Дорогой скорби: крушение Ордена

Утро следующего дня. Леса Валенвуда. Южнее Лонгвейла. В зелёных кущах и изумрудных морях, раскинувшихся от пустынной провинции Эльсвейр вплоть до Абиссинского моря, устроилось логово заклятого врага жителей Тамриэля. Небеса над провинцией разразились самым настоящим рыданием, застлав землю непроглядной пеленой дождя. Небосвод стал мрачно-серым, налитым тяжёлым свинцом и одним своим видом проминающий в душе глубокую яму. Знаменитые океаны деревьев провинции лесных эльфов неимоверно широки и необъятны, трудны для преодоления, но когда их заливает дождём, они становятся, окончательно непроходимы, превращаясь в жуткие места. Но всё же, несмотря на капризы погоды одному воину необходимо идти через лес, когда он весь вымок, а воздух стал по северному прохладным. Его тёмно-зелёная куртка из мамонтовой кожи, усиленная пластинами из мифрила, слилась с расцветкой подлеска, погружая юношу в состояние малозаметности. Куртка хоть и кожаная, с грубыми швами, но удивительным образом не промокает под дождём и не скрипит. Его нога, утянутая в высокий сапог, облачённый в эбонитовое покрытие, ступает аккуратно на траву, чтобы не производить немного шума, а тело приклонилось к земле, дабы не попасться на глаза врагу. Но обувь ещё и зачарована, а поэтому воин ступает столь тихо, что даже птицы на гнёздах, устроенных в нижней части леса, не шелохнулись. Пальцы, защищённые длинными перчатками из кожи с уплотнёнными щитками из мамонтовой кожи, аккуратно прижимают слишком высокую растительность. Если где-то в стороне раздаётся шорох, то туда тут же метнётся внимательный взгляд нефритовых глаз, выглядывающий из-под полотна капюшона. Парень тихо, как можно тише, пробирается сквозь море леса, дабы настигнуть заветную цель и исполнить возложенную миссию. На поясе висит два подсумка и три кисета, ловя на себе отражение лесистой местности из-за того, что намокли. В них хранится множество вещей, интересных вещей, которые вряд ли можно было сыскать во всём Тамриэле у обычных торговцев. Юноша мысленно обратился к списку важного инвентаря, чтобы убедится, что всё в порядке. Первое, что он вспомнил так это старую карту, на которой есть отметки о логовое заклятого врага и схемы его жилища. Двемерские разрушающие механизмы, сделанные из двемерита и взрывчатых веществ самыми лучшими мастерами и профессорами Ордена, занимают солидное место, но они нужны, чтобы обрушить убийственный гнев на головы врагов народа Тамриэля. Неожиданно парень ступил на ветку и раздался слабый хруст, отчего сердце ёкнуло. Воин мысленно себя укорил за то, что отозвался от миссии на перечисление вещей. - Тише, Азариэль, - успокоил себя шёпотом юноша, приостановившись. – Только тише. А то «Сыны» выкупят тебя слишком рано. Альтмер двинулся дальше, утерев бледные губы и золотистые щёки от воды. Его план довольно прост: Азариэль должен незаметно прокрасться в помещение, где заседает Высший Совет, пройти в кабинет Главного Лидера, вскрыть нужную шкатулку, забрать письмо, установить в слабых местах двемерские разрушающие механизмы и завести на них счётчик, и уйти из помещения, а потом присоединится к штурмовой группе и разбить логово «Сынов» окончательно. Тем, кто состоит в штурмовой группе оставаться лишь добить практически погребённых под обломками рудников. Но всегда проще сказать, нежели сделать. Две недели его Ариан натаскивал и тренировал, а рыцари и чародеи планировали операцию, ожидая всё больше и больше сведений разведки. Глава агентурной сети научил парня обращаться с двемерскими механизмами, более легко владеть клинком, нежели это делают рыцари, а так же держать себя в руках при встрече с врагом на подлобных операциях. И теперь Регенту да Иерархам остаётся надеяться на молодого воина, которому возложена столь важная миссия. Азариэль идёт по лесу, который тонул в дождях, с шести утра. Он ступает осторожно, тихо, выверяя каждый шаг, чтобы его не раскрыли патрули врага. Странный пыл, огонь в груди двигает юношей и Азариэль понимает, что помимо долга им движет желание, стремление изничтожить жалких мятежников, которые отобрали у него отца. Но сейчас не время скорбеть по утрате, а посему он направил все мысли к операции. Так же, мельком, Азариэль позволил себе вспомнить и о письме Ремиила, который он сунул ему две недели назад. Там были строки, признание в чувствах одной бретонки, живущей далеко на севере, из которых альтмер узнал, как целый месяц рыцарь помогал девушке выжить в трудном краю после миссии и как она ему благодарна за это. На обратной стороне бумаги Ремиил пометил, что не может остаться с бретонкой по имени Бринна, о чём страшно сожалеет, но долг перед Орденом выше чувств. И всё же в письме девушка сказала, что будет ждать его верно и беззаветно, Прочитав строки пятилетней давности, что-то в Азариэле изменилось, теперь он смотрит на своего наставника, как на живого человека, а не на сущее воплощение сухого догматизма. Юноша медленно подходит к нагорью, обросшему бесконечными лесами, где и находится штаб врага. Азариэль сухо вспомнил, что Сыны Леса не более чем крысы, ибо живут в сети пещер, оставшихся после деятельности множественных горных предприятий. Заброшенные шахты и выработки – вот их дом, жильё для любого сброда, которое скрывает себя от праведного взора Ордена и закона. В горной грязи они устроили себе и кузни и жильё, кухни и дворцы и, принимая это, юноша их находит не более чем грязным зверьём, не достойным помилования. Но всё же парень позволил себе криво улыбнуться глупости мятежников. «Как же они могли упустить такую мелочь?» - вопрошает у себя Азариэль, вспоминая, что всё же одну шахту они забыли, так и, оставив незаселённой, что выявили разведчики Ордена. Азариэль постепенно и неумолимо приближается к нагорью, но вдруг чуткое ухо уловило странное наречие и хлюпанье, смешанное с шумом железного доспеха, что сбило с его губ улыбку. Юноша сразу смекнул, что это патруль. Он быстрым бегом, разметая капли грязи в сторону, рванул в ближайший куст, что мирно притаился за деревом. А патруль тем временем приближался, пока эльф не залёг средь низинного полога зарослей, уподобившись осторожному хищнику, ступающему к жертве, обходя ловушки. Навострив взгляд, воин попытался разгладь фигуры, ползущие средь деревьев в метрах двадцати от него. Два босмера явились из зелёного массива, идущих строго вперёд и явно не заметивших юношу. Их тела облачены в тёмно-зелёные накидки, на которых вышиты три дерева тёмно-серой тканью, под которыми виднеются старые разбитые