень сложно привыкнуть к тому, что теперь он , генерал Пётр Багратион, остался без ноги. Как это вообще возможно? Багратион не может лишиться ноги! Здесь явно какая-то ошибка! Разве кто-нибудь может представить Багратиона без левой ноги? Разумеется, нет. И сам Пётр не может представить себя таким. Князь, опираясь на руками на маленькую тумбу, покинул своё привычное место. Генералу приходилось держаться за стены, за стулья, опирать на все, что попадется. Его друг, князь Голицын,наставил на том, чтобы к Багратиону приставили человека, который бы помогал ему передвигаться. Но Пётр категорически отказался от этой затеи, решительно дав понять, что ему не нужна никакая помощь в самообслуживании. Гордому Багратиону было невозможно смириться с тем, что теперь около него должен быть слуга, следящий за тем , дабы князь случайно не расшиб себе голову, пока спускался с лестницы. Пётру Ивановичу было обидно и противно до мурашек, что теперь ему нужна посторонняя помощью даже в прогулке на свежем воздухе. Но он был глубоко благодарен своим друзьям и доброму крепостному Феде. На ощупь Багратион пригладил свои взъерошенные волосы и поправил крест с георгиевской летной на шее. Как никак, в доме есть молодые леди, поэтому князь не может явиться к ним похожим на лешего. Это было бы очень неприлично. Услышав шаги за дверью, Пётр сказал: -зайди, Федя, - теперь голос князя стал более ласковым, даже почти любезным. Перед грузином проявился невысокий, но крепкий старичок с пышными усами, одетый в старые хозяйские вещи. -добрый день, Ваше благородия ,- человек поклонился, а Багратион постарался улыбнуться. -Скажи, Федя, я похож на приличного человека? - неожиданно спросил князь. - Более чем,- также неожиданно ответил слуга. - Я могу в таком виде явиться вниз на прогулку?- поинтересовался грузин, развернувшись грудью к собеседнику. - Знаете, государь мой, таких людей как вы не по одежке судят,- подмигнул старичок. Багратион не считал подобное поведение за дерзость, тем более, что Федя отвлекал Петра от тяжёлых мыслей. Поэтому князь взял с тумбы гребень для волос, оперся на плечо крестьянина,а тот в свою очередь поддерживал грузина. - как вы сегодня, Ваше благородия? - наблюдая за тем, как Багратион в коридоре старается привести свои кучерявые чёрные волосы в порядок, с интересом спрашивал Федя. - хорошо я сегодня, хорошо..- уже как-то рассеянно отвечал генерал, вглядываясь в свое отражение и не узнавая себя в нём. Федя, заметив это, незаметно наблюдал за глазами Багратиона, подмечая каждую новую эмоцию, появляющуюся в них . -Вы прекрасно выглядите, Ваше благородия, - подметил крепостной. -спасибо. Теперь я действительно могу спустится вниз, - слабая улыбка появилась на тонких губах генерала. Багратион, хотя уже и мало походил на прошлого себя внешне, старался сохранить прежние свои привычки. Воспитание, которое он впитывал всю свою жизнь, уже стало частью его характера. Через десять минут грузин и крестьян оказались на веранде. Федя помог князю сесть на диванчик (стоящий на неподалеку от парадной двери)так, чтобы он видел стол и стулья на лужайке рядом с парадной дверью. За столом расположились дети супругов Голицыных. Самая младшая - Александра, держала на руках котёнка и гладила его по мягкой шерстке, повторяя "мой милый, скажите:" Bonjour" . Но в ответ пушистый лишь молчал. Татьяна и Наталья обсуждали какой-то французкий роман, что было, безусловно не очень патриотично, но очень занимало головы обоих барышень. Софья сидела подле матери на белом стульчике и вязала,а в ногах девушки с клубком ниток играл другой котёнок. Анна Александровна же держала на руках мурчащую кошку - мать. Сыновья были на войне, а Лизонька со своим мужем Куракиным находилась далеко от Симов. -князь, вот и вы! Какая