В мире блеска, гламура и напряженного графика Чимин всегда был маяком тепла и света, с того момента, как их объединил дебют. Его искрометная улыбка, заразительный смех и непоколебимая поддержка сделали его незаменимым в жизни Чонгука. Но чего Чонгук не осознавал или, возможно, отказывался признать, так это того, что он стал для него больше, чем просто друг или хён. Пак стал для него тем, кто засел в его сердце, душе и, самое главное, в его голове. Он стал его навязчивой идеей, не дававшей ему спокойно существовать, заполоняя его мысли целиком и полностью.
В течение первых четырёх лет их пути Чонгук всячески отгонял эти непонятные его юному разуму чувства, хороня их глубоко в закромах своего сердца. Он не мог свыкнуться с мыслью, что те ощущения, что он испытывает рядом с другом — нечто глубже, чем просто дружба. Это было осознание, которое он изо всех сил пытался принять, как будто признание этого могло бы изменить ход его жизни таким образом, который он не был готов принять.
Впервые Чон начал задумался о Чимине не как о друге, когда они были участниками премии Seoul music Awards. Это был момент совместной съемки. Всё было как в милом фильме о подростковой любви. Он смотрел на своих друзей, в частности на Хоби и Пака, и завидовал хёну, что это он, а не Чон, обнимает и милашничает с ним.
— Хей, Чонгуки, ты чего? — ласково сказал Хоуп, потирая плечи макнэ. — Ты чего, забыл, как дышать? Хватит пялиться на Чимин-ши, ты в нем дырку просверлишь! — смеялся Хо, не понимая ещё тогда всей глубины его зависимости от друга. — Давай смелее, если хочешь сфоткаться, последние кадры, — подталкивая макнэ к Паку, сказал старший.
Сердце Чонгука остановилось в тот момент, когда он положил голову на плечо старшего, в его животе роились бабочки от теплоты и комфорта рядом с ним.
— Ну вы и сладкие булочки, когда рядом, — воскликнул Хосок, глядя на друзей. — Не будь вы двумя парнями, подумал бы, что вы пара, — продолжал хён, — ладно, пообжимались и хватит, не нужно нам стрёмных статей в завтрашних газетах.
— Хён, ты чего? Мы же просто лучшие друзья и ничего большего, — нервничая, сказал Чимин, чувствуя и понимая, как интерес младшего возрастал позади, плотно прижимаясь к его заду. Он начал задумываться о том, что их общение начинает принимать другой характер. Ведь младший всё чаще начал искать способ потискать, погладить, приобнять, и эти попытки были отнюдь не с дружеским посылом.
В Сеул пришла глубокая зима. Седьмое февраля — день, когда Чонгук наконец-то получит свой долгожданный диплом о завершении среднего образования. День, когда наконец-то друзья его начнут воспринимать более серьёзно, а не как школьника.
В этот день и Чимин волновался. Ведь с момента премии прошёл месяц, а их общение с младшим набирало всё более недопустимый формат. Макнэ всё чаще оставался ночевать в их с Хоби комнате и специально старался заснуть в его постели. Каждая такая ночь была мукой для Пака. Он специально уходил спать на пол, ведь боялся, что в очередном порыве ночных обнимашек макнэ почувствует то, что чувствовал он сам во время съёмки — его огромное желание овладеть другом.
Чимин и Тэ вышли из общежития пораньше, чтобы по традиции купить цветы в подарок Чону в честь официального завершения его учёбы.
— Чимини, ты последнее время много молчишь, — начал Ким.
— Да нет, с чего ты взял? — отнекивался Пак, — я просто люблю витать в облаках, ты же знаешь, я ещё тот фантазер. А молчу, потому что бешеный ритм последних месяцев нашей работы выбил немного из колеи. Не переживай, всё хорошо, — поправляя шапку, сказал Чимин, — пошли быстрее, а то машина без нас уедет.
Друзья быстро добежали до здания компании, где их уже ждал служебный автомобиль.
— Хей, проходи, чего застыл, — шлепая друга по спине, ворчал Ви. — Ты что, приведение увидел? Это всего-навсего наш маленький кролик, — рассмеялся Тэ.
В тот момент, когда их взгляды встретились, Чимин был готов провалиться сквозь землю. Его руки дрожали от той красоты и уверенности, что излучал Чонгук. Гордость и радость за младшего переполняли его сердце.
— Чонгуки, как ты себя сейчас ощущаешь? Взрослым? Сегодня ты официально сам нас сможешь угостить праздничным обедом в честь своего выпуска, — игриво спросил Ким, пытаясь снять напряжение, что скопилось от перестрелок глазами двух парней.
— Гуки, ауууу! Ты где витаешь? Что с вами сегодня двумя? Вас что, сглазили что ли? — поднимая бровь, продолжил Тэ.
— Оу, прости, — выдал Чон, — мочи, мой мочи, — нежно протянул Гук, флиртуя с другом. Он глядел прямо в сердце Пака, который просто горел, как спичка от тревоги. Не хотелось потом подвергаться допросу от Ви, который и так последнее время задаёт наводящие вопросы о характере их отношений.
— Прекрати, маленький дурачок, ты чего задумал? Хватить меня смущать, я твой хён, а не девушка. Найдёшь пару, тогда и веди себя с ней так, — пытаясь вести себя строго и вернуть макнэ в реальность, сказал Чимин.
— Да ладно, шучу, мне нравится просто это прозвище, которое тебе дали фанаты, ты реально такой же сладкий и воздушный, как этот десерт.
— Эй, вы двое, я вам не мешаю? Хватит ворковать, а то я обижусь! Надоели, нигде от вас покоя нет, вечно я третий лишний. Дай только вам возможность подразнить и позадевать друг друга, вы как две занозы у меня в … ладно, проехали! — смеялся Ви, а у самого в голове команда Error. Он уже пару раз палил друзей в непонятных ситуациях, но чтобы так открыто флиртовали при нём, это было впервые.
Этот день они запомнят надолго, поскольку именно в этот день Чон подарит другу кольцо с тонким намёком на свою симпатию, а второй позволит себе принять, переводя в шутку, что это просто знак того, что он любимый хён.
С того дня прошло достаточно времени, чтобы он понял, что Пак стал для него оазисом в их напряженном графике, его зоной комфорта, в которой он чувствовал себя спокойно и уютно, макнэ не мог отрицать магнетического притяжения, которое с каждой минутой, каждым часом, каждым днем становилось всё сильнее и сближало их.
В недосказанности Чонгук начал бороться со сложностью своих эмоций. Он боялся неизвестного ему до того момента чувства, ведь он ещё никогда и ни к кому подобного не испытывал. Он попытался тогда, на выпускном, открыться другу, но сказал лишь, что это кольцо их дружбы. Не рискнул поведать того, что снедало его изнутри.