кожаны доспехи, шитые-перешитые, грубые и убогие. Азариэлю нет дела до деталей брони, ибо его интересуют речи мятежников. Сквозь звучание падения небесных слёз парень смог расслышать диалог двух повстанцев, вставших под сводами крон деревьев: - Ха! Думаю, сегодня всё сладится славно! – раздался грубый резкий голос. – Нас очень много и проклятые шавки столичного тирана точно свалят из провинции. - Думаю, будет так, брат, - голос второго более спокоен, - Валенвуд станет свободным. - Именно! Ха! Да кто вообще посмеет посягнуть на нашу свободу?! - Империя. - Она нам не помеха, брат. Сегодня мы возродим наше славное свободное прошлое! Свободный Валенвуд уже не мечта. - Согласен, да и сколько новеньких прибыло. - Это да. Нас больше и больше. Раньше я хоть кого мог запомнить. А теперь!? Ох, сколько же новых рыл, аж тошно стало, но ради победы я готов терпеть. «Бред сумасшедшего» – подумал про себя Азариэль, поняв, что большинство из «Сынов» это даже не бандиты, это больные на душу фанатики, способные пойти за своей идеей хоть в Обливион. - Пойдём отсюда, у нас ещё две точки, которые нужно проверить. Пока мятежники уходили вдаль, парень пытался осмыслить их слова, пытаясь найти хоть что-то здравое. Он смог уловить для себя, что сегодня в логове противника будет довольно много новых лиц, а значит, можно будет при случае затеряться в толпе. И приняв к сведению информацию, Азариэль поднял голову, ощутив как холодные капли дождя с лёгкой дрожью касается его кожи. Взгляд устремляется вдаль и юноша увидел, что он практически подошёл к нагорью и вход в заброшенную шахту должен быть практически рядом. Парень подавил душевное волнение и внутреннюю дрожь, став продвигаться дальше. Ему необходимо спешить. Парень смог незаметным подобраться к нагорью к югу от Лонгвейла и обратился бумаге, расчерченной пометками Ариана, прекрасно осознавая, что ни одна современная карта не покажет того неприметного входа в шахту, который был прямо перед Азариэлем. Пока дождь мочил бумагу, делая её темнее альтмер смог сориентироваться и на его глаза попадает неприметная пещерка, укрытая деревьями, кустарниками и лианами. - Что ж, - вполголоса заговорил Азариэль. – Вот ты где спряталась от меня. – И проронив слова, юноша устремился внутрь. Как только он переступил порог, перед ним предстала жуткая картина заброшенности и пустоты. На парня свисают практически разрушенные деревянные балки, надломленные и провисшие под горной массой. Всюду валяются кирки, молотки прочий шахтёрский инструмент, покрытый многолетней едкой пылью, ласково их укутавшей подобно одеялу. - Так-так… Глаза Азариэля снова опустились на тёмно-желтоватое-белое полотно бумаги. Помимо плана местности в ней, на обратной стороне, отражены ещё и точные чертежи шахты, изображающие все её рукава и ветки. И заброшенная выработка, как место проникновения, была выбрана не случайно. Хоть она и изолирована от остальной системы, но под местом, где начиналось место обвала, обрезавшее её от стальных веток, есть та самая комната, где и хранится нужное письмецо, каким-то чудом выслеженной безмерно уникальной сетью разведки Ордена. Слуга Ордена подошёл к нужному месту. Он знает, что если использует механизмы, то вызванный силой их взрыва обвал похоронит всю надежду добыть желанную добычу. Но и махать киркой в этом месте было нудно долго, и займёт не менее дня, так как эту порода была горная, не та земля, которую обрабатывают крестьяне. Но всё же Азариэль нашёл лопату с киркой, которые тут валялись в избытке. Складывалось впечатление, что он собрался копать горную породу, но это не так. Юноша достал из сумки плотно закрытый фиал и откупорил его. В окружающую среду тут же вырвался агрессивный запах, от которого парень поморщился и постарался отдалиться. Альтмер перевернул стекляшку и опустошил зеленоватое содержимое наземь и отбросил флакон. Порода у ног парня зашипела и пошла паром, будто бурлящий бульон, обращаясь в кашу и становясь мягче. Специальная смесь, размягчающая породу, изготовленная учёными Ордена и разбавленная магическими талантами чародеев, что сделали её ещё сильнее, за секунду из горной породы сделала песок или месиво, которое хоть руками перебирай. Юноша бодро взялся за лопату и будто плодородный чернозём стал отбрасывать шмотья породы. Дойдя до непроработанной породы, он вылил ещё один фиал и так пока последний кусок камней, размягчившись, не провалился уже в комнату. Весь этот нехитрый каскад действий занял не более пяти минут, после чего парень мысленно воздал хвалу своим наставникам и продолжил проникновение. - Ну что ж, - отбрасывая лопату, сам с собой заговорил юноша, - пора спускаться. Благо расстояние между потолком и полом комнаты довольно невелико. Зацепившись пальцами за края дыры, Азариэль тихо и спокойно опустился, к полу и спрыгнул, бесшумно приземлившись. Тут же он метнул быстрый и острожный взгляд в поисках возможных опасностей, но пред ним предстало обычное пещерное помещение, предназначенное для комфортного жилья, как не казалось ранее. Несмотря на все благородные цели бандитского движения, их лидер довольно прекрасно живёт, наплевав на идеи соратников. Помещение хорошо обработано киркой и отёсано, отчего стены можно выкрасить в бежевый цвет, и они покрашены. Несколько прекрасно выполненных тумбочек и подставок, на которых поставлены серебряные подсвечники. Изумительный ковёр из Эльсвейра ложится под ноги мягкой дланью, будто заманивая роскошью, хотя и был испорчен упавшей на него горной породой. Но так же комната забита предметами роскоши, что приводит забравшегося эльфа в ступор, ибо идеи равенства и стяжательства, братства попросту отправлены главой движения в Обливион. С удивлением альтмер смотрит на несколько статуэток из бивня скайримкого мамонта, что украшают помещение, показывая достаток лидера и его истинное отношение к союзникам. Искусно выполненная картина «Закат над Сенинелом» украшает стену, и её свет как будто озаряют небольшое помещение, слишком она яркая. Да ещё покрытый узорами из золота комплект доспехов из Вэйреста добивает своей роскошью. Комната больше напоминает палаты крупного торговца, нежели лидера движения, сетующего на несправедливость. И от этого рождается иная несправедливость о которой сторонники Сынов Леса даже не догадываются… Азариэль не стал долго рассматривать убранство помещения. Он стал рыскать повсюду в поисках необходимого предмета, вещи за которой его послали. Руки эльфа дотянулись до шкафа и судорожно выкинули оттуда вычурные имперские одежды, затем он