хорошая погода! Вы видите? - радостно воскликнула 14-ти летняя Сашенька, заметив приближение Багратиона и бросившись к нему навстречу. -вы правы, mademoiselle Alexandra, - ответил Пётр, когда девочка взяла его под руку. Мужчина не сопротивлялся этому. Так получилось, что с одной стороны Багратиона поддерживал Федя, а с другой Сашенька шла с ним под руку. Эта картина была немного комична, так как князь постоянно заваливался на сторону крестьянина, а девочка имела чрезвычайно важный вид, словно прогуливалась со своими дядюшкой. - Знаете, князь, нам сегодня пришло письмо от Nicolas , но с жуткой задержкой! Он пишет, что все хорошо, - чирикала Александра, стараясь развлечь генерала,- пишет, что здоров. И что наши бьют французов! Это известие доставило радости Багратиону. Он счастлив знать, что этот малец Николай жив, и что русские продолжают наносить французам потери. Грузин невольно вспоминал своего адъютанта, Дениса Давыдова. Идея гусара оказалась действенной, ему(князю Петру) пару раз докладывали , что армия неприятеля страдает от набегов наших  партизан. "Оправдал ты , Давыдов , свое хвастовство и буйную головушку" -  думал генерал и повернул свою голову к Александре, успевший сесть рядом с ним. - А Москва? Николай Богданович пишет что-нибудь про Москву ? - поинтересовался Багратион  у неё. Девочка замялась. Она не хотела и не умела врать, но говорить чистую правду о том, что Москва сожжена, и от Великой древней столицы осталась лишь малая часть. Известие это отразилось бы на князе самый плачевным образом, поскольку глубоко чувствовал он судьбу своей страны. Это кажется сперва неясным, но в чувствах и эмоциях мало что поддается объяснению. Багратион тоже был человеком, и ему не чужды были обыкновенные людские радости. Как и не чужд был русский патриотизм, свойственный каждому, кто вырос, окружённый красотой русской природы и волшебным очарованием русской неповторимой и уникальной культуры. Это просто удивительно, что человек, живший всё это время своей жизнью и не интересующийся проблемами глобального масштаба, вдруг сливается в одно целое со своей историей и землёй, ощущая каждый сожженный и разоренный город как ожог на своей собственной коже. Кажется, что все ваши беды - это такая чушь, они более не властны над волей человека. Думается,что вы более не вы, а личность с горящим сердцем, чья душа и тело слились воедино с Отечеством. И единственная цель - это спасти Родину любой ценой. Князь Багратион относился к подобному роду людей. Потеря Москвы стала для него словно потерей важного и необходимого органа. Как будто-то бы он лишился сердца или лёгких. -Говорят, что французам не сладко в Москве, а Наполеон доедает последнюю галку, - пришла на помощь Соня, размотав ещё ниток. Пётр встретился с ней взглядом, спрашивая:"Это правда?", уверенный ответный взгляд девушки говорил "да". Князь немного успокоился. Котёнок тем временем катался по траве, сжимая своими маленькими коготками клубок. - не бывало такого, чтобы наша империя пала.. И не будет такого. Никогда! - вмешалась Александра. -Россия не может погибнуть, - твёрдо заявила Анна Александровна. - Как можно допустить, что Матушка падёт? - тихонько произнес Федя. Князь Багратион нахмурился. Мысли о войне не отпускали его ни днём, ни ночью. Он то ли усиленно думал что будет с империей, то ли тайно оплакивал Москву, то ли молился перёд иконой за своих товарищей. Хотя по-правде, грузин делал всё и сразу. - и какова судьба России? - неожиданно спросил он , обращаясь ко всем. Несмотря на общий подъем патриотизма, лица собеседников особой победоносностью не отличались.  