Восточный район Кансая.
Свалка металлолома.
-Нужно 001003. — Повторяла маленькая девчёнка раз за разом, указывая куда-то брату, что рылся в груде мусора.
-что? — Доктор уныло взглянула на малышку, слегка раскрыв свои глаза в недопонимании.
-придется немного подождать. — После небольшой паузы голос мальчика разрядил витающую в воздухе тишину, которая резала уши сейчас куда больше, чем какие-либо громкие крики. — Был бы у нас рюкзак — сразу бы могли запустить. Но Маньяк, к сожалению, его сломал. — Снова появисла эта тишина, что так давит на команду Акудама, или её часть, которая была сейчас в сборе.
Розовые глаза, переливающие в более фиолетовый цвет, одной из девушек компании скользнули по всему происходящему сейчас, заприметив, уже знакомую себе, фигуру мужчины, что сидел на каком-то прямоугольном, железном и холодном куске металла, когда вокруг валялось куча точно таких-же. Его полностью светлая одежда, заляпанная кровью в области, только недавно пришитых заного, ног и живота, бледнейшая, буквально белая кожа и такие-же волосы ярко выделялись на фоне всего этого черного, ржавого мусора. Он смотрел в затуманенное пространство над собой, задумчиво прикрыв глаза.
-дождь мелкий каплет долго, ливень — краток. — словно на автомате, быстро вырвалось из уст Маньяка, что, казалось, не замечал происходящего вокруг себя. Спокойный взгляд продолжал сверлить небеса, покрытые тьмой и туманом.
-мистер Маньяк, — лиловые глаза быстро перевели свой взгляд с неба на девушку, что материализовалась перед ним со скоростью света. Он видел уверенность в ее глазах, но в них, где-то далеко, закрался и страх. Хотя, чего можно еще было ожидать? Как-никак, а перед Мошенницей, которая никакая и не Мошенница вовсе, сидит реальный преступник. Акудама супер-S класса, загубивщий тысячи, а то и больше человек одним ножом. Маньяк, Головорез, чей срок схлопочен более чем на девятьсот лет. Как тут стоять спокойно? Хотя, остальных, видно, не сильно это волнует. Белокурый удивленно смотрел на девушку перед ним, ожидая, чего она скажет. — это подло. — Спустя небольшую паузу, промолвила Мошенница, пока непонимающий взгляд лиловых глаз все еще сверлил ее. Она продолжила. — Почему Вы использовали мальчика как живой щит? — Пусть перед ней Головорез, убийца, Маньяк, она не могла не задать этот вопрос. Он готов на
такое, лишь бы защитить свой ненаглядный, аленький цветочек — Мошенницу? Если бы мальчишка тогда погиб, то она бы никогда не простила ни его, ни себя. На лице мужчины появилась улыбка, а сам он чуть повернул голову вбок, заставляя заправленные в челку пряди светлых волос упасть на лицо.
-Но у меня не было выбора, иначе, он убил бы и тебя. — Совершенно спокойно, как-будто ничего такого не произошло, разводя руками сказал Маньяк, прикрывая глаза.
-Но он — ребенок! — Уже переходя на крик бросила девушка, видя, как меняется лицо Головореза перед ней.
-ну и что? — Слышится заметная нотка возмущения в его голосе. «И то!» — хочет вскрикнуть девушка, но что-то внутри говорит ей слушать дальше. — Твоя жизнь для меня важнее! — У Мошенницы начинает кипеть, а ее взгляд меняется на более строгий. — само твое появление в моей жизни — это чу- — Договорить ему не дала, полная ненависти, пощечина, что прилетела прямо из рук настолько дорогого, обожаемого им объекта. Вся округа замерла. Даже дети обернулись на столь «громкое заявление», раскрыв свои рты. Доктор лишь слегка усмехнулась, закрывая глаза и отворачивая голову в сторону. Снова повисла эта тишина.
-За что? — Проговорил, нет, прошептал мужчина, молниеносно хватаясь рукой за горящую щеку, на которой остался четкий красный след от руки. Больно. Но не больней, чем стало внутри от такого.
-..Мерзавец. — В груди белокурового все замерло. Показалось, что в него только-что воткнули его же сверкающий, острый нож!
Это слово отдалось в голове несколько раз. Он не знал, что должно выражать его лицо сейчас. Грусть, злость, ужас? Возможность управлять своими эмоциями уже давно затерялась, да и понимать их тоже. Маньяк издал вдох, смешанный со странным хрипом, но никого рядом давно уже не было.
-Нашел. — последнее слово что услышал белокурый парень, прежде чем уйти в себя. Он пытался осмыслить все произошедшее с ним только что. Нет, да нет же.. Этого быть не может..
Ведь так?
Мальчишка и дальше продолжал что-то говорить, потом подключилась и доктор, а за ней и девченка, сестра этого мальца, из-за которого Маньяку и вмазали по щеке. Он бы внимания не обратил, был бы это другой человек,
но это не другой человек, это именно она.
Мошенница и правда считает его — Мерзавцем?
Взгляд мужчины опустился, а бинтованная рука перестала держаться у щеки. Он лишь глядел в землю. Раздался смешок, за ним еще один. Этот смех был наполнен печалью. Он был тихим, неслышным, всхлипывающим, но, все же, был смехом.
***
Южный район Кансая.
Жилой дом.
-МЕРЗАВЕЦ! — Раздался крик женщины, что надвисала над ребенком, выглядевшем испуганно. Глаза раскрыты, нижняя губа прикушена, а слезы так и рвутся наружу. Голова начала болеть, а потом и кружится, из-за криков..
Раздался звук удара, а затем тихий писк, пока щека краснела, а на ней проявлялся силуэт женской руки, чьи глаза все еще были выставлены на ребенка, а грудь поднималась с тежялым вздохом.
И что ему делать? Плакать? Нет, плохая идея. Закричать от злости? Нет, еще хуже. Глаза бегали из стороны в сторону, а в голову пришла лишь одна мысль.
Он усмехнулся. Усмехнулся в лицо женщины, пока та смотрела на него непонимающим, но,еще злым взглядом. Его взгляд, поднятый на даму, которую он не хочет называть для себя «родной», полный уверенности, но в нем, очень далеко, закрылся страх. Страх и боль. Боль, что так трудно осознать, и страх, что так трудно принять неокрепшему разуму маленького ребенка, что еще даже не научился полностью принимать себя, свои мысли и свои эмоции.
***
Он резко открыл глаза. Увидел, как лифт поднялся, увидел его цветочек что разговаривает со Шпаной. Она выглядит взволнованно, как и ее собеседник. Что-то ему доказывает. А он лишь печально смотрит. Пора идти..
Заходя в лифт мужчина снова стал совершенно обычным, ребячась и восторженно глазя на яркие, красные кнопки. Кроме них он видит, как Шпана стоит с недовольным лицом, как-будто его сильно задели или разозлии, и как Мошенница что-то увлеченно объясняет детям рядом с ней.
Несмотря ни на какие дерьмовые воспоминания из прошлого, он все еще ее любит.
И будет любить.