разорил тумбочки, выкинув из них записки и украшения. - Зраза, - занервничал Азариэль. – Где же тебя спрятали. Но вот в нижней части тумбы он находит её и моментально цепляется пальцами за чёрный мраморный корпус, обитый золотом, и с характерным стуком ставит её наверх тумбочки. Азариэль видит, что на шкатулке, размером с кулак тролля, изображены странные символы и это фалмерский, не даэдрический, не двемерский и даже не айледский язык. Взгляд парня гуляет по символам, похожим на обычные надчеркивания и ощущает резь в глазах, переходящую в странное головокружение. С уст Азариэля слышится болезненный шёпот: - Что за проклятое создание… Азариэль обхватил её руками и тут же почувствовал странное недомогание, будто простудился, а к горлу подошла едкая мокрота, сковавшая холодом гортань. Он понял, что какая-то нечестивая магия проклятьем оберегом висит над шкатулкой, защищая её от магического воздействия. В ладони Азариэля промелькнул золотисто-матовый предмет, похожий на сферу, который устремился на небольшое углубление, вставленное вместо замка. Двемерский механизм приник к замку, и верхняя часть шкатулки плавно поднялась, давая увидеть, что на бархатном ложе покоится свёрнутый листок, на котором стоит болотно-зелёная печать, от которой исходит мистическое сияние. Сунув письмо в подсумок, юноша посчитал свою миссию выполненной, парень стал выходить из комнаты, спеша перейти ко второй стадии задания, ощущая, как магия шкатулки его отпустила. Азариэль ринулся в ближний длинный коридор, надеясь принять зелье невидимости и стать призраком, но впереди его одёрнуло тяжёлое звучание металла, клацанье сапог о пол. Юноша понял, что это повстанец, идущий ему на встречу, видимо услышавший, что что–то происходит в комнате и решивший это проверить и Азариэль спрятался за углом, практически у самого выхода из комнаты лидера, вынул изогнутый кинжал катжитской работы и с будоражащим ощущением приготовился. Беспечный мятежник уже показался в поле зрения. Парень аккуратно выглянул из-за угла и видит, что воин практически полностью облачён в железо, поверх которого опускалась зелёная накидка с геральдикой бандитов. Альтмер взял в левую руку кинжал, а в правую свой клинок из древней нордской крипты и вокруг меча снова заиграл морозец, окутывая его одеялом магического хлада. Мятежник уже зашёл в комнату лидера с вынутым железным клинком, как на него обрушился неофит. Его целью стало горло мятежника – единственное место, не защищённое доспехом, но реакция повстанца оказалась быстра, и он перехватил кинжал, зажав руку Азариэля ладонью. Но бандит не ожидал спрятанного меча в руках парня, за что и поплатился. Альтмер резким движением вперёд направил острие клинка и тот пробил ржавую кольчужную защиту на шее, пронзив плоть и войдя в мозг. Ещё движение и высший эльф отпрянул от врага, позволив ему соскользнуть с меча и рухнуть на прохладные доски пола. Парень практически ничего не понял из предсмертных кряхтений повстанца, бесстрастно приняв их как хватания за воздух. Азариэлю больше не бьёт в голову кровь при убийстве живого существа. Он вспомнил, как в первый раз оборвал жизнь и на его губах промелькнул мрачный оскал, мало похожий на улыбку. Парня больше не гложут дурные мысли, теперь все враги для него не более чем преграда перед священным долгом. Он без лишних размышлений оттащил тело в комнату, засунул в шкаф, чтобы раньше времени не обнаружить себя и вытер меч об имперские одежды. Однако прежде чем спрятать тело Азариэль стянул с трупа накидку и облачился в символику банды или движения… ему нет дела до того, как их величать. Высший эльфмысленно воздал хвалу профессорам Ордена, что смогли раскопать старые чертежи в «гномьих» руинах, что на границе Скайрима и Морровинда. Теперь он сможет заняться штабом врага и разнести его двемерскими механизмами. «Разрушим гнездо паразитов», - с угрюмой мыслью Азариэль тронулся подсумка, в котором спрятаны взрывные устройства и двинулся вперёд, облачаясь в форму мятежников. Азариэль углубился в шахты, в самые недра, опускаясь на низшие уровни, и с удивлением для себя он открыл новый мир, маленькую страну, живущую отдельной жизнью. Всюду ему встречались босмеры, перемежаясь с высшими эльфами, лесными орками и реже с людьми. Вечный мрак тут отбрасывали факелы и масляные лампы, заливающие огромные пространства тусклым светом, режущим глаз. Минуя узкие лазы и проходы, он смог выйти на самый низ, где его уши усладил звук журчания подводного озера. Взгляд Азариэля оглядел, что тут есть, кроме небольшой норы позади него, из которой он вынырнул. Свет тут иной, чем в других местах логово – магические светильники и яркие светящиеся шары, парящие под потолком пещеры, затопили это место лунным серебристым холодным светом. Широкое подводное озеро уходит далеко в глубины земли и его конец теряется во мраке, а поэтому Азариэль посмотрел налево и право. На каменистых берегах нет воинов или злобных разбойников, вместо них женщины и девушки, затеявшие стирку, сами одетые в какие-то лохмотья. Альтмер ощутил, как его сердце и грудь пронзил болезненный укол, а душа буквально застонала, но подавив все приступы голоса морали, он смог незаметно дрожащими руками поставить два механизма на высоких колоннах, держащих потолок. Затем Азариэль как можно быстрее выбрался с берегов водоёма. «Всё во имя Ордена, во имя Тамриэля» - оправдывает своё деяние альтмер, поднимаясь по тусклым тёмным коридорам выше. Воин Ордена понимает – лес рубят, щепки летят, а поэтому жертвами миссии и его мести станут не только повстанцы, но обычный народ – жёны и дети сепаратистов, живущие тут. Тяжело дыша, парень поднялся на пару ярусов ввысь, придя в сердце всего штаба «Сынов». Азариэль оказался в довольно просторном и широком помещении, которое похоже на округлую залу. Стены отёсаны и доведены до состояния гладкости по сравнению с остальными ветками и на них пляшет факельное пламя. В центре стоит огромный стол, возле которого расставлены стулья, но он занимает лишь небольшое пространство и большая часть залы это пустые пространства, богато освещаемые жарким огнём множества факелов. - Эй, брат, - раздался низкий мужской голос, и на плечо Азариэля легла тяжёлая рука, и Азариэль обернулся, увидев, как позади него возвышается грузная фигура в стальных доспехах морровиндской работы. - Да… брат, - осторожно и топорно вымолвил Азариэль, смотря на широкое светлое лицо с квадратными чертами и ловя на себе взгляд больших водянистых глаз. - Ох, да тебе лет восемнадцать-девятнадцать. Что