Война губит человеческие судьбы, рубит их неумолимо и безвозвратно. И из-за чего все это? Все решает совокупность взаимодействия людей, которые преследуют не только цели общие, ими могут руководить амбиции или собственные слабости. А ещё происходят случайности, от этих людей мало зависящие. И всё это смешивается в адское пламя, в котором погорели тысячи жизней. Пётр осмотрел семью Голицыных. Никто не хочел озвучивать мысли при таком человеке, как Генерал. -Я думаю, что судьба России сейчас находится на краю пропасти. И говорить что-то про неё мы не можем, поскольку любое наше утверждение окажется неверным. Вы сами знаете, князь, что всё постоянно меняется, - дипломатично произнесла Анна Александровна. - А я думаю, что эти мы покажем этим франузким франтам! Их постигнет ощутимая кара за то , что смеют грабить русские деревни ! - вдруг поднялась с дивана Александра и произнесла эти слова с таким воодушевлением, что ей мог бы позавидовать любой оратор. Грузин тяжело вздохнул, и было видно, как Георгиевский крест вздымается на груди его . И как глаза его блуждают от неба к котёнку, от котёнка к траве, от травы к столу и в конечном итоге начинали смотреть в пустоту. - а что думаете вы, Федя? - обратился к крепостному генерал. - Пока есть в России люди сильные, она никогда не проиграет, - старичок говорил четко и серьезно, проговаривая каждую букву и выкладывая в свои слова смысл понятный лишь князю Багратиону. -Благодарю, - промолвил князь Петр. Тем временем погода начинала хмурится. Бесконечно голубое небо заволокли серые тучи, и Солнце скрылось за ними, оставив уходящий сентябрь. Теперь опавшие листья не казались столь привлекательными и чарующими, и треск их больше не звучал так мелодично. Ветер постепенно кружил их неподалеку от земли в своём незамысловатом танце. Котята перестали играть, а кошка мать поспешила отнести своих детёнышей в усадьбу. Князь с любопытством наблюдал за этой сценой. Вот , кошка спрыгнула с колен мадам Голицыной и ухватила шалуна-котенка за загривок. Сперва маленький что-то мяукнул, выражая протест, но как только мама крепко схватила его своими зубами, то малыш обмяк и замолчал. Кошка напряжённо протащила его к входной двери, а второй котёнок стал громко пищать, ожидая своей очереди. Становилось холодно, и Багратион чувствовал это, когда маленькие струи потоков ветра ударили прямо в лицо. Он прищурился. - Холодает, вам , князь Петр, лучше идти в дом, - продиктовала Анна Александровна. -Да, идёмте! А я вам что-нибудь сыграю! - воскликнула Александра, на что грузин мягко улыбнулся. По лицу Татьяны было видно, что она думала, будто Саша явно перебарщивает. По мнению Тани генерала следовало оставить в покое, а не таскаться с ним как с  подружкой. Да и Багратион действительно хотел побыть в одиночестве, но отказаться от приглашения послушать игру не сумел. Вечер семья Голицыных и князь Петр провели в гостиной. Мадмуазель Александра играла выученные куплеты романсов и вальсов, Татьяна и Наталья пели дуэтом. Соня по-прежнему вязала. Анна Александровна и Багратион внимательно слушали девочек. Грузин хвалил их, утверждая, что ни одна знатная дама Петербурга не споёт с той же мелодичностью и талантом, какие есть у сестёр Голицыных. Сердце хозяйки имении Сима наполнялось родительской гордостью. Затем детей отправили спать, одной лишь Соне разрешили остаться, как самой старшей. Анна Александровна и Багратион начали спорить про какой-то роман просто ради того, чтобы в гостиной не царило молчание, хотя через пару минут увлеченной беседы каждый начал думать о своем. Анна Александровна - об экономическом состоянии своего имения и доходах от него, а Багратион - о жизни и армии. Князь был счастлив находится в тепле и уюте, но знал, что не его это место и не ему уготовленное. Он жаждал другого, он хотел как раньше пригладить гриву коня и пуститься под ядра, в атаку! Сидеть около костра со своими