Всё это время с момента своего малодушия, младший мучался внутри себя, борясь с запретными мыслями. Время, проведенное с хенем, привело его к тому, что разум начинал блуждать в сексуальных фантазиях, которые попросту не мог контролировать. Это страшно пугало незрелого и невинного парня, он не понимал, как совладать с собой в порывах желания, которое наваливались на него как снежная лавина, в моменты, когда они были близки. Он всё чаще ловил себя на том, что засматривается на те части тела, что в принципе не должны были его интересовать в друге. Это стало наваждением для Чона.
Он даже не мог представить, что эта ситуация приведет его на путь самопознания, принятия и любви, которая выйдет за рамки дружбы, навсегда изменив ход его жизни. Пак стал для него бредом, его зависимостью. Чон засыпал и просыпался с его именем на устах… Все пространство в его голове было занято им. Младший всячески пытался гнать от себя это животное желание целиком и полностью владеть другом.
Он всё чаще оставался наедине с собой и своими переживаниями и мысленно задавал себе вопросы, которые пугали его до чёртиков. Его молодой разум не был готов дать самому себе ответы на такие терзающие его душу и сердце вопросы: Это все-таки любовь к другу или просто привязанность, которая возникла из многолетней дружбы? И самые главные и страшные вопросы, на которые он не мог даже себе дать ответ: Я действительно гей? Мне реально нравятся парни? Мне правда нравится Чимин? Это любовь?
Очередным испытанием на прочность стала поездка и съёмки в Bon Vоуаge на Гавайях. Парни немного отпустили тормоза в своём самоконтроле, что подтолкнуло друзей открыто начать мучить их вопросами на очередной посиделке после съёмочного дня.
— Чонгук, это что сегодня было? — удивленно спросил Джин. — Я чуть слюной не подавился, когда ты Чимину сказал: Пошли, малыш! А ты тоже — хорош наглаживал и вытирал его своей слюной, как мамочка, — по-дружески ругал их самый старший.
Тэ продолжил про их момент ТМI: — А вчера, когда мы были в пиццерии, ты зачем тёрся своими пальцами о его стопу? Ты что, думаешь, я дурак? — заглядывал Ви Паку в глаза, пытаясь разглядеть там остатки серьёзности.
Чимин рассмеялся, вспоминая выражение лица макнэ в тот момент — оно было милым и тревожным одновременно. Он выглядел как трусливый кролик, загнанный лисой в угол.
— Чего вы пристали? Больше нет тем для разговоров? — питался защищаться Пак. — И к тому же вы сами дали мне прозвище «мамочка макнэ», так как я забочусь о нём. Незачем травмировать нежную психику нашего малыша, — ласково шутя, сказал Чимин, потрепав младшего по волосам.
— Ничего подобного! Я уже не малыш! Хватить ко мне относиться, как к ребёнку! — психуя, выпалил Чонгук, пытаясь уйти от неприятного разговора. — Я устал и пошёл спать, — сказал он, выходя из комнаты.
Этот разговор лишь усугубил тяжесть бремени недосказанности Гука. Он мысленно мечтал открыться всему миру, поведать об истинных чувствах и действиях по отношению к другу. И после этой поездки ещё больше ушёл в себя.
Чон начал избегать близких контактов со старшим, опасаясь, что его чувства станут ещё более очевидны. Макнэ закрылся в себе, как ёжик, стараясь скрыть свои истинные эмоции и чувства. Внешне он становился всё более недоступным и уклончивым, будто скрывшись ото всех защитными иголками.
Чонгук боролся со своими внутренними драмами и страхами, надеясь, что эти фантазии просто исчезнут, он проснётся и вернётся к нормальной жизни. Но, как ни крути, очередное взаимодействия старшего с другими участниками, и в частности, с Юнги, лишь разожгло пламя зависти и ревности в груди младшего, которое он, как думал, научился контролировать. Он начал открыто показывать свое недовольство этой синергии двух близких ему людей. Попросту начал демонстрировать свою ревность во время их очередного концерта: делал злобные и едкие комментарии к их действиям, метался взад и вперед, только бы хён обратил на него внимание.
Ошарашенные его поведением мемберы после концерта снова отчитали его в гримерке. Они пытались понять, почему обычный фансервис Чимина и Юнги так взволновал младшего, что и без того странно вёл себя по отношению к другу.
Чонгук чувствовал себя в ловушке. Он был не готов открыться и признаться ни себе, ни тем более друзьям в своих чувствах. В его глазах была паника, он пытался вновь уйти от прямого ответа, улыбаясь и отмахиваясь, скрывая свои истинные эмоции. В этот момент Чонгук ощущал смешанные чувства. Ему было страшно и тревожно за те последствия, что может повлечь его одержимость для их дружбы и группы в целом. Тот эпизод лишь подтолкнул младшего к решительным действиям. Чтобы осознать свои чувства и проверить себя, он должен найти ответы на все свои вопросы и, в конце концов, познать себя и свое истинное Я. Кто он?
Это стало причиной того, что Чон начал общение с девушкой из их общего круга друзей. Думая, что это поможет ему выйти из этой тупиковой ветви его жизни и он наконец-то расставит все точки над «i» в процессе своего самопознания. Они проводили всё время вместе в попытках парня стереть и заменить мысли о старшем и чувствах к нему.
Он ловил себя на том, что мечтает об моментах рядом с ним, а не его неудачной заменой в лице Лизы. Младший мысленно воспроизводил нежные прикосновения и заново переживал тепло улыбки Чимина. В моменты своего саморазрушения макнэ задавался вопросом: не обманывает ли он себя, играя в любовь с человеком, рядом с которым ритм биения сердца абсолютно ровный? Его тело жаждало чего-то, что он не мог точно определить, связи, которая была нужна ему, как глоток чистого воздуха посреди насыщенного смогом мегаполиса.
В Сеул пришла весна, а вместе с ней и сезон перемен и обновления. С тех пор, как Чонгук встретил Лизу, их непохожие на реальные отношения подошли к тупику развития. Эти три месяца привели к глубокой трансформации в сердце Чонгука. Он пытался, действительно пытался посмотреть, перерастут ли его чувства к Лизе во что-то большее. Они проводили время вместе, ходили на свидания и разделяли моменты смеха и товарищества. Но как бы он ни старался, не мог опровергнуть ошеломляющую правду, поселившуюся в нем: его чувства к Лизе, да и к девушкам в целом оказались не такими, на которые он надеялся.
В тихие моменты ночи, когда Чон лежал в своей постели, в процессе раздумий о их отношениях, он понял одну истину, что его сердце не дрогнуло, когда он обнял Лизу. В её улыбке нету той магии, что есть у его солнечного друга. Даже попытка поцеловать ее, надеясь, что он поможет зажечь искру между ними, не заставило его тело реагировать так, как это происходит рядом с человеком, которого любишь. Это была правда, которая давалась ему очень тяжело, ведь он попросту ломал своё сердце на части, пытаясь перестроить его на нелюбимого человека. Чонгук знал, что не может продолжать обманывать ни себя, ни её. Настал момент признать, что они смотрят в разных направлениях, и на этой развилке судьбы их дороги должны разойтись, и каждый должен пойти своим путем к счастью. Брюнетка была хорошей девочкой, но не той, которая предназначена ему Вселенной. С тяжелым сердцем и обретенной ясностью Чонгук признал, что им необходимо поговорить.