ж, радостно видеть, что теперь и молодое поколение взяло в руки оружие, чтобы сбросить гнёт Империи. Кстати как тебя кличут и откуда ты родом? Азариэль подавил все позывы дрожи, страха и волнения. Он ответил ту легенду, которую они отучили с Арианом, голосом спокойным, смиренным: - Я Аркаритор из Сердца Леса. Там и дал присягу служить делу освобождения нашей провинции. - Ты не смотри на меня так. Мне, Гунвару Сердцелесому, скорбно смотреть на то, как молодые умирают в нашей войне. И я просто заметил столь юного ревнителя идей наших и решил тебя спросить, что да как. Ты только взгляни, - массивной рукой высокий человек обвёл всю залу. – Скоро в нашем Сердце Директории соберутся все вожди, и мы сможем выступить единым фронтом. Наши жёны и дети, отцы и матери – все будут ликовать, когда мы загоним стрелу в сердце гнилому императору, укравшему нашу свободу. - Как же вы попали в «Сыны»? - Когда-то у меня был брат… кровный. Вместе мы жили на краю Валенвуда у границы с Эльсейвром, были обычными торговцами, перекупавшими вещи. Были обычными простыми людьми. Наше маленькое селение подверглось нападению бандитов. - Как же вы спаслись? - Мать меня и брата посадила на лошадь и отправила в лес, где нас спасли Сыны. - А официальные власти? - Ты же знаешь… мог бы даже не спрашивать, что сделала Империя. Ничего! Совершенно! – мужчина тяжело выдохнул. – Единственное, что у нас осталось от родителей, так это два амулета с растительным орнаментом. Но брата убили имперские твари и украли у него память о родителях. Ничего святого. Азариэль с усмешкой вспомнил, что взял старый амулет с собой, поскольку берёт его в каждую операцию как талисман. Юноша не стал говорить, что его брат пытался на вольной прогулке убить его и обобрать, пусть вместо этого пусть мятежник радуется последним мгновениям счастья. Вместо этого он зацепился за железную цепочку в кисете и потянул её на себя, вынимая украшение и говоря: - Я думаю это твой амулет? Мне его удалось снять с трупа одного имперского солдата. - Ох, спасибо тебе, - радостно выхватил украшение тут же мужчина. – Как же тебя отблагодарить? - Ничего страшного. Сочтёмся. - Ладно. Мне нужно идти, прощай. - Прощай. Азариэль распрощался и отстранился от человека. В этой зале его интересуют не разговоры, а слабость всей системы шахт и веток, которую если использовать, то можно будет засыпать большинство мятежников, вместе с их великим сборищем вождей. Он стал ходить у стен и искать расщелины и отверстия, куда можно помесить заряды и расставив всё по местам он поспешил прочь. Через несколько минут пролетев сквозь все уровни, юноша смог вернуться к тому месту, где совершил проникновение, но застал группу воинов, которые только что вытащили труп «брата» и готовились поднять тревогу. К Азариэлю направился один из мятежников, желавший получить помощь в поимке врага. – Брат… – разведя руками в стороны начал, повстанец, как получил кинжал в горло. - Сдохни! – резко крикнул в сторону рухнувшего мятежника юноша, пальцы которого ещё секунду держали какой-то свиток, а теперь начали тонуть в жарком пламени. Остальные враги опешили от такого приветствия, но сообщить никому ничего не смогли, так как их окатило волной пламени, сорвавшегося с правой руки Азариэля. Парень быстро вынул клинок и мгновенно расправился со всеми догорающими повстанцами, которые дёргаясь и пытаясь потушить пламя, не смогли отреагировать на юношу. Оросив стены пещеры кровью, он нырнул в тот проход, который и сделал, совсем позабыв про свой кинжал в шее мятежника. Выбравшись из комнаты, Азариэль устремился к выходу из пещеры, и как только его лицо вновь на себе ощутило ласковое касание хладных капель дождя, он взял ещё один свиток. Магия, выцарапанная на бумаге, соединена мистическим духом с важным элементом в двемерских механизмах, и чтобы их привести в действо, необходимо сотворить магию. Азариэль берёт свиток и тот пропадает, растворяется, уступая место ярко-зеленоватой силе, сокрытой в нём. Пара взмахов ладонью и землю сотряс гром. Азариэль не оборачивался, а бежал и бежал вперёд. Сзади него раздавалась жуткое громыхание, страшные взрывы и раскаты грома сотрясают пространство, а в поднебесье устремляются тучи пыли и массивы горной крошки. Воину Ордена нет дела до многих сотен смертей, он не думает, что погубил и невинный народ вместе с отребьем. Задача выполнена и это единственное, что он принимает во внимание, а моральный укор старается подавить, забыть о нём, запихнуть куда подальше. Внимание неофита привлекли блистательные силуэты серебристыми пятнами, проглядывавшиеся сквозь изумрудные завесы леса. Он стал сближаться с ними, поскольку знает, что это не мятежники и уже через мгновение оказался в окружении будущих собратьев и сестёр по Ордену, в блестящих доспехах которых отразился сам лес. Под нагрудниками, усеянными золотом, что выписывает узор солнца, простираются тёмно-синие ткани, скрывшие ноги. – Стой, Азариэль, – крикнул маг, вздёрнув руку. Хоть их лица и были сокрыты под большими капюшонами, которые странной тёмной вуалью покрывают лица магов, юноша всё равно понял по голосу, что к нему обратился глава Магического Круга Ордена, ответственный перед архимагом за боевые вылазки чародеев. – Да, господин, когда мы наступаем? – без вдохновения спросил Азариэль. – Ты – никогда, – немного грубо начал маг и уяснив удивление юноши, продолжил. – Ты не идешь в атаку. В городке, похоже, откуда ты родом, что рядом с Гринхартом началось неестественное восстание. Ты с группой рыцарей должен будешь его подавить и вернуться к Регенту. – Сухо, словно зачитывая инструкцию, отчеканил маг. – Но… Маг даже не обратил внимания на возражения юноши. Его руки разбавили воздух странными движениями, коснувшейся магической ткани, а губы вторили движению, исторгая магическую сущность заклятья, и парень пропал во вспышке ослепительного света, оставив вместо себя лишь пустоту. Для юноши это произошло в один миг. В глазах промелькнул свет, застлавший его взгляд на пару мгновений, и тут же он спал, и перед глазами открылись родные виды на старый городок. Азариэль осмотрелся и понял, что оказался у той самой старой таверны, от которой некогда и начинал свой путь и сейчас он вернулся. Волна ностальгии наполнила его разум, однако цели и задачи его возвращают из воспоминания, давая увидеть, что вся местность объята дурно пахнущим резким смогом. Юноша поднял голову к небу и увидел, что хоть небеса плотно затянуты серой пеленой, ни капли дождя небосвод не роняет. Все, что вокруг, всё является