солдатами, подпевая им походные песни. За окном бушевала гроза. Ураган бил в окна, заставляя жителей усадьбы постоянно отвлекаться на шум и с нетерпением смотреть в темноту вечера. Холод и бурю, царящую на улице, казалось, в доме не ощущали. Кошка свернулась клубком у ног князя, Сонечка вязала. Мирное свечение падало на стены душевными и родными тонами, как из детства, когда допоздна засиживаешься с любимою книгой. Странные тени отбрасывали предметы комнаты. Канделябр превратился в старый ветвистый дуб, чашка - в лодку, а кресло - в причудливое создание. Слышно было лишь дыхание и стук дождя. Когда часы пробили половину десятого, Багратион изъявил желание удалиться. Федя пошел за ним. Спустя пару часов кто-то явился во двор усадьбы. Одна из этих личностей была нам известна, это был Яков Говоров, один из лечащих врачей князя Багратиона. Через несколько минут их провели в дом. Федя осмотрел приезжих. Оба дрожали от холода. -Здравствуйте, барин, - кланялся холоп доктору. -Благодарю, - отвечает Говоров, улыбнувшись,- как себя чувствует наш больной?- Яков потирал ладони меж собою, стараясь согреть их -Князь сегодня изъявил желание посидеть на свежем воздухе, сейчас отправился потчевать . - думаю, что Вам придется подождать. Прошу прощение за это ...- Говоров был несколько смущён и неуверен, всем своим видом показывая то, что он чувствовал себя безумно некомфортно рядом с высокой мужчиной. -Ничего, я подожду,- холодно и спокойно ответил человек в широкой шинели. Старик Федя не узнал генерала Барклая-де-Толли. Михаил Богданович являл собою печальное зрелище. В последнее время шотландец страдал бессонницей, отчего под его глазами залегли большие круги. Он похудел. Генерал скисал, ибо видел, что даже его доблесть и смелость при Бородине не изменили к нему отношения. К тому же, Москва была сдана. В этом действии винили генерала от инфантерии Михаила Богдановича Барклая-де-Толли. "Судьба Москвы была решена Вами ещё в Смоленске!"- восклицал Беннигсен после совета в Филях, хмуря свое старое и морщинистое лицо. Барклай стерпел обиду. -дайте ему сухую одежду и ведите в комнату для гостей!- шепнул Яков холопу, недовольный тем, что Федор уже на протяжении нескольких секунд рассматривает лицо и фигуру Барклая, пытаясь узнать знакомые очертания лица. -Это .. - удивлённо начал было Фёдор, но его оборвали - Михаил Богданович Барклай -де -Толли, генерал от инфантерии. Я к Вам инкогнито, - всё также спокойно и холодно ответил прибалтийский немец Говоров взглядом уже открыто говорил о том, чтобы холоп начал наконец делать то,что ему приказали. Федор неуклюже поклонился и поскорее удалился. Ему был неприятен Барклай, о котором пару месяцев назад писал его хозяин, Борис Андреевич. Причем писал самые дурные сведения, обвиняя в предательстве. Дворовой фыркнул и с неохотой направился за чистой одеждой для доктора и Барклая. Когда он шёл по лестнице на второй этаж, то ступени под его ногами противно скрипели ступеньки. Эти мерзкие скрипы раздавались по всему второму этажу старой усадьбы. На скрип уши грузина навострились. Пётр не спал, а всего лишь смотрел в потолок, думая о своем. Он с интересом приподнял голову от подушки, оглянувшись на дверь. -Приехал..на кой чёрт..- недовольно ворчал холоп Пётр Иванович, услышав шёпот человека, проходившего мимо его спальни, с интересом сел в постели. Он действительно ждал одного человека уже давно, желая поговорить с ним и объясниться. Яков рассказывал Багратиону,как на границе жизни и смерти сухие губы генерала шептали: "Барклай. Позовите Барклая". Да, совесть съедала Петра изнутри. Он чувствовал себя в высшей степени виноватым перед Барклаем за все те обиды, которые успел нанести ему во время прошедших месяцев. Пётр раньше думал, что умрёт, а потому хотел извиниться перед Михаилом Богдановичем. Но сейчас опасность миновала, однако Багратион все также остро чувствовал глубокие уколы совести. Пётр Иванович быстро встал с кровати и , опираясь на любые поверхности, которые попадались под руку, поспешил приблизиться к двери. -Федя! Стой!