Лиза сидела напротив Чонгука в тихом уголке их любимого кафе. Её глаза были полны искренности и легкой печали. Она глубоко вздохнула, понимая: то, что она собиралась сказать, будет трудным для них обоих.
— Чонгук, думаю, пришло время поговорить честно. Я больше не хочу обманывать ни тебя, ни себя. Наши отношения, как бы мне ни нравилось проводить с тобой время, шутить и веселиться — это просто дружба между парнем и девушкой. Больше ничего.
Чонгук посмотрел на неё. На его лице отражалось облегчение, он выдохнул:
— Лиза, я ценю твою честность. Я чувствую глубокую симпатию к тебе, но ничего большего. Наше общение для меня очень много значит, и у нас много общих интересов, но я понимаю, что между нами нет романтической любви.
Лиза слегка улыбнулась, оценивая зрелость Чонгука в том, как он справился с ситуацией.
— Спасибо за честность, Чонгук. Я надеюсь, что ты встретишь того, кто поселится в твоем сердце.
Взгляд Чонгука смягчился, и он снова кивнул, ведь он твердо знал, что этот человек уже долгих четыре года там обитает и греет его душу.
— Чонгук, я давно поняла, что тебя не особо интересуют девушки в этом смысле. Я ждала этого момента, когда ты, наконец, это признаешь, — улыбаясь, сказала девушка.
Она протянула руку и нежно сжала его ладонь.
— Я хочу, чтобы ты знал, что чтобы ни случилось в твоей жизни, ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. Ведь, несмотря на то, что нас нет как пары, мы есть у друг друга как друзья.
Это стало пунктом отправления для Чона. Он на все сто процентов был уверен, что все его чувства к Чимину — это искренняя и трепетная любовь. И он не готов отступить в сторону, не попробовал завладеть сердцем друга. Ведь эти чувства стоят того, чтобы за них бороться. И да, он твёрдо уверен в том, что он Гей, и этот факт его уже не пугает. Лишь страх быть отвергнутым ходит по пятам, не давая возможности быть честным и открытым с Паком до конца. Он также продолжал держать дистанцию и контролировать себя рядом с объектом своих грёз, сторонясь и раздражаясь оттого, что не знает, какие слова подобрать и вообще найти момент для этого важного откровенного разговора.
В тот роковой сентябрьский день напряжение между парнями достигло предела. Тренировки были изнурительными, и на протяжении всей практики наглость Чонгука раздражала всех. Чимин, который всегда был заботливым и терпеливым хёном, больше не мог видеть неуважительное поведение своего младшего брата. Их спор был жарким, словами обменивались, как кинжалами. Голос Чимина был суров, а его терпение на исходе.
Расстроенный Чимин не сдержался:
— Чонгук, ты должен понимать, что твоё поведение влияет на всех в группе! Либо ты начнёшь относиться к своим коллегам с уважением, либо я перестану заботиться о тебе!
Репетиция подошла к концу, и группа разошлась, оставив Чонгука потерянным и обиженным. Ему нужно было очистить голову, избавиться от удушающего груза собственных действий. Он вышел на улицу, на прохладный сентябрьский воздух. Слёзы затуманивали его зрение, пока он бесцельно шёл. Страх того, что он довел Чимина, человека, которого он ценил больше всего, до безразличия, одолел его. Он не мог представить свою жизнь без заботливого присутствия своего любимого хёна. Он достал телефон и дрожащими пальцами набрал номер Пака. Ему нужно было извиниться, исправить ситуацию, сказать Чимину, что он ценит его больше всех на свете.
Чимин же решил преподать ему урок. Хоть он и был жесток по отношению к младшему, но тот должен был понять свою неправоту. Поэтому он отказывался отвечать на звонки. И только с пятой попытки Чимин, наконец, ответил. Его голос был пронизан обидой и разочарованием.
— Не звони мне больше, Чонгук! Ты неблагодарный! И пока не извинишься перед группой, я не хочу тебя видеть. Живи, как знаешь, — прозвучало очень холодно.
Звонок закончился, оставив Чонгука с чувством удушья в груди. Он знал, что совершил серьёзную ошибку. Его мысли последние шесть месяцев были поглощены хёном, размышлениями о теплоте тела Чимина и чистоте его души. Стоя один в огромном городе, Чонгук осознал глубину своей ошибки. Ему нужно было найти способ загладить свою вину, показать другу, как много он для него значит, и доказать, что он готов меняться и расти как артист и как личность.
Чимин стоял в своей комнате. Его гнев и разочарование всё ещё были свежи в памяти. Он знал, что ему нужно время, чтобы остыть и собраться с мыслями, но тяжесть спора с Чонгуком грузом легла на сердце. В этот момент у него зазвонил телефон, и он увидел на экране высветившееся имя и милое совместное фото с Чонгуком. Прежде чем ответить, он мгновение помедлил. Его голос был пронизан раздражением.
— Чонгук, что тебе нужно? Я зол и разочарован тобой и твоим поведением, — строго начал он разговор.
На другом конце линии голос Чонгука дрожал, и Чимин мог услышать уязвимость в его тоне.
-Чимин-хён, прости! Мне страшно и одиноко. Я не знаю, где я. Я бродил по улицам Сеула и в бездне гнева и разочарования потерял ориентацию. Даже не знаю, где я нахожусь, — глотая слезы, говорил макне.
Гнев Пака мгновенно рассеялся, сменившись беспокойством и тревогой. Он слышал искреннюю растерянность в голосе младшего.
— Расскажи мне, что ты видишь вокруг себя, Гуки. Я приеду за тобой. Не волнуйся, хён все решит. Мы разберемся с этим вместе, — уже мягче обещал он.
— Нет, не нужно. Я возьму такси и приеду, — всхлипывая, отвечал Чонгук.
— Я встречу тебя возле общежития, хорошо? Мой бедный малыш, — встревоженно произнёс блондин.
Сердце Чимина, казалось, вот-вот вырвется из груди. Его душа болела за них обоих. Осознание этого поразило его, как приливная волна: они были не просто друзьями, это были две души, чьи сердца бились в унисон. Их чувства были хрупкими, их связь такой нежной, и они оба боялись потерять друг друга. В глубине своей уязвимости они находили силу друг в друге, а их любовь была силой, способной выдержать любую бурю.