сухим, и только он один стоял в доспехе, с которого стекали капли воды, а на сапогах красуется прилипшая жижа. Но его отвлёк пронзительный крик, раздавшийся из таверны, и юноша туда моментально бросился. На дорогу выбежала какая-то девушка в тёмно-красном платье и со всех ног ринулась прочь, переступая через тела, усеявшие дорогу в городок. За ней погнались два босмера в лёгкой броне из кожи и, увидев Азариэля, бросились на него. Первого Азариэль встретил поставленным ударом, рассекая торс мечом, но второй успел кинуться на него, обратив наконечник копья в грудь. – Неофит! – Азариэль отпрыгнул в сторону и врага с копьём обдал поток пламени, изжаривший тело. Два врага пали на землю подле прохода разорённой таверны. У двери лежит грузное тело, сжимающее в ладони крепким хватом знакомый топор. Быстро пробежав взглядом юноше показалось, что он где-то видел и фартук, и окровавленное широкое лицо. Юноша приблизился к мертвецу, тяжело наклонился и признал в обезображенном теле старого знакомого. - Покойся с миром, Ульфрик, - скорбь рвётся с губ Азариэля, сердце которого объято печалью из-за смерти старого друга. - Неофит. На воззвание юноша поднял голову и его взгляд выхватил образы невысокого лысого человека, в мешковатых чёрных одеждах, рубаха которого, утянув ремнями с ножами, а на ногах штаны подбирают невысокие сапоги. – Я Марий, агент Ариана, – донеслась сухая речь от человека. – Он отправил меня проинформировать тебя, насчёт сложившейся ситуации. В маленьком городке вспыхнуло крупное восстание, хотя всё начиналось с малого. - С чего именно? – взволновался юноша. – Я хочу знать всё. - Трудно сказать, если честно. - Ладно, что с хронологией? – востребовал Азариэль. - Поначалу народ стал выходить на главную площадь перед домом управителя города и начал требовать, чтобы власть оставила свои полномочия и передала их, так называемому «городскому совету», который бы объявил автономию поселения от валенвудской провинции и самой Империи. - Ещё были требования? - Больше о мотивах повстанцев нам ничего не известно. Естественно, немногочисленная стража вышла, что бы разогнать бунтующих людей. Что понятно, мятежники это не оценили, и завязался бой. - И стражники не смогли их остановить? - У повстанцев каким-то образом оказалось оружие в достаточном количестве. И исход оказался печальным: вся городская стража за первые полчаса боя была перебита. В городке остался только маленький отряд имперских легионеров и двое наших рыцарей, удерживающих позиции у дома управителя поселения. – После этих слов тембр голоса агента усилился и стал более эксцентричным. – Но я чувствую, что у мятежников есть где-то свой командно-координационный пункт, и я даже знаю где. – И немного приостановившись, некрепко схватил Азариэля за плечо и продолжил. – У тебя, неофит есть выбор: ты можешь присоединиться к безумному бою рыцарей и легионеров или же мы можем атаковать центр и отрезать голову этому змею. Так ты с кем? – А с каких пор Орден лезет в политические дела имперских городов и поселений? – Ответил вопросом на вопрос юноша, сделав смущённый вид. – Сам Регент направил тебя для этой миссии. У него потом и спросишь. – Уйдя от темы, ответил агент. Недолго раздумывая, юноша всё же согласился лёгким кивком и направился в полыхающий городок вместе с агентом Ариана, желая узнать, что случилось на его малой родине. Над некогда спокойным и мирным поселением, нашедшим место средь зелёных валенвудских кущ, вьются столбы едкого дыма, и стоит дикий гул и оры, как солдат Империи, так и мятежников. Обе стороны отчаянно сражаются за превосходство на этой земле и даже не думают идти на мир. Только уничтожение либо мятежников, либо имперских солдат приведёт к успокоению в городке. У входа в поселение расположилось двое мятежников с алебардами наперевес, без опаски расслабившихся. Юноша даже не смог усмотреть, как агент разведки достал два ножа и метнул их вперёд. Азариэль углядел лишь серебряный блеск и затем только торчащие ножи из горл повстанцев, а также струёй бьющую кровь и как два тела, постанывая и кряхтя, пачкая стены алой жидкостью, сползают на землю. И пройдя за стены города, Азариэль не узнаёт его, как будто это совсем другое место – мрачное и невзрачное, лишённое жизни. Всё что можно– полыхает. Улицы в чёрном кромешном дыму, отчего мало, что можно отчётливо рассмотреть. В нос и лёгкие забивается клубы едкого дыма и горло начинает першить, вызывая желание прокашляться. - Куда нам? – мотая клинком и рассекая дым, спросил парень. - Туда! – крикнул агент и бросился в сторону, где еле-еле различима дорога. Шпион двигался по городку плавно и быстро, больше напоминая рыбу в воде, скользит как тень, съезжая возле зданий и метая многочисленные ножи в опрометчивых врагов, которые так и не сумели разглядеть «смерти из мглы». И по указаниям агента и пути, который показал альтмер, они через пять минут оказались у одного старого и крепкого дома. Хороший сиродильский брус, хладность и грубость в формах… Азариэль вспомнил это место, эти стены, крышу и окна. Как он играл возле них в детстве и как покидал стены дома. Из-за нахлынувших воспоминаний о своём доме, юноша не смог вовремя сориентироваться и просто несколько мгновений стоял как вкопанный. Агент приметил, что чердак был открыт нараспашку со стороны улицы. Так же он увидел, что окна заколочены, будто кто–то хотел тщательно скрыть происходящее внутри. – Помоги мне подняться на крышу, – требовательно попросил шпион. – Что? – растерянной интонацией, вызванной каскадом воспоминаний, переспросил парень. – Что ты попросил? – Помоги мне подняться! – уже грозно и с нетерпением повторил агент. – Хорошо. Сейчас, – прокашлялся Азариэль и мгновенно подсадил агента, давая ему зацепится за деревянный края и забраться на чердак, а затем уже Марий помог неофиту подтянутся наверх. С чердака эльф и человек переместились на первый этаж, в поисках мозгового центра мятежа, и юноша со стенаниями в сердце встретил новые образы своего дома. Юноша чуть не прослезился от того, что увидел, как стенах мирно покачиваются гнусные стяги Сынов Леса – зелёные полотнища с изображением трёх деревьев, пересечённых мечом – геральдическое новшество. Повсюду, в хаотичном порядке разбросана домашняя утварь, как после знатной пьянки. Повсюду раскиданы грязные спальные мешки и видно, что на них спал не самый чистоплотный народец. Дом пребывает в полной разрухе, напоминая больше ночлежку для нищих. В середине комнаты поставлен круглый стол, за которым сидит несколько человек и пара лесных