- негромко крикнул Багратион, открывая дверь и выглядывая из-за нее в ночной рубашке и растрёпанными волосами. -о, прошу Вас вернуться в кровать!- заботливо сказал Федор, оборачиваясь. -Кто приехал? Скажите же, кто?- с любопытством и нетерпением поинтересовался Пётр, держась за дверь. Он смотрел на крестьянина с надеждой в глазах, ища в них подтверждение своих мыслей. -Барклай..- тихо произнес Федя , словно это имя имело значения негативное и ужасное. Но крестьянин был удивлен лихорадочным состоянием Багратиона. Обыкновенно, он был послушен и скорее походил на тряпичную куклу, теперь князь выглядел твердо настроенным и не предполагал, что его приказ может быть не исполнен. -Где он? Я могу увидеть его сейчас? - Пётр вмиг стал возбужден, его глаза радостно заблестели. Он с большим нетерпением(потому, что его тайные надежды наконец оправдались) смотрел на Федора. -Я сказал, что вы отправились на покой. Он согласился подождать до утра..- Фёдор был немного удивлён состоянием князя. -Я хочу поговорить с ним! Я должен немедленно это сделать, если он не спит, - Пётр ожидал ответной реакции холопа -Они с господином доктором внизу. Я должен принести им сухую одежду, - крестьянин все с тем же удивлением смотреть в лицо Багратиона -Я спущусь к ним,- быстро и решительно ответил Пётр Иванович, как-то нервно возвращаясь в комнату, чтобы накинуть халат и пригладить непослушные курчавые волосы. -Постойте! Вам же нельзя,- мягко запротестовал Федя. -Мне можно,- решительно ответил Пётр -Тогда подождите..Я вернусь к Вам и помогу спуститься вниз,- нерешительно ответил крестьянин, надеясь, что Пётр передумает. -Спасибо! давай быстрее!- Багратион хотел было начать ходить туда-сюда по комнате, но из-за отсутствия ноги не мог этого сделать, а потому он быстро плюхнулся в кресло, нервно и нетерпеливо перебирая свои пальцы. Федор поспешил исполнить поручение доктора. Багратион же уставился сперва в одну точку комнаты,а затем в другую. Он не мог усидеть на одном месте, поэтому начал ерзать на кресле. Пётр Иванович не ожидал, что будет так волноваться перед встречей с Барклаем, но теперь отчего-то нервозно перебирал пальцы. Наверное, это было связано с тем, что он особенно чувствовал свою вину перед Михаилом Богдановичем, так как недавно находился на грани жизни и смерти.А Пётр Иванович не желал умирать, оставляя кого-нибудь обиженным. Вскоре Михаил Богданович и Яков Говоров были сухими. Они сидели в гостиной. Барклай мерил комнату своими большими шагами, а Яков думал, как бы ему поскорее уложить генерала спать. -Ну и буря на улице, до сих пор не утихла,- покачал головой Говоров, слушая вой ветра. -Да, сама природа против Наполеона..- сказал себе под нос Барклай. Бонапарту, наверное, холодно и голодно в Москве, тем более в такую погоду. Далее Барклай замолчал. За этот странный день он безумно устал и хотел сейчас только покоя. Но просто и в лоб объявить об этом он не хотел. Барклая уже несколько недель мучали кошмары. Он почти каждую ночь просыпался, вскакивал с кровати и , словно привидение, шарахался по комнате. Ему снилось,как его  насмерть забивают камнями с криками:"Изменник! Предатель! Шваль французкая!" . Барклай только один раз досмотрел свой кошмар до конца. Под конец сна он видел перед собой Императора, который откуда-то свыше наблюдал за его смертью, а потом молча удалился, бросив разочарованный взгляд на труп Барклая. Барклай глубоко вздохнул и отошёл к окну. В стекло сильно бил дождь и листья деревьев с помощью силы ветра врезались в окно, ударяя по нему. Доктор сидел рядом со свечей, наблюдая за дрожащим огоньком пламени и плавно стекающим по стволу свечи воском. -Скажите, доктор, как себя чувствует князь?