Город окутал жуткий осенний ливень. Капли дождя беспрестанно падали с потемневшего неба. Чимин стоял под навесом у входа в здание, его сердце колотилось от предвкушения и беспокойства. Он ждал Чонгука. Беспокойство грызло его изнутри, пока лил дождь.Сквозь густую пелену струй воды он заметил такси, приближающееся к их общежитию. У Чимина перехватило дыхание, и волнение охватило его, когда машина остановилась. Он наблюдал, как Чонгук вышел, опустив голову, и выражение его лица напоминало милого напуганного оленёнка Бэмби.
Пак бросился вперёд, не в силах сдержать облегчение, и произнёс взволнованно:
— Чонгук-а, ты дурак! Боже мой, я так рад тебя видеть! Никогда больше так не делай!
Глаза Чона блестели от слез, а его голос задрожал, когда он заговорил:
— Хён, прости. Иногда я веду себя как школьник. Но я так боюсь потерять тебя и нашу связь! Я обещаю, что больше такого не повторится!
Сердце Чимина сжалось от честности и уязвимости брюнета. Он протянул руки и осторожно взял его в охапку.
— Давай убежим отсюда. Мы промокнем, но нам нужно поговорить обо всём, что произошло, и о твоём состоянии.
Вместе они вышли на мокрую от дождя улицу. Их одежда быстро промокла. Капли дождя танцевали вокруг них, создавая ощущение отрезанности от окружающего мира. Именно в этот момент, под сильным ливнем состоялся их первый искренний разговор.
Парни медленно поднимались по лестнице, ведущей на крышу, в их секретное место, где они могли проводить время вдвоем, вдали от любопытных взглядов их друзей по группе. В этот холодный дождливый вечер ветер был пронизывающим, и они оба дрожали от холода и переизбытка чувств, но их внутренний огонь был горячим и неугомонным.
Когда они, наконец, достигли вершины крыши, взгляды их встретились в тишине ночи. Они были наполнены тревогой и невероятной смесью эмоций, которые переполняли их сердца. Взаимная привязанность, которая была скрыта ото всех, теперь стала наиболее ярко выражена.
Сидя рядом друг с другом, они чувствовали, что это место их спокойствия, где они могли быть собой без страха быть осужденными.
Они знали, что эта ночь будет особенной. Внутри них горел огонь настоящей дружбы и, возможно, чего-то большего, чего они еще не осмелились признать перед собой и миром. Это была магия той ночи и места, где двое парней могли быть вместе и искренними, как нигде больше.
Это разговор должен был помочь раскрыть глубину их чувств. Он должен стать точкой невозврата их дружбы. Их чувства стали чем-то гораздо более глубоким и прекрасным. Любовью, бросающей вызов ярлыкам и условностям.
Чонгук слишком долго носил это признание в своем сердце и сегодня ночью, под мягким светом уличных фонарей и нежной мелодией шума дождя, попросту больше не мог скрывать его. Он глубоко вздохнул. Его руки слегка дрожали, когда он посмотрел на Чимина.
— Чимин, эм, — смущается Чонгук. — Мне хочется кое в чём тебе признаться…
Чимин повернулся к нему, его взгляд был любопытным и полон интереса:
— Что-то важное? — подмигивая, сказал Пак, пытаясь подбодрить младшего.
Сердце Чонгука колотилось, пока он искал правильные слова. Он начал нервно:
— Да, но это может показаться глупым.
Чимин улыбаясь продолжил:
— Глупым? Но я все равно хочу знать.
Чонгук, слегка краснея, начинает ёрзать на старом диванчике, что парни еле дотащили, когда обустраивали своё секретное место, что со временем стало не очень-то и секретным, после того, как Тэ проследил за ними и рассказал о нем другим участникам. И теперь каждый, кто хотел побыть с собой и своими мыслями, прибегал сюда.
— Я думаю, что… Мне кажется, что я… могу быть влюблен тебя. И я уверен, что ты стал для меня больше, чем просто друг. Это другой вид любви, более глубокий.
Глаза Чимина расширились, на его лице промелькнуло удивление. Но тут на его губах расплылась теплая ласковая улыбка.
— Чонгука, ты сейчас серьёзно? Это не шутка, не стёб, подожди, подожди… ущипни меня, — пряча по-детски лицо от счастья и смущения, берёт руку Чона и щипает себя за щеку.
— Айщ, больно! Значит, я не сплю, — продолжил Пак, пытаясь скрыть за шуткой своё волнение и панику. — А если серьёзно, — закрыв глаза и подняв голову в небо, на одном дыхание протараторил: — Я тоже…
Чонгук с округлившимися глазами и бабочками в животе хватает Чимина в охапку.
— Правда? Мне сейчас не послышалось, ты тоже меня любишь? Хён, не шути с моим сердцем! — глядя своим милым, по-детски невинным взглядом, спрашивает младший.
— Мой милый мускулистый кролик, — нежно поглаживая младшего по щеке, продолжил Пак. — Как бы стыдно мне сейчас ни было, но я полюбил тебя с первого взгляда, когда впервые увидел тебя в тренировочном зале. Мои чувства к тебе поначалу были обычной заботой, и я даже не понял или просто не хотел понимать, что они переросли совсем в другое чувство, более сильное и глубокое. Я хочу верить в то, что это Любовь.
Чонгук облегченно вздохнул, но, заметив намек на неуверенность на лице Чимина, спросил обеспокоенно:
— Но если наши чувства взаимны, то что тогда тебе тревожит?
Чимин мгновение колебался, прежде чем заговорить. Его голос был нежным и заботливым.
— Гуки, пойми меня правильно. Ты такой молодой и ещё не очень опытен в делах сердечных. Айщ, почему так сложно! — потирая виски, говорил Пак, — и ты вполне можешь путать свои чувства с обычной привязанностью. Да, я понимаю, что ненамного старше тебя, но у меня есть малейшие представления, что такое чувства между двумя парнями, — смущаясь и зажмуривая глаза, на выдохе сказал старший. — Я не хочу торопить тебя и давать надежду себе. Я один раз по юности лет и своей неопытности обжёгся и не хочу такой участи для тебя, да еще и со мной. Я просто хочу, чтобы ты был абсолютно уверен в своём выборе и желании быть рядом.
Сердце Чонгука сжалось, он воскликнул эмоционально, ударяя старшего в плечо:
— Айщ, Чимин-щи, иногда ты ворчишь и поучаешь, как Юнги-хен, — он прячет лицо в подушку, которую сжимал в руках, — будь проще, я ведь в любви тебе признаюсь, а не замуж зову! — смеется Чон, пытаясь разрядить напряженную обстановку, а у самого сердце просто рвётся на тысячи кусков.
Чимин мягко улыбнулся и потянулся, чтобы погладить Чонгука по щеке.
— Я просто хочу, чтобы наши чувства развивались постепенно, тихо и незаметно, как что-то личное между нами, только наше.