эльфов в накидках «Сынов». Перед ними поднимается высокий катжит и зачитывал свой доклад по восстанию в городе. Видимо это те самые лидеры мятежа в городке, уже предвкушавшие победу. На столе лежит стандартный набор мятежника: карты, ножи, деньги, письма и откупоренная бутылка вина. Азариэль сдержал в себе волну рокочущего гнева, сжав с силой клинок и наблюдая за тем, как лихой морозец заиграл у лезвия. Тем временем Марий прильнул к стене, обнажая последние ножи. Открыть кровавый спектакль предпочел агент разведки Ордена. Он быстро, практически неуловимо для глаза, метнул нож в того, кто зачитывал доклад, но попал ему в крепкий нагрудник, не убив мятежника. Второй вышел Азариэль, решивший действовать более красочно. Он быстро подбежал и, вскинув рукой свиток, резким движением метнул его в одного из босмеров, отчего вся тканевая одежда на нём вспыхнула как костёр, и он начал неистово и истошно кричать, равномерно прогорая. Юноша вновь запустил руку в карман и достаёт последний свиток и с его вытянутой руки срывается ледяной болид, заточенный как копье, и отпускает его в свободный полёт, пронзая эльфа. Грудь снаряд пробивает на раз, разорвав тело, и кровь с ледяного кончика магической сосульки аккуратно закапала на пол, отчего отступник, пошатнувшись, рухнул наземь, догорая окончательно. Во второго эльфа, который готовился брать длинный лук наизготовку, агент метнул ещё один нож и лезвие уходит точно в шею. Однако противник попадается суровый и, ухватившись вынимает нож, и кровь забила ключом, отчего мятежник, кряхтя и размахивая руками, придерживаясь за горло, упал на землю и став ждать смерти. Оставшиеся повстанцы вышли из ступора и присоединились к спектаклю. Высокий бретонец сумел парировать удар юноши, после чего провёл атаку длинным стальным мечом. Юноша ушёл от града ударов, позволив мечу противника уткнуться в деревянный пол, после чего Азариэль проколол клинком грудь восставшего. Кровь на мече Азариэля тут же застыла и обернулась в лёд, и юноша убрал со своего клинка стенающего повстанца, переходя к следующему врагу. Выпад, нанесённый четвёртым главарём – крупным коловианцем стал чистой неожиданностью. Юноша успел парировать первый удар, отчего отдача чуть не опрокинула парня на пол. Второй удар, нанесённый мятежником, держащим тяжёлый двуручный мечом орочей работы, сломал клинок Азариэля. Прекрасный древний нордский меч, чей стиль смешался с мастерством эльфов, со звоном разлетелся на части при ударе об грубую работу орков. А мятежник всё продолжал размахивать грубым мечом, разбивая всю мебель и круша всё то, что попадалось на пути его клинка. Но вдруг заточенный нож входит в горло сиро-норда и тот с лязгом роняет оружие, обхватив кровоточащее горло. Азариэль в один прыжок оказывается рядом с врагом и пронзает его броню из кожи обломком клинка, опрокидывая противника наземь. Конец боя – вся верхушка мелкого бунта лежит перебитая. Азариэль взглядом, исполненным скорбью рассматривает всё происходящее. Он сегодня собственноручно обрушил горные массивы на головы тех, кто не совершил преступления, в вихре непонятного мятежа потерял знакомого, вернувшись домой он не узнаёт места в котором провёл часть детства. Всё в дыму и крови, погрязло в жестоких разборках. - Азариэль! – обращение выдёргивает юношу из мыслей. – Ты как? – Нормально. Время уходить отсюда, сейчас сюда придут мятежники за распоряжениями, – с нотками взволнованности сказал Азариэль. – Ты уходи, у меня здесь ещё будут дела, – дал сухой ответ агент. – Ты справишься? – для приличия спросил Азариэль, сгораемый от желания покинуть свой осквернённый дом. – Уходи уже, времени мало! В руках Азариэля вспыхивает тёмно-лиловое пламя, заключённое в бумагу, и он обращает его к себе. Мгновение и тело высшего эльфа растворяется в потоке магической энергии, что переносит его существо в другое место, преодолевая огромные пространства. Через мгновение и Азариэль больше не видит обезображенного дома, вид того, как над ним поглумились мятежники, пропал. В нос больше не забивается едкий горький дым, звуки битвы, крики агонии и лязга клинков исчезли. Вместо всего приятный вид комнаты Регента и душистый аромат благовоний. – Давай сюда письмо, – судорожно отчеканил Регент, одетый в туже одежду, что и прежде, даже не поприветствовав Азариэля. - Да, мой лорд. Юноша сделал пару усталых шагов и присел на стул, достав из куртки бумагу и передав Регенту добытое письмо. Глава Ордена, поморщившись от того, что одежда разила гарью, жадно её выхватывает и, ведя ладонью возле письма, прочёл заклинание на странном языке, и свиток легко сверкнул белым светом, рассеяв печать, словно с него слетела некая защита. Регент начал тщательно и внимательно, вчитываясь в каждую строчку читать письмо, и чем больше он читает каракули на бумаге, тем больше в его глазах читается тревога, и тихий ужас будто пожирал его взгляд. После того как свиток был дочитан глава Ордена просто выронил его из рук на стол. И без того тёмный лик стал темнее ночи и страшнее сумрачного кошмара. – Этого просто не может быть, – хандра, ослабленная сухим, как пепел голосом, вырвалось с уст Регента. – Что мой лорд? – удивлённо спросил юноша. – Чего не может быть? – в Азариэле взыграло любопытство и теперь он желает знать все детали миссии, и сам заглянул в то, что написано на бумаге. Буквы, которые засияли неестественным омерзительным свечением там, будто врезались ему в глаза, больно ударив по мозгу и душе парня. Его подобно как молотом ударили и проминали саму суть души. Его начало затягивать странное ощущение безумия, показалось, что где-то поодаль доносится зловещий шёпот, идущий из ниоткуда, но тут Регент выхватил письмо из рук парня и снова кинул на стол проклятую бумагу. – Столько эпох и именно сейчас, – глубокое ошеломление послышалось от Регента, за которым последовало предостережение. – Лучше не старайся понять этих букв. Они ещё зачарованы на безумие. – Да что случилось, господин Регент? Я ничего не понимаю. – Разведка не обманывала, случилось, то чего я боялся, – подавленно продолжал Регент, будто не замечая парня. – Всё становится на свои места… проклятье, как же так можно. - Мой лорд, я всё ещё не пойму, что происходит? - Эх, неофит, - Регент коснулся лёгкой щетины на подбородке, продолжив меланхолично говорить, - тебе пришлось увидеть Орден в не самые лучшие годы. - Мой лорд, но Орден, он ведь сколько существует… с ним не может просто так что-то случиться. - Есть история из нашего давнего прошлого, о которой я могу тебе рассказать. Но