- безэмоционально поинтересовался Михаил. -О,Вы уже спрашивали об этом..- смущённо и устало ответил Яков,- Пётр Иванович чувствует себя хорошо. Мы теперь думаем о том, чтобы иностранный протез ему выписать из Англии.. -Славно..- Барклай присел на диванчик напротив Говорова так, чтобы лицо генерала нельзя было разглядеть. - Благодарю Вас..- начал Яков, неуверенно наклоняясь навстречу Барклаю, - Вы согласились поехать со мной, хотя я знаю, что Ваши отношения с Петром Ивановичем  не очень хорошие.. - он замолчал, прикусив губу -не стоит. Я должен поговорить с ним,как и он со мной,- коротко ответил Михаил Богданович. Ему тоже был нужен диалог с Багратионом, чтобы поставить жирную точку в военной карьере и со спокойной душой удалиться в свое имение Бекгоф. Не успел Яков что-то ответить, как дверь в гостиную распахнулась. На пороге оказался князь Багратион, которого поддерживал Фёдор. К этому моменту Пётр уже сумел взять себя в руки и выйти из состояния лихорадочного возбуждения. Он выглядел серьезно и несколько тучно. Увидев их, Яков быстро встал и подошёл к ним. -Князь Пётр, почему вы встали? У вас бессонница? - доктор выглядел очень обеспокоенным и встревоженным тем, что его пациент встал посреди ночи. -Ничего, доктор, ничего,- Багратион сделал шаг навстречу Барклаю, который обернулся к двери. Федор помогал ему идти. -Вам надо вернуться в кровать!- настаивал Яков, видимо, не понимая что это бесполезно. -после,- быстро ответил Пётр,садясь рядом с Барклаем на диване. Яков кружил над ним , словно добрая кошка-мать над своим котёнком,- оставьте нас, мы должны поговорить,- Багратион уже с неким раздражением обернулся на врача и холопа, взглядом приглашая их покинуть комнату. Всё это время Барклай оставался невозмутим. Яков Говоров, сдвинув брови,вышел прочь из гостиной, увлекая за собой Федора. -Воля барина,- благодушно ответил Федя, делая невинное лицо Доктор ничего не ответил, ибо был слишком устал , чтобы спорить с кем-то или кому-то что-либо доказывать. Он лишь презрительно фыркнул. Багратион повернулся к Барклаю и долго смотрел в его глаза, сверкающие в полутьме. В слабом свете свечи он отлично видел эти спокойные, ледяные глаза, выражающие безграничную усталость и измотанность. -я рад Вас видеть, Михаил Богданович..- начал Пётр, подбирая нужные слова. -Я счастлив знать, что Вы живы, князь Петр,- Барклай замолчал, смотря прямо в глаза собеседнику. Воцарилось молчание. Взгляды генералов говорили за них то, что не могли сказать губы. Глубокий взор коричневых глаз выражал сочувствие и стыд, который они старались скрыть. Густые брови то немного хмурились, то приподнимались. Наконец и холодные глаза Барклая растаяли. Теперь они сверкали осколками обиды и горя. Эмоции, пробудившиеся от встречи с Петром, вновь вспыхнули в душе Михаила. Он вмиг вспомнил свою больную душевную рану. Багратион первым отвёл взгляд,а после резко взял руку Барклая в свои ладони и крепко сжал её. -виноват! Виноват перед Вами, - Багратион сглотнул, - Незаслуженно обидел Вас. Теперь уже я понимаю, что Вы не виноваты, и что по-иному воевать нельзя было,- Михаил хотел отдернуть свою руку, но Пётр не позволил ему,- Простите, если сможете. Багратион заглянул в самое сердце Барклая, которое таилось в глубине голубых глаз. Он искал ответ на своё извинение. Багратион никогда не забудет то пограничное состояние между жизнью и смертью, когда он вспоминал свою жизнь, когда она проносилась у него перед глазами. В своей долгой истории Багратион сделал много ошибок, но в оставшихся главах своего жизненного пути он хотел написать только что-то доброе и светлое. Барклай смутился и некоторое время молчал, а затем вновь постарался высвободиться. -Прошу, генерал! - воскликнул Пётр, не отпуская руки Михаила -Молчите!