Младший, улыбаясь, притягивает Чимина к себе и резким движением усаживает к себе на колени. Они сидят так молча, глядя друг другу в глаза, пару секунд, а по ощущениям — вечность. Время остановилось в том месте.
— Тогда давай будем осторожными и позволим этим чувствам расти естественным образом. Но при одном условии, — с милой улыбкой, которая всегда заставляла сердце Пака биться быстрее, — отпусти своё чувство ответственности и наслаждайся с чувством лёгкости и радости, ведь нам не по 30 лет, чтоб планировать и грузиться, что ждёт нас впереди! Давай получать удовольствие рядом друг другом. Мы здесь и сейчас.
Чимин смотрел пристально в чёрные как уголь глаза, в тот момент, как желание Чона так явно упиралось в пах Пака и предательски выдавало влечение парня к уже НЕ другу. Их губы приближались, словно магниты, притягиваясь с неудержимой силой. Взгляды их были наполнены влечением, страстью, и каждое их прикосновение трогало не только губы, но и души парней. Их губы слились в горячем поцелуе, огонь которого захлестнул их, словно пытался сжечь дотла. Их языки легко танцевали друг с другом, создавая интимную связь между ними. Руки скользили по телам, ощущая каждую дрожь.
В этот момент для них не существовало ничего, кроме них двоих. Они были готовы погрузиться в эту ночь любви с полным желанием. Этот поцелуй был прелюдией к отношениям, которые обещали быть полны нежностью и одержимостью. Их чувства были на пределе, и они были готовы исследовать их вместе.
И кто знает, к чему бы эта страсть привела, если бы не приход Чон Хосока.
Хосок осторожно поднимался на крышу. Он знал, что его друзья часто проводят время там. На часах было давно за полночь, а на правах старшего он не позволял себе уснуть, понимая, что младших нет в постелях. Но когда он, наконец, добрался наверх и увидел их там, он был поражен увиденным. Двое его младших, которых он долго знал, сидели там, обнявшись, и их губы сливались в нежном поцелуе. Этот момент был таким интимным и личным, что Хоуп не знал, что делать. Он почувствовал, что случайно стал свидетелем чего-то непредназначенного для его глаз.
Чтобы привлечь внимание и прервать это неожиданное зрелище, Хосок-хён начал нервно кашлять. Его кашель разорвал момент интимности, и парни быстро расселись, разбитые и смущенные его появлением.
Джей Хоуп стоял там, чувствуя себя виновато и неловко. Его намерения не были желанием вторгнуться в их частную сферу, но теперь он стал невольным свидетелем этого момента.
Чимин нервно поднимается с ног Чона и отряхивается.
— Эй, хён, прости, это не то, что ты подумал.
Чонгук встаёт и кладёт руку на плече старшего и улыбается с легкой ноткой самоуверенности: — Чимини, кого ты обманываешь… Хён, извини, что стал созерцателем нашего поцелуя. И да, это то, что ты подумал, — восторженно продолжил младший.
Чимин, прячя взгляд, смотрит куда то сквозь Хосока с уклончивой улыбкой:
— Хён, дело в том, что мы с Чонгуком… мы… любим друг друга.
Хосок был немного в замешательстве:
— И давно это у Вас?
Чимин пожимает плечами: — Минут так тридцать, как признались. А вообще тайно страдаем с момента нашего дебюта, — смеясь от неловкости момента, продолжил Пак. — И нам неудобно, что ты это увидел.
Хоуп продолжил с максимально наигранным серьезным видом:
— Понимаю… Это, конечно, нечто. Но вы же парни?! И я думал… что вам обоим нравятся девочки… Чон, ты же недавно встречался с девушкой? Стоп, у меня в голове сбой программы.
— Ну, если честно, я уже давно догадывался, что между вами что-то есть. Ваши вечерние разговоры в комнате были как бонусные серии дорамы. Я наблюдал за вами и думал, когда же ваше игра доведёт вас до края, — Хосок поднимает брови с ноткой игривости.
Чонгук хихикает:
— Серьезно? Ты не в шоке?
— Да, я максимально впечатлен вашим секретом. Но не переживайте, он в безопасности. Я сохраню его, как самую священную тайну! — смеясь, добавил Чон Хосок.
Чимин выдохнул с облегчением.
— Спасибо, Хоуп! Ты, похоже, не такой старомодный, как мы думали, — притягивая младшего в охапку, сказал Пак.
Хосок по-старчески прищурился.
— Да, дети мои, в своё время мы тоже были молодыми и горячими, — хохоча своим милым смехом, продолжил друг. — Наслаждайтесь своей любовью и давайте ждать, пока она сама не станет явной для всех. А пока нам всем пора спать. Утро вечера мудренее. Всем надо переспать с этой новостью и в первую очередь мне, а то мое слабое сердце не выдержит новой порции TMI в вашем исполнении. И последнее: держите свои гормоны в узде при парнях, а то их реакция будет не такой милашной как моя, — обнимая младших, выдал наставления хён.
Этот диалог показал парням, что друг поддерживает их и не собирается раскрывать секрет, даже если он был немного шокирован этим признанием. Путь сближения принял неожиданный поворот, но они были готовы идти по нему вместе шаг за шагом. С вновь обретенным чувством надежды и ясности Чонгук и Чимин смотрели в будущее, зная, что их связь нерушима и их любовь стоит того, чтобы ее ждать.
Прошло три месяца с тех пор, как Чонгук и Чимин задушевно поговорили, обнажая свои чувства. За это время их отношения приняли новую форму. Казалось, воздух вокруг них наполнился невысказанной связью. При каждой возможности Чонгук обращался к Чимину: прикосновение здесь, объятие там, общая улыбка, которая говорила о многом. Чимин отвечал взаимностью, но с определенной сдержанностью. Он был старше, опытнее и понимал, как важно держать свои чувства под контролем. Дело не в том, что он не любил. Любил очень сильно, но он также знал сложности их отношений и необходимость терпения из-за статуса айдолов.
Вскоре наступило лето. Мир продолжал кружиться вокруг группы друзей, ставших мировыми звездами. Их графики были такими же плотными, как и всегда, и они оказались в водовороте выступлений, интервью и съёмок. Посреди напряжения и хаоса парни вынуждены были нажать кнопку стоп в их истории любви. Они научились притворяться, скрывая свои истинные чувства за улыбками и смехом. Публичное представление продолжалось, и они прекрасно играли свои роли.
Парни продолжали шутить и дразнить друг друга, сохраняя видимость того, что всё было как всегда. Судьба соткала для них сложное полотно, и они могли только надеяться, что когда-нибудь, когда придет время, у них хватит смелости расказать о своих истинных чувствах и позволить миру увидеть то, что всегда было там, скрытое за кулисами.
***
Чимин и Чонгук умело сохроняли в тайне свои отношения, что с каждым днем всё более набирали обороты и наполнялись любовью и трепетом первых искренних чувств. Они тщательно выбирали моменты, когда могли себе позволить короткие объятия и нежные прикосновения, особенно тогда, когда старшие участники были рядом.