если ты о ней поведаешь, хоть одному неполному брату или сестре, тебя ждёт кара, о которой ты представить не можешь. - Я обещаю, я никому не расскажу, мой лорд. А зачем её вообще мне рассказывать? - Что бы, ты не впал в отступничество, думая, что от тебя слишком много скрывают. - Отступничество? – вопрос, преисполненный удивления, срывается с губ Азариэля, который пролетел мимо острых ушей Регента. – Эта история началась очень давно, ещё до нашего рождения, – ностальгически, впадая в историческую меланхолию, начал Регент, откинувшись на спинку трона. – Никто не знает, откуда берёт истоки наш Орден. Судя по книгам, что у нас есть в библиотеке, его называли древним ещё во времена потентата Версидью-Шайе. - Мой лорд, разве нет о нашем Ордене нечего? Усталый взгляд Регента лениво переместился на одну из дверец стола, и чуть наклонившись, он что-то достал. Через мгновение руки Азариэля обременили от того, что в них покоится тяжёлая книга, в тёмно-багровом переплёте, страницы которой стали жёлтыми и ветхими, а от самой книги разит стариной. - Есть, - сухо ответил Регент. – Со времён Алессианского Государства было решено, что один из братьев станет летописцем Ордена, и вся жизнь будет отражаться в «Хроникум Темпле». - И это… - Да. В твоих руках сейчас книга, датируемая временами, когда произошло великое восстание людей в Сироделе. Там говорится о том, что группа воителей и чародеев, сведущих в различных науках и искусствах войны сражались рядом с людьми за свободу. - А затем, мой Лорд? – вопросил Азариэль, разглядывая страницы, исписанные выцветшими чернилами, на непонятном языке и судя по клинописному характеру символов юноша подумал, что это может быть язык древних нордов. - Следующие книги говорят, как славное воинство, оставив Сиродил, двинулось на юг, минуя Валенвуд. Они оказались на этом острове, где нашли старые руины. - А как всё это относится к моей вылазке в Валенвуд, мой лорд? - Спустя сотню лет, как была возведена крепость, если верить «Хроникум Темпле», произошёл раскол. Регент Самуэль вступил в противостояние со своим повелителем Верховным Магистром Дунхартом. Второй желал сделать Орден сильнее и могущественнее, обратившись к тёмным силам Даэдра, но у него встал на пути Регент. Завязалась битва и Дунхарт поразил слугу, но против выступили остальные братья, признавшие правителя еретиком. Дунхарту пришлось скрыться. - А комната, мой лорд? – Азариэль указал на железную дверь у входа. - Ах, она, - бесстрастно сказал Регент и обратил лик в сторону металлической двери. – Это комната Верховного Магистра и с тех дней ей суждено стоять незанятой, поскольку титула этого нет. - Почему, мой лорд? - Решено было, что власть над всем Орденом следует между благородными Иерархами и полноправными братьями да сёстрами. – Печально, мой лорд, – тихо прошептал Азариэль, сразу же после рассказа. – Печально и в соответствии с древним мировым жанрам жизнеустройства. Ничего не обходится без горя и предательства. Что за мир… как будто его специально создали, чтобы смеяться над тем, как народ режет друг друга ради мелких целей. – Это ещё не конец, юноша. – Услышав слова Азариэля, с черствым недовольством сказал Регент и продолжил свой рассказ. – Орден тогда решил хранить тайну об этом, неся её сквозь неспокойную историю Тамриэля. Но это был не последний его раскол. - Как? – удивился Азариэль, сложив руки на груди. Регент тяжело поднялся, аккуратно убирая длинный седеющий волос за уши. Он направился к круглому окну, встав спиной к юноше, и альтмер может видеть только спину Регента, обратную сторону тёмного кожаного жилета, украшенную геральдическим солнцем. Вдруг полился его медленный и бедственный глас, переполненный свинцом бедственности: - Всё произошло года тридцать два тому назад. Тогда мне пожаловали место в Иерархах, и я покинул рыцарство. Но суть не в этом. Один эльф из рода лесных меров, в должности учёного вознамерился изменить устройство Ордена. - Мой лорд, может его вели благородные мотивы? - Нет, юноша, совсем нет. Его вели другие мотивы, пропитанные порчей Сангвина. - Откуда вы знаете, мой лорд? - Он был мне другом… хорошим другом. Его поразил недуг, от которого мы бережём каждого брата и сестру в Ордене. - То есть, мой лорд? – встревожено прозвучал вопрос. Регент едва развернулся и согнул руку в локте, шершавым голосом ответив: - Он позволил себе влюбиться. То, что в мирском обычае признаётся благостью Мары и великим даром Дибеллы, тут считается порчей Сангвина. Против нас великий враг может использовать все слабости и тем более эту, а посему никому в Ордене нельзя иметь отношения подобного характера. - И что же дальше, мой лорд? - Его изгнали, но самое худшее, что за него вступилась не менее полсотни братьев и сестёр. Они ушли вместе с ним… без боя и сражений. Азариэль поморщил губами, искривив их в ощущении неприязни, недовольно приговаривая: - Почему Ремиил меня обманывал? Он говорил, что не подобного не было. - Он не имел права говорить об этом, - ответил Регент, сажаясь обратно на трон. – Он тебе соврал, дабы не раскрыть тайн Ордена. - А почему вы не казнили их? Как Орден со всей его системой воспитания допустил это? Почему, мой лорд? Почему верность Ордену так легко поколебать? – разразился отчаянными вопросами Азариэль. На град вопросом Регент спокойно ответил, сохраняя такую же неотзывчивость в речи: - Наши братья и сёстры, возвращаясь с заданий, подвергаются порче Даэдра. Часто её удаётся выявить чародеям-клирикам, но порой она залегает так глубоко, что её не видно. И порча прорастает, давая нечистым духам дёргать за струны души. И порой это приводит к тому, что нам приходится казнить собственных братьев и сестёр, - опечаленно заключил Регент. - Так почему же тот учёный не был казнён? - Это моя ошибка. Когда был суд над ним, Иерарх-обвинитель просил смертной казни, и я не смог… он был моим другом, и мне пришлось выступить с защитной речью. Регент и Совет Иерархов решил его изгнать, навсегда. - А вы не боитесь, что он мог бы выдать часть ваших секретов? - Ох, кто бы поверил бродяге, который бредит о каком-то Ордене? Да и если бы он стал сильно вопить, его бы заставили замолчать… поверь, от разведки Ордена так просто не скрыться. - Вы никогда не жалели о том, что не смогли? - Об этом уже пожалел. – Не радостно сказав, Регент коснулся пропитанной нечестивой магией бумаги на столе. – Ты думаешь, почему я всё это тебе рассказал? Зачем я несколько минут изливал часть истории Ордена? Ты охотился за письмом, которое сводит все линии