- глаза Барклая блестели обидой Михаил Богданович никогда не был многословен. Он вмиг отвернулся от Багратиона, пряча свои глаза и лицо в темноте. Он быстро прокручивал события войны, ощущая осколки в своем кровоточащим сердце. После мужчина тяжело выдохнул. -я уже давно головой простил Вас. Я не держу на Вас ни капельки зла,- по щеке Барклая начала медленно течь слеза,- Сейчас я простил Вас душою. Барклай был удивлен этим извинением. Он знал, что Петру дорого собственное  самолюбие. Михаил знал,что Багратиону было сложно смириться с тем, что он не главнокомандующий, что он вынужден подчиняться Барклаю, хоть они были в одном звании. Пётр хотел было что-то сказать и ответить, продолжить диалог. Он не разжимал сильной барклаевской руки, а лишь понимающе отвёл взгляд от лица Михаила, которое он прятал в темноте. -Я прибыл сюда не только ради разговора с Вами. У меня ценное письмо,- Михаил Богданович хотел сменить тему и свести с себя фокус внимания князя Петра. Сейчас он надеялся обдумать их короткий диалог. Багратион наконец отпустил руку Барклая с любопытством смотря на него. Генерал достал из-за пазухи сложенный вдвое конверт, а затем протянул его Петру. Михаил Богданович встал, вновь отойдя к окну и наблюдая за бурей. Сперва Багратион нерешительно развернул конверт и достал письмо. Он поднес его ближе к огню, чтобы прочитать. Стоило ему лишь увидеть знакомый почерк, как сердце князя приятно и болезненно ёкнуло. Почерк был аккуратный и красивый, принадлежавший нежной, но крепкой дамской ручке. Князь начал быстро и жадно читать, съедая бумагу взглядом. Прочитав письмо один раз, он принялся делать это во второй раз. Затем поднес к губам и долго целовал каждую строчку, прижал к своей груди. Барклай, заметив реакцию князя Багратиона,вежливо сделал вид,что никакого письма не было. Он обернулся к Петру и увидел, что в глазах его сверкал блеск тайной любви. -Позвольте откланяться. И ещё, я тоже должен извиниться. Простите за то, что назвал Вас дураком,- скромно сказал Михаил, когда уставшая улыбка коснулась его пухлых губ. Но уже стало ясно, что никакой обиды никто ни на кого не держит. Багратиону сейчас стало не до Барклая. В эту ночь князь Петр так и не смог заснуть, целуя бумагу и плача над ней. "О, это ее почерк! Это ее нежная ручка! Зачем? Зачем она пишет ко мне? Я не могу понять этого. Письма я уничтожил, как она и просила. Но для чего эта бумага? Неужели не понимает,что это маленькое письмо пробуждает во мне бурю, которую я так сильно пытаюсь заглушить? Зачем она вернула старику огонь любви? Но я не должен сейчас думать об этом. Она просто хотела пожелать мне здоровья, а я уже все остальное додумываю. Но ей известно, какое влияние на меня имеют ее письма. Нет, надо прекращать.. " С этой ночи врачи заметили в Багратионе изменения в лучшую сторону: у него наконец появился аппетит. Однако,сон князя все также был тревожен. Но синяки под глазами,к счастью, пропали. Князь с этой ночи стал быстро идти на поправку. Но с этой ночи он стал чаще впадать в дневную задумчивость, что никто не заметил, кроме Александры. Князь стал приказывать чаще выводить себя на свежий воздух. Но главное изменение, которое в нем увидели абсолютно все, было то, что Багратион наконец лишился своей апатии и отрешённости от всего, что не касалось войны с французами и Москвы. Пётр Иванович смог найти с Барклаем общий язык, но крепкой дружбы у них так и не вышло. На следующий день письмо Екатерины Павловна было уничтожено, чтобы никакие факты и обстоятельства не могли её скомпрометировать.