Одним из таких моментов был вечер в студии. Участники группы собрались, чтобы работать над новым проектом, и атмосфера была напряженной. Чимин и Чонгук, как обычно, старательно скрывали то, что не было предназначено для всех. Пока участники были поглощены обсуждением новых идей, парни оказались в той стороне студии, где освещение было менее ярким. Они стояли рядом, чувствуя дыхание друг друга, и не смогли устоять перед желанием быть ближе.
Пак схватил Чона за руку и прижал к себе, а тот ответил нежным поцелуем. Они обнялись, словно искали утешение в этом моменте близости. Их мгновение слабости было прервано звуками шагов. Они быстро разошлись, будто ничего не произошло. Скрытые улыбки и немного краснеющие щеки стали их маской, но в тот вечер они осознали, что скрывать свои чувства становится всё сложнее.
После той ситуации в студии, когда эмоции и чувства бушевали как никогда, они чувствовали, что тонкий лед, по которому они шли, мог провалиться под ними в любой момент. И понимали, что ходят по лезвию ножа, стараясь сохранить равновесие и дружественное прикрытие для глаз коллег. Но как бы страшно не было, острота этих ощущений, как магнит, все больше подзадоривала Чонгука быть напористее, более открытым в своих желаниях по отношению к Чимину. Он стал для Пака неким змеем-искусителем, что так и норовил подтолкнуть его на грех. В свою очередь, Чимин, как старший, стремился сохранить баланс и не позволить этим развивающимся отношениям стать разоблаченными в неподходящий момент, ведь понимал, что это может разрушить долгожданный коллективный успех группы, да и их дружбы в целом. Он старался держать гормоны младшего в узде, убаюкивая свои собственные желания, которые кричали внутри.
Но в этот вечер что-то пошло не так, и парень решил отпустить тормоза. Чимин решил рискнуть и поддаться напору макнэ и перейти на новый уровень, ибо ощущал, что так дальше не пойдет. Им нужно сделать этот шаг, ведь точка кипения выросла до предела, и они просто сводили друг друга с ума.
Парни решили устроить себе ночь, которую давно ждали. В тот вечер они разделяли вместе номер в отеле и, как говорится, «звезды сошлись в ряд», чтобы всё стало реальным. Ребята вернулись в отель после удачно концерта группы, наполненные эйфорией от успешности выступления и нетерпения, ведь понимали, что сегодня их ждёт что-то абсолютно новое и неизведанное.
Приглушенный свет и романтическая музыка на заднем фоне, прекрасный ужин с милыми и смешными разговорами расслабляли и лишь приближали обоих к желанной близости.
Они и не заметили, как уже лежали в постели. Чимин решил взять инициативу в свои руки. Он пристально смотрел в горящие глаза Чонгука, приближаясь к нему. Нежно притянув младшего к себе, он прильнул к его губам, начиная страстно исследовать каждую из них, словно это было его последнее дыхание.
Чонгук не оставался в стороне, отвечая на поцелуи с той же страстью. Его руки начали бродить по телу Пака, начиная от линии талии и плавно спускаясь к его бедрам.
Чон перевернул старшего, взяв верхнюю позицию. Он уставился в глаза Чимина и шепнул с огоньком в голосе: — Ты не представляешь, как долго я ждал этого момента.
Чимин, задыхаясь от переизбытка напряжения у себя в штанах, прошептал:
— Чонгук, мы… Мы ведь уверены на все 100%, что хотим этого? Правда? — с некой надеждой, что здравый смысл возьмёт верх и один из них остановится на полпути.
— Да, Чимин, абсолютно. Мы слишком долго откладывали это в долгий ящик. Я хочу тебя здесь и сейчас, — с уверенностью и напором ответил Чон, сжимая зад старшего своей не по-детски крепкой рукой.
Чимин протянул полушепотом: — Хорошо, тогда давай сделаем это. Ай, только обещай не торопиться и быть нежнее. Не хочу завтра оправдываться, откуда у меня синяки.
Чонгук посмотрел в блестящие от радости глаза старшего и, целуя его красивую и изящную ключицу, ответил:
— Доверься мне, Чимин. Я буду осторожен.
Чимин задыхался от прикосновений.
— Ох… Чонгук, как хорошо от твоих прикосновений. Только вот где ты успел всему этому научиться? — пытаясь скрыть смех от смущения, произнёс Пак.
Чонгук, исследуя и находя горячие точки на теле Чимина, с ноткой игривости ответил:
— Гугл в помощь, мой милый динозаврик. Я тебя научу, как искать нужную информацию, если ты старый, — смеялся макнэ, зарываясь носом в шею Пака, — Ты что, думал, я в книгах читать буду? — смеялся младший.
— Ты так красив, Чимин, — любяще глядя на объект своих желаний, сказал Чон, снимая футболку Пака и касаясь его упругого пресса.
— Чонгук, ты безумный, прекращай вгонять меня в краску, я сейчас от стыда сгорю, думая о том, что мы тут затеяли, — хихикая и пряча лицо в груди младшего, произнёс Пак, смущаясь своей наготы.
— Отключай режим «хена», — нежно целуя, — давай наслаждаться этим моментом, Чимин-щи. Мы ведь не разговаривать пришли, — наращивая интенсивность своих действий, продолжал Чонгук.
Чимин возбужденно зашептал: — Да, ты прав. Чонгук, давай сделаем это…
Чон не дал закончить с ответом, накрыв губы старшего: — Тсс, ни слова больше!
Именно в этот момент, когда они были слишком увлечены друг другом, дверь в их номер буквально ворвалась внутрь. Тэхён вбежал в комнату Чимина и Чонгука, словно штормовое предупреждение. Ведь парни настолько были увлечены, что даже не заметили, что дверь в их номере не была заперта на ключ. Тэхён в комнате замер на месте с таким выражением лица, что можно было подумать, что он видел призраков. Его глаза расширились в ужасе, когда он заметил друзей совершенно не в дружеской обстановке.
— Что… что тут у вас происходит?! — Тэхён прикрыл лицо руками, чтобы не видеть того, что приводило его в панику
Чимин, прячась под одеялом, робко начал:
— Эй, Тэхёни, это не то, что ты подумал, — отводя взгляд от остолбеневшего друга, он понимал абсурдность своих оправданий.
Тэхён взволнованно продолжил:
— Неа, не ври! Это именно то, что я думаю! Чем вы здесь собрались заниматься? Уроками анатомии?! Гуки, замечательные красные трусы, отличный выбор, — давясь от смеха, произнёс Ким, пытаясь сгладить пикантность ситуации.
— Да, уроками, — нервно ответил Чон, понимая, что их момент был нагло сорван, — на ПРАКТИКЕ, — уже смеясь от осознания того, что сейчас в голове у Ви.
