Искать тебя

— Дасыгин — существо дикое, — рассуждает Мидас. — А мы несём ответственность за тех, кого приручили. Лиза фыркает и тянет одеяло на себя. Шесть утра. На улице холодно. Но рядом с Мишей всегда тепло. — Меня надо гладить, кормить… — Дрессировать. Стоит потрепать Мишу по волосам, он начинает урчать как довольный кот. А ведь коты, говорят, не поддаются дрессировке — лишь Лизе удалось. — Всё, Миш, мне на работу пора. — Ну товарищ следователь, блинчики! Лиза вздыхает. Потягивается. Сбрасывает с себя одеяло, отдаваясь утреннему холоду. И идёт на кухню готовить Дасыгину завтрак. Да, так они останутся без ужина, но сытый Дасыгин всегда лучше злого и голодного — а вечером, может, Миша принесёт что-то с работы. Хотя бы Алесю надо покормить. В голове стучало. Ватный молот бил по наковальне, ориентация в пространстве сузилась до нескольких метров, а перед глазами стояла пелена. Даже летом, тридцать лет спустя она чувствовала холод этой квартиры с неработавшими батареями, выкрученными лампочками и пустым холодильником. Они были нищими, нужно было поднимать дочь — сначала пропадали на работе, потом оказались на стороне воровского закона. Миша начал с малого: начитался книжек про бутлегеров и начал толкать спирт, только объявили сухой закон. Потом подтянулся и разбой, и трупы, и Гришка с Толей. Милиционер Лиза на всё закрывала глаза — ведь это для семьи, для Алеси. Это чтобы не давиться серыми макаронами, чтобы всегда было молоко, чтобы не перешивать колготки и не строчить банты из отрезанной шторы. Вскоре Мишин труд был вознаграждён на славу: до сих пор помнит, как охнула, когда под Новый год он притащил новенькую Вегу и ящик мандаринов. Но у всего была обратная сторона медали. Они прятали Алесю в Казахстане, прикрывали друг другу спины. Сколько раз она штопала его раны? А за сорок лет у них едва набёрется сотня ночей в одной постели, но Лиза, кажется, помнит каждую до единой. В тюрьме это помогало не сойти с ума. Миша всегда знал, что делает: оставаться в живых так долго было или редкой удачей, или точным просчётом. Но никто не убежит от смерти, сегодня она настигла Мишу, а завтра настигнет и её. Лиза была бы только рада. Жить прежней жизнью — до Миши, Алеси и зоны — она разучилась. Оставалось лишь одно дело: Артур. Не спасла мужа, не спасла дочь, спасёт хоть внука. Если в этой тёмной квартире когда-то и могла зародиться хоть капля света, она должна быть в нём. А свету определённо стоит жить.