воедино. - И что же там сказано? – вопросил Азариэль, ощущая, как в нём закипает предчувствие чего-то нехорошего, будоража сердце. - В письме сказано, что б «верные сыны и сестры начинали подготовку и реализовывали план «Возмездие». Но самое страшное дальше, в строке – «Дунхарт Старейшина шлёт своё благословение Фиотрэлю эль Анарху, преданному сыну Ордена». Удивление, смешанное с предчувствием гнетущего страха, овладело Азариэлем. Он ощутил, как ком подкатывает к горлу, вместе с дурными воспоминаниями, а изо рта криком вырываются слова: – Кому?! Фиотрэлю? – Да, моему другу-отступнику, - бездушно даёт ответ Регент. – Я ведь его знаю, эту паскуду. – Азариэль резко встал со стула, став расхаживать из стороны в сторону, нервно продолжая говорить. – Я-я-я, ему дом продал, а эта тварь из него сделала притон для мятежников. - Сыны Леса не просто мятежники... по крайней мере уже не сейчас. Может раньше они и были бандитами, но с недавнего времени их готовили для войны… войны с нами. Часть их последователей – еретики, дающие поклон кровавым обрядам даэдра. Скорее всего Фиотрэль возглавил Сынов, а Дунхарт нашёл его и усилил культ… хорошо, чято Ариан придумал прочесать весь лес, чтобы их найти, но сейчас не до этого. – А что это за язык был, на котором написано письмо, мой лорд? – успокоившись, поинтересовался Азариэль и ещё раз посмотрел на бумагу, но моментально отвёл взгляд. - Это язык нечестивых тварей, что живут на Трассенинском Архипелаге – Слоадов. Но сейчас не об этом… - Мой лорд, - насторожился Азариэль, когда голос Регента едва-едва дрогнул. - Пока ты отсутствовал Орден встал на грань раскола. Да и Сафракс ранен. – Что?! – глаза Азариэля расширились от удивления, а голос судорожно задрожал. – Ка-как э-э-это сл-случилось!? – Всё началось с раннего утра, - безумное спокойствие в речах Регента ввело Азариэля в удивление. – Тогда Хродгар и Деметр провинились перед Сафраксом, они не возжелали ему отвечать по Кодексу. Рыцарь был уже готов применить наказание к ним и запереть обоих в карцере, как вступился за них Люций. - Ещё бы! - Он попросил, чтобы Сафракс заткнулся, но рыцарь уже настаивал на суде для двух неофитов. В итоге два рыцаря сошлись в битве и по итогу Сафракс теперь в госпитале… - О Акатош, - с пустым взглядом качает головой Азариэль. – Как такое возможно? Как такое произошло? Этого не может быть… не может. - Боюсь, это реальность, - Регент прикладывает ладонь к подбородку. – В итоге Люций объявил, что больше не намерен терпеть запреты, несправедливый суд и неравенство в Ордене. Его можно было бы пристрелить из арбалета как рьяного пса, но за него вступились. - Кто, мой лорд? - Рыцари, иерархи, маги, профессора и мастера. Все те, кому его идеи показались необходимыми и приятными на глаз. Наши братья и сёстры выступили в Двуглавом Совете с пламенной речью, что Люций – звезда Ордена, которая принесёт «свет» всем нам, - в сухом шероховатом голосе Регента промелькнул момент неприязни. - И они что-то выдвигали, мой лорд? Требования? – Азариэль, поинтересовавшись, чуть подался вперёд, ощутив, как спина затекла и, слушая безрадостный голос повелителя: - Он объявил, что все свободные братья и сёстры для лучшего устройства Ордена пусть присоединяются к ним в Обители Ложи для разработки плана по улучшению. Мои источники сообщают, что они готовят что-то масштабное и глобальное. - Простите, - безнадёжно усмехнулся Азариэль, - а как же ваша идея с Ложей? Разве вы не питали надежд, насчёт неё? Почему то, что должно было спасти Орден, его сейчас убивает? - Я думал, что она сможет сплотить нас, сделать едиными. Чтобы братья и сёстры были верны и доверяли друг другу. Я и Совет Владык вверили Люцию создать то, что свяжет души в Ордене крепче, чем узы единой цели и статьи Кодекса, и он взялся за это задание. Но, кажется, он нас объегорил. - А как же соглядатаи? Разве вы не знали, что он там вытворяет? - Боюсь, Люций с нами играл. Получая информацию от кого-то из Иерархов, он вычислил всех наших соглядатаев и перекупил их. Нам поступала дезинформация. И всё, что должно было служить на благо Ордена в этот момент, сейчас его разлагает. - Так сделайте, что-нибудь! – воскликнул Азариэль, разведя руками. – Вы же Регент! - Боюсь, не всё так просто… да, я Регент, но не Верховный Магистр. Власть, её основа, не у меня в руках. Совет Владык – он способен был бы подавить это выступление… - Но… - В рядах Иерархов есть те, кто отдают симпатии предателю. Похоже, отрава Люция глубоко въелась в наши ряды и души братьев и сестёр. - И что сейчас происходит в Ордене? – безрадостно роняет вопрос Юноша, тяжело поднимаясь со стула и отряхивая от сажи куртку. – Что нам делать? И как к этому отнеслись главы «Путей Повинностей». - Усилена стража, чтобы не случилось стычек. Верные Ордену рыцари, маги, учёные и мастера с неофитами собираются в Великой Башне. Сторонники Люция выставили стражу у казарм неофитов, объявив их территорией Ложи, и собрались в её обители. Было решено собрать Великий Капитулярий сегодня вечером. А главы? Все они понимают, что единство важнее всех претензий, высказанных ранее. Мы защищаем Тамриэль, а не торгуемся на базаре. – Мой лорд… – Ступай, неофит, оставь меня, – доселе чёрствый голос Регента дрогнул от напора, а его взгляд сделался недовольным, - Мне нужно подготовиться к Капитулярию. Сдай всё снаряжение Ариану и… займись чем-нибудь. - Да, мой лорд, - с лёгким поклоном ответил альтмер и поспешил уйти из кабинета. Юноше тяжело идти, его ноги болят от усталости и ломятся от внутренней хандры, мысли попросту плывут. Он встал у стенки, чтобы не упасть и продышаться. За последнее несколько часов пронеслось столько событий, что мозг готов вскипеть, а как финал – само существование Ордена поставлено под угрозу, но сейчас ему нужно думать не об этом. - Акатош, помоги мне сделать выбор, – шёпотом взмолился Азариэль. Высший эльф не знает, куда примкнуть. Он давал клятву служить Тамриэлю и Ордену. Но всё же… Аквила, девушка, спасшая ему жизнь и проведшая рядом детство. Парень сердцем чувствует, что она с Ложей и понимание этого гложет его. Поедает изнутри. Азариэль чует, как дрожь и сомнение разливаются по жилам вместе с кровью, порождая в нём страх. Но всё же юноша осознаёт, что всё это предтеча чего-то большего, чего-то очень страшного и жуткого. Не зря Люций два года вынашивал этот спектакль и так быстро он не сдастся. Рыцарь затеял нечто, что перевернёт всю жизнь в Ордене и, беря это во внимание, Азариэль идёт дальше, чтобы найти тех, с кем можно посоветоваться.