— Окей, парни, это слишком за гранью моего чёртового воображение. Давайте просто забудем этот момент, как будто я вас здесь и не видел, и ни о чем не догадывался. Но с вас обоих материальная компенсация за мою сломанную детскую психику, — рассмеялся Тэ. — Вы должны мне курс психотерапии, потому что моя душевная травма — это нечто невероятное! Я просто в прострации от вашего невольного ТМI.
— Я готов купить тебе годовой абонент только уходи побыстрее, — хохоча от стыда и тревоги, быстро ответил Чимин.
Тэхён с ухмылкой продолжил:
— Да уж, с вами никогда не бывает скучно. Я мог ожидать чего угодно от Гука, но ты, Мини, меня сегодня просто сразил. И ещё давайте всё-таки держите свои флюиды под контролем, пока ещё кто-то не стал жертвой вашего недержания. Айщ! Вы просто надругались над моим невинным складом ума. И если вы двое думаете, что я шучу, то оплата моей терапии — обязательное условие! Ха, купились! Моя месть будет гораздо страшнее и изощрённей: теперь вы мои невольные рабы, и кто знает, что взбредёт мне в голову!
— Но уж нет! Это уже слишком! Это как побывать в Аду! Уж лучше быть раскрытым, чем терпеть твои подколы, несносный ты мальчишка, — надевая футболку, выдал старший. — И вообще, мы придумаем пароли и секретные жесты, чтобы такой перфоманс в нашем исполнении больше не повторился для такого чуткого зрителя, как ты. Как тебе такая идея? — подмигивая, спросил Пак.
— Так что теперь у нас есть ещё плюс один член в нашем секретном братстве «Прикрой друга, очисти карму», — смеясь, констатировал Чон.
***
Осень уже начала раскидывать свои оранжевые листья, а группа в это время находилась на паузе между турне. Время шло быстро, и с того момента, как Тэхён застал Чимина и Чонгука в постели, прошло уже несколько недель. Теперь Тэхён и Хосок были как злобные гении, планируя, как бы лучше скрывать ото всех тайну отношений Чимина и Чонгука.
Завтрак был идеальным временем, когда все члены группы могли собратся вместе и обсудить новые идеи для их творчества.
Ким начал разговор первым, поднимая бутерброд к губам и наблюдая за парнями, что подходили к столу последними.
— Оу, кто это у нас здесь решил явиться обществу впервые за последние три дня, — делая удивлённое выражения лица, сказал Тэ.
— Неужто наша сладкая парочка ТВИКС проголодалась и решила позавтракать в нашем обществе, — смеясь, подшучивал чертёнок с ангельским лицом.
Чонгук и Чимин обменялись взглядами, их лица горели, словно два спелых яблока.
— О чем ты? — с невинной улыбкой спросил Чимин, делая вид, что не понимает, о чём идет речь.
Тэ подмигнул другу и продолжил.
— Хосок, ты когда-то видел двух лучших друзей, у которых при взгляде друг на друга аж искры летят, — заглядывая в глаза хёна, спросил младший, сдерживая себя, чтоб не рассмеяться при виде округлившихся глаз и искр гнева в глазах Хоупа, который был готов придушить шкодника на месте.
— Тэхён, переключи тему, пожалуйста. И прекрати цепляться к парням и выдумывать всякие небылицы. Или мне начать обсуждать твой недавний визит без моего разрешения в ванную, когда я мылся?! — весело подкалывая младшего, сказал Хоуп, пытаясь хоть как-то усмирить Ви и его длинный язык.
Но младший был неугомонным в то утро. Он продолжил свой стёб, несмотря на то, что их ангельский хён уже просто закипал от злости.
— Но это так забавно видеть, как они реагируют! Они сами вынуждают меня их стебать! И, хён, смотри сам, они как два слипшихся пельменя, всегда вместе, даже сейчас за столом едят из одной тарелки. Я даже название придумал этому неразлучному тандему: «Чимини и Чонгуки» или в простонародье «Мы с Тамарой ходим парой». Верно, ребята? — вопросительным тоном вёл Ким, смотря на двух друзей, которые готовы были провалится под стол от его словесного недержания.
Остальные участники сидели за столом в полной тишине. Каждый пытался понять истинную причину утреннего стендап-шоу «Прожарка от Ким Тэхёна» с Пак Чимином и Чон Чонгуком в роли главных жертв сегодняшнего троллинга.
Хосок не выдержал и выдал младшему подзатыльник.
— Ты бы о своих романтических похождениях так рассказывал, а не рылся в грязном белье друзей. И вообще, если мы с тобой на камеру целовались, так это тоже значит мы парочка, -притягивая младшего к себе и пытаясь в шутку поцеловать, сказал Хосок.
— Ай, отстань, хён, больно же! И прекрати стебать меня нашим поцелуем, ты же сам тогда готов был со стыда сгореть, — вырываясь из объятий друга, сказал Тэхён.
— Ладно, ладно, больше шутить не буду! Извините, если задел ваши нежные чувства, — хихикая, не унимался даже в момент якобы искреннего раскаяния.
— Ким Тэхён! Ради всех святых, не доводи меня до греха! — показывая кулак, выдал Хоуп.
В игру вступил Джин, которому попросту надоел весь этот бредовый разговор.
— Что у вас тут за трэш-контент на минималках? Вы ведёте себя, как подростки, у которых в голове спермотоксикоз! Ладно Ви, он уже остротой своего языка не удивляет, но ты, Хос, же в статусе «хёна» и при этом вечно ведёшься на его несносные и трэшевые подколы. Хватит приставать к бедным Чимину и Гуку, они уже зеленые от испуга. Пусть делают, что хотят, оно тебе надо, дурачок малый!
Тэ чуть не подавился соком от смеха, смотря на выражения лиц друзей, что не понимали, что они тут делают и где их вещи.
— Ладно, простите, вы правы. Что-то меня сегодня малость занесло, мне реально жаль, честно впредь обещаю больше вас не трогать, но только Богу известно, как это тяжело, ведь вы просто два ходячих мема, — подытожив, сказал Тэхён.
Все дружно рассмеялись, ведь знали, что для Тэ день без подколов подобен смерти. Ведь злобный чертёнок с острым языком — это его альтер-эго. Разговор перешёл к более привычным и приятным темам, не оставив осадка обид у Чимина и Чонгука, ведь они хорошо знали своего друга, да и глупо обижаться на детей.
Подобные моменты делали их отношения еще более стрессоустойчивыми и крепкими. Они учились не реагировать на подколы и шутки в свой адрес, ведь для них главными были их чувства и их любовь. С каждым таким смехом, с каждым шутливым диалогом они становились ближе друг к другу и чувствовали, что могут преодолеть любые трудности вместе.
Они знали, что тайное общество «Прикрой друзей, очисти карму» теперь включает в себя Тэхёна и Хосока. И в этом закрытом круге они могли быть собой, несмотря на то, что Ви всячески пытался их подколоть. Ведь они знали, что это он делал естественно, такое уж нутро у их друга. Он мелкий сорванец и шкодник, которого все любят и прощают в группе, несмотря на его иногда обидные и неуместные шутки. Их любовь была мощнее них и тех неловкостей, что они влекли за собой.
***
На календаре первое сентября, и в комнате, наполненной веселым смехом и радостью, друзья коллективно готовились отпраздновать день рождения самого младшего — Чонгука. Воздушные шары, вкусные угощения и праздничный торт уже ждали своего часа, а все друзья собрались здесь, чтобы сделать этот день особенным для юного именинника.
Однако самым взволнованным в их группе был Чимин. Для него это был не просто день рождения друга, это был день рождения его любимого человека. Он переживал, понравится ли Чону его сюрприз, будет ли он рад торту, который он так тщательно выбирал. Сможет ли Чимин сделать этот день по-настоящему особенным для него? Его сердце билось быстрее, и он был готов сделать всё, чтобы увидеть улыбку на лице макнэ.
Чонгук сидел перед тортом, готовясь задуть свечи, и все вокруг него затаили дыхание. Он был довольно умелым актером и не показывал, что что-то странное происходит в его сердце и жизни в целом. Но когда он подошел к самому важному моменту, внезапно его взгляд упал на красивый огромный подарочный пакет с логотипом одного из его любимых бредов LOUIS VUITTON.
Чонгук, моментально переключив свой взгляд на стоящего рядом с подарком Чимина, спросил: — Оу, что это, Чимин-ши?
Чимин улыбнулся и преподнёс подарок как волшебство.
— Сюрприз, мой дорогой Чонгуки. День рождения — особенный праздник, и я знаю, что это твоя мечта. А мечты должны сбываться. Поэтому сегодня я твоя фея и творю волшебство, — смущаясь, сказал Пак.
Чонгук был поражен, удивлен и одновременно счастлив. Он даже не ожидал такого подарка, особенно учитывая их строгое правило не дарить подарки в группе.
— Держите меня семеро или мой язык за себя не ручается! Кажется, кто-то идёт против правил, Чимини? Или это просто очень особый человек с определённым статусом? А, давай колись, орех греческий? — ввёл неугомонный допрос шалунишка Тэ.
Он не был единственным, кто это заметил. Все вокруг были ошарашены.
Хосок загорелся, как факел от злости, понимая, что младший взялся за своё и даже в такой день решил донимать друзей.
— Тэхён, прекращай, или я заставлю тебя выдраить всю квартиру в одиночку, вне графика и лично проконтролирую весь процесс. А ты знаешь, какой я ревизор! — серьёзно сказал Хоуп.
Тэхён, подавившись соком, начал кашлять, ведь понимал, что себе дороже продолжать весь разговор, так как хён и уборка хуже каторги.
— Ну, ты и сноб, хён! Ладно молчу. А почему бы нам не сыграть в игру правда или действие? Немного разбавить наш вечер пикантными TMI. Я думаю, у каждого есть свои скелетики в шкафу. Чур, я ведущей, — продолжил Ви.
— Пишите вопросы на бумажках, а я принесу ещё соджу из холодильника. Мы ведь теперь все можем официально выпить, да, Гук-и? Ты ведь теперь большой, — смеясь, вышел в кухню милый подстрекатель Тэ.
Все согласились и начали игру. Тэхён был в своей стихии, предупреждал, что они обязаны отвечать честно. Моменты дружеской неловкости, веселых признаний и шуток витали в воздухе.
Тэхён вытянул первый вопрос для Хосока и улыбнулся. Смущаясь, он задал вопрос, ощущения стыда за который не отпускало его:
— Хосок-хён, что ты почувствовал в момент поцелуя с Тэхёном во время съёмки шоу Run BTS?
Хосок с ухмылкой на лице ответил: -Язык Тэ у себя во рту, — и, хохоча, потянулся к Ви, чтобы поцеловать.
Ви начал вырыватся, смеясь: — О мой Бог! Хён, не ври… не позорь меня перед парнями! Я сейчас сгорю от стыда!
Затем Тёхен обратился к Юнги, ведь решил переключить внимание с того кошмарного и стёбного момента их с Хоупом жизни.
— Шуга-хён, что ты делал такого, за что тебе даже не стыдно?
Юнги немного подумал, а потом иронично ответил: — Писал гейские фанфики, когда денег не было, это было нечто.
Тэхён, войдя в азарт, спросил: — Оу, хён, я и не думал, что ты был таким плохим мальчиком в наши годы! Дашь почитать?
Юнги резко оборвал младшего с издёвкой: — Это было давно и неправда. Да и ты не дорос ещё. Английский лучше учи с Намджуном, а не в биологии просвещайся.
Последний вопрос был адресован имениннику, Тэхён, потирая ладони, достал вопрос и с особым ощущением удовлетворения прочитал: — Чонгук, что ты чувствуешь к Чимину?
Макнэ понимал, что он не хочет больше скрывать свои чувства. Он взял лицо Пака в свои ладони и нежно поцеловал его на глазах всей группы. А затем спокойно, на выдохе, с некой гордостью в голосе за содеянное, выдал: — Я думаю, мой ответ более чем информативен.
Он выдохнул, притянул Чимина к себе и продолжил: — Раз сегодня вечер TMI, то скажу за нас обоих, если ты, хён, не против. И надеюсь, что вы нас поймете. Мы с Чимином любим друг друга, и это не просто желания или первая влюблённость, это нечто большее и глубокое. Мы хотим быть вместе, как пара. Этот груз недосказанности уже тяжело нести, и я думаю, сегодня именно тот день и место, когда его пора сбросить.
Чимин, немного нервничая, продолжил за Чоном, глядя ему в глаза: — Ты прав. Извините, что это только сейчас происходит. Мы не были готовы поделиться с вами сразу, пока сами не осознали, что это нечто особенное. Что это Любовь.
В комнате воцарилась тишина, и парни долго молчали, пока Джин не заговорил:
— Мы немного шокированы вашим признанием, но не удивлены. Поскольку Юнги ещё в туре нам намекнул, что между вами двумя что-то происходит не в дружеском формате. И если вы уверены в себе и том, что с вами происходит, мы не вправе вам запрещать. Только попрошу одного: будьте осторожны за пределами компании, а мы всегда поддержим и поможем вам сберечь вашу тайну от коварных взоров сасэнов и безголовых фанатов.
Несмотря на всё, что произошло в том разговоре, они поняли одну прекрасную истину, что они — это семья. В их коллективе всегда найдётся поддержка и понимание, что бы они не решали и с кем бы они не были. Этот вечер стал для них своеобразным символом того, что они готовы друг для друга на многое, в том числе